Утренний ветерок принес в спальню свежий запах роз.

В первых бледных лучах рассвета усталые глаза Малкольма различили кресло у кровати, а на кресле – неясную фигуру, завернутую в одеяло. Осторожно, чтобы не потревожить раненую ногу, поворачиваясь на бок, Малкольм видел, как и Джейми тоже ворочается в кресле, скованная беспокойной дремотой.

Малкольм не мог не заметить, что Джейми стала необыкновенной красавицей. Он всегда знал, что так и будет. По ее плечам мягкими волнами спускались распущенные черные волосы. Высокий лоб, скульптурно очерченный нос, аристократические скулы, полные чувственные губы – все это вместе сделало бы честь мадонне с полотна какого-нибудь итальянского мастера. Те же черты, что много лет назад, когда Джейми была еще девчонкой-непоседой – но сейчас девушку окутывала мягкая аура женственности, не чувствовать которой Малкольм не мог. Такой он ее еще не видел. Если не считать ее странного появления на свадьбе, длившегося всего несколько минут, он вообще не видел ее взрослой.

Навсегда запомнился Малкольму день отъезда Джейми во Францию. Она разыскала его в замке и, оставшись с ним наедине, робко попросила поцеловать ее на прощание. Малкольм помнил, как наклонился и нежно поцеловал ее в лоб. На личике девушки отразилось явное разочарование, и Малкольм поспешил заверить ее, что в следующую их встречу она станет совсем взрослой – вот тогда-то, добавил с улыбкой, он и поцелует ее как следует! Однако Джейми не утешилась этим обещанием: она хотела поцелуя сейчас, немедленно! Малкольм невольно бросил взгляд на пухлые губы спящей девушки. Да, она очень выросла…

«Должно быть, я свихнулся», – сказал себе Малкольм, осторожно сгибая и разгибая руку. Он смутно помнил, что и ночью, в полусне, поворачиваясь на правый бок, неизменно видел у своей постели кресло и белую фигуру. Похоже, Джейми провела здесь всю ночь.

Жар спал, и впервые за много дней голова у Малкольма была ясной. Не без труда сдвинув легкое одеяло, он высунул ногу и с облегчением вздохнул, почувствовав на коже веяние ветерка. Джейми снова заворочалась в кресле. Как же неудобно ей здесь спать! Или, может быть… новая мысль поразила Малкольма… может быть, ей одиноко? Из разговоров он понял, что ее любовник уехал, и уехал не на один день. Быть может, ей плохо спится, если рядом не храпит английский боров?

Вдалеке послышался крик петуха. Представив себе Джейми, лежащей в постели Эдварда, Малкольм пришел в ярость: недолго думая, он толкнул кресло ногой, и Джейми упала.

По счастью, подушка и одеяло предохранили ее от удара головой о каменный пол. Выпутавшись из своего кокона, Джейми приподнялась на локтях и ошарашенно осмотрелась вокруг. Уже утро. И вторую ночь она провела в кресле рядом с Малкольмом. Джейми откинула одеяло и села. Должно быть, во сне она умудрилась раскачать кресло, вот и поплатилась. Потирая затылок, Джейми поднялась на ноги и поставила кресло на место. Сейчас ей предстоит по-воровски прокрадываться к себе в спальню… и объясняться с Мэри. Вчера утром она услышала от кузины немало горьких слов. О том, что скажет ей Мэри теперь, Джейми даже думать боялась.

– Больно?

– Пустяки, – Джейми снова потрогала шишку. – Скоро пройдет.

– Жаль.

Словно очнувшись ото сна, Джейми расширенными глазами уставилась на Малкольма.

– Ты очнулся! – прошептала она.

– Увы, да. – Малкольм перекатился на спину и прижал руку к голове, но тут же отдернул, сообразив, что повторяет движение Джейми.

Джейми подбежала к кровати и взглянула ему в лицо. Он выглядел гораздо лучше, чем прошлой ночью: глаза прояснились, отеки исчезли. Правда, бледность и черные круги под глазами красноречиво говорили, что Малкольм еще далек от выздоровления. Джейми хотела пощупать ему лоб, но Малкольм грубо оттолкнул ее руку.

– Убирайся прочь, мерзавка, пока я тебя не придушил!

– Попробуй, – спокойно ответила Джейми. Придержав его обессиленную руку, она все-таки коснулась его лба. – Жара нет, но слабость еще осталась.

Откинув одеяло, Джейми осмотрела раны и удовлетворенно кивнула. Большая рана на груди не кровоточила уже почти сутки; беспокойство внушала лишь глубокая царапина на бедре, и ее следовало промыть. Джейми потянулась за чистой тряпкой.

– Где же твои английские хозяева? – язвительно спросил Малкольм, следя глазами за ее стройной фигурой. Однако, стоило Джейми обернуться, он немедленно отвел взгляд. – Или они настолько тупы, что не приставили ко мне охрану?

Джейми села рядом и разложила на кровати свои медикаменты.

– Много дней ты и пальцем пошевелить не мог, – ответила она. – Им не приходилось бояться, что ты сбежишь.

Бинты и мази полетели на пол.

– Ах ты, шотландская свинья! – вскричала Джейми. – И подумать только, что я всю ночь…

Малкольм сдернул одеяло и попытался сесть. Однако это движение оказалось не по силам для его истощенного ранами тела. Малкольм не смог даже приподняться: мгновенно закружилась голова, и сотни острых иголочек как будто вонзились в плечо. Он бессильно упал на подушку, чувствуя, что сейчас потеряет сознание.

– Упрямый дурень! – сокрушалась Джейми, поправляя на нем одеяло. – У меня из-за тебя и так достаточно хлопот! Не хватает еще, чтобы ты свалился на пол!

– Мне не нужна ничья помощь, – проворчал Малкольм. – Тем более – твоя!

Обняв его за плечи, Джейми помогла ему лечь поудобнее. Малкольм слышал шелест шелка и чувствовал свежесть ее кожи; нежный лавандовый запах духов тревожил его. Он поспешно отдернул голову и отвернулся.

– Сам подумай, Малкольм, – мягко заметила Джейми, не обращая внимания на его мрачность, – зачем тебе вставать? Куда ты сейчас пойдешь? Ты и на ногах-то не удержишься!

– Не смей читать мне нотации, ведьма! – прохрипел Малкольм, сжимая кулаки. – Думаешь, я не понимаю, что за игру ты ведешь? Ты хочешь, чтобы я выжил, ради своего любовника-англичанина! Мы оба знаем, что за мой труп он большого выкупа не получит!

– Если тебе нравится так думать, пожалуйста, – спокойно ответила Джейми. «Пусть считает меня подлой предательницей – так будет лучше для всех», – со вздохом подумала она. – Но под моим надзором тебе становится лучше – и не все ли равно, зачем я это делаю?

– Зачем ты это делаешь, догадаться нетрудно! Твои мотивы прямы и открыты, как дорога в ад!

– Только в твоем воспаленном воображении! – не выдержала Джейми. – В самом деле, только слепой мог бы не заметить всего, что я сделала для тебя! Почему я не оставила тебя гнить в тюрьме? Почему не отвернулась и не пошла прочь? Ты бы умер как собака – и видит бог, только об этом я и мечтала со дня нашей последней встречи!

Малкольм приподнялся, чтобы ответить, но Джейми резким движением уложила его на место. Она избегала встречаться с ним взглядом, чтобы не вызвать новых болезненных воспоминаний. Память о пережитой боли и унижении, казалось, навсегда похороненная на дне души, проснулась и властно заявила о себе. А Джейми-то была просто уверена, что уже исцелилась от сердечной раны!

«Черт бы его побрал!» – думала Джейми. Она согласна лечить его, но оскорблять себя не позволит! Глубоко вздохнув, чтобы справиться с собой, она снова занялась его ранами.

– Посмотри, что ты наделал, осел упрямый! – Она указала на тоненькую, прерывистую струйку крови на одеяле – это вновь открылась рана на груди. – Малкольм хотел ответить, но Джейми прикрыла ему рот рукой. – Помолчи, Малкольм Маклеод, пока я не вставила тебе кляп. У меня нет настроения слушать твою брань.

Джейми медленно отняла руку. К ее удивлению, Малкольм молчал и в темных глазах его, обращенных к ней, застыло какое-то странное выражение… Джейми отвернулась, вдруг смутившись.

– Надо сменить тебе повязку, – быстро произнесла она.

– Где врач? – коротко спросил Малкольм. – Тот валлиец, что меня заштопал?

– Три дня назад уехал в Кембридж, – ответила Джейми, расстилая чистую ткань. – Мастер Грейвс полагает, что раны лучше заживают, если не бинтовать их слишком туго.

Малкольм попытался отодвинуться.

– Буду очень благодарна, если ты прекратишь со мной бороться.

– А что, у Грейвса нет помощника? – поинтересовался Малкольм, позволяя ей развязать старый бинт.

«Похоже, вежливое обращение действует лучше!» – с улыбкой подумала Джейми.

– Есть один, по имени Дейви, но он уехал вместе с доктором.

– И это было три дня назад? – Малкольм устало откинул голову. – Значит, я проспал трое суток?

– Проспал? Скажи лучше, провалялся без сознания! – ответила Джейми, упрямо не поднимая глаз. – И был беспомощен, словно новорожденный младенец!

– И ты все время сидела здесь, со мной?

В его голосе послышалась нотка нежности. Джейми, Замерев, взглянула на него. Словно пойманный за каким-то постыдным занятием, Малкольм нахмурился и поспешно отвел взгляд. Наступило молчание, но, похоже, ненадолго. Малкольм ждал только повода, чтобы нарушить вооруженное перемирие.

– Думаешь, у меня других дел нет, только сидеть с тобой? – снова заговорила Джейми. – Я заглянула сюда всего раз или два.

– Почему же я не видел здесь никого, кроме тебя? Ты спала здесь, в кресле.

– Тебе померещилось в бреду, – пробормотала Джейми, залившись краской.

Долгое-долгое мгновение Малкольм не сводил с нее глаз.

– Врешь, милая, и на редкость неумело.

– Да ты и сейчас бредишь!

– Не могу взять в толк, – продолжал он, словно не слыша ее слов, – зачем ты так надрываешься? Хочешь, чтобы твой любовник получил выкуп – понимаю; но стоит ли дежурить у моей постели и не спать ночами только для того, чтобы сделать ему приятное?

Джейми молча промывала рану. Из-под бинтов еще сочилась кровь, но в общем Малкольм быстро выздоравливал. Даже слишком быстро.

– На свете есть и иные способы ублажить мужчину – много более приятные для того, кто провел несколько месяцев вдали от возлюбленной… – Малкольм коснулся ее руки. От него не ускользнуло, как вздрогнула Джейми. – Впрочем, ты теперь, думаю, прекрасно в этом разбираешься.

Джейми сильно нажала на рану и отдернула руку, увидев, как исказилось лицо Малкольма.

– Стерва! – прорычал он, кривясь от боли.

Джейми сладко улыбнулась в ответ и продолжила свою работу. Малкольм мрачно молчал, но Джейми чувствовала приближение нового грозового взрыва и с нетерпением ждала прихода Кадди. Вчера на рассвете Мэри послала Кадди за своей безрассудной кузиной, и Джейми уговорила свою старую служанку подменять ее у постели больного днем.

В первую ночь после отъезда мастера Грейвса Джейми твердо решила и близко не подходить к Малкольму. Всю ночь она ворочалась в постели, не в силах сомкнуть глаз, и несколько раз за ночь, накинув халат, выходила из спальни и заглядывала в комнату больного. В конце концов она поняла, что легче будет просто ночевать рядом с ним.

– Если пообещаешь лежать спокойно, я, пожалуй, не стану перебинтовывать тебе бедро, – предложила она.

Малкольм что-то проворчал в ответ. Джейми вскинула глаза – и краска залила ее щеки, хотя лицо шотландца оставалось мрачно-спокойным. Нет, ей вовсе не хотелось бы менять Малкольму эту повязку! Тем более – под проницательным взглядом, ловящим каждое ее движение. Нервы ее были натянуты, и, когда он заговорил, она едва не подпрыгнула от неожиданности.

– Я уверен, под этими тряпками нет ничего такого, чего бы тебе не случалось видеть раньше.

– Хорошего же ты обо мне мнения! – фыркнула Джейми, краснея до корней волос.

Осторожный стук в дверь заставил ее вскочить на ноги. «Войдите!» – тихо произнесла Джейми, и в комнату проскользнула горничная. Заметив, что пленник пришел в сознание, Кадди нерешительно покосилась на госпожу.

– Оставляю тебя на попечение Кадди. Надеюсь, что ты отнесешься к ней с уважением – слышишь?

В уголках его глаз заиграла улыбка.

– И твои английские псы не боятся оставлять меня на попечение слабой женщины?

– Входные двери хорошо охраняются, – скорчив гримасу, ответила Джейми. – И не сомневайся, любой стражник будет только рад закончить дело, так удачно начатое лордом Эдвардом на французском корабле.

Джейми подоткнула одеяло, укутав Малкольма, как ребенка.

– Лежи спокойно и пей лекарства. Успеешь нам показать свое упрямство, когда выздоровеешь.