Эмос Гарпраг склонился над фальшивым следом распидамуса. Затем скрупулезно исследовал окрестные тропинки. Картина была совершенно ясна. На одной из просек произошла стычка между солдатами и детьми. Судя по следам, Локрину и Тайе удалось освободить ученого-ботаника из плена. Другие следы указывали на то, что Дрейгар вступил с норанцами в жестокий поединок, из которого вышел победителем — нескольких солдат уложил на месте, остальные разбежались. Дождь смыл многие следы, но оставшихся вполне хватило, чтобы полностью восстановить недавние события. Локрин упал с обрыва в Муть. Дрейгар и ботаник полезли следом и кое-как вытащили его на берег.
Глубокие следы, которые Дрейгар оставил на берегу, говорили о том, что, скорее всего, дальше парсинанин нес мальчика на себе. Тайя немного прихрамывала, но с ней все было в порядке. С ними по-прежнему находилась та самая девушка, от которой исходил букет разнообразных ароматов.
Когда Эмос понял, что разведка с воздуха ничего не даст, он продолжил преследование по земле. Логика подсказывала, что его приятель Дрейгар предпочтет передвигаться по лесу, так безопаснее, и мьюнанин тщательно осматривал каждый перевернутый камень, сломанную ветку или примятую травинку.
Спустя некоторое время Гарпраг обнаружил новые следы. На этот раз норанских солдат. Характер и направление следов указывали на то, что солдатам снова удалось сесть на хвост беглецам.
Кем бы ни был этот садовник или ботаник, в одном можно было не сомневаться: он представлял для норанцев огромную ценность. Видимо, обладал какими-то знаниями, которые норанцы готовы были заполучить любой ценой.
Осматривая место ночлега беглецов на заброшенной мельнице, Эмос обратил внимание на пепел, оставшийся от перегоревших горчичных шишек, и взял это на заметку. Прекрасной новостью стали для него вновь обнаруженные следы Локрина. Это говорило о том, что мальчик снова мог передвигаться самостоятельно, а значит, жив и здоров.
Между тем норанцы явно нагоняли беглецов, накануне ненадолго задержавшихся на месте сожженного солдатами поселения габбитов.
Мьюнанин встретил нескольких жителей, которые в поисках нового места обитания тащили на себе то немногое, что осталось после варварского погрома. Увидев Эмоса, бедняги габбиты бросились к нему и со слезами на глазах принялись рассказывать о пережитой трагедии. Он внимательно выслушал их, расспросив обо всех подробностях случившегося. Сами жители не видели ни Локрина, ни Тайю, но сообщили, что для их поимки норанцы уже подняли на ноги всю округу. Ходили слухи, что дети выкрали у них какого-то важного человека и верховный правитель приказал во что бы то ни стало арестовать беглецов.
Эмос разделил с габбитами их нехитрую трапезу — грибной суп с краюхой хлеба, — и, сердечно поблагодарив за радушие, отправился дальше. На сердце у него было очень неспокойно.
У широкого ручья мьюнанин потерял след беглецов. Судя по всему, потеряли его и норанцы.
Однако Эмосу удалось заметить то, что ускользнуло от внимания других следопытов. По дороге беглецы собирали ягоды. Мьюнанин обследовал берега ручья вверх и вниз по течению и довольно скоро обнаружил кусты черники, с которых совсем недавно обрывали ягоды. Здесь он вновь напал на потерянный след. Беглецы двигались на юг. Вероятно, Дрейгар решил изменить направление и отправиться в Бродфан. В этом городе норанцы не пользовались большой популярностью, и в нем можно было легко затеряться.
Пробираясь по роще горчичных деревьев, Эмос обратил внимание на толпу крестьян, человек пятьдесят, не меньше, собиравших горчичные шишки. Крестьяне набивали ими мешки, а мешки грузили в фургон. За работой надзирали норанские солдаты. Такой массовый сбор горчичных шишек показался Эмосу странным. Один фургон, доверху груженный шишками, отъехал, и его место тут же занял другой. Работа не прекращалась ни на минуту.
Немного погодя Эмос наткнулся на плакучую иву, под которой отдыхали беглецы. Следы указывали на то, что, пока Локрин ходил за водой, Дрейгар повздорил с ученым и едва не придушил беднягу, прижав к дереву. Пройдя еще немного, мьюнанин обнаружил, что следы разделились. Дрейгар и садовник развернулись и взяли курс на север, остальные отправились на юг.
Близился вечер.
Эмос присел, чтобы спокойно обдумать ситуацию. Что у парсинанина на уме? Что побудило его принять такое странное решение — оставить детей? Дрейгар был человеком долга, и только какие-то чрезвычайные обстоятельства могли заставить его расстаться с Локрином и Тайей. Скорее всего, речь шла о жизни и смерти. Ответ напрашивался сам собой: Дрейгар узнал о каких-то зловещих планах норанцев. Уж не затевает ли Норанья войну?
Перед Эмосом встал нелегкий выбор: или отправиться вдогонку за Дрейгаром и ботаником и получить ответы на свои вопросы, или повернуть на юг в поисках племянницы и племянника.
Привалившись спиной к стволу дерева, мьюнанин устало закрыл глаза. С одной стороны, Рак-Эк-Наймен славился своим дьявольским коварством. Под его предводительством не было проиграно еще ни одно сражение. Прежде чем вступить в битву, он взвешивал все за и против и ввязывался в войну лишь в том случае, когда победа была гарантирована. С другой стороны, маловероятно, что войну хотят развязать браскианцы или картранцы. По крайней мере, Рак-Эк-Наймен никогда не сделает первого шага, если не будет уверен, что ему удастся сокрушить обоих противников разом. В настоящее время все его усилия обращены на исследование Мути и морских водорослей…
Эмос покачал головой и рывком поднялся на ноги. Слишком много загадок! Как бы то ни было, прежде всего он обязан позаботиться о Локрине и Тайе.
Понимая, что с наступлением ночи идти по следу будет значительно труднее, мьюнанин не стал медлить и отправился на юг — за племянником и племянницей. Они двигались в сторону Бродфана. Еще немного — и он их догонит!
Оглянувшись, Эмос вздрогнул от неожиданности, почувствовав на висках холодный пот. На другом конце поля замелькали огни. Это не могли быть крестьяне. Это норанские солдаты, вооружившись фонарями, снова напали на след беглецов. Они направлялись прямо к нему.
Как можно быстрее Эмос принялся заметать следы. Затем, изменив форму собственных ступней, мьюнанин стал прокладывать фальшивый след, который должен был отвести солдат от дороги на Бродфан. Убедившись, что ему удалось искусно запутать следы, он сложил магические инструменты в дорожную сумку и снова двинулся на юг. Пусть теперь норанцы поломают голову, попробуют отгадать, куда девались беглецы!
* * *
Расставшись с Дрейгаром и Хручом на перепутье двух дорог, Джил, Локрин и Тайя взяли курс на юг и с самого вечера шагали без устали. Все это время дети пытались убедить девушку вернуться.
— Но ведь мы могли бы им помочь! — восклицал Локрин. — Мы способны проникать туда, куда им ни за что не пробраться. Мы можем изменять внешность и отлично маскироваться!
— Вопрос закрыт, и спорить не о чем, — твердо заявила Джил. — Я должна отвести вас к вашему дяде. Вот и все.
— Но ведь вы тоже хотели идти с ними. Нас не обманешь! — не отставала Тайя. — Вы беспокоитесь за Шешила.
— Я уже сказала, что не собираюсь с вами спорить. Приберегите свое красноречие до другого случая.
— Просто вы испугались Дрейгара! Да он совсем не страшный, честное слово, — продолжала девочка. — Конечно, с виду он ужасный и все такое, но внутри не очень уж строгий.
— В душе он добряк, — поддержал Локрин.
— Только вид на себя напускает.
— Он и мухи не обидит!
— Ничуть не боюсь я вашего Дрейгара! — проворчала девушка. — Просто это действительно совсем не детское дело, чтобы вас в него впутывать.
— Да ведь мы уже впутались! — взмолилась Тайя.
— И кого вы называете детьми? — возмутился Локрин. — Мне уже тринадцать с половиной лет!
Но Джил лишь покачала головой и продолжала шагать вперед. Была глухая ночь, и дорога была едва различима. Безлунное небо, слившееся с линией горизонта, казалось одной непроглядной массой. Чтобы не сбиться с дороги и не свалиться в канаву, путники старались ориентироваться по чуть поблескивающим придорожным лужам. А чтобы не терять детей из виду, Джил пустила своих подопечных впереди себя. Но это помогало мало: в темноте маленьких мьюнан было почти не видно. Судя по всему, они нарочно изменили окраску, чтобы сделаться как можно более темными и удрать при первой же возможности.
Впереди на холме заблистали огни и послышался рокот двигателя.
— Скорее в сторону! — воскликнула Джил, и все трое нырнули в кусты.
Огни приближались. Девушка разглядела трактор, который скрежетал шестью коваными колесами по дорожному гравию. Громко стучали цилиндры двигателя. Несмотря на производимый шум, трактор двигался крайне медленно. Проползая мимо, он осветил фарами окружающее пространство, и Джил оглянулась, чтобы посмотреть, где Локрин и Тайя. Но дети как сквозь землю провалились.
Дождавшись, пока трактор отъедет на безопасное расстояние, девушка выбежала из укрытия и принялась звать детей. Ответа не последовало. Она обыскала все вокруг. Даже щелкала огнивом. Но все оказалось напрасно. Тогда она замерла на месте и прислушалась. Ни шороха. Дети спрятались в кустах и не издавали ни звука.
— Прекрасно! — громко сказала Джил. — Если вы решили поиграть в прятки, давайте поиграем. Я могу подождать. Вы отлично прячетесь, но, как только двинетесь с места, я это сразу услышу и поймаю вас! Если вам не жаль времени, я готова ждать хоть до утра… Даже если меня саму схватят норанцы. Тогда уж вы точно сможете идти на все четыре стороны…
Девушка присела у дороги и напрягла слух. Изловить мьюнан даже при свете дня — дело нелегкое. Да и как отыщешь этих трансформеров, если они умеют менять окраску, а при необходимости и форму тела. У них особый талант маскироваться.
Если уж дети решили спрятаться, их никто не найдет. А если на этот раз ей и удастся их поймать, то они сбегут немного погодя. Стоит ей замешкаться, брат с сестрой тут же изменят внешность. Они ведь заявили, что готовы отправиться в Норанью и без нее.
Досадливо вздохнув, Джил процедила сквозь зубы:
— Что ж, будь по-вашему. Я согласна. Мы возвращаемся.
— Вот это другое дело, — тут же откликнулась Тайя, появившись из мрака.
Окраска позволяла девочке идеально маскироваться в высокой траве.
— О господи, что же я делаю! — простонала Джил.
Как бы то ни было, в случае опасности, если эти сорванцы нарвутся на неприятности, она хотя бы будет рядом и попытается помочь.
* * *
Дрейгар и Хруч шли по дороге почти всю ночь, и наконец на рассвете впереди показались огни. Ученый ожидал, что парсинанин снова свернет в поля, чтобы обойти населенный пункт стороной, как они это делали раньше, но на этот раз Дрейгар зашагал прямо в поселок.
— Там есть постоялый двор, где можно переждать светлое время суток, отдохнуть, перекусить. В поселке солдат не жалуют, и, если понадобится, нам помогут спрятаться.
— Наконец-то мы отдохнем! — прошептал едва не валившийся с ног от усталости Хруч.
Они подошли к покосившемуся строению. Над крыльцом болталась вывеска «Тихая заводь». С каменных стен осыпалась почти вся штукатурка. На крыше, потрепанной бурями и ветрами, не хватало черепицы, а под щербатым карнизом ласточки вили гнезда. Потрескавшиеся рамы и двери также находились в плачевном состоянии. Между тем в стойлах за углом содержались чуть ли не все виды вьючных животных: лошади, ослы, мулы, волы, тремадиты, алмадонты. Кроме того, с другой стороны строения на гравийной площадке были припаркованы три фургона и один трактор.
— Люди заезжают сюда в любое время дня и ночи, — пояснил Дрейгар. — Вы, конечно, понимаете, что по ночам хорошие дела не делаются. Это опасное место. Поэтому предупреждаю, ни к кому не приставайте с вопросами и ни с кем не спорьте. В подобных заведениях всегда ошиваются самые темные личности. Зато тут не задают лишних вопросов. А это для нас сейчас самое главное!
Они взошли на крыльцо, и Дрейгар решительно толкнул дверь. Перед ними оказалась просторная комната. Столы и лавки были сделаны из грубо отесанного дерева. Несколько постояльцев равнодушно покосились на них, но остальные даже не повернули головы. Стены и потолок потемнели от табачного дыма. По стенам длинными рядами были развешаны кружки, кувшины, черпаки и прочая посуда. Заведение украшали всевозможные охотничьи трофеи — головы, хвосты, шкуры, рога и клыки невиданных зверей. А с одной из потолочных балок свешивался на цепочке отполированный скелет неизвестного животного. Даже ученый не смог установить его происхождение. Воздух был пропитан густой смесью табачного дыма, винных паров и диковинных благовоний.
Хруч с удивлением обнаружил, что за стойкой бара хозяйничает парсинанская пара. Оба были значительно старше Дрейгара. Сутулый хозяин почти на голову ниже ростом и вдвое толще высокой и статной хозяйки. На ней был парик и не меньше пуда дешевых побрякушек. Платье игривых тонов, хотя, насколько Хручу было известно, парсинанские женщины вообще не носили одежды. Увидев Дрейгара, парочка радостно замахала ему руками.
— О, Дрейгар, давненько ты не появлялся! — промурлыкала хозяйка. — Целую вечность.
— Все бродяжничаешь? — поинтересовался хозяин. — Не пора ли остепениться и обзавестись супругой?
По парсинанскому обычаю в качестве приветствия все трое пободали друг друга лбами.
Затем Дрейгар принялся выкладывать на стойку бара свой арсенал. На постоялом дворе не полагалось иметь при себе никакого оружия. Хруч с изумлением наблюдал, как на стойке вырастает гора боевого снаряжения: топор, меч, ремень с тремя ножами, короткая пищаль, а также стальные клыки, для того чтобы перед боем вставлять их в рот. Все это хозяин молча сгреб в сундук под стойкой и запер на замок.
— Темайна, Чолч, это мой приятель Хруч, — представил ученого Дрейгар.
— Сдавайте оружие, сударь, — кивнул хозяин ботанику.
— Но у меня нет никакого оружия, — смущенно пробормотал тот.
Хозяин двинул кустистыми бровями и недоуменно взглянул на Дрейгара.
— Он садовник, Чолч, — объяснил Дрейгар. Затем, наклонившись поближе, шепнул: — За ним охотятся норанцы. Я буду очень признателен, если вы будете держать язык за зубами.
— Ладно, — лаконично ответил Чолч.
— Добро пожаловать к нам в дом, — радушно прибавила Темайна и, взяв голову Хруча в свои ладони, ткнулась лбом в его лоб.
«Чуть-чуть дольше, чем того требуют приличия», — подумалось ученому.
— Надеюсь, вам у нас понравится, — проворковала хозяйка.
— Благодарю вас, сударыня, — пробормотал Хруч, отвесив низкий поклон.
— Значит, опять за старое? Все не даешь покоя норанцам? — заговорщицким тоном обратился хозяин к Дрейгару.
— Скорее, норанцы не дают покоя моему приятелю, — буркнул тот, кивая на Хруча. — Мы только защищаемся.
— Что ж, надеюсь, мы скоро услышим о твоих похождениях! — засмеялся Чолч. — А пока присаживайся. Развлеки байками завсегдатаев, а мы с Темайной приготовим вам что-нибудь поесть.
— Я сяду рядом с тобой, — заявила хозяйка, выходя из-за стойки и беря Дрейгара под руку.
Она провела его к столу в центре комнаты, небрежно согнала со скамейки каких-то пьянчужек и, усадив на освободившееся место Хруча и Дрейгара, сама устроилась между ними.
— Эй, вы, пустомели, ну-ка цыц! — рявкнула она, и посетители сразу замолкли. — Это мой самый лучший друг. Он ужасно устал с дороги. Кое-кто из вас с ним знаком, но большинство нет. Сейчас вы убедитесь, что этот человек достоин всяческого восхищения. У него всегда в запасе столько удивительных историй, что вы только рты раскроете…
Завсегдатаи принялись сдвигать скамейки поближе к центру комнаты. Всем хотелось послушать рассказы Дрейгара. И парсинанин их не разочаровал. Подняв руки, словно древний жрец, призывающий на молитву, он начал так:
— С тех пор как я последний раз гостил в «Тихой заводи», мне довелось немало постранствовать. За это время я видел и снег, и дождь, и палящий зной. Но то, о чем я собираюсь вам поведать, происходило не где-нибудь, а в ужасных Зачарованных Топях. Поэтому прикусите языки и слушайте страшную историю о том, как коварные дикари-людоеды заманивают к себе доверчивых путников, чтобы полакомиться похлебкой с человечьими мозгами…
* * *
Делать нечего, пришлось Джил идти на поводу у сорванцов. Несмотря на все предостережения, Тайя и Локрин заставили ее с утра пораньше проголосовать на дороге, и теперь все трое ехали на попутном фургоне в Норанью. Добродушный водитель согласился подбросить их до столицы. Единственное, что утешало девушку, — это то, что, скорее всего, солдаты не станут проверять фургоны. Вряд ли им придет в голову, что беглецы настолько обнаглеют и решатся обнаружить себя, воспользовавшись попутным транспортом.
Фургон был старой, но вместительной колымагой, с двумя рядами сидений в кабине и широким кузовом, загруженным по самые борта и укрытым брезентом. Тайя сидела рядом с водителем.
— Что везете? — громко спросила она, стараясь перекричать грохот дизельного двигателя.
— Горчичные шишки! — прокричал в ответ водитель. — Весьма необычный груз, не правда ли? Обычно я перевожу армейское снаряжение и боеприпасы. Теперь вот подрядился на эту работу. Я должен доставить их на побережье. Это чрезвычайно секретное задание!
Джил сидела с Локрином на заднем сиденье и мысленно молилась, чтобы девочка поменьше болтала. К тому же чем дальше зайдет разговор, тем больше вопросов к ним могло появиться и у самого водителя.
— А зачем нужны эти горчичные шишки? — поинтересовалась неугомонная Тайя.
— Об этом не положено болтать, — прокричал водитель, перекрывая рев двигателя. — Мое дело доставить их в Норанью. Какой-то секретный план. Им руководит сам верховный правитель. Никто ничего толком не знает. В центре столицы специально отведены громадные склады. Охраны видимо-невидимо. Эти дурацкие шишки свозят туда со всей империи. Мне и самому собирались выделить охрану, да солдат не хватает.
Тайя выразительно посмотрела на Джил. Судя по всему, верховный правитель действительно успел раскрыть секрет Шешила и безотлагательно приступил к исполнению своего страшного плана. Но что именно он намерен делать дальше?
— А куда отправляют шишки со склада? — крикнула водителю Джил.
— Точно не могу сказать, — ответил тот. — Но один пьяница приятель болтал, что якобы в порту стоит специальная баржа, готовая к погрузке. Затем ее перегонят куда-то на юг. Этот приятель рассказал, что все происходит под большим секретом, но мы, водители, должны поторапливаться, чтобы не задерживать отправку баржи…
Водитель также сообщил, что получил приказ не останавливаться в пути даже на ночлег. Груз должен любой ценой прибыть в столицу к полудню. Водитель искренне обрадовался попутчикам.
— Будете тормошить меня, чтобы я не заснул за рулем, — крикнул он. — В дальних рейсах со мной это иногда случается. А если повезет, мы пристроимся к какой-нибудь армейской колонне. Сейчас такие времена, что на дорогах весьма небезопасно!