Америка

Шепли бросил мой последний чемодан на заднее сидение Чарджера, пыхтя, стараясь его уместить. Совершив этот подвиг, он поднял свой рюкзак с бетона и бросил позади своего сидения. Я чмокнула его в щеку, и он кивнул, поднимая внутреннюю сторону воротника футболки, чтобы вытереть со лба пот. Рассвет еще даже не наступил, а было уже жарко.

Эбби скрестила руки на груди.

— Все готово?

— Это все вещи, — сказала я.

— Слава богу, — сказал Шепли.

— Баба, — поддразнил Трэвис, ударяя своего кузена в бок.

Шепли подпрыгнул и затем шутливо ударил его в ответ.

— Только потому что я уже пару лет тебя не бил, не значит, что это больше не случится.

— Пару лет? Когда ты его ударил? — спросила я.

Трэвис дотронулся до своей челюсти.

— Довольно давно. В ту ночь, когда ты с ним рассталась. Ночь, когда… — он посмотрел на Эбби, уже жалея о том, что собирался сказать, — я привел Меган в квартиру.

Я посмотрела на Шепли, сомневаясь.

— Ты врезал Трэвису.

— Как только ты ушла, — признался Шепли. — Я думал, ты знаешь.

Я покачала головой и затем посмотрела на Трэвиса.

— Было больно?

— Иногда мне кажется, что я все еще это чувствую, — сказал Трэвис. — У Шепли тяжелый удар.

— Хорошо, — сказала я, чувствуя легкое возбуждение от того, что Шепли кому — то врезал. Мой Мэддокс не дрался, как его братья, но было приятно знать, что он мог отстоять свою позицию, когда нужно.

Шепли посмотрел на свои часы.

— Нам пора выдвигаться. Хочу опередить надвигающийся шторм. В Уичито на весь вечер введено предупреждение о торнадо.

— Ты уверена, что не можешь подождать? — спросила Эбби.

Я пожала плечами.

— Шепли уже взял выходной.

— Я рад, что вы берете Чарджер, — сказал Трэвис. — Хуже, чем ехать в дождь, может быть только где — нибудь застрять в такую погоду.

Шепли поцеловал мой висок и открыл водительскую дверь.

— Поехали, детка.

Я обняла Эбби.

— Позвоню тебе, как только доберемся. Где — то после обеда. В пол третьего или в три.

— Хорошей вам дороги, — сказала она, крепко обнимая меня.

Когда я пристегнула ремень, а Шепли выехал с места парковки, Трэвис притворился, что пинает дверь Шепли.

— Пока, придурок.

— Мне нравится, как вы ребята выражаете привязанность. Это так мило, в грустном смысле.

— Думаешь, я не могу выразить привязанность?

Я изогнула бровь.

Шепли припарковался, выпрыгнул из машины и побежал к Трэвису, обвивая его обеими руками и ногами. Выражение лица Трэвиса не изменилось, он держал его словно малыша — переростка. Шепли обнял Трэвиса, поцеловал его — в губы — и затем отпустил, направившись к Чарджеру, вытянув руки по швам.

— Ну что теперь? Я достаточно мужественный, чтобы выразить свою привязанность!

— Ты победил, — сказала я, наполовину удивляясь, наполовину смеясь.

Трэвис не мог сохранить свое спокойное выражение лица, показывая одновременно отвращение и замешательство. Он вытер рот и затем потянулся к Эбби, прижимая ее к себе.

— Ты чертовски странный, чувак.

Шепли вернулся на свое место, закрыл дверь и со щелчком пристегнул ремень безопасности. Он опустил стекло, прощаясь коротким движением ладони.

— Ты меня первым поцеловал, засранец. У меня фотка в доказательство этого.

— Нас было трое.

— Увидимся в воскресенье! — сказал Шепли.

— Пока, засранец! — прокричал Трэвис.

Шепли переключил скорость на коробке передач и выехал с парковки. Через десять минут мы уже покидали город, проезжая мимо тату — салона Скин Дип. Шепли просигналил, увидев оба автомобиля Трентона и Камилль, припаркованные у входа.

— Они курили на улице каждый раз, когда я проезжал мимо, — сказал Шепли.

— Ками сказала, они бросили ради Олив.

— Тейлор тоже, — сказал Шепли.

— Разве это не безумие? — резко произнесла я, мотая головой и думая о Тейлоре и о том, как они с мамой Олив влюбились друг в друга в тысячах миль отсюда. — Теперь нужно поработать над Трэвисом.

— Сказал, что бросит, когда Эбби забеременеет.

— Это будет чудо, — сказала я.

— Что именно? То, что он бросит, или то, что она наконец согласится иметь детей?

— И то, и другое.

— Ты хочешь детей? — Шепли не смотрел на меня, когда спросил.

Я сглотнула. Мы еще даже не выехали из города, а он уже заводил разговор на сложные темы. Я не была уверена, если это вопрос с подвохом. Он искал причины, чтобы уйти? Будет ли мой ответ последней каплей?

— Эм. . да. То есть, наверное. Я всегда думала, что у меня. . будут дети. Потом.

Он лишь кивнул, что заставило меня еще больше занервничать. Я достала журнал и безучастно пролистала страницы, притворяясь, что читаю заголовки. Если честно, я и понятия не имела, кто или что было на этих страницах. Просто отчаянно пыталась вести себя как обычно. Мы говорили и раньше о детях, и тот факт, что это было так неловко, теперь похоже означал, что мы двигались не в том направлении.

К тому времени, когда мы добрались до Спрингфилда, шторм уже приближался. Шепли указал на темные тучи на горизонте.

— Чем жарче, тем сильнее шторм. Посмотри на прогноз погоды в Канзас Сити.

Я достала телефон из сумочки, набирая информацию. Я замотала головой.

— Написано, что будет шторм, но начнется позже. — Я открыла свое любимое приложение — радар. — Оу. Тут какая — то красная зона в юго — восточной Оклахоме. Шторм доберется до Уичито примерно в то время, когда мы приедем.

— Вот чего я боялся. Надеюсь, не наступит раньше.

— Мы всегда можем остановиться и снять номер в мотеле, — сказала я.

Улыбка на моем лице казалась ненатуральной, а воздух в машине плотным и тревожным. Я внезапно разозлилась, что у меня были такие ощущения. Шепли был моим парнем. Я любила его, и он любил меня. В этом я была уверена.

Мы были по уши в глупом недопонимании, и я не хотела так себя вести. Я открыла рот, чтобы сказать это, но выражение лица Шепли меня остановило.

— Я люблю тебя, — это все, что я смогла сказать.

Его нога соскользнула с педали газа на секунду, и затем он потянулся к моей руке, продолжая смотреть на дорогу.

— Я тоже тебя люблю.

По тому, как еле заметно дернулся его глаз, я поняла, что он старался скрыть уязвленное выражение на лице.

— Эй, смотри. На двери той фуры написано О'Фэллон, Миссури, — сказал он. — Как Фэлин Тейлора.

— Думаю, она не так пишет свое имя.

— Ага. . — он умолк, больше не способный притворяться.

Я снова пролистала свой журнал, делая вид, что читаю, и периодически глядя в окно на деревья и пшеничные поля, простирающиеся вдоль Тридцать Шестой трассы. Шепли вложил свою руку в мою, периодически сжимая ее. Я молилась, чтобы это было не потому, что он взвешивал тоску по мне против примирения с моим дерьмом.

Когда мы проехали Чилликот, Миссури, я заметила указатель с надписью Трентон.

— Хм. Посмотри. Может, сыграем в игру? Найдем всех членов семьи Мэддокс? Кажется, к серверу от Канзаса есть город Кэмерон. Думаю, считается за Ками.

— Конечно. Пора бы уже и твое сосчитать.

— Ха — ха, — сказала я.

Хотя мы отчаянно пытались разрядить обстановку, все равно она была натянутой. Я еще не была частью семьи Мэддокс, не совсем. Вполне возможно, я упустила свой шанс.

Когда мы добрались до объезда Канзас Сити, небо разверзлось, заполняя машину запахом дождя, мокрого асфальта и резкой вонью беспорядка.

Я надеялась, что часы, проведенные в машине, вынудят нас общаться, обсуждать то, что мы не могли сказать, но я просто сидела молча. Девушка, которая гордилась своим острым языком, боялась заговорить о чем — нибудь неудобном.

Держи рот на замке, Мерик. Он никогда не переживет это, если ты будешь напоминать о предложении, пусть он и хочет это сделать.

А может, он не хочет этого делать. . больше нет.

Бесперебойный стук капель дождя по Чарджеру начинал раздражать. Пока мы проезжали от шторма к шторму, дворники то ползли по сухому стеклу, то бешено старались справиться с потоком воды. Шепли вел короткие беседы — о дожде, конечно, и о предстоящем учебном годе — но держался безопасных тем, осторожничая, чтобы не приблизиться вплотную к чему — нибудь серьезному.

— Топика, — объявил Шепли, будто там не было этого знака с большими белыми буквами, написанными жирным шрифтом.

— Мы быстро едем. Давай остановимся в ресторане. Я устала от заправочной еды.

— Хорошо, — согласился он. — Посмотри в телефоне, что там по пути.

— Бар — грилль «У Гейтера». — сказала я вслух. Оно было третьим в списке, но оценено лишь на две с половиной звезды. — В одном отзыве пишут не идти туда после наступления темноты. Интересно. Думаешь, там вампиры?

Шепли усмехнулся, глядя вниз на часы над радио.

— Сейчас только за полночь. Думаю, мы будем в безопасности.

— Ехать еще около пяти километров, — сказала я. — Оно прямо около шоссе.

— Какого? Четыреста семидесятое переходит в федеральную трассу Тридцать Пять.

— Четыреста семидесятое.

Шепли удовлетворенно кивнул.

— Пусть будет Гейтер.

Как и было обещано, ресторан «У Гейтера» был в пяти километрах, прямо рядом с шоссе. Шепли выбрал парковочное место и заглушил двигатель впервые за почти четыре часа. Я ступила на бетонную парковку, чувствуя, как натянуты мои кости и мышцы.

Шепли разминался у водительской двери, наклоняясь и затем выпрямляясь, вытягивая руки по одной поперек груди.

— Столько сидеть вредно. Не знаю, как справляются люди с работой в офисе.

— Ты работаешь в офисе, — сказала я с ухмылкой.

— На полставки. Будь это на сорок или пятьдесят часов в неделю, я бы с ума сошел.

— Так ты не останешься в банке? — спросила я, удивленная. — Мне казалось, тебе там нравилось.

— Управление частным капиталом хорошая работа, но ты знаешь, что я не собираюсь там оставаться.

— Нет. Ты этого не говорил.

— Говорил. Я. . оу. Это была Ками.

— Ками?

— Последний раз, когда я пошел с Трентоном в Рэд. Ты знаешь, какой я болтливый, когда выпью.

— Забыла, — сказала я.

Шепли взял мою руку, когда мы вошли, но по крайней мере пол метра свободного пространства и невысказанных мыслей стояли между нами. Я осмотрела ресторан, глядя вверх на высокий потолок. Разноцветные рождественские огни висели на открытой вентиляционной системе, в обивке сидений за столиками были крысиные дыры, а на полу лежал изношенный ковер, чьи ворсинки впитали в себя минимум десять лет грязи. Резкий запах подливки ударил в нос, а ржавая металлическая обшивка стен и темно — серая краска были больше неприветливыми, чем предполагаемыми объектами индустриального шика.

— Начинаю понимать, почему оценка была в две звезды, — сказала я, дрожа от кондиционера.

Мы так долго ждали столик, что я уже почти спросила Шепли, можем ли мы уйти, но затем официантка с синими волосами, кучей пирсингов и таким выражением лица, будто она готова всех убить, указала нам на два свободных места у барной стойки.

— Почему она нас сюда посадила? — спросила я. — Есть же свободные столики. Куча свободных.

— Даже работники не хотят тут находиться, — сказал Шепли.

— Может, нам лучше уйти?

Он мотнул головой.

— Мы просто быстро перекусим и потом поедем.

Я кивнула в нерешительности. Бармен протер стойку перед нами и спросил, что мы будем пить. Шепли заказал бутылку воды, а я клубничный лимонад.

— Не пиво? Зачем вы тогда сели у барной стойки? — спросил бармен, возмущенно.

— Нас сюда посадили. Это была не просьба, — бросила я.

Шепли похлопал меня по колену.

— Я за рулем. Можешь принести ей Бад Лайт. Разливной, пожалуйста.

Бармен положил перед нами меню и ушел.

— Зачем ты заказал пиво?

— Не хочу, чтобы он сказал поварам плюнуть в нашу еду, Мерик. Ты можешь не пить его.

На улице прогремел гром, от чего здание завибрировало, и затем дождь закапал по крыше.

— Мы можем переждать шторм где — нибудь, но не хотелось бы здесь, — сказала я.

— Хорошо. Найдем другое место, даже если это парковка. — Он снова похлопал мое колено и потом сжал его.

— Привет, — сказал мужчина, проходя мимо нас с другом. Он выглядел уже довольно пьяным, усаживаясь на стул у конца барной стойки. Он прошелся по мне мутным взглядом.

— Привет, — ответил Шепли за меня. Он встретился взглядом с пьяницей.

— Детка, — предупредительно сказала я.

— Просто показываю ему, что мне не страшно, — сказал Шепли. — Надеюсь, он будет меньше настроен беспокоить нас.

Бармен вернулся с моим клубничным лимонадом и бутылкой воды для Шепли.

— Готовы сделать заказ?

— Да, нам два ролла с курицей.

— Картошку фри или луковые кольца?

— Ни то, ни другое.

Бармен забрал наши меню, пристально посмотрел на нас, и потом ушел сообщить наш заказ.

— Куда черт возьми он идет? — сказал пьяный своему другу.

— Успокойся, Рич. Он вернется, — сказал он, хихикая.

Я старалась игнорировать их.

— Так ты раздумываешь о карьере в спорте?

Шепли пожал плечами.

— Это работа мечты. Не уверен, насколько эта авантюра реальна, но да, таков план. Тренер Грир сказал, что я должен подать заявку на место тренерского ассистента. Он сказал, что у меня неплохие шансы. Начну с этого.

— Но. . ты не играешь в футбол.

Шепли поерзал на стуле.

— Играл.

— Ты. . играл? Когда?

— Не в колледже. Я начал в старшей школе. Хочешь верь, хочешь нет, но я был хорош.

— Что случилось? И почему ты мне раньше этого не рассказывал?

Шепли открыл свою воду, сильнее наклоняясь к барной стойке.

— Глупо, наверное. Это было единственное, в чем я превосходил всех своих двоюродных братьев.

— Но Трэвис не говорит об этом. Твои родители не говорят об этом. Если ты начал ещё первокурсником, то наверняка был более чем хорош. Я даже не видела каких — нибудь фотографий у тебя дома, которые бы намекали, что ты занимался спортом.

— Я порвал три из четырех главных связок в колене во время последней игры перед плей — оффом на выпускном курсе. Я усердно работал, чтобы вернуться, но когда начал тренироваться для Истерна, ощущения в колене были другими. Оно все еще не зажило, так что я был второстепенным игроком. Я не был уверен, как долго тренеры будут ждать, но знал, что даже если бы они дали мне год, я бы не смог продолжить, — он выпрямился. — Так что я вышел из игры.

— Это объясняет, почему ты всегда говоришь новую причину своих шрамов. Я думала, ты был просто смущен.

— Так и было.

Я нахмурилась.

— Тут нечего стесняться. Я понимаю, почему ты снова хочешь быть частью этого.

Он кивнул, и улыбка на его лице раскрывала тот факт, что он только сейчас это сам осознал. Он открылся. Это была идеальная возможность для меня, чтобы начать разговор о том, почему воздух в машине был так напряжен, но как только я открыла рот, то струсила.

— Спасибо, что рассказал.

— Стоило сделать это еще давно, но. . — он умолк.

Наконец, любопытство и нетерпеливость взяли верх над страхом.

— Почему между нами все так странно? — спросила я. — О чем ты думаешь?

Шепли напрягся еще больше, чем сейчас.

— Что? Ни о чем. Почему ты спрашиваешь?

— Ты ни о чем не думаешь?

— А ты о чем думаешь?

— Детка, — сказала я, чуть более саркастично, чем хотела.

Шепли вздохнул, кивая, когда бармен принес мне холодную кружку с янтарной жидкостью и тонкой полоской пены.

— Пей залпом! — сказал Рич, кряхтя. — Боже, эти губы нереальные. Могу поспорить, они могли бы засосать мяч для гольфа через поливочный шланг! Оближи их после того, как выпьешь, горячая штучка. Окажи всем мужчинам любезность.

Я лишь сердито проворчала, отодвигая кружку подальше от себя. Рич встал. Его друг попытался остановить его.

— Ради всего святого! Сядь, блин!

Рич замотал головой и вытер рот тыльной стороной ладони, ковыляя в нашу сторону.

— Дерьмо, — сказала я себе под нос. Я смотрела перед собой.

Шепли сжал мое колено.

— Все хорошо. Не волнуйся.

— Ты можешь взять эти губы и, — начал Рич.

— Сядь. Твою. Мать. На место, — предупредил Шепли.

Он вел себя так грубо только с Трэвисом. У меня перехватило дыхание, и смесь нервозности, удивления и отчетливое чувство возбуждения вызвали прилив крови к моим щекам.

— Что ты сказал, ублюдок? — спросил Рич, прислоняясь к барной стойке с другой стороны от меня. Шепли рассвирепел.

— У тебя три секунды, чтобы убраться от моей девушки, или я тебя вышвырну нахрен отсюда.

— Рич! — позвал его друг. — Иди сюда!

Рич наклонился, и Шепли встал, обошел мой стул и сердито уставился прямо в глаза Рича.

— Отойди в сторону, Мерик.

— Шепли…

Рич фыркнул.

— Мерик? Шепли? Вы что, детки знаменитости? Что это еще за хреновы имена?

— Уйди, — сказал Шепли.

Я слезла с барного стула и сделала пару шагов назад.

— Это последнее предупреждение, — добавил Шепли.

Бармен застыл в дверях кухни с нашими тарелками в руках.

— Шеп, — сказала я, потянувшись к его руке. Я никогда не видела его таким враждебным. — Давай просто уйдем.

Двумя пальцами Рик хлопнул Шепли по плечу.

— Что будешь делать, маленький мужчина? Может я засуну свой член ей в рот, и тогда у тебя будет повод злиться?

Челюсть Шепли заиграла под его кожей.

— Детка, — сказала я.

Его плечи расслабились. Он вытащил пару чеков из кармана и бросил их на барную стойку. Он вытянул руку за собой, потянувшись ко мне. Я шагнула в сторону двери, призывая своего парня идти следом. Шепли начал поворачиваться ко мне, но Рич протянул руки, хватая в кулаки рубашку Шепли и рывком отталкивая его.

Шепли не колебался. Глаза Рича округлились, когда он увидел надвигающегося на него Шепли с поднятым локтем. Послышался глухой стук, когда локоть Шепли прошелся по скуле Рича. Тот споткнулся, хватаясь за щеку, и его друг встал, но помедлил.

— Только блин попробуй вмешаться, — прорычал Шепли.

Рич попытался воспользоваться тем, что Шепли на минуту отвлекся, и замахнулся. Шепли увернулся, и Рич упал лицом вперед. Я прикрыла рот, совершенно не веря в то, что это мой парень влез в драку, а не Трэвис. Уже много времени прошло с тех пор, как я видела Трэвиса на Арене, и хотя он немного успокоился после свадьбы, Трэвис все еще мог немного помахать кулаками, если кто — то довел бы его до крайности.

Шепли всегда был миротворцем, но в данный момент его удары сыпались на Рича, причём достаточно сильно, чтобы пошла кровь. Порез над его глазом начал кровоточить.

Бармен потянулся к телефону как раз, когда Шепли замахнулся кулаком и нанес удар. Рич развернулся на сто восемьдесят градусов и затем повалился на пол, и его тело подпрыгнуло от удара. Его друг наблюдал за ним со своего места, качая головой. Глаза Рича уже начали опухать, пока он лежал, пораженный, на грязном ковре.

— Детка, давай пойдем, — сказала я.

Шепли шагнул к другу Рича, который подпрыгнул в ответ.

— Шепли Мэддокс! Мы уходим!

Шепли посмотрел на меня, фыркнув. На его лице не было ни единой отметины. Он прошел мимо меня, схватив за руку и потащив через дверь на улицу.