В течение всего дня я старался не задавать Вике лишних вопросов, хотя меня так и распирало любопытство. Мне не терпелось посмотреть на Джека Потрошителя. Еще я надеялся хоть мельком взглянуть на Борю Младшего. Почему-то я был уверен, что человек, не по возрасту обладающий недюжинной силой, должен в значительной степени отставать от сверстников по умственному развитию. Впрочем, я мог и ошибаться. Молодой человек в джинсовом костюме, которого я видел в обществе Светланки у мелководного ручья, вполне мог оказаться сыном Большого Бори. Правда, была накладка. Если верить Большому Боре, то его сын ударом кулака заваливал буйвола. Тот парень, в противоположность моим представлениям, был стройным высоким юношей. Если не брать во внимание приблизительно один и тот же возраст, то в моем представлении Боря Младший должен быть настоящим громилой с признаками синдрома Дауна. Но такой человек вряд ли заинтересовал бы Светлану. К тому же если Боре Младшему девятнадцать лет, то, согласно моим предположениям, он должен был выглядеть не менее как на двадцать пять. Учитывая что мне пришлось разглядывать таинственного незнакомца с довольно-таки приличного расстояния, то не исключено, что некоторые оценки его внешности не были объективными. В конце концов, я мог желаемое принять за действительное. На самом деле тот парень мог быть не таким стройным, как показался на первый взгляд. Да и вообще он мог оказаться не до такой степени молодым человеком, как я себе представлял. Скорее всего, я дал ему субъективную оценку. Чарующая юность Светланы могла сбить меня с толку.

Лишь после обеда мое любопытство и мое терпение были удовлетворены. Виктория, разговаривая с отцом, вскользь коснулась Джека Потрошителя. Буквально минуту спустя я уже имел повод задать интересующий меня вопрос.

– Вика, о каком преступнике ты упомянула, беседуя с Иваном Васильевичем? – как бы невзначай спросил я. – Джек Потрошитель – это…

– Нет, Ромчик! – приятно улыбнувшись, ответила она. – Это не маньяк, который убивал людей. Это всего лишь племенной бык. Он очень мощный, но не менее добрый. Если, конечно, подобное качество вообще присуще быкам его породы?

– Я слышал, что какой-то из ваших быков насадил на рога трех лошадей. Наверное, это он и есть?

– Джек Потрошитель курицу не обидит, – возразила Виктория. – На вид он свиреп и ужасен, но он все понимает и не делает никому ничего плохого.

– Но существуют различные легенды…

– Необоснованные сплетни! Работники нашей фермы его побаиваются и поэтому окрестили таким глупым и устрашающим прозвищем. Как только захочешь его увидеть, я покажу тебе этого быка, и ты воочию сможешь убедиться, что про него распускают нелепые слухи.

– Я бы с удовольствием на него посмотрел, – признался я. – Для городского жителя это было бы незабываемое зрелище. Отличная экскурсия для повышения умственного развития. Тем более что я никогда не видел быка, у которого через ноздри пропущено кольцо. Говорят, к этому кольцу прикована огромная тяжелая цепь, другой конец которой намертво прикреплен к железному столбу.

Виктория громко засмеялась.

– Ромчик, ну нельзя же верить всякой чепухе! – с укором сказала она. – Джек Потрошитель – племенной бык, и он приносит моему отцу колоссальный доход. На данный период времени это лучший в округе бык-осеменитель! Не более того. Только поэтому мой папаша держит его в отдельном загоне и даже распорядился построить для Джека Потрошителя персональный хлев. Идем же, дорогой, ты убедишься, что этот бык ничуть не опаснее любого другого животного.

Мы прошли на задний двор по свежескошенной траве, щурясь от ярких лучей полуденного солнца. Бык, которого я увидел, действительно произвел на меня неизгладимое впечатление. Это был даже не просто бык черной масти, а огромная туша, сложенная из стальных мускулов. У него было мощное округлое туловище, которое держалось на коротких ногах. Шея быка тоже была короткой, незаметно сливающейся с плечами и головой. Кожа, как мне показалось, была рыхлой, тонкой и эластичной. Это грозное животное наверняка весило не менее тысячи килограммов. Я сразу убедился, что про него не зря ходили легенды. Если бы такого быка выпустить на корриду, то, придя в ярость, он наверняка мог загубить не одну человеческую душу и вспороть брюхо не одной лошади.

– Давай подойдем ближе, и ты сможешь его погладить, – ненавязчиво предложила Вика.

– Нет, благодарю! – деликатно отказался я. – Моя жизнь дорога мне как память.

Виктория вновь громко засмеялась. Она решительно взяла меня за руку, намереваясь подвести к этому чудовищу.

– Нет, нет и нет! – категорически запротестовал я. – Мне не нравится испытывать судьбу. Если профессионалы скотного двора его остерегаются, то зачем же мне строить из себя героя?

– Идем, Ромчик! – настаивала Вика. – Джек Потрошитель не настолько опасен, как о нем говорят.

– Извини, дорогая, но я не Боря Младший, который одним ударом кулака может завалить такую махину.

Виктория окинула меня изумленным взглядом.

– Роман! – воскликнула она. – Где ты нахватался всей этой ерунды? Ты удивлял меня утром, когда при встрече с тобой раскланивались местные пьяницы, а теперь удивляешь еще больше! Я начинаю подозревать, что ты заходил в нашу пивнушку, где и наслушался несуразной глупости.

Мне пришлось капитулировать и приподнять руки.

– Сдаюсь, дорогая! Грешен, – сознался я. – Мне очень хотелось пить. К тому же было интересно посмотреть на жизнь местного населения.

– Роман! Тебе должно быть стыдно. Как ты мог войти в этот бедлам? Там одни пропойцы и бездельники!

– Я же не сидел с ними за одним столом

– Еще бы этого не хватало! – пробурчала Виктория. – Мы их хозяева и всегда должны быть на голову выше.

– Откуда у тебя такие меркантильные взгляды? – изумился я. – Ты сама выросла среди этих людей. Многие помнят тебя ребенком.

Она внезапно изменилась в лице.

– Что еще они помнят из моей прошлой жизни? – настороженно поинтересовалась Вика.

– У меня не было ни желания, ни времени с ними разговаривать. Я вошел в этот бар и тут же снова вышел на улицу. Там слишком сильно накурено.

– Надеюсь, ты больше туда не пойдешь?

– Успокойся, дорогая, – чувствуя, что невольно начинаю заводиться, сказал я. – Мне не пятнадцать лет, чтобы перед тобой отчитываться. Я счел нужным заглянуть в местный кабак, и я зашел туда всего на одну минутку.

– А ты не хотел бы заглянуть в местный бордель? – с укором спросила она. – Если тебе еще не сказали, где он находится, то я могу проводить.

– Виктория! – возмутился я. – У меня нет ни малейшего желания с тобой ссориться, но прошу тебя впредь не указывать мне, когда, где и что я должен делать! Я сам принимаю решения и сам отвечаю за свои поступки.

Она заметно сникла и посмотрела на меня виноватым взглядом.

– Прости, Ромчик, – пролепетала Виктория. – Я боялась за твою безопасность.

Я машинально подумал, что она еще больше испугалась за собственную репутацию. Если Большой Боря невзначай рассказал о ее матери, то почему бы он не мог рассказать что-либо из жизни Виктории? Вероятно, она допустила непростительную ошибку, пригласив меня на ферму Ивана Васильевича, где ее знали еще с пеленок. Теперь она всячески пыталась отгородить меня от этих людей. Это показалось мне довольно-таки странным.

Неожиданно меня охватил ужас. Разговаривая с Викторией, я позабыл о Джеке Потрошителе. Я почувствовал на плече его тяжелое дыхание. Резко обернувшись, я увидел его буквально в метре от себя. Бык смотрел на меня поистине звериным взглядом. Ему ничего не стоило выломать изгородь и доказать справедливость грозного прозвища. У меня внутри все похолодело. Я не знал, что мне делать и куда бежать. Да и мог ли я бежать, когда у меня, у городского жителя, подкосились ноги.

– Роман! – улыбнулась Виктория. – Это безобидное животное…

Джек Потрошитель низко склонил голову и угрожающе выставил вперед рога. Его дыхание стало более учащенным и тяжелым. Кольцо, которое висело у него в носу, вряд ли хоть сколько-нибудь помогло бы мне или Виктории, вздумай он любого из нас втоптать в грязь.

– Идем, Ромчик, – полушепотом проговорила Вика. – Он сегодня явно не в духе…

Я не стал с ней спорить и тут же ретировался задом. Я боялся даже на секунду потерять быка из поля зрения.

– Только не беги! – предупредила Виктория. – Иначе он может погнаться за нами.

– А как же изгородь? – полушепотом спросил я. – Разве она его не задержит?

– Если разозлить Джека Потрошителя, то никакое ограждение его не остановит. Обычно к его кольцу привязывают крепкую веревку, и она не позволяет ему покинуть пределы ее длины. Но сегодня она почему-то отсутствует. Ты прав, Ромчик, не будем испытывать судьбу.

Больше она не произнесла ни слова. Не знаю, как Виктория, но я смог почувствовать себя в безопасности, лишь когда отошел от Джека Потрошителя на довольно-таки приличное расстояние. Да и потом еще не менее четверти часа у меня бешено колотилось сердце. Мне было стыдно осознавать, что это животное меня смертельно напугало. Судя по бледному лицу Виктории, она тоже не отличалась особой храбростью.

– Ты что-то говорила о Боре Младшем? – спросил я, когда оправился от стресса и уже был в состоянии вести непринужденную беседу.

– Точно такие же сказки, как и о кровожадности Джека Потрошителя, – ответила она. – Боря Младший – такой же горький пьяница, как и его отец. Он сущий бездельник. Тунеядец, каких свет не видывал.

– Но мне говорили…

– Ромчик, не будь столь наивным. Говорить можно все, что угодно. Большой Боря вместе с сыном, когда выпьют лишнюю рюмку водки или самогона, становятся неуправляемыми дикарями. Их глаза делаются безумными, а взгляд – шальным и отчужденным. С ними никто не хочет связываться. Над ними смеются. Им подыгрывают. Удивительно, что ты этого не заметил. Еще хорошо, что у этой парочки нет огнестрельного оружия. После очередной попойки они перестреляли бы всех жителей нашей округи, а потом прикончили бы один другого.

– Странные у вас тут люди! – подметил я.

– Они не странные, а обычные, – поправила Вика. – Здесь глухомань. Крепкое спиртное и пара кружек холодного пива – единственное развлечение после тяжелого трудового дня.

Мне пришлось с ней согласиться. Неизвестно, кем бы я стал, если бы моя юность прошла в подобном захолустье. Но я все ж таки решил высказать некоторые сомнения по поводу ее скоропалительного ответа.

– Какие же они труженики, если ты сама только что назвала их тунеядцами? – подметил я.

– В чем-то есть доля правды. После тяжкого похмелья человек не может быть хорошим работником. Как ни обидно признавать, но у каждого из моих земляков здесь проходит однотипная скучная жизнь. Даже не жизнь, а гнетущее существование.

– Но тогда почему ты от них так резко отличаешься? – спросил я. – Ведь ты тоже родилась и выросла в этих местах.

– Роман, во-первых, мы ведем разговор о мужчинах, а не о женщинах…

– Во-вторых?

– У меня всегда было дикое желание вырваться отсюда и уехать куда-нибудь подальше.

– Ко мне в Мурманск?

– Если честно, то я мечтала жить в Москве или в Питере. Хотелось в значительной степени сменить обстановку. Мне здесь душно и тесно.

– Да, счастье мое, – согласился я. – Тебе нужно много простора и много свежего воздуха!

Виктория посмотрела в сторону беседки.

– Смотри, Ромчик, – сказала она, привлекая мое внимание. – Мой папаша о чем-то воркует со своей служанкой. Прямо как два голубка…

– Разве это плохо? – спросил я.

– Это смешно! Мой отец стал посмешищем всей округи.

– Зачем так сурово? – сыронизировал я. – Наоборот, его авторитет значительно вырос в глазах общественности.

Вика, глубоко вздохнув, махнула на меня рукой.

– Ах, Ромчик, твои шутки иногда неуместны. Мне очень неприятно видеть, как мой отец…

Она не стала дальше развивать ход утонченной мысли, а у меня не было настроения ее расспрашивать. Я не знаю, о чем она думала в то время, пока мы шли к беседке. То ли она хотела о чем-то серьезно поговорить с моим тестем, то ли строила какие-то козни против Светланы. В том и ином случае меня это не касалось. Я вновь задумался о молодом человеке в джинсовом костюме, который до сих пор не выходил у меня из головы. Я вспомнил его внешность и вдруг, совершенно случайно, пришел к выводу, что этот таинственный парень был точной копией одного хорошо знакомого мне человека. С моей стороны было даже более чем глупо заострять внимание на столь нелепой догадке. Подобное было невозможно. Но я все-таки решил проверить эту наивную, отчасти даже глупую версию. Я должен был это сделать, хотя бы ради того, чтобы раз и навсегда отбросить в сторону закравшиеся сомнения.

– Дорогая, пока ты будешь общаться с отцом и его служанкой, – сказал я, – мне, наверное, не помешает позвонить в приемную моего офиса. Необходимо узнать у секретаря, не возникло ли каких-нибудь сложных ситуаций…

– Лучше признайся, что ты хочешь услышать ее голос, – приревновала Виктория.

– Не смеши меня. Ее голос по сравнению с твоим голосом это скрип несмазанной телеги в сравнении с виолончелью. Ничего личного! Бизнес есть бизнес! Я не могу все дела пустить на самотек.

Виктория снисходительно улыбнулась.

– Хорошо, Ромчик, только не слишком любезничай с этой мымрой!

Она помахала мне рукой и послала воздушный поцелуй. Я достал мобильник и уже через несколько секунд разговаривал с Людмилой. Я попросил ее связаться с авиакомпанией. Мы договорились, что она мне сразу перезвонит. Прошло около десяти минут, когда сработал зуммер моего телефона.

– Роман Александрович… – возбужденным голосом сказала Люда. – Вы были правы! Интересующий вас человек отбыл в Вологду вслед за вами. Он вылетел следующим рейсом той же компании…

– Благодарю, Людмилочка, – озабоченно сказал я.

Поспешно отключив мобильник, я продолжал анализировать сложившуюся ситуацию. Я всячески старался переубедить себя в возможности появления этого человека на ферме Ивана Васильевича. Но если он впрямь прибыл в Вологодскую область и тайно встретился не только со Светланкой, но и с Викторией, то, как бы ни было обидно, я должен был признать тот факт, что моя жена недалеко ушла от родной матери и была точно такой же потаскушкой. В этом запутанном деле мне была непонятна лишь роль Светланы. Я постоянно задавал себе один и тот же вопрос: почему он встречался с прислугой? Неужели эта открытая, добрая и на вид глубоко отзывчивая девушка была участницей заговора? Хотя… Был еще вариант… Виктория могла вообще ничего не знать о приезде этого человека. А что, если Светлана вступила с ним в тайный сговор и они оба действовали по единому, заранее спланированному плану? Разве они не могли до мельчайших подробностей обдумать устранение Ивана Васильевича и его единственной наследницы? Чем сильнее я заострял внимание на подобных мыслях, тем больше был уверен, что на ферму моего тестя прибыл обольститель дамских сердец Данила Луговой.