День отправления

ЭВАН: 14 апреля, в среду утром, в начале десятого мы двинулись в путь. Впереди лежали три континента. Все их нужно было пересечь, прежде чем оказаться в Нью-Йорке. Приготовившись преодолеть 32 000 км и 19 временных зон за 108 дней, мы выехали из нашего штаба на Бульвер-Стрит под шумные прощальные крики друзей, родственников и рабочей команды. Потом мы повернули за угол, и они скрылись из виду — а наша команда двинулась на восток и проехала первые несколько десяткой метров большого пути. Дальше мы сделали первую остановку: на ближайшей бензоколонке. Нужно было заправиться. А потом Чарли уронил мотоцикл, уже во второй раз за утро.

Мы переглянулись. Это было совсем не похоже на Чарли — он над своим байком контроль никогда не терял, но мы понимали, какие мысли сейчас проносятся в наших головах. Правильно ли выбраны мотоциклы? Не слишком ли они тяжелые? Не перегрузили ли мы их? И как, черт возьми, мы будем справляться с мотоциклами на плохих дорогах, в болотах, степях и пустынях Азии, если не можем их удержать даже на ровном асфальте западного Лондона? Было очевидно: мотоциклы слишком тяжелые и перегруженные. Но все же причина внезапной слабости Чарли была не столь прозаичной.

ЧАРЛИ: После долгих месяцев ожидания, наконец, наступил день отправления, и мы с женой Ойли и дочками Кинварой и Дун поехали на Бульвер-Стрит. Я сильно волновался и нервничал, дети капризничали чуть больше обычного, но в целом это было обычное утро. Девочки возятся на заднем сиденье мы с женой болтаем впереди — как будто бы едем на самую обыкновенную прогулку за город. Потом мы свернули на Бульвер-Стрит и попали в настоящий хаос. Там и сям сновали люди. Одни крепили технику к машинам, другие проверяли списки, третьи таскали тяжелые ящики из штаба и грузили их на прицеп передвижной телестанции, четвертые просто толкались рядом в ожидании нас. От увиденного у меня началась нервная дрожь.

Вопрос с большей частью оборудования, в том числе двумя мини-автобусами Mitsubishi службы техподдержки, окончательно решился за считанные часы до отправления. Ради этого наша команда неделю работала практически на износ, люди не спали по двое суток. Эван, конечно, был готов уже давно. Его хлебом не корми — дай навести порядок, все разложить по полочкам и каталогизировать для наведения справок в будущем. Он потом рассказывал мне, что вечером накануне отправления аккуратной стопочкой сложил у кровати одежду на утро — трусы и носки сверху, рядом лежали не менее аккуратно собранные сумки. Я же, наоборот, все оставил на самый последний момент и потом под тревожным взором Эвана торопливо распихал свою одежду, снаряжение и запчасти по сумкам, совершенно не обращая внимание ни на порядок складывания вещей, ни на сам процесс. Было неожиданно и приятно потом обнаружить, что мой багаж занимал гораздо меньше места и крепился к мотоциклу гораздо легче, чем у Эвана. Но все-таки стрелка весов зашкаливала за треть тонны. Столько весили наши мотоциклы со всем багажом — включая два боковых кофра, ящик с коммуникационной и съемочной аппаратурой, разработанной специально для нас фирмой Sonic, и сумкой на бензобаке. К задним сиденьям еще были привязаны огромный вещмешок и палатка.

Осторожно выкатив мотоциклы на дорогу, мы с ужасом подумали: они наверняка опрокинутся, если их поставить на боковые подножки. Рядом стояли и смотрели Ойли с детьми и еще мой друг Рой, владелец мотосалона, который очень помогал нам все это время. Моя сестра-близнец Дейзи заявилась со своим парнем, Питером, и теперь размахивала огромным транспарантом, сделанным из старого покрывала. На нем было написано: «Чарли и Эван! Удачи! Летите, как бабочки!». Очень красиво так сделано, с любовью. Еще Дейзи одела нам на шеи крестики, где уже висели медальоны Святого Христофора, покровителя «самодвижущихся повозок, дорожной полиции и всех путешественников», всевозможные талисманы и амулеты на счастье. Питер тем временем проталкивался сквозь толпу, широко раскинув руки и возвещая: «Великий Час Настал! Великий Час Настал!»

Там же на улице стояли некоторые друзья и родственники Эвана, в том числе его дядя Дэнис. Ойли принесла мне кофе, но в общем старалась лишний раз не подходить. Дети плясали вокруг, постоянно обнимая и задавая вопросы, но я слишком сильно нервничал, чтобы на них отвечать. Еще никогда в жизни так не волновался. Конечно, бывали сложные моменты, с пробуждениями посреди ночи — особенно в ту неделю между Рождеством и Новым годом, когда еще ничего не было ясно насчет соглашения с телевизионщиками. Я постоянно спрашивал себя, правильно ли поступаю, уезжая на три месяца и бросая все. Меня мучили и такие мысли: что будет, если что-то пойдет не так. Каждый мотоциклист знает правило дороги: одна большая авария — и тебе конец. С женой о таких вещах говорить бы не хотелось, и я оставался один на один со своими демонами. Эван потом рассказывал, что его мучили те же мысли. У него тоже случались бессонные ночи. Иногда по утрам, придя в гараж, мы видели по усталым и покрасневшим глазам друг друга, что оба полночи думали об одном и том же.

Эван говорил, что это было самое долгое прощание в его жизни. Каждый день на протяжении последних двух недель перед отъездом, приезжая в гараж, он рассказывал о царящей у них дома печали. В одно особенно грустное утро он поведал о том, как они танцевали на кухне с Карлой, старшей дочкой, под новый альбом Proclaimers. «Ей так понравилось, — говорил Эван. — Я держал ее на руках. Мы кружились по кухне, а потом я обернулся и увидел, что Ив плачет… Это было ужасно… И ничего тут другого не остается — только грустить». В другие дни, чувствуя, что его домашние совсем несчастны из-за его скорого отъезда, он подолгу не мог выйти из дома. Тогда как Ойли порядком надоели эти четыре месяца подготовки, и она уже хотела, чтобы это все поскорее закончилось, семье Эвана примириться с его отъездом было гораздо труднее. За пару дней до отправления он сказал: «Мне так плохо — я вчера чуть было из дома не убежал. Все ужасно грустят, и захотелось сбежать оттуда — это невыносимо. Мне все время тяжело. Даже с Ив. Она очень несчастна, на себя совсем стала не похожа. И это не для того, чтобы я почувствовал себя виноватым или что-то типа того — а из-за моего скорого от езда. Мне ужасно больно, хочется бросить все и сбежать».

В понедельник, когда до отъезда оставалось всего два дня, стало плохо и мне. Гоня страхи и тревожные мысли прочь, я сказал себе: все будет хорошо. Нужно делать свое дело, и на отвлеченные размышления нет времени.

Когда мы уже собирались выкатить мотоциклы на дорогу, приехали Расс, Дэвид и Джо Меллинг (менеджер проекта) с целой пачкой бумаг. Джо объяснила, что это копии всех виз, водительских прав, паспортов и других необходимых документов. Меня взяла злость. «Нашли, блин, время — 8.15 утра, когда мы уже уезжаем: теперь все придется распаковывать и запихивать эти чертовы бумажки! — кричал я. — Где вы были вчера? Или позавчера? Чего вы там делали с ними все это время?» Я был вне себя, но вскоре гнев прошел, уступив место чувству вины. Джо немало потрудилась, добывая все эти визы, а всю прошлую ночь, пока я спал, она работала, чтобы к утру все было готово. Давно у меня не было таких срывов. Я обнял Джо, извинился и сказал, что я просто тупица. Но в глубине души все-таки злился, потому что уже уложенные вещи пришлось перекладывать, а мотоцикл стал еще тяжелее.

Когда пришло время прощаться, меня трясло. Эван уже попрощался с Ив, дочерьми и матерью у себя дома, оставив их в слезах. К счастью, мои дочки, Дун и Кинвара, вели себя довольно спокойно и сдержанно — мы всё обсудили раньше. Я их крепко обнял и велел заботиться о маме. Потом поцеловал Ойли и стиснул ее изо всех сил, стараясь сдержать эмоции. Сначала у меня это даже получалось, а затем я перекинул ногу через седло, тут же потерял равновесие и уронил тяжело груженый мотоцикл на глазах у тридцати человек. Я посмотрел на Ойли и понял ее чувства. Видно было, что она вот-вот расплачется, и у меня тоже уже не было сил сдерживаться. С помощью кого-то из зрителей мы подняли мотоцикл, и, стиснув покрепче зубы, я поехал прочь от своей семьи и друзей. Хорошо, что впереди ехал Эван. Меня так била дрожь, что я с трудом контролировал мотоцикл. Даже не мог нормально держать руль, был не в состоянии управлять этой машиной. Я вообще ничего не мог. Все вокруг расплывалось в потоке слез — я почти ничего не видел через стекло шлема. Когда мы доехали до заправки, я уже был без сил. Внутри накопилось слишком много переживаний, связанных с расставанием с женой и детьми, да еще в последние дни были всякие домашние передряги — приходилось улаживать кучу дел. И тут я снова уронил мотоцикл, разбив поворотник. Байк, конечно, сильно не пострадал, но на моей гордости остался большой шрам.

Эван и Рой (он провожал нас до заправки на маленьком итальянском мотоцикле, напоминающем осу) помогли мне подняться. Чтобы взять себя в руки, я вспомнил слова Джейми Лоутер-Пинкертона, бывшего офицера-десантника, который в свое время учил нас технике выживания во враждебной обстановке: «Если сможете пережить период подготовки, миссия пройдет успешно». Трехмесячный период подготовки мы и в самом деле пережили, но меня до сих пор мучила мысль о неправильно выбранных мотоциклах. Более легкие KTM мне всегда нравились больше, чем BMW. И теперь становилось ясно, что я был прав.

ЭВАН: С самого начала, как только решение о путешествии вокруг света было принято, Чарли убеждал меня взять тюнингованные внедорожники от KTM — небольшой австрийской фирмы, специализировавшейся на эндуро и кроссачах. Я за всю жизнь катался только на одном KTM — на своем KTM Duke. Но Чарли знал, что спортивные мотоциклы этой фирмы доминировали на ралли Париж-Дакар, самом трудном из всех внедорожных гонок, и последние четыре года такие аппараты неизменно выигрывали чемпионаты мира в классе «эндуро». В 2004 году мотоциклисты выбрали пятерку лучших байков, и все они были KTM — вполне убедительный аргумент для любого. Но и это еще не все! Среди знающих людей KTM пользуется гораздо большим уважением, чем любая другая фирма-производитель — даже гораздо лучше раскрученная. Чарли говорил: «КТМ — это «Rolling Stones». Все остальное — попса». Чарли свой выбор сделал задолго до того, как мы начали смотреть разные мотоциклы в начале января. «Я всегда хотел KTM, — заявил он. — Этот мотоцикл сконструирован совершенно по-другому. Он гораздо более легкий и узкий, чем другие, отвечает всем требованиям и идеально подходит для такого путешествия. Плюс еще «фан-фактор» — на нем просто прикольнее ездить. Мне кажется, в KTM классные ребята работают, с чувством юмора».

Но меня интересовали более убедительные доводы, так что в начале января мы отправились в южный Уэльс на тренировочную внедорожную базу BMW. Находится она в национальном парке Брекон-Биконс, неподалеку от древней гостиницы «Аберкрейв-Инн». Это был тоскливый и туманный день, земля пропиталась влагой, но дождя, к счастью, не было. Команда инженеров и представителей из BMW дала нам на испытания 1150 GS Adventure — самый популярный и мощный туристский мотоцикл компании. Это большая и тяжелая машина с карданным приводом, тормозами с ABS, мощным 1150-кубовым двигателем, системой подогрева рукояток руля, 30-литровым бензобаком, которого должно хватать на 320 км, и еще кучей всяких наворотов.

Пока Дэвид и Расс вели переговоры с представителями BMW в местном пабе, мы с Чарли отправились тестировать эти мотоциклы — сначала на обычной дороге, а потом на внедорожной испытательной площадке BMW площадью 2100 га. Даже Чарли пришлось признать, что BMW его удивили. «Они оказались гораздо лучше, чем я думал, — сказал он. — У меня уже сложилось определенное представление о мотоциклах этой фирмы, но я оказался не прав. И готов это признать. Но все же они слишком тяжелые, и нам было трудно их вытягивать из глубокой грязи». Мне этот BMW ужасно понравился. Хоть я и уронил его во время медленного разворота на грязном участке, общее впечатление сложилось отличное. Особенно мне понравилось его поведение на обычной дороге, сразу захотелось отправиться на нем в Лондон. Я удивлялся: почему люди на BMW обычно воспринимаются с некоторым предубеждением? Но эти предрассудки тут же забылись. Мотоцикл вел себя прекрасно, ехать на нем было очень комфортно, и я чувствовал, что он доберется хоть до края земли. Невысокие обороты двигателя этой очень надежной машины говорили: вокруг света мы объедем без проблем.

Два дня спустя мы уже посетили представительство KTM в не поддающемся описанию промышленном здании в городе Милтон-Кейнс. Большой гараж без окон был, конечно, менее шикарным, чем гостиница «Аберкрейв-Инн», и менее впечатляющим, чем тысячи акров Уэльских холмов. Но на лице Чарли читалось восхищение этим настоящим грязным байкерским раем. Как только мы вошли в это здание из шлакобетонных блоков со стенами, украшенными только побелкой, с его лица не сходила широченная улыбка от уха до уха. «О-о-о, да ты только посмотри!» — воскликнул он на пороге. Прямо перед нами, сияя, стояли два мотоцикла KTM, 640-й и 950-й Adventure. Всё: с этого момента, по крайней мере, BMW для Чарли перестали существовать.

Мы протестировали эти машины на тренировочной площадке KTM, не слишком привлекательном сооружении из бетона, располагавшемся рядом со старым, заброшенным аэродромом. Из спецоборудования там имелось только несколько дорожных конусов, беспорядочно расставленных на разбитом полотне, и парочка валяющихся на земле деревянных брусьев — с базой BMW в Уэльсе та площадка и рядом не лежала.

Но это все было не важно: мотоциклы KTM проявили себя превосходно. Они внушили нам больше уверенности в наших водительских способностях, чем BMW. Оставалось только выбрать между KTM 950 и KTM 640, который был легче и больше подходил для бездорожья.

Adventure хуже едет по бездорожью, но зато прекрасно несется на 140–160 км/ч по автобанам Северной Америки — а по ним нам предстояло проехать не одну тысячу миль. Механики KTM предупредили нас, что Adventure-950 не так прост в обращении, как 640-й. Как они сказали, почти все гонщики на ралли Париж-Дакар ездят именно на последнем. И все-таки наши души требовали машину побольше. Бензобак у 950-го был маловат, но мы решили не делать из этого проблему. Были уверены, что как-нибудь справимся.

Прошло уже много времени, но Чарли очень понравились мотоциклы, и он не хотел уходить с площадки. Он даже обедать собрался прямо в седле. «Аппарат — просто фантастика, именно таким я его себе и представлял, — говорил он. — А может, и еще лучше». Во время обеда с механиками KTM мы обсуждали характеристики мотоциклов и совсем уж было решились. И тут Расс спросил, на чем бы мы поехали, если бы отправляться понадобилось прямо сейчас.

«Если ставить вопрос так, — сказал я, — что прямо передо мной стоят рядышком KTM и 1150 GS Adventure BMW, а мне надо прямо с места ехать в Шотландию, я бы поехал на GS».

Чарли тут же подал голос: «Но он же такой… такой… он не вдохновляет. Сидя на нем… даже абсолютно ничего не чувствуешь. BMW — ты же знаешь, какие у них машины. То есть, машины, конечно, хорошие, но водить их скучно. Ты сидишь за рулем, и все само собой функционирует».

«Не сказал бы так про «325i», на которой я ездил на Рождество. Никакая она не скучная», — возразил я.

«Наверное, не знаю… Мне так кажется».

«Ты прав. BMW практичны, но они просто делают свое дело. А дело их — ехать и ехать, не ломаясь». Вмешался Дэвид: «Эй, парни…»

Но меня было не остановить: «И вот еще что. Многие из сотрудников KTM, с которыми мы сейчас говорили, к идее путешествия вокруг света отнеслись с сомнением. А на BMW, черт бы их побрал, ездят в кругосветки уже полстолетия. Это проверенная машина».

«Ну и что? — сказал Чарли. — Нам нужно проехать всего 32 000 километров. А на это сегодня способен любой мотоцикл, любой автомобиль — вообще любое современное средство передвижения. Мне как-то рассказывали, что на KTM ездят даже курьеры — и они им нравятся!» Я хотел рассмотреть все возможности, не зацикливаясь ни на чем конкретно. «Потом может оказаться, что Чарли прав», — подумал я, но принимать итоговое решение было еще рано.

Снова вмешался Дэвид: «Только посмотрите, как он выглядит! KTM же прямо топ-модель. Типа: «Не желаете ли провести вечерок с Клаудией Шиффер?» Это самый сексуальный байк на планете, чтоб его!»

«Или вот — BMW, — добавил Чарли, развивая мысль Дэвида, — милая повариха из кулинарной программы».

«Вот именно. Она знает, что с ней всего лишь хотят переспать, — сказал Дэвид, — так что вопрос такой…»

«Две толстые тетки или две топ-модели?» — вставил Чарли. «Ну-ну, не надо накручивать, — сказал я. — Я вовсе не собираюсь запрещать тебе ехать на этом расчудесном KTM. Просто у BMW тоже немало плюсов. KTM 950 — очень симпатичная машина, но мне все же кажется, что он не такой надежный, как BMW. Мое мнение — баварцы делают машины, способные объехать весь мир, и более подходящего мотоцикла нам не найти. По сути, этот байк создан специально для нашей задумки. Но это не значит, что мы можем совсем отказаться от KTM. Вовсе нет». «Да я просто…» — начал Чарли.

«Слушай, шикарная проблема, да? — перебил его я. — Первоклассная дилемма. Какой же байк выбрать из двух самых что ни на есть суперских? Вопрос на миллион, детка. Не будем забывать и об этом».

А на следующей неделе был визит в представительство Honda. Едва ступив на порог их огромного фабричного зала, мы увидели выставленную по периметру абсолютно всю продукцию этого концерна — от грузовиков и автомобилей до мотоциклов и газонокосилок. Стало понятно, что Honda не наш вариант. У них есть несколько отличных моделей. Africa Twin — классика мототуризма, a Varadero нам даже особо рекомендовали, но чувствовалось: они не сравнятся ни с KTM по сексапилу, ни с BMW по надежности. После тест-драйва по улицам Суиндона и по шоссе М4 мы оставили мотоциклы и пошли в паб, где за ланчем обсудили события этого утра. В кои-то веки мнения совпали: Honda — слишком корпоративная компания, и их мотоциклы нам не подходят.

«Я думаю, есть только один мотоцикл, который нам нужен», — сказал я.

«И это KTM», — закончил Чарли.

«Ну послушай же меня! Если говорить о мотоцикле, созданном для большого путешествия, то из всех опробованных только один…»

«И какой же, интересно?» — потребовал определенности Чарли. «Бимер».

«А я не согласен».

«Он же создан для этого! Это не значит, что мы должны ехать только на нем, но…»

«Мне кажется, с BMW со временем произойдет то же, что и с Varadero, — упорствовал Чарли. — Рано или поздно он надоест. А со всем багажом BMW…»

«Рано или поздно нам любой мотоцикл надоест — ведь мы будем ехать на нем 15 недель по 6 дней в неделю. Так что давай не будем думать о том, что через десять минут нам станет скучно. Мне кажется, мы…»

Но Чарли перебил: «КТМ — самый лучший выбор. Он проще в управлении. Он лучше сбалансирован».

«Мне кажется, мы должны больше думать о надежности машины», — все же закончил я.

Каким-то образом к концу января Чарли удалось меня убедить. Фактор радости перевесил фактор надежности, и мы решили остановить свой выбор на KTM. Когда мы отправились в здание посольства Казахстана в Лондоне на встречу с Эрланом Идриссовым — казахским послом, от замечательной австрийской машинки был в восторге даже я. Теперь оставалось только уговорить KTM нас поддержать. Понимая, что ресурсов у них поменьше, чем, например, у BMW, мы несколько снизили спонсорские ожидания. Нужен был только небольшой финансовый вклад на оплату поездки и на четыре мотоцикла Adventure 950 плюс запчасти к ним. От идеи полного финансирования пришлось отказаться, хотя Дэвид и считал, что это неправильно. «Они от вашей поездки только выиграют, — утверждал он. — Реклама фильма будет идти по ТВ постоянно — вы двое плюс два их мотоцикла — так почему бы нам на этом не заработать?» Но мы понимали, что за принятое решение придется платить.

И снова впереди был трудный выбор, который ставил под угрозу все приключение. Главным ограничительным фактором стало время — не деньги. Из-за моих контрактных обязательств у нас не было года или двух на подготовку. Было всего три с половиной месяца, так что пришлось нанимать помощников. А им нужно платить. Чтобы оплатить их труд, мы собирались снять фильм о нашем путешествии, но для этого требовалось еще больше людей, которым тоже надо давать зарплату. Поэтому мы вступили на тяжкий путь корпоративного спонсорства. Дэвид, в своей неповторимой манере, изложил нам сущность этого явления за день до приезда представителей KTM в наш штаб: «Можно пойти в магазин и купить мотоцикл, потом снять фильм своими силами и на свои средства. Но если денежку платить не хочется, то придется — как бы это сказать? — взять ноги в руки и посверкать пятками».

На переговорах с KTM мы надеялись окончательно решить все вопросы. Они сказали, что привезут с собой Томаса Юнкерса, немецкого кинорежиссера, который ездил на Adventure 950 в Сибирь. Это нас несколько беспокоило. Накануне их приезда Чарли посоветовал нам быть очень внимательными и осторожными. «Они собираются привезти сюда парня, который ездил в Сибирь, — хотят, чтобы он на нас посмотрел».

Я же был настроен скептически по другим причинам: «Я хочу пересечь Сибирь, но не очень хочу разговаривать с кем-то, кто это уже сделал. Почему? Потому что он расскажет, что и как, а ты будешь потом за ним все повторять. Оно мне надо?»

На следующий день в Лондон прибыл Георг Опитц, коммерческий директор KTM, вместе с Юнкерсом. Перед нами стоял человек, на которого мы должны были произвести впечатление: огромный, плотного сложения мужик, убедить которого в нашей способности осуществить затеянное было явно не так-то просто. Особого энтузиазма по поводу мероприятия он не выразил, особенно когда мы показали предполагаемый маршрут. «На северо-запад Казахстана лучше не соваться, — важно проинформировал нас Юнкерс, — потому что там при Советском Союзе проводили испытания биологического оружия. В тех местах из-за этого очень распространены болезни горла. А если остановитесь здесь, не пейте местную воду. И никакой местной еды. Никаких овощей».

На северо-восток Казахстана тоже было нельзя: «Нет, нет и нет. Эти дороги ужасно плохие», — говорил Юнкерс. Водя толстыми пальцами по карте, он наставлял: «Здесь только угольные шахты»… «До 1989 года тут испытывали атомные бомбы»… «Здесь проехать можно только по этой дороге, чтобы вам ни говорили местные»… «Тут одни сплошные кладбища. Туда лучше не ездить»… «Сюда можно, но здесь все разрушено и высокий уровень радиации. Очень высокий».

У нас уже была договоренность с казахским послом в Лондоне относительно въезда на территорию России через пограничный пункт, где действуют ограничения на перевозку тяжелых грузов. Он-то и заверил нас, что его страна безопасная, красивая, и ее стоит посетить.

Томас удивленно поднял брови: «Вы уверены? Сюда, как правило, въезд запрещен, — категорично заявил он. — Здесь военные. Они потребуют бумаги. Это может оказаться большой проблемой».

От такого количества негатива со стороны Томаса мы совсем приуныли. Чарли попробовал пошутить: «Ну, мы все же попытаемся, а если не получится, поедем дальше, пока не найдем других пограничников».

«Пропускной пункт там всего один, и проблема в том, что пройти его на собственном мотоцикле нельзя», — сказал, как отрезал, Томас и величаво выпрямился. Сложив руки на груди, он посмотрел на нас так, будто мы были наивными дурачками: как нам только в голову пришло, что есть еще другой путь?

Так и пошло. Границы в тех местах, где мы намеревались их пересечь, по словам Томаса, были закрыты. Дороги, по которым собирались проехать, он называл разбитыми. На бензоколонках, где мы хотели заправиться, не будет бензина. Пропуски, визы и таможенные документы, которые оформляла наша команда, для местной бюрократии — обычные бумажки, вещал он. Договоренности с послами, местной полицией и правительствами Казахстана, Монголии и России тоже не помогут. Он тыкал то в одну точку на карте, то в другую и говорил: «Если застрянете здесь — пиши пропало, конец вашему путешествию. Отсюда не выбраться». А что касается самих карт, по мнению Томаса, они никуда не годились. Нужны были русские военные карты с масштабом 1:500 000. «Настоятельно рекомендую их приобрести», — решительно утверждал он.

Но самой резкой критике подверглись наши планы относительно Восточной Сибири. На дороге от Якутска до Магадана на Тихоокеанском побережье, известном как Дорога Костей, нас ждали самые суровые испытания. «Что вы знаете об этой трассе?» — спросил он.

«Ну, нам кое-что рассказывали, еще мы говорили с людьми, ездившими в «Millennium Ride», тоже мотопутешествие вокруг света», — ответил я.

«Вы хотите проехать ее за 14 дней?»

«Ага, мы рассчитываем, что этого времени нам хватит», — подтвердил Чарли.

«Точнее, мы готовы растянуть этот этап и на 18 дней, в крайнем случае», — пискнул я.

«А если я скажу, что только на эту дорогу у вас уйдет шесть недель?» — отрезал Томас.

«Нам говорили, что два года назад одному парню хватило… не помню точно скольких дней — но точно меньше восемнадцати, сказал Чарли. — И еще одна группа в прошлом году ехала по этому же участку. Так они справились, если не ошибаюсь, за 16 дней».

Томас и слышать ничего подобного не хотел. Он сказал, что мы выбрали не то время года. В июне Сибирь еще не оправится от суровой зимы, говорил он. Некоторые районы Монголии и Казахстана тоже будут непроходимыми. Отчасти так и было, но все-таки местные сообщали нам немного другое. Снова и снова Томас качал головой и неодобрительно фыркал, уголки его рта опускались в знак несогласия. Мы поняли, что произвести впечатление на человека из KTM нам не удалось. Оставалось только надеяться, что у них все-таки хватит смелости нас поддержать.

Через два дня, в пятницу 13-го, из KTM позвонили. Расс поговорил с Георгом, потом пришел к нам в гараж. «Плохие новости, — объявил он. — Георг сказал, что они вчера долго совещались с руководством, и решение далось им нелегко. По словам Георга, проект им нравится, но в среду приехал Томас Юнкерс и заявил, что некоторые вопросы относительно перегона по Сибири вызывают у него определенные сомнения…»

«Так что, они отзывают свое предложение, не дадут нам мотоциклов и вообще ничего?» — спросил я.

«Вот именно», — ответил Расс. KTM опасались, что их мотоциклы (со всем их париж-дакарским опытом и крутостью) не потянут небольшое путешествие двух актеров вокруг света.

На Чарли эта новость обрушилась, как тонна кирпичей: «Я же говорил, нельзя было приглашать его сюда. Что он им там наболтал? Что нам слабо? Или что это в принципе сделать невозможно?»

Чарли метался туда-сюда по комнате, теребил волосы и ругался. «У меня как будто… как будто земля из-под ног ушла», — стенал он.

Я позвонил Георгу Опитцу: «Здравствуйте, это Эван МакГрегор. Мы с Чарли несколько ошарашены вашим отказом и очень хотели бы узнать причины такого решения. Видимо, на него повлияли слова мистера Юнкерса, и мне кажется, что это немного нечестно».

«Вами был представлен целый ряд причин, по которым путешествие может оказаться неудачным…» — неопределенно сказал Георг и начал перечислять все сомнения KTM.

Я повесил трубку: «Они считают, что у нашего путешествия много шансов пройти не совсем удачно. Мы оказались подготовлены лучше, чем думал Томас Юнкерс, но есть еще и вещи, к которым подготовиться невозможно. Он сказал про совершенно незнакомые места на пути — и я ответил, разумеется, что именно ради этого мы все и затеваем. Неужели они не понимают? Это же приключение, а не турпоход! А приключение теряет смысл, если в нем нет некоторой доли опасности и неизвестности». Я сказал Чарли: «Похоже, теперь нам придется еще раз подумать о тех BMW. Или лучше взять две новые Honda Africa Twin и дооборудовать их? Что же делать? Нужно снова смотреть, что у нас есть».

Чарли среагировал незамедлительно: «Поедем на BMW и покажем этим идиотам, какую огромную ошибку они совершили». Но было видно, что он страшно разочарован.

ЧАРЛИ: Отказ KTM прозвучал как гром среди ясного неба. Я не знал, что сказать или сделать. К счастью, Расс тут же поехал к BMW, и они сразу откликнулись. BMW немедленно перешли к делу, предложив нам всевозможную помощь и поддержку, выразили огромную радость и гордость по поводу своего участия в нашем проекте. И даже не поднимался вопрос о том, что мы должны или не должны делать. Они твердо верили: это отличный проект и их мотоциклы просто созданы для него. Мы поинтересовались: а как насчет Восточной Сибири? Нам ответили, что попытка — неотъемлемая часть приключения. Не получится — ну и прекрасно. Если только мы действительно постараемся. Но я все еще не мог прийти в себя от разочарования после этой истории с KTM. Мне ужасно хотелось ехать именно на их мотоциклах, но теперь, после разговора с представителями BMW, перспектива ехать на мотоцикле BMW меня тоже начинала радовать. Машина не идеальная, но, пожалуй, для нашей затеи она подходила лучше всего.

Больше всего меня поразил Эван. Думаю, в глубине души ему с самого начала больше нравились BMW, но он принял мою сторону и поверил в KTM, несмотря на мое нежелание рассматривать другие варианты. Я это очень оценил. Ради меня он согласился на KTM, и этим можно гордиться — все-таки дело непростое. Уже за это я люблю Эвана.

И вот ровно через два месяца мы стояли на заправке в Шепердс-Буш, и передо мной на асфальте валялись осколки собственного поворотника. Не очень-то добрый знак в начале пути. Два месяца привыкания к мотоциклам и двухдневный курс езды по бездорожью научили нас уважать свои «Бимеры». Это тебе не два легковесных дёрт-байка, а пара самых тяжелых машин на дороге. Понимая, что впереди у нас гораздо более сложные территории и условия, мы выехали с заправки и двинулись по Хаммерсмит-Роуд — и души наши болтались где-то в области пяток.

На подходе к Хаммерсмитскому кольцу, одному из самых больших в Лондоне перекрестков, мы остановились рядом с белым микроавтобусом, в котором ехали строители. «Эй, а мы вас вчера по телевизору видели! — прокричал один из них в окно. — Когда отправляетесь?»

«Уже. Прямо сейчас. Едем в Фолкстон, к тоннелю через Канал», — прокричали мы в ответ.

«Обалдеть! Вы уже в пути?» — снова крикнул он, высунувшись далеко из бокового окна. Удачи вам!» — проорал строитель, помахивая рукой. Из глубины автобуса послышались приветственные крики его друзей: «Мы будем следить за вами в новостях! Счастливого пути! Как здорово то, что вы делаете! Пусть путешествие пройдет хорошо!»

И тут до нас впервые дошло: а ведь мы уже едем. Казалось, что этот день никогда не наступит. Вот, наконец, все было готово, и мы, два друга, двинулись в путь — в сторону восходящего солнца, и будем вместе следующие три с половиной месяца. Прекрасное чувство. Мы издали боевой клич и поприветствовали друг друга по двусторонней радиосвязи, голова кружилась от чувства свободы. Стоял чудесный весенний день, как на картинке — ярко-голубое небо без единого облачка, воздух теплый и мягкий. Сто километров вдоль побережья пролетели как миг, и всю дорогу до Фолкстона встречные люди приветственно махали нам руками, сигналили и желали счастливого пути. Мягко гудели моторы больших BMW, первые километры проносились под колесами, и ощущение полноты жизни захлестывало.