Как ни странно, сойдя на перрон станции Чередниково, Гуров вдруг почувствовал себя как дома. Эта ухоженная станция, видимо, крепко отпечаталась в его памяти. Да и люди, которые тут работали, отчасти были ему уже знакомы.

Так, например, он сразу же заприметил знакомое лицо – начальник станции стоял, заложив руки за спину, возле здания вокзала и с любопытством посматривал на сошедших с поезда пассажиров – он тоже узнал Гурова.

Это было нетрудно. На этот раз в Чередникове, кроме Гурова и его товарищей, никто не выходил. По информации, которую они собрали у всех проводников в поезде, не собирались выходить здесь и те двое странных пассажиров без багажа, что покинули поезд так внезапно. Значились они в проездных документах, как граждане Демин и Краснов, и билеты были взяты ими до Новосибирска.

– Опять, значит, к нам? – с дежурной улыбкой спросил начальник станции, когда Гуров со спутниками подошли к нему. – На этот раз в компании, я смотрю? Все по тем делам? Так-так… Вас встречают?

– Нет, никто нас не встречает, – сказал Гуров. – И, честно вам скажу, не хотелось бы, чтобы о нашем приезде знало слишком много народу. Хотелось бы остаться хотя бы какое-то время незамеченными.

– Понял, – согласно кивнул начальник. – Мы не из болтливых, не беспокойтесь. Я просто подумал… Торчит тут один, как будто дожидается кого-то с поезда. Номера чужие и вообще… А кроме вас, никто и не сошел – вот я и подумал…

– Ждет, говорите? – нахмурился Гуров. – А где же он, этот встречающий?

– С той стороны, – махнул рукой начальник станции. – Он на перрон и не выходил. Все сидит в своей «Победе»…

– В «Победе»? – еще больше насторожился Гуров. – Редкая по нынешним временам марка, – он обернулся к одному из оперативников: – Ну-ка, Калмыков, сходи посмотри, что это там за любитель антиквариата! Только осторожненько, не нужно, чтобы он ощутил наше пристальное внимание.

Калмыков кивнул и тотчас исчез. Гуров опять заговорил с начальником станции:

– А где же ваш Алексеев? Что-то его не видно.

– Алексеев запил, – доверительно понизив голос, сообщил начальник. – Есть у него такая слабость. Два раза в год запивает обязательно. Как часы. Но зато потом безотказнее его нет человека…

Вернулся Калмыков и сообщил:

– Правда, стоит за вокзалом «Победа», товарищ полковник. Темно-кофейного цвета. Между прочим, хорошо сохранилась! Хром, зеркала, резина новая. Похоже, хозяин и в самом деле на старине помешан. Вылизал он тачку, дай бог!

– Кофейного, говоришь? – задумчиво повторил Гуров. – А номер? А за рулем кто – рассмотрел человека?

– Номер оренбургский, товарищ полковник. Далековато забрался. А за рулем такой, знаете, невзрачного вида мужичок. Рубашечка на нем затрапезная, и морда у него, будто с утра побриться забыл.

– Это уже любопытно! – искренне сказал Гуров и опять обратился к начальнику станции: – Вы говорите, эта машина и ее хозяин вам не знакомы?

– Абсолютно! – уверенно заявил тот. – У нас тут в округе таких нет, это я вам гарантирую!

– Ну что же, отлично! – сказал Гуров. – В таком случае у меня имеются все основания полагать, что эта машина дожидается здесь тех двоих ребят, что были вынуждены сойти по дороге.

– Что будем делать? – спросил Крячко.

– Сейчас сообразим, – сказал Гуров и задал начальнику станции еще один вопрос: – После того как я уехал, какие-то перемещения тут имели место? Приезжал кто-нибудь, уезжал? Вот, например, Куприянов, инструктор из «Зеленого кольца», обещал какие-то соревнования, а сведений о них ни в каких источниках я не нашел…

– Куприянова я знаю, – кивнул начальник. – Насчет соревнований точно сказать не могу, но какие-то люди тут появлялись. Мужчины, одеты по-походному, со снаряжением. Куприянова я с ними тоже видел. Они, кстати, на машинах были. Погрузились и со всем скарбом уехали куда-то. Пока не возвращались. Краем уха я слышал, будто вся эта группа собирается сплавляться где-то километрах в ста отсюда, через наш район и дальше. Но я не вникал – меня эти дела мало интересуют.

Гуров переглянулся с Крячко.

– Надо же! Значит, какие-то соревнования здесь все-таки затеваются! И Куприянов жив, курилка! Нога, значит, у него зажила? Вот они, народные средства! Не чета всяким докторским штучкам. Километрах в ста, говорите? Где-то я уже слышал такую цифру… Значит, господин Куприянов намерен прибыть по реке? Как тесен мир!

Что он имеет в виду, никто толком не понял, но никто не стал и переспрашивать. Гуров раскланялся с начальником станции и увел своих людей в вокзал. Там они встали у окна, выходящего на стоянку для транспорта, и обсудили свои дальнейшие действия.

– Я почему сказал, что мир тесен? – заметил Гуров, вглядываясь в одинокий силуэт старомодного автомобиля, стоящего в полусотне метров от вокзала. – Очень этот лимузин похож на тот, что подвез нас с господином Куприяновым, подобрав ночью в лесу, неподалеку от того места, где я видел вертолет. Тогда мне это показалось счастливым совпадением, но теперь я склонен думать, что у Куприянова был мобильный телефон в непромокаемой упаковке, которым он и воспользовался, пока я валялся без сознания. Он вызвал откуда-то этого любителя старины, чтобы побыстрее вывезти меня из опасной зоны. Наверное, этот невзрачный мужичок базируется где-то в окрестных лесах – ничего иного я предположить не могу. А оренбургские номера у него просто для отмазки.

– Похоже на то, – сказал Крячко. – Но что же дальше?

– А дальше нам остается одно – познакомиться с этим лесным отшельником поближе, – заявил Гуров. – Аргументов в пользу этого несколько. Во-первых, будет расточительством упускать такого подозрительного типа. Во-вторых, он определенно знает, где находится нужная нам поляна. В-третьих, девяносто девять процентов за то, что он знает Куприянова. В-четвертых, сам Куприянов куда-то скрылся, и вряд ли кто-нибудь сможет нам объяснить, куда именно, кроме вот этого неприметного человечка. Аргумент против только один – по закону этот тип может спокойно послать нас куда подальше и отказаться отвечать на любые вопросы.

– И мы можем ему это позволить? – с любопытством спросил Крячко.

– В том-то и дело, что никак не можем, – сказал Гуров. – Категорически. Если мы будем придерживаться сейчас буквы закона, то все испортим. Вот такой парадокс. Поэтому все издержки и всю ответственность беру на себя. Кто не согласен?

– Брось, Лева! Тут все свои, – сказал Крячко, подмигивая молодым операм. – Побудем немного плохими полицейскими. В качестве примера, как не следует вести расследование… – Он засмеялся.

– Кончай трепаться! – поморщился Гуров. – Чтобы было понятнее, я бы назвал все это революционной целесообразностью, но боюсь, наши молодые коллеги меня не поймут…

– Мы сделаем все, что скажете, товарищ полковник! – серьезно произнес Калмыков. – Во всяком случае, можете на нас положиться.

– Ну что же, тогда вперед! – объявил Гуров. – Раз пошла такая пьянка – режь последний огурец. Сделаем так – Калмыков и Спирягин следуют первыми и встают вон там, у выезда. Если вдруг этот тип что-то почувствует и попытается бежать, разрешаю стрелять по колесам. Но не более! Не дай бог… А мы с полковником выйдем, как только вы займете свою позицию, и потолкуем с этим парнем. Может, сговоримся, чтобы он нас подбросил, куда нужно.

Далее все развивалось без неожиданностей, по тому плану, который наметил Гуров. Калмыков и Спирягин, изображая счастливых приятелей, возвратившихся в родные края, оживленно беседуя, миновали площадь перед вокзалом и остановились в тени деревьев у дороги. Как раз в этот момент свистнул и тронулся поезд.

– Ну все, – сказал Гуров. – Больше ждать товарищу нечего. Мы будем ему единственным утешением.

Они с Крячко вышли из здания вокзала. Даже издали было видно, с каким нетерпением всматривается человек, сидящий за рулем «Победы», в их фигуры.

Нетерпение это сменилось в конце концов разочарованием – встречающий понял, что встречать ему некого. Однако долг требовал от него убедиться в этом окончательно. Должно быть, он решил взглянуть, не задержались ли его приятели на перроне. Он вышел из машины, неспешно и, можно сказать, любовно протер ветровое стекло тряпочкой, поправил «дворники», постучал носком ботинка по колесам и наконец зашагал к вокзалу. На Гурова и Крячко он посмотрел мельком и без особого интереса, но лицо его при этом как будто омрачилось. Казалось, он пытается вспомнить, где мог видеть лицо Гурова. Видимо, той ночью он его не слишком хорошо рассмотрел.

Едва водитель скрылся в здании, как Гуров и Крячко быстро нырнули в салон «Победы» и затаились на заднем сиденье. Крячко сразу же захотелось посмотреть, что находится в «бардачке», но Гуров пресек это, решив, что водитель может заметить подозрительное шевеление в своей машине.

– И вообще, неприлично распоряжаться в чужом доме в отсутствие хозяина, – заметил Гуров. – Разве тебя не учили этому в школе?

– Порой мне кажется, что я никогда в школе и не учился, – печально заметил Крячко. – Жизнь моя, иль ты приснилась мне?

– Нет, все было на самом деле, – сказал Гуров и предостерегающе поднес палец к губам. – Тс-с! Он возвращается!

Хозяин «Победы» быстрым шагом подошел к машине, откинул дверцу и привычным движением уселся за руль. Но тут же его будто обожгло током – он дернулся и резко обернулся, уставившись на непрошеных пассажиров с негодованием и плохо скрытой тревогой. Тон он, однако, сразу же взял уверенный и дерзкий.

– Что за номера, уважаемые? – кривя рот, процедил он. – Вы ничего не перепутали? Это частная собственность. Выпрыгивайте, пока я милицию не вызвал. У нас тут такие манеры не проходят.

– Где это тут? – с любопытством спросил полковник Крячко. – Номера у вас, я смотрю, оренбургские. Так что вы здесь, получается, тоже гость. Откуда вам знать, какие тут манеры в моде?

– При чем тут номера? Какое ваше собачье дело? Выходите из машины! Или я приму меры!..

– Не горячитесь! – добродушно сказал Гуров. – Стоит ли так нервничать? В конце концов, все мы в этом мире гости. А жизнь станет куда комфортнее, если все станут помогать друг другу. Вот и мы будем вам очень признательны, если вы окажете нам помощь. Мы ведь только рассчитывали договориться, чтобы вы нас подбросили. Видите, сегодня тут ни одной машины…

– Я вам не таксист! – отрезал хозяин «Победы». – Если вам куда-то нужно ехать, это ваши проблемы.

– Конечно, наши, – согласился Гуров. – Но, может быть, нам по пути? Вы же собираетесь уезжать?

– Вас не касается, что я собираюсь. Последний раз предупреждаю: убирайтесь!

– А если мы не уберемся? – спросил Крячко. – Что вы сделаете? В самом деле вызовете милицию? Она уже здесь, можете не беспокоиться.

– Да, мы из милиции, – подхватил Гуров, не давая водителю опомниться. – А те, кого вы встречаете, сегодня не приедут. Так получилось, что они сошли по дороге.

Наступила классическая немая сцена. Хозяин «Победы» смотрел на Гурова с таким видом, будто ожидал, что тот вдруг сам собою исчезнет, растает, словно облачко дыма. Кажется, до него уже начинало доходить, где он мог видеть это лицо. Однако понимание пришло к нему слишком поздно. Теперь же он не нашел ничего лучшего, как обратиться в бегство.

Щелкнул замок, и фигура в клетчатой рубашке вдруг исчезла, провалилась назад. Водитель попросту шлепнулся в пыль и, моментально вскочив, бросился наутек, петляя, как заяц.

– Стой! – закричали хором Гуров и Крячко, выскакивая из машины и пускаясь в погоню.

Бегал хозяин «Победы» неважно, и они догнали его почти сразу. Однако тут беглец решил пойти ва-банк. Он выхватил из кармана нож и попытался пырнуть им Крячко, который был к нему в этот момент ближе. Крячко увернулся, а подбежавший сбоку Гуров умело провел подсечку и свалил противника на землю. Вывернул ему руку, отшвырнул в сторону нож и, придавив его к мостовой, обшарил карманы. В заднем нашелся документ – это были водительские права, выписанные на имя Лимонина Алексея Сергеевича.

– Вот и познакомились! – заключил Гуров, убедившись, что больше никакого оружия при Лимонине не имеется.

Он поднялся и протянул руку лежачему.

– Сами пойдете? – спросил он. – Или будет лучше надеть на вас наручники, гражданин Лимонин?

Лимонин лежал носом в пыль и не шевелился. Возможно, это было что-то вроде защитной реакции. Так притворяется мертвым жук, до которого дотрагиваются веточкой или пальцем. Гуров отчасти понимал его. В такой ситуации, в какую попал Лимонин, трудно придумать что-то дельное.

– Решили взять передышку? – сочувственно спросил Гуров. – Все-таки думаю, что вам лучше встать. Лежать на земле полезно, конечно, но не на проезжей же части… Да и к тому же на нас начинают обращать внимание. Неудобно! Вставайте, Алексей Сергеевич! Нам нужно поговорить.

Лимонин, отворачиваясь и зло сопя, поднялся, отряхнул одежду и, стараясь держаться независимо, пошел к машине. Полковник Крячко опередил его и осуществил свое давнее желание – забрался все-таки в «бардачок» прежде, чем туда заглянул хозяин. Лимонин ускорил шаг и даже застонал от досады, но было уже поздно – Крячко, торжествуя, доставал из глубины «бардачка» старый пистолет «ТТ» в полном боевом снаряжении.

Лимонин остановился, воровато оглянулся и метнулся в сторону, намереваясь скрыться в ближайшем переулке. Но Гуров был рядом и одним ударом сбил убегающего с ног. Лимонин рухнул на землю, дважды перевернулся и снова замер.

На этот раз Гуров не стал его уговаривать, а просто сгреб за ворот и за брючный ремень и отволок в машину. Там он бросил его, точно мешок с картошкой, на переднее сиденье и отряхнул руки.

– Вы нас уже утомили, Лимонин! – сказал он с упреком. – Мы все-таки не мальчики бегать за вами по площади. Все-таки придется приковать вас наручниками к рулю. Будете как раб на галерах.

– Чего вам от меня надо? – угрюмо спросил Лимонин, глядя в сторону.

– Откуда у вас этот ствол? – спросил Крячко, сунув пистолет под нос хозяину.

– Нашел на дороге, – сердито сказал Лимонин. – Еще вопросы будут?

– По интересным дорогам ходите, гражданин Лимонин! – покачал головой Гуров. – Мне вот на дороге почему-то все больше чепуха какая-то попадается.

На это Лимонин ничего не сказал. Он отвернулся и с тоской уставился в окошко. Видимо, подсчитывал в уме варианты.

– Ладно, замнем пока, – сказал полковник Крячко, пряча «ТТ» за пояс. – Так вы нас подбросите, любезный?

– Это куда еще? – буркнул Лимонин. – До «Кольца», что ли?

– Зачем до «Кольца»? – спокойно сказал Гуров. – До того самого места, откуда вы меня с гражданином Куприяновым отвозили. Я примерно и сам помню направление, но вы-то, похоже, здесь свой. Каждый уголок небось вам известен?

– Вы о чем? – хрипловатым от волнения голосом спросил Лимонин. – Какое такое место? Вы что-то путаете. Я ни вас не знаю, ни Куприянова вашего. Чего это вы такое несете?

– Да бросьте! Вы же меня вспомнили, гражданин Лимонин! – воскликнул Гуров. – Я по глазам вижу. Предупреждаю, не в ваших интересах валять дурака. Мы приехали сюда с самыми серьезными намерениями.

– Ну, приехали и приехали, – пробурчал Лимонин. – Мне-то что? Меня это не касается. А вас я первый раз вижу.

– Повторяю, – после короткой паузы веско сказал Гуров. – Я сам примерно знаю, куда ехать, и рано или поздно поляну эту найду. Вы мне нужны, чтобы уточнить детали. Если вы не согласитесь с нами сотрудничать, мы поступим очень просто – сдадим вас в милицию и попросим, чтобы вашу машину хорошенько обыскали. Как везучий человек, вы наверняка много интересных вещей находили на дорогах: оружие, валюту, наркотики… Не было такого? Лучше самому в этом убедиться.

– Ну, хорошо, допустим, я отвезу вас, куда вам надо, – сдался Лимонин. – Потом вы меня отпустите?

– Может, тебе еще и «ТТ» вернуть? – насмешливо спросил Крячко. – С дарственной гравировкой – от благодарного МВД? Не получится, дружок!

– Вы не понимаете, что ли? – повысил голос Гуров. – У нас есть серьезные подозрения, что вы связаны с какой-то преступной группировкой, вы от нас бегаете, оказываете сопротивление, у вас в машине огнестрельное оружие… А вы пытаетесь вести с нами какой-то торг!

Лимонин не выдержал – обернулся. В глазах его страх мешался с ненавистью. Но он еще пытался хорохориться.

– Что за ерунда! – с деланым возмущением сказал он. – Преступная группировка! Я просто путешествую. Пишу книгу. Понятно? С оружием чувствуешь себя в безопасности.

– Можно взглянуть на рукописи? – поинтересовался Гуров.

– Книга пока у меня в голове, – постучал пальцем по лбу Лимонин.

– Случайно, не Уголовный кодекс? – осведомился Крячко. – Вам эта книга сейчас нужнее всего.

Лимонин уничтожающе посмотрел на него, но отвечать поостерегся.

– Так мы куда едем? – спросил Гуров. – В милицию или на поляну?

Лимонин насупился, потом протянул руку и щелкнул ключами.

– Будь по-вашему! – сказал он без выражения. – Поедем, куда вам надо. Дорогу покажете?

Гуров сделал еще одну паузу, а потом сказал:

– Значит, так! Еще одно такое высказывание – и мы надеваем на тебя наручники и суем в багажник. Пусть мы дольше будем искать дорогу, но, по крайней мере, будем избавлены от лицезрения твоей лживой физиономии. Ты меня уже достал!

– И, пожалуйста, не просись в туалет, когда будешь путешествовать в багажнике! – сказал Крячко. – Все равно мы не будем останавливаться. Машина твоя, и можешь делать в ней что хочешь, мы не возражаем.

– Это насилие, – мрачно заявил Лимонин.

– Еще какое, – согласился Гуров. – Но как еще прикажешь обращаться с человеком, который возит в «бардачке» заряженный пистолет и бегает от милиции?

– На вас не написано, кто вы такие, – заявил Лимонин, но прозвучало это совсем неубедительно.

Гуров пропустил замечание мимо ушей и скомандовал:

– Заводи машину! Или ты все-таки предпочтешь путешествовать в багажнике?

Лимонин аккуратно завел мотор и медленно тронулся с места. Он теперь как будто целиком сосредоточился на управлении машиной, но напряженные взгляды, которые он то и дело бросал по сторонам, свидетельствовали, что думает Лимонин все о том же – как бы дать деру.

Видимо, он питал в отношении этого надежды, которые, однако, рухнули, когда на выезде с площади Гуров приказал остановиться, и в машину подсели Калмыков со Спирягиным. Лимонин понял, что расклад сил стал один против четверых, и совсем приуныл. Он больше не прикидывался дурачком и сразу погнал машину в объезд «Зеленого кольца» в глубь лесов.

Гуров в общих чертах помнил дорогу и видел, что пока Лимонин делает то, что от него требуется, и не вступает в бессмысленные споры. Долго ли будет продолжаться такая гармония, Гуров не знал, поэтому постарался сразу же выжать из ситуации все, что можно.

– Куда мы сейчас едем? – спросил он у Лимонина.

Тот неприязненно скосил на него глаз и пробурчал:

– Я думал, вы знаете, куда вам надо!

– Допустим, я знаю куда, но не знаю, что там, – возразил Гуров. – Говорю это совершено откровенно. Жду от тебя ответа на этот вопрос.

– Может быть, там место грибное? – невинным тоном произнес Лимонин. – Или рыбалка хорошая? Я, мужики, в этих делах не разбираюсь. Я все-таки человек городской.

– Ага, тогда, наверное, ты должен хорошо разбираться в вертолетах! – сказал Гуров. – На том месте, куда мы едем, не было ни грибов, ни рыбы. Но там был вертолет. И когда я его увидел – хотя не должен был видеть, – Куприянов огулял меня по голове палкой и вызвал по телефону тебя, гражданин Лимонин. И ты приехал, хотя у тебя барахлил в тот день мотор, и отвез нас с Куприяновым в «Зеленое кольцо». Теперь-то, наверное, и ты, и Куприянов жалеете, что не утопили меня в ту ночь, но у вас на это не хватило духу – все-таки не так просто решиться прикончить полковника из Москвы. Тем более что в этом случае могли возникнуть вопросы к самому Куприянову. А это могло помешать его деятельности, не так ли? Сам он называл эту деятельность соревнованиями по сплаву. Но вот беда, ни в каком источнике я не нашел и намека на такие соревнования в этом районе. Так чем он на самом деле занимается, этот Куприянов?

Лимонин не ответил на вопрос. Помолчав немного, он задал свой:

– Если не найдем это место, про которое вы тут толкуете, что вы тогда собираетесь делать? Задержите меня?

– Не только задержим, – сказал Гуров. – Задержим и вместе с тобой поедем туда, где ты обитаешь. Интересно посмотреть, где и как живет человек с оренбургским номером, приезжающий по первому зову.

– У меня нет постоянного места жительства, – заявил Лимонин. – Я путешествую.

– Мне кажется, твое путешествие скоро закончится, – возразил Гуров.