Сверкнула молния, вспышка была так близко, что осветила темный интерьер церкви Кинмарха. Закрывая глаза на время вспышки, Тамлин смотрела в витражное окно. Внутренний голос вызывал в ней трепет нарастающей тревоги.

Обычно она любила грозу. Ей нравился запах, который она приносила, ее энергия, ее безграничная сила.

Но эта гроза лишала ее присутствия духа.

Возможно, ее терзало чувство вины; Она ускользнула из Гленроа, когда Джулиан уезжал в Лайонглен. Если бы он вернулся и узнал, что она покинула Глен-Шейн и отправилась в Кинмарх, ей бы не поздоровилось.

Но в Кинмархе у Тамлин было дело, о котором она не могла рассказать Шеллону. И ее мучила совесть. Вопреки данным ему обещаниям оставаться в стенах Гленроа до его возвращения она умолчала о намерении поехать в церковь Кинмарха. Он бы запретил ей покидать крепость. Она не собиралась скрывать свои действия и была готова столкнуться с последствиями, когда Шеллон узнает о них. А в том, что он узнает, у нее не было сомнений. Он все видел и все знал. Тамлин до сих пор думала, не оборотень ли ее муж.

Семь сыновей Малькольма – Скайлар, Фелай, Айен, Шон, Майкл, Доннал и Яго – вместе с десятью мужчинами из Кинмарха уезжали сражаться вместе с Хадрианом и Эндрю де Мори.

У нее на сердце было тяжело, что приходится красть у Шеллона вооружение. Тамлин хотела, чтобы у них было лучшее вооружение и лучшие кони и чтобы они выступили как рыцари под знаменами Глен-Шейна. Она хотела дать им все мыслимые преимущества. Доспехи, которые она стащила из оружейной башни, и великолепных коней.

Малькольм закончил читать мессу перед коленопреклоненными мужчинами и окропил каждого святой водой.

Теперь пришла ее очередь выполнить священнодействие – посвятить в рыцари этих прекрасных молодых людей. Когда она дошла до Скайлара, последнего, она посмотрела в его лавандовые глаза, зная, что он вступает на опасный путь. Ее сердце сжалось. Рожденные в один день, они с детства были друзьями и вместе проказничали. Он был учителем Шеллона, показал ему, как обращаться с клеймором. Умение, которое могло спасти жизнь ее мужу.

Ее подбородок задрожал, когда она подняла меч и положила его плоской стороной клинка на его левое плечо.

– В память о клятвах, данных и полученных. В память о твоей крови и обязательствах. – Она перенесла меч Гленроа через его голову на правое плечо, коснулась его и вернулась, чтобы коснуться левого. – Иди с честью, сэр Скайлар. Поднимись уже рыцарем.

– Миледи.

Он встал, последний из семнадцати мужчин Гленроа и Кинмарха, которых она посвятила в рыцари. Вместо коле – пощечины, которая дается как предупреждение, чтобы рыцарь всегда помнил о своих клятвах, она поднялась на цыпочки и поцеловала его в лоб.

– Возвращайся к нам целым и невредимым, сэр Скайлар.

Над ними сверкнула молния, раздался ужасающий раскат грома. Камни древней церкви задрожали так, что казалось, она вот-вот обрушится. Был полдень, но стало темно, словно наступила ночь.

– Миледи! – Дверь распахнулась, и внутрь, спотыкаясь, вбежал Коннор Ог. – Всадники с флагами. Один алый, может быть, леопарды Длинноногого. Они движутся сюда!

Мужчины вскочили, чтобы забрать мечи и плащи.

– Во имя Отца и Сына и Святого Духа, – нараспев произнес Малькольм, осеняя их крестным знамением. – Идите с благословением нашей Эннис, богини воды, Эвелинор из Сада и Бела, нашего бога огня. Возвращайтесь сильными и невредимыми. – Подняв бровь, он посмотрел на улыбавшуюся ему Тамлин. – Они мои сыновья. Я хочу дать им всю защиту, какую только возможно.

Все поспешили прочь из церкви, туда, где были привязаны лошади. Скайлар посадил Тамлин на Колдунью.

– Прощай, кузина. Не забудь поблагодарить Шеллона за этих прекрасных лошадей и великолепное английское оружие. Береги себя, пока мы не встретимся снова на Белтейн.

Ее родственники ускакали в направлении, противоположном тому, откуда приближались всадники. Они направились на север чтобы присоединиться к ее отцу и Мори у Авоха.

Малькольм встал перед ней и сжал ее руки.

– Я поехал бы вместе с моими сыновьями, но уже слишком стар. Я остаюсь здесь и буду помогать Шеллону защищать Глен-Шейн, чтобы у наших мужчин была безопасная гавань, куда можно вернуться. Ты не хуже меня знаешь, что, если понадобится, мы можем прятать их месяцами. Поспеши назад в Гленроа и закрой ворота, пока не вернется твой Шеллон. Я поеду в Лайонглен. Твой муж должен быть здесь, – когда приближаются люди Длинноногого. Мы никогда раньше не сталкивались с войной, девочка. Не знаю, насколько сильна защита священных туманов. Поезжай осторожно, ты всего два месяца как родила.

Тамлин поцеловала дядю.

– Счастливого пути. – Тамлин подождала, пока он сядет на коня, прежде чем повернуть Колдунью в сторону Гленроа. Пришпорив вороную кобылу, она поскакала домой.

Когда Тамлин поднялась на холм, она увидела вдалеке флаги и всадников. У нее упало сердце. Это были не золотые леопарды на алом Эдуарда Длинноногого, а золотые орлы сэра Джона Пендегаста – брата Дирка.

Хотя грохот грозы пугал Колдунью, зловещая темнота была на руку Тамлин. Они не заметили ее. В этой точке они были ближе к тропам и могли добраться до них раньше, чем она, отрезав ей путь к спасению.

Вспышка ослепляющего белого света расколола небо и ударила в стоявшую поблизости высокую сосну. Колдунья прянула в сторону. Колени Тамлин сжали бока лошади, и это было все, что она могла сделать, чтобы остаться в седле. Вторая вспышка молнии ударила в другое дерево, еще ближе. Полетели искры, верхушка сосны рухнула на землю перед Тамлин. Колдунья взвилась на дыбы, рассекая копытами воздух, и сбросила Тамлин на землю.

Оглушенная Тамлин заставила себя подняться на ноги. Приближавшиеся к ней всадники заметили вставшую на дыбы лошадь и теперь мчались в ее направлении. Добраться пешком до троп шанса не было. Подхватив юбки, она бросилась под защиту густого леса. Ее единственной надеждой было достичь тропинки, которая вилась вокруг Лохшейн-Мор.

Тамлин едва не потеряла чувство направления, когда бежала от одного дерева к другому, кружа и ныряя под тяжелые ветви. В какой-то момент она попыталась запутать следы, надеясь прокрасться позади преследователей. Если ей это удастся, она сможет добежать до троп.

Вдруг на повороте тропинки возник всадник на белом коне и едва не схватил ее. Она увернулась, но была вынуждена опять бежать к озеру.

Задыхаясь, с бешено бьющимся сердцем, она нырнула под раскидистую древнюю ель и спряталась в низко опущенных ветвях. Дрожа, она сжалась в комок у ствола, слыша, что всадники приближаются. До нее доносились их крики.

Первый всадник проехал прямо перед тем местом, где она пряталась. Она узнала в нем одного из наемников, которые всегда следовали за Дирком. Очевидно, это он привел их в Гленроа.

– Да, это была сука Шеллона! Пешком она далеко не уйдет, лорд Пендегаст! – крикнул он.

Тамлин натянула покрепче плащ, опустив капюшон на голову и лицо. Черная шерсть, отороченная волчьим мехом, была святочным подарком Шеллона. Дождь лил стеной, нещадно хлеща лес. Он был такой холодный, пронизывающий. Апрельские ветра холодны, как будто зима не желает сдаваться. Впервые она была рада, что у ее мужа пристрастие к черному цвету. Этот цвет сейчас помогал ей скрыться в темноте.

У нее болела грудь. Ей нужно было добраться домой и покормить малышей. Давление молока причиняло неудобства.

Тамлин съежилась под еловыми ветвями, шепча молитвы Эвелинор и Эннис и надеясь, что всадники проедут мимо. Далеко на востоке небо стало просветляться, предупреждая, что гроза скоро пройдет. У нее больше не будет защиты этой неестественной темноты. Когда они достаточно удалились, она рискнула покинуть убежище под елью и побежала по тропинке в Лохшейн-Мор, моля Бога, чтобы помог ей добраться до озера раньше, чем братья Дирка поймают ее.

Джулиан нещадно пришпоривал Язычника. Он чувствовал беспокойство с тех пор, как они с Деймианом, Саймоном и Гийомом потеряли следы всадников. Небольшой отряд стоял лагерем на другой стороне Кинмарха недалеко от Лайонглена. Вначале они решили, что это шотландские мятежники прячутся в лесу.

С тех пор как Уоллес поднял восстание на юге, а Мори на севере, группы молодых людей уходили в леса в поисках этих мятежных отрядов, в надежде присоединиться к ним. Надвигалась беда, в этом не было сомнений. Напрасно Эдуард считал, что покончил с Шотландией.

Мори привлекал к себе десятки мятежников, в том числе и дворян. Молодым людям было ненавистно стоять в стороне, когда их отцы подписывали клятву верности. С явной поддержкой старой кельтской церкви он был бы идеальным вождем сопротивления. Несущий в себе древнюю кровь пиктов, он был новым королем, создающим свое королевство. Тем, кто мог изменить Шотландию так, чтобы она могла противостоять английской мощи. Уоллес привлекал сотни простолюдинов, столько, что можно было, восстановить костяк шотландской армии, разбитой после Данбара. Когда эти двое встретятся, Шотландия взорвется, и они, вероятнее всего, вышвырнут из страны всех англичан до последнего.

– Этот лагерь новее. – Деймиан покачал головой и пнул ногой угли костра под первыми падающими каплями дождя. – Подкованные лошади, больше двадцати штук. У меня плохое предчувствие. Просто не…

Джулиан настаивал:

– Договаривай.

Деймиан пожал плечами, опустившись на колени. Подняв несколько рассыпанных зерен овса с земли, где кормили лошадей, он растер их между пальцами. Его глаза смотрели куда-то вдаль, не видя ничего.

– Не могу сказать. Здесь нет ничего, кроме двадцати лошадей и мужчин, немного овса, но…

– Ну выкладывай же. – Терпение Джулиана было на исходе.

– Это не шотландцы, Джулиан. Я не вижу здесь никаких признаков, я просто чувствую это.

Джулиан кивнул:

– Этого достаточно. Твои предчувствия тебя никогда не обманывали. Куда они поехали?

– Следы ведут прочь от Лайонглена в направлении Кинмарха.

– На юг?

– На юго-восток, но опять мое шотландское чутье подсказывает мне не то, что видят мои глаза. Я чувствую, что они поехали в этом направлении, но потом разделятся и вернутся назад.

– Гленроа, – Произнес Джулиан, по его спине пробежал холодок.

Деймиан кивнул:

– Нам нужно возвращаться. Скакать во весь опор.

Саймон крикнул:

– Приближается всадник.

Повернув Язычника, Джулиан выхватил меч, готовый принять бой. Так же, как и его братья. Странно, он заметил, что меч Деймиана остался в ножнах.

Всадник галопом взлетел на холм, как будто демоны хватали коня за хвост; Он резко натянул поводья, заметив, что наткнулся, на отряд. Когда сверкнула молния и он увидел, кто они он пришпорил коня.

– Шеллон! Слава Богу! Всадники под флагом с золотым орлом на алом поле.

– Пендегаст, – прошипел Джулиан.

– Они направляются к тропам. Туманы должны закрыть для них вход в долину.

– Благодарение богам, твоим и моим, что Тамлин сейчас в стенах Гленроа… – Слова замерли на устах Джулиана, когда он увидел лицо священника. – Не трать времени на объяснения. Где она?

– Она была в церкви Кинмарха. Из Глен-Шейна…

Джулиан пришпорил коня.

– Сэр священник, поспеши в Лайонглен. Скажи им, чтобы закрыли ворота.

Нога Тамлин ударилась о небольшой камень, облепленный землей. Поскользнувшись в жидкой грязи, она рухнула, больно ударившись, на колени и руки. Резкая боль пронзила вывернутую лодыжку. Она поморщилась и прикусила губу, чтобы не заплакать.

Но даже при этом она заставила себя подняться и продолжить идти вперед, вверх по склону. Она могла обогнуть Лохшейн, а потом пойти, по дальней тропинке, ведущей в Глен-Шейн мимо озера. Эта дорога была крутая и каменистая, но она приведет ее назад в долину.

Хватая ртом воздух, Тамлин обернулась, чтобы посмотреть, где всадники. Она не прошла еще и половины пути. Пять английских всадников выехали из леса. Рассыпавшись веером, они поскакали к ней. Ее сердце едва не разорвалось, когда она увидела, что еще двое всадников приближаются к ней слева. Послышались крики. На горизонте справа появились еще всадники. От грозы пока было слишком темно, чтобы разглядеть их. Она должна действовать быстро, или они поймают ее в ловушку.

Единственным оставшимся выходом было озеро.

Столетия назад ее пиктские предки построили мост для спасения через озеро. В грозовых сумерках переход был опасен. Она ходила по камням только в солнечные дни, когда можно смотреть в воду и видеть дорогу, оставленную древними. Она должна была войти, правильно попав на первый камень, иначе погрузится в ледяные глубины Лохшейна.

Нерешительность словно приковала ее к земле. Слишком велик был риск. Оглядевшись, она поняла, что у нее нет выбора. Тамлин бросилась к воде, но остановилась. Было слишком темно, чтобы увидеть первый камень. Что ж, либо придется довериться древнему знанию, либо встретиться с братьями Дирка.

Она знала, что не нужна им. Им нужен Шеллон.

Но она не даст им оружие, которое можно использовать против ее мужа. Она подобрала юбки, сделала глубокий вдох и вошла в темную воду.

Дождь прекратился как раз в тот момент, когда Джулиан увидел, что Тамлин остановилась, огляделась и вошла в озеро.

Его охватила паника. Он отчаянно пришпорил Язычника и помчался вниз по склону холма.

Пять всадников подъезжали к Тамлин слева и быстро приближались. Он не обращал на них внимания, зная, что братья и кузен справятся с ними.

– Нет! – закричал Джулиан, спрыгивая с еще бегущего коня. Сломя голову он бросился вслед за Тамлин и нырнул в ледяные воды озера. В тяжелых доспехах и кольчуге, в сапогах и с мечом на перевязи он ушел под воду как камень Отчаянно барахтаясь, он вынырнул, чтобы глотнуть воздуха. Моргая, чтобы стряхнуть воду с ресниц, он пытался что-нибудь увидеть. Из последних сил оставаясь на плаву, он вертелся, пытаясь найти жену. Накатился туман, закрывая озеро.

– Тамлин!

Он не мог поверить в то, что увидел. В воде такой ледяной, что у него перехватывало дыхание, он в ужасе смотрел, как Тамлин продолжает идти по озеру. По озеру! Подол ее плаща касался воды, а она, казалось, шла по ее поверхности. Крест Господень! Она шла по водам глубокого озера! Туман сгустился, клубясь вокруг нее, и она исчезла.

Его братьям потребовалось немного времени, чтобы справиться с тремя всадниками. Двое других сбежали, пришпоривая коней и заставляя их скакать прочь во весь опор.

Стуча зубами, Джулиан выбрался из воды. Деймиан спрыгнул с серого коня и помог ему вылезти на берег. Гийом и Саймон остановили коней, спрыгнули с седел и побежали к ним.

Джулиан оттолкнул Деймиана.

– Она в озере. Тамлин сейчас в центре этого проклятого озера. Я видел ее.

– Она не в озере. Она идет по озеру.

– Что за бред? – Джулиан нахмурился. Наконец слова проникли в его сознание. – По озеру? Ты сошел с ума! Где моя жена? Где Тамлин?

Деймиан схватил Джулиана за шею и повернул лицом к себе.

– Она идет по воде словно по земле. Смотри. – Он показал на центр озера.

Джулиан увидел, что клубящийся туман собирается в центре на мгновение он вдруг поднялся. Призрачная вуаль раздвинулась, открыв фигуру Тамлин, она стояла там, вода плескалась у ее ног. Она как будто медленно скользила прочь от берега. Ее фигура снова растворилась в тумане.

Кровь отхлынула от его сердца. Влекомый зовом сирены, он сделал несколько шагов к кромке воды и вошел в озеро.

– Нет, Джулиан, ты утонешь! – прорычал Деймиан, вытащив его из воды и толкая в грудь.

– Проклятие! Пусти меня! Тамлин… моя жизнь… она там. Я должен…

Саймон схватил его за другую руку, помогая Деймиану оттащить его.

– Джулиан, послушай…

– Но Тамлин… – Его разум все еще отказывался верить, хотя он знал, чему стал свидетелем. Тамлин шла по воде!

– Мы видели, – подтвердил Саймон.

Джулиан замотал головой:

– Она могла идти над водой только при помощи черной магии.

– Это старый пиктский трюк, – заверил его Деймиан – Я сам ничего подобного раньше не видел, но мне рассказывала об этом моя мать.

Осмотрев сырую землю, Деймиан обнаружил следы, оставленные Тамлин, и добрался до того самого места, где она вошла в озеро. Он осторожно шагнул в темную воду. Вода плескалась вокруг его сапог. Нащупывая путь, он снова шагнул. Потом в третий раз. На четвертом шагу он едва не упал в озеро. Размахивая руками, ему удалось сохранить равновесие.

– Дорога двигается, извивается! – крикнул он, продолжая идти.

Шаг за шагом он удалялся от берега, пока не оказался ярдах в десяти. Он остановился и изумленно посмотрел вниз, его лицо сияло улыбкой.

– Господи, разве ты не видишь? Столетия назад пикты построили эту дорогу, чтобы при необходимости можно было сбежать. Твоя Тамлин идет по камням. Камни под самой поверхностью. Они черные. Шотландцы называют это ашлар, из такого сделан настоящий камень Судьбы. Гладкие как стекло, эти каменные ступени нельзя увидеть под водой. Но нужно быть осторожным, они скользкие. Ключ такой – три камня справа, потом пять налево, потом семь направо. Пикты предпочитали нечетные числа. Я думаю, этот рисунок повторяется. Даже если кто-то попытается пойти следом, если не увидит конфигурацию, то упадет в воду, которая со всех сторон очень глубокая. Вероятно, преследователи боялись идти за ними, полагая, что это какое-то горское колдовство. Рискну предположить, дорогой кузен, что твоя женушка доберется до Гленроа раньше нас, поскольку нам придется ехать вокруг озера.

Снова сев на Язычника, Джулиан пристально посмотрел в туман, надеясь снова увидеть жену, чтобы убедиться, что она в порядке.

Но только призраки в тумане парили над озером.

Тамлин пришлось ступать осторожно. Она никогда еще не переходила озеро по подводному мосту весной. Вода была холодна как лед и гораздо глубже. В разгаре лета, когда озеро было теплым и вода опускалась, переход по каменному мосту был трудным, но возможным, если знать секрет. Гладкие скалы были как раз под прозрачной водой, темные камни невидимы.

Переход был опасным еще и потому, что камни были скользкими от мха, а весенняя вода поднималась выше, доходя ей почти до колен. Вода текла быстрее, затягивая ее ноги, так что их было трудно поднять. Каждый шаг давался с борьбой. Вода, питаемая снегами с Бен-Шейна, обжигала холодом. Стуча зубами, Тамлин двигалась вперед.

Выбравшись наконец на берег, Тамлин в полном изнеможении рухнула на колени, Тяжело дыша и замерзая, она знала, что ей жизненно необходимо встать и продолжать двигаться. С трудом глотая воздух, она повторяла это себе. Но ее тело не слушалось.

Фырканье лошади и лязг уздечки сообщили ей, что кто-то приближается. У нее замерло сердце. В поле ее зрения появились сапоги. Подняв голову, она проскользила взглядом с ног до кольчуги, потом увидела красную накидку, украшенную на груди золотым, орлом.

– Леди Шеллон, вот мы и снова встретились. – Джон Пендегаст улыбнулся.

Вместе с выдохом у нее вырвался крик отчаяния. Она, пошатываясь, встала, едва не потеряв равновесие, и бросилась к озеру. Перспективы снова перейти его были призрачны; поскольку люди Пендегаста уже поджидают ее на противоположном берегу. И все же она должна попытаться.

Он догнал ее раньше, чем она успела моргнуть. Тамлин пыталась слабо сопротивляться, но холодная вода вытянула из нее все силы. Она стала безвольной. Он потащил ее к лошадям. Она увидела, что там ждет другой брат Дирка. Тамлин буквально окоченела, и ее кровь вдруг превратилась в лед.

– Что в-вы… хотите? – Тамлин била дрожь.

Джон Пендегаст схватил ее за талию и, заставив встать на ноги, потащил вверх.

– Хочу? Конечно, вас, леди Шеллон.

– Зачем? – Она попыталась натянуть на себя плащ, когда он бросил ее на своего коня и сел позади.

Джон улыбнулся и вонзил шпоры в бока коня.

– Ну, братская любовь, естественно. И все прочие благородные причины. Нельзя убить Пендегаста и спокойно уйти.

– Вашего брата… у-убил… конь, – возразила она, отчаянно цепляясь за седло, боясь упасть и быть раздавленной копытами лошади.

– Все видели Язычника в действии! Этот конь такое же смертельное оружие, как меч, которым орудует ваш муж.

Ее груди пульсировали, болезненно напоминая, что пришло время кормить близнецов.

– Я должна идти к моим детям. – Она прикусила губу, жалея, что у нее вырвалась эта мольба. Она бы никогда не стала умолять этих негодяев, но она слишком устала и хотела быть дома, в тепле и безопасности, обнимая своих детей.

– Коровку нужно подоить, а? – рассмеялся Амброз Пендегаст. – Не бойтесь, леди Шеллон, мы пососем ваши сиськи. Что скажешь, Джон, по кружке молока для каждого?

Тамлин обнаружила в себе твердость, о какой и не подозревала. Вместо того чтобы дрожать от страха перед ними, она выпрямила спину и приняла грозный вид. Она леди Шеллона, жена истинного воина, который когда-то был первым рыцарем короля.

– Шеллон убьет вас и бросит ваши кишки свиньям.

– Говорливая сучка! Мы можем выбить это из тебя или найдем другое использование для твоего рта, – пригрозил Амброз.

Когда они обогнули озеро со стороны Кинмарха, оба негодяя, оглядываясь, придержали коней. Остальные всадники исчезли. Тамлин почувствовала, что они в замешательстве. Лошади шли медленно, она слышала, как Амброз вытащил меч из ножен. Их нарастающий страх передался коням, и они стали дергаться.

Братья переглянулись, в их глазах явно читался вопрос. Конь Амброза тревожно заржал и прянул в сторону, едва не сбросив седока. Рыцарь с трудом сдержал покрывшееся пеной животное.

– Что его беспокоит?

Тамлин улыбнулась:

– Кровь, сэр рыцарь. Лошади боятся запаха крови.

– Где наши солдаты, Джон? – спросил он недовольным тоном.

Джон огляделся, но не увидел ни лошадей, ни солдат.

– Они где-то здесь.

Амброз вскинул руку.

– Смотри!

Алый штандарт с золотым орлом лежал на траве. В этом полумраке он выглядел, почти как кровь, пролитая на землю. Прямо за ним на земле лежали убитые.

– Джон… – Голос Амброза дрожал. – Что случилось? Они мертвы! Все мертвы!

Старший Пендегаст рявкнул:

– Заткнись!

– Шеллон. Шеллон случился, – заявила Тамлин. Голос ее звучал уверенно и громко. – Если вы сейчас же опустите меня на землю и исчезнете, то, возможно, останетесь живы.

– Джон…

– Я велел тебе заткнуться, болван!

Тамлин посмотрела на приближавшийся к устью перевала туман. Им пришлось бы скакать до него, чтобы добраться до Кинмарха.

Обе лошади перепугались, когда в небо неожиданно поднялась огромная стая воронов. Они били крыльями по обеим сторонам троп, их крики сливались в оглушающий гвалт. Рыцари еще больше перепугались.

– Один последний шанс. Отпустите меня, или вы приговорены к смерти, – предупредила Тамлин.

Шеллон рядом, нашептывал внутренний голос.

Туман сгустился, а потом словно расступился, открыв одинокого всадника в черном на полуночном коне. В вытянутой руке он держал меч, направленный острием в землю. Тяжелый черный плащ струился позади него. Подняв руку, он расстегнул пряжку на плече, и плащ упал на землю, оставив его свободным для боя.

Крики воронов стали громче, когда Шеллон пустил Язычника вперед, прямо к Пендегастам, которые стояли словно завороженные. До чего же они глупы, что подпустили Шеллона так близко.

Тамлин, затаив дыхание, смотрела на него.

Металлические пластины, покрывавшие его руки и ноги, кольчуга, плащ и накидка были черными. Абсолютно черными.

Подстриженные не в строгом норманнском стиле, его локоны, тоже черные, были длиннее, гораздо длиннее, чем когда он впервые приехал в Гленроа, они мягко вились, вокруг ушей и на затылке падали на металлический латный воротник.

Красивый, – нет, прекрасный – Шеллон. Аура, окружавшая этого темного воина, казалось, двигалась, как обжигающая энергия, исходившая от него с шипением и искрами. Едва заметное движение черных, как сажа, ресниц говорило о безграничном презрении к этим двоим негодяям.

Все его внимание сосредоточилось на Тамлин. Пронзительный, взгляд заставил ее затрепетать, но не от дурных: предчувствий. Она любила этого мужчину, знала, что он стоит того, чтобы за него сражаться, даже умереть за него. Но что еще важнее, он стоит того, чтобы жить для него.

Великое, колесо повернулось… и воспоминания ожили.

У него были глаза цвета густого леса, оттенка священных зеленых гранатов, которые, как говорят, украшал и чашу Святого Грааля. Их окаймляли ресницы такие длинные, что любая женщина позавидовала бы, но ничего женственного в Шеллоне не было. Внутренний обжигающий свет пульсировал в его колдовских глазах. Тяжелые черные брови подчеркивали их пронзительность. Когда она смотрела в его глаза, весь мир переставал для нее существовать.

Оставался только этот рыцарь в черном.

Шеллон.

Чары вдруг разрушились.

– Мои приказы были не ясны, Тамлин? – Он осуждающе поднял бровь, прежде чем обратить внимание на двух рыцарей. – Шотландцы! Их женщины в лучшем случае тупоголовы. Эдуард с лихвой исполнил свое наказание, связав меня брачными оковами с этой невыносимой женщиной. Я устал бить ее. Благодарю вас, что вы нашли и привезли ее обратно. Я часто уезжаю охотиться за мятежными шотландцами, чтобы ликвидировать их. Но стоит мне отлучиться, как она убегает. Вы оба далеко от дома. Если отдадите ее мне, мы отправимся в мою крепость. Не та роскошь, что достойна Дракона Шеллона, но я намереваюсь перестроить замок Кинмарх, а потом снести эту древнюю груду камней. Я предлагаю вам горячую еду, теплую ванну и хороший ночной отдых после долгой скачки.

Шеллон положил меч на колени, как будто эти люди не представляли для него никакой опасности. Тамлин почти поверила его словам, если бы он не сказал, что его приковали к ней.

Охваченных чувством вины рыцарей терзали мрачные предчувствия. Тамлин видела, что Амброз посмотрел на Джона, молча спрашивая его, что делать. Старший брат был, похоже, захвачен врасплох предложенным Шеллоном гостеприимством. Но в тот момент, когда она почувствовала, что хватка на ее талии ослабла, как будто он мог принять, предложение и прожить еще один день, на холм галопом въехали человек двадцать всадников под флагом с золотым орлом.

Амброз самодовольно ухмыльнулся и выпрямился в седле, ободренный прибытием подкрепления.

Джон наконец заговорил:

– Шеллон, нам не нужно твое гостеприимство. Мы пришли именно за этим. Несмотря на твой спектакль, мы слышали, что ты получил большой куш от своей кельтской наследницы. Поскольку мы должны отомстить за потерю нашего любимого брата, мы придумали средство получше. Леди Шеллон едет с нами. Через пять дней приезжай один в Каслрок-Кип. С тобой должна быть хартия на фьеф Торкмонд и два сундука золота.

Шеллон улыбнулся:

– Так вот какова все-таки цена братской любви. Надеюсь, мои братья дадут за мою жизнь большую цену.

– Если не придешь в назначенный срок… – Джон улыбнулся и сжал рукой грудь Тамлин. – Ну, ты, меня понял, Дракон, на шестой день мы, вернем то, что от нее останется.

Шеллон глазом не моргнул, его эмоции были скрыты за железной волей.

– За прошедший год я научился говорить по-шотландски. Is leam fhein an glean, ‘s gach nit a ann. Ты знаешь, что это значит?

– Какое мне до этого дело, Шеллон? – фыркнул Амброз, когда всадники приблизились. – Ты слышал наши условия.

Шеллон продолжал, проигнорировав слова Амброза:

– Эти слова означают: «Эта долина и все, что есть в ней мое». Старое шотландское изречение. Не трогай то, что принадлежит мне. Твой слабоумный брат совершил ошибку, посмев дотронуться до моей жены. Дирк мертв. Вас обоих ждет такая же участь.

– Ты самодовольный ублюдок, Шеллон. Нас двое против одного. – Амброз смотрел, как их всадники приближаясь, замедлили ход и развернулись веером. – Сейчас будет двадцать против одного.

– Ты забыл Язычника. – Джулиан похлопал жеребца по шее. – Он уже убил одного Пендегаста. – Священные туманы расступились, и со стороны троп как из воздуха появились Саймон, Гийом и Деймиан. – Что ж, теперь преимущество на моей стороне. Четыре Дракона Шеллона. Мы порубим на куски вашу кучку негодяев и скормим кости свиньям, даже не вспотев. Не имеет значения, даже если бы шансы были сто к одному, Джон. Вы покойники. Кто прикоснется к моей жене, того ждет смерть.

Он бросился в бой так быстро, что никто не успел опомниться. Его колени дали сигнал Язычнику накинуться на коня Амброза. Жеребец издал грозный рык и вонзился зубами в шею чалого коня, из раны хлынула кровь. В то же мгновение Шеллон поднял рукоять меча и обрушил округлую головку эфеса на челюсть Джона Пендегаста:

Тамлин попыталась освободиться; но брат Дирка крепко держал ее, одновременно пытаясь совладать со своим конем. Деймиан, Саймон и Гийрм проскакали мимо него, когда Шеллон развернул Язычника, чтобы сразиться с Амброзом. Подстегивая вороного жеребца, оба, человек и конь, бросились в бой. Язычник снова напал на коня Амброза, а огромный меч Шеллона опустился, скрестившись с клинком младшего Пендегаста.

Решив дать Шеллону время разобраться с Амброзом без вмешательства Джона, Тамлин обеими руками схватила руку, которой Джон держал меч, и, повиснув на ней, стала раскачиваться в седле, чтобы опрокинуть их обоих. Его кулак обрушился на ее плечо. В глазах у нее потемнело от боли. Но даже при этом она держалась, стараясь помочь мужу.

Когда Амброз пришпорил своего жеребца, Шеллон поднял Язычника на дыбы. Сначала она подумала, что негодяй собирается сбежать, но он дернул поводья, резко изменив направление коня, и бросился на Шеллона.

Тамлин пнула ногой коня Джона, заставив его взвиться на дыбы. Ее голова врезалась в подбородок Джона. Раненный ударом эфеса Шеллона, он закричал.

Тамлин попыталась встать на колени, но Джон уже был на ногах. Он рывком прижал ее голову к своему животу и приставил к ее горлу меч.

Глаза Тамлин нашли Шеллона и Амброза, Их мечи зазвенели, встретившись, но Шеллон попал в то место меча Амброза, где вся сила удара переходит в противника. Амброз ударил неверно, и вибрация мечей передалась его мускулам, так что ему было невероятно трудно удержать рукоять меча. Он стиснул зубы, принимая сокрушительный удар Шеллона.

Шеллон коленями приказал Язычнику развернуться и снова бросился на Пендегаста. Амброз попытался подготовиться встретить Шеллона. Но было слишком поздно. Широкий меч Шеллона глубоко вошел между головой и шеей противника. Безвольный Амброз безжизненно соскользнул с коня на землю.

Большинство людей Пендегаста были повержены. Некоторые скакали прочь. К счастью, Саймой и Гийом все еще были в седле и невредимы, Деймиана сбросили с коня, но он тут же снова сел на него.

Шеллон спрыгнул с Язычника и двинулся туда, где Джон держал Тамлин на земле, приставив острие кинжала к ее горлу. Помня о ноже в своем сапоге, она осторожно пошевелилась, чтобы достать его.

Трепещущие пальцы коснулись рукояти спрятанного кинжала. Вытянувшись, дрожащая рука Тамлин сжала ее.

– Отпусти ее, Джон, – тихо приказал Шеллон. – Мы не друзья, но я уважал тебя, как рыцаря чести. Никогда не думал, что ты будешь прятаться за женскими юбками.

– Ты собираешься убить меня, и единственный способ выбраться отсюда живым – твоя ведьма.

Длинные ресницы Шеллона качнулись. Он сделал едва заметное движение, понятное только Тамлин. Он был готов к действию и предупреждал ее об этом. Рука Тамлин под плащом сомкнулась на кинжале.

– Ты не заберешь ее, Джон.

Тамлин почувствовала, как напряглись мускулы врага, когда он сильнее дернул ее за волосы, вытягивая, и открывая ее горло длинному лезвию ножа.

– Тогда мы оба умрем здесь, Дракон.

Тамлин вонзила свой маленький нож ему в ногу в тот момент, когда Шеллон ударил Джона мечом. На секунду застыв, он рухнул на землю.

Тамлин бросилась в объятия Шеллона. Он осыпал поцелуями ее лицо, потом прервал поцелуй, тяжело дыша в ее волосы.

– Никогда больше не пугай меня так, и это ведь уже второй раз. На озере, когда я думал, что ты утонешь, и потом, когда Пендегаст схватил тебя.

– Бедолага! – Она рассмеялась сквозь слезы.

Шеллон отстранился и посмотрел на нее так, будто она сошла, с ума.

– Бедолага?

– Да, когда ты выехал так спокойно и предложил им ужин и ванну, я думала, ты не понимаешь, как велик риск. Я готова была поверить тебе, пока ты не сказал им, что бьешь меня.

Он сверкнул зубами в хищной улыбке.

– Пока не бил, но собираюсь приложить руку к твоему заду так, что ты неделю не сможешь сидеть. Поэтому в следующий раз, когда скажешь «да, Шеллон», будешь говорить это всерьез.

– Вы можете прикладывать руку к моему заду всякий раз, когда пожелаете, милорд муж, и я, может быть, не смогу стоять целую неделю, но не потому, что вы бьете меня. Ты никогда не отшлепаешь мать твоих детей. – Она посмотрела на пятна от молока, проступившие на платье. – Кстати, о детях… Не мог бы ты отвезти меня домой, Шеллон? Я очень устала и должна покормить детей.

– Да, жена, я отвезу тебя домой. – Он помог ей встать, в то время как Язычник толкал его мордой в спину.

Тамлин поцеловала бархатную морду коня и погладила его по лбу.

– Благодарю тебя, могучий конь, за то, что снова защитил нашего Шеллона.

Шеллон сел в седло, освободил стремя для нее и протянул руку, чтобы помочь ей. Он усадил ее к себе на колени. Приняв плащ у Саймона, он накинул его себе на плечи и укутал их обоих. Потом коленями приказал Язычнику везти их домой, а братья и кузен последовали за ними.

Ужас пережитого вернулся к нему, Он, Дракон Шеллон, сделал то, что было нужно, чтобы спасти жену. И она очень сильно любила его. Но теперь она чувствовала слабую дрожь в его мускулах.

– Жена, я люблю тебя, но если ты когда-нибудь ослушаешься меня…

Она слабо взвизгнула и повернулась у него на коленях, чтобы заглянуть ему в лицо. Затем крепко обняла его.

– О Шеллон!

– Перестань ерзать, пока мы оба не свалились с коня, Oinnseach.

– Не отвлекай меня, называя дурочкой. Ты сказал, что любишь меня. – Улыбка поблекла, когда она пристально посмотрела в зеленые, как гранат, глаза. – Ты сказал это серьезно, Джулиан?

Он нежно поцеловал ее в уголок рта.

– Я люблю тебя, Тамлин. Неужели ты этого не знаешь? Я всегда тебя любил и буду любить до конца дней моих.

– Но ты никогда не говорил мне этого.

Он усмехнулся, потом глубоко вздохнул.

– А ты говорила мне, жена?

– Нет, но…

– О, Тамлин прекрасная, златовласая, она покорила мое сердце с самого начала… – нараспев прочитал он.

– Шеллон, это ужасно.

– Тамлин, не обязательно признаваться в любви. Я воин, а не глупый бард, затаскавший слово «любовь» так, что оно потеряло всякую ценность. Я показываю тебе мою любовь всякий раз, когда обнимаю тебя, когда смотрю на тебя. Но если ты хочешь, чтобы я повторял ужасные рифмы…

– Не рифмы, Шеллон, только несколько слов.

Он прижался лбом к ее голове.

– Я люблю тебя, Тамлин Шеллон.