Фелисити

Что-то слишком тихо.

Я перевела взгляд от книги, которую читала, на часы в форме кошки на прикроватной тумбочке рядом с комнатным кактусом и лавовой лампой — 20:53 (Примеч. ла́вовая ла́мпа — декоративный светильник, представляет собой прозрачную стеклянную ёмкость (обычно цилиндр) с прозрачным маслом и полупрозрачным парафином, снизу которых расположена лампа накаливания).

Приподнявшись, я прислушалась, но не услышала никакого хихиканья, жалоб или проклятий. Происходит что-то неладное. Человек с нормальными соседями по квартире не подумал бы об этом, однако, чтобы описать Марка и Клео, моих соседей, можно придумать тысячи слов, и «нормальные» не входит в этот список. Здесь бывает тихо, если они что-то замышляют.

— Ребята! — крикнула я, спрыгивая с кровати и направляясь к двери. Открыв ее, я заметила, как Клео убрала ноутбук Марка за спину.

Дерьмо. Так и знала.

Сейчас май. Мой день рождения уже прошел, так что они не могут планировать вечеринку. И новой работы или что-то вроде того у меня нет.

— Эй, Фелисити, что случилось? — Клео Оуэн собрала свои темно-рыжие крашеные волосы — цвет этого месяца — в «конский хвостик», и повернулась лицом ко мне. У нее лицо овальной формы, покрыто маленькими веснушками.

— Почему здесь так тихо? — спросила я, скрестив руки.

Марк, двоюродный брат Клео, встал и направился на кухню.

— Я никогда, черт возьми, не пойму вас, женщины. Разве не ты говорила, что хочешь отдохнуть?

— Хорошая попытка, — я проводила его взглядом. Он примерно на несколько сантиметров выше меня. Мой рост 175 см, выше среднего для девушки, но для парня Марк низковат. Беспорядочно лежащие светлые волосы, яркие голубые глаза и будоражащий калифорнийский взгляд серфингиста — это срабатывает всегда, так как это Лос-Анджелес.

— Ничего не происходит, Фелисити. Клянусь, ты иногда такой параноик, — Марк покачал головой, когда я последовала за ним.

Меня обманывают. Проклятье. Независимо от того, что они задумали, все уже сделано.

— Я вообще-то ничего не говорила о том, что что-то происходит, но спасибо за то, что подтвердил мои подозрения. Выкладывай. Что вы сделали?

Марк посмотрел на Клео и протянул руку к белому кухонному шкафчику, чтобы смешать «Маргариту» (Примеч. «Маргарита» — коктейль из текилы с добавлением лимонного или лаймового сока).

— Ребята! Неужели все так плохо?

— Ох, успокойся. Это не плохо. Просто... — Клео посмотрела на Марка, он усмехнулся, пока брал лед, и она ударила его по плечу. — Мы договаривались, что сделаем это вместе.

— Что?

У них происходила молчаливая схватка и на секунду можно было подумать, что им не по двадцать три года, а они оба подростки. Я на год старше, но иногда чувствую себя их матерью.

— Что? — повторила я громче.

Марк закатил глаза.

— Какого хрена, Клео, ты нервируешь ее еще больше. Мы просто удостоверились, что ты приглашена сегодня на вечеринку. Знаем, что ты не любитель вечеринок, но хотим показать тебе новое место.

— И это все?

Он кивнул и положил лед в блендер.

— Тогда почему она выглядит так, словно что-то украла? — я указала на Клео, которая пыталась притвориться невидимой.

— Потому что она клептоманка, — засмеялся Марк и бросил небольшой кусочек льда в Клео.

— Исправившаяся клептоманка, прошу заметить! — огрызнулась она.

И она не лгала. Клео была клептоманкой. Ей поставили этот диагноз, когда мы обе отбывали наказание в Нидорфском исправительном учреждении для несовершеннолетних.

Ей было всего пятнадцать, когда она впервые попала туда, и первый ее большой проступок заключался в краже блеска для губ у Бэмби. Но никто не крадет у Бэмби, и она побила Клео. Она лежала на нашей двухъярусной кровати и плакала, а на следующее утро я дала ей кое-какие специальные лекарства. Не знаю, почему так поступила. Возможно, потому, что она выглядела такой жалкой, или, возможно, я была так же одинока, не уверена в истинной причине. Но после этого она следовала за мной повсюду. Когда меня выпустили в мой восемнадцатый день рождения, они с двоюродным братом ждали меня, поскольку мне некуда было больше идти. Клео была освобождена на месяц раньше, но не забыла обо мне.

Боже, это было шесть лет назад. Иногда кажется, словно все произошло только вчера. С тех пор нас стало трое, собственная странная маленькая импровизированная семья.

— Фелисити? — Клео щелкнула пальцами перед моим лицом.

— Где ты витаешь? — спросил Марк.

— Нигде, — покачала я головой, — что касаемо вечеринки или клуба, я пойду. Мне нужно слегка выпустить пар после того, как всю неделю я работала двойные смены в закусочной и старшей школе.

Клео обхватила меня, как коала.

— Серьезно? Ты не станешь отмазываться?

— Да, серьезно! Пойду посмотрю, что у меня есть в шкафу, — я засмеялась и вырвалась из объятий. Сделав три шага, заметила ноутбук на диване.

Если речь шла только о клубе, почему они скрывали это?

— Марк, можно воспользоваться твоим компьютером на минутку? — спросила я, уже направляясь к нему.

— Нет! — одновременно заорали они, и, как чертова кошка, Клео подскочила к ноутбуку, а Марк закружил меня, словно мы танцевали. В качестве отвлекающего маневра он вручил мне бокал «Маргариты».

— Она имеет в виду, что он сломался, — сказал Марк, прежде чем сделать глоток из своего бокала, избегая моего пристального взгляда.

— Вы попались! Что же вы на самом деле сделали, ребята? — я пристально посмотрела на них, но они молчали. — Отлично. Если не хотите говорить, то я весело проведу время в ваших шкафах.

Я направилась за кухонными ножницами, но Марк схватил меня за руку.

— Давай не будем делать то, о чем будем сожалеть, или то, что заставит меня выглядеть плохо.

— Ну?

— Гхм! В следующей жизни тебе следует стать детективом, — пробормотала Клео. — Честно говоря, это на самом деле не такое уж и большое событие. Эта вечеринка сегодня проходит на Голливудских Холмах, люди там просто встречаются (Примеч. Голливудские Холмы — это самое престижное место Лос-Анджелеса, где живут голливудские знаменитости).

— И когда ты говоришь люди?.. — я задумалась на секунду, а затем до меня дошло. — Ребята, я не пойду на одну из ваших вечеринок с папочками.

— Там будет и несколько прекрасных мамочек тоже. Не дискриминируй. Бог знает, что я такого не позволяю, — сказал Марк подмигнув. Его девиз заключался в том, что если он или она доставляют ему удовольствие, то он открыт для всех.

— Нет. Черт, дважды нет, — я помчалась вверх по лестнице в свою комнату.

Клео и Марк являются «сладкими», что, по словам Марка, подразумевает отношения, где к участникам вечеринки проявляют финансовую заботу, взамен на «общение», иначе секс. (Примеч. «сладкие» — мужчины и женщины, ищущие покровительства у финансово обеспеченных людей, такой вид отношений, как правило, относится к отношениям по расчету). И это такой секс, о котором нельзя исповедаться в церкви.

— Фелисити, — Клео вошла вслед за мной. Я запрыгнула на кровать и взяла свою книгу, — давай же, поживи немного. Ты понятия не имеешь…

— Не начинай.

Марк лег на кровать рядом со мной и оперся на одну руку.

— Наш долг, как твоих друзей, сказать тебе, что ты не можешь больше так жить. Это причиняет нам боль.

— Что? — я старалась не засмеяться при виде недовольной гримасы на его лице.

Клео лелга с другой стороны и теперь я оказалась между ними.

— Он имеет в виду, что ты умная, веселая, красивая…

— Не просто красавица, а «сладкая» красотка, — добавил Марк, и Клео кивнула в знак согласия.

Я посмотрела на обоих.

— Ладно, мне нужно пояснение этого выражения.

Клео заговорила первая.

— Естественно потрясающая, не прилагающая даже усилий для этого.

— Абсолютно ослепительная, когда постараешься, — продолжил Марк. — У тебя хорошие сиськи.

— Безупречная загорелая кожа.

— Милое лицо сердцевидной формы.

— Длинные мягкие медово-каштановые волосы.

— Прелестные карие глаза.

Клео продолжила.

— И мы еще даже не добрались до твоего тела. Ты можешь съесть все, что захочешь, черт возьми, и все равно у тебя упругая задница и плоский живот.

— Ты, вероятно, единственная женщина старше двадцати лет в Лос-Анджелесе, у которой настоящий нос, — ответил Марк.

Клео схватилась за нос.

— Но ты же не можешь утверждать наверняка, верно?

— Детка, он сделал тебе хороший нос, — ответил Марк, они вытянули руки надо мной, хлопнув ладонями, и затем оба уставились в потолок. В очередной раз я поймала себя на мысли, какого черта дружу с этими людьми.

Пытаясь их игнорировать, подняла книгу и снова начала читать в надежде, что они поймут намек, но нет, они продолжали говорить, словно меня тут и нет.

— Ты «сладкая» красотка, Фелисити. Любой парень прошел бы сквозь огонь ради шанса быть с тобой, — вздохнула Клео.

— Даже несмотря на то, что не умеешь готовить, ты великолепна в…

— Какой смысл быть «сладкой», если тебе нужно готовить и убирать? — спросила Клео.

— Верно подмечено, — усмехнулся Марк и выхватил книгу из моих рук.

— Эй! — я попыталась забрать книгу.

— Ты не слушаешь нас.

— Вы говорите как безумные. Как будто я какой-то Божий Дар.

— Фелисити, — Клео приподнялась, со всей серьезностью посмотрев на меня, — Бог привел тебя в этот мир, чтобы заставить остальную часть женского населения почувствовать себя неполноценными.

Марк засмеялся и тоже приподнялся на кровати.

— Она эталон, на который равняются все фотографы и журналы, когда пользуются фотошопом.

— Она могла бы стать топ-моделью, но организаторы подумали, что это будет несправедливо по отношению к другим конкурсантам.

— Ох! У меня есть еще идея. Она…

— Боже мой, прекратите! — выкрикнула я с улыбкой на лице. Трудно не улыбаться, когда друзья такого высокого мнения о тебе, но если серьезно, то они преувеличивают. — Спасибо вам обоим, но как я уже сказала, не хочу ввязываться в ваши развратные тайные жизни.

— Развратные тайные жизни? — Марк выгнул бровь. — Детка, это Лос-Анджелес. Здесь нет никакой тайны. Сообщество «Сладкие» гордится этим.

— Фелисити, я отправила твое фото…

— Что ты сделала? — я посмотрела на Клео.

Она наклонилась за ноутбуком. Я даже не заметила, что он стоит на полу около кровати.

— Существует стандартный уровень красоты, которому ты должна соответствовать, чтобы попасть на такую вечеринку, поэтому они запрашивают фотографию. Обычно для одобрения кандидатуры требуется день, но клянусь Богом, положа руку на Библию, что отправив твое фото, уже две минуты спустя тебя одобрили.

Я уставилась на фотографию, на которой машу рукой в камеру, одетая в джинсовые шорты и белую рубашку на пуговицах. Марк сделал ее всего несколько дней назад, когда мы ходили на пляж.

— Так вот для чего ты меня фотографировал?

Он взял ноутбук.

— Как видишь, уже пригодилось для сегодняшней вечеринки.

— Где кнопка возвращения к профилю отправителя сообщения? — пробормотала я, выхватывая ноутбук. Все, что было указано обо мне, это имя — Фелисити; возраст — двадцать четыре года; рост — 175 см; интересы — книги, музыка и прогулки. Больше никаких подробностей, но было ясно, что я стала одной из шестидесяти других женщин, которые хотят стать частью этого ночного мероприятия. Никаких вопросов о том, в какую школу я ходила и есть ли у меня какие-либо стремления в жизни. Они не пытаются узнать меня. Все, что им нужно, это нагнуть и оттрахать меня всеми возможными способами, а затем, возможно, дать деньги или машину за мои старания.

— Разве ты не скучаешь по сексу? — спросила Клео.

— Скучаю? Ты говоришь так, словно я не трахалась ни с кем в течение нескольких лет, — нахмурилась я. Прошло всего одиннадцать месяцев, плюс минус несколько дней. Перед этим затишьем в личной жизни у меня было несколько парней и секс на одну ночь. Мне просто нравится заниматься этим на собственных условиях. — Я отказываюсь, потому что все это кажется таким…

Проклятье, не могу объяснить это.

— Это кажется неправильным, потому что другие люди выставили это так, — Марк встал с кровати и направился к моему шкафу. — Мне похрен на их мнение, и хотелось бы разъяснить тебе, что у этих людей столько денег, что они не знают, что с ними делать. Они живут и не знают, любят их самих или их капитал. И вот есть мы, привлекательные люди, которые открыто заявляют о том, чего они хотят. Все это похоже на обычные отношения — я даю тебе, ты даешь мне, и в конце дня мы оба счастливы. Поэтому мне похер на мнение других. Конечно, у тебя есть возможность послать меня к черту, но только если можешь без проблем оплачивать счета.

Я закатила глаза.

— Я плачу по счетам.

— Да, но не должна. Вот о чем мы говорим, — усмехнулась Клео. Она зашла на свой старый профиль и нажала на список бывших выгодных партнеров. Первый человек, появившийся на экране, выглядит где-то на сорок пять лет. — Первый миф о «сладких»: все люди, которых они цепляют, старые, богатые и седые. Это, подруга, является ложью, которую мы говорим, чтобы сохранять наше сообщество малочисленным. Если бы все знали, что там привлекательные ухажеры, ищущие женщин и мужчин для того, чтобы баловать их и трахать, то мы бы все участвовали в бойне, как в «Голодных играх». (Примеч. «Голодные игры» — трилогия американской писательницы Сьюзен Коллинз. Компания Lionsgate выкупила права на экранизацию всех частей книги).

— Бойня за член? Я читаю не ту книгу!

Марк рассмеялся и бросил на кровать обтягивающее белое платье с короткими рукавами и V-образным вырезом, которое я берегла для особого случая.

— Сегодня вечером ты кончишь.

— Надеюсь, больше, чем один раз, — захихикала Клео.

— Дай пять! — они хлопнули ладонями.

Это плохая идея.

Мне не следует присоединяться к этому безумию.

Я забочусь о себе сама. Оплачиваю счета и покупаю хорошие вещи, когда хочу или когда нужно. И ни в ком не нуждаюсь для этого.

Но секс. Они всегда говорили об этом, и мне стало любопытно.

Ох, плевать на все.

Я приподнялась и потянулась за платьем.

— Я пожалею об этом.

— Сегодня вечером мы выпускаем Фелисити Харпер в свет, — сказала Клео и усмешка, которая появилась на их лицах, напомнила мне Гринча, когда он украл Рождество (Примеч. Гринч — персонаж из фильма «Как Гринч украл Рождество!»).