В темноте Дрейгар был вынужден сбавить шаг. Туман окружал его плотной пеленой, а рэнсники были хитры и отлично ориентировались на лесных тропинках. Впрочем, они даже не пытались замести следы, и Дрейгар методично двигался за ними, время от времени зажигая свечу, чтобы посветить около земли.
К тому же его огромный рост был еще одним неудобством при передвижении в лесу. Ему приходилось помогать себе коротким мечом, которым он рубил густые лианы и кусты. Он старался держаться в стороне от дороги, понимая, что часть отряда рэнсников отправилась на поиски его самого.
Услышав впереди голоса, Дрейгар быстро задул свечу и подкрался ближе. Когда его глаза привыкли к полумраку, он разглядел на дороге трех рэнсников.
— Что это еще за чертовщина? — воскликнул один из них, указывая на какое-то темное пятно у обочины.
— Просто груда мусора, Мурч, и больше ничего, — ответил его товарищ, недоуменно приподняв бровь. — Разве непонятно?
— А вот и нет, Дорч, — возразил третий рэнсник, круглый как бочка, лысоватый, с зачесанными назад волосами. — Если бы это была просто груда мусора, она бы не набросилась на тебя, как живая!
Все трое стояли около ловчей сети, в которой виднелось что-то, похожее на клубок ржавой проволоки, куски железного лома и прочий хлам. Не понимая, о чем речь, Дрейгар удивленно покачал головой. Вдруг опутанный сетью хлам зашевелился и сделал попытку выползти на дорогу. Рэнсники тут же схватились за палицы и что было силы принялись колотить по ожившей груде мусора, пока та снова не успокоилась.
— Сдается мне, — заявил Дорч, — что это именно та штука, которую ищет монах. Ничего более странного я за всю жизнь не видывал. Похоже, нам в сети угодил сам нечистый дух.
— Да уж, — согласился Мурч, — большей гадости я не видел.
— Духи могут принимать любые обличья и формы, — объяснил Дорч. — В прошлом году на вонючих болотах я видел одного духа, который превратился в огромную древесную жабу размером с целую гору.
— Это ты тогда огненной воды нахлебался, — усмехнулся лысоватый рэнсник. — Ладно, — продолжал он, — хватит болтать! Нужно подумать, как доставить эту дрянь в Энлиж.
— Вот ты и думай, Тьюп, раз ты у нас главный, — кивнул Дорч.
— Эй! — окликнул их Дрейгар. — Прошу прощения, уважаемые, — продолжал он, — не возражаете, если я подойду поближе?
Троица обернулась, но ловчую сеть не бросила.
— Ты один или с компанией?
— Один как перст.
— Ну, тогда подойди.
Дрейгар вышел на дорогу и сразу понял, что ни одному из них еще не приходилось видеть живого парсинанина. При одном взгляде на мощные доспехи Дрейгара и четыре пары ног они всполошились — тут же подняли палицы и угрожающе повытаскивали из ножен длинные тесаки.
— Чтоб меня черти съели, откуда ты такой взялся, парень? — поинтересовался Дорч.
— Я парсинанин. Наше племя обитает в южных пустынях.
— Ишь куда тебя занесло, приятель, — хмыкнул Тьюп, сплевывая на землю. — Ты теперь на территории рэнсников!
— Я и мои друзья заплатили дань, и нам было разрешено путешествовать по вашим землям, — сказал Дрейгар. — Но вышло какое-то недоразумение. Кто-то из ваших напал на нас и выкрал двух наших ребятишек. Я только хочу, чтобы дети вернулись домой живыми и здоровыми. Проводите меня к Луддичу. У меня найдется чем заплатить.
— Если кого-то из ваших взяли в плен, значит, так и следует, — проворчал Мурч. — По крайней мере, пока сам Луддич не распорядится их отпустить.
— Сдается мне, что ты отстал от своих друзей, парсинанин, или тебя бросили, — прохрипел Тьюп. — Теперь ты в нашей власти. Мы и сами можем взять у тебя все, что нам захочется… А еще сдается мне, что ты именно та диковина, которую приказал отыскать Луддич. Вот что мы сделаем: отведем тебя к вождю, но сначала сдерем с тебя твою скорлупу! Я подарю твои доспехи моей бабушке. Они украсят ее кухню.
Дрейгар вздохнул. Если от рэнсников не удастся откупиться, освободить детей будет труднее, чем он предполагал вначале. Он еще надеялся, что на грузовики напали по ошибке и дело можно решить миром.
— Я не хочу драться, — повторил он. — Прошу вас, позвольте мне встретиться и поговорить с Луддичем.
— Луддич не станет говорить со скотом! — рявкнул Тьюп и бросился на Дрейгара.
Отбив удар ножом, Дрейгар так двинул Тьюпа ногой в грудь, что тот перевернулся в воздухе и со сломанными ребрами рухнул на землю. Мурч замахнулся палицей, чтобы размозжить парсинанину голову, но Дрейгар увернулся, и удар пришелся вскользь по доспехам. В ту же секунду парсинанин ударил нападающего кулаком в пах, и Мурч, сложившись пополам, покатился в придорожную канаву.
Дорч повис на Дрейгаре сзади, пытаясь полоснуть его ножом по горлу, но парсинанин шагнул назад и всем своим весом припечатал хлипкого рэнсника спиной к дереву. Раздался зловещий хруст. Не охнув, Дорч сполз на землю и уже не двигался. Дрейгар оглянулся, чтобы отыскать глазами Тьюпа, но рэнсник успел подняться на ноги и, зайдя с фланга, чиркнул парсинанина ножом по руке. Даже не моргнув, Дрейгар перехватил его руку, крутанул, и в следующее мгновение длинный нож вонзился в бедро самому Тьюпу. Завопив от боли, Тьюп шлепнулся на землю и схватился за ногу.
— Я же предлагал договориться по-хорошему, — проворчал Дрейгар.
Теперь он находился в раздумье: если не добивать раненых врагов, то они отправят за ним погоню, а главное, могут сорвать злость на детях. С другой стороны, совершить хладнокровное убийство — до такого Дрейгар никогда бы не позволил себе опуститься. Даже в подобных обстоятельствах.
Тут его взгляд упал на опутанный ловчей сетью хлам. Почему бы не испробовать еще один вариант? Если это и правда та самая диковина, которую разыскивает Луддич, то Дрейгар сам принесет ее вождю. Возможно, это его задобрит и остановит дальнейшее кровопролитие.
Неторопливо собрав хлам и завязав сеть узлом, Дрейгар взвалил добычу на плечо, словно живого кабана, зажег фонарь и снова отправился по следам отряда, похитившего детей. Между деревьев уже занималась заря. Когда окончательно рассветет, он сможет наконец отыскать Тайю и Локрина.
* * *
Прижавшись друг к другу, Микрин и Найялла медленно приходили в себя после пережитого кошмара. Комната, в которой они оказались, была прямоугольной формы и с низким потолком. Четыре распахнутые двери вели в четыре коридора.
В отличие от других помещений, здесь не было ни фальшивых окон с мозаикой, ни лепнины, ни фигурок животных, ни искусственных деревьев. Вокруг просторного бассейна было расставлено несколько каменных скамеек… Но первое, на что Микрин и Найялла обратили внимание, — овальной формы вставки в стенах, которые озарялись тусклым, слегка голубоватым сиянием.
Отдышавшись, Микрин поднялся на ноги и, подойдя ближе, увидел, что между пыльными стеклянными панелями, вроде аквариумов, находятся фосфоресцирующие грибницы. Откуда-то сверху капала вода. Растворенные в воде минеральные соли служили для грибов питательной средой. Было очевидно, что кто-то соорудил и приспособил эти аквариумы с грибницами специально для освещения. Несмотря на это, у помещения был абсолютно нежилой вид.
Удивило Микрина и то, что нигде не было видно паутины. Пыль, грязь — да. Но нигде ни клочка паутины.
— Интересно, куда подевались пауки? — пробормотал он.
Найялла подняла глаза и огляделась. Потом встала и нахмурилась. Светящийся порошок, которым она натерла лоб, успел прогореть, или его смыло водой, а факелов у них не было.
Заглянув в один из коридоров, женщина обнаружила, что он заканчивается тупиком. Она уже хотела зайти в другую дверь, как рядом послышался дробный стук. Сомнений не было: он доносился из соседнего коридора.
Подойдя ближе, Микрин и Найялла осторожно заглянули внутрь, но там было слишком темно. Вдруг вверху у самого потолка они заметили четыре пары выпученных глаз, вперившихся прямо в них.
В следующее мгновение неизвестное существо метнулось из полумрака к ним. Прыгнув Найялле на плечи, оно вцепилось ей в волосы. Женщина взвизгнула и попыталась смахнуть с себя существо. К счастью, рядом оказался Микрин. Он схватил его за задние конечности и, оторвав от жены, с размаху хлопнул о стену.
Свернувшись в комок, существо откатилось в сторону и захныкало, как обиженный ребенок. Найялла и Микрин машинально бросились его успокаивать и утешать, но потом сообразили, что ведут себя по меньшей мере глупо, и, отойдя на несколько шагов, принялись рассматривать существо с безопасного расстояния.
Круглое как колобок, но покрытое редкими волосами существо имело сразу несколько пар ножек. Впрочем, некоторые из них, словно бесполезные отростки, находились в недоразвитом состоянии. Кроме многочисленных ножек, оно имело также крохотные, короткие ручки, четыре рта и огромные выпученные глаза с молочно-бледными белками и необыкновенными, икс-образными зрачками. Какого цвета были эти глаза, разобрать в тусклом синеватом свете было затруднительно. Судя по всему, существу было абсолютно безразлично, где верх, где низ. Оно могло переворачиваться и одинаково легко стоять на любых из своих ножек.
— Ой! А вы кто? — изумленно воскликнула Найялла.
— Мы — разведчики из племени цынцыкеров! — с гордостью ответило существо сразу четырьмя голосами. — Стало быть, вам, варварам, все-таки удалось проникнуть в пещеры?
А вы больше, чем мы вас себе представляли. Впрочем, это не имеет значения. Мы одолеем любого врага и вышвырнем вас наружу!
Миркин и Найялла с улыбкой переглянулись.
— Значит, вас здесь много? — поинтересовалась Найялла.
— Да уж побольше, чем вас, — тут же заявило существо, приподнимаясь на носочках. — Мы выдерем у вас волосы и заставим есть землю!
— Но главное для вас — вышвырнуть нас наружу? — переспросил Микрин.
— Мы вышвырнем вас прямо на свет, и не ждите от нас пощады!
— Тогда мы сдаемся в плен добровольно, — сказал Микрин. — Более того, если вы обещаете выбросить нас наружу, мы уговорим сдаться в плен и наших друзей.
— И где же они, ваши друзья? Не советую врать, мы их все равно найдем!
Неожиданно из глубины коридора донесся гулкий стук. Существо снова юркнуло в тень.
В конце коридора обнаружилась металлическая дверь, подобная тем бронированным дверям из серебристой стали, которые Микрин и Найялла видели в других комнатах.
Подойдя к двери, Микрин хлопнул по ней ладонью и крикнул:
— Это вы, Джузек?
— Я, я!.. А то кто! Это вы, мьюнане? — послышался слабый голос пожилого бригадира. — Как вам удалось туда попасть? Можете открыть дверь?
В соседней нише Микрин увидел древний механизм, состоящий из блоков и противовесов. Судя по всему, он находился в рабочем состоянии. Покрутив лебедку, Микрин привел его в действие: тяжелая каменная плита, служившая противовесом, поползла вниз, а металлическая дверь, укрепленная в смазанных дегтем полозьях, начала подниматься вверх.
За дверью стояли изумленные рудокопы.
— А мы думали, вы давно захлебнулись, — пробормотал бригадир.
— Ну, до этого дело не дошло, — устало улыбнулся Микрин. — Давайте проходите! Кажется, мы нашли обитателей пещеры. Не исключено, что они знают, где выход.
* * *
Тайю и Локрина отвели в небольшую комнатку, где их уже ждал горячий ужин: чай из крыжовника и жаркое. Дети с жадностью набросились на еду. А наевшись, вылезли из-за стола и, подкравшись к двери, стали прислушиваться к тому, о чем говорят в соседнем зале и что их ждет. Но ничего определенного разобрать было нельзя.
— Как ты думаешь, когда дядюшка Эмос вызволит нас отсюда? — промолвил Локрин.
— Надеюсь, скоро, — вздохнула Тайя. — Чем дольше он будет нас искать, тем хуже для мамы и папы!
— И для рудокопов, которые с ними…
— Ага.
Они уселись на пол, прислонившись спинами к стене. Еще счастье, что рэнсники похитили их, как выяснилось, по ошибке! Но время стремительно утекало; каждая потерянная минута могла стоить родителям жизни. К тому же сидеть просто так, сложа руки, было для детей настоящей пыткой.
Локрин скользнул взглядом по потолку и увидел люк, который вел на чердак. Словно прочитав его мысли, Тайя задумчиво сказала:
— Хорошо бы подслушать, о чем говорят в зале…
— Тем более что лазить на чердак нам, кажется, не запрещали! — подхватил Локрин.
Достав магические инструменты, которые смастерил для них дядюшка Эмос, они принялись за дело. Конечно, инструменты еще не были окончательно готовы, но ими уже можно было пользоваться.
Через несколько минут дети вылепили себе огромные уши и длинные цепкие когти. Сложив руки в «замок», Локрин подсадил Тайю, которая выпрямилась и, дотянувшись до потолка, откинула люк. Оказавшись на чердаке, она крепко ухватилась руками за стропила, а тело и ноги вытянула вниз — чтобы Локрин мог взобраться по ним, как по веревочной лестнице.
Чердак находился как раз над главным залом. Здесь царил загадочный полумрак; свет пробивался лишь через щели в полу. Весь чердак оказался заставлен какими-то фигурами, обернутыми холщовыми покрывалами. Судя по очертаниям, это было что-то вроде большой скульптурной группы.
Осторожно переступая по потолочным балкам, чтобы они не скрипели, Локрин приблизился к одной из фигур и приподнял покрывало. На его лице отразился ужас. Тайя решила, что брат опять задумал подшутить над ней, и, проскользнув у него под рукой, подошла вплотную к фигуре, заглянула под покрывало и — в панике отпрянула, прикрыв ладонью рот, чтобы не вскрикнуть.
Перед ней стоял старый-престарый рэнсник с вислыми седыми усами. Вернее, его мумия или чучело. Потемневшая от времени, но нигде не прогнившая кожа туго обтягивала череп. На костях под кожей не было ни следа плоти. Вместо глаз были вставлены стекляшки — искусственные глазные яблоки, необычайно похожие на настоящие. Кроме того, глазницы были прикрыты небольшими монетами с дырочками посередине — как будто для того, чтобы мертвец мог через них смотреть. На старике красовалось богатое облачение: на плечах роскошный мех, кафтан из тонкой замши, на ногах изящные ботфорты на высоких каблуках, на груди поблескивали золотые цепи, а скрюченные пальцы унизаны дорогими перстнями.
— Какой кошмар, — прошептала Тайя, — они делают из своих покойников чучела!
Ей приходилось видеть, как на рынках Браскии и Сестиньи торгуют чучелами диковинных зверюшек и птиц, но чтобы изготовлять чучела из людей — такого она себе и вообразить не могла.
Между тем, обходя одну фигуру за другой, Локрин сдергивал с них покрывала.
Это действительно была целая композиция: кто-то стоял на деревянных подпорках, кто-то сидел в кресле. Все были наряжены в богатые одежды. Здесь были и глубокие старики и молодые. Кто-то дожил до глубокой старости, кто-то пал в бою или умер, заразившись смертельной болезнью. Всего на чердаке насчитывалось около дюжины отменно высушенных мумий.
— Тут одни вожди! — сказал после некоторого раздумья Локрин. — Это, наверное, считается большой честью, когда после смерти из тебя делают чучело.
— Посмотри сюда! — сказала Тайя, кивая на расставленные полукругом кресла в центре помещения. — Похоже, здесь проводятся особенно важные совещания и собрания.
— Хорошо, что напомнила! — спохватился Локрин, указывая на пол. — Давай-ка послушаем, о чем они там говорят.
Через щели между потолочными балками они сумели рассмотреть Луддича со свитой, расположившихся около очага. Луддич что-то говорил, его голос был похож на потрескивание углей в очаге. Прижавшись огромными ушами к полу, дети стали слушать.
— …Ясно как божий день, что чародей понятия не имеет, какие силы выпустил на волю. Он думал, что дух Абзалета — такой же, как у любой другой горы. Видно, не слышал ни легенд об Огарте, ни про духов земли, ни даже про черную пыль. Если бы слышал, то, конечно, не стал бы сюда соваться. Он думал, сделает свое дело — и сразу назад, той же дорогой. Мол, обратную-то дорогу всегда найдет…
— Неужели все так серьезно, что даже дороги будут стерты с лица земли? — поинтересовался один из приближенных.
— Именно так, Спирой, — кивнул в ответ вождь. — И концов не найдешь. Вся карта земли будет перекроена. Отец говорил о легенде, которая передается из рода в род, — о том, как полчища подземных духов томятся в пещерах Абзалета. Их владения простираются от запада до востока. Это половина мьюнанских земель, а также изрядный кусок Сестиньи… А теперь чародей хочет выпустить из-под земли черную пыль, и тогда — обратной дороги нет. Подземные толчки — только начало!
— Черт бы его побрал, Лирап, — пробормотал Спирой, — если так пойдет и дальше, сколько народу погибнет!
— Сколько народу, сколько народу! — поморщился вождь. — Какой народ — это же чужаки! Нам нет до них дела. А если вокруг наших лесов раскинется бурлящая адова бездна — это нам только на руку! До наших владений можно будет добраться только через Липучую чащу, а туда не отважатся сунуться даже норанцы с их военной техникой. Чего еще желать?..
Лирап-Луддич умолк. Дверь распахнулась, в зал кто-то вошел. Тайя и Локрин припали к щелям, чтобы рассмотреть получше. Это был заклинатель и чародей его преподобие Калайялл Гарс. Он вошел с достоинством и важностью, словно сам был царственной особой, и, бросив презрительный взгляд на вельмож, которые смотрели на него как на чужака, занял место среди приближенных монарха.
— Я осмотрел все, что смогли разыскать ваши люди, ваше величество, — с ходу обратился он к вождю. — Это черт знает что такое! Какая-то коллекция диковин: уродцы от рождения, чудные растения, кости. Словом, сплошная дрянь… Я уж не говорю про всякие подделки. Нечего сказать, хорошо потрудились ваши лентяи!
— Зря вы так, ваше преподобие, — укоризненно покачал головой вождь. — Я распорядился поднять людей прямо среди ночи, разослал их во все концы наших владений. К тому же им даже толком не объяснили, что искать. Подождем еще немного!
— Ну что ж, — вздохнул чародей, — может быть, сегодняшний день окажется более удачным…
В это мгновение пол ощутимо тряхнуло. Тайя почувствовала, как под ними заходили потолочные балки, и с тревогой взглянула на брата. Локрин вскочил на ноги и поспешил обратно к люку. Девочка бросилась за ним, но следующий, более мощный толчок сбил с ног обоих.
Все строение закачалось, заскрипело, заходило ходуном. Несколько засушенных тел опрокинулись и раскололись на куски. Одно из них грохнулось прямо перед Локрином. Отскочившая от мумии голова громко застучала по полу. Локрин бросился ее ловить, но здание снова тряхнуло, и голова провалилась в открытый люк.
— Этого еще не хватало! — проворчал Локрин, спрыгивая вниз.
Тайя поспешила следом.
Подняв с пола голову, он протянул ее свесившейся из люка сестре, но та не успела ее принять.
— Что там за шум наверху? — послышался за дверью крик Лирапа-Луддича. — Ну-ка, посмотрите, что там затеяли эти щенки!
Схватив голову мумии и раскачавшись на ногах, словно на качелях, Тайя со второй попытки забросила голову обратно на чердак и, захлопнув люк, спрыгнула на пол.
Еще секунда понадобилась, чтобы маленькие мьюнане успели встряхнуться и принять человеческий вид. И как раз вовремя, потому что дверь с грохотом распахнулась, и в комнату заглянул Клит.
— Эй, что вы там делаете? — подозрительно спросил рэнсник.
— Ничего, — хором ответили дети.
— Тогда ладно, — проворчал Клит. — Не то сами знаете, — пригрозил он, — вам несдобровать!
— Что за дьявол! — раздался возглас с чердака. — Половина праотцев попадали на пол и раскололись!
Клит захлопнул дверь и скрылся.
Тайя облегченно перевела дыхание. Локрин поспешно наклонился и, подняв с пола какие-то кусочки, протянул на ладони сестре. Взглянув на них, Тайя ахнула и отчаянно замотала головой. Это были пожелтевшие человеческие зубы. Локрин усмехнулся и сунул их в щель в стене. От греха подальше.