Пробуждение осложнялось тем фактом, что я абсолютно не представляла, где нахожусь. Я поморгала, глядя в потолок. В воздухе пахло пеплом. Недавно был рассвет; наверное, это меня и разбудило.

Потолок был знакомый: в одном углу — пятно от воды, очертаниями напоминающее штат Айова. Это означало, что я дома, в собственной спальне и — я окинула себя взглядом — все еще в клубном наряде, откровенном кружевном топике и мини-юбке. Не к месту была только потертая коричневая кожаная куртка. Хотя, если я вчера вздумала пробоваться на фильм об Индиане Джонсе в качестве инженю…

Я застонала и тяжело откинулась обратно на подушку. О, дуб и ясень. Воспоминания о прошлой ночи были размытыми, но, увы, недостаточно. В списке всех моих пьяных выходок позволить Тибальту нести меня домой занимало почетное первое место. Он никогда в жизни не даст мне этого забыть.

Кое-как сев на кровати, я спустила ноги на пол, по пути сбив одну из босоножек, которые вчера были на мне. Вторая лежала на моей сумочке, а на тонкий каблук был надет ключ от входной двери.

— Раздражающий тип, но хотя бы предусмотрительный, — пробурчала я и осторожно побрела на кухню. При моем приближении из-за спинки дивана высунулись три головы примерно одинаковой формы и размера: две кремово-коричневые — моих полусиамских кошек, Кегни и Лейси, третья, серо-зеленая и шипастая, — Спайка, розового гоблина.

— Доброе утро, — сказала я. Кошки спрятались обратно, а Спайк выкарабкался наружу и энергично поприветствовал меня, шумно встопорщив шипы. Он хоть и странный, но милый.

Концепция «дай чему-либо имя, и оно станет твоим» всегда была неотъемлемой частью мира фейри. К сожалению, я о ней не подумала, когда дала Спайку имя и тем надежно привязала его к себе. Луна была слишком рада тому, что я не умерла, чтобы возражать против того, что я лишила ее одного розового гоблина — у нее еще есть — а кошки перестали дуться, как только поняли, что кошачью еду он не ест. Я не против, что он у меня поселился. Ухаживать за ним очень просто, потому что все, что ему нужно, — почва, перегной и солнечный свет.

С восходом солнца мои иллюзии растаяли, и теперь я выглядела так, как я есть: наполовину донья ши, наполовину человек, заостренные уши, все такое. Для человеческого мира я приспособлена не больше, чем Спайк, — спасибо моей дорогой, клинически больной на голову матери за кое-какие подарочки в генах. Но я хотя бы могу при необходимости притвориться человеком, что существенно облегчает походы по магазинам.

Большинство племен фейри ведут ночной образ жизни, в том числе и донья ши. Обстоятельства вынуждают меня бодрствовать по утрам чаще, чем хотелось бы, и поэтому кофе — неизменно важная часть моего сбалансированного завтрака. После трех чашек я хоть и не была вполне готова к новой встрече с Тибальтом, но для того чтобы решиться начать новый день, их хватило. С кружкой в руке я направилась из кухни обратно в комнату. Пункт первый в повестке дня: вылезти из пропахших потом и выпивкой клубных одежек. Пункт второй: душ. После этого день пусть начинается.

К двери ванной была прикреплена записка.

Я недоуменно моргнула. Удивило меня не то, что я не заметила ее, когда в докофеиновом состоянии ковыляла на кухню, а само ее наличие. Я отлепила клейкую ленту и настороженно развернула листок.

Октобер,

Ты так мирно спала, что я счел кощунством тебя будить. Герцог Торквиль, предварительно поинтересовавшись, что я делаю в твоей квартире, попросил уведомить тебя о своем намерении нанести тебе визит после того, как он «кое-что уладит при дворе королевы». Рекомендую надеть что-нибудь обтягивающее — может, это отвлечет его от темы, на которую он на этот раз намерен читать тебе нотацию. Надеюсь, что она будет о твоих манерах.

Ты такая милая, когда спишь. Полагаю, это из-за редкостной возможности видеть тебя молчащей.

Тибальт.

Я представила, как Сильвестр звонит мне домой, а трубку берет Тибальт. Ситуация до такой степени невероятная, что даже приятно. А вот мысль о том, что Тибальт оставался в моей квартире достаточно долго для того, чтобы ответить на звонок, была уже неприятнее, хотя вряд ли он собирался украсть мое столовое серебро — если бы оно у меня вообще имелось — так что я решила выбросить ее из головы.

Но выбрасывание из головы неприятных мыслей никак не решало куда более неотложную проблему: то, что Сильвестр собирается ко мне зайти. Я оглядела квартиру, отмечая грязную посуду на столе, кучу предназначенного в стирку белья на диване и горы почтового мусора на кофейном столике, угрожающие свалиться и захватить весь пол. Я не лучшая в мире домохозяйка. Добавьте к этому тот факт, что я, восстановив лицензию частного детектива, частенько пашу по восемнадцать часов в сутки — неудивительно, что у меня не квартира, а кошмар — так что мне не хотелось, чтобы ее увидел мой сеньор.

К сожалению, «извините, не могу, зайдите позже» я сказать не могла. Пусть после четырнадцатилетнего отсутствия я несколько выпала из социальной иерархии Тенистых Холмов, но я по-прежнему рыцарь на службе у Сильвестра. Если он желает зайти ко мне домой, то имеет на это полное право. Его визит почти наверняка означает, что у него для меня есть поручение. Чудненько. Ничто так не способствует избавлению от похмелья, как срочный вызов на работу.

Спайк вился у ног. Я присела, чтобы поднять его, и поморщилась, потому что он немедленно принялся разминать мне руки острыми, как иголки, когтями.

— Ну что, Спайк, идем одеваться. — Я понесла мурлычущего гоблина в спальню и крикнула через плечо: — Кегни, Лейси, присматривайте за дверью.

Они меня проигнорировали. Кошки — они такие. Одно из преимуществ того, чтобы быть перевертышем, — похмелье у меня гораздо легче, чем должно быть. Благодаря кофе и наскоро принятому душу, в голове у меня почти прояснилось. Одевалась я на удвоенной скорости, выбрав одежду попрактичнее, поскольку день неизбежно предстоял долгий. Едва я закончила зашнуровывать кроссовки, как в дверь постучали, а Спайк загремел шипами.

— Ну что ж, хотя бы одеться успела, — пробормотала я и встала.

Сильвестр как раз занес руку, чтобы постучать еще раз, когда я распахнула перед ним дверь. Секунду он стоял в почти комичном удивлении, а затем улыбнулся и протянул мне руки.

— Октобер. Тибальт передал тебе мое послание?

— Да, ваша светлость. — Я секунду подержала его руки в своих, а потом позволила себя обнять. Его истинные черты покрывала человеческая маскировка, пахнущая его магией — кизилом и нарциссами. Это сочетание давно стало для меня привычно успокаивающим. Символом безопасности. — Да, он передал. Простите, что не ответила на звонок сама.

— Ну что ты. Ты и так мало спишь. — Он выпустил меня из объятий и первым шагнул внутрь. — Я и не знал, что вы с королем кошек настолько хорошо поладили.

Я покраснела.

— Это не так. Он просто проводил меня домой.

Сильвестр поднял бровь, говоря этим жестом больше, чем могли бы передать слова. Я захлопнула дверь, подавляя желание сгорбиться, как получающий выволочку подросток. Некоторые темы я в разговорах со своим сеньором поднимать категорически не хочу, и «почему король кошек отвечает по твоему телефону?» — это одна из них.

Сильвестр откашлялся и произнес:

— Я позвонил бы пораньше, но в последний момент узнал, что нужен при дворе королевы.

— А мне стоит знать, с какой целью?

По его лицу промелькнула и тут же исчезла тень.

— Нет.

— Ясно.

Мы оба замолчали: я смотрела на него, а он — на мою квартиру, с тем озадаченным неодобрением, как будто не мог взять в толк, зачем мне подобное место, если в Летних Землях я могу жить где захочу. Среди известных мне высокородных аристократов Сильвестр — один из самых терпимых, но вот этого он искренне не понимал, а я не смогла бы ему объяснить.

Сильвестр — донья ши, высший из дворян-фейри. У него ослепительно-рыжие волосы, а глаза теплого золотистого цвета, более характерного для кейт ши. В обычном понимании он некрасив, но, когда улыбается, от него захватывает дух. Даже сейчас его сущность сияла сквозь маскировку — сквозь закругленные уши, сквозь человеческое лицо, наложенное на его собственные безупречные черты.

Все донья ши такие. Клянусь, если бы меня вырастили не они, я бы их всех возненавидела просто из принципа.

— Октобер, насчет твоих жилищных условий…

Я хлопнула в ладоши.

— Кто хочет кофе?

— Да, будь добра. И все-таки, Октобер, ты ведь знаешь, что тебе всегда рады в…

— Сливки, сахар?

— И то и другое. Но… — Он помолчал, не отводя от меня взгляда. — Этот разговор у нас опять не состоится?

— Неа, — ответила я весело и шагнула в свою крошечную кухоньку. — Я дам вам знать, когда буду готова вернуться домой насовсем. А пока что будет сложно вести бизнес, если моим почтовым адресом станет «третий дуб на вершине большого холма».

— Если бы ты жила в Тенистых Холмах, тебе не пришлось бы вести бизнес.

— Это так, но мне нравится вести бизнес, ваша светлость. Он позволяет мне чувствовать себя полезной. И помогает наверстать все, что я пропустила. Отказаться от этого я пока не готова. — Я высунулась из кухни, протягивая ему кружку с кофе. — Осторожно, горячий. Да и Рейзел, если я перееду, убьет меня, пока я сплю.

Он с немного неприязненной гримасой взял кружку и угрюмо подтвердил:

— Да, очень может быть.

Рейзелин Торквиль — единственная дочь Сильвестра и в настоящее время его единственная же наследница. Вот только одна проблемка. Благодаря брату Сильвестра, Саймону, мерзавцу из мерзавцев, она выросла в магической тюрьме, и это почти лишило ее разума. Что с ней там делали, никто точно не знает, но, судя по лицу ее матери, когда я спросила ее об этом, Саймон, превратив меня в рыбу, поступил со мной еще милосердно. Не думала, что когда-нибудь такое скажу, но… что бы ни произошло с Рейзел и ее матерью, им было еще хуже, чем мне.

К несчастью, чувство жалости к Рейзел не меняет того факта, что она сумасшедшая с садистскими наклонностями. Я бы и рада держаться от нее подальше, но, помимо того что она дочь моего сеньора, она к тому же убеждена, что Коннор, ее супруг, женившийся на ней по чисто политическим соображениям, и по совместительству мой бывший бойфренд, до сих пор ко мне неравнодушен. К еще большему несчастью, она не так уж неправа. Не то чтобы я ей не доверяю — наоборот, я твердо уверена, что она убьет меня, едва представится шанс.

Я прислонилась к косяку кухонной двери.

— Так что привело вас сюда сегодня? То есть, помимо желания раскритиковать мое домашнее хозяйство?

— У меня для тебя работа.

— Я уже догадалась, — сообщила я, отхлебывая кофе. — И в чем она заключается?

— Мне нужно, чтобы ты съездила во Фримонт.

— Что? — Этого я от него не ожидала. Не могу сказать, а чего я, собственно, ожидала, но уж точно не Фримонт.

Сильвестр поднял бровь.

— Фримонт. Город неподалеку от Сан-Хосе.

— Я знаю.

Фримонт, помимо того что это «город неподалеку от Сан-Хосе», также является передовым краем промышленных технологий, а заодно одним из самых скучных мест во всей Калифорнии. Когда я в последний раз им интересовалась, тамошнюю популяцию фейри можно было пересчитать по пальцам, так как там хотя и скучно, но опасно. Он зажат между двумя герцогствами: Тенистыми Холмами и Магическим Кристаллом. Через три года после моего исчезновения он был объявлен независимым графством, отчасти по объективным причинам, а отчасти ради того, чтобы оттянуть неизбежную магическую войну.

Фейри по природе склонны делить территорию на свою, которую надо защитить, и чужую, которую надо захватить. Мы любим воевать, особенно если знаем, что победим. Какое-нибудь из двух герцогств рано или поздно решит, что ему нужна новая терраса для приема солнечных ванн, и маленькое «независимое графство» окажется как раз подходящим для нее. Образование графства под названием Укрощенная Молния, возможно, было действительно умным политическим ходом, но в обозримом будущем гарантировало, что слабонервным во Фримонте делать нечего. Вариантов, зачем меня туда посылают, было немного, и большая их часть включала в себя дипломатические обязанности. Ненавижу дипломатию. Она мне плохо дается, в основном, из-за того, что я сама по характеру не особо дипломатична.

— Хорошо. Это упрощает дело.

Дипломатическая миссия. Наверняка она.

— Упрощает?

— Это связано с моей племянницей.

— Вашей племянницей? — Разговоры с Сильвестром порой поворачивают в совершенно неожиданные стороны. — Не знала, что у вас есть племянница.

— Да. — Что ж, он хотя бы имел совесть добавить в голос смущения, когда принялся объяснять: — Ее зовут Дженэри. (От англ. January — январь. Прим. перев.) Она дочь моей сестры. Мы… до недавних пор не афишировали наши родственные связи, по политическим причинам. Она прекрасная девочка — чуточку странная, но милая — и мне нужно, чтобы ты посмотрела, как она там.

И это Сильвестр-то называет кого-то «чуточку странным»? Это не предвещало ничего хорошего. Как если бы Лушак сказала про кого-нибудь, что он «чуточку темпераментный».

— И что с ней?

— Она не может часто нас навещать — снова политические причины — но раз в неделю она звонила, чтобы держать меня в курсе своих дел. Она не звонит и не отвечает на звонки уже три недели. А перед этим она казалась какой-то… расстроенной. Я боюсь, что что-то случилось.

— И причина, по которой вы поручаете это мне, а не едете сами и не посылаете Этьена?..

Этьен стал начальником стражи Сильвестра еще до моего рождения. Более того, он чистокровный туатха де данан. Он куда лучше подошел бы на эту роль.

— Если я отправлюсь сам, герцогиня Риордан может расценить это как начало военных действий. — Сильвестр сделал глоток кофе. — Этьен, и это всем известно, полностью мне подчиняется, тогда как ты, моя дорогая, по общему мнению, обладаешь некоторой, хотя бы малой независимостью и, как следствие, объективностью.

— Это мне за то, что я не живу дома? — проворчала я. Милая, чудная герцогиня Риордан, правительница Магического Кристалла и живое доказательство того, что дерьмо способно всплыть на самые верха. — Так что у меня за задание? Нянчить вашу племянницу?

— Не нянчить. Она взрослая женщина. Просто загляни туда и убедись, что с ней все в порядке. Это не займет больше двух-трех дней.

Я насторожилась.

— Дней?

— Сколько потребуется, чтобы проверить, что все нормально. Мы пошлем с тобой Квентина, он будет тебе помогать, а Луна уже заказала для вас отель.

Настал мой черед поднимать бровь.

— Вы считаете, мне понадобится помощь?

— Честно говоря, не имею ни малейшего представления. — Он, ссутулившись, смотрел в чашку с кофе. — Там что-то происходит. Вот только не знаю, что именно, и беспокоюсь за нее. Она всегда была из тех, кто стремится откусить больше, чем может прожевать.

— Ох, не тревожьтесь вы так. Я все выясню.

— Обстоятельства могут оказаться не настолько… простыми, как кажутся на первый взгляд. Есть кое-какие осложнения.

— Например?

— Дженэри — моя племянница, да. А еще она графиня, правительница Укрощенной Молнии.

У меня округлились глаза. Это совершенно меняло ситуацию. Вот почему Укрощенная Молния вообще сумела стать полноценным государством. Магический Кристалл может запросто вторгнуться в маленькое графство, но не захочет обострять отношения с сопредельным герцогством. Даже если Дженэри с Сильвестром скрывают свое родство, на уровне герцогов и выше о нем все равно известно. Фейри слишком любят сплетничать, чтобы такая пикантная подробность хранилась в полной тайне.

— Ясно.

— Тогда ты понимаешь, в чем политическое затруднение.

— Магический Кристалл может счесть это чем-то большим, нежели семейная забота.

Я, хотя и не люблю политику, но начальные знания о ней имею.

— Вот именно. — Сильвестр поднял глаза. — Вне зависимости от того, что там творится, Тоби, я не могу гарантировать, что сумею выслать тебе помощь.

— Но вы же говорите, что задание легкое.

— Я не стал бы посылать Квентина, если бы не был уверен, что вы оба будете в безопасности.

Я вздохнула.

— Верно. Буду регулярно звонить и вводить вас в курс дела.

— Но ты обещаешь вести себя осторожно?

— Приму для этого все меры.

И какие же меры предосторожности мне потребуются? За вычетом политических проблем, задание состоит в том, чтобы понянчить племянницу сеньора. По шкале опасности такая работа оценивается не слишком высоко.

— Хорошо. Дженэри — моя единственная кровная родственница на этой земле, не считая Рейзелин. Дженэри уже совершеннолетняя, но я считаю себя ее опекуном с тех пор, как умерла ее мать. Пожалуйста, позаботься о ней.

— А разве…

— У меня нет брата, — ответил он угрюмо.

— Понимаю, ваша светлость.

В прошлый раз, когда Сильвестр попросил меня позаботиться об его семье, мой провал дорого обошелся нам обоим: он потерял Луну, а я — четырнадцать лет. Виноват в обоих потерях был его брат-близнец Саймон.

— Я постараюсь.

— Благодарю. — Он поставил чашку на клочок свободного места на кофейном столике и достал из кармана плаща папку. — Здесь инструкции, объяснения, как проехать, копия брони в отеле, пропуск на автостоянку и карта окрестных владений. Все расходы я, разумеется, возмещу.

— Конечно. — Я взяла папку и бегло просмотрела содержимое. — Вроде бы ничего больше не нужно. Но все-таки почему вы посылаете со мной Квентина?

— Мы отвечаем за его подготовку, — Сильвестр едва заметно улыбнулся. — Посмотреть, как ты управляешься с делами, — это более чем познавательно.

Я вздохнула.

— Замечательно. Где мне его забрать?

— Он ждет рядом с твоей машиной.

— Он что? — Я застонала. — О, дуб и ясень, Сильвестр, смертельная же рань на дворе!

— Разве? — с фальшивой наивностью в голосе спросил он. Жена Сильвестра, Луна, одна из немногих фейри, от природы ведущих дневной образ жизни, а он за несколько веков супружества привык и сам. Всем остальным предполагается приспосабливаться.

— Я вас ненавижу.

— А как же. — Он тихо рассмеялся и встал. — Не буду тебе мешать в сборах. Я был бы благодарен, если бы вы отправились немедленно.

— Непременно, ваша светлость. — Я обняла его на прощание и проводила к двери.

— Открытых дорог и добрых огней, — сказал он, обнимая меня в ответ.

— Открытых дорог.

Я закрыла за ним дверь и одним судорожным глотком допила остатки кофе.

Послать со мной Квентина? Да о чем они только думают? Мало того что мне половину времени придется нянчиться с племянницей Сильвестра, а вторую половину — улаживать дипломатические вопросы. Так как я приеду с территории одного из граничащих с Укрощенной Молнией герцогств, политические осложнения будут неизбежны. Но теперь вдобавок мне придется нянчиться и в буквальном смысле слова. А если уж Сильвестр заявляет, что лучше меня никто не справится, то меня ожидает практически стихийное бедствие.

Просто замечательно.