– Почему бы не тряхнуть этого лысого за стойкой? – возмущенно спросил Крячко. – Он явно что-то темнит. «Без официального запроса мы сведений никаких не даем!» – передразнил он непреклонного портье. – Ну, попадется мне этот гусь в столице нашей родины! Уж я ему покажу, что такое официально!

Гуров иронически покосился на друга.

– Не надейся, не попадется, – сказал он. – Зачем ему столица? Ему и тут неплохо. Да и, в сущности, этот человек по-своему прав. Ведь мы ему даже не представились как полагается. С какой стати ему пускаться с нами в откровенные разговоры? Хотя в одном пункте я с тобой согласен – этот лысый дидько несомненно что-то скрывает. Но трясти его у нас с тобой, к сожалению, никаких оснований и прав не имеется. Не забывай, мы здесь просто частные лица. И потом, если мы сейчас примемся за портье, может пострадать милейшая Евгения Петровна, а мне этого очень бы не хотелось.

– Тут я с тобой согласен. Но какого же черта частные лица тащатся в такую непогодь в милицию? – проворчал Крячко. – Милиция мне и дома надоела.

– Отвечаю по пунктам, – сказал Гуров. – Во-первых, дождь уже почти кончился. Во-вторых, куда же нам, ментам, еще идти, как не в милицию? Все нити этого преступления сейчас в руках милиции. Надеюсь, они не откажут сообщить нам свои соображения.

– Еще как откажут, – сердито заявил Крячко. – Мы для них чужие. С какой стати они будут делиться с нами секретами? Да мы для них вместе с Дудкиным – одна компания.

– По крайней мере, мы должны убедиться, что в убийстве действительно подозревается Дудкин, – ответил Гуров. – Это многое прояснит. А ты ворчишь просто потому, что обещанный глоток горячительного прошел мимо твоего носа.

– А почему я не должен ворчать? – возразил Крячко. – Если глоток действительно был обещан? Частное лицо в отпуске…

– Неудобно идти к коллегам в разобранном состоянии, – улыбнулся Гуров. – Что они подумают о московской милиции?

– Да плевать, что они подумают! – буркнул Крячко. – Вон такси появилось. Наверняка за нами. Больше ни одного идиота поблизости не наблюдается.

Они стояли на крыльце гостиницы под козырьком и ждали заказанного такси. После разговора с дежурной по этажу Гуров решил переменить планы. Если Дудкин официально подозревается в убийстве и его ищет вся местная милиция, то их миссия практически бесполезна. Разумеется, свои лучше знают город и все его нюансы, и преступника найдут раньше, чем Гуров с Крячко успеют даже осмотреться. Гуров не очень рассчитывал на лояльность местной власти – никто не любит, когда вмешиваются в его дела, – но полагал, что основные сведения им не откажутся сообщить. Все-таки два полковника из Москвы – это не шутка. Таким образом, вместо того чтобы основательно посидеть за накрытым столом, Гуров и Крячко наскоро перекусили в гостиничном буфете и вызвали такси, чтобы ехать в милицию. Ничего странного, что у Крячко напрочь испортилось настроение.

– Слава богу, хоть в сухое переоделись, – ворчал он, когда они усаживались в такси. – И съели по засохшему пирожку. Даже странно, как ты на это расщедрился. Я бы не удивился, если бы мы рванули сейчас мокрые и голодные.

– Кончай брюзжать, – посоветовал ему Гуров и сказал таксисту: – В милицию, пожалуйста!

Водитель, невозмутимый полноватый человек в зеленой ветровке, нисколько не удивился. Он молча завел мотор и поехал, вздымая фонтаны грязных брызг из многочисленных луж на мостовой.

– Не у Бурмистрова случайно работаете? – поинтересовался по пути Гуров.

– А в чем дело? – неодобрительно отозвался водитель. – Хотя бы и у Бурмистрова. Что из того?

– Да ничего, – сказал Гуров. – Говорят, у Бурмистрова лучшая фирма в городе.

– Говорят, в Москве кур доят, – неопределенно ответил водитель.

– Бывает, – согласился Гуров. – Но надои невелики.

– Ну и у нас то же самое, – сказал таксист. – Еще что-нибудь хотите узнать?

– Адресок вашей конторы, если можно, – попросил Гуров. – Наведаемся как-нибудь. Мы с другом всю жизнь мечтали таксистами поработать.

– Ага, с детства, – мрачно добавил Крячко. – И непременно у товарища Бурмистрова.

– Тамбовский волк ему товарищ, – сухо сказал водитель. – А контора его на Восточной улице, дом 15. Еще вопросы будут?

– Тебя не Володей зовут? – спросил Крячко.

– Петром меня зовут, – сквозь зубы ответил водитель и с видимым облегчением затормозил напротив довольно помпезного двухэтажного здания явно дореволюционной постройки. – Приехали! Это и есть наше УВД. Ждать не надо?

– Не стоит, – сказал Гуров, доставая деньги.

Таксист взял с них сущую мелочь, из чего Гуров заключил, что кое-какие подозрения на их счет у него появились. Но он подумал, что после визита в милицию их инкогнито все равно и одного дня не продержится, и расстраиваться не из-за чего.

Они с Крячко поднялись по высокому мраморному крыльцу, распахнули тяжелую дубовую дверь с бронзовой ручкой и оказались в прохладном сумрачном вестибюле, нелепо разделенном пополам кирпичной перегородкой, украшенной кривовато наклеенной виниловой пленкой под дерево. Перегородка принадлежала совсем другому веку, так же как и заплаты в керамической плитке, которой был выложен пол. Старая плитка была ровной, солидной, с причудливыми вензелями. Щербины же были заделаны современным эрзацем грязно-розового цвета. По стенам были развешаны призывы укреплять дисциплину, графики роста раскрываемости и плакаты с портретами разыскиваемых преступников. За широким окошком, проделанным в перегородке, сидел усталый дежурный в расстегнутой на груди рубашке и разгадывал кроссворд в газете. По вестибюлю прохаживались двое крепких парней в форме с пистолетами на боку. При виде незнакомцев они насторожились и, приняв неприступный вид, поинтересовались, что гостям здесь надо.

– Начальник ваш здесь? – спросил Гуров, доставая из кармана удостоверение.

Его красная книжечка произвела впечатление. Оставив в покое кроссворд, дежурный довольно быстро связался с начальством и доложил о прибытии оперативных работников из Москвы. Начальство приказало немедленно принять.

Гурова и Крячко провели на второй этаж и оставили в приемной начальника, которого, судя по бронзовой табличке на двери, звали Кириллом Борисовичем Рахмановым, звание – полковник. Принял он гостей не сразу, а минуту-другую помариновав в «предбаннике» – видимо, чтобы сразу дать понять, кто в доме хозяин.

Наконец Гуров и Крячко были приглашены в кабинет. Там их встретили двое – сам полковник, который оказался жгучим брюнетом и красавцем, и милицейский капитан с потемневшим от усталости лицом, который, ссутулившись в глубоком кресле, курил сигарету. Встреча отличалась редкой сдержанностью. Полковник предложил гостям садиться и холодновато поинтересовался, что привело москвичей в его епархию.

– Мы слышали, тут у вас на днях разыгралась драма? – без предисловий начал Гуров. – Мы как раз по этому вопросу. Официального расследования мы не ведем, но были бы признательны, если бы вы нам прояснили некоторые детали этого дела.

– Официального расследования вы не ведете, – как бы про себя повторил полковник Рахманов и задумчивым жестом погладил пальцами свои аккуратно подбритые баки. – Но делом нашим интересуетесь. Почему?

– Мы ищем одного человека, – сказал Гуров. – Он москвич, и есть данные, что он приехал на днях в Каменку. С некоторых пор о нем ни слуху ни духу. Нас очень волнует его судьба. Этот человек – крупный кинодеятель, понимаете?

– Не понимаю, – сказал Рахманов. – Я не понимаю, при чем здесь мы. Вы надеетесь, что мы поможем вам искать этого деятеля? Извините, коллега, не получится. Это не Москва. У нас небольшой штат и работы по горло. Вы, кстати, правильно сказали про это убийство. Это не просто убийство, это зверское убийство, циничное убийство! Это плевок в лицо всему городу! И мы не успокоимся, пока мерзавец, проливший кровь, не получит по заслугам!

– Вы еще не вышли на след этого мерзавца? – с невинным видом спросил Крячко.

Рахманов бросил на него мимолетный взгляд и ничего не ответил. Вместо него подал голос утомленный капитан.

– Почти вышли, – сказал он жестко. – Но ловкий оказался, гад! Ловкий и хладнокровный. Ушел, можно сказать, из-под самого носа. Но ничего, деться ему некуда – со дня на день мы его возьмем обязательно!

– Откуда такая уверенность? – спросил Гуров. – Может быть, он уже далеко отсюда?

Полковник Рахманов хотел сказать в ответ что-то запальчивое, но в этот момент капитан как-то странно кашлянул, и Рахманов осекся. Он отвел глаза, а потом преувеличенно бодрым тоном сказал:

– У вас в Москве свои секреты, у нас тут – свои. Извините, полковник, но даже вам мы их раскрывать не будем. Тем более что прямо вас это убийство не касается.

– Как сказать, – заметил Гуров. – Все говорят, что убийство совершил постоялец из гостиницы «Южная». Конкретно, из восемнадцатого номера этой гостиницы. У нас есть основания считать, что этим постояльцем был человек, которого мы разыскиваем.

– А мне все равно, что там у вас за основания! – довольно развязно произнес он. – Как, вы сказали, фамилия вашего деятеля?

– Я ничего не говорил, – спокойно заметил Гуров. – Но могу сказать. Его фамилия – Дудкин.

Пауза была предельно короткой, но все-таки она была.

– Так вот, фамилия у постояльца из восемнадцатого номера, подозреваемого в убийстве, была другая! Заявляю это вам вполне официально! – провозгласил Рахманов. – Ничего общего с вашим Дудкиным.

– Насколько я понял, разглашать эти сведения вы не будете. Но, может быть, он зарегистрировался под чужой фамилией? – предположил Гуров.

– Все может быть, – согласился капитан. – Вот поймаем его, и все выяснится.

– Не мог он под чужой! – упрямо заявил Рахманов. – У нас в гостинице с этим строго. Учет Колосков ведет – он раньше у нас в отделе кадров служил. Мимо этого муха не проскользнет.

– Это лысый такой? – догадался Крячко. – Да, это мужик-кремень. Уже имели счастье убедиться.

Его замечание развеселило Рахманова.

– Я же говорю! – торжествующе произнес он. – У нас тут везде свои люди. Как говорится – чужие здесь не ходят. А если все-таки наследит кто-то – расплата не заставит себя долго ждать! Наш бронепоезд стоит на запасном пути…

Он говорил эти напыщенные фразы, и в то же самое время его черные глаза тревожно и неприязненно ощупывали лица посетителей. Рахманов силился понять, что у них на уме, стараясь в то же время как можно глубже припрятать свои карты. Такое поведение очень не понравилось Гурову, но он решил этого не показывать.

– Ну что же, – сказал он с улыбкой и встал. – Что выросло, то выросло. Мы – люди служивые, дисциплину понимаем. Не считаете нужным делиться информацией – это ваше право. Будем надеяться на собственные силы. А вам желаю успехов в скорейшей поимке убийцы. Всего хорошего!.. Да, чуть не забыл! – воскликнул он, останавливаясь на пороге. Вы знаете человека по кличке Грек?

И снова в воздухе повисла секундная звенящая пауза, после которой полковник Рахманов немного деланно удивился:

– Грек? Вы сказали грек? Но у нас тут тьма греков. Это юг! Если перечислять всех греков – дня не хватит.

– Но я не имел в виду всех греков, – терпеливо заметил Гуров. – Один человек. Сомнительная репутация. Прозвище Грек.

– Первый раз слышу, – отрезал Рахманов и, круто повернувшись в сторону капитана, спросил: – А ты?

Тот медленно покачал головой, сосредоточенно наморщил лоб и вытащил еще одну сигарету. Рахманов развел руками. Гуров и Крячко вышли. Секретарь в приемной проводил их вопросительным взглядом.

– Мне тут ни хрена не понравилось, Лева! – заявил, спускаясь по лестнице, Крячко. – Сразу чувствуется, что тот лысый портье тутошнюю школу проходил. Уклончивые ребята. А этот чернявый? Он же врет!

– Может быть, он просто заблуждается? – возразил Гуров. – Возможно, капитан прав, и Дудкин зарегистрировался по чужим документам. У нас нет доказательств обратного. Вот если бы взглянуть на запись в книге гостей…

Они спустились на первый этаж. Дежурный уже не разгадывал кроссворд, а, выйдя в вестибюль, весело трепался о чем-то с охранниками. Заметив Гурова и Крячко, он оборвал смех и если и не замер по стойке смирно, то по крайней мере принял позу, выражающую некоторое почтение. Остальные тоже подтянулись, но тем не менее все трое казались скорее растерянными. Они явно не знали, как себя вести со странными визитерами и какие последствия несет им этот визит.

Гуров не стал смущать их еще больше и, коротко кивнув на ходу, вышел из здания УВД. Дождь уже окончательно прекратился. Сизые тучи, подкрашенные проклюнувшимся багровым солнцем, уносились в сторону моря.

– Пожалуй, теперь можно и прогуляться! – с удовольствием заметил Гуров. – Обрати внимание, Стас, какой здесь воздух! Ради одного этого стоило сюда вырваться. Жаль, Марии нет с нами. Да и солнышка маловато.

– Насчет Марии не жалей, – хмуро сказал Крячко. – Еще неизвестно, что за сюрпризы нас здесь ждут. Мне это место уже совсем не нравится. Разве что воздух… Но пахнет здесь, между прочим, погано!

– Ладно, не стоит обсуждать наши дела на виду у всего УВД, – заметил Гуров. – Поговорим по дороге.

Но они не успели пройти и половины квартала, как их неожиданно окликнули. Удивленные, они обернулись и увидели, что их догоняет давешний капитан с неизменной сигаретой в зубах. Он запыхался и казался взволнованным.

– Извините, – сказал он, приблизившись. – Неловко получилось. Но вы должны понять Кирилла Борисовича. – Он многозначительно понизил голос. – Это убийство его подкосило. Тут, понимаете, какое дело… Одним словом, только между нами – убитая была хорошей знакомой полковника. Очень хорошей. Вы меня понимаете?

– Чего ж тут не понять, – пробурчал Крячко. – И он послал вас сказать нам об этом?

– Ну что вы! – покрутил головой капитан. – Никогда в жизни! Он все носит в себе. Но на самом деле он просто убит горем. Ночами не спит, хочет поймать этого мерзавца.

– Сам ловит, что ли? – спросил неугомонный Крячко.

Капитан неодобрительно покосился на него.

– Сразу после убийства Кирилл Борисович и сам включался в поиски, – объяснил он. – Но теперь, когда этот гад затаился…

– Ага, значит, гад все-таки местный? – сказал Гуров.

– Почему местный? – не понял капитан. – Приезжий, однозначно. В восемнадцатом номере остановился. Мы потом все его вещи изъяли, но он в гостиницу больше не возвращался.

– Я подумал, если он без вещей и где-то прячется, значит, должен знать этот город, – сказал Гуров. – Кстати, может быть, если уж вы нас догнали, все-таки назовете нам фамилию этого человека?

– Фамилию?.. – переспросил капитан. – Ах, да, совсем забыл представиться! Совсем заработался. Капитан Панин. А фамилия этого человека… Скворцов его фамилия. Скворцов Дмитрий Игнатьевич. Извините, больше сообщить ничего не могу. В интересах следствия. Еще раз извините.

– Кто-то из прокуратуры занимается этим делом? – спросил Гуров.

– Разумеется, назначен следователь, – спокойно ответил Панин. – Однако разыскные мероприятия Кирилл Борисович целиком взял на себя. Он считает это своим долгом перед погибшей.

– Краевую прокуратуру поставили в известность?

Панин неопределенно мотнул головой, так что этот жест можно было понимать как угодно, и сказал:

– Ей-богу, не знаю. Я – мелкая сошка. Да тут еще день и ночь без сна… Наверное, краевая прокуратура в курсе. Кстати, мы тоже думаем, что у этого гада должны быть тут знакомые. Если только ему не удалось как-то вырваться из города. Но мы плотно следим за всеми выездами – не должен бы…

– Послушайте, капитан, может быть, будете до конца любезны и поговорите с бывшим вашим служакой? Я имею в виду Колоскова, портье – пусть покажет нам книгу записей. А то чертовщина получается – у нас информация, что Дудкин останавливался в «Южной», а портье утверждает обратное.

– А какой ему смысл врать? – возразил капитан.

– Зачем обязательно врать? – сказал Гуров. – В принципе, Дудкин мог использовать фальшивый паспорт. Конечно, это маловероятно, но чем черт не шутит? Ведь кое-кто из персонала утверждает, что видел Дудкина в гостинице.

– Вот как? – задумался Панин. – Это интересно. Хорошо, я попробую переговорить с Колосковым. Не вижу большой беды, если вы заглянете в его кондуит. Только вот мужик он с характером. Если что-то вобьет в голову…

Он глубоко затянулся и вдруг добавил, поднимая глаза на Гурова:

– Кстати, товарищ полковник, вы говорили, какого-то Грека ищете? Я что-то такое слышал краем уха… Если это сильно вас интересует, могу дать совет – сходите в одно заведение. «Малина-ресторан» называется. Там должны что-то знать. Только сразу предупреждаю – место не из самых спокойных. Проще говоря, опасное место. Язва на теле нашего славного города. Так что если вы в себе не уверены, то лучше и отложить это дело.

– Где это? – спросил Гуров.

– На окраине. Почти у самого выезда на сочинское шоссе. Там вам любой покажет.

– Ясно, – заключил Гуров. – Больше ничего не хотите сказать, капитан?

– Больше ничего, – вздохнул Панин. – Если Рахманов узнает, что я с вами вообще разговаривал, он мне голову оторвет. Крутой мужик. Его в городе все как огня боятся. Или уважают – это уж как кому нравится.

– А ему самому как больше нравится? – поинтересовался Гуров.

Капитан засмеялся, но ничего не ответил. Он отсалютовал Гурову, повернулся на каблуках и торопливо зашагал обратно. Гуров задумчиво посмотрел ему вслед:

– Поскольку карты перемешали, следует подумать, во что мы играем и какие козыри. Что скажешь?

– Скажу, что мы, похоже, вляпались в кучу дерьма, – ответил Крячко.

– Да, нелегко быть частным сыщиком, – покачал головой Гуров. – Каждый норовит послать тебя подальше. Например, в «Малину». Как ты думаешь, может быть, нам действительно стоит туда показаться? Хотя бы для того, чтобы проверить, насколько искренен капитан Панин?

– Хочешь сказать, что его на самом деле совесть заела? – презрительно спросил Крячко. – Сомневаюсь. Но для общего образования можно и в «Малину». По крайней мере, там уж я точно выпью.

– Решено, – кивнул Гуров. – Дело к вечеру. Самое время закатиться в ресторан. Лови такси, Стас!