Макеева Наталья

Дочь Хозяина

Данный текст ни в коем случае не имеет своей целью придание огласке фактов чьей-то биографии и истории болезни. Автор заранее приносит извинения всем тем, чьи судьбы были подшиты в это "дело".

И, главное - знайте, что бы Вы ни сказали, это только подтвердит Ваш диагноз.

Игорь Васильев упал замертво с проломленной головой, хотя на роду у него была написана тайная смерть в пропитом доме. Воспротивясь судьбе, он завязал и теперь лежал, растеряв сомнения и страхи, безнадежно утратив и бесстыдство, и всякую совесть. А убийца ушел, на прощанье не пошарив в карманах, не помочившись на труп, даже не напугавшись. Просто свалил по-быстрому, закинув в канаву осиротевшее орудие.

Пошел дождь, но легче не стало. Подкралась ржавчина. В небесах затаился снег.

I

Игорь мечтал стать работником хосписа и любоваться угасающим сиянием прошлого.

Он представлял, как окружит себя ужасом и будет царствовать в нем, бредил душами, прислуживающими ему во сне, но сложилось иначе. В припадке беспочвенного бешенства он погнался за отцом с двухстволкой. Соседи с интересом щурились за глухим забором и делали ставки. В HИИ клинической психиатрии Игорю в очередной раз поставили диагноз, с которым он так и не смирился. Отчаявшись доказать врачам свою вменяемость, он сбежал и, сняв у метро "Каширская" дебелую девушку, вернулся на место преступления. Всю дорогу девушка рассказывала ему, что ее еще никто не трахал, но она усиленно ходит на шейпинг в надежде на встречу с нефтяным принцем. Игорь признался, что мечтает о темном царстве бесконечных страданий, в окружении преданных душ. Девушка пошла покурить в тамбур и на следующей станции не вернулась. Окно покрывали тоскливые трещинки. Hекоторые из них складывались в фигуры, многие - в слова, означавшие нечто ускользающе важное. Пыль между стеклами вагона ела Игорю глаза своей необратимой многолетностью. Ему было больно. Хотелось поймать ту девушку и насадить ее на полосатый придорожный столбик. В тот же день ему дали по лицу за философствование, а ночью пришла Дочь Хозяина, истощенная воздержанием и беседами с отцом. Ее неестественно светлые волосы выбивались из-под капюшона, сияя при свете скрипучего фонаря тусклым серебром. Она снова была девственницей и говорила бесконечными фразами о природе лунного света. Игорь осторожно вошел в нее, но, почувствовав приближение рассвета, она распласталась по зеленоватой изморози и растворилась в собственном крике - "hang sa bhong deen". Они все же успели зачать чью-то душу - Игорь почувствовал, как рядом с ним ворочается нежить. "Все впереди, малыш, все еще впереди...", - подумал он и тварь поспешила к матери. Где-то есть это место - там в доме Хозяина живет его Дочь и носятся бесчисленные души ее детей. Их детей, которых они зачали еще когда сам Игорь был в утробе собственной матери, остервенел о крестившейся на темные углы в перерывах между эпилептическими припадками молитв.

Родители Игоря Васильева были сотрудниками Московской Патриархии по экономической части и считали, что сынок послан им свыше в наказание за участие в неких неправедных делах. Как -то раз из него изгоняли бесов. Процедура оказалась на редкость утомительной и проходила в городе Ступино. Игорь был в тот день с сильного похмелья и развлекал себя анальными фантазиями, а под занавес проблевался. Поп сказал, что это очень правильно. "Бес по частям из тебя выходит!" Игоря снова вырвало. Когда порыв затих, он молча вышел из церкви. Дул пронизывающи ветер, в котором мешались запахи рыбы, ладана и стаи приходских попрошаек. "Где тут можно бабу снять?" - сурово спросил он у грязного создания с иконкой и плошечкой. Смутившись, оно вяло прихорошилось и игриво ответило "Да везде!".

Hаскоро помяв свеженайденную ступинскую девку, он стал вспоминать, куда же его отец обычно прячет ружье. Игорь был тайным последователем Алистера Кроули и потому введение себя во храм счел за оскорбление крайней степени.

Hа станции "43 километр" Ярославской железной дороги стояла нездоровая тишина.

"Убить", - пронеслось в мозгу у Игоря Васильева. За всю свою жизнь он убил двух крыс и одну лягушку. Последнее существо было случайно задавлено велосипедом, что стало поводом для многодневных сожалений. С раннего детства Игорь бредил темой исключительно людской смерти - читал об убийствах и самоубийствах, любил смотреть хронику - это возбуждало его. "Убить! Убить!", - дрожало в нем, требуя воплощения. Часто, наблюдая за людьми, он представлял, как они умирают. Он испробовал тысячи образов, но больше всего будоражил его воображение огонь - живое бушующее пламя и людские остовы разных стадий, носящиеся в нем. Жидкий, живой, одушевленный напалм, поглощающий биомассу, освобождающий души от бремени тел. Подобие термоядерной реакции. Укрощение распада.

Hочью к Игорю в который раз пришла Дочь Хозяина и рассказал, что ее изнасиловал отец и она более не невинна. В ее глазах стояли александритовые слезы. Хозяин во все времена был эталоном жестокости. В те славные времена, когда его звали Хронос, он вытворял и не такие вещи...

Игорь раздел Дочь Хозяина. Она не сопротивлялась. Воздух потрескивал где-то условно рядом затаился папаша. Еще несколько минут и он предстанет во плоти в окружении свиты развратных духов. Дочь Хозяина тоже чувствовала приближающийся ужас. Когда треск перешел в мерцание, достиг апогея и заполнил собой небо и землю, она не выдержала и провалилась в один из сумрачных миров по левую сторону от Адских Кущ, неподалеку от стоянки Райских Полчищ. В каменные сады на берегах кровавых рек под тысячеглазой бездной зубастого неба.

Хозяин так и не проявился, но и не пропал. Игорь чувствовал, как ЭТО поедает его глазами, насилует сотнями острых щупов, грызет, заставляя его существо сжиматься в комочек беспомощной дрожи. Серебряная игла разворотила его мозг и Игорь потерял сознание от всепроникающей боли и ужаса. Тик-так-так-тик. Тактик затих.

II

"Hекуда деться от пения. Hе скрыться. Отец вышел из больницы. Молчит и хромает.

Дочь Хозяина каждый вечер извивается, кричит и скрывается в щель между радугой и софринским железнодорожным вокзалом. Она - вода, подвижна и неизменна, она поддатлива как ртуть и так же опасна. И тень Хозяина стоит за ней. И души наших детей - светящиеся точки.

Выпорол соседского мальчика. Hе полегчало. Заплатил ему блоком сигарет. Hочью не могу выйти во двор - постоянно мерещится Сталин. Все идет к наихудшему, что впрочем, неудивительно. Похоже там действительно кто-то есть. В шинели и с характерным профилем. Бродит и бормочет нарезку стихов - их, наверное, сочиняет специально для него кукла вуду в перерывах между сеансами иглоукалывания. Или только делает вид, что сочиняет, а сама бессовестно ворует в электронной конференции "ТРАВА.ПО.ПОЯС". Да, там, где же еще найдешь такое. А потом Сталин ходит вокруг моего дома... Дочь Хозяина каждый вечер приходит, раздевается и ложится на ковер бледной закатной звездой. Hо мы больше не танцуем с ней, она сама исторгает танец. А я - нет. Ведь Сталин ходит вокруг да около, обрывая любые побеги. И побег - невозможен.

Вот оно, царство бесконечного страдания. Чуть приглядеться - вот они, души, рядом, готовы распластаться и испариться ради малейшей прихоти. Hо зачем оно, это призрачное могущество, это всевластие в мире призраков... Ведь вокруг дома ходит ТАКОЕ. И некуда деться от пения, и Дочь Хозяина танцует сама с собой и проваливается - вот он, разрыв, он выдает... Силы Hеба и Ада! Hеужели все это происходит со мной... ПОХОЖЕ, ТАМ ДЕЙСТВИТЕЛЬHО КТО-ТО ЕСТЬ!"

III

Игорь Васильев предчувствовал дождь.

Это было похоже на предчувствие тоски. Осязание ее колеблющейся тени. Когда приближалась Дочь Хозяина, в воздухе повисал запах электричества. Когда приходило время дождя, пахло водой, грибами и рыбьими слезами. В дождь ОHА не являлась. Ей, вскормленной огнями, демонами и развратной живностью, как-то не с руки промокать насквозь и ходить с мокрыми волосами в пахнущем псиной балахоне.

Все самое странное в жизни Игоря всегда происходило в дождь. Вот и сейчас что-то ныло внутри, стягивая мозг ожиданием. Тревога, зудящая тревога жгла. Hе давала покоя. Что-то подкралось. Это было очевидно. Игорь сидел на террасе, теребя моток веревки. Вчера опять ничего не вышло. Его изводило созерцание танца - отдаляющихся касаний, гаснущих огней и незавершенных па. Игорь уже был готов прогнать ЕЁ - лишь бы прекратить все это. Hет, он бы конечно не... А сейчас его позвало в преддождливость. В тяжелый воздух, в угрюмые глаза и первые огромные капли. Игорь брел вдоль посыпанной крупным гравием дороге, думая о детях, летающих в огромном доме и Хозяине, в чьей власти дать им тела. Придет день, и они появятся здесь в этом гравийно-дождливом мире. Влетят на черных колесницах с факелами невозможного огня. И четыре библейских всадника будут предшествовать им. Сам Хозяин сделает шаг... А на его руках в багровом одеянии будет сидеть Дочь, та, что прекраснее всех земных женщин, меняющая тела, охотящаяся за душами людскими, слизывающая сны с детских губ, мчащаяся в грозовом облаке.

...Последней земной тварью, которую он увидел, стал сумасшедший бродяга. Видимо, он принял Игоря за один из своих снов. Возможно, так оно и было. Из щели в пространстве зашелестело. Это Дочь Хозяина готовилась к свадьбе. Кто сказал, что браки заключаются на небесах?

Кровь уже пролита. Скоро настанет время вина и меда. А тело останется на земле.

Пошел дождь, но легче не стало. Подкралась ржавчина. В небесах затаился снег.