– Стой здесь! – строго приказал Гусев Уткину, показывая на засохшую цветочную клумбу у больничной стены. – Стой здесь, и никуда ни шагу. Я быстро.

– А можно я сяду вон там на лавочке? – жалобно попросил Уткин, оглядываясь. – Ноги не держат, Саня, честное слово!

– Ну, садись! – сжалился Гусев. – Только никуда, понял? Нам сейчас разбегаться ни в коем случае нельзя.

– Ты только недолго!

– Я мигом! Перебазарю со Славкой и назад, – пообещал Гусев.

Он быстрым шагом вошел в вестибюль больницы, выпросил у санитарки на входе белый халат и побежал искать палату, где лежал Славка Тягунов.

Гусеву до сих пор не верилось, что им удалось так легко отделаться. Правда, пришлось побегать – так много он не бегал с тех пор, как демобилизовался из армии, но это было несмертельно. Опасность была в другом. И Гусев и Уткин теперь вздрагивали, едва завидев на проезжей части любую черную машину. Только добравшись целыми и невредимыми до центра, они немного перевели дух. Но страх никуда не делся. Гусев своими глазами видел два трупа в гаражной яме. А ведь он еще совсем недавно разговаривал с этими мужиками, пожимал им руки. Смерть их была загадочной и жуткой. Конечно, у них могли быть свои грехи, к которым ни Гусев, ни Уткин не имели отношения, но совсем посторонними они не были. И тем более их тоже хотели прикончить – сомневаться в этом было глупо.

Почему их хотели убить? Потому что узнали в них друзей Темирхана или потому, что им попалась на глаза эта черная машина? Так тоже могло быть. Ведь, зайдя в гараж, они стали нежеланными свидетелями. Какое из этих двух решений правильное, Гусев собирался уточнить у Славки Тягунова. Он должен знать, кто точит зубы на Темирхана. Если они просто свидетели, то, можно считать, пронесло. Нужно просто затаиться и держаться от Темирхана подальше. Но если дело в самом Темирхане, то им конец. Да как бы и Славку, чего доброго, не прикончили раньше, чем Гусев успеет с ним поговорить!

Гусев был настолько поглощен своими невеселыми мыслями, что совсем не обращал внимания на то, что творится вокруг, и был до глубины души поражен, когда в одном из коридоров, куда его направили искать Тягунова, он нос к носу столкнулся с Темирханом.

Темирхан вышел из-за белой двери палаты в накинутом на плечи белом халате. На фоне этой белизны его скуластое темноватое лицо казалось еще темнее. Взгляд был мрачен. Увидев перед собой Гусева, он прищурил глаза и остановился:

– Ты что здесь делаешь?!

Гусев растерялся. Это было так неожиданно, что он сам забыл, чего хотел пять минут назад. Он пробормотал, что пришел навестить Тягунова.

– А-а, ну, навещай! – с облегчением сказал Темирхан. – А то он, по-моему, вздремнуть как раз собирался.

Он повернулся, чтобы идти дальше, но тут Гусев сообразил, что ему нужен именно Темирхан, и почти закричал:

– Стой!

Темирхан удивленно оглянулся на Гусева и быстро посмотрел по сторонам, будто ожидая подвоха. Гусев подскочил к нему и, ухватив за рукав, сказал приглушенным голосом:

– Темирхан, я это… Я тебя ищу на самом деле… Там такое случилось!

Темирхан молча пихнул Гусева в грудь и оттеснил в сторону. Они остановились возле окна, выходившего на глухую стену соседнего корпуса, и Темирхан вполголоса сказал:

– Что ты гонишь? Что случилось? Где там?

Запинаясь и отводя глаза, Гусев рассказал, что произошло. Темирхан выслушал его с каменным лицом, не шелохнувшись. Только его твердый кулак, лежавший на подоконнике, сжался так крепко, что побелела натянувшаяся на пальцах кожа.

– Так, какого хрена вы делали в гараже? – спросил он, едва Гусев закончил.

– Ну-у… Вообще-то мы тебя искали, – виновато сказал Гусев. – Может, думали, работа какая есть? Чего так сидеть?

– А я тебе что велел? – зловещим шепотом произнес Темирхан. – Я тебе велел меня искать? Я что тебе сказал делать?

Гусев потупился. Темирхан несколько секунд смотрел на него, словно размышляя, убить его сразу или подождать, пока Гусев ответит. Но Гусев молчал, и тогда Темирхан неожиданно спокойным тоном сказал:

– Ладно, нет худа без добра. Хотя вообще-то вы поступили как два последних идиота. Жалко, что вас там не замочили. А следовало бы.

– Это из-за собак, да? – с трепетом спросил Гусев.

Темирхан холодно усмехнулся:

– Можно сказать и так. Только люди, они хуже собак. Но вообще-то эти мокрушники, скорее всего, Шульгина искали. Ну и всех прочих попутно. Меня, вас…

– Шульгина… – потрясенно сказал Гусев. – Вон, значит, что!.. Значит, в нем все дело? Поэтому он и уехал?

– Поэтому, – кивнул Темирхан. – Ну, не совсем поэтому, а скажем так, на всякий случай. Береженого бог бережет. А они, значит, все-таки машину выследили. Наверное, на повороте стояли. Засекли фургон и отследили до самого гаража. Сразу разбираться не стали – там народу полно было… Вот теперь вспомнили.

Он произносил слова, глядя сквозь Гусева застывшим взглядом, словно разговаривал сам с собой. Да так оно, по сути дела, и было – чем ему мог помочь Гусев? Неожиданно глаза Темирхана ожили, и он сказал совсем другим тоном:

– А знаешь, что я думаю? Они в гараж приезжали узнать, чей фургон. И я думаю, что мужики им сказали чей. Где Шульгин, они, конечно, не знают, но мой адрес назвали наверняка. И это очень плохо, потому что я все бабки дома храню, понимаешь? Мне что теперь делать?

– А это кто, Темирхан? – спросил Гусев. – Ну, в смысле которые тебя ищут?

Темирхан махнул рукой и зло сказал:

– Откуда я знаю кто? Некогда разбираться. Вот что, Санек, ты должен мне помочь! От этого и твоя безопасность зависит. Про тебя никто не знает. Ну, что тебя в гараже видели – это не в счет. Ты же не представлялся, документы не показывал. И мужики из гаража про тебя ничего не знали.

– Ну и что? – настороженно спросил Гусев, не понимая, куда клонит Темирхан.

– Мне уехать нужно, – сказал тот. – К Шульгину в Тверь поеду. Он там у двоюродного брата осел. Я тебе потом адресок дам – сообщишь нам, когда тут что-нибудь прояснится. Я тебе еще один адрес дам, мента знакомого, скажешь ему, что от меня. Он должен быть в курсе всех этих дел. Мне уже некогда. Узнаешь у него потом, что происходит, и нам сообщишь, понял? Да не вешай нос! Все у нас получится! Я тебе бабок дам. Много!

Гусев подумал, что, наверное, припекло Темирхана сильно, раз он заговорил о деньгах, а значит, по уму следовало бы держаться от него подальше, но деньги Гусеву были нужны, а кроме того, он совсем не надеялся, что без опыта и подсказки Темирхана сумеет избежать опасности.

– А чего ты хочешь, чтобы я сейчас сделал? – недоверчиво спросил он.

– Значит, так, поедем сейчас ко мне, – деловито сказал Темирхан. – Я в Кузьминках живу, есть такая улица Заречье. Парк рядом, свежий воздух, красота… Твоя задача будет посмотреть, не пасет ли кто мою квартиру. Если все чисто, я по-быстрому возьму, что нужно, и отвалю. А если там уже ждут… – Он опять сжал кулак. – Ну что же, тогда будем думать.

Выйдя из больничного корпуса, они сразу же зашагали на автомобильную стоянку. Гусев был настолько взбудоражен, что даже забыл про Уткина, которого оставил дожидаться на скамейке. Вспомнил он про него, когда Темирхан уже выруливал из больничных ворот. Требовать, чтобы он вернулся ради какого-то Уткина, было невозможно. Гусев решил, что обязательно попросит вечером у друга прощения. Конечно, Уткин обидится будь здоров. В таких случаях он просто бешеный становится, но Гусев купит на мировую литр хорошей водки – с ней любого чудика уговорить можно. Бабки ему Темирхан обещал.

У Темирхана был грязно-желтый «Фольксваген» не самой новой модели. Похоже, и ухаживал он за ним спустя рукава. Даже в салоне было неуютно и грязновато. Заднее сиденье, на котором сидел Гусев, показалось ему чересчур жестким и неудобным – некуда было девать колени. Его стоило бы отодвинуть немного назад, но Гусев не стал давать советов. Он молча смотрел на жесткий затылок Темирхана, уверенно управлявшего машиной, и думал о своих злоключениях.

Странно, но Гусев был уверен, что до жилища Темирхана никто еще не успел добраться. Откуда взялось это чувство, он не знал, но был уверен, что все пройдет как нельзя лучше – они спокойно приедут к Темирхану домой, возьмут то, что нужно, и так же спокойно отчалят. Он возьмет деньги, которые даст ему Темирхан, стряхнет с себя наваждение и отправится мириться с Уткиным. А дальше все постепенно устаканится. Шульгина и Темирхана в Москве не будет, а значит, некого будет и искать.

– А что же такое видел Шульгин тогда в роще? – откашлявшись, спросил Гусев. – Из-за чего все началось?

Темирхан не ответил, но по резкому движению плеча было видно, что вопрос ему не понравился. Гусев решил, что лучше будет и дальше помалкивать, но тут Темирхан неожиданно сказал:

– Что видел, говоришь? А то и видел, что ему видеть не полагалось. За что мы сейчас все и страдаем. Ты тоже хочешь пострадать?

– Да нет, ну все равно же… – не слишком уверенно начал Гусев.

Темирхан перебил его:

– Короче, чтобы ты понимал, что к чему… Шульгин видел, как старика замочили. Ну, профессора то есть. Он видел, а его не видели. Шульгин далеко был – в кустах, собаку подманивал. Вот когда он уже с ней к дороге пошел – тут его и заметили. Еле ноги унес. Но они все равно нас выследили.

– Это я понял, – угрюмо сказал Гусев. – Но про нас с Уткиным только вы знаете. По идее, они не должны нас найти!

– Ну, про вас, положим, до хрена народу знает! – возразил Темирхан. – Но в чем-то ты прав – эти могут и не знать. Поэтому я тебе и хочу доверить заняться здесь нашими делами. Только будь осторожен. На рожон не лезь.

– Я не дебил – на рожон лезть! – обиженно сказал Гусев. – Мне сейчас больше всего на дно залечь хочется.

– Этим тоже не увлекайся, – сердито сказал Темирхан. – Ты должен уши и глаза открытыми держать, чтобы, как только с этим делом прояснится, нам сообщить.

– Сообщу, – буркнул Гусев. – Адресок не забудь дать.

– Сначала разберемся, что тут у нас, – сказал Темирхан, притормаживая у тротуара и поворачиваясь к Гусеву лицом. – Вон через два дома желтый дом видишь? Держи ключи – первый подъезд, первая квартира – не заблудишься. Сначала наверх поднимись, посмотри, не торчит ли кто на лестнице. Потом в дверь позвони. Если ничего – зайди в квартиру и проверь хорошенько. Если почуешь что нехорошее – без раздумий жми обратно. Все понял?

– Чего тут не понять? – невесело отозвался Гусев. – А если они там, в квартире, поджидают?

– Тогда молись, – усмехнулся Темирхан. – Молись и беги.

– Ничего себе! – вздохнул Гусев. – А может, как-нибудь по-другому сделаем?

– Знаешь, я тебя к себе не звал, – жестко ответил Темирхан. – Ты сам пришел. Значит, делай, что тебе сказано. Славка, твой дружок, глупых вопросов в таких случаях не задавал.

– Вот и лежит весь переломанный, – тихо сказал Гусев, но все же вышел из машины.

Он зашагал к желтому дому, сжимая в потном кулаке чужие ключи. Его прежняя уверенность в том, что никто их здесь не ждет, начинала колебаться. Он изо всех сил вертел головой, стараясь высмотреть, не стоит ли где поблизости черная «Ауди», но нигде поблизости похожей машины не было, и Гусев немного успокоился. Он подумал, что никто на самом деле не знает, назвали ли механики в гараже адрес Темирхана. Может, они, как партизаны, держались до упора?

Гусев задумался, смог бы он сам держаться под дулом пистолета, и решил, что смог бы, но не в любой ситуации. Пожалуй, из-за пустяков не стал бы ломаться.

Он вошел в подъезд и сразу направился к двери первой квартиры. Вставил ключ в замочную скважину, повернул и только тут вспомнил, что Темирхан велел ему сначала проверить лестницу. Гусев испуганно застыл на месте, мучительно соображая, что ему теперь делать. Но вокруг было тихо, и он махнул рукой – все равно дверь уже открыта. Можно сначала осмотреть квартиру, а лестницу оставить на потом.

Он потянул на себя дверь, и тут прямо над головой у него раздался легкий щелчок, словно кто-то чиркнул колесиком зажигалки. Гусев вздрогнул, поднял глаза и увидел, что на двери под самой притолокой закреплена какая-то металлическая штучка и эта штучка теперь мигает малюсеньким красным огоньком.

Гусеву некогда было вдумываться в технические тонкости. Темирхан не предупреждал его ни о каких огоньках на его двери. Гусев понял, что это сигнал. Его засекли!

Он бессознательно захлопнул дверь, вырвал ключи из замочной скважины и опрометью бросился на улицу. Сделал он это очень вовремя, потому что сверху по лестнице уже гремели чьи-то торопливые шаги.

Гусев вылетел на улицу и что есть духу помчался к перекрестку, туда, где ждал его Темирхан на желтом «Фольксвагене». Но почти сразу же где-то справа от него раздалось нарастающее урчание мотора, и из ближайшего двора наперерез ему выскочила черная «Ауди». Гусев заметался, а потом бросился на другую сторону улицы. Из машины выскочили двое и припустили за ним. Из дома, где он только что был, появились еще двое. Сердце у Гусева упало.

Он слышал за спиной приближающийся топот и чувствовал, что на этот раз уйти не удастся. Эти тоже действовали молча. Они не просили остановиться и не предлагали поговорить, и это было особенно страшно. Похоже, эти люди четко знали, чего хотят, и не особенно беспокоились, что о них подумают окружающие. И действительно, редкие прохожие на этой не особенно бойкой улице делали вид, что ничего не замечают, и вообще старались поскорее убраться с места событий. На помощь звать было некого, да Гусеву и не пришло бы в голову звать на помощь. За свои поступки нужно отдуваться самому – это он знал четко.

Он даже забыл в эту минуту про Темирхана. Вернее даже, не то чтобы забыл, но вынес его существование за скобки. «Свалил, падла! – примерно так думал он в отчаянии. – Ну, ясно, будет он дожидаться!»

Но тут Гусев был не прав. В тот момент, когда он уже потерял всякую надежду, рядом с душераздирающим визгом сработали тормоза, раздался глухой удар, и голос Темирхана прокричал со зверскими интонациями: «Быстро в тачку!»

Гусев, ни о чем не думая, быстро развернулся и буквально упал в раскрытую перед ним дверцу. Он только успел заметить валяющееся на асфальте тело, замершие, как на фотографии, фигуры остальных преследователей, и тут же машина сорвалась с места и понеслась вниз по улице. Дверца с треском захлопнулась над ухом у Гусева.

Они проскочили пустырь и круто свернули в лесопарк. Желтеющие кроны деревьев смешались в мутное пятно. Темирхан жал вовсю.

Через некоторое время Гусев смог пошевелиться и посмотреть назад. Черная «Ауди» мчалась за ними, но кое-какое преимущество у них еще оставалось.

– Перелезь на заднее, – сквозь зубы сказал Темирхан. – И пошарь за сиденьем.

Гусев послушно полез. Обосновавшись сзади, он перегнулся через спинку сиденья и вытащил из-за него какой-то продолговатый предмет, завернутый в мешковину.

Гусев развернул тряпку. Блеснула вороненая сталь. На коленях у него лежало помповое ружье.

Гусев вопросительно поднял глаза.

– Чего смотришь? – глядя в зеркало, рыкнул Темирхан. – Не на выставке. Открой окошко и шмальни в этих сук – может, отстанут.

Гусев сглотнул комок, вставший в горле, и несмело сказал:

– Я… я не могу, Темирхан. Лучше прибавь газу. Может, оторвемся?

Вместо газа Темирхан нажал на тормоза. «Фольксваген» швырнуло боком на обочину. Гусев клюнул носом, едва успев выставить локоть. Темирхан пулей выскочил из машины.

– Не можешь?! – заорал он с ненавистью. – А вот они могут! Дай сюда! И марш за руль!

Гусев испуганно ткнул ему в руки ружье и бросился вон из машины. Пока он пересаживался на переднее сиденье, Темирхан, стоя на дороге, передернул затвор, вскинул ружье и без раздумий выпалил в приближающийся черный автомобиль. Грохот выстрела оглушил Гусева. Он с ужасом обернулся, намереваясь крикнуть, чтобы Темирхан побыстрее садился, но слова замерли у него на языке.

Было похоже, что выстрел Темирхана оказался удачным. «Ауди» с пробитым ветровым стеклом остановилась метрах в двадцати пяти от «Фольксвагена», и дверцы ее распахнулись. Темирхан снова передернул затвор.

Гусев, держа ногу на педали газа, с тоской смотрел, как из черной машины вьюном выкатился человек и, упав на землю, открыл стрельбу. Второй выскочил на противоположную сторону и тоже схватился за пистолет. Выстрелов не было слышно, из чего Гусев заключил, что пистолеты были с глушителем.

Стреляли совсем недолго, но Гусев вдруг увидел, как Темирхан вздрогнул всем телом и пошатнулся, однако, в последний момент удержав равновесие, с каким-то нечеловеческим остервенением выстрелил два раза подряд в сторону черной машины. Ветровое стекло «Ауди» превратилось в кашу, а один из людей, лежавших на обочине, ткнулся носом в землю и больше не шевелился.

Но и сам Темирхан уже терял силы. Он боком повалился на заднее сиденье и прохрипел:

– Гони, Санек! Оторвемся – я скажу куда ехать. У меня знакомый ветеринар есть… Лучше всякого доктора… Он меня подлатает, вот увидишь…

– Ага, подлатает, – сказал Гусев, выжимая педаль газа. – Ты будешь в порядке, Темирхан, не сомневайся!

Он погнал машину вперед, проскочил лесопарк, выехал к пруду, обогнул его, за перекрестком съехал на обочину и уже без дороги, прямо по траве направил машину между двумя лесными массивами. Только здесь он набрался мужества посмотреть назад. Погони за ними не было.

Однако Гусев не стал искушать судьбу и гнал по заросшей травой прогалине до тех пор, пока не уперся в заросли. Здесь он затормозил и выскочил наружу.

Вокруг было пусто. Шумели деревья. Небо опять хмурилось, обещая дождь. Как ни вслушивался Гусев, шума чужого мотора он так и не услышал. Кажется, им все-таки удалось оторваться. Сейчас он, правда, не был уверен, была ли последние минуты за ним погоня. Вполне возможно, после перестрелки «Ауди» попросту не могла продолжать преследование. Темирхан хорошо ее пощипал.

Гусев вспомнил про Темирхана. Его скорее нужно везти к врачу. Гусев заглянул на заднее сиденье. Темирхан в перемазанной кровью рубашке смотрел на него стеклянными глазами.

– Да что же это такое? – одеревеневшими губами прошептал Гусев.

Зябко поеживаясь, он положил ладонь на шею Темирхана. Артерия не пульсировала. Все было кончено. Гусев отступил от машины и безнадежно посмотрел по сторонам. Он почувствовал, что страшно устал. Хотелось прямо сейчас упасть на сиденье и забыться в мертвом сне. Но в машине уже один спал мертвым сном, и с ним срочно нужно было что-то делать.

Превозмогая отвращение, Гусев выволок неподвижное тело на траву, несколько секунд тупо смотрел на него, потом вдруг оживился и быстро обшарил карманы Темирхана. Он нашел довольно толстый бумажник, мобильный телефон и еще кое-какую мелочь. Себе он взял только бумажник. Потом сорвал с заднего сиденья чехол, кое-как завернул в него труп и потащил подальше в заросли. Замаскировав мертвеца в густых кустах, Гусев вернулся и еще раз проверил машину. Вытер кровь, вытащил из машины коробку патронов и ружье. У него был соблазн оставить оружие, но, подумав, Гусев решительно забросил ружье в лес. Туда же отправились и патроны.

Едва Гусев закончил работу, пошел противный мелкий дождь. Он поспешно сел за руль, завел мотор и, сказав под нос: «Ну, с богом!» – поехал. Руководствуясь интуицией, выбрался к просеке и, никого не встретив, благополучно доехал прямо до шоссе. Его вполне могла остановить дорожная инспекция, но Гусев в тот момент почему-то об этом не думал. Может быть, поэтому пронесло, и никто его не задерживал до самого дома.

У Гусева не было гаража, но один сосед, хороший мужик, гараж имел, хотя и пустой. Всю жизнь он собирался купить машину, но обстоятельства все время ему мешали. Так все гаражом и ограничилось. Договориться с ним поставить туда машину не составило труда.

По-хорошему от машины вообще нужно было избавиться, но Гусев просто об этом не подумал. К тому же у него были какие-то смутные соображения, что машина может ему еще пригодиться. Во всяком случае, не она волновала его в первую очередь. Придя домой, посчитав деньги в бумажнике Темирхана и приятно удивившись, Гусев наскоро поел молока с хлебом и отправился искать Уткина. Гусев еле передвигал ноги, но он чувствовал вину перед другом. Да к тому же ему необходимо было выговориться, вылить всю черноту, накопившуюся в душе за этот долгий несчастливый день.