Сидя в небольшой пещерке высоко на стене каньона, Мейра поворошила костерок, на котором разогревались остатки вчерашнего кроличьего жаркого. После того, как Уолкотта ранили, она бежала с тремя оставшимися в живых индейцами-юта, упросив их взять ее с собой в этот отдаленный каньон. Здесь безопаснее – куда безопаснее, чем в Кортесе или Крутом Утесе.

В этом деле наверняка замешан не один Уолкотт. Кто-то снабжает его информацией. Пока не удастся выяснить, кто именно, на безопасность рассчитывать не приходится. Но уходить отсюда все равно придется. До обещанного солнцестояния остался всего один восход – а значит, пора искать Агуилу. Мейра решила тронуться в путь сразу же после еды.

При мысли о солнцестоянии Мейра невольно вспомнила отрывок часто повторяющегося сна, наклонилась и взяла палку. Этот сон повторяется снова и снова, а она неизменно забывает его. Но на сей раз все-таки запомнила. Мейра начертила на земле три круглых символа. Средний немного отличается от боковых, являя собой ряд концентрических окружностей; должно быть, так анасаси обозначали солнце. Остальные два – просто спирали. Мейре доводилось видеть подобные, но значение их трактуется по-разному. Большинство ученых сходятся на том, что они означают некое путешествие. Все три символа как-то связаны с поисками единорожьего рога. На этом знания Мейры заканчивались и начинались догадки.

Напротив нее по ту сторону костра сидел Бен – внук Сэма, убитого бандитами Уолкотта. Мейра указала на рисунок.

– Ты никогда не видел эти символы вместе? – Бен посмотрел на круги и покачал головой. – А что они означают, по-твоему? Я видела их во сне.

– Значит, в твои сны вторгался волк, – отозвался индеец.

Мейра поняла, что он подразумевает особого волка; не животное, а колдуна – индейца, способного преображаться в волков, прочих животных и даже летать. Многие индейцы боятся колдунов, считая, что те могут посредством злых чар навлечь на человека хворь или даже смерть. Странно, что Бен сделал подобное замечание – многие считают Агуилу волком.

Вдруг Бен встрепенулся, будто что-то услышав. Через миг в пещерку вбежали двое других индейцев, возбужденно затараторив по-шошонски, и Бен подскочил.

– В чем дело? – вскинулась Мейра.

– Кто-то идет.

– Кто?

Протиснувшись мимо них, Мейра выбралась из пещеры и, к своему изумлению, увидела невысокого – чуть выше пяти футов ростом – старика-индейца с ниспадающими на плечи седеющими волосами, направляющегося прямо к их хорошо замаскированному убежищу. Это Агуила. Сколько Мейра его знала, этот жилистый старик, давно переваливший за семьдесят, всегда был крепок и не знал усталости. Он на диво грациозно шагал по неровной тропе, словно знал, куда ступить в следующий раз, даже не глядя под ноги.

– Все в порядке, – сказала Мейра. – Я его знаю.

Но юта уже удирали, петляя среди валунов, торопясь поскорее выбраться наверх. Пожав плечами, Мейра двинулась вниз по тропе.

– Я собиралась сегодня отправиться вас искать, – сообщила она, зная по опыту, что искать Агуилу и найти его – совсем разные вещи. – Откуда вам известно, что я здесь?

Его проницательные зеленые глаза буквально сияли. Одних этих глаз достаточно, чтобы подтвердить подозрения, что этот миниатюрный старик – колдун.

– Твой отец и молодой человек разыскивают тебя. Я знал, что найду тебя здесь.

– Значит, они получили мое послание.

– Так твой отец и сказал.

* * *

Инди сорвался вниз, но не успел он подумать, что будет дальше, как ударился подошвами о плоскую поверхность и обнаружил, что сидит на узкой извилине тропы. Падать пришлось не больше пятнадцати футов, но всего в ярде от него скала обрывалась вниз еще на добрых двести футов.

Утерев лицо ладонью, Инди попытался отдышаться. Тело все еще пребывало в состоянии критической готовности, позволяющем ему пережить тяжкие испытания, не отозвавшись немедленной болью. Но осознав, что падение все-таки удалось пережить, Инди принялся мысленно проверять себя на целость. Приступов острых болей вроде бы нигде – значит, ничего не сломано. Удалось отделаться синяками и ссадинами.

Его шляпа повисла на кустике шалфея над краем пропасти чуть ниже тропы. Инди осторожно прополз вперед, ухватил шляпу за поля и сдернул с куста. Потом нахлобучил ее поглубже, и в этот момент взглянул в небо. Мгновение ему казалось, что в вышине парит орел, затем Инди разглядел, что это стервятник, и даже не один.

– Извините, ребята, но команда мусорщиков сегодня не понадобится.

– Боже мой, Инди, ты живой!

Оглянувшись, Инди увидел старика, верхом огибающего поворот тропы на чересчур опасной скорости. Две других лошади трусили следом. Опершись ладонями на стену, Инди встал.

– Немного срезал угол.

– Я-то думал, что ты как есть покойник! – изумленно воззрился на него Смитти.

– Меня успокоить не так-то просто. – Инди взобрался на лошадь, поморщившись, когда рубашка задела свежую ссадину.

Вскоре тропа стала еще теснее. Теперь лошадь не уместилась бы на ней, если бы вдруг решила лечь. Но, к изумлению Инди, старик не покинул седла. Инди уже хотел предложить спешиться, когда лошадь Смитти встала на дыбы, заплясав на узенькой тропке.

– Ну ты, склизкий дьявол! – рыкнул Смитти, но гнев его был направлен отнюдь не на лошадь. Выхватив револьвер, он дважды выстрелил в землю.

Лошади нервно приплясывали; Инди подумал, что они, того и гляди, сорвутся в пропасть, и сильно натянул поводья, стараясь удержать Чико на месте.

– Тпру! Тпру, детка!

– Попал! – крикнул Смитти, понукая лошадь. Та помялась и нерешительно двинулась вперед. Инди ощутил, как насторожилась Чико, увидев обезглавленную шестифутовую змею, безжизненно вытянувшуюся посреди тропы.

– Ничего страшного, детка! Вперед! – Инди никак не мог заставить лошадь переступить через останки гремучей змеи. Наконец, он отцепил от пояса кнут и резким ударом сшиб гадину в пропасть. – Вот! Это тебя устроит?

Лошадь фыркнула и тронулась вперед.

Несмотря на предательский ландшафт и обилие змей, остаток путешествия прошел без приключений. Около полудня, приближаясь к пересечению ущелья Кейн и Великого, они увидели древнее пуэбло анасаси – цель своего странствия. Как и в пещерном селении в Меса-Верде, каменные здания были выстроены под нависающей скалой.

– Мейра! – крикнул Смитти. Голос его, эхом прокатившийся по каньону, словно потревожил священное уединение руин. – Мейра!

Молчание.

Скала, футов на десять нависшая над деревней, частично скрывала дома от взгляда. Ближние дома входами были обращены на восток, а дальние – на юг.

– Ну, если тут кто-то есть, то он наверняка знает о нашем прибытии, – проворчал Инди, недовольный криками Смитти.

– Тут пусто, как я и думал.

– Не стоит сразу сдаваться, – Инди спрыгнул с лошади. – Может, она ушла по воду. А может, покинула деревню, оставив нам записку.

Смитти промолчал, но совершенно явственно огорчился. Пожилой старатель больше ни словом не обмолвился о дочери, но его тревога отпечаталась на лице.

Взбираясь к руинам, Инди тотчас же подпал под очарование молчаливого селения и попытался представить, как выглядела эта деревня, когда в ней царили жизнь и веселье. На мгновение прикрыв глаза, он явственно расслышал радостные выкрики играющих детей, шорох жерновов, которыми женщины перемалывают кукурузные зерна, негромкую беседу мужчин, собирающихся на охоту. Тряхнув головой, Инди обуздал разыгравшееся воображение, сосредоточив мысли вокруг поисков Мейры. На стене виднелись нацарапанные знаки, но не наскальные гравюры, а то самое послание, которое Мейра продиктовала Шеннону: «№ 73 АМЕИ 1920 НКН и БТБХ».

Увидев эту надпись, Инди укрепился в желании выяснить, почему Мейра хотела, чтобы он приехал сюда. Возможно, она намеревалась встретиться с ним здесь, но не добралась – или пока не добралась. Из прочих возможностей разумной представляется лишь одна: здесь спрятан жезл. Но где его искать? Чтобы перерыть эти руины и найти один-единственный предмет, даже спрятанный недавно, потребуется не одна неделя.

– Я зайду сзади и пойду тебе навстречу, – бросил Смитти, скрываясь за стеной.

Инди переходил из комнаты в комнату, бегло осматривая каждую из них. По пути ему попалась открытая кива – ее деревянная кровля давным-давно исчезла, а внутреннее помещение завалило землей. Проходя мимо второй оскверненной кивы, Инди наклонился и вытащил из груды земли и камней глиняный черепок. Под слоем грязи на нем обнаружился узор из перекрещенных черных линий. Бросив черепок обратно в киву, Инди двинулся дальше.

На штукатурке стены виднелся отпечаток ладони. Задержавшись, Инди приложил к нему собственную ладонь, обнаружив, что его пальцы почти на дюйм длиннее. Странно все-таки думать, что человека, оставившего этот отпечаток, нет на свете уже шесть веков. Хоть Инди и пришлось повидать немало руин постарше этих, отпечаток ладони наделил их сверхъестественной человечностью. Он словно говорил всем и каждому, что здесь тоже жили и умирали люди, ничуть не отличавшиеся от всех прочих. Хоть в этой деревне Уизерилл и другие уже проводили раскопки, Инди понял, что проведенное здесь лето помогло бы узнать много нового об этих людях. Может, как-нибудь в другой раз.

Нигде ни малейшего следа недавнего пребывания Мейры – да хоть кого-либо, если на то пошло! Мало-помалу Инди ощутил изнеможение и отчаяние. Если задумка Мейры в том, чтобы он нашел жезл – почему же она не дала более конкретных указаний? Жаль, здесь нет Шеннона, чтобы более подробно порасспросить его о словах Мейры. Должно быть, она все-таки дала какой-нибудь намек, а может, место предполагаемых поисков просто очевидно.

Инди задался вопросом, где тут можно спрятать некий предмет, чтобы другой археолог смог его найти. Над ответом он раздумывал, осматривая кладовочку, совершенно лишенную чего-либо похожего на тайники. Как Инди ни ломал голову, ничего подходящего придумать не мог. И тут ему на ум пришла фраза, сказанная Мейрой Шеннону: «Какая ирония – оказаться пленниками в киве, так близко к нижнему миру».

Нижний мир. Лучшего места для тайника не сыскать. Шеннон думал, что она сменила тему разговора, а на самом деле она давала еще один ключ. Анасаси общались с нижним миром через «сипапу» – небольшое отверстие в полу кивы. Наверно, именно так Мейра и поступила. Вот только виденные Инди кивы почти до краев были заполнены землей вперемешку с камнями.

– Есть успехи? – окликнул его Смитти, ковыляющий навстречу.

Инди отрицательно качнул головой.

– А у вас?

– Я не нашел ни Мейры, если ты об том, ни следов, чтоб она тут была.

– А кивы вам попадались?

– Пара штук.

– Полные земли?

– Одна – да. А дальняя, – Смитти махнул рукой куда-то назад, – довольно чистая.

– Покажите мне ее.

Указанная Смитти кива на самом деле оказалась не столь уж свободной от земли, но очистить ее было бы довольно легко. Инди спустился вниз. Рано утром свет еще попадает сюда, но под вечер киву наполнила тень.

– Смитти, у меня предчувствие на предмет этой кивы. Я хочу найти сипапу.

– Дыру в нижний мир? – Смитти хихикнул. – По-твоему, все ответы запрятаны там?

– Посмотрим.

– Знаешь чего, схожу-ка я за фонарем. Тут тьма тьмущая, а у меня глаза уж не те, что прежде. А после помогу.

Пока Смитти вернулся, возле кивы уже выросла изрядная груда камней. Инди выбрасывал их через плечо, не оборачиваясь.

– Смотри, куда кидаешь, – заворчал Смитти. – Чуть в меня не угодил.

Инди принял зажженный Смитти фонарь и осветил пол в поисках следов сипапу. Изрядную часть камней посредине Инди уже выбросил, и теперь стало видно углубление в полу – но слишком широкое для сипапу.

– Должно быть, это очаг. – Инди двинулся вдоль стены, внимательно глядя под ноги, пока не наткнулся на второе углубление. – Ага, вот она.

– В стене?! По-моему, дыра в подземный мир должна быть в полу.

– Она и есть в полу. Там была вентиляционная шахта, – отозвался Инди, шагая по киве. Потом опустился на колено и потянулся к камню. – Именно здесь мы должны найти…

– Чего там еще? – не вытерпел молчания Смитти.

Инди невольно вспомнил об орлином сне.

– Перо, Смитти, орлиное перо. Нет, ну надо же!

– И что с того?

– Да так, просто вспомнилось кое-что. Впрочем, неважно, – Инди быстро разгреб камни и рыхлую землю под ними. С каждым камнем надежда в его душе разгоралась все сильнее. Потом пальцы наткнулись на что-то мягкое. – Смитти, тут вроде бы кусок брезента! Пока точно не знаю, но наверно мешок.