Мать постоянно ей повторяла: «Кто теряет выдержку, тот теряет выгоду». Поэтому голос Кэт не выдал накипавшего в ней раздражения.

– Что Лисса мне скажет?

Адам обернулся с улыбкой, совершенно не выглядя виноватым. Кэт не могла в это поверить. Она села на диван и строго повторила свой вопрос.

– Лисса собиралась сообщить тебе завтра, но, если ты слышала наш разговор, это сделаю я. – Адам взял Кэт за руки. – Я сказал, что ты могла бы подумать о работе для «Интертеч», если бы у тебя было побольше свободного времени. Поэтому она освобождает тебя на шесть недель. Ну как?

Судя по его широкой улыбке, он ожидал, что Кэт запрыгает от радости.

– Адам, одно дело – заказывать для меня ужин и совсем другое – устраивать мои дела, даже не посоветовавшись со мной.

Его лицо от неожиданности смешно вытянулось.

– Но ты же сказала, что вернулась бы к художественной работе, если бы было время. Теперь оно у тебя есть.

– Я говорила, что если бы могла себе позволить нанять ткачей, то занялась бы этим. «Если бы», Адам. Вот ключевые слова. Моя работа – единственный надежный источник дохода. Благодаря ей я плачу страховку и проценты по закладной.

– Банковское извещение означает, что тебе больше не надо об этом беспокоиться. А поскольку здесь не надо платить за аренду…

Девушка упрямо тряхнула взъерошенными волосами и приготовилась возразить.

– Послушай, Кэт, зачем ты все усложняешь? Все эти помещения пустуют, и так будет еще по крайней мере три месяца, прежде чем мы начнем их сдавать. Посмотри мне в глаза и скажи, что у тебя нет ни малейшего интереса к этому проекту. И тогда я сдаюсь.

– Да! Да! Мне это очень интересно! Я бы хотела использовать такой шанс! Доволен?

Кэт устыдилась своей вспышки и закрыла лицо руками.

– Тогда попробуй. Поговори с кем-нибудь, кому ты доверяешь, например с бухгалтером Лиссы. Попроси его оценить твое финансовое положение и сказать, можно ли заняться заказом для «Интертеч» без ущерба для изготовления одежды.

Обдумывая его слова, Кэт немного успокоилась и согласилась, что это хорошая идея. Адам театрально приложил руку к уху:

– Что я слышу! Ты впервые сказала, что у меня хорошая идея. Извини меня, Кэт. Я вырос в семье, где все помогают друг другу.

– А если помогают, когда ты в этом не нуждаешься?

– Тогда соседи слышат страшный шум.

Кэт поежилась и поджала под себя колени.

– Могу я надеяться, что мне не приснятся кошмарные сны про то, как ты изменил мою жизнь?

– Клянусь, больше никакого вмешательства без предварительного совета с тобой. Надеюсь, при этом меня не убьет током.

Кэт усмехнулась и накрылась пледом.

– Мне так удобно, что я больше не хочу двигаться. Ты ложись на кровать, а я буду спать здесь.

Адам вскочил и побежал в спальню. Через несколько секунд он вернулся со спальным мешком под мышкой и раскатал его на полу.

– Ты можешь остаться на диване, а я буду спать рядом на случай, если тебе ночью что-нибудь понадобится.

– Думаю, ты не поверишь, если я скажу, что мне ничего не понадобится.

Адам лег в спальный мешок и, подложив подушку под голову, спросил, чего Кэт хочется теперь.

– Я хочу смотреть, как будут догорать дрова, и слушать тебя.

От низкого голоса Адама на Кэт нисходило умиротворение. Огонь в камине освещал его профиль, и Кэт захотелось покрыть поцелуями его лицо. Но ее веки становились все тяжелее.

«Это самая сумасшедшая ночь в моей жизни». Кэт подождала комментарий здравого смысла. Молчание. Она удовлетворенно вздохнула и погрузилась в сон.

Реальность вернулась вместе со звонком телефона. Кэт открыла глаза и почувствовала панику в незнакомой обстановке. Сердце бешено колотилось. Она села, и ее ноги уткнулись во что-то теплое и мохнатое. Это был Пэдди, вклинившийся между спальным мешком и диваном.

Адам с сомкнутыми веками расстегнул мешок и нащупал телефон.

– Да. – Он резко открыл глаза. – Не так быстро, тетя Кармела, я тебя не понимаю. Что? Нет, мою машину не украли. Я ездил на ней вчера вечером. Я думал, что папа сказал тебе. Ты не вызвала полицию? Слава Богу! Да, я собирался уехать на выходные, но пришлось везти коллегу в больницу. Послушай, я тебе все расскажу за обедом. Да, мы могли бы прийти вместе, но сначала я должен спросить ее.

Он посмотрел на Кэт, и та ответила одобрительной улыбкой.

– Да, ее. Никто еще не умирал от любопытства. Ну тогда я пришлю венок на панихиду. Я тебя тоже, тетя Кармела. И не говори таким ужасным языком.

Адам выключил телефон и сердито повернулся на бок.

– Ей надо будить постояльцев в гостинице. Они бы вскакивали с воплями и визгом.

Кэт схватилась за больной бок.

– Не смеши, пожалуйста. Это может иметь роковые последствия.

Пес открыл глаза и глухо зарычал. Адам чмокнул его.

– Подвинься, приятель. Кэт не в состоянии через тебя перепрыгнуть.

Пэдди поднялся, отошел к двери и рухнул около нее.

– Кэт, ты не хочешь принять душ, пока я погуляю с Пэдди и возьму газету? Управишься одна?

Кэт кивнула.

– Будет довольно, если ты поможешь мне подняться с дивана. Дай руку.

Адам довел Кэт до ванной.

– Я положил тебе на кровать тренировочный костюм. Мне что-то не хочется снова иметь дело с молнией. Я скоро вернусь.

Через двадцать минут, когда Адам и Пэдди вернулись, Кэтрин стояла у окна и смотрела на реку. Ее голова была обмотана полотенцем, синий тренировочный костюм висел на ней мешком.

Адам положил на стоявший рядом обеденный стол газету и несколько пакетов.

– Я купил круассаны и таблетки от боли. Без аспирина, – добавил он, прежде чем Кэт успела спросить. – Кофе должен быть уже готов – я поставил его перед уходом. Или можешь сделать чай.

Адам выпрямился и снял куртку.

– Я приму душ и присоединюсь к тебе.

Он посмотрел на Кэт, склонившую голову и расчесывающую пальцами волосы.

– О’кей! Поторопись.

– Мне нужен холодный душ, – пробормотал Адам. – Точнее, ледяной.

Адам припарковал машину перед большим кирпичным домом на узкой улице. Увидев закрытые мешковиной кусты и невысокую ограду вокруг газона, Кэт поняла, что здесь живет опытный садовник.

– Этот дом построил мой дед.

– Очень мило, – небрежно ответила Кэт и схватила Адама за рукав, когда он хотел открыть дверцу. – Ты уверен, что это удобно? Я посторонний человек, а у вас семейный обед. И выгляжу я как ведьма. – Она покрутила концы своих буйно вьющихся волос. – Все сочтут за дурной знак, что ты возил меня в больницу. И… Господи!.. Если они узнают, что я осталась у тебя на ночь, едва познакомившись…

– Если только ты не проболтаешься. – Адам приложил палец к ее губам.

– Это не обед с доном Корлеоне. Это всего лишь моя семья. Они еще не приговорили к смерти никого из моих друзей.

Кэт рассмеялась. Их беседу прервали трое мальчишек, стучавших в стекло:

– Адам! Эй, Адам! Это твоя новая девушка?

– Дядя Пит везде поспел, – вздохнул Адам и открыл дверцу. – Не ломайте машину и помогите даме выйти.

– Я новая знакомая Адама, но я не его девушка, – объяснила Кэт.

Адам обошел машину и встал рядом с ней.

– Познакомься. Это сыновья моей сестры Розанны: Джо, Пол и Сэм. Ребята, это моя знакомая Кэт О’Мэлли.

Мальчишки переминались с ноги на ногу и глазели на Кэт. Младший, Сэм, постучал баскетбольным мячом о землю и спросил:

– Хочешь побросать по кольцу?

– Не сегодня. Я вчера попала в небольшую аварию и пока еще неважно себя чувствую, но с удовольствием посмотрю, как вы играете.

– А ты совсем не страшная, как его последняя девушка, – сказал Пол. – Она не любила детей. Если мы ей что-нибудь говорили, она делала вот так.

Он закатил глаза и театрально вздохнул. Кэт закусила губу, чтобы не рассмеяться.

– Ну что же. Я не девушка Адама, но очень люблю детей.

Адам даже не пытался скрыть переполнявшего его веселья.

– Ладно, ребята. Я должен проводить Кэт в дом и познакомить со всеми.

– Эй, Адам, – бросил Джо через плечо. – Хорошо, если бы это была твоя девушка. Она просто класс!

Адам повел Кэт по ступенькам на веранду и открыл деревянную дверь с овальным стеклом.

Кэт была оглушена множеством голосов, музыкой и звоном посуды, доносившимся с кухни. Шум постепенно смолк, и осталась только музыка как фон, на котором перед Кэт появилось море лиц.

– Кэт, познакомься с моими родственниками.

Адам повел ее по гостиной, представляя каждому из присутствующих. Она машинально улыбалась и пожимала руки, удивляясь, как можно запомнить столько имен и лиц. Наконец церемония закончилась, и Адам пошел на кухню за бутылками.

Кэт оглядела комнату. На обитом зеленым бархатом диване и таких же креслах – везде сидели родственники Адама, а остальные приносили из столовой тяжелые стулья черного дерева. Сидевшая на диване бабушка Адама, маленькая старушка с седыми волосами, забранными в пучок, поманила ее пальцем.

Кэт села рядом со старой женщиной в черном, заметив, что сумки у нее не было.

– Значит, вас зовут Кэт? То есть кошка?

– Нет-нет, – ответила Кэт. – Это уменьшительное. Мое полное имя Кэтрин.

– Ну да. Как у моего сына Гаэтано. В семье его всегда звали Тано. Отличный парень, как и мой внук Адам.

– Адам мне рассказывал, что вы с мужем построили этот дом, миссис Тормэн.

– Зовите меня Нонна. – Она взяла Кэт за руку. – Меня все зовут Нонна. Да, мы построили этот дом много лет назад. Это очень хорошо – сделать что-нибудь своими руками. Может быть, мой внук унаследовал свой талант к строительству от деда и меня.

Она добродушно засмеялась. Кэт очень хотелось сказать старушке что-нибудь приятное.

– Адам показывал мне склад, который они с отцом хотят превратить в жилой дом. Ваш внук очень гордится этим проектом. Или вы считаете, что это затея сумасшедшая?

– Сумасшедшая? Разумеется. И наши родители считали, что мы сошли с ума, если едем в Америку. Самое время сходить с ума, когда ты полон сил и энергии. Я вспоминаю о том, что мы делали с Джузеппе в молодости! Мы часто рисковали. Конечно, мы были сумасшедшими. – Она сжала руки и вздохнула. – Мне его так не хватает, даже через тридцать лет… Как будто это было вчера.

– Нонна, могу я вас спросить?

– Спрашивайте, Катарина. Если мне не захочется отвечать, я этого не сделаю.

– Вы никогда не жалели, что вышли замуж, если вам так не хватает вашего мужа?

На лице Нонны появилась понимающая улыбка.

– Никогда. – Она взяла Кэт за руку. – Дорогая, я скажу вам по секрету. В жизни за все приходится платить. Если ты кого-то сильно любишь, то платишь высокую цену, когда смерть вас разлучает. Если не любишь сильно, цена не покажется такой большой. Но когда доживешь до моих лет и оглянешься назад, кто знает, может быть, поймешь, что упустить любовь, еще большая ошибка. Потому что будешь чувствовать не только горечь одиночества, но и боль, оттого что нет воспоминаний о любви, которые бы тебя согрели.

– Нонна, ты не против, если я уведу Кэт на некоторое время? – спросил Адам, войдя в комнату с двумя бутылками содовой. – Я хочу познакомить ее с папой. Он был в оранжерее.

– Идите. Мы уже поговорили. – Нонна улыбнулась Кэт. – Она очень симпатичная девушка. Гораздо симпатичнее, чем… – Старушка поджала губы.

– Увидимся позже, – улыбнулась Кэт в ответ.

Кухня представляла собой хорошо организованный хаос. Огромная кастрюля с супом кипела на середине плиты. Блюда с лапшой стояли на деревянном столе. Тетя Кармела резала хлеб и отдавала распоряжения сестрам Адама Розанне и Мишель. Она взглянула на Адама и Кэт.

– Уведи своего отца из моей кухни, пока он не свел меня с ума. Он не может помыть руки в ванной!

Мужчина, стоявший у раковины, невозмутимо ополоснул руки и вытер их бумажным полотенцем.

– Папа, я хочу тебе представить Кэт О’Мэлли. Она художник и, кроме того, работает в галерее «Америкэн экспрешнз». Кэт, это мой отец Тано Тормэн.

Тано пожал Кэт руку, но на его обветренном лице не мелькнуло и тени улыбки.

– Рада с вами познакомиться, мистер Тормэн.

Тано кивнул и повернулся к Адаму:

– Давай зайдем в кабинет на несколько минут. Есть кое-какие бумаги, которые я собирался с тобой вчера вечером посмотреть.

Кэт внутренне сжалась. Неудивительно, что отец не был рад ее появлению.

– Может быть, после обеда, папа? Я хотел показать Кэт сад и оранжерею.

– Ничего, Адам. Я могла бы помочь на кухне.

Тетя Кармела, Розанна и Мишель переглянулись.

– Конечно, – сказала наконец Кармела. – Возьмите фартук.

Адам поискал фартук и надел его Кэт, коснувшись руками ее шеи, когда освобождал волосы из-под лямки.

– Ты действительно не против?

Кэт кивнула и улыбнулась.

Лицо Адама просияло от облегчения, и Кэт испугалась, что он сейчас поцелует ее.

– Должна признаться, – сказала Кэт тете Кармеле, – я плохо готовлю, но отлично мою посуду. Если хотите, я начну.

Женщины снова переглянулись, и Кэт подумала, что допустила ошибку, признав отсутствие у себя кулинарных способностей. Розанна наконец улыбнулась.

– А я ненавижу мыть посуду.

– Я тоже, – согласилась Мишель. – Милости просим.

Тетя Кармела молча вытерла лоб пухлой рукой.

Кэт налила в раковину горячей воды и добавила моющее средство. Она работала быстро, прислушиваясь к разговору, но не принимая в нем участия. Когда посуда была помыта и убрана, Кэт обратилась к тете Кармеле:

– Что теперь?

– Теперь пора есть. Розанна, зови всех к столу.

Кэт сняла фартук и повесила его на крючок.

– У меня слюнки текут, – сказала она Кармеле. – Все так вкусно пахнет.

Выражение лица Кармелы немного смягчилось.

– Спасибо за помощь. – На ее лице мелькнула сардоническая улыбка. – Чтобы кто-нибудь вызвался помочь на кухне! Ха! Скорее черти в аду замерзнут!

Она со стуком открыла дверь в столовую, и мальчишки завопили:

– Тетя Кармела! Подружка Адама будет сидеть с нами, о’кей?

– Вы будете есть на кухне с Энни и Ким, как обычно.

Адам и Тано вышли из соседней со столовой комнаты, которая, судя по всему, и была кабинетом.

– Садись здесь, рядом со мной, – сказал Адам Кэтрин.

Кэт охотно последовала его совету и очутилась почти во главе стола между Адамом и Розанной. В течение следующих пяти минут она занималась тем, что постоянно передавала многочисленные блюда, циркулировавшие над столом во всех направлениях.

Затем тридцать минут Кэт не могла есть. Голова кружилась, она чувствовала себя как выжатый лимон. Родственники Адама могли бы давать уроки ведения допросов любому полицейскому подразделению в стране. Кэт ответила на все вопросы о ее семье, образовании и работе, и наступило «затишье», при котором одновременно велись только три разговора, ни один из которых, к счастью, не касался ее.

Адам наклонился и шепнул на ухо Кэт:

– А ты утверждала, что я много говорю.

– Теперь я вижу, что ты образец сдержанности.

Кэт наконец немного поела мяса и потянулась к бокалу с вином.

На другом конце дядя Гвидо сложил салфетку и откинулся на спинку стула.

– Итак, юная леди, – обратился он к гостье, – вы собираетесь переезжать?

– Да, банк не дает выбора.

Кэт постаралась, чтобы ее голос звучал беззаботно.

– Наверное, вы ищете место где-нибудь поблизости, если работаете в галерее? – улыбнулась Розанна. – Я буду вас иметь в виду, если что-нибудь узнаю.

– Спасибо, Рози, – ответил Адам, – но Кэт уже нашла место. Я предложил ей одну из мансард на бывшем складе.

Кэт толкнула его ногой под столом. Вдруг на несколько секунд девушке показалось, что она оглохла. Пока не поняла, что все прекратили говорить и уставились на них с Адамом.

Тот продолжал, как человек, не подозревающий, что уронил себе под ноги бомбу.

– Думаю, сделка взаимовыгодная. Я должен отдать папе должное за идею, которую он мне сегодня подал. – Адам посмотрел на Кэт и улыбнулся. – Мы хотели использовать мою мансарду как демонстрационный образец для клиентов. Папа заметил, что она вряд ли привлечет художника, который ищет мастерскую и квартиру одновременно. Теперь есть надежда, что Кэт разрешит использовать свою студию как второй образец интерьера в обмен на освобождение от арендной платы.

На губах у Адама была улыбка делового партнера, но глаза говорили: «Ну, как я тебя?»

Кэт не ответила Адаму и посмотрела на Тано. Его лицо было непроницаемо.

– Вы действительно ничего не имеете против, мистер Тормэн?

– Это хороший бизнес. Почему я должен быть против?

– Похоже, я получила предложение, от которого невозможно отказаться.