1

Дилан парила в теплом тумане. Закрыв глаза, лежала на спине, под ней толстый матрас, а мягкое одеяло дотягивалось почти до подбородка. Ей было удобно, уютно, и она хотела, чтобы все так и осталось.

К сожалению, в ее мирок прорвалось несколько голосов, и один из них невозможно было долго игнорировать.

– Кто вы, молодой человек?

Слова Джоан были окутаны льдом. Дилан знала этот мамин тон, тут же поняла, в чем дело. Ведь слышала его чаще, чем могла сосчитать. Но чего она никогда до этого не слышала, так это беспокойства и страха.

– Я с Дилан.

Глаза Дилан распахнулись. Она ничего не могла с этим поделать. Она пересекла пустошь ради этого богатого тембра, столкнулась с существами, более смертоносными и пугающими, чем любые страшилки из мира, в котором она жила. Не было ничего, что она бы не сделала…

Хотя было кое-что, что она не могла сделать. Из-за твердого воротника, зафиксированного на шее, она не могла повернуться и посмотреть на Тристана – убедиться своими глазами, что он все еще здесь. Но попыталась, отчего жесткий материал впился в ключицу, и закатила глаза так далеко, что виски запульсировали. Но Тристан оставался вне поля зрения.

– Действительно? – Повисла сдобренная подозрением пауза, которая заставила Дилан поморщиться. – Смешно, что я никогда о вас не слышала. – Какое-то передвижение. – Доктор, почему вы позволили этому молодому человеку войти к моей дочери? – Голос повысился. – Она лежит без сознания. Он мог сделать с ней что угодно!

Дилан уже достаточно услышала. Попыталась прокричать, но вышло лишь хриплое:

– Мам!

Пришлось подождать пару секунд, прежде чем в поле зрения внезапно проникло лицо Джоан.

– Дилан! Ты в порядке?

Джоан как будто постарела на сотню лет. Глаза воспалены, а мешки под ними измазаны тушью. Крепкий пучок, в который она всегда убирала волосы, растрепался, пряди в беспорядке облепили лицо. Под широким кардиганом все еще скрывалась униформа медсестры, и Дилан поняла, что она была в ней же, когда они прощались – нет, они тогда ссорились – тем утром…

Но для Дилан это происходило несколько дней назад.

По щекам быстро потекли горячие слезы, исчезая в волосах.

– Мам! – повторила она, лицо перекосилось из-за жжения в глазах, носу и горле.

– Все хорошо, милая. Я здесь.

Ее левую руку обхватили мамины пальцы, и Дилан успокоилась, несмотря на то, что они были ледяными. Она шмыгала носом и попыталась поднять правую руку, чтобы вытереть щеки, но сделать этого не давала резкая боль. Дилан втянула воздух и попыталась поднять голову, чтобы посмотреть на тело, но, кроме воротника, ее останавливали еще ремни вокруг плеч – и боль.

– Лежи спокойно, детка, – проворковала Джоан. – Ты в больнице. Попала в ужасную аварию, и теперь тебе надо спокойно лежать. – Она аккуратно сжала правую руку Дилан. – Здесь тебе поставили капельницу. Так что лучше, если ты… – Она запнулась. – Если ты полежишь как можно спокойнее, хорошо?

Нет, не хорошо, подумала Дилан. Она ощущала себя беспомощной, лежа на спине. И не могла видеть Тристана.

Еще кто-то наклонился к ней с другой стороны кровати. Это он? Нет, всего лишь доктор, доброжелательно улыбающийся. Он выглядел таким же уставшим, что и Джоан.

– Понимаю, Дилан, возможно, тебе неудобно, но нам нужно понять степень твоих повреждений, чтобы позволить тебе двигаться. Не исключено, что поврежден позвоночник, надо быть аккуратнее.

Когда в голове всплыло произошедшее в поезде, Дилан вдруг запаниковала.

– Мои ноги? – прошептала она.

Она вспомнила боль, которую испытывала, пока лежала под обломками, огонь, продирающийся по ногам с каждым вздохом, с каждым перемещением. Теперь же… ничего. Полное онемение. Она попыталась пошевелить пальцами, но не могла сказать, двигались ли они.

– Что случилось с моими ногами?

– Они на месте. – Доктор сделал успокаивающий жест, на лице все та же улыбка. Он опустил руку и положил на одеяло. Дилан не могла сказать, касался он ее или нет, а если да, то она этого не чувствовала.

– Я не… я не могу…

– Расслабься, Дилан. – Этому приказу невозможно последовать. – Нет причин беспокоиться. Нам надо сделать рентген ног, но ты на сильных обезболивающих, и пришлось обмотать тебя. Вот почему ты мало что чувствуешь, понятно?

Дилан на мгновение уставилась на доктора, взвешивая его слова, затем позволила себе дышать.

– Мам. – Она сглотнула и закашлялась. Горло напоминало наждачную бумагу. Она еще раз безуспешно попыталась поднять голову. – Тристан здесь?

Джоан поджала губы. Она чуть повернула голову, словно отворачивала нос от какого-то неприятного запаха.

В груди закрутилась паника. Она попыталась побороть ограничения, приковавшие ее к кровати.

– Если он… – Она прижала локти к кровати и постаралась приподняться. – Где…

– Я здесь.

Она увидела лицо Тристана.

Он стоял возле доктора, как можно дальше от Джоан.

Тристан. Дилан испытала облегчение и радость. Он был здесь. Он действительно выбрался. Они оба выбрались.

Тристан хотел было потянуться к руке Дилан, в которой находилась капельница, но резкий звук, который издала Джоан, заставил его остановиться. Дилан, нуждаясь в его прикосновении, проигнорировала натяжение капельницы, потянулась к нему и обхватила его пальцы.

Он крепко сжал их, причинив боль, но Дилан улыбнулась.

– Ты здесь, – прошептала она.

И тут она вспомнила, что говорила те же слова, лежа на носилках, которые несли два медика. Вспомнила чувство, возникшее, когда она увидела Тристана здесь, в этом мире, живого, здорового и настоящего, ведь она считала, что потеряла его. По лицу снова потекли слезы.

– Видишь! Видишь! – Джоан попыталась скинуть руку Тристана. – Ты ее расстраиваешь! Отпусти ее!

– Нет! Мам, – Дилан сильнее сжала руку Тристана и свободной оттолкнула руку Джоан, – прекрати.

– Ты ее явно околдовал, – заявила Джоан. – Сбил ее с толку, когда она так уязвима…

– Мам!

Джоан проигнорировала Дилан и сосредоточилась на Тристане.

– Я хочу, чтобы ты ушел, – твердо сказала она. Затем перевела взгляд на доктора. – Он не член семьи и не имеет права здесь находиться.

– Медсестра Маккензи, – начал доктор, но недалеко ушел.

– Нет. Я знаю правила. Проработала здесь восемь лет. Я не знаю, кто впустил этого молодого человека, но…

– Не уходи, – взмолилась она, глядя на Тристана. Он тоже не замечал Джоан, все еще держал ее руку в своей и сосредоточил свои пронзительные голубые глаза на ней, словно пытаясь запомнить черты ее лица.

Он сжал ее руку, вызвав волну боли, и еле заметно покачал головой.

– Я никуда не уйду.

Джоан все еще нападала на доктора, но Дилан ничего не слышала, потерявшись под взглядом Тристана. Каждый раз, моргая, она думала, что он исчезнет. Что его затянет обратно в пустошь, к его бесконечной обязанности. Казалось нереальным, что он смог так легко избавиться от оков рабства.

– Я все еще не могу поверить, что ты здесь, – сказала она ему.

– Где еще мне быть?

Он кривовато улыбнулся, между глаз пролегла морщинка.

– Ты знаешь, что я имею в виду.

– Мы должны быть вместе, – сказал он ей, наклоняясь к ней. – Я буду там, где ты.