Сон был мешаниной путаных обрывков: Эйприл на фоне здания компании, исчезающая в вихре искр и дубовых листьев; Гордан, бегущая по бесконечному коридору и орущая на дюжине языков; смеющиеся Алекс и Терри, с переплетенными окровавленными руками. Землю усеяли бледные рыцари и дамы, а я искала птиц. Мне нужно было их найти. На стенах, на досках объявлений была нацарапана одна и та же фраза: «…и птицы давно не поют». Почему это так важно, поют птицы или нет? А поверх всего этого тихо и непрерывно раздавалось гудение крыльев ночных призраков и голос, говорящий: «Ты была моим героем. У меня их было очень мало».

— А как же птицы? — прокричала я. Стены рушились, и я цеплялась за исчезающую землю в поисках опоры. — Мне нужно найти птиц!

— Думаешь, они станут петь для тебя? — почти нежно спросил тот же голос.

Мир продолжал разрушаться. Кто-то невидимый тряс меня. Я решила, что это тоже во сне, и отчаянно дернулась, но почувствовала, что меня удерживают за руку. Сквозь остатки сна пробился голос Алекса, дрожащий от едва сдерживаемого ужаса:

— Тоби, проснись. Пожалуйста.

Паника — отличный стимулятор. Я высвободила руку и села.

— Что случилось?

Нужно было срочно выяснить, что происходит, поэтому я даже не разозлилась на Алекса за то, что он дотрагивается до меня. Пока что.

— Мы не можем найти Джен.

Он выглядел осунувшимся, но бодрым — хоть кто-то находит время полноценно отдохнуть. Коннор спал рядом со мной, Квентин свернулся на полу, подложив под голову куртку. Видимо, я спала очень долго, раз они тоже успели вырубиться, и при этом крепко, раз не слышала, как они пришли.

— Когда ты в последний раз ее видел?

Я встала. Накатило головокружение, и я оперлась о стену.

— Примерно через час после восхода солнца.

О, дуб и ясень.

— А сейчас сколько?

— Почти полдвенадцатого.

— Какого черта ты не разбудил меня раньше? — спросила я резко. Квентин что-то невнятно буркнул и, не просыпаясь, перевернулся на другой бок.

— Эллиот сказал дать тебе поспать, пока мы точно не будем уверены, что она исчезла. Гордан только что вернулась — проверяла ее квартиру. Тогда он сказал, что пора будить тебя. — Алекс заметил выражение на моем лице и добавил: — Он ее сенешаль. Верно он решил или нет, но он вправе отдавать приказы.

— Знаю, знаю. — Я сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. — Ее велосипед на месте?

Алекс на мгновение задумался.

— Кажется, нет.

— Хороший знак. Все известные нам случаи происходили на территории компании, так что, если ее велосипеда нет, возможно, с ней все в порядке. Сходи проверь, а я разбужу парней и сразу приду.

— Дорогу сама найдешь?

Я ощутила иррациональное желание обнять и утешить Алекса, но вместо этого послала ему возмущенный взгляд. Он поднял руки.

— Я не специально, клянусь. Просто нервничаю. Так бывает, когда я нервничаю.

— Выметайся. — Мне хотелось верить, что он делает это не нарочно, но это не значило, что я желала его видеть. — Иди поищи ее велосипед.

— Хорошо.

Как только он закрыл за собой дверь, мысли мои почти моментально прояснились. Я с отвращением встряхнула головой.

Неприязнь к Алексу не имеет отношения к возникшей проблеме. Джен пропала. Помоги нам, Оберон. Я наклонилась и потрясла Коннора за плечо. Тот что-то неразборчиво пробормотал и открыл глаза.

— Вставай, — сказала я. — Джен пропала.

Коннор сел так же мгновенно, как я сама, и пнул Квентина ногой в плечо. Тот, пошатываясь, поднялся на ноги и все еще с полузакрытыми глазами принялся сонно оглядываться.

— Что произошло? — спросил Коннор.

— Не знаю. Меня просто разбудили. — Я придержала Квентина, чтобы тот не споткнулся. — Просыпайся. Джен пропала.

Сонливость пропала с его лица, как будто я щелкнула выключателем.

— Что мы должны делать?

— Идите за мной. И будьте начеку.

Я размашистыми шагами вышла из комнаты, следом за мной Коннор, Квентин замыкал.

Коридоры шли на удивление прямо. Мы, не сделав ни одного неверного поворота, добрались до выхода на парковку и гурьбой высыпали наружу. Эллиот осматривал заросли кустарника. Увидев нас, он подбежал и обхватил мои руки своими. Я поморщилась от боли в раненой ладони, но ухитрилась не закричать и не отдернуть руку.

— Прошу тебя, прошу, ты должна ее найти, — повторял он. — Прошу тебя.

— Мы сделаем все, что можем, — ответила я. Обещать меньшее было бы недостойно, обещать большее означало бы солгать. Если только Джен не ушла со своего обычного рабочего места и не заперлась в каком-нибудь пустом офисе, чтобы спокойно поработать, она, возможно, уже мертва. Я реалистка… но Эллиота сейчас утешать подобным образом не стоило.

— Мы не можем просить большего, — ответил Эллиот и отпустил мои руки. Он казался как-то меньше ростом, словно из него выпустили воздух. Он уже сдался. Я его не винила — он успел потерять свою возлюбленную, а теперь, как мы оба понимали, и свою повелительницу тоже. Это кого угодно сломает. Меня бы сломало.

Алекс стоял неподалеку, уставившись на свои руки. Можно было не спрашивать, нашел ли он велосипед Джен. Все и так было понятно по катившимся по его лицу слезам.

— Тоби… — сказал Квентин.

— Я его вижу.

Я повернулась и пошла к главному входу. Коннор и Квентин последовали за мной, остальные не двинулись с места, даже не посмотрели в нашу сторону.

Шаги отдавались эхом в пустых коридорах. Как будто мы вернулись во времени назад, в Тенистые Холмы, сразу после исчезновения Луны… Вот только на этот раз мы не надеялись отыскать пропавшую правительницу где-нибудь в саду, подрезающей розы. В этот раз мы вообще не надеялись отыскать пропавшую правительницу.

Коннор взял меня за руку, сжал ладонь.

— Откуда начнем?

— Ниоткуда, — ответила я. — Позволим холму самому показать нам дорогу.

— Что-что? — не понял Квентин.

— Просто идите за мной.

Раньше, пока Джен была жива и контролировала холм по своему усмотрению, это бы не сработало. Возможно, не получится и сейчас. Но другие идеи у меня отсутствовали. Повернув за первый попавшийся угол, я пошла дальше.

Холмы фейри меняют форму, приспосабливаясь к подсознательным желаниям своих хозяев. Вот почему в Тенистых Холмах так много садов, вот почему в поместье моей матери нет зеркал и дверных замков. Я рассчитывала, что холм выведет нас к телу. С движущимся объектом или с кем-то, имеющим с графством менее тесные узы, чем Джен, я бы не стала пробовать… но в мире фейри король и его земля, в прямом смысле единое целое, и если Джен мертва, холм постарается, чтобы мы ее нашли.

По пути нам никто не встретился. Я шла по узорам на плитке, по легкомысленным стрелкам на досках объявлений, доверяясь всему, что походило на знак. Кажется, получалось. Маршрут вел нас через места, становящиеся все более и более знакомыми.

— Она мертва? — спросил Квентин на ходу.

— Возможно. — Я огляделась и направилась к двери, рядом с которой пол был более истерт ногами.

— Почему нас сразу не разбудили?

— Потому что это сделало бы произошедшее реальным, — ответил Коннор. Мы оба взглянули на него, и он пожал плечами. — Пока они искали своими силами, то как будто бы ничего еще не случилось.

Дверь вела к кухонной зоне столовой, раньше этот вход я не замечала, потому что его заслоняли шкафы с посудой. Столовая была вычищена до блеска, все следы ритуального круга и размазанной по полу грязи исчезли, смытые магией Эллиота. Интересно, подумала я, сколько мы успели проспать, пока он не устоял перед потребностью все здесь вычистить.

— Пойдем, — сказала я. — Мы приближаемся к цели.

— Но что мы делаем-то? — с нарастающим раздражением поинтересовался Квентин.

— Позволяем холму нас вести. Джен была графиней, и, если она мертва, ее земля будет скорбеть по ней.

Я вышла в коридор, ничуть не удивившись, когда оказалось, что офис Джен всего в нескольких дверях от нас. Маловероятно, что мы обнаружим ее там — в офисе наверняка искали в первую очередь — но это было начало.

— Как такое вообще может быть? — Теперь Квентин встревожился. Коннор, судя по лицу, это заметил, но предпочел оставить объяснения мне.

— Король един со своей землей, Квентин, вот и все. В мире фейри так было всегда.

Дверь в офис Джен была нараспашку. Внутри кто-то плакал. Я высвободила свою руку из руки Коннора и сделала ему и Квентину знак стоять на месте. Плач продолжался. Я открыла дверь и вошла.

Лампы были выключены, шторы задернуты, комната погружена в искусственный полумрак. Я прищурилась.

— Есть тут кто? Джен? — Снова рыдания, горестные, отчаянные. — Джен?

— Это не она, — сказал Квентин, входя вместе с Коннором в офис.

Я замерла и прислушалась. Он прав. Голос выше, чем у Джен.

— Нет, не она, — признала я и, осторожно ступая, двинулась к столу. Проход был завален маленькими лавинами из бумаг, которые, возможно, никогда больше не будут расчищены. Мысль об этом причиняла боль. Разница между беспорядком и хаосом в том, что беспорядок контролируется его владельцем, а здесь Джен уже больше ничего не контролировать.

На рабочем кресле были стопкой сложены ее заметки по связи Барбары с Магическим Кристаллом. Я встала на колени, отодвинула кресло в сторону и обнаружила Эйприл, рыдающую, сжавшись в комок и закрыв лицо руками.

— Эйприл? — Я положила руку ей на плечо, точнее, попыталась, ладонь прошла насквозь и ударилась о стол изнутри. Как будто протягиваешь руку в пелену тумана. — Ты меня слышишь?

Она вздрогнула, перестала всхлипывать и запричитала:

— Она ушла она ушла она ушла….

— Кто ушел? Эйприл, где Джен? — проговорила я спокойным голосом, чтобы не расстраивать ее еще сильнее.

— Мама ушла в оффлайн. Больше не перезагружает меня. — Эйприл подняла голову. По щекам отвесными дорожками, как будто нарисованные, текли слезы. Это нервировало бы и при обычных обстоятельствах, но сейчас смотрелось совсем пугающе. — Она не должна уходить в оффлайн. Она должна заботиться обо мне.

Я вспомнила, что для Эйприл означает «оффлайн», и побледнела.

— Где твоя мама, Эйприл? — осторожно спросила я ее.

— Как те, другие. Она ушла. — Эйприл задрожала и принялась раскачиваться взад-вперед, обхватив руками колени. — В оффлайне. Состояние нерабочее. Отключена от маршрутизатора.

— Это так, — раздался чей-то голос, и я подняла голову. Рядом с Коннором в дверях, безвольно уронив руки, стоял Алекс. Настолько неподвижным я его видела впервые. — Ее нашла Гордан.

— Где тело? — спросила я, внезапно почувствовав страшную усталость. Как я дошла до того, что мы ее потеряли? Как я дошла до того, что решила, будто у нас еще есть время в запасе?

Что скажет Сильвестр, когда узнает, что я подвела его снова?

— Она в одной из серверных. Похоже, пошла проверить сбой на четвертом маршрутизаторе, и кто-то… — Алекс замолк и отвернулся. — Может, вам лучше самим взглянуть.

— Ты прав. Эйприл… Я протянула к ней руку, но Эйприл со всхлипом исчезла в треске статики. Я поднялась. Ее я смогу найти и позже, а сейчас я больше нужна ее матери. Оберон, помоги нам.

Пока Алекс вел нас по пустым коридорам, все молчали. Алексу и не нужно было что-то говорить, он сам представлял сейчас воплощение упрека, а нам на это безмолвное обвинение было нечего ответить. Коннор взял мою руку и крепко сжал — мы оба попытались обрести силу через это прикосновение, но не сумели. После всего, что мы сделали или попытались сделать, Джен мы все равно не уберегли. Если мы не смогли спасти людей, которых хотели защитить, то к чему тогда вообще все?

Алекс остановился у двери без таблички.

— Она внутри.

— Значит, входим, — сказала я. То ли чары Алекса были более осознанными, чем он хотел признать, то ли я была слишком убита горем, но он больше на меня не действовал.

Он не произнес больше ничего. Просто открыл дверь.

Свет в серверной был включен, и я порадовалась, что не успела позавтракать. Квентин со сдавленным вскриком зажал себе рот обеими руками. Мне самой почти не пришлось бороться с тошнотой — ее перекрыло сокрушительное чувство потери.

«Ох, Джен, — думала я. — Пожалуйста, прости меня».

Она лежала в изломанной позе, как брошенная тряпичная кукла. Голова вывернута под неестественным углом, на теле от талии до плеча — несколько неровных резаных ран. И еще один разрез на горле. Глаза за очками открыты, смотрят в никуда. Подсохшая лужа крови на полу, уже приобретшая уродливый коричневый оттенок. Потеряв столько крови, Джен в любом случае не смогла бы выжить. Кровавые отпечатки ладоней карабкались до половины штабеля стоящих друг на друге системных блоков и вниз по стене рядом с ним.

Другие умерли без сопротивления, но не Джен. Во время схватки были выдернуты несколько кабелей, и теперь подключенные к ним машины пищали, оповещая, что питание под угрозой. Но здесь что-то угрожало не только им. Джен успела предпринять попытку спастись. Это значит, что быстрой и безболезненной смертью умереть она не успела.

— Тоби… — дрожащим голосом произнес Квентин.

— Если тошнит, выйди в коридор. — Я подошла ближе к телу, изучая брызги крови на полу. Отпечатки ног все принадлежали Джен. Хотя… нет, не все. Вокруг тела были еще другие, крошечные, словно кукольные. Ночные призраки уже приходили и ушли, но они не настолько неуклюжи, чтобы оставить следы своего присутствия случайно. Это сообщение: «Для нас здесь ничего нет». Джен оставалась фейри и после смерти, ее нечеловеческая красота не исчезла. То, что забирало у здешних мертвых память их крови, проделало это и с Джен.

Квентин выбежал, послышались звуки рвоты. Не обращая на них внимания, я опустилась на колени рядом с телом. Раны на груди и горле первыми бросались в глаза, но были не единственными: у Джен были перерезаны подколенные сухожилия; возможно, когда она еще находилась на ногах. Тот, кто загнал ее в угол, не желал рисковать. Я повернула ей голову, открывая шею. Как и ожидалось, на краю более глубокой раны нашелся небольшой прокол, и два таких же на запястьях. Это не был какой-то второй убийца? Джен удалось застать врасплох нашего прежнего преступника.

У Джен были сломаны три ногтя на руке, один рукав свитера оторван почти до конца. Еще бы чуть-чуть, и она бы смогла.

— Молодец, — прошептала я и провела пальцами по ее щеке, собирая кровь. Щека была холодной — смерть наступила почти сразу после того, как Джен пропала. Легче всего ее оказалось подловить как раз тогда, в утренние часы, когда на утомление накладывается влияние рассвета. Я поднесла пальцы к губам, лизнула и нахмурилась. Кровь была пуста, как и у остальных.

Алекс переступил с ноги на ногу и спросил:

— Ну, что?

— Не мешай ей работать, — осадил его Коннор.

Я проигнорировала обоих и оглянулась через плечо в коридор:

— Квентин, подойди сюда.

Тот, все еще бледный, вернулся в комнату и подошел ко мне, избегая наступать на кровь на полу. Умный мальчик.

— Что ты хочешь сделать? — спросил Алекс.

— Слушай, дай нам еще минуту, хорошо? Нам надо работать.

— До этого у вас было мало минут?

Я взглянула на него спокойно. От горя и изнеможения сил на то, чтобы сердиться, уже не было.

— Коннор, выведи его отсюда. Нам надо сосредоточиться.

— Я не уйду!

— Нет, чувак, уйдешь. — Коннор, застав Алекса врасплох, сдавил ему горло согнутой в локте рукой. Алекс закашлялся, а Коннор непринужденно продолжил: — Мы можем вот так стоять, пока ты не потеряешь сознание, и тогда я тебя отсюда выволоку, или мы можем выйти в коридор. Тебе понравится в коридоре. Там кислород.

— Коридор,? кое-как выдохнул Алекс.

Коннор улыбнулся.

— Вот и умница. Тоби, когда мы тебе понадобимся, крикни.

Я небрежно отсалютовала.

— Так точно. А теперь выметайтесь. — Я снова склонилась над телом, и, когда раздался звук закрываемой двери, спросила, не поднимая головы: — Ушли?

— Да, — ответил Квентин. Я подняла на него глаза.

— Я понимаю, это тяжело, но у нас нет выбора. Мне нужна твоя помощь. Ты сможешь?

Он кивнул, и я заставила себя улыбнуться.

— Вот и хорошо. Что не так в том, что ты перед собой видишь?

Он сдвинул брови.

— Раны не такие. У нее было время оказать сопротивление?

— Вот именно. — Я сняла с Джен очки, сунула себе в карман и бережно закрыла ей глаза. Беспокоиться, что я порчу вещественные доказательства, нужды не было: судмедэкспертизой, в определенном смысле, мы сами с Квентином и были. — И что, по-твоему, это означает?

— А ее кровь… все равно такая же, как у остальных?

— В ее теле — да.

Я встала и, подойдя к серверной стойке, принялась искать среди пятен крови такие, которые еще не совсем высохли.

У Квентина округлились глаза.

— Думаешь, убийцы не все забрали?

— Такое вполне могло случиться, разве нет? — Я мельком оглянулась на него. — Ты считаешь, что убийц больше, чем один. Почему?

— Она… ну… очень сильно порезана. Вряд ли один человек смог бы это сделать.

— Согласна, но не забывай, что некоторые расы сильнее других. — Мне однажды случилось видеть, как Тибальт убил полицейского, не имея другого оружия, кроме собственных когтей. — Мне гораздо интереснее, все ли следы принадлежат Джен и ночным призракам.

— Я никогда не слышал, чтобы ночные призраки оставляли следы.

— Думаю, они сделали это нарочно, чтобы я знала, что они здесь были.

Позже придется обдумать, что это значит. Если у меня теперь личные отношения с могильщиками фейри, придется в них разбираться.

— Зачем?

— Чтобы я знала, что они здесь были, но не забрали ее.

— Ох…

Квентин обмакнул пальцы левой руки в кровь с шеи Джен и внимательно их осмотрел. Начинает понимать, что к чему — взрослый донья ши проверит кровь прежде всего остального, потому что вовремя полученный четкий ответ способен предотвратить долгие споры. Я не останавливала Квентина. Ему все равно надо учиться, так почему бы не сейчас.

На нижних полках что-то блеснуло. Я провела по пятну пальцами, собирая на них вязкую, свернувшуюся кровь. Затем оглянулась на Квентина — тот облизал свои покрытые кровью пальцы. Я уже и так знала, что кровь пуста, но подождала, когда он поморщится, и тогда уже спросила:

— Есть что-нибудь?

— Ничего. — Он сплюнул в ладонь.

— Сейчас где-нибудь воды достанем. Держись.? Я подняла руку и слизала с пальцев кровь.

Едва я почувствовала ее на языке, как поняла, что кровь жива. А потом я перестала видеть. Зрение заслонили воспоминания Джен, и я уже не помнила ничего вне того, о чем мне рассказывала кровь.

Аварийная сигнализация в серверной; нужно проверить, у нас и так хватает проблем. Света нет. Это плохо. Не вижу в темноте, никогда не умела, чертово зрение, чертовы очки. Придется на ощупь, найти выключатель, где тут выключатель…

Боль боль боль, она обжигает, боль везде, почему рубашка мокрая? Протягиваю руку, чувствую воткнутое в грудь лезвие — пожарный топор из коридора? Почему в моей груди пожарный топор? Я… ох… Ох, понятно. Наверное, я должна огорчиться? Или расплакаться? Больно. Ужасно больно. Но я чувствую только растерянность. Почему это происходит…

— Тоби? — сквозь воспоминания Джен прорезался голос Квентина.

— Тихо, — сказала я и, еще раз сглотнув, зажмурилась. Кое-что жизненно важное я уже выяснила: это был «кто-то», а не «что-то». Монстры не используют пожарные топоры. Видение на миг исказилось из-за внешнего вмешательства, потом вернулось снова.

…здесь? Я хватаюсь за топорище и тяну, пытаясь освободиться. Я не хочу умереть вот так, я не хочу умереть, не получив ответа…

Что-то позади меня, слишком быстрое, не разглядеть (в помещении слишком темно, слишком темно, чтобы разглядеть), выхватывает топор у меня из рук. Повернуться и бежать, бежать бежать бежать, слишком поздно, сталь врезается в плоть, плечо — в стену, найти опору, собраться, как сильно льется кровь. Больно, но я зла, страшно зла — как смеют они поднимать руку на моих друзей, мою семью, мой мир. Я ловлю лезвие, и нападающий вскрикивает — это человек; человек, а не монстр, не вижу, кто это, я не вижу…

Лезвие выходит из тела. Я кричу — зло, беспомощно — и топор бьет снова и снова, и становится трудно дышать. Не вижу. Не чувствую ничего, кроме крови. Заставить воздух проходить в легкие и обратно. «За что?»

Нет ответа. Топор наносит еще один удар, и появляется новое ощущение, холод…

На этом память крови заканчивалась, и я могла только предположить, что после этого Джен умерла, а то «новое ощущение», холод, как раз и вытягивало жизнь из крови, которая оставалась в теле. Я встряхнулась и сделала резкий вдох, возвращаясь в реальность.

— Она сражалась, — сказала я, понимая, что голос мой звучит очень заторможенно.

— Тоби?

— Все в порядке, Квентин. Со мной все нормально. Просто… — Я взглянула на свои покрытые кровью пальцы и передернулась. — Я нашла кусочек того, что мы ищем.

— Она видела убийцу?

— Нет. Джен, если помнишь, носила очки. — Я позволила себе горькую усмешку. — Она не обладала ночным зрением.

Квентин разочарованно вздохнул.

— У нее хотя бы был шанс дать отпор. Это больше, чем у остальных бедняг. — Я вытерла ладонь о джинсы — штанины уже так испачканы в крови, что разницы не будет — и направилась к двери. — Идем. Нам нужно действовать.

— Что будем делать? — спросил Квентин, выходя вслед за мной.

— Первым делом перенесем ее в подвал. Хочу, чтобы все тела были в одном месте.

— А потом?

— Ну, потом найдем остальных, а я позвоню Сильвестру. — Я угрюмо улыбнулась. — Хватит с нас уже попыток избежать дипломатических инцидентов, как думаешь?