Когда Гуров вошел в кабинет, то увидел Стаса за странным занятием. Тот, очистив свой стол от всех предметов, аккуратно раскладывал на нем спички.

– Что-то мне это напоминает. Штирлица изображаешь? – Гуров повесил пальто в шкаф и, потягиваясь, прошел к своему столу.

– Как угадал? Я вроде ничего тебе не говорил, – с притворной грустью спросил Стас.

– Дедуктивный метод, – буркнул Гуров.

– Надо же, я думал, ты работаешь, а ты Конан Дойла перечитывал все это время! Неужели в тупик зашел? Рекомендую начать играть на скрипке. Шерлок Холмс играл и добился неплохих результатов в сыске.

– Ну что наш подопечный, – спросил Гуров, – все рассказал или еще сомневается?

– Кого ты называешь подопечным? – Стас откинулся в кресле и откровенно зевнул. – За то время, пока ты где-то там бегал и учился расследовать, я совсем потерял веру во… Во что же я ее потерял, а? Забыл.

– В жизнь, в людей и так далее? – уточнил Гуров. – Давно пора.

– Нет, еще в чипсы вера у меня осталась. Но вот в любовь я теперь верить отказываюсь. Нужно будет перечитать «Ромео и Джульетту». Это книжка такая.

– Я в курсе, что не фантик от чипсов. Так что там у нас с Гуриновичем?

– С ним все хорошо, и сейчас он, наверное, полноценно отдыхает в уютной камере. Он так сильно облегчил душу, что у него и сил не осталось.

– Рассказывай.

– Они с Николаевым дружили. Как мы оба и заметили. Кстати, Гуринович также подружился и с Парамоновым. Причем, прошу прощения, почти на моих глазах.

– Это еще как? – Гуров подумал, встал, подошел к столу Стаса. Крячко услужливо протянул ему пачку сигарет. – Догадливый, – пробормотал Гуров, закуривая. – Как это они дружили у тебя на глазах?

– Я же сказал «почти», – поправил его Стас. – Ничего не было видно, пришлось додумывать да домысливать. Не люблю я этого дела.

Стас постарался максимально подробно рассказать Гурову о том, что он видел на месте гибели Николаева. Несколько раз он отвлекался, по своей привычке пытаясь пошутить, но Гуров снова возвращал его к рассказу.

После того как Стас закончил, повисла недолгая пауза.

– Гаишник, говоришь, – пробормотал Гуров. Он, как всегда, выцепил из слов Крячко самое важное для себя. – Узнал про него что-нибудь?

– Не успел, это я себе поставил второй серией. Но зато кое-что есть про Николаева.

– Был бабником, – устало сказал Гуров.

– Это ты понял из моих слов? Я этого не говорил.

– И как твой Гуринович подружился с Николаевой, так же Николаев дружил и с Парамоновой.

– Да что ты говоришь? – воскликнул Стас. – Кошмар! Но это ты понял точно не из моих слов. А вот ты знаешь, что в казино «Астронавт» наш Николаев проиграл неплохие деньги? Под двести штук!

– Этого я не знал. – Гуров встал и прошелся по кабинету. – Он там был вместе с Гуриновичем?

– Ну конечно.

– А ведь это мотив! – отметил Гуров. – В определенном случае.

– Я не стал терзать Гуриновича еще и насчет денег. Мне хватило его историй о том, с кем и как они дружили. – Стас покаянно потупил глаза.

– Ты даже подробности выспрашивал? Что за детский сад! То-то я смотрю, ты стал ежиков выкладывать из спичек!

– Ты меня не понял! «Как» относится к половой принадлежности. С мужчинами он дружил одним способом, с дамами другим.

– Даже так? – Гуров не понял слов Крячко. – Ну-ка объясни, что ты здесь бормочешь! Говори яснее!

– С мужиками он дружил, вот как мы с тобой. Ну а с дамами, сам понимаешь, как.

– Как мы с тобой, говоришь? Интересно, однако, получается.

– Ты меня не понял!

– Я все понял, давай, подгоняй своего Гуриновича. Поговорим с ним теперь об азартных играх.

– Будет сделано! – Стас потянулся к телефону, снял трубку и набрал номер. – Это ты, Ромка? Крячко беспокоит. Давай моего гостя… Да, хочется с ним еще пообщаться…

Стас положил трубку на место.

Чуть погодя в дверь кабинета постучали и сразу же открыли. Вошел молодой худой сержант, казавшийся из-за худобы и детского выражения лица еще моложе. Весь главк звал его просто Ромкой, и он не обижался.

– Разрешите обратиться, товарищ полковник? – Ромка щелкнул каблуками и приложил пальцы к фуражке.

– Привел, что ли? – Гуров вернулся на свое место и устроился удобнее. Он вытащил из ящика стола новую папку оперативного дела, фыркнул на ее чистые страницы и бросил на край стола.

– Так точно, товарищ полковник! – Ромка вытягивался так, словно служил в отдельной роте почетного караула, а не в милиции. Здесь на такие дела внимания не обращали, но совсем недавно дембельнувшийся из армии Ромка пока этого не просек.

– Ну так приглашай. – Стас махнул рукой. – Чего томишь-то?

Ромка взглянул на Гурова, тот раздраженно кивнул. Ромка ввел Гуриновича. Он выглядел плохо. Казалось, этот человек провел в камере не пару часов, а несколько суток. Глеб был издергавшийся и нервный. Однако, увидев Гурова, он сразу же заулыбался.

– Здравствуйте, здравствуйте! – сказал он персонально Гурову, как бы игнорируя Стаса. Крячко, впрочем, на это было наплевать, как и самому Гурову. Они и не такое видали. – Очень рад вас видеть! Очень! – проникновенно проговорил Гуринович, заходя и останавливаясь посередине кабинета.

Ромка вышел и прикрыл за собою дверь.

Гуров показал Гуриновичу на стул, и как только тот сел, Стас сразу же спросил:

– А меня не рады видеть?

– И вас очень рад снова видеть. – Гуриновичу пришлось развернуться, чтобы сказать это Крячко, после чего он снова повернулся к Гурову. – И вас, и его…

– Ну, в общем, все ясно. Мы все рады, – буркнул Гуров, нарочно держась суховато. Гуринович своим поведением на квартире у Николаевой и здесь в кабинете показал себя человеком несмелым и недалеким. – Побеседуем о делах, просто и конкретно. Итак, меня интересует проигрыш Николаева в казино. О вашем дурацком бегстве мы поговорим потом. Рассказывайте!

– Я не подумал, – покаянно произнес Гуринович. – Мне почему-то показалось, что я смогу убежать и никто не докажет, что Ольга в этот день была со мной. Поймите, господин полковник, ведь была поставлена на карту репутация дамы. Я, как джентльмен, не могу ставить даму в неудобное положение!

Гуринович приосанился, рассказывая о себе такие приятные вещи.

Гуров через его голову обратился к Стасу:

– Даму подставлять не захотел, а себя подставил с попыткой к бегству. Как минимум на месяц административного ареста.

– А что ему этот месяц или даже два? Зато дама станет его больше ценить.

– А почему месяц? – растерянно пролепетал Гуринович. – Это же шутка.

– И оценят ее в месяц ареста, – перебил Гуров. – Я спросил вас о проигрыше в казино.

– В казино? – переспросил Гуринович. – Ну да, проиграл, а что?

– Подробности рассказывай про игру в «Астронавте», вот что! – усмехнулся Стас. – Не испытывай наше терпение.

Гуринович бросил осторожный взгляд на Гурова, затем на Стаса, кашлянул и, так как никто больше ничего ему не говорил, потер себе переносицу и начал:

– Мы с Сергеем были в «Астронавте» на прошлой неделе. Была игра. Сергей как-то так неудачно прикололся по рулетке, что проиграл очень приличные бабки. У него их с собою не было…

– Минутку, – прервал его Гуров. – Как это можно в казино проиграть деньги, которых нет?

– Ну, всякие там правила по фишкам и налику, – снисходительно улыбнулся Гуринович, – это же для лохов и тех, кого не знают. А мы с Серегой люди известные.

– То есть вы хотите сказать, что вам был открыт кредит в «Астронавте»? – уточнил Стас.

– Ну да, – Гуринович повернулся к нему.

– И сколько же проиграл Николаев? – Теперь уже вопрос прозвучал от Гурова, и Гуриновичу снова пришлось повернуться.

– Точную сумму он мне не называл, но сказал, что зашкаливает за сто восемьдесят тысяч.

– Не слабо, – согласился Гуров. – И ему поверили в кредит такую сумму?

– Поверили, а почему же нет, – Гуринович пожал плечами. – Серега сходил к управляющему, и они все решили. На нас охрана сперва щурилась, а потом – ничего, стали вежливыми.

– А Ольга Николаева знает о проигрыше мужа? – спросил Стас.

– Не-ет! Вы что! Сам Серега ей не рассказал, и меня просил тоже ей не говорить. Сами знаете, каковы эти бабы. Им только слово скажи, так они же ни за что не станут молчать. Сразу начнут по секрету рассказывать всем подряд и… ну и вот.

– Кто еще, кроме вас, знает об этом проигрыше? – спросил Гуров.

– Ну, из близкого, так сказать, окружения только я да сам Серега знал. А больше никто. Там, конечно, деньги были нехилые, но это не полный, прошу прощения, абзац. Серега собирался расплатиться, и он бы это сделал в самые ближайшие дни.

Гуров с Крячко переглянулись. Перед ними всплывала еще одна версия убийства: неуплаченный долг. Слова Гуриновича о том, что Сергей Николаев собирался расплатиться или уже расплатился, доказательством быть не могли. Необходимо было узнать об этом точно и либо закрыть тему, либо продолжать уже всерьез разрабатывать появившуюся версию.

– Правильно ли я понимаю, что деньги отданы не были? – спросил Крячко.

– Ну откуда в один вечер взять сто восемьдесят с лишним тысяч? На карточках столько было у Сереги, даже побольше, но нужен был налик для фирмы плюс деньги на другие дела. Ведь процесс идет. Производства, я имею в виду, и так далее. Но он договорился нормально и без обид, мы уехали оттуда, и охрана нам чуть ли не козыряла.

– А как он договорился? – поинтересовался Гуров.

– Не знаю подробностей, – ответил Гуринович. – Когда он отошел от крупье, мы потом покурили, поговорили. Серега, конечно, немного нервничал. К нам подошел менеджер казино, Серега с ним переговорил…

– При вас? – Крячко перехватил инициативу у Гурова и заставил Гуриновича повернуться к нему.

– Нет, они отошли, а потом ушли вместе. Около получаса не было Сереги, наверное. Я успел выкурить две сигареты, выпил фужер винца, бутербродик скушал маленький, потом только собрался еще покурить, как вижу, подходит Серега. Веселый, на подъеме, и не скажешь по лицу, что он только что просадил охрененную, прошу прощения, прорву бабок.

– Как он договорился? – спросил Гуров.

– Я не знаю подробностей. Но без сложностей, как я заметил. Потом через пару дней Сергей продал дом. Он строил дом на Ярославском шоссе.

Гуринович замолчал. Больше вопросов не прозвучало. Гуров обдумывал полученную информацию, Стас снова выложил на столе спички.

Гуринович молча обозревал обоих оперативников и не решался спросить то, что ему очень хотелось. Нет, вопрос о том, сколько времени он еще проведет в камере, был вторым по значимости. Первым был вопрос о туалете.

Гуринович очень стеснялся и боялся начинать говорить сам. Он тупо и пассивно ждал.

Наконец Гуров поднял голову и махнул Стасу рукой. Стас нажал кнопку, и тут же в дверях появился Ромка.

– Уведите задержанного, – приказал Гуров.

Гуринович встал и кашлянул.

– Что-то желаете спросить? – вежливо поинтересовался у него Крячко.

– Мне бы надо по техническим причинам… – Гуринович замялся.

– Понятно. Ромка, заведи по дороге, – распорядился Стас.

– А сколько мне еще тут?..

– До тех пор, пока не выяснится причина попытки вашего побега, – резко ответил уже Гуров. – Идите. Если вам предоставится второй шанс, прежде подумайте о себе.

Как только Гуринович вышел, Гуров раздраженно встал с кресла и подошел к шкафу.

– Собрался ехать в казино? – догадался Стас, выкладывая из спичек квадратики. – Сыграть по маленькой?

– Почему «по маленькой»? – рассеянно переспросил Гуров.

– Если будешь играть по-крупному, возникнут вопросы у самых разных людей, – объяснил Стас.

* * *

Казино «Астронавт» находилось на Таганке.

Гуров поставил свой «Пежо» на стоянке слева от входа и вышел, негромко хлопнув дверцей. Две девушки, по-быстрому перекуривавшие около темного окна казино, окинули полковника профессиональными взглядами.

– Баблы есть, но загруженный чем-то. Дохлый номер, – услышал Гуров шепот и, не обращая внимания на то, что ему было не нужно, подошел к двери казино.

За дверью в зеркальном холле Гурова встретил охранник. Девушка-гардеробщица, отвлекшись от разговора по сотовому телефону, подошла к своей стойке. Широкие двойные зеркальные двери, находящиеся напротив входа, вели, очевидно, внутрь заведения.

Здесь Гуров еще ни разу не был.

– Отдохнуть хотите? – Охранник подошел, внимательно обшаривая глазами Гурова. В руке он держал металлоискатель. – Если у вас с собою есть оружие… – Металлоискатель пискнул, охранник отступил и впился взглядом в лицо Гурова.

– Хорошо вас натаскали, – одобрил Гуров и показал удостоверение. – Читай внимательно и потом слово в слово доложи директору. Или кто у вас тут самый главный начальник?

– У нас управляющий, – с достоинством ответил охранник. – Подождите, пожалуйста, господин полковник.

Охранник отошел к стене и вынул из кармана сотовый телефон. Развернув его, он полуотвернулся и забормотал в трубку неразборчивые слова.

Гуров тем временем подошел к гардеробу и снял пальто. Девушка гардеробщица мгновение помедлила, но, видя, что от охранника ей нет никаких сигналов, приняла пальто, заученно улыбнулась и пробормотала необходимые слова насчет приятно проведенного времени.

Охранник подошел, стараясь ступать неслышно по выложенному бордовыми плитками полу.

– К вам сейчас спустятся, – сказал охранник, – подождите немного.

Гуров молча кивнул и отошел к зеркалу. Охранник сказал – не выйдут, а спустятся. Это значило, что администрация казино располагается на втором этаже, хотя все казино на первом.

Зеркало отразило помещение, в котором стоял Гуров. Причесываясь, он увидел, что гардеробщица и охранник не сводят с него глаз.

Через несколько минут открылись стеклянные двери, из них сперва хлынул сдержанный шум игрового зала, вслед за ним вышел в холл поджарый седой джентльмен в смокинге. На вид ему было около семидесяти лет.

Переглянувшись с охранником и уловив его кивок в сторону Гурова, джентльмен подошел к нему.

– Я начальник службы безопасности Комаров, – поразительно тихим голосом, почти шепотом, представился джентльмен Гурову. – У вас проблемы?

– Они начнутся у вас, если я не увижусь с управляющим, – резко ответил Гуров и показал свое удостоверение.

В начальнике службы безопасности он отработанным годами чутьем узнал одного из своих подопечных. У Гурова была прекрасная память на лица, этого человека он не знал, но был абсолютно уверен, что Комаров пару ходок на зону совершил. И это как минимум.

Комаров подчеркнуто неторопливо прочитал, что было написано в удостоверении, сверил фотографию с оригиналом и скупо улыбнулся:

– Мы всегда рады приветствовать у себя таких уважаемых людей, как вы, Лев Иванович.

Гуров внимательно посмотрел на начальника охраны.

– Спасибо, – буркнул он, принимая эти слова просто как вежливость. – Ну так что?

– Прошу, – прошелестел Комаров, – управляющий вас примет.

Охранник, подсуетившись, распахнул двери, ведущие в первый зал с несколькими столами, за которыми играли в карты и в кости.

За несколькими столиками посетители просто пили и разогревали себя, готовясь к будущим битвам с богом азарта.

В противоположном от входа конце зала приподнималась над полом небольшая эстрада, и на ней несколько девушек, почти одетых или почти раздетых, вытанцовывали нечто спортивно-эротическое.

Небольшой оркестр надрывался слева от сцены.

Еще пара зеркальных дверей справа вела в следующие помещения казино, но Комаров повел Гурова налево, к проходу, полуприкрытому тяжелыми шторами.

Пока они не подошли вплотную, этот проход был незаметен и казался просто еще одним окном в общем ряду. Они все были прикрыты такими же занавесями, не пропускающими ни свет фонарей с улицы, ни свет ламп из казино на улицу.

Отгородившись плотно от всего окружающего, во мраке, посетителю, очевидно, легче было представлять себя астронавтом. Тем более что потолок был покрашен глухой черной краской, и на этом черном фоне мигали и перемещались маленькие огоньки, символизирующие звездочки.

Отодвинув нужную штору, Комаров кивнул вышагнувшему из коридора охраннику, и тот посторонился.

Кабинет управляющего располагался на втором этаже рядом с лестницей.

Молчаливый начальник охраны подошел к двери, отделанной красным деревом, нажал на кнопку звонка и, услышав щелчок замка, повернул ручку.

– Прошу вас, – прошептал он, отступая и предлагая Гурову войти первым.

Сыщик вошел и оказался в квадратном кабинете, отделанном деревянными панелями под восемнадцатый век. Или под девятнадцатый. По крайней мере приблизительно так выглядели декорации внутренних помещений в каком-то фильме, который жена недавно заставила просмотреть Гурова.

За широким столом, деревянным, с позолотой, сидел небольшой вертлявый человек неопределенного возраста и курил сигарету, при этом делая много лишних движений.

Он вскинулся навстречу Гурову и замахал рукой:

– Заходите, заходите, я вас жду!

Комаров вошел следом за Гуровым и прикрыл за собой дверь.

Человек за столом помахал руками, показывая на кресла и диваны, стоящие по периметру кабинета.

– Присаживайтесь куда сами хотите, устраивайтесь, уважаемый… – человек пощелкал пальцами, и ему на помощь пришел Комаров.

– Полковник Гуров, – прошептал он.

– А, ну да, ну да, – охотно закивал человек, – я видел ваше удостоверение через камеру слежения. Да, точно, Лев Иванович, кажется?

Гуров кивнул, понимая, что на монитор, стоящий перед управляющим, выводятся показания всех камер и тот легким поигрыванием по клавиатуре следит за состоянием дел в казино.

Гуров выбрал место напротив управляющего, начальник охраны сел слева от него, небрежно положив ногу на ногу. Несмотря на преклонный возраст Комарова, в нем чувствовались сила и опытность, позволяющие при случае оказать достойное сопротивление и даже скрутить одного или двух нападающих моложе себя.

– Меня зовут Сергей Георгиевич Бакурия, – представился управляющий Гурову и протянул ему свою визитную карточку, где на черном фоне золотыми буквами был тиснением пропечатан именно этот текст.

Сыщик отдарился своей визиткой и откинулся на спинку кресла.

Сергей Георгиевич сделал приглашающий жест.

– Я… хм… слушаю вас, Лев Иванович, – быстро проговорил он.

– Два дня назад под Москвой был застрелен господин Николаев Сергей Сергеевич, – произнес Гуров, внимательно следя за реакцией управляющего, – я занимаюсь расследованием этого дела.

Управляющий, несмотря на аффектированную нервозность своих движений, отреагировал на слова Гурова совершенно спокойно. Создалось впечатление, что сообщение его не задело никак.

– И что? – спросил он. – А кто такой этот Сергей Сергеевич? – Управляющий бросил взгляд на Комарова, тот еле заметно пожал плечами. От Гурова не укрылся этот жест.

– Ты тоже, Виктор, не помнишь такого? – уточнил Бакурия и обратился к Гурову: – Просветите нас, пожалуйста. Вы же видите, мы не в курсе. Каждый день кого-то убивают, и я что-то не припомню такого имени. Даже по телевизору не слышал. Был занят, наверное.

– С неделю назад Николаев проиграл у вас приблизительно сто восемьдесят тысяч. И не расплатился, – напомнил Гуров. – Теперь вспомнили?

– Да! – Голос Бакурии неожиданно окреп, как всегда бывает у деловых людей при упоминании о деньгах. – Ну еще бы! Николаев! Да, помню прекрасно, такой приятный молодой парень и, видимо, достаточно обеспеченный… – Бакурия повернулся к Комарову. – Виктор, подводишь меня, ты сказал, что не помнишь этого парня.

Несмотря на то что Комаров ничего не говорил и обвинение повисло в воздухе, он и сейчас отреагировал в своей манере. Снова пожал плечами и тихим голосом пояснил:

– Фамилия распространенная.

– Да-да, – Бакурия покивал, – Иванов, Петров, Николаев – это частые фамилии. Поэтому я и не запомнил ее, но сейчас я знаю, о ком вы говорите. Но вы ошибаетесь. Он расплатился. В тот же вечер.

Гуров удивился. Он внимательно посмотрел на Бакурию, теперь уже спокойно курившего сигарету и бросавшего короткие взгляды на экран монитора.

– Вы уверены, что он расплатился? – спросил Гуров.

– Ну конечно же! Такая сумма хоть и не запредельная, но запоминается.

Гуров вынул из кармана блокнот и извлек фотографию Николаева.

– Посмотрите, пожалуйста, о том ли человеке мы говорим?

Бакурия даже не пошевелился, но Комаров, легко встав с дивана, взял фотографию, посмотрел на нее и протянул своему шефу. Тот взял снимок и бросил на него только один взгляд.

– Это он, – твердо сказал Бакурия. – Я его хорошо запомнил, потому что у нас был разговор. Да, я его запомнил. Говорите, его убили?

Это был первый вопрос в связи с убийством, и прозвучал он просто и естественно. Может быть, только с некоторым опозданием. Нормальный человек, наверное, поинтересовался бы сразу же, но Бакурия впечатления нормального не производил. Скорее наоборот. Гуров видел таких типов и был почти уверен, что Бакурия наркоман.

– Его застрелили, – сухо сказал Гуров. – И у меня есть основания думать, что это произошло в связи с его долгом.

– Каким долгом? – переспросил Бакурия самым будничным тоном. – Я же сказал, что он заплатил в тот же день! Не понимаю вас, господин полковник. Тут не было никаких сложностей. Позвольте, я вам расскажу, как все было на самом деле. Он… – Бакурия помотал в воздухе пальцем, имея в виду убранную Гуровым фотографию, – этот… Николаев… проиграл и чувствовал себя немного неуверенно, но это и понятно. Отдать такие деньги, если ты несколько минут назад, наоборот, рассчитывал прибавить такую сумму к своим… Но он быстро пришел в себя, расплатился, и мы расстались друзьями. Даже где-то его визитка у меня осталась лежать… – Бакурия так низко перевесился влево со своего кресла, что создалось впечатление, будто он собрался подбирать визитки с полу. Но он всего лишь выдвинул один ящик стола, затем второй, потом махнул рукой.

– Даже если я и найду его визитку, это ничего не изменит.

– Действительно, – согласился Гуров. – А каким образом было произведен расчет? Как я слышал, здесь нужны наличные. Неужели у Николаева при себе была такая сумма?

– Ну почему обязательно наличные? – Бакурия искренне удивился. – Это что, прошлый век, что ли? Или даже позапрошлый? Я имею в виду, девятнадцатый! Если человек может заплатить, значит, он может заплатить, вот и все. А как он это сделает, это вопрос технический. Если человек известный и надежный, то как угодно. Карточкой, чеком или еще как, неважно. А с этим Николаевым вышло по-другому. Ну, не совсем, а почти. Я же понимаю, вам нужны подробности. У него с собою таких денег не было, но у него было несколько карточек, мы быстро проверили его платежеспособность и получили наш выигрыш. Вот и все.

– Каким образом была проверена его платежеспособность и в какой срок? За пять минут? За час или дольше?

– Первый вариант самый правильный. За пять минут. Дело в том, что за него замолвил словечко уважаемый и известный человек. Даже, можно сказать, поручился, и все вопросы были решены. Так вернее.

– Кто же этот уважаемый человек? – спросил Гуров, думая о том, что трусливая скотина Гуринович наговорил много, а самого интересного и не сказал. Или не знал? Или сам он и был тем «известным» человеком? Хотя это вряд ли.

Ответ Бакурии был неожиданным.

– Случайно получилось так, что у нас здесь отдыхал господин Мжванадзе. Мы его давно знаем. Кристальной честности человек, образец порядочности и верности слову. Мы его просто знаем. – Бакурия помолчал, подумал и не нашел ничего лучшего, как повторить уже сказанное: – Кристальной честности человек.

Гуров удовлетворенно кивнул, понимая, что, похоже, клюнуло что-то интересное. Он знал фамилию Мжванадзе и был знаком с этим «кристально» честным человеком. Мжванадзе ничто не мешало быть образцом порядочности и одновременно с этим известным криминальным авторитетом.

– Господин Мжванадзе поручился за господина Николаева? – уточнил Гуров.

– Нет-нет, вы, наверное, меня не поняли. – Бакурия засомневался, не сказал ли он чего лишнего, и поспешил поправиться: – Или я сам не совсем точно выразился. За господина Николаева поручаться было не нужно, он человек, достойный всякого уважения. Господин Мжванадзе поручился, что не будет обмана и деньги, которые сегодня господин Николаев переводит нам, мы действительно получим.

– Вот как, – кивнул Гуров.

– Да, так. И, кстати, – Бакурия внезапно перестал дергаться, окаменел в своем кресле и, аккуратно процеживая каждое слово, произнес: – Говоря о сумме проигрыша, вы допустили преувеличение, если так можно сказать. Я понимаю, как у рыбаков, так и у игроков есть свои страсти. Есть такой шик говорить, что ты выиграл не пять тысяч, а пятьдесят, и проиграл не три рубля, а тысячу долларов. Чем больше проигрыш, тем круче сам себе кажешься. – Бакурия замолчал и забарабанил пальцами по столешнице.

Гуров понял, что он хотел сказать, но решил потребовать уточнений.

– Вы хотите сказать, что Николаев проиграл меньше, чем сто восемьдесят тысяч? – спросил Гуров.

– Да, конечно же! Именно поэтому я и не смог сразу вспомнить, о ком вы говорите. – Бакурия немного расслабился и веско закончил: – Если я правильно помню, то общий проигрыш господина Николаева был около сорока тысяч. Если же вы будете настаивать, то я прикажу нашему бухгалтеру проверить, но, к сожалению, это дело прошлое, поэтому только завтра с утра наш главбух сможет точно назвать, сколько же проиграл господин Николаев. Но я помню, что ни о каких сотнях тысяч речи идти не может. По-моему, сорок или сорок пять.

– Я не буду уточнять. У вас, – сказал Гуров и, насмешливо посмотрев на приподнятые брови Бакурии, закончил: – Я переговорю об этом с господином Мжванадзе.

– А вы знакомы? – Тон Бакурии стал почти дружеским. – Передавайте от меня привет Ираклию Ивановичу. Сегодня он почему-то не пришел, а то мне бы доложили. Если вы его увидите раньше меня, то скажите ему, что мы его здесь всегда ждем и всегда рады его присутствию.

– Непременно, – ответил Гуров.