Продолжение глав 83 и 108

Ты рассказываешь Кристоферу обо всем, перед тем как он отправляется на утреннюю пробежку. «Это был Ханс, — говоришь ты. — Я спала с ним. Мне жаль». Крис, ничего не говоря, на мгновение замирает в дверях. Потом уходит. Остаток утра ты проводишь в ожидании, глядя в окно и пытаясь пить кофе, забыв о том, что он был выпит еще утром.

Вернувшись, Кристофер сообщает, что уходит. Он не собирает чемодан и не переодевается — ничего такого. Просто выбегает из квартиры и из твоей жизни. Он бросает работу, предоставив начальнику исчерпывающее объяснение (которое состоит в том, что ты шлюха, развратная, похотливая вампирша, которая переспала и с клиентом, и с коллегой). Тебя тут же увольняют. Делая тебе выговор, начальник упоминает такие выражения, как «непрофессиональное поведение» и «неуставные отношения». К вечеру из тихой библиотекарши исследовательского отдела ты превращаешься в Шалаву Мак-Шалавсон из Шалавбурга. Никто даже не смотрит в твою сторону. Кристофер уезжает из города и из штата — насколько тебе становится известно, он вообще эмигрировал. С его родителями ты так и не познакомилась. Ханс в Норвегии. Ты осталась одна.

Месяц спустя ты понимаешь, что беременна. (Интересно, от Ханса или от Кристофера?) Девять месяцев спустя на свет появляется малыш Алистер (ты называешь его в честь дальнего родственника). После рождения ребенка все налаживается. Есть только радость, любовь и поцелуи. Помимо его светлых волос и голубых глаз есть еще одна деталь, на которую ты не можешь не обращать внимания. Тебе не нужно консультироваться у генетика, ты точно знаешь, кто отец ребенка. У твоего крошечного сына пенис размером со здорового хомяка. По сравнению с остальными частями его бледного нежного тельца он выглядит просто непристойно. Это ребенок Ханса.

Два года спустя умирает дядя Алистер, оставив вам двоим все свое состояние. Два миллиона долларов. На самом деле это не такие уж большие деньги. Ты осторожна с ними. Если не выработать стратегию, можно спустить все за год. Ты нанимаешь финансиста, который разрабатывает для тебя план инвестиций, и припеваючи живешь на дивиденды, внимательно следя за тем, чтобы не трогать основной вложенный капитал.

Малыш Алистер вырастает настоящим атлетом. В школьной футбольной команде он играет за вратаря. Его тренер Ромео (его правда так зовут) приглашает тебя на свидание. Потом еще на одно. Он говорит, что Али — настоящий спортсмен, прирожденный победитель. Он милый, этот Ромео. Итальянец, страстный и всегда пунктуальный.

Окончив школу, Али хочет пойти в колледж, но ты не можешь вынести мысли о разлуке с ним. Он — это все, что у тебя есть, вся твоя ДНК, любовь и воспоминания, слитые в одной душе, поэтому ты грозишься изъять деньги из его трастового фонда, если он уедет. Лишить его средств. Он сдается, остается дома, но становится отстраненным, озлобленным. Он говорит, что съедет от тебя, если ты будешь дальше встречаться с его бывшим тренером, поэтому ты порываешь с Ромео.

Али впадает в депрессию. Он бросает футбол, перестает играть в лиге и начинает пить. Ты находишь бутылки в бачке унитаза, в супницах, под лестницей. Он пьет, пока не упадет, у него появляются синяки, потому что он падает на лестнице или переваливается через перила. Он ломает руку, запястье, нос.

Ты отправляешь его на лечение, и он возвращается чудовищем, полным гордыни и злобы. Говорит тебе, что теперь будет жить сам по себе, что не может больше выносить твоих запугиваний. Он покупает «Харлей Дэвидсон», серебристого монстра, который ревет, как медведь. Ты споришь с ним, предлагаешь ему деньги, лишь бы он не ездил на нем, — а вдруг с ним что-нибудь случится? Но он кричит, что ты душишь его, и уезжает.

Жизнь превращается в нескончаемую битву. Ты пытаешься выяснить, где он и с кем, а он тебя избегает. Полиция, бары, больницы… Потом наступает день, когда раздается звонок, — ты знала, что рано или поздно это случится. Али разбился на мотоцикле на шоссе. Его размазало по трем полосам федеральной автострады. Он умер на месте — когда его привезли в больницу, он был уже мертв. Спасать, пересаживать или зашивать было нечего. Его просто не стало. «Мне жаль, — говорит диспетчер. — Очень жаль».

После этого жизнь затягивается грязно-серой дымкой. Депрессия. Ты спишь, спишь и спишь, будто плывешь в океане триста тысяч миль шириной, глубиной и высотой. Потом начинается рецидив. Рак течет по твоим сосудам, прячется в твоем костном мозге, открывает лавку в твоих стволовых клетках. Ты ложишься в больницу, но отказываешься от лечения. Лекарства только поддерживают в тебе жизнь, чтобы ты страдала от боли. Криса нет, Ханса нет, Ромео нет, Али нет, так зачем тебе-то жить? Ты умоляешь сиделку дать тебе умереть. Ты молишь ее об этом утром, днем и ночью. В конце концов она сдается и дает тебе смертельную дозу обезболивающего. (Годы спустя она предстанет перед судом в связи с подозрением в пособничестве множеству самоубийств. Газеты окрестят ее «сиделкой, которая желает вам спокойной ночи»).

Али помогает тебе перейти на другую сторону. Он, чистый и сверкающий, берет тебя за руку. «Не все отправляются к свету, — объясняет он тебе. — Они думают, что если они были плохими людьми, их накажут, что есть ад или что-то вроде того, но это не так. Тут по-настоящему красиво, и здесь собираются все домашние питомцы». Вы плывете к свету и попадаете в кристальночистый город, более совершенное общество, совсем как наше, только лучше.