Фелисити

15:50

Мы вернулись в его пентхаус. После того как я сказала, что поцеловала другого мужчину, ни один из нас не произнес ни слова. Он поднял меня и перебросил через плечо, словно пещерный человек, и это настолько завело меня, что невозможно объяснить. Он опустил меня на темно-синие атласные простыни, а затем взял что-то из своего комода.

— Голая, сейчас же, — это все, что он сказал.

Я не собиралась спорить и без каких-либо колебаний последовала его приказу. Встала на колени, расстегнула свою блузку, пока он стоял передо мной и наблюдал. Я бросила блузку в него, и, поймав ее, он бросил ее на пол. Сняла лифчик и была слегка смущена своим нижним бельем, хотя с этим ничего уже не поделаешь. Он взглянул на мою грудь, но все еще не шевельнулся. Затем за лифчиком последовали мои джинсы, но трусики я оставила. Он приподнял бровь, когда прочитал слова, написанные на них: «Сначала спроси».

Спасибо, «Виктория Сикрет» (Примеч. «Виктория Сикрет» — одна из наиболее известных в мире компаний по продаже женского белья, базируется в Колумбусе, США). Я стянула их, позволив упасть к моим ногам.

Тео сделал шаг вперед, и я уверена, что он мог услышать и увидеть, как участилось мое дыхание. Мое сердце готово было выпрыгнуть из груди.

— Можно? — он показал в руке черный галстук.

Разве немного не поздно для такого вопроса? В любом случае, я кивнула. Он взял меня за запястья и привязал их к столбику кровати.

— Ты был бойскаутом? — я дернула галстук, но узел не поддался.

Используя то ли повязку на глаза, то ли другой галстук, он накрыл мои глаза и завязал повязку на затылке.

— Нет, — сказал он мне прямо в ухо. — И это твой последний вопрос.

Это был мой единственный вопрос.

Он положил ладонь на мою задницу и погладил по ней нежными круговыми движениями.

— Сколько ты сможешь выдержать?

Я усмехнулась.

— Сколько ты можешь дать?

Шлепок.

Я прикусила губу и закрыла глаза, наслаждаясь волной удовольствия, которая исходила вибрациями от моей задницы к остальным частям тела. Мои соски напряглись от возбуждения, а киска стала влажная для него.

Мой разум умолял о большем.

— Ты поцеловала другого мужчину.

Шлепок.

— Да! — выкрикнула я. — Поцеловала.

Шлепок.

Ох… ох… не передать словами, как потрясающе это чувствуется.

— Разве я не говорил тебе, что не делюсь?

Шлепок.

— Мы не были вмес…

Шлепок.

— Ах… — я ухватилась за столбик кровати, моя грудь интенсивно вздымалась от частого дыхания.

Шлепок.

— Черт, да! — громко застонала я и облизала губы. Пальцы ног подогнулись. Я в своем личном раю.

Шлепок.

— Насколько красной твоя задница может стать?

Шлепок.

— Ох… да… пожалуйста! — я задрожала.

— Ты такая влажная, Фелисити, — сказал Тео. Он погладил мою киску, и я вздрогнула. — Это ради моего удовольствия, а не твоего… мне следует остановиться.

— Нет, — я начала умолять, не узнавая собственный голос, но мне было плевать. Я просто не хочу, чтобы он останавливался.

— Умоляй меня, — круговыми движениями он успокаивающе погладил мои ягодицы, прежде чем поцеловать их. — Умоляй меня, Фелисити.

От его хриплого голоса я задрожала.

— Пожалуйста… еще. Сделай это еще.

— Скажи, что принадлежишь мне.

— Нет. Я принадлежу себе.

— Неправильный ответ, — сказал Тео, и я почувствовала, как он убрал мои волосы в сторону, обнажая спину. — Ну что ж, я не стану торопиться и наслажусь тобой.

Он проложил дорожку поцелуев вдоль моего позвоночника. Его руки были везде. В один момент он хватал мою грудь, крепко сжимая ее и потягивая соски, а в другой уже прокладывал себе путь вниз вдоль живота, где начинал теребить мой клитор.

Тео поцеловал мою шею и вошел в меня двумя пальцами, двигая ими так медленно, что хотелось закричать от отчаяния. Я потянула галстук снова, желая прикоснуться к нему.

— Уступи мне, Фелисити, — он слегка укусил меня за ухо, и мои губы приоткрылись. — Позволь мне доставлять тебе удовольствие каждый раз, когда тебе это необходимо, независимо от того, где мы находимся. Я хочу трахать тебя везде.

Задыхаясь, я начала покачиваться в такт движения его пальцев и наклонила голову назад, чтобы предоставить ему лучший доступ к моей шее. Как только я приспособилась к этой новой пытке, он остановился, убрал пальцы и поднес их к моим губам.

— Оближи, — распорядился он, и я так и сделала. Высунула язык и попробовала себя на кончиках его пальцев. — Видишь, Фелисити? Твое тело желает принадлежать мне. Уступи мне.

Он прижал член к моему входу, позволяя почувствовать, насколько он тверд и как дергается от возбуждения.

— Уступи мне и я уступлю тебе, только тебе, и плевать на прошлое.

Грех, вот что я хотела. Именно его он и предлагал. Мне необходимо закончить эту пытку.

— Ладно, — прошептала я.

— Скажи это, Фелисити. Скажи это с гордостью.

— Я твоя, Тео. Только твоя.

Я знала, даже не видя, что на его лице сейчас красуется самая озорная из всех ухмылок.

— Скажи мне, чего ты хочешь, — сказал он.

К черту шлепки.

— Трахни меня, Тео.

Тео

Никогда в своей жизни я не слышал трех более прекрасных слов. Не знаю, сколько смогу продержаться. Схватив смазку и презерватив, я надел его так быстро, что мои движения показались размытыми. Я схватил ее за бедра, и она застонала, страстно желая меня. Ее мольбы еще больше вынуждали приступить к делу.

— Черт возьми, — я стиснул зубы и осторожно вошел в ее задницу. Ее стенки сжались вокруг моего члена так сильно, что мне пришлось сдерживаться изо всех сил, чтобы не кончить прямо сейчас. Медленно продвигаясь, я растягивал ее под свой размер, мучая себя в процессе.

— Тео… ох… быст… быстрее, — умоляла она, и вся моя сдержанность вылетела в окно.

Одной рукой держа ее за плечо, а другой за бедро, я немного вышел, а затем толкнул свой член глубоко в нее. Я трахал ее так сильно и быстро, как только возможно.

— ДА! — выкрикнула она в экстазе, который, я удостоверюсь, станет одним из нескольких оргазмов за эту ночь. Наши стоны, ее чертовски тугая задница и мой член, пульсирующий в ней — этого достаточно, чтобы заставить мужчину потерять себя.

Я сжал обе ее груди, и, наклонившись вперед, поцеловал в шею.

— Ты моя, — заявил я.

— Твоя, — она даже не оказала сопротивления. За все время, что знаю ее, я уверен, она сделает это позже.

Я освободил ее руки и самое первое, что она попыталась сделать, это протянуть руки и потянуть меня за волосы. К недовольству Фелисити я остановил ее… я уже сказал, что сегодня вечером все ради моего удовольствия, а не ее.

— Черт, — прошипел я, врезаясь в нее еще раз, прежде чем кончить.

Ох, это только начало.

Фелисити

16:34

Мое тело обессилело, когда он вышел из меня. Перекатившись на спину, я сняла повязку с глаз и глубоко вдохнула. Он избавился от презерватива и лег рядом со мной, его голая грудь вздымалась от частого дыхания. Если это так и продолжится — а я хотела, чтобы мы смогли повторить эту ночь еще, как минимум, сотню раз, прежде чем завершим отношения друг с другом — мне просто необходимо рассказать ему.

Я приподнялась, облокотившись на локоть, и его зеленые глаза сосредоточились на моем лице.

— Что?

— Когда мне было шестнадцать лет, я училась в Джульярдской школе на отделении музыки и танца. Осенью, во время каникул, я, мой парень и его друзья поехали в Лос-Анджелес на выходные. Мы напились, и я подумала, что из всех них лучше я сяду за руль. Мы проехали немного больше километра… я проехала немного больше километра… прежде чем сбила женщину. В итоге я провела два года в Нидорфском исправительном учреждении для несовершеннолетних. Вот и все. Это мое прошлое. Теперь ты доволен? Или ты хочешь знать детали из моей повседневной прошлой жизни тоже?

Он уставился на меня на мгновение, затем повернулся и протянул руку за чем-то на полу… за мобильным телефоном. Не сказав мне ни слова, он поставил его на громкую связь и лег на спину рядом. Прозвучал лишь один гудок перед тем, как кто-то ответил:

— Да, мистер Дарси?

— Информация, которую ты собрал на Фелисити Харпер… избавься от нее.

— Конечно, сэр.

Он повесил трубку и положил телефон на пол, прежде чем притянуть меня к себе. Тео положил руку на мою задницу, и я коснулась его груди, переплетая наши ноги вместе.

— Когда я сказал, что плевать на твое прошлое, я имел в виду именно это. Ты не должна была рассказывать, — он поцеловал меня.

— Знаю, — я приподнялась и подвинулась, чтобы обхватить ногами его талию, — но теперь легче, когда ты знаешь. Кроме того, таким образом, мы не пропустим секс, и мне не придется целовать мужчин, которые мне не интересны.

Он перевернул меня и прижал своим телом к постели.

— Почему ты вообще поцеловала его?

— Вообще-то это не твое дело, но я поцеловала его на прощание. Это меньшее, что я могла сделать за то, что отшила его.

— Таким образом, ты — сердцеедка, мисс Харпер, — он усмехнулся и прижался ко мне.

— Что могу сказать? Я сексуальная, — я обвила руками его шею. — Ты счастливчик, мистер Дарси. Знаешь это?

— Начинаю осознавать, — сказал Тео, и когда он собирался поцеловать меня, зазвонил его телефон. Он не пошевелился, чтобы ответить на звонок.

— Ответь. В любом случае, мне нужно принять душ, — сказала я, пытаясь выбраться из его объятий. Возникшее после секса помутнение исчезло.

Он взял свой телефон снова.

— Дарси, — сказал своим равнодушным «рабочим» голосом. Перекинув волосы через плечо, я подняла его рубашку и свой лифчик с пола.

— Дерьмо, я забыл. Скажи маме, что я не смогу выбраться сегодня, но помирюсь ради нее в следующий раз. Прямо сейчас я очень занят, — он встал, и мой взгляд опустился на его пресс, а затем на член, который уже гордо приветствовал меня.

Я бросила рубашку обратно на пол. Когда оказалась достаточно близко к нему, я запрыгнула на Тео и обвила ногами его талию, он обнял меня и о телефоне уже позабыли.

— Уолт, мне нужно идти, — он не потрудился дождаться ответа своего брата и повесил трубку. Сосредоточившись исключительно на мне, он обхватил руками мое лицо и поцеловал, укладывая нас обратно на кровать.

17:17

— Когда я говорю, что занят, это означает, что я занят, — услышала я, как говорит Тео, когда открыла дверь спальни.

Ему позвонили, что его брат поднимается в пентхаус. Тео попытался остановить брата, прежде чем тот зайдет внутрь. Очевидно, он потерпел неудачу. Одевшись в свою одежду, я вышла и остановилась наверху лестницы. Уолтер был ниже, чем Тео. На нем были одеты белые слаксы, темно-синяя рубашка и блейзер (Примеч. слаксы — брюки свободного покроя из плотной хлопчатобумажной ткани). Его темные вьющиеся каштановые волосы были распущены, а не собраны в пучок. Рядом стояла его жена, Тори, одетая в светло-розовое кружевное платье, ее светлые волосы были завиты крупными локонами.

— Мама сказала, что не примет ответ «нет». Она хочет видеть нас всех там, — ответил Уолтер, направившись на кухню. — У тебя нет случайно «Джуниперо Джин»? — он увидел меня. — Фелисити?

— Привет, — я махнула рукой, спускаясь по лестнице.

— Привет, — сказал он и взглянул на Тео, который оделся в джинсы и классическую рубашку, — очень занят, да?

— Так мой муж пытается сказать «привет, Фелисити». Мы не знали, что ты здесь, — Тори подошла и слегка обняла меня, когда я спустилась.

— Это произошло в последний момент. Тео пытался уговорить меня сочинить еще музыку, — солгала я. Не уверена, что именно он рассказал обо мне, но сомневаюсь, что это в какой-либо мере похоже на правду.

— Вы сочиняете наверху? — бровь Уолтера приподнялась, когда он посмотрел на свою жену. — Почему мы не делаем этого?

Она стукнула его по плечу.

— Мы сожалеем, что прерываем. Это только потому, что Лорелей устраивает званый ужин сегодня, чтобы отпраздновать свою новую книгу.

Я взглянула на Тео, который стоял у бара в углу комнаты.

— Тео, тебе следует пойти. Я собираюсь…

— Вот. Это последняя бутылка, которая у меня есть. Напомните папе, чтобы он не смешивал его ни с чем другим, — он прервал меня и направился к нам с бутылкой в руке.

— Тео, тебе следует пойти и отпраздновать со своей мамой, — сказала я, и он посмотрел на меня так, словно не желал разговаривать об этом.

— Мы еще не закончили сочинять музыку.

— Просто для ясности, сочинять музыку — это код, подразумевающий горячий секс, верно? — спросил Уолтер, и снова Тори стукнула его.

— Очень горячий, — ответил Тео, и мне захотелось ударить его. Я пнула его по ноге, но он даже не вздрогнул.

— Фелисити, прости их обоих. Ни у одного из них нет фильтра речи. Я уверена, что Лорелей будет рада, если ты придешь. Чем больше людей, тем оживленнее.

— Нет, я не могу…

— Прекрасно. Мы придем. Теперь вы уйдете из моего дома?

— Разве горячий секс не должен был сделать тебя добрее? — рассмеялся Уолтер, и Тори пришлось потянуть его к двери.

— Увидимся там!

Тео покачал головой и вздохнул.

— Прости, что они устроили балаган.

— Мне отчасти нравится это. Они напоминают моих соседей по комнате. И теперь я собираюсь познакомиться с твоими родителями?

— Они не мои биологические родители, если это сделает все менее неловким для тебя, — сказал он небрежно, пока направлялся на кухню, прекрасно осознавая, что ради объяснения я последую за ним. Поэтому я ни о чем не спросила, а вместо этого села на барный стул. Он взял бутылку, и, убедившись, что прикрыл этикетку, налил мне бокал белого вина. Не отводя от него пристального взгляда, я наслаждалась аромат вина, прежде чем сделать небольшой глоток.

— Coche–Dury Les Perrieres, Meursault Premier Cru? — спросила я.

Он посмотрел на меня с изумлением.

— Откуда ты знаешь?

— Что, девушка рабочего класса, как я, не может разбираться в винах? Я думала, ясно дала понять, что также могу слегка производить впечатление.

Он боролся с желанием улыбнуться.

— Хорошо. Какого оно года?

Я сделала еще глоток.

— Тысяча девятьсот девяносто пятого?

— Ты единственная в своем роде, Фелисити Харпер. Неправильно, оно тысяча девятьсот девяносто первого, но все равно достаточно близко, так что я впечатлен, — он усмехнулся и сделал глоток вина.

Закатив глаза, я сменила тему.

— Я все же узнаю твою историю?

— Я потрясен, что тебе интересно.

Я пожала плечами.

— Обычно не было бы, но ты пробудил мой интерес. У тебя измученная душа, мистер Дарси?

— Нет, я просто ребенок, который был воспитан любящей, трудолюбивой матерью-одиночкой, — он рассмеялся, прислонившись к стойке рядом со мной. — Мой родной отец богатый и скандально известный плейбой Чарльз Дарси.

— Фотограф? — я видела несколько его работ в жанре ню в журналах.

Он кивнул.

— Они встретились в те времена, когда моя мать работала барменом. А еще домработницей и горничной. Я рос, не зная, кто мой отец. Он бросил мою мать, когда узнал, что она беременна. В любом случае, она не хотела, чтобы я встречался с ним. Она говорила, что от него пахнет, как от пепельницы, да и выглядит он, как кусок жевательной резинки, прилипший к подошве ее ботинка.

— Итак, тогда твоя внешность от нее? — усмехнулась я.

— Ты бы ей понравилась, — рассмеялся он, — если бы она была жива. Она умерла от болезни Хантингтона, когда мне было десять лет. (Примеч. болезнь Хантингтона — генетическое заболевание нервной системы). Последнее мое воспоминание, связанное с ней, это как она высадила меня перед особняком Дарси. Он находился в четырех часах езды от нашего дома. Мой отец жил всего в четырех часах езды. Она осталась в ту ночь, а затем обняла меня и уехала на экспериментальное лечение. Мой отец никогда не хотел меня, но все же присылал дорогие подарки каждый год на мой день рождения. Когда мне исполнилось двенадцать лет, он подарил мотоцикл. В итоге тетя и дядя стали моими родителями. Я люблю их, но каждый раз, когда я рядом с ними слишком долго, то вспоминаю, что я выродок. Мне было очень скучно последние двадцать лет, но ты сделала все интересным.

Я не могла понять как, но и не стала спрашивать. Он допил оставшееся вино из бокала, и ждал, когда я что-то скажу. Но я медленно пила, откинувшись на спинку стула. Я не в настроении встречаться с его семьей. Лишь мысль о необходимости выдавливать улыбку, быть вежливой во время поедания икры и слушать разговор богатой женщины о ее книге, кажется кошмаром. Затем я поняла, что это и есть его жизнь. Он родился и рос, не имея ничего, а затем был вынужден приспосабливаться к тому миру. Внешне он выглядит соответствующе, но душой похож на меня.

Черт. Я уже чувствую, что сдаюсь.

— Тебе придется купить мне платье.

— Безусловно. Только при условии, что у меня появится возможность снять его с тебя.