Сахарная Голова

Руки Инди разжались, и он сорвался. Но почти тотчас же натолкнулся на вынырнувший из тьмы передок вагончика. Пальцы скользнули по стеклу и на долю секунды уцепились за раму. Сквозь окно беспомощно глазел Орон. Стертые до крови ладони Инди были испачканы смазкой; он никак не мог удержаться, снова соскользнул и упал. Но на сей раз вытянутые руки наткнулись на передний бампер. Инди повис на нем, дрыгая ногами.

“Держаться, только держаться… Если сорвусь, то я покойник”.

Инди отчаянно старался подтянуться и взобраться на бампер. Но стоило ему забросить наверх одну ногу, как снова стряслось непредвиденное: вагончик рывком остановился, будто кто-то дернул за тормоз. Инди по инерции полетел вперед, перевернувшись в полете лицом вниз, в надежде, что какое-нибудь растущее на склоне дерево смягчит падение. И почти тотчас же рухнул на четвереньки, столкнувшись с чем-то плоским и твердым. Перекатившись на спину, Инди обнаружил, что лежит на деревянной платформе, целый и невредимый. Подняв голову, он увидел пару ног, а затем – испуганное лицо ошеломленного незнакомца.

– Мы уже наверху? – поинтересовался у него Инди.

Тот, все еще не в состоянии прийти в себя, обошел Инди стороной и распахнул дверь вагончика.

– Мистер Джонс, вы живой?! – с недоверием вымолвил Орон, бросаясь к Инди и помогая ему подняться на ноги.

– Смахивает на то, – Инди поправил шпагу. – А где мы?

– Morro da Urca, – сообщил оператор канатной дороги. – На полпути к вершине.

– Почему мы остановились? – настойчиво спросил Инди.

– Вагоны всегда здесь останавливаются, – тупо воззрился на него оператор.

– Нет, я имею в виду – по пути, до того, как подъехали сюда, – не унимался Инди.

– Вагончики останавливаются, когда кто-нибудь высаживается наверху, – будто оправдываясь, отозвался оператор. – Кстати, а что вы делали снаружи?

– Выбрался подышать ночной прохладой.

– Должно быть, они только-только прибыли, – подал голос Орон. – Пошли. Надо ехать.

Но Инди хотел сначала убедиться, что Дейрдра действительно наверху.

– Тут никто не выходил минут пять назад?

– Нет. А если вы хотите доехать до верху, то лучше оставайтесь в вагоне, – изрек оператор.

– Насчет этого он прав, – проговорил Орон, когда дверь за ними закрылась. – Ни разу в жизни я не видел более безумного поступка.

– Иной раз стоит рискнуть.

– Тут не тот случай.

Инди был с ним согласен, но теперь это уже не играло роли. Вагончик снова ехал, и на фоне неба обрисовался силуэт вершины Сахарной Головы.

* * *

А в четырех тысячах семистах сорока трех милях к северу от Сахарной Головы Виктор Бернард задрал голову, чтобы взглянуть на часы Центрального вокзала города Нью-Йорка. Четырнадцать минут двенадцатого. Джулиан Рей опаздывает уже на четверть часа. Бернард беспокойно шагал туда-сюда по перрону, будто загнанный в клетку медведь. Поезд вот-вот отойдет, а перед отъездом надо непременно узнать, как идут дела.

Попытавшись отвлечься от тревог об утекающих мгновениях, профессор обратился мыслями к предстоящим в Гватемале мытарствам по возвращению изъятых находок. Придется дать пару взяток, но траты можно будет покрыть – а заодно существенно поправить свое финансовое положение, – продав часть античных драгоценностей на международном рынке.

Несмотря на нужду Бернарда в деньгах, эта поездка вдруг утратила в его глазах свое значение. Куда больше поставлено на карту в Бразилии. Он снова бросил взгляд на часы. “Проклятье! Куда, черт побери, запропастился Рей?!”

Бернард и Джулиан Рей являли собой странную парочку – археолог и мафиозный ростовщик-шулер-букмекер; но Бернард питал лишь одну пылкую страсть, и ему было наплевать на репутацию партнера, если тот мог удовлетворить его неутолимую жажду к игре по-крупному. Когда Фосетт весной 1925 года отправился в экспедицию, Бернард связался с Реем и предложил организовать пари на Фосетта. Сошлись на том, что Рей определил ставку в десять к одному за возвращение Фосетта в цивилизованный мир к первому мая. Бернард пытался подбить букмекера на то, что Фосетт должен еще и предоставить доказательства существования в дебрях Амазонки затерянного города, населенного белокожими индейцами, но Рей в ответ лишь расхохотался и предложил профессору еще одно пари, но уже с другими ставками.

Бернард поставил на кон унаследованные тридцать тысяч долларов, рассчитывая в случае выигрыша погасить пару старых долгов Рею. Тот великодушно продлил окончательный срок расплаты до первого мая. Бернард понимал, что в случае благополучного возвращения Фосетта лишится не одних только денег, и потому принял кое-какие меры. В частности, помог своей прежней секретарше Бренде Хиллард осуществить свою мечту о переезде в Нью-Йорк, устроив ее на работу к Маркусу Броуди – весьма кстати оказавшемуся одним из доверенных лиц Фосетта. До недавнего времени эта мера казалась излишней, но теперь Бернард порадовался своей предусмотрительности.

Проходил месяц за месяцем, а от Фосетта не было ни слуху, ни духу, ставки менялись, и теперь игрок, поставивший на возвращение Фосетта, в случае победы получил бы за каждый вложенный доллар по шесть долларов выигрыша. Рискованное предприятие популярного исследователя получило широкую огласку, и потому желающих ставить против него было не так уж много. Но ставка Бернарда осталась на исходном рубеже, так что в случае появления Фосетта им с Реем предстояло потерять целое состояние.

Наконец, всего за шесть минут до отхода поезд, Бернард углядел букмекера, развинченной походкой выступающего по почти пустому перрону. Одет Рей был в костюм-тройку и фетровую шляпу, а его напомаженные черные волосы лоском не уступали сверканию штиблет. Не стоило бы встречаться с Реем на публике – неразумно выдавать целому свету свои взаимоотношения с пресловутым воротилой подпольного бизнеса, но осуществление вверенной Рею миссии куда важнее.

– Ну, есть какие-нибудь новости? – отбросив всякие формальности, с ходу поинтересовался Бернард.

– Виктор, успокойся! Дело поручено одному из моих лучших людей.

Рей был учтив и невозмутим, как всегда. Рядом с ним Бернард почувствовал себя макакой-переростком с шилом в заднице.

– Я надеялся, что тебе уже что-нибудь известно.

– Они все в Рио. Там обо всем позаботятся. Подробности тебе ни к чему.

– Джулиан, я не хочу никакого насилия. Ты говорил…

– Я говорил, что дело будет сделано, и лучше бы обошлось без крови. Но, мой друг, мир далек от совершенства. Иного типа приходится хорошенько отделать, чтобы убедить в серьезности своих намерений.

– Я полагаю, – проговорил Бернард, – что хотел лишь воспрепятствовать Джонсу повлиять на исход нашей игры.

Узнав от Бренды о полученном Броуди фрагменте дневника, Бернард был ошарашен. А что, если действительно существует населенный затерянный город? Может, Фосетт действительно нащупал нечто реальное. Сознание Бернарда будто бы раздвоилось. У Бернарда-ученого пробудился интерес, хотя и скепсис не пропал. Но Бернард-игрок понимал, что важнее всего на свете помешать Фосетту вернуться до назначенного срока. Рей безжалостен с несостоятельными должниками. Пока Бернарду не надоела жизнь, проигрывать он не имеет права.

– Об этом уж не беспокойся, – изрек Рей. – Просто наслаждайся поездкой в банановую республику.

Бернарду пришелся не по вкусу снисходительный тон Рея. Сам Бернард – представитель солидной профессии, за последние пятьдесят лет превратившейся в респектабельную научную дисциплину, а Рей хоть и продувная бестия, но как был жуликом, так им и останется.

– В Гватемале не одни только бананы.

– Каждому свое, доктор Бернард, – Рей поправил галстук и ухмыльнулся. – Каждому свое.

Бернард зашагал прочь. Чтобы уехать этим поездом, ему пришлось бы ринуться бегом. Но профессор уже передумал. Надо сесть на пароход до Баии, а там найти какого-то пилота, владельца плантации гуайяв. Не стоит испытывать судьбу.

* * *

Как только вагончик остановился, похитители стремительно увели Дейрдру подальше от остальных пассажиров. Вместо того чтобы пойти на смотровую площадку, откуда открывался вид на город, все трое двинулись в сторону океана, остановившись у самого края пропасти.

– Что вы собираетесь делать? – не выдержала Дейрдра.

Никто ей не ответил. Карино дал знак Хансу, тот достал веревку и принялся обвязывать ее девушке вокруг пояса. Дейрдра стала отбиваться и громко взывать о помощи. Карино тут же сунул ствол пистолета ей в рот.

– Еще слово, и вы покойница. Но если будете держать свой ротик на замке, леди, то у вас есть шанс выбраться в целости и сохранности. Ясно?

Ствол упирался прямо Дейрдре в зубы, на языке ощущался привкус металла, ноздри щекотал запах оружейного масла. Ей представилось, как Карино нажимает на курок, и пуля, выбив ей зубы, взрывается в мозгу и выходит сквозь затылок. Оцепенев от ужаса, Дейрдра перестала сопротивляться и затаила дыхание.

Как только Карино убрал пистолет, Ханс снова завязал ей рот платком. Затем Дейрдру повели по каменистой тропке, ведущей с вершины конической горы вниз. Далеко внизу серебрилась в свете луны морская гладь, но Дейрдре было не до красот пейзажа. Мысли ее разбегались, не задерживаясь ни на чем.

Наконец, Карино дал знак остановиться. Ханс пропустил веревку у Дейрдры под мышками, завязал петлей и затянул.

– Ладно, леди, теперь вот что, – сказал Карино. – Видите дерево?

В мозгу Дейрдры пульсировало лишь одно: это именно Карино написал на зеркале “Раз мертвый, так мертвый”. В конце концов, она заставила себя сосредоточить внимание на дереве – выросшем на гранитной стене хилом можжевельнике. Ханс закинул конец веревки, обвязанной у нее под мышками, на обращенный к морю сук.

– Вам придется немного повисеть на ветке. Если будете паинькой и не станете дрыгаться, то все будет хорошо. А если начнете выплясывать, как дура, то ваше дело плохо. Ветка не выдержит, а если она переломится, то сломается. Раз вы упадете, так свалитесь. Ухватили? Так что потом не говорите, что я не предупреждал.

Карино кивнул, и Ханс потянул за веревку. Ноги Дейрдры оторвались от земли, и под ней разверзлась бездонная пропасть. Все инстинкты девушки вопили, что надо биться, вырвать кляп изо рта, но рассудок подсказывал, что Карино прав. Ветка слабая, а скала обрывается вниз почти отвесно. Веревка больно впилась в кожу под мышками, ребра заныли от ссадин и ушибов, и Дейрдра сдавленно замычала сквозь кляп, закачавшись над бездной. Теперь ей стало все равно, что там внизу – мир заслонила пелена боли.

– Пошли отсюда, – бросил Карино помощнику. – До свиданьица, леди. Только без обид, лады? А если вы переживете эту маленькую проверку на прочность, то скажите своему новоиспеченному супругу, чтобы поискал приключений в другом месте, если ему жизнь дорога. А тут чертовски опасно. Ухватили?

И с тем ушел.

Не успел вагончик остановиться на верхней платформе, как Инди уже заговорил с оператором.

– Тут были двое мужчин и женщина. Вы видели, куда они пошли?

Оператор открыл дверь вагончика.

– Мужчины одеты пиратами, а женщина в платье и парике, – уточнил Орон.

– Все ходят смотреть на огни ночного города, – сообщил оператор, – а эти трое отправились в противоположную сторону.

Орон тут же двинулся в указанном направлении; Инди задержался ради еще одного вопроса.

– Они еще там?

Оператор сосредоточенно сдвинул брови.

– Я что-то не видел, чтобы они возвращались.

В небе сияла почти полная луна, заливая светом скалистую пустошь и облегчая путь к обрыву над морем. Ночь дышала тишиной и покоем; но под этой маской спокойствия творились темные дела. Инди хотелось прокричать имя Дейрдры, дать ей знать о своем приходе и вдребезги разнести обманчивую иллюзию безмятежности – но он сдерживал себя изо всех сил.

– Мистер Джонс, – глухо прозвучал мрачный оклик Орона.

– Что такое?

Рослый негр уподобился статуе пирата, вглядывающегося в морскую даль. Через миг Инди проследил направление его взгляда и увидел повисшее на суку недвижное тело. Разум отказывался поверить, что это Дейрдра. Инди пытался усилием воли совершить так, чтобы парик и просторное платье оказались на манекене, а не на человеке. Не на Дейрдре. Тут он разглядел ее лицо и охнул:

– О, Боже!

Они вдвоем заспешили по каменистой тропе, проходившей чуть ниже дерева. Подобравшись к краю пропасти, Инди с облегчением увидел, что веревка врезалась Дейрдре в грудь, а не в горло. Луна осветила ее лицо; стало видно, как глаза Дейрдры моргнули, а потом расширились от изумления и ужаса.

– Она жива, – сказал Орон.

– Надо спустить ее на землю.

– Будьте осторожны.

Дейрдра поднесла руку ко рту, пытаясь освободиться кляп. Ветка, не толще ее запястья, опасно согнулась.

– Не шевелись, сердечко мое, даже кляп не трогай. Мы скоренько-скоренько тебя спустим сюда.

– Как? – осведомился Орон.

– Так и думал, что надо вместо шпаги нацепить кнут, – проворчал Инди себе под нос, представив, с какой легкостью обвил бы его Дейрдре вокруг талии и притянул ее к себе. Пусть ветка ломается – Дейрдра тотчас же оказалась бы в его объятьях. Но раз кнута нет, надо измыслить что-нибудь иное.

– Орон, ты как, удержишь мой вес на плечах? Я схвачу ее, а ты притянешь меня обратно.

– Вес-то ваш я удержу, а вот насчет дальнейшего не ручаюсь.

– Придется попытаться. – Ветка прогнулась еще на пару дюймов. – Самое время попытать судьбу.

Орон кивнул и присел на корточки, а Инди вскарабкался ему на плечи. Стюард выпрямился во весь рост и неверными шагами двинулся к пропасти. Инди простер руку к Дейрдре, потянувшейся ему навстречу. Кончики их пальцев на мгновение соприкоснулись, но Дейрдра все еще была недосягаема.

– Мистер Джонс, я забыл вас предупредить, – подал голос Орон.

– Чего еще?! – Инди, скрипя зубами, изо всех сил тянулся вперед.

– У меня страх высоты. – Внезапно живая пирамида опасно заколебалась.

– Орон, не смотри вниз!

– Я закрыл глаза.

– Тогда открой! – резко выбросив руку вперед, Инди сомкнул пальцы вокруг запястья Дейрдры. – Есть! Давай назад!

– Не могу. Не могу шевельнуться.

Инди откинулся насколько мог назад, потянув Дейрдру за собой. Еще каких-нибудь несколько дюймов… Но тут Орон оступился и, не удержав веса стоящего на плечах человека, повалился назад. Запястье жены выскользнуло из выпачканных машинным маслом пальцев Инди, ветка переломилась, и Дейрдра, издав задушенный кляпом вопль, рухнула в пропасть.

Инди перекатился на спину и сел. Она погибла! Сердце его готово было разорваться от горя. И тут же он увидел, что Дейрдра прильнула к скале. Нахлынувшее облегчение мешалось в душе Инди с тревогой, что она в любой миг рискует сорваться и разбиться насмерть.

– О, Господи! – прошипел он Орону. – Быстрее спусти меня туда.

Орон ухватил Инди за лодыжки, и тот начал вниз головой сползать по гранитной стене. Прилившая к голове кровь молотом билась в висках и трубно пела в ушах. Но как Инди ни старался, дотянуться до руки Дейрдры не мог. Их разделяло добрых дюймов пять.

– Чуть ниже, Орон!

– Ниже некуда, а то мы все полетим.

Тут Инди обратил внимание на болтающуюся у лица шпагу. Подняв руку к поясу, он начал перебирать пальцами по клинку, дюйм за дюймом выдвигая его из ножен. Потом протянул шпагу эфесом к Дейрдре, ухватившейся за него обеими руками.

Но стоило ей взяться за эфес, как клинок заскользил у Инди в ладонях.

– Я тебя не удержу! – воскликнул он, не зная, что предпринять.

– Мистер Джонс! – завопил Орон. – Поторопитесь!

– Я никак до нее не дотянусь.

И тут проблему решила Дейрдра. Каким-то образом зацепившись за скалу, она схватилась за обвязанную вокруг себя веревку и сжала ее в зубах. Перехватив веревку пониже, она подтянула ее, снова зажала зубами – и повторяла это до тех пор, пока наконец не выудила болтавшийся на конце веревки обломок ветки. И тогда изо всей силы швырнула ветку Инди.

Он перехватил ветку на лету, быстро извлек ее и натащил освободившуюся петлю на себя, плотно затянув вокруг груди, после чего крикнул:

– Я ее держу! Вытаскивай!

Орон не ответил даже словом.

– Орон!

– Простите, что так получилось, мистер Джонс, но я должен был сделать свое дело.

– Что?! – вытянув шею, Инди поглядел на Орона. Рядом с негром с одного боку стоял Карино, а с другого – Ханс. Оба уставились на него, и во взглядах у них не было ни малейшего намека на желание помочь.

– Орон, не отпускай! – вскричал Инди.

– Орон тоже участвует в игре, – загоготал Карино. – Мы планировали это несколько иначе, но раз вышло, так получилось. Верно? Орон, отпускай.

– Я думал, мы не станем никого убивать, – заныл Орон.

– Отпускай, или отправишься вслед за ними.

Инди ощутил, как хватка Орона ослабела, и вдруг головой вниз обрушился в пропасть. Рывок веревки увлек Дейрдру следом, и они полетели навстречу гибели. Инди узрел разверстую черную пасть смерти…

Затем осознал, что завис в бледно-серой мути. Его окружал туман, из которого слышался чей-то голос, зовущий его по имени.

Где он? Кто его зовет? Все его чувства будто уснули. Именно так он в детстве и представлял себе смерть. То есть, то, что последует за ней. Сплошной туман и ожидание, когда кто-нибудь объяснит, что же происходит.

Затем, повернув голову, завидел Дейрдру. Ее глаза были распахнуты. Она покачивалась, зависнув на веревке, а платок, служивший кляпом, висел у нее на шее. Такого в детских фантазиях Инди не было. Все происходит на самом деле.

– Инди!

– Где мы?

– Боже мой, я думала, ты никогда не очнешься. Ты цел?

Внезапно память вернулась к нему.

– А давно?…

– Уже рассвет.

Поглядев наверх, Инди обнаружил, что связывающая их веревка зацепилась за железный крюк.

– Просто невероятно!

– Ты можешь до него дотянуться? – спросила Дейрдра.

– До кого?

– До скального крюка. Мы можем взобраться по скале на вершину, как альпинисты, которые сделали это до нас. Это они всю дорогу вбивали скальные крючья. На таком-то я и висела, помнишь?

– Смутно, – Инди с изумлением взглянул на подругу. – Меня радует твое самообладание.

– Издеваешься? Да едва я избавилась от кляпа, то начала вопить и звать на помощь, пока не охрипла. И все без толку.

Инди подергал за веревку, проверяя ее прочность, и тут же ощутил острую боль в груди. Скривившись, он все-таки подтянулся на одной руке, второй зацепившись за вбитый в скалу крюк. Избавленная от его тяжести веревка тут же проскользнула на несколько дюймов, и Дейрдра съехала вниз.

– Как ты? – окликнул ее Инди.

– Держусь за другой крюк. Они тут через каждые пару футов. Посмотри сам.

Инди поднял голову, стараясь забыть о пульсирующей боли в висках и ноющей грудной клетке. В стене красовался еще ряд крючьев.

– Порядок! Ты готова попытаться?…

– Пожалуй, да.

– Может, снимем веревку? – вдруг пришло ему в голову.

– Нет, что ты! Ты вспомни. “И в горе, и в радости”… Или мы выберемся, а если не суждено, то… вместе.

– Верно. Мы ведь женаты.

– Уже почти сутки.

– Дьявольски медовый месяц!

– Нам его вовек не забыть.

Инди поднял руку и взялся за крюк, потом за другой. И тогда понял, что им суждено выбраться.