Едва успели завернуть последний винт и уничтожить следы своего пребывания в домике, как за деревьями послышались шум шагов и треск веток. Гуров, Крячко и Калмыков поспешно покинули избушку и переместились на противоположный конец поляны. Здесь они опустились на землю, спрятались за стволами деревьев и стали ждать.

– Обидно! – со вздохом шепнул полковник Крячко. – Надрывались с этими болтами. Откручивали, прикручивали… И все зря. Все равно ребятам опять придется откручивать. Лишняя работа.

– Ага, ты еще пойди предложи им свою помощь! – проворчал Гуров. – Вам грузчики, ребята, не требуются?..

– Я, наверное, так и сделаю, – ухмыльнулся Крячко.

– Шутки шутками, – назидательно сказал Гуров, – но нам нужно решить, что мы будем делать дальше. Положение непростое. Численный перевес на их стороне. До утра еще долго. Когда Спирягин сумеет вызвать подмогу, неизвестно. Поэтому вести себя нам с вами нужно скромно и тихо. Похороны, конечно, у нас будут пышные, но мы-то их уже не увидим. Поэтому предлагаю следующее: мы даем этим товарищам спустить в тайник весь груз, закрыть его там как положено и убраться отсюда. В случае благоприятной обстановки можно попытаться захватить одного из этой банды. Остальные пусть убираются. В нашем распоряжении будут улики, следы, Лимонин… Возьмем Куприянова, будем его раскручивать. Не самый лучший вариант, но, увы, обстоятельства против нас. Бандитов слишком много, и наверняка они все с оружием.

– Зато на нашей стороне фактор внезапности, – заметил Крячко. – Дать залп из-за кустов, положить парочку – остальные сами лапки поднимут…

– Не факт, – сказал Гуров. – И потом, что это за партизанщина? Дать залп! А если в этих ящиках, ну, я не знаю, образцы горных пород?..

– Ты еще скажи, образцы парфюмерии! – фыркнул Крячко.

– Тише! – шикнул на него Гуров. – Они уже здесь.

Действительно, на другом конце поляны вспыхнули электрические фонари и появились люди. Они шли медленно, с натугой, таща на руках тяжелый, как гроб, ящик. Опустив его на траву, с облегчением развернулись и снова скрылись в лесу. На их месте возникли следующие. Тоже избавились от ноши и ушли. Так продолжалось, пока на поляне не оказался последний ящик. Группа людей с фонариками некоторое время совещалась в отдалении, не подозревая, что за ними наблюдают.

Гуров насчитал около десятка человек. Судя по всему, некоторые вернулись на берег к лодкам. Это было Гурову на руку. Он все еще раздумывал, не стоит ли попытаться захватить кого-то из банды, когда груз будет спрятан и все начнут расходиться. Арестованный им бы очень не помешал, но Гуров опасался, что, обнаружив исчезновение сообщника, остальные поднимут переполох. Возможно даже, они предпримут меры, чтобы перепрятать груз, а этого Гурову совсем не хотелось.

Однако злоумышленники повели себя очень странно. К неудовольствию Гурова, они не стали переносить ящики в избушку. Фонари погасли, а вместо них на противоположном конце поляны один за другим стали вспыхивать красные огоньки сигарет.

– Вот так попали, на ровном месте, да мордой об асфальт! – озадаченно пробормотал Гуров. – Не нравится мне этот отдых на лужайке!

– Перерыв по КЗОТу положен, – авторитетно заметил Крячко. – Тем более они тут пашут, как бурлаки на Волге. Сейчас покурят и опять за работу.

– Возможно, – пробормотал Гуров. – И тем не менее мне все это не нравится.

– Мне это не нравится еще больше, – возразил Крячко. – Потому что самому хочется закурить. Но ты ведь КЗОТа не соблюдаешь, и твои подчиненные вынуждены пахать без перекуров.

– Почему? Кури! – спокойно сказал Гуров. – Но это как раз тот случай, когда курение очень сильно сокращает жизнь. Мне кажется, тебе уже и самому расхотелось.

– Можно сказать, что и расхотелось, – согласился Крячко. – Особенно, когда я вижу, что никто из них не торопится заниматься этими чертовыми ящиками. Я смотрю на это, и мне уже не хочется курить, а хочется знать, почему они не торопятся. Как хочешь, Лева, а я подберусь к ним поближе и послушаю, что они там говорят. Иначе мы будем ждать до утра, а утром получится картина Репина «Они нас не ждали». Со всеми вытекающими.

Гуров колебался.

– Ну ладно, – наконец согласился он. – Только чтобы ни звука. Даже дышать не вздумай. Если обратишь на себя внимание, лучше сразу пойди утопись.

– Так и сделаем, начальник! – хмыкнул Крячко. – Но зря беспокоишься. Я как мышь…

Он вдруг оборвал шепот и замер.

– Что? – насторожился Гуров.

– Слышишь? – прошептал с тревогой Крячко. – Мотор вроде.

– Едет кто-то? – с надеждой спросил Калмыков.

Гуров потер подбородок. Слабый механический гул шел откуда-то из-за леса, но отнюдь не с той стороны, где находилось «Зеленое кольцо». Он явно приближался, и Гуров вдруг понял, что это за звук и почему он его так беспокоит.

– Ну ясно, почему они не прячут ящики в подвал, – сказал он мрачно.

– Думаешь, они сдадут товар уже сегодня? – с беспокойством спросил Крячко. – Думаешь, вертолет?

– Это и есть вертолет, – сказал Гуров. – И у меня практически нет сомнений, что это их вертолет. Ситуация, сходная с той, что сложилась здесь пару недель назад. Тогда я получил по голове дубинкой. Теперь все будет серьезнее. Но я беспокоюсь не о себе. Предлагаю голосование. Дело совершенно добровольное, никаких претензий ни к кому не будет. Мы все можем сейчас уйти и, что называется, раствориться в ночной тьме. Никто нас за это не осудит. Но ящики с оружием погрузят на вертолет и увезут в неизвестном направлении. Возможно, это вообще последняя партия и наш последний шанс раскрутить это дело. Выбирайте!

– То есть я понимаю, что мне предлагают или бежать, или огреть своего ближнего дубинкой? – ухмыльнулся Крячко. – Я выбираю последнее. Не все же самому получать!

– Я с вами, товарищ полковник! – преданно глядя на Гурова, сказал Калмыков.

– Замаливаешь грехи? Да ведь я еще даже не сказал, что сам выбрал! – хмыкнул Гуров.

– Вот именно, замаливаю, – ответил Калмыков. – И сделаю все, что выберете вы.

– Ну что же, я вас за язык не тянул, – сказал Гуров. – Сами напросились. Тогда план меняется. Дождемся, когда сядет вертолет и начнется погрузка. Когда погрузят половину ящиков, выходим из укрытия и захватываем вертушку. Нужно постараться сделать так, чтобы в наших руках оказался вертолет и хотя бы один из тех, кто приплыл сюда на лодках. Так сказать, представители обеих сторон. Стрелять разрешаю только в воздух и в крайнем случае, если другого выхода не остается. Но в любом случае помните, что вы мне нужны живыми.

Звук приближающегося вертолета становился все громче. Наконец огни воздушной машины вынырнули из-за верхушек деревьев. Люди на поляне тотчас принялись размахивать фонарями. Вертолет приблизился и зажег прожектора. Поляна ярко осветилась. Вертолет выбрал место и стал медленно снижаться. Едва он коснулся земли, как все на поляне пришло в движение. Люди в непромокаемых куртках почти бегом принялись грузить ящики.

Из укрытия Гурову и его товарищам было прекрасно видно, что происходит на поляне. Яркие прожектора освещали путь, по которому двигались грузчики, но все остальное пространство находилось в тени. Это давало некоторое преимущество оперативникам. Они могли практически незаметно подобраться к самому вертолету. Гуров только не знал, сколько человек команды находится в вертолете, и это сдерживало его. Однако он понимал, что бесконечно ждать не получится. Когда ящики буду погружены, вертолет улетит незамедлительно. Винт у него продолжал крутиться даже во время погрузки.

– Все! Начинаем! – сурово сказал Гуров, оборачиваясь к своим спутникам. – Приготовили оружие. Как только погрузят очередной ящик, оглушаем одного из грузчиков – этим займется Калмыков – и врываемся в машину. Крячко занимается пилотом. Я беру на себя всех остальных. Стас, ты должен заставить вертолетчика подняться. Если он будет упорствовать, попытайся подняться сам – припоминаю, ты хвастал, будто умеешь управлять вертолетом…

– Мне показывали… – смущенно пробормотал Крячко. – И я еще не все забыл. Но…

– Отставить разговоры! – сказал Гуров. – Они несут ящик к вертолету. Как только они его сбросят…

Он махнул рукой, и все трое, крадучись, помчались к вертолету. Никто не заметил их приближения. Да никто и не ожидал, что на поляне могут оказаться посторонние. Работа шла споро, но без ненужной спешки.

Грузчики избавились от тяжелого ящика и ступили на трап. Неожиданное появление перед самым носом незнакомого человека ошеломило их. Никто еще не успел произнести ни звука, как Гуров вдруг рявкнул:

– Всем стоять! Милиция! – и выстрелил в воздух из пистолета.

Из-за шума моторов выстрел был слышен не так хорошо, как того хотелось бы Гурову. Тем не менее фурор он произвел огромный.

Один из грузчиков прыгнул в сторону и свалился с трапа. По болезненному воплю, который он издал, можно было заключить, что он переломал обе ноги. Второго принял в свои объятия Калмыков и, не давая опомниться, шарахнул рукояткой пистолета в лоб. Он явно перестарался, потому что его противник тотчас потерял сознание. и Калмыкову пришлось буквально заносить его в вертолет на руках.

Но еще раньше в кабине был Гуров, который, схватив за ворот пилота, сунул ему под нос вороненый ствол и крикнул:

– Поднимаемся, быстро!

Пилот – бледное широкоскулое лицо, еще более растянутое в стороны из-за гарнитуры наушников, – взглянул на него безумными глазами и принялся дергать рычаги. Но в этот момент из глубины вертолетного брюха полоснул выстрел. Гуров почувствовал, как на левое плечо ему будто кипятком плеснули. Его швырнуло вбок, и он упал, задевая за какие-то железяки. В ушах у него зазвенело. А из темноты сверкнула еще одна вспышка. Гуров увидел, как споткнулся и осел Калмыков. Место вокруг Гурова будто расчистилось. Сквозь туман в глазах он увидел, как в руках у вертолетчика появился автомат. Понимая, что произойдет дальше, Гуров, преодолевая навалившуюся слабость, поднял пистолет и выстрелил. Пилот дернулся и упал лицом в приборы. Из темноты снова выстрелили – наспех, неприцельно, – над головой Гурова раздался треск лопающегося плексигласа.

И тут в люк вломился Крячко – с торжествующим криком он выпустил в невидимого стрелка всю обойму и, упав на стальной пол, принялся быстро перезаряжать пистолет. Гуров услышал, как за ящиками грузно упало тело.

Снаружи раздались крики. Опомнившиеся бандиты пытались исправить ситуацию. Впрочем, по содержанию восклицаний Гуров с удовлетворением понял, что согласия в банде не наблюдается. Кто-то кричал, что нужно уносить ноги, кто-то призывал договориться с ментами, кто-то просто крыл матом.

– Лева, ты жив? – тревожно прошептал Крячко, подбираясь ближе.

– Я-то жив, – пробурчал Гуров. – Плечо задело! Сейчас оклемаюсь. Вот с Калмыковым, кажется, плохо дело.

– Я сейчас проверю, – сказал Крячко.

– Сам проверю, – остановил его Гуров. – А ты прыгай за рычаги, пока есть время. Иначе нам отсюда не уйти.

– Я ведь только подняться смогу, – виновато сказал Крячко. – Подняться и висеть. Улететь мы не сможем.

– Хоть так, – сказал Гуров.

Он действительно чувствовал себя уже лучше. Не действовала левая рука, но голова уже почти не кружилась, и он обрел способность двигаться. Пока Крячко вытаскивал из кресла пилота и усаживался на его место, Гуров подполз туда, где сидел, запрокинув голову, Калмыков. Гуров успел положить его на пол и расстегнуть у него на груди рубашку, когда снаружи раздались выстрелы, и две или три пули задели обшивку вертолета. По трапу взбежал какой-то отчаянный тип с автоматом в руках. Гуров без сожаления выстрелил в нависший над ним силуэт, и храбрец с криком повалился вниз. Полковник Крячко наконец разобрался с управлением и запустил моторы на полную мощность. Все вокруг наполнилось грохотом и воем.

Калмыков очнулся и виновато прошептал:

– Меня в живот задело, товарищ полковник! Как же так, а? Как вы теперь вдвоем?

– Как-нибудь, – сказал Гуров. – А ты лежи пока, отдыхай. Тебе не нужно сейчас разговаривать.

– А где мой задержанный? – заволновался Калмыков.

– Здесь он, здесь, – успокоил его Гуров, осматриваясь. – Вон рядом лежит, шевелиться уже начинает. Ты, главное, держись, нам тебя еще до больницы доставить надо.

Вертолет задрожал, как живое существо, и вдруг оторвался от земли. Снаружи закричали еще громче. Снова затрещали выстрелы. Гуров выглянул в люк и выстрелил в самого активного «провожающего». Тот упал – то ли его задело, то ли споткнулся на кочке.

Вертолет с грохотом поднимался в воздух – все выше и выше. Гуров снова посмотрел в люк. В ярком свете прожекторов метались фигуры людей с оружием в руках, иногда постреливая в небо.

– Вырубить прожектор можешь? – крикнул Гуров, и вдруг свет погас. Внизу теперь была сплошная чернота.

Прозвучало еще три-четыре выстрела, а потом все стихло. Вертолет продолжал подниматься. Гуров зажег электрический фонарик и осмотрел салон вертолета. Голая обшивка, ящики, выкрашенные защитной краской, четыре тела на полу. Кто жив, а кто мертв, недосуг было разбираться. Гуров просто собрал валяющееся оружие. Полковник Крячко не обращал на него внимания – весь в поту, он с головой ушел в управление вертолетом.

Наконец очнулся человек, которого оглушил Калмыков. Он оперся на локти, приподнялся и прерывающимся голосом сказал:

– Уф, вот черт, башка раскалывается! Что это было, а? Мысли разбегаются… Мы что, летим?

Гуров едва не вскрикнул от радости – он узнал этот голос. По счастливой случайности, Калмыков схватил именно того, кого нужно. Гуров направил в лицо говорившему луч фонаря. Никаких сомнений – это был Куприянов!

– Здравствуйте, Игорь Степанович! – сказал Гуров. – Опять мы с вами встретились. Хотя вы и предприняли столько усилий, чтобы стереть меня с лица земли…

Куприянов долго молчал, заслоняясь от яркого света, а потом сказал упавшим голосом:

– Надо было мне вас тогда утопить, полковник! Я сразу почувствовал, что вы здесь неспроста появились. И еще это ограбление все запутало. Но я понял, что вы вернетесь.

– И послали людей убить меня.

– Не преувеличивайте мои возможности, – махнул рукой Куприянов. – Я просто доложил о вас серьезному человеку. Объяснил, что к чему. Людей послал он. Но, кажется, не тех выбрал.

– А как же ваши люди? Те, что остались на поляне? Спортсмены? Тоже ведь решительные ребята – стреляли по нас за милую душу.

Куприянов опять махнул рукой, но ничего на этот раз не сказал. Он повернул голову в сторону пилота, долго пытаясь понять, кто сидит за штурвалом, а потом с тревогой спросил:

– Мы что, никуда не летим? А кто это у нас управляет вертолетом? У вас свой пилот?

– Нет у нас никакого пилота, – нехотя объяснил Гуров. – Мы просто висим в воздухе. Вот дождемся, пока рассветет, попробуем сесть. А что делать – ваши архаровцы не оставили нам выбора.

– Так это не профессиональный пилот?! – с ужасом спросил Куприянов. – А если, когда рассветет, мы не сядем, а рухнем? Тогда как?

– Тогда никак, – сурово сказал Гуров. – Не задавайте идиотских вопросов, Куприянов.

– Гм, если позволите, у меня не вопрос, а предложение, – сказал Куприянов. – Если хотите вернуться на землю, то я знаю профессионального вертолетчика.

– Вы что, еще и вертолетчик? – удивился Гуров. – Я думал, вы специалист по речному сплаву.

– Река – это мое хобби, – ответил Куприянов. – По профессии я пилот малой авиации. Служил в части, которую расформировали. Меня уволили в запас без жилья, без перспектив на будущее, жена ушла… Я не один такой был. Вот и сообразили мы с ребятами заработать на будущее. Припрятали кое-что из арсенала. Была такая возможность. Один черт, не мы, так другие бы. Осуждать проще всего, а вы поставьте себя на мое место.

– Не могу, – сказал Гуров. – Никогда не торговал оружием.

– Это не так сложно, как кажется, – усмехнулся Куприянов. – Самым сложным было придумать, как незаметно вывезти груз. Часть наша находилась в глухом лесу. Везти оттуда оружие по дорогам, по шоссе опасно. К тому же мы побаивались сразу открывать покупателю наши запасы. Человек он темный, связанный с разными грязными делами. Мог запросто расплатиться не деньгами, а пулей. Додумались постепенно, партиями отправлять оружие по реке и передавать его здесь, на поляне. И уже оставалось совсем немного… А тут вы! Давайте-ка, господа менты, уступите мне место за штурвалом, пока мы не плюхнулись на брюхо!

– Учти, Куприянов, – с угрозой сказал Гуров. – Если попытаешься лететь к этому своему покупателю – я задушу тебя собственными руками!

– Я человек военный, – сказал бывший вертолетчик. – Ситуацию оцениваю адекватно. С вами лететь – это срок. А к покупателю с вами – это верная смерть. А я еще не старик, пожить хочется. Так куда летим?

– Раненых в больницу надо, – сказал Гуров. – Дотянем до города?

– Без вопросов, – сказал Куприянов, меняясь местами с полковником Крячко.

– Ну, брат, я тут в твое отсутствие чуть инфаркт не заработал! – объявил генерал Орлов, поднимаясь навстречу Гурову и распахивая объятия. – Только когда ты позвонил, немного отпустило. Уехал – и как в яму провалился!

– Тише-тише! – сказал Гуров с улыбкой, уклоняясь от объятий. – Плечо у меня. Кость не задета, но болит до сих пор…

– Плечо не голова, – сказал Орлов. – Калмыков-то как?

– Жить будет, – ответил Гуров. – Но рана серьезная и крови много потерял. Спасибо еще, что наш главный преступник вертолетчиком оказался. Если бы не он…

– Так, значит, торговля оружием? – нахмурился Орлов. – Под прикрытием неких мифических соревнований? А кто заказчик?

– Заказчик вообще из другой области и вообще как бы из других краев, – сказал Гуров. – Но нам в этом копаться уже не дали. Там сразу местное ФСБ включилось, а когда Куприянов начал показания давать, так его вообще на республиканский уровень передали. Видно, с очень серьезными бандитами он был связан. Нам теперь только роль свидетелей отведена.

– Жалеешь, что ли? – хмыкнул Орлов.

– Я о другом жалею, – покачал головой Гуров. – Этому вертолетчику, черт его дери, парнишка один там, в глуши, поверил. Чуть ли не за бога его считал. Теперь вот удар для него будет.

– Не сотвори себе кумира, – заметил Орлов.

– Мальчишка и слов-то таких не слышал, – сказал с сожалением Гуров. – В общем, давай мне опять командировку в «Зеленое кольцо»! Все равно туда с опознанием нужно ехать. Так чего тянуть?

– Тянуть действительно не стоит, да боюсь я тебя отпускать, – сказал генерал. – А вдруг ты еще одну ниточку потянешь? Так и останешься там, про нас забудешь…

– Да нет! – усмехнулся Гуров. – Куда я от вас денусь?