Они сидели через три ряда, и со своего места в хвосте самолета Гуров мог прекрасно видеть и взъерошенный затылок Дмитрука, и волнистые светло-пепельные волосы майора Анчуткиной. Ольге Станиславовне, опытной сотруднице уголовного розыска, было значительно больше лет, чем всем предыдущим жертвам организации по торговле живым товаром в Арабские Эмираты. Тридцать шесть. Но выглядела она потрясающе и вполне тянула на двадцать восемь. Не меньше, однако и этого, по мнению полковника, будет достаточно. В конце концов, лучшей кандидатуры на роль наживки найти не удалось.

Орлов одобрил спланированную Гуровым операцию, когда тот детально изложил свой план. Инструктаж Анчуткиной и используемого в операции Леонида Дмитрука занял немного времени, а потому уже утром следующего дня вся команда поднялась на борт самолета, следующего рейсом Москва – Самарканд.

– Только без всяких там ковбойских штучек, – напутствовал оперативников Петр Николаевич, строго поглядывая из-под бровей на Гурова и Крячко. С последнего он и подавно взял клятвенное заверение действовать исключительно в рамках закона. – И берегите Ольгу. Если что-то вдруг сложится не так и узбеки заподозрят неладное, берите их прямо в аэропорту. Никакой слежки, никакой разработанной комбинации. Понятно?

– Да все понятно, Петя, – недовольно поморщился Гуров. – Не дети все-таки. Разберемся уж как-нибудь.

Полковнику не хотелось думать о возможных осечках. Он планировал при благоприятном стечении обстоятельств накрыть всю самаркандскую группировку, а не двух узбеков-«шестерок», в обязанности которых входила встреча Дмитрука с жертвой в аэропорту. Леонид по просьбе Гурова уже связался с ними и сообщил о своем прилете с новым экземпляром. Узбеки их ждали.

– А что с этим Охотником, мать его? – Орлов был доволен, что дело сдвинулось с мертвой точки, но, как всегда в подобных ситуациях, продолжал торопить сотрудников, желая, чтобы в расследовании как можно скорее были расставлены все соответствующие точки.

Гуров развел руками.

– Тут нам ничего не остается, как ждать от него самого очередного звонка, – сказал он. – Охотник выходит на связь с Дмитруком, а мы, в свою очередь, уже будем готовы к гостеприимной встрече. Других вариантов я пока не вижу.

– А если он вообще не выйдет на связь? Решит неожиданно завязать, к примеру? Почувствует что-то? Уйдет в тень?

Ответить на эти вопросы ни Гурову, ни его напарнику было нечего. По показаниям Дмитрука выходило, что Охотник грамотно умел заметать собственные следы. И внешность изменял по мере возможностей, и постоянного места проживания у него не было. А где он будет наносить свой очередной удар, выяснить будет сложновато. Если не сказать, невозможно.

– Не будем забегать вперед, мой генерал, – скрывая за иронией истинные чувства, произнес Гуров. – Сначала одно, потом другое.

В Самарканде прибытия самолета ждали не только преступники. Гурова и Крячко тоже должны были встретить представители местных спецслужб, с руководством которых предварительно связался генерал-лейтенант Орлов. Без их содействия справиться с незнакомой по структуре и форме группировкой было бы непросто.

Анчуткина, восседавшая рядом с «перевозчиком», согласно разработанной легенде, изображала из себя спящую. Конечно же, Дмитрук ей ничего не колол, но Гуров решил перестраховаться, на случай если в самолете у самаркандской организации могли быть наблюдатели. Ведь во все перипетии перевозок Леонида могли и не посвятить. Поэтому будет лучше, если все пойдет по естественному графику, даже в таких мелочах.

Крячко дремал рядом в расслабленной позе. Казалось, что ему и вовсе не было никакого дела до той парочки, что расположилась впереди них через три ряда.

Самолет пошел на посадку. Гуров невольно покосился в иллюминатор. Под ними раскинулась широкая панорама областного центра.

Крячко открыл глаза. Потянулся.

– Прибыли, что ли? – буднично поинтересовался он.

Гуров не ответил, сосредоточив внимание на Дмитруке. Леонид послушно работал по привычной для него схеме, как будто и впрямь вез не приманку для бывших подельников, а обыкновенную жертву под номером пять. Наклонившись к Анчуткиной, он растолкал ее. Ольга сделала вид, что просыпается. Играла она отменно, и Гуров не мог не отметить этого факта. Дмитрук описал симптомы «отходняка» после вводимого препарата, и женщина сейчас четко следовала всем этим указаниям.

Шасси коснулись взлетной полосы, и самолет резво побежал в направлении здания аэропорта. Гуров и Крячко отстегнули ремни безопасности. Оба чувствовали приближение кульминационного момента, но обсуждать эту тему не имело смысла. Гул турбин постепенно смолк, а по истечении нескольких минут, растянувшихся до состояния вечности каждая, самолет остановился. Гуров поднялся, раскрыл багажный отсек и выудил из него «дипломат». Крячко достал спортивную сумку. Перебросил ее через плечо и первым устремился к выходу. Минуя Дмитрука и Анчуткину, Станислав даже не взглянул на них. По поданному трапу он тоже спустился одним из первых и, насвистывая что-то на ходу, пошел к зданию. Миновал турникеты, врезался в толпу встречающих и прекратил свое шествие только у большого, растянутого во всю стену расписания международных рейсов. Крячко достал из нагрудного кармана пестрой рубашки блокнот и стал что-то старательно фиксировать в нем. Однако боковым зрением он не упускал из виду ни одной мало-мальски значимой детали.

В проходе появился Дмитрук, поддерживающий Ольгу под локоть. Майор Анчуткина вела себя вяло и безэмоционально. Ее слегка затуманенный взор блуждал из стороны в сторону, она то и дело старалась подавить предательскую зевоту, неспешно переставляемые ноги шаркали по полу.

От общей толпы отделилось двое низкорослых мужчин. Оба в белых льняных брюках, но в разного цвета рубашках навыпуск. На одном из них были темные солнцезащитные очки. В руках он небрежно крутил ключи от автомобиля. Его напарник с темными, будто приклеенными к черепу реденькими волосами и щеткой густых усов держал в руках «дипломат», аналогичный тому, что имелся у Гурова. Национальность этой парочки не вызывала ни малейших сомнений. Оба были уроженцами солнечного Узбекистана.

Они сблизились с Дмитруком и Анчуткиной, остановились. Леонид обменялся с низкорослыми мужчинами вялым рукопожатием.

Гурова тоже встречали.

– Лев Иванович? – Возникший рядом с полковником среднего роста мужчина с круглым лицом и прижатыми к черепу, как у боксера, ушами тоже был узбеком по национальности. – Майор Центрального самаркандского управления МВД Ермек Миндыбаев. Очень рад познакомиться. И также рад предстоящему сотрудничеству.

– Вы один? – подозрительно прищурился Гуров.

– Что вы? Наши люди рассредоточены по территории аэропорта. Объект, как только он появится, будет немедленно взят под наблюдение, и мы прицепим им «хвоста». – Миндыбаев говорил с заметным акцентом, жестко, отрывисто. Каждое слово отскакивало у него от зубов. – Оперативники тщательно проинструктированы, выбраны самые опытные. Я гарантирую, что слежка не будет замечена…

– Кстати, объекты уже появились, майор, – прервал местного представителя правопорядка Гуров.

С того места, где он находился, полковник прекрасно видел, как Леонид Дмитрук вошел в контакт с двумя встречающими. «Дипломат» из рук усатого перекочевал к перевозчику живого товара, а второй узбек в солнцезащитных очках взял под руку Анчуткину. Вот так просто и быстро была достигнута договоренность. Отработанная система.

– Значит, они уже под наблюдением, – улыбнулся Миндыбаев. – Пойдемте к машине, Лев Иванович.

Приглашение было своевременным. Узбеки и полусонная женщина двинулись к эскалаторам, а Дмитрук с «дипломатом» в руках прошествовал к билетным кассам в зал ожидания. По установленным правилам он должен был вернуться в Москву ближайшим рейсом. Гуров видел, как Леонид встал в очередь и позади него тут же пристроился Крячко со своей спортивной сумкой.

Вслед за майором Миндыбаевым Гуров миновал здание аэропорта и оказался на автостоянке. Как и во всех других городах, самаркандские таксисты без устали сновали взад-вперед, громко рекламируя свои услуги на родном наречии. Миндыбаев гостеприимно распахнул перед Гуровым заднюю дверцу «Жигулей» пятой модели. Полковник молча нырнул в салон. Узбеков с Анчуткиной он уже упустил из виду, и это нервировало столичного оперативника. Но, как оказалось, поводов для беспокойства не было. Майор разместился на переднем сиденье рядом с водителем, и почти тут же ожила его рация.

– Товарищ майор! Пост номер один. Объекты сели в автомобиль. Черный «Пежо», регистрационный номер… – Последовал набор букв и цифр, который Гуров не успел запомнить. Так быстро говорил невидимый собеседник Миндыбаева. – Передаем эстафету.

– Вот видите, – майор повернул голову к полковнику, – все под контролем, Лев Иванович. Поехали, старлей, – добавил он уже водителю. – Потихоньку. И пока прямо.

«Пятерка» тронулась с места. Через пару минут рация Миндыбаева снова заговорила, но совсем иным голосом:

– Товарищ майор! Пост номер два. Черный «Пежо» движется в сторону улицы Мира. Передаем эстафету.

– Пост номер три. Вижу черный «Пежо». Веду его к Астафьевской.

– Пост номер четыре. Принимаю эстафету. «Пежо» движется в сторону магистрали.

Одна информация сменялась другой, и при этом майор каждый раз удовлетворенно кивал. После шестого или седьмого сообщения ведущих слежку оперативников он снова повернулся к Гурову. На губах Миндыбаева сияла торжествующая улыбка.

– Они ушли за черту города, – сказал он. – Направляются в Ливантеевку. Это дачный поселок такой у нас. Весьма престижный. Руку даю на отсечение, что это и есть их место назначения. Так что они у нас фактически вот где. – Майор сжал кулак и помахал им у себя над головой.

Отсекать руки Миндыбаеву не пришлось. Его прогнозы оказались совершенно оправданны. Очередной оперативник, участвующий в многоходовой слежке, связался с майором по рации и доложил:

– Товарищ майор! Объект остановился у четырнадцатого домика по Первой Ливантеевской. Занимаем позиции.

Миндыбаев снова кивнул.

– Давай на Первую Ливантеевскую, старлей, – сказал он водителю «пятерки». И тут же без перехода обратился к Гурову: – Какие будут распоряжения, товарищ полковник?

– Сколько человек у вас в наличии, майор? – Гуров подался вперед. – Я имею в виду занявших сейчас позиции.

– Восемь человек, считая нас с вами, – без запинки отрапортовался Миндыбаев.

– Хорошо. – Гуров тоже недолго раздумывал. – Не будем размазывать кашу по тарелке. Давайте осуществлять захват. Задача ясна, майор?

– Так точно, Лев Иванович. – Миндыбаев приосанился. – Ясно. – Он взял рацию и поднес ее к губам. – Приготовиться к штурму дачного домика номер четырнадцать.

Старший лейтенант, управлявший «пятеркой», припарковал автомобиль у дикорастущего кустарника, и почти тут же навстречу выбравшимся из салона Гурову и Миндыбаеву вышел широкоплечий высокий мужчина в камуфляжной форме. В руках он надежно сжимал готовый к бою «АКМ».

– На втором этаже три женщины. – Боец обратился с докладом к майору. – Туда же отправили и вновь прибывшую. С ними вооруженный мужчина, но «узи» держит за поясом. Занимает позицию в кресле. Расслаблен и не держит в уме возможность какого-либо нападения. На первом этаже четверо, включая прибывших на «Пежо». Расположились за столом. Вероятнее всего, элементарно готовятся пожрать. Трое наших и один… Один славянин. Их хорошо видно в бинокль… Так же, как и обитателей второго этажа. Никто более в доме не замечен.

– Если не замечен, это еще не значит, что никого больше нет, – резонно подытожил все вышесказанное Гуров.

– Так точно. – Боец в камуфляже не стал отрицать очевидного. – Так мы?..

– Атакуем, – безапелляционно заявил Гуров. – Первыми пойдем мы с майором. За нами вы и еще двое. Этого будет достаточно. Остальные будут осуществлять прикрытие на случай нестандартной ситуации. Оптика есть?

– Есть.

Теперь уже человек в камуфлированной одежде безошибочно угадал в Гурове старшего группы и отвечал не майору, а напрямую ему. Полковник извлек оружие и привычно передернул затвор. Невольно вспомнились напутственные слова Орлова относительно ковбойских игр. Но он-то, в отличие от Стаса, не давал Петру никаких клятв.

– Как только мы переступим порог дома, пусть кто-нибудь снимет деятеля на втором этаже. Того, что с «узи». Справитесь?

– Так точно.

– Приступаем.

Гуров рисковал, начиная действия с открытия огня на поражение. За такие вольности в угро последнее время не гладили по головке. Отдел внутренних расследований никогда не брал в расчет того факта, что оперативники тоже люди и у них совершенно нет никакого желания умирать от руки неприятеля во время производимых предупредительных выстрелов и прочей чепухи, предусмотренной уставными порядками. Но Гуров верил, что его хваленая интуиция не подведет и на этот раз. Женщины наверху – живой товар, готовый к отправке в далекие Арабские Эмираты. Они могли быть использованы засевшим на втором этаже обитателем дачи как заложницы, и это не просто осложнит операцию, а поставит ее под угрозу срыва.

Маленькую, чисто символическую ограду группа преодолела быстро и ловко. Расстояние до крыльца было минимальным. Полковник на секунду остановился и подал знак одному из бойцов, указав на окно слева. Тот мгновенно сменил курс. Однако в результате этой минимальной задержки Миндыбаеву удалось опередить столичного гостя и первым оказаться у заветного входа в дом. Удар ногой, и дверь с треском распахнулась.

Трое узбеков и коренастый мужчина славянской наружности с продольным шрамом на левой щеке синхронно вскочили из-за стола. Реакция у них оказалась отменной.

– Всем на пол! Лицом вниз! – скомандовал майор.

Выстрелил снайпер, о чем Гурова известил звук падающего тела на втором этаже строения. Со звоном разлетелось окно, и в проеме возникло грозное дуло «АКМа». Один из обитателей дачи проворно выдернул из-за пояса автоматический пистолет Стечкина, вскинул его и выстрелил. Пуля обожгла Миндыбаеву плечо. Майор припал на одно колено и инстинктивно вдавил курок своего пистолета. Однако выстрел прошел в молоко.

Гуров метнулся вперед, и его не раз проверенный в боевых условиях «штайр» дважды натужно кашлянул. Одна пуля пробила вооруженному противнику грудь, вторая безжалостно вонзилась в точку, расположенную чуть выше носовой перегородки. Узбек рефлексивно дернулся и кулем осел на пол. «Стечкин» выскользнул из его безвольных пальцев. Со стороны окна и из-за спины Гурова застрочили сразу три «АКМа». Одному из противников очередью прошило грудную клетку прежде, чем он успел оказать какое-либо реальное сопротивление. Его соплеменник и славянин со шрамом отскочили назад, уходя с линии огня и увлекая за собой стол. На пол полетела посуда. Срикошетившая пуля сбила со стены картину с изображением зимнего пейзажа.

– Не стреляйте! Черт возьми! Не стреляйте же!

Это кричал славянин. Благоразумие подсказало ему выбросить белый флаг и не вступать в конфликт с представителями законной власти, на стороне которых было явное преимущество. К тому же преступник всегда чувствует, когда группа захвата настроена крайне решительно и у них есть прямое распоряжение вести огонь на поражение. Тут уж не до встречных контрмер.

Однако, как выяснилось, такие мысли посетили только его. Соратник-узбек мыслил иными критериями. Как только пальба стихла, уроженец Самарканда вынырнул из-за перевернутого стола и вскинул руку с зажатым в ней «глоком». Прицел был наведен на соотечественника за окном дачи.

– Нет! – крикнул славянин. – Какого ты?..

Два выстрела слились в один. Выпущенная преступником пуля достигла-таки цели, но лишь ударила в прикрытый бронежилетом торс бойца. Тот покачнулся, но не потерял равновесия. А вот Гуров в свою очередь, не раздумывая, пустил пулю из своего «штайра» в висок неприятеля. Узбек обвис на перевернутом столе, заливая кровью съехавшую набок белоснежную скатерть.

– Не стреляйте! – снова взмолился славянин. – У меня нет оружия. Честное слово!

Из-за спины Гурова выскочили два бойца и заняли оборонительные позиции в помещении, держа стол под прицелом автоматов. По крыльцу уже поднималась оставшаяся часть группы захвата. Миндыбаев перехватил оружие в левую руку и, слегка пошатываясь, принял вертикальное положение.

– Поднимайся! – приказал он невидимому оппоненту. – Руки держать на затылке. Одно неверное движение, и…

– Я понял, понял.

Он уже поднимался. Как и было приказано, руки покорно сложились на затылке. Гуров по глазам видел, что сопротивления этот человек оказывать не станет. Но у Миндыбаева славянин по-прежнему не вызывал доверия.

– Выйти на центр комнаты! – Казалось, майор не замечает того, как его собственный правый рукав стремительно окрашивается в ярко-алый цвет. Он кивнул одному из автоматчиков: – Обыщите его!

Тот двинулся выполнять приказ старшего. На лестнице, уходящей в недра второго этажа дачи, обозначилась стройная фигура майора Анчуткиной. В руках у нее тоже было оружие.

– Наверху три женщины, товарищ полковник, – обратилась она к Гурову. – Они сейчас в безопасности. Преступник был ликвидирован снайперским выстрелом в голову. Мне даже не пришлось ничего предпринимать.

– Ну и прекрасно. – Гуров окинул внимательным взглядом недавнее поле сражения. Перевернутый стол, испещренные пулевыми отверстиями стены дачи, разбросанную по полу снедь вперемешку с осколками посуды. – Как вы, Ольга?

– Все в порядке.

– Отрадно слышать. Спустите к нам женщин.

Анчуткина развернулась и зашагала вверх по лестнице. Никакой вялости, никакой сонливости. Полная сосредоточенность и мобилизация внутренних резервов. Боец в камуфляжной форме уже проворно обшманал славянина и, не найдя при нем никакого оружия, известил:

– Чист!

– Разумеется, чист. – Единственный захваченный живым преступник облегченно перевел дух. – Я же не бандит какой-нибудь. Я – бизнесмен…

– Бизнесмен? – перебил его Гуров. – Очень интересно. Интересно, каким же это образом бизнесмен попал на ровном месте, да мордой об асфальт. Документы у вас при себе имеются, гражданин хороший?

– Да, конечно. – Человек со шрамом выудил из кармана паспорт в плотной кожаной обложке и протянул его полковнику. Но прежде чем Гуров раскрыл предъявленный документ, он добавил: – Моя фамилия Юданов. Роман Карпович Юданов. Уже четыре месяца являюсь гражданином Узбекистана. И прописан здесь же, в Самарканде.

Осмотрев паспорт задержанного, Гуров не нашел в нем ни единого расхождения с тем, что только что в устной форме поведал Юданов. В графах «Семейное положение» и «Дети» у него не значилось ничего. Полковник не вернул ему документы, а вытянул руку назад и передал их Миндыбаеву.

– А где проживали до этого, Роман Карпович? – спросил он стоящего перед ним человека.

Оперативники Миндыбаева уже опустили оружие, и четверо из них, повинуясь приказу своего непосредственного шефа, покинули внутреннюю территорию дачи. С Гуровым остался только сам майор и один боец, который разорвал на Миндыбаеве его собственную рубашку и наложил на плечо раненому импровизированную повязку. Сверху на голое тело майор набросил любезно предоставленную ему камуфляжную куртку. Лицо Миндыбаева было бледным, но это не мешало ему сохранять присутствие духа и не менее пристально, чем Гуров, наблюдать за персоной Романа Юданова.

– В Москве.

– Значит, мы земляки, – ухмыльнулся полковник. – Я представляю столичное Главное управление уголовного розыска. Полковник Гуров. И почему-то, уважаемый Роман Карпович, сдается мне, что в Самарканд меня привел именно тот бизнес, которым вы занимаетесь. Не хотите рассказать, что приносит вам доходы?

Юданов замешкался. Им овладели колебания, но, к чести самаркандского бизнесмена, надо отметить, что справился он с ними достаточно быстро. Открыто и вызывающе взглянул в глаза Гурову.

– Я решаю вопросы трудоустройства за рубежом, – прозвучал ответ. – Проще говоря, выступаю посредником между российскими девушками, мечтающими найти достойную работу за границей, и крупной зарубежной корпорацией, оказывающей услуги состоятельным лицам в сфере досуга.

– Красиво. – Гуров прищелкнул языком. – Звучит очень красиво. Даже мне, как видите, понравилось. Жаль, что на деле, Роман Карпович, все выглядит несколько иначе. С криминальным душком, так сказать…

– С каким криминальным душком? – Юданов попытался изобразить неподдельное возмущение. – Если где-то и делается что-то незаконное, товарищ полковник, то я лично к этому не имею никакого отношения. Цепочка-то большая…

– Кстати, о цепочке, Роман Карпович, – перебил его Гуров. – Расскажите нам о ней. Кто ваши деловые партнеры? Крупная зарубежная корпорация, о которой вы только что упоминали, если я ничего не путаю, располагается, кажется, в Арабских Эмиратах? И кто ее возглавляет?

Вновь легкое замешательство со стороны Юданова.

– Я работаю с господином Хамфракэ. Именно он ответственный за поставку кадров… Очень уважаемый и солидный человек. Остальных я не знаю. Да мне это и не обязательно.

– А откуда девушки поступают к вам?

– Из разных городов, – живо ответил Юданов. – Желающих отправиться за рубеж везде хватает. И в Москве, кстати, тоже.

– Да, я в курсе. – Гуров повел плечами. – Только из Москвы почему-то они уезжают не по своей воле. Это раз. А во-вторых, никто из них не мечтает об Арабских Эмиратах. Речь идет о Канаде, Франции и так далее… Европа, одним словом. И наконец, сфера досуга – тоже не совсем то, к чему стремятся девушки, желая устроиться за границей…

– Мало ли кто о чем мечтает, товарищ полковник. – На этот раз Юданов, осмелев, сам перебил собеседника. – У нас свой бизнес. Мы предлагаем то, что есть. В соответствии с реалиями жизни.

– А у девушек есть выбор?

– Они уже сделали этот выбор, когда летели в Самарканд.

Гуров почувствовал, что закипает. Негодование против этого бизнесмена с уродливым косым шрамом на левой щеке росло с каждой секундой. Полковник глубоко вздохнул, возвращая себе стабильное душевное равновесие. Один раз, затем второй, третий…

– Я вас понял, Роман Карпович. А теперь послушайте, что скажу я. По нашим оперативным сведениям, из столицы, а про другие города пока ничего не скажу, девушек увозили обманным путем. Они понятия не имели, на что идут и какие перспективы их ожидают. Не имели они представления и о вашем городе Самарканде. В самолете им вкалывали какой-то наркотик. Родственники объявляли пропавших в розыск. Все это в совокупности уже является уголовно наказуемым преступлением. Присовокупим к этому секс-индустрию, а проще говоря, рабство, в которое попадают девушки с легкой руки вашего уважаемого господина Хамфракэ. И с вашей тоже. В результате картинка получается совсем суровая. К тому же вами было оказано сопротивление.

– Я не оказывал, – поспешно заявил Юданов.

– Вы нет, но ваши подельники…

– Я с этими людьми практически незнаком.

Скрипнули лестничные ступеньки, и Гуров повернул голову. Первой спускалась майор Анчуткина. За ней, с трудом переставляя ноги, шли три молоденькие девушки в возрасте от двадцати до двадцати пяти лет. Вид у них был крайне изможденный. А у одной, блондинки с глубоко посаженными глазами, распухшая нижняя губа с кровоподтеком свидетельствовала о том, что добрые работодатели не скупились на зуботычины при необходимости.

Девушки остановились у основания лестницы, прижимаясь друг к другу плечами. Гуров шагнул вперед и внимательно всмотрелся в их лица. Блондинка с распухшей губой и стоящая рядом с ней невысокого роста татарочка с роскошными изогнутыми бровями были незнакомы полковнику. А вот третью девушку он узнал, так как имел возможность всего сутки назад наблюдать ее фото. Это была пропавшая четыре дня назад в Москве Людмила Кулеватова. Золотистые волосы, вздернутый носик, рассыпанные по щекам веснушки, ямочка на подбородке. Только вот той улыбки, которую она демонстрировала на снимке полугодичной давности, не было. Ее заменяло осунувшееся лицо, темные круги под глазами и блуждающий, рассеянный, как у наркоманки, взгляд.

– Где их паспорта? – В голосе Гурова, когда он обратился с этим вопросом к Юданову, звенел металл.

– У меня… То есть в секретере… Верхний ящик…

Гуров кивнул Анчуткиной. Ольга совершила рейд к секретеру и вскоре предоставила полковнику три паспорта. Он изучил каждый, затем два из них, как и документы самого Юданова, передал Миндыбаеву.

– Это дело в вашей юрисдикции, майор, – сказал он. – Вам и карты в руки. Мне остается только уповать на то, что наш уважаемый бизнесмен получит свое по полной программе, а девушки… А девушки вернутся в отчий дом. Москвичку, – Гуров взмахнул зажатым в руке паспортом Кулеватовой, – мы заберем с собой. И еще…

Полковник вплотную приблизился к Юданову, едва не наступив ему на ногу, отчего Роман Карпович испуганно отшатнулся.

– У меня к вам последний вопрос. Охотник. Кто он?

– Кто? – Юданов наморщил лоб. – Охотник? Какой… охотник?

– Хорошо. – Гуров свирепо раздул ноздри. Казалось, еще секунда, и он начнет изрыгать огонь, как мифический дракон. – Я сформулирую вопрос иначе. Кто занимался в Москве поставкой девушек под ваше теплое крылышко?

– Я имел дело…

– Имя!

– Артюшин. – Роман Карпович отступил еще на один шаг назад. – Олег Данилович Артюшин.

Гуров прищурился. Фамилия Артюшина была ему знакома. Весьма крупный, известный и влиятельный бизнесмен, возглавлявший в Москве российско-швейцарский концерн «Интервектор». Лично Гуров не общался с Олегом Даниловичем, но зато знал, что с ним знаком генерал-лейтенант Орлов. Дела Артюшина процветали, и Петр поговаривал о том, что тот намеревается выставить свою кандидатуру на ближайших выборах в аппарат Государственной думы. А тут получается… Гуров мысленно чертыхнулся.

– Нам нужно вернуться в аэропорт, – сказал он Миндыбаеву.

Майор с перевязанным плечом уже стоял на ногах. Рядом с ним возвышалась монолитная фигура бойца, лишенного камуфляжной куртки.

– Моя машина к вашим услугам, Лев Иванович.

Они попрощались, и Гуров в глубокой задумчивости покинул домик номер четырнадцать по Первой Ливантеевской. В двух шагах позади него шла Анчуткина, поддерживавшая под руку Кулеватову.

– Как вы себя чувствуете, Людмила? – уже в салоне «пятерки» обратился полковник к освобожденной им девушке, чудом избежавшей карьеры секс-рабыни в Арабских Эмиратах.

– Сносно, – вяло ответила она. – Только голова ужасно болит… Меня похитили? И собирались?..

– Не будем об этом, – подала голос Анчуткина. – Во всяком случае, не сейчас. Слава богу, все позади. Вам теперь нужен отдых. Наберетесь сил…

Но Людмила не собиралась останавливаться на этом в своих рассуждениях.

– Значит, Миша предал меня?

– Скорее продал, – жестко констатировал факт Гуров. – Если вы имеете в виду Охотника.

– Кого?

– Неважно. Скажите лучше, Люда, вы смогли бы дать нам точное описание этого Михаила? Его адрес? Места, где он бывает? Где работает? Чем занимается? Короче, что вы о нем знаете?

Но вместо того чтобы ответить хоть на один из вопросов, выданных Гуровым, Кулеватова неожиданно разрыдалась. Напряжение последних дней вырвалось наружу, достигнув предела своих возможностей. Слезы градом покатились из глаз девушки, заливая веснушчатые щеки, и Людмила машинально размазывала их ладонями по лицу. Все ее тело сотрясалось в истерике, и Анчуткина машинально обняла девушку за плечи.

Гуров отвернулся. С волновавшими его вопросами придется повременить. Он закурил сигарету и выпустил дым в раскрытое боковое окно.

Крячко и Дмитрук сидели в зале ожидания. При виде Кулеватовой Леонид весь сжался и потупил взгляд. Истерика у Людмилы уже прекратилась, но время от времени она продолжала всхлипывать и шмыгать носом. Взор, которым она одарила в свою очередь «перевозчика», был полон ненависти и отвращения. А ведь это еще была половина того, что она испытывала по отношению к Михаилу.

– Узнаешь? – грубо обратился к Дмитруку Гуров.

Леонид кивнул.

В самолете, на котором москвичи возвращались обратно в солнечную столицу, Гуров сидел особняком от остальных. Крячко бдительно сторожил Леонида, майор Анчуткина заняла место рядом с Людмилой Кулеватовой. Гурову было над чем поразмыслить. Артюшин – большая шишка, и его адвокаты доставят немало проблем как оперативникам, так и сотрудникам Генпрокуратуры. У него везде имеются связи. Но Гуров не сомневался, что и Орлов не подкачает, когда узнает о том, что за всей этой историей с похищенными девушками стоит его хороший знакомый Олег Данилович. Петр займет сторону закона. Это так же верно, как то, что Земля вращается вокруг Солнца. Но обрадован этим поворотом событий генерал-лейтенант явно не будет.

Плюс оставался еще Охотник! Таинственная фигура, как ни крути, исполнявшая роль первой скрипки. И чтобы его взять, оперативникам снова придется воспользоваться услугами Дмитрука. Это единственная ниточка.

– Я вот думаю, до чего все-таки доводит человека любовь, – с заявкой на философскую дискуссию сказал Крячко, когда по прибытии в Москву они наконец смогли остаться с Гуровым наедине.

Лев взглянул на часы. Пора было выдвигаться к Орлову. Кулеватову по прибытии в Москву доставили домой, предоставив ей услуги опытного психотерапевта, Дмитрука вернули в камеру следственного изолятора. К нему был приставлен Гуровым свой человек, обязанный контролировать телефонные переговоры Леонида, так как по известным причинам мобильник задержанному был оставлен. Ждали звонка от Охотника.

Гуров в нетерпении мерил шагами пространство своего рабочего кабинета. Станислав следил за ним, сидя в кресле и пуская в потолок ровные кольца дыма. О произошедших событиях в Самарканде напарник уже поведал Крячко во всех подробностях, так же как и о последнем признании Юданова, связанном с личностью крупного московского бизнесмена Артюшина. Проинформировал полковник на этот счет и Орлова. Петр Николаевич пообещал подчиненным лично решить этот вопрос. Гурову и Крячко оставалось теперь только ждать.

– И до чего же она доводит?

Полковник остановился и встретился глазами с напарником.

– Черт знает до чего. – Станислав пыхнул сигаретой. – Это я все про Охотника и его жертв. Ведь они по-настоящему влюблялись в него. А он… Он, получается, просто использовал их… Использовал их любовь в собственных интересах. Что стало с остальными девушками? Где они сейчас? Ты не задумывался об этом, Лева?

– Задумывался. Не пойму только, к чему ты клонишь.

В голосе Гурова при общении со своим старым другом редко сквозило раздражение, но сейчас оно, безусловно, было. Крячко не мог не заметить этого.

– Я просто рассуждаю, Лева, – миролюбиво произнес он. – Получается, что любовь – разрушающее чувство?

– Эх, куда ты загнул! – На этот раз против собственной воли полковник не смог удержаться от улыбки. – Разрушающее… Ну, как тебе сказать, Стас? В умелых руках – да. Все, что угодно, можно использовать как оружие, если у тебя есть по этой части соответствующие навыки. Мы с тобой зарабатываем на хлеб тем, что ловим всякий криминальный сброд. У нас это получается. А Охотник…

– А Охотник работает не за деньги, – закончил за Гурова предложение Крячко, хотя тот собирался сказать совсем иное.

– Да. – Гуров опустился в кресло напротив.

– Тогда за что? За что он работает, Лева? Должен же быть мотив.

– Ну, ты же слышал, какая-то несчастная любовь в прошлом…

– Опять любовь! – Крячко щелкнул пальцами. – Видишь?

– Что – видишь?

– Она и тут присутствует. И опять с нелицеприятной стороны. Но я все еще не улавливаю связи. – Станислав вытянул руку и погасил окурок в пепельнице. – Он что, мстит за свое поруганное самолюбие? Или что-то иное?

Гуров тяжело засопел. Рваные мысли в его голове никак не желали выстраиваться в закономерную цепочку. А тут еще верный соратник со своими философскими рассуждениями! Мысленно Гуров снова дал себе клятву, что по закрытии этого дела непременно отправится в отпуск. Две недели. Берег моря. Черное или Азовское. Принципиального значения это не имеет.

– Стас, у меня нет ответов на твои вопросы, – отмахнулся он. – Вот хоть режь меня, нет ответов.

Крячко это, видимо, не удовлетворило, и он хотел спросить еще что-то, но напарника спас взорвавшийся перезвоном телефонный аппарат. Гуров перегнулся через подлокотник кресла и энергично сдернул трубку.

– Полковник Гуров!

– Крячко с тобой? – без приветственных слов, сухо поинтересовался Орлов.

– Да, тут. Рассуждает о любви.

– С любовью завязывайте, парни, и дуйте ко мне. Сейчас приедет Артюшин. Я хочу, чтобы мы побеседовали все вместе. Сумеете прижать его фактами?

– У нас только показания Юданова. – Гуров машинально скрипнул зубами. – Он сейчас в Самарканде под следствием. Дело ведет Миндыбаев. Я могу сделать запрос…

– Этого мало, Лева, – молвил Орлов. – Очень мало. Ладно, поднимайтесь ко мне. Оба.

Гуров повесил трубку. Петр прав, и он сейчас прекрасно понимал состояние генерал-лейтенанта.