Если бы можно было взвесить все удачи и все неприятности, случающиеся с человеком в жизни, то наверняка неприятности перевесили бы. Гуров был убежден в этом. Последние события ярчайшим образом это подтверждали. Не успели они с Крячко порадоваться задержанию гражданки Стебликовой, как через два дня она сбежала.

Произошло это уже в Москве, на Ярославском вокзале. Схема побега была до смешного банальна и примитивна. Всю дорогу Стебликова вела себя тихо, подавленно и слушалась сопровождающих беспрекословно. Никто ничего не заподозрил и на вокзале, когда Стебликова вдруг попросилась в туалет. На такой случай в конвой была включена двадцатипятилетняя Марина Забегалова, новоиспеченный лейтенант милиции. Она сопровождала арестованную в интимные места и по молодости лет немного стеснялась таких обязанностей, хотя ей следовало не стесняться, а быть особенно бдительной. Увы, поняла это юная лейтенантша, когда было уже поздно. Но не только стеснительность неопытной сотрудницы подвела нижегородцев. Как выяснилось, они допустили еще одну серьезную ошибку. При задержании Стебликову обыскали довольно поверхностно – видимо, посчитали неудобным унижать эту холеную и самоуверенную даму – а вдруг ошибка? Вдруг у нее имеются могущественные покровители? В общем, знаменитая формула «как бы чего не вышло» сыграла с нижегородскими коллегами злую шутку. Холеная дама сумела припрятать на своем пышном теле импортный газовый баллончик, который покоился в укромном месте до самого Ярославского вокзала, где Стебликова пустила его в ход, выведя из строя лейтенанта Марину. Далее она смешалась с толпой и растворилась в огромной жаркой Москве.

Как ни странно, Гуров не особенно по этому поводу расстроился. Разумеется, он крепко отчитал незадачливых сопровождающих, однако в заключение ободряюще заметил, что все, что ни делается, к лучшему, и за одного битого двух небитых дают, и нет ничего более дорогого, чем опыт. Что же касается Стебликовой, сказал он, то положительный момент все-таки налицо. Если до сих пор эта дама была реально недоступна, то теперь она по крайней мере здесь, под рукой, и остается только найти ее среди всего-то десяти-двенадцати миллионов граждан.

Милицией действительно были приняты все меры для немедленного задержания Стебликовой, но результатов они пока не принесли. Усилен был контроль на аэропортах и вокзалах, проверены все адреса, по которым могла обратиться беглянка, проинструктированы были гаишники на дорогах, но Стебликовой пока везло.

Зато неоценимой находкой для оперативников оказалась дамская сумочка Стебликовой, которую изъяли у нее при задержании и которую расстроенные нижегородские коллеги вручили Гурову в целости и сохранности. Содержимым этой сумочки они с Крячко занялись немедленно.

Кроме обычной в таких случаях женской бижутерии и косметики, в сумочке у Стебликовой обнаружилась весьма приличная сумма денег в рублях, а особенно в валюте, еще один газовый баллончик, документы на имя Корнеевой Елизаветы Ивановны, очень похожие на настоящие, мобильный телефон со стертой памятью и – что особенно ценно – записная книжка с заметками, сделанными бисерным, почти микроскопическим почерком. Судя по характеру заметок, они должны были означать адреса и телефоны. Но имелась одна загвоздка. Гуров, вначале обрадовавшийся, что ему в руки попала вся подноготная Стебликовой, очень скоро понял, что все не так просто. Выяснилось, что эта женщина вела свои записи, используя лишь ей понятные символы, и прочесть их сходу не было никакой возможности. В штате главка имелся человек, который занимался криптографией, но он был загружен работой и относительно сроков расшифровки говорил уклончиво. Переговоры с ним взял на себя Крячко, туманно намекнув на некую тайную слабость криптографа и его ранимый характер. В результате этих переговоров знаток тайнописи согласился отложить на время прочие дела и заняться исключительно записной книжкой Стебликовой. Он был так великодушен, что даже начал священнодействовать в присутствии полковника Крячко.

Почему-то Гурову не слишком верилось в скорый успех расшифровки, поэтому он был здорово удивлен, когда уже к вечеру прибежал взволнованный Крячко и срочно позвал его в кабинет криптографа.

Оказалось, что расшифровать они успели только первую страницу, на которой было всего несколько строчек, но именно одна из этих записей и привела полковника Крячко в крайнее возбуждение. Он немедленно прервал работу и сам помчался за Гуровым.

Эксперт по криптографии – лысоватый чудаковатый человек с остатками русых кудрей над ушами – снисходительно объяснил Гурову, что шифр, примененный хитрой дамой, на самом деле является самым простейшим и никакой сложности для расшифровки не представляет. Гораздо большим препятствием является иезуитски мелкий почерк, который сам лучше любого шифра. Возиться с таким почерком вредно для глаз, и он очень бы хотел, чтобы его не торопили.

– Не журысь, Савелий! – с радостным оживлением перебил его излияния Крячко. – Если мы с тобой все правильно тут намараковали, может, и не придется тебе торопиться. Смотри, Лева, что он тут нашел!

Гуров взглянул на мерцающий экран компьютера, где высвечивались набранные крупным шрифтом строки. Палец Крячко нетерпеливо тыкал в одну из них. «Светлая – 17—8», – прочел Гуров.

– Ты понял? Это же прямо по твоему сценарию! – воскликнул Крячко. – Ну! Я же всегда говорил, что ты гений, Лева!

Гуров сдержанно хмыкнул, однако губы сами растянулись в невольной улыбке.

– Вот так попали! – одобрительно сказал он. – Неужели та самая улица?

– Да голову даю на отсечение, что та! – с жаром сказал Крячко. – Ты же сам не веришь в совпадения. А уж тут такое совпадение – просто пальчики оближешь. Все просто оказалось. Этот тип живет, можно сказать, напротив, вот домишко для своих фокусов и присмотрел. Очень удобно, и в глаза никому не бросаешься, потому что у себя дома…

– Ладно, остынь, – сказал Гуров. – Жизнь покажет. Может, у этой дамочки на Светлой улице тетка живет девяностолетняя…

– Одно другому не мешает, – возразил Крячко. – У тетки вполне квартирант может быть. Одним словом, немедленно ехать туда надо.

– Прежде чем ехать, неплохо бы уточнить в адресном столе, за кем эта квартирка числится, – заметил Гуров. – Давай-ка, займись! А я пока генерала наведаю – доложу ему об успехах. Пусть старик порадуется, а то у нас в последнее время одни проколы. А вас, Савелий, я попрошу продолжать работу, – обратился он к шифровальщику. – На космической скорости не настаиваю, но на первой сверхзвуковой, пожалуй… Сами говорите, что шифр плевый. А эти записи имеют очень большое значение. Если сомневаетесь, я попрошу генерала отдать специальный приказ на этот счет.

Криптограф растерянно потер плешь и сказал, что не стоит беспокоить генерала – он и так все сделает, даже если это будет грозить ему частичной потерей зрения. Гуров удовлетворился таким ответом и отправился на доклад к Орлову.

Однако генерала на месте не оказалось. Его вызвали в министерство, и он должен был появиться не ранее, чем через три-четыре часа. Крячко собрал сведения о квартире на Светлой гораздо раньше.

Теперь они знали, что квартира № 8 принадлежит некой Светловой Тамаре Ивановне, 1966 года рождения, переводчику-референту по профессии. По документам, в этой однокомнатной квартире Тамара Ивановна проживала одна. Больше там не было зарегистрировано ни единой души.

– Ну и что? – сказал на это Крячко. – Все идет по плану. Тетка, видишь, не девяностолетняя, а гораздо моложе. А у молодой тетки, как водится, и квартирант молодой. По кличке Джиттер…

Гуров остановил его.

– Кончай трепаться! – строго сказал он. – Спугнешь удачу.

Однако в душе Гуров тоже был доволен. Очень было похоже на то, что улица Светлая – не простая случайность. Преступник распорядился тем, что у него каждый день перед глазами. К тому же он вполне мог потом наблюдать откуда-нибудь из окна за суетой оперативников и подсчитывать жертвы. Очень практично. Но зато теперь появилась надежда, что они застанут его врасплох.

Гуров не стал дожидаться возвращения генерала и решил проверить квартиру на Светлой на свой страх и риск. Впрочем, и риска никакого не оказалось. Когда они с Крячко приехали на место, выяснилось, что квартира № 8 заперта, а квартирант отсутствует. Именно квартирант, потому что, как стало ясно из расспросов соседей, хозяйка, Светлова Тамара Ивановна, по этому адресу давно не проживает – более того, последние три года она вообще находится за границей, где преподает в каком-то американском университете, а квартирой распоряжается ее сестра, Светлова Алевтина Ивановна. Распоряжается в том смысле, что сдает ее, как правило, одиноким молодым мужчинам. В настоящий момент, похвастались соседи, квартирант попался тихий и вежливый. Не шумит, гостей не водит и вообще – не человек, а ангел. В том смысле, что его почти никогда не видно.

По той же самой причине внешность жильца никто из соседей не смог хорошенько припомнить. Все сходились на том, что он невысокий, симпатичный и очень почтительный человек. Разумеется, никто понятия не имел, где этот почтительный человек работает и как его имя-отчество.

Чтобы не терять времени, Гуров отправил Крячко выяснять, кто такая Алевтина Ивановна Светлова и где ее можно найти. Повторно проверить квартиру № 8 было решено ближе к вечеру.

Крячко ничего утешительного не узнал. Сестра хозяйки квартиры тоже находилась в отъезде и тоже вне пределов досягаемости – она отдыхала в Анталии и вернуться должна была не раньше чем через две недели.

Гуров по этому поводу в сердцах сказал:

– Правильно Петр заметил – как в таких условиях бороться с преступностью? Кто куда хочет, туда и едет! Квартиры сдают кому ни попадя, не ставя в известность официальные органы! Вот сделаю представление в местное отделение внутренних дел – и пусть они штрафуют хозяйку квартиры за административное правонарушение!

– Ей этот штраф – что комариный укус, – возразил Крячко. – Она из Штатов, небось, мешок баксов привезет. Лучше впаять ей статью за соучастие.

– Прежде чем впаять, нужно убедиться, что в ее квартире действительно Джиттер, а не скромный преподаватель этикета, – сказал Гуров.

– Делов-то! – пожал плечами Крячко. – Сейчас поедем и убедимся. Не сутками же этот тип отсутствует?

Рабочий день уже закончился, когда они опять поехали в Черемушки. Генерал давно был на месте, но докладывать Гуров ничего не стал – рассудил, что не из чего пока огород городить. Энтузиазма у него поубавилось, Гуров совсем не был уверен, что и на этот раз у них что-нибудь получится, особенно если тихий квартирант узнал, что его персоной интересовались.

Когда Гуров остановил машину недалеко от дома № 17, уже сгущались сумерки. В окнах зажглись огни, и первым делом оперативники отметили горящее окно на втором этаже.

– Один-ноль, – негромко отметил Крячко. – Хозяин вернулся. Как поступим, босс?

– Поступим как обычно, – сказал Гуров. – Позвоним, проверим документы, зададим несколько вопросов. Если будет что-то не так – задержим. Надеюсь, оружие при тебе? С Джиттером шутки плохи.

– Ты же видишь, что я сегодня в пиджаке парюсь, – обиженно ответил Крячко. – Все из-за этого проклятого оружия. Почему у нас не принято таскать пушку на поясе, как на Диком Западе? И удобно, и в пиджак залезать не надо.

– Мы не на Диком Западе, – выразительно сказал Гуров. – У нас тут все-таки Москва, культурный город. И вообще, кончай трепаться, вопрос-то серьезный.

– Я серьезен, – заверил Крячко. – Трудно быть несерьезным, когда на улице вечер, а температура воздуха под тридцать градусов. Я не мальчик, чтобы веселиться при такой температуре.

– Ладно, – сдался Гуров. – Пошли.

Они поднялись на второй этаж и позвонили в дверь восьмой квартиры. Прошло около минуты, но из-за двери так и не донеслось ни единого звука – ни шагов, ни музыки – вообще ничего. Если бы они своими глазами не видели свет в окне, то могли бы подумать, что квартирант так и не вернулся. Гуров выразительно посмотрел на Крячко.

– Может, этот тип «Даниссимо» трескает? – невозмутимо предположил Стас. – Я в рекламе видел – когда люди едят «Даниссимо», им вообще ни до чего. Прямо так и говорится; мол, пусть весь мир подождет!

– Значит, так, полковник Крячко, – шепотом сказал Гуров. – Кругом! И марш на улицу! Будешь контролировать возможные пути отхода. И будь внимателен. Тут тебе не реклама.

– Слушаюсь, босс! – пробормотал Крячко и побежал вниз.

Гуров еще раз позвонил. Потом грубо, кулаком, забарабанил в дверь. На стук выглянули из соседней квартиры. Эту соседку, пожилую обстоятельную женщину, Гуров днем уже видел. Она тоже его узнала и с заговорщицкой улыбкой подсказала:

– Должен быть дома! Сама недавно в окно видела, как возвращался. Усталый какой-то, сердитый. Может быть, спать лег пораньше?

– Может быть, – с сомнением сказал Гуров, косясь на стеклянную пуговку дверного глазка. – У меня был один знакомый – так крепко спал, что рядом можно было танцы устраивать. Ваш сосед, похоже, из таких.

– Может, и не тревожить его тогда? – предположила сердобольная женщина. – А я ему передам, что вы приходили.

– Вы не беспокойтесь, – вежливо ответил Гуров. – Лучше я сам это ему передам. А вы идите, отдыхайте. Сейчас как раз сериал по второму каналу начнется – про сыщиков. Дух захватывает. Сам всегда смотрю, когда время есть.

Кое-как спровадив услужливую соседку, Гуров предпринял еще одну атаку на дверь. Его требовательные гулкие удары, как и прежде, остались без ответа. Но в квартире, несомненно, кто-то был. Перед Гуровым всерьез вставала дилемма – вызвать группу захвата или попытаться самостоятельно проникнуть в квартиру. Впервые Гуров пожалел, что не согласовал свои действия с генералом. Если в квартире всего-навсего перепуганный обыватель, вызов группы захвата может обернуться для Гурова неприятностями. Если он самостоятельно проникнет в квартиру, неприятности тоже будут, но замять их будет значительно проще. Но все-таки сначала следовало убедиться, что обитатель квартиры не хочет внимать голосу разума.

– Откройте, милиция! – крикнул Гуров, продолжая колотить в дверь.

Такой грохот мог поднять даже мертвого. Но человек в квартире не отзывался. Он все прекрасно слышал, но даже не пытался вступать в переговоры. Такое поведение Гурову очень не понравилось. К тому же вдруг появился Крячко и сообщил, что свет в окне восьмой квартиры погас. Гуров немедленно прогнал его обратно и принял решение перейти к крайним мерам.

Дверь не выглядела особенно крепкой, но для начала Гуров все же предпочел воспользоваться отмычкой. И так уже переполошили весь дом. Если ко всему он еще выломает дверь, как бы жильцы его самого не сдали в милицию.

Возясь отмычкой в замке, Гуров вдруг услышал какой-то неясный шум за дверью. Впервые квартирант подал признаки жизни. Это воодушевило Гурова, но потом он понял, что за шум он слышит – это был треск открываемой оконной рамы.

Нельзя было терять ни секунды. Только бы Крячко внизу не проворонил беглеца! Гуров наконец-то вскрыл замок и толчком распахнул дверь.

В лицо ему ударил слабый порыв сквозняка и какой-то странный сладковатый запах. Но разбираться с запахами было некогда – с улицы вдруг донеслись сдавленные крики и знакомый хлопок выстрела. Гуров ринулся вперед.

В прихожей было темно из-за прикрытой внутренней двери, но внезапно эта темнота озарилась непонятным красно-белым свечением – через пару секунд прихожая вспыхнула как факел и пошла на Гурова ревущим жарким потоком пламени.

Нет, все-таки сначала был едва уловимый щелчок, подсознательно напомнивший Гурову похожий щелчок в пустующем доме по соседству, а потом был огненный шар, выскочивший откуда-то будто по мановению волшебной палочки, а уж потом вся прихожая превратилась в бушующий ад.

Этот факт Гуров наскоро обдумал уже на лестничной площадке, куда его, ошеломленного и ошпаренного, буквально выбросило огнем. О том, чтобы вернуться в квартиру, нечего было и думать – за дверью ревело и трещало, как в паровозной топке.

– Вот попали: на ровном месте и мордой об асфальт! – потрясенно пробормотал Гуров и, выхватив из кармана мобильник, побежал вниз.

В принципе, ему следовало прежде доставать пистолет, потому что квартирант уже явно никак не вписывался в понятие «мирный обыватель», но Гуров чувствовал ответственность перед жильцами дома – если пожарные запоздают, может случиться большая беда.

Пока он вызывал пожарных, Крячко на свой страх и риск в одиночку преследовал невысокого, неброско одетого человека. Ему казалось, что поймать беглеца не составит никакого труда.

Крячко не растерялся ни на секунду даже в тот момент, когда из внезапно распахнувшегося окна на втором этаже прямо на него, подобно рыси, бросилась темная фигура. Завязалась короткая схватка, в которой Крячко сплоховал. Соперник оказался неожиданно сильнее и проворнее, несмотря на свой невысокий рост. Он мгновенно выскользнул из медвежьих объятий Крячко, саданул его локтем по горлу и бросился бежать через дорогу к темнеющему в стороне скверу.

Крячко поднялся на ноги и, задыхаясь, выдернул из-под пиджака пистолет. Он еще попытался крикнуть что-то вроде «Стой, стрелять буду!», но изо рта вырвался только невнятный хрип. Тогда он просто выстрелил – но не в цель, а в воздух, для острастки.

На беглеца это не произвело никакого впечатления. Он с разбегу перепрыгнул невысокую изгородь сквера и скрылся за деревьями. Крячко, тяжело дыша и проклиная свою невезучесть, побежал вслед за ним.

Тот, кого он преследовал, не только хорошо дрался. Бегал он тоже будь здоров. Когда Крячко обогнул сквер, его соперник уже врывался в подъезд пустого дома. Это был, кажется, даже тот самый подъезд, где Крячко вместе с Гуровым в свое время основательно тряхнуло.

– Стой, гад! – беззвучно крикнул Крячко.

Впереди хлопнула дверь. Беглец исчез. В этот момент Крячко нагнал Гуров. Он был возбужден и расстроен.

Крячко молча махнул рукой в сторону брошенного дома.

– Давай в обход! – крикнул Гуров, направляясь к двери, за которой скрылся беглец.

Он влетел в подъезд и, держа пистолет наготове, прислушался. Дом был полон загадочных звуков – что-то в нем все время шуршало, потрескивало, жалобно вздыхало – наверное, ему было очень не по душе, что на старости лет его втягивают в такие игры. И еще было слышно, как снаружи, за сквером, разносятся тревожные крики – в доме № 17 начиналась паника.

Но ни шагов, ни чужого надсадного дыхания Гуров так и не услышал. Подъезд был погружен во тьму – только смутно светилось выбитое окно на лестничной площадке. При таком освещении нечего было и думать, чтобы рассмотреть следы на пыльных ступенях. Все-таки для очистки совести Гуров пробежался по этажам, проверил пустые квартиры. Они и в самом деле были совершенно пусты. Видимо, беглец сразу же ушел через окно.

Гуров спустился вниз и нашел Крячко, который с равнодушным видом прохаживался возле задней стены дома.

– Ушел! – просипел он, безнадежно махнув рукой. – Эх, сплоховал я!

Гуров с интересом посмотрел на него.

– Ты вроде не сипел с утра? – сказал он. – И в чем это ты сплоховал?

– То-то что не сипел, – сердито ответил Стас. – Этот гад меня таким сделал. Э-э, да что там говорить!.. Пошли лучше посмотрим, что после него в квартире осталось.

Гуров хмыкнул.

– Пошли, посмотрим, – согласился он. – Только предупреждаю – зрелище не для слабонервных.

Крячко удивленно посмотрел на него, но от комментариев воздержался – берег горло.

Они обогнули дом и вышли на улицу. И точно по команде в тот же момент из-за угла выскочили, завывая и сверкая огнями, две пожарные машины. Они промчались мимо, обдав оперативников горячим ветром. В воздухе ощутимо запахло гарью.

Когда Гуров и Крячко миновали сквер, пожарники уже шуровали вовсю. Вокруг дома толпой стояли люди. Из окна на втором этаже бил разъяренный фонтан белого огня.

– Ничего себе! – выдохнул Крячко – до него наконец дошло, что случилось. – Я такое только в кино видел. Подстраховался гад капитально! И никаких следов!

– Да, похоже, он эту систему заранее продумал, – сказал Гуров. – Резервуары с легковоспламеняющейся жидкостью во всех помещениях, взрыватель с таймером, секунд на десять – пока он через окно уходил, взрыватель сработал. Признаюсь тебе, струхнул я порядком! Когда все это занялось, меня просто вышвырнуло, как пробку. Обгорел вот малость…

– Зато жив, – буркнул Крячко. – А я вот сплоховал. Он ведь, гад, безоружный был!

– Ладно, что выросло, то выросло, – примирительно сказал Гуров. – Будем считать, что у нас сегодня боевая ничья.