Сердце Кэт стучало как молот, а ладони стали влажными. Голова работала как машина, застрявшая в сугробе, когда колеса крутятся, а сама она никуда не едет. Из клубка бессвязных мыслей ясно и отчетливо выделялась одна: наверное, это остроумно придуманный Адамом способ извиниться.

Кэт быстро оглянулась. Тормэна в коридоре не было, но дверь на пожарную лестницу была приоткрыта. Значит, он стоит за дверью, желая увидеть ее реакцию. Кэт встала и потрепала пса за уши.

– Извинения принимаются, Пэдди, но вынуждена отклонить твое весьма лестное предложение о женитьбе. Я бы хотела выйти замуж за какого-нибудь двуногого…

– Ты всегда все обращаешь в шутку? – Адам вышел из-за двери и сердито посмотрел на Кэт. – Кроме того, это не предложение.

Кэт удивленно посмотрела на него:

– Что значит «не предложение»? «Кэт, я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж». Это предложение.

– Ты думаешь, я настолько глуп, чтобы делать предложение, прибегая к помощи собаки?

– Насколько я знаю, использование собаки в качестве свата – старый итальянский обычай. – Кэт наклонилась и подняла папку. – И я думаю, ты достаточно остроумен, чтобы сделать мне предложение при помощи собаки, почты, телефона, факса и любых других средств связи.

– Я просто констатировал факт: хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Ты не можешь этого отрицать.

Он ослепительно улыбнулся, и сердце у Кэт едва не выскочило из груди. С каждой секундой это все меньше и меньше выглядело как шутка.

Прежде чем она успела подумать об остроумном ответе, Адам взглянул на папку и спросил, что у нее там.

Кэт хлопнула себя по лбу.

– Я стала такой же ненормальной, как и ты. Я до сих пор не поняла ни смысла этой дурацкой записки, ни твоих объяснений.

– Лучше следи за своими жестами, – заметил Адам. – Ты становишься похожей на дядю Гвидо. Предлагаю вместе выгулять Пэдди.

– Вообще-то я собиралась в парк. Можете пойти со мной, если хотите.

– Как можно отказаться от такого любезного приглашения! – Адам с нетерпением посмотрел на папку.

– Это эскизы для «Интертеч»? Можно взглянуть?

– Это я решу, когда мы придем в парк.

– Могу я предложить в качестве взятки завтрак на берегу реки?

Он поднял одну бровь и соблазнительно покачал корзинкой перед лицом Кэт.

– Домашние лепешки с изюмом и термос ямайского кофе «Блю маунтин».

Кэт закрыла глаза от восторга. Затем посмотрела в корзинку.

– Какие ароматные лепешки! Кто их пек? Тетя Кармела? Или ты успел сходить в булочную?

– Ни то ни другое. Я испек их сам.

– Ты потратил много времени, – сказала Кэт.

– Мне не спалось. – Адам улыбнулся. – Размышлял, каким идиотом я был вчера вечером.

– Забавно. Я тоже думала об этом, – заметила Кэт язвительно.

– И чем больше я думал об этом, – продолжал Адам, – тем больше убеждался, что был прав. Нельзя сравнивать мою работу и твой бизнес.

Кэт от изумления открыла рот, не желая верить, что вновь слышит то же самое. Но ее удержал Адам, закрыв ей рот рукой.

– Дай мне закончить, хорошо? Если я потеряю работу или уйду сам, то что случится? У меня есть деньги в банке и возможность вернуться в семью. Конечно, тетя Кармела может сделать мою жизнь настоящим адом, но на улицу меня не выставит. – Он встал перед Кэт, заставив ее остановиться. – А с тобой это может произойти в любой момент.

Адам взял ее за подбородок. Слезы неожиданно навернулись Кэт на глаза.

– Я знаю, что тебе не к кому будет обратиться, если дела пойдут плохо. Твой отец прекрасный музыкант, но вряд ли он что-нибудь может сделать, и у тебя нет родственников, которые бы пришли на помощь.

– Ты прав, – скрепя сердце согласилась Кэт.

– Ты храбрее, чем я, Кэтрин Мэри О’Мэлли. Ты можешь простить меня за то, что я наговорил вчера вечером?

Кэт вытерла слезы.

– Если ты сможешь забыть, что я назвала твой дом кирпичным убожеством. Я сказала это, только чтобы досадить тебе.

– Я уже все забыл. – Адам протянул ей правую руку.

– А я тебя прощаю. – Кэт дала ему левую.

Вдали послышался знакомый сигнал. Кэт и Адам повернулись и увидели мост, который начали разводить, чтобы пропустить суда в озеро Эри.

– Интересно, что сказал бы генерал Кливленд, если бы высадился здесь сегодня? – спросила Кэт.

– Я думаю, что он посмотрел бы на тебя, выпрыгнул из лодки и сказал: «Эй, парень! Здесь все женщины такие красивые, как твоя спутница?»

Адам нежно сжал ее руку и услышал тихое «спасибо». Он выпустил руку Кэт и уставился на нее.

– Что ты сказала?

– Я сказала «спасибо».

– И… никакой декламации, закатывания глаз, никакого смущения? – Адам отшатнулся от Кэт и схватился за сердце. – Я умру от потрясения.

Пэдди в восторге залаял и начал прыгать, желая понять правила этой новой интересной игры. Кэт засмеялась и толкнула Адама локтем в бок.

– Не пугай собачку, остряк.

Адам улыбнулся и продолжил:

– Вот еще одна мысль, которая не давала мне заснуть. О том, что я чувствовал вчера, когда мы обнимались. О том, чем была бы моя жизнь без тебя.

Он провел пальцем по ее ладони. Сердце Кэт забилось чаще от этого прикосновения. Она ждала следующих слов со смешанным чувством желания и страха.

– Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, Кэт. Но в записке это не сформулировано в виде вопроса, потому что я не хочу ставить тебя в затруднительное положение.

Радость Кэт была быстро охлаждена холодным душем здравого смысла. Она отстранилась и сложила руки на груди.

– Я не хочу об этом говорить, Адам. Давай сядем и позавтракаем.

Она почти бегом преодолела последние метры до скамейки. Адам сел рядом с ней и поставил корзинку на землю. Привязав поводок к металлической ручке скамьи, он повернулся к Кэт:

– Мы не можем все время откладывать этот разговор.

– Можем. Мы хорошие друзья, Адам. Разве этого недостаточно? Почему…

– Вот почему.

Адам обнял ее за плечи и повернул к себе. Вздрогнув, Кэт взглянула на него и растерялась. Его губы были совсем близко.

– Ты уже забыла вчерашний вечер? – Он запустил пальцы в ее волосы. – Ты можешь отрицать то, что чувствуешь, но твое тело меня не обманет.

Кэт почувствовала тепло его дыхания на своих губах.

– Твои глаза не лгут. А когда я тебя целую, твои губы говорят, что мы гораздо больше, чем друзья.

Адам преодолел последние разделявшие их сантиметры и лишил Кэт возможности протестовать.

В этом поцелуе была какая-то незнакомая настойчивость, нечто, что требовало от нее ответа. Всем своим существом Кэт желала его прикосновений. Она жаждала предаться неодолимым ощущениям, которые охватили ее с такой силой, что девушка чувствовала себя как на краю пропасти. В ней снова боролись разум и безрассудство. Кэт понимала, что еще один шаг – и она полетит в пропасть и станет беспомощной, не способной найти путь назад, к спокойной и благоразумной жизни.

Она положила руки Адаму на грудь и вырвалась из его объятий.

– Я не могу.

– Ты хотела сказать – не хочу, – сказал Адам. В его хрипловатом голосе слышалась обида. – Почему?

Кэт встала и отошла от скамьи, не в силах повернуться.

– Ты знаешь почему. Я говорила тебе еще при первой встрече. Смерть мамы едва не убила моего отца, а я не настолько сильна, чтобы вынести такую боль. Сейчас я довольна своей жизнью. У меня есть любимая работа, ты, Лисса и другие знакомые. Почему я должна поменять все это на риск разбить себе сердце?

– Ты чего-то недоговариваешь, – ответил Адам.

Кэт резко обернулась к нему и выкрикнула:

– Господи, еще и психолог! Воистину твоим талантам нею конца!

– Перестань, Кэт. Разве твой отец когда-нибудь говорил, что жалеет о любви к твоей матери и о проведенных с нею годах?

– С какой стати? Моя мать была почти такой же музыкально одаренной, как и Марти, но она бросила все, чтобы управлять клубом и заботиться об отце.

Адам победоносно улыбнулся:

– Ага! Значит, ты боишься, что с тобой получится то же, что с твоей матерью.

– Да! Я не хочу, чтобы такое повторилось со мной! Мама так сильно любила отца, что могла сделать для него абсолютно все. Я никогда не попадусь в эту ловушку.

– То есть ты не собираешься выходить замуж и иметь детей?

– Я этого не говорила. Когда я буду крепко стоять на ногах, я выйду замуж и заведу семью.

Скептическое выражение на лице Адама заставило ее сердце гулко забиться.

– Я выйду замуж! За кого-нибудь, кто мне понравится и кого я буду уважать. За человека, который хочет близких, дружеских отношений и не будет чувствовать себя уязвленным, когда я буду заниматься своей работой. – Она умолкла и опустила глаза. Затем, собравшись с духом, добавила: – За кого-нибудь, в кого я не влюблюсь без памяти.

Лицо Адама медленно расплылось в улыбке.

– Похоже, что человек, которого ты ищешь, – это я.

Кэт изумленно открыла рот.

– Ты самый самонадеянный…

– Нет, серьезно. Мы друзья – ты сама сказала. Я хочу близких, дружеских отношений, и – ты это прекрасно знаешь – я хочу, чтобы ты продолжала заниматься гобеленами.

Кэт подняла камешек и бросила его в реку.

– Тебе легко говорить, поскольку ты никогда не видел, как я обычно работаю. Кроме того, то, что между нами происходит… – Она запнулась. – Поцелуи и прочее… Я не уверена, что смогу… Если мы будем жить вместе, постоянно видя друг друга… Боюсь, что у нас будут ужасные сложности.

– Понятно, – констатировал Адам, – ты в меня влюбилась.

– Я в тебя не влюбилась!

Нетерпеливый возглас Кэт вспугнул стайку чаек на берегу.

– Ну хорошо, я неудачно выразился. Ты знаешь, что влюбишься в меня, если мы поженимся.

Кэт почувствовала, что краснеет, но тут же нашлась:

– Я считаю, что это ты наполовину влюблен в меня.

– Так кто из нас самонадеян? – Адам поднял брови. – Я не говорил, что люблю тебя.

– Ты это сделал. В записке у Пэдди на шее. – Она посмотрела на пса, мирно лежавшего у скамейки. – Боже! Ты так и не снял ее? Хорошо, что мы не встретили никого из знакомых.

Кэт осторожно сняла шнурок через голову Пэдди и сложила этикетку пополам.

– Прежде чем выкинуть, посмотри еще раз. Там написано: «Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж».

Кэт внимательно перечитала.

– Ни слова про любовь, не правда ли? Подумай вот о чем. Я говорил тебе, что тоже хочу спокойных, ровных взаимоотношений.

Кэт наклонила голову набок и пристально посмотрела на него:

– Правда? Только честно.

– Нет. Я скажу, чего я хочу. Мне нужен брак со всеми радостями и заботами любви. Я хочу просыпаться с тобой по утрам и засыпать в твоих объятиях. Я хочу детей, зачатых в любви, которая длится всю жизнь. Я хочу вместе решать проблемы и не отступать, не попробовав все шансы. Я бы предпочел жить с тобой в трудное время, чем в хорошее время с какой-нибудь другой женщиной. Ты права, Кэт. Я тебя люблю.

Пока Адам говорил, ноги Кэт становились ватными. Она буквально упала на скамейку напротив.

– Адам, меня это очень пугает. Меня никто никогда так не любил, и я не знаю, как мне быть. И что еще ужаснее – ты стал для меня дороже всех на свете. Даже отца. Я боюсь причинить тебе боль, если все будет продолжаться. Я боюсь…

– Мы можем попробовать и посмотреть, что получится.

Кэт решительно покачала головой:

– Пожениться не значит попробовать.

– Я не имел в виду, что мы поженимся, – ответил Адам.

Кэт сжала губы, удивленная тем, как он мог сказать такое.

– Я безнадежно старомодна и не думаю, что смогу жить с кем-нибудь до свадьбы, даже с тобой.

Адам похлопал ладонью по скамейке, на которой сидел.

– Я не могу беседовать на расстоянии. Садись поближе, и мы поедим лепешки с кофе, пока я все объясню. Вот мой план. У тебя тут эскизы для «Интертеч», верно?

Он показал на папку. Кэт кивнула, поскольку рот у нее был набит лепешками.

– Ты будешь работать над проектом довольно напряженно. Месяц – достаточный срок, чтобы увидеть, сможем ли мы установить нужные взаимоотношения, несмотря на занятость. – Адам улыбнулся. – Я часто работаю допоздна, да еще иногда уезжаю.

Кэт пила кофе и думала о плане Адама. Печальная правда заключалась в том, что требовался небольшой ядерный взрыв, дабы отвлечь ее от работы. С другой стороны, она была уверена, что Адам не сможет понять, почему она работает в таком бешеном темпе. Ее друзья по школе искусств не понимали, отец скорее всего тоже. Чем Адам лучше других? Безусловно, следует как можно раньше выявить все непреодолимые различия между ними.

Но если даже за этот месяц не появится никаких новых проблем, останется главное: она не готова полностью отдать себя во власть любви к Адаму. Ведь даже после всего нескольких недель знакомства от мысли о жизни без Адама у нее начинало сосать под ложечкой. Нет, она не может рисковать их дружбой.

– Это отличная идея! – наконец сказала Кэт. – Но нам нужно договориться об условиях. Первое – мы живем раздельно.

Адам только вздохнул.

– Условие номер два: ты прекращаешь все попытки доказать мне, какой ты классный парень.

Адам почесал в затылке, и мальчишеская улыбка озарила его лицо.

– Это будет непросто. Я действительно классный парень.

– Теперь давай свое условие, самовлюбленный маньяк.

– Я могу делать все так, как если бы мы были женаты.

Кэт подняла брови.

– Не то, о чем ты подумала. Я имею в виду, например, приготовление ужина для тебя.

– Я почти не ем, когда у меня срочная работа.

– Ну а если ты случайно обнаружишь за дверью кастрюлю с супом?

Кэт на секунду задумалась и улыбнулась.

– Это не является нарушением правил. Во всяком случае, звучит заманчиво.

Адам чокнулся с ней кружкой кофе.

– За этот выдающийся эксперимент. Пожелаем ему огромного успеха.

Кэт опустила голову и выпила свой кофе. Ее успех был бы поражением для Адама.

– Можно посмотреть эскизы? – миролюбиво спросил Адам, показывая на папку.

Кэт помедлила. Это хороший момент, чтобы начать свою кампанию: показать, сколь невыносимый у нее характер.

– Пожалуй, нет, Адам. Я не люблю показывать грубые наброски.

Она ожидала какой-то вспышки. Этого не последовало.

– Я понимаю, что это такое. В общем, когда будешь готова показать, свистни.

Кэт нахмурилась. Вывести Адама из себя было труднее, чем она думала.

– О! Я придумала еще одно условие. Ты не будешь изводить меня разговорами о женитьбе в течение всего эксперимента.

– Хорошо, не буду. – Адам хитро улыбнулся. – Значит, если ты изменишь свое мнение о замужестве, тебе придется самой делать мне предложение.