ДЕНДУРОН

Я заварил жуткую кашу, ребята.

Изо всех сил я старался все делать правильно, но, боюсь, сделал только хуже. С тех пор как я последний раз видел вас там, на заброшенной станции, события развивались стремительно. Но главная новость заключается в том, что мы сейчас на грани катастрофы, грозящей разнести Дендурон на части. Это не только моя вина, но все-таки именно из-за меня все сложилось таким образом. Но сперва я расскажу, что случилось с тех пор, как я писал вам в последний раз. Я закончил писать дневник перед нашей с вами встречей, так что сейчас напишу, что произошло за период между тем, как я поставил в дневнике последнюю точку и моим путешествием на Вторую Землю. Я был на седьмом небе от счастья, когда увидел вас, ребята, но лучше бы мне было не встречаться с вами, потому что это путешествие отчасти и явилось причиной наших бедствий.

Со смертью Озы во мне что-то изменилось. Прояснились мысли. Не то чтобы я внезапно понял, в чем заключается смысл жизни Странника и тут же захотел возглавить племя Милаго в их борьбе против деспотов-Бедуванов. Вовсе нет. Я всего лишь хотел помочь дяде Прессу. Мне было очень стыдно, что я не попытался сразу помочь ему. Мое недостойное поведение можно оправдать только тем, что, брошенный в гущу событий, я растерялся и не сумел сразу собраться. Но гибель Озы будто пробудила меня ото сна. Я видел, как Лура переживала смерть матери. Представляю, каково было бы мне, если бы я потерял свою маму. Поправочка — представить я себе это не могу. Даже подумать об этом — и то ужасно.

Оза не должна была погибнуть. Она всего лишь хотела, чтобы несчастные люди жили лучше. За это же боролся и дядя Пресс. Именно пытаясь помочь племени Милаго, он оказался в лапах Бедуванов, и теперь его казнят. Разве это справедливо? По-моему, нет, и кто-то должен сказать об этом. К сожалению, сделать это могу только я. Я сказал «к сожалению», не потому что не хотел спасать своего дядю, а потому, что знаю — я не лучший кандидат на роль крутого качка, вроде Шварценеггера, способного ворваться в замок Бедуванов и спасти дядю Пресса. Эта замечательная фантазия так фантазией и останется. Но все равно надо было предпринимать какие-то шаги. И тут без помощи мне ну никак не обойтись, а значит, придется просить Луру. Я не знал, что сказать ей, чтобы облегчить ее боль. Господи, да она, должно быть, ненавидит меня! Но это был единственный человек, к которому я мог обратиться за помощью, так что я решил хотя бы попытаться поговорить с ней.

Я забрел в большую пещеру и огляделся. Лура, скрестив по-турецки ноги, сидела у стены и вырезала из дерева какую-то вещицу. В ее руках деревяшка превращалась в маленькое лицо, одна половина которого была солнцем, а другая — луной. Лура была поглощена работой и ничего не замечала вокруг. Я не хотел мешать ей и терпеливо ждал, когда она заговорит сама. Еще несколько минут она не обращала на меня внимания, но, в конце концов, видимо, догадавшись, что я не уйду, сказала:

— Это цха-цха. У меня на родине эта фигурка символизирует конец одной жизни и начало другой. Я отдам ее моей матери, чтобы в следующей жизни ей повезло.

— Здорово, — сказал я.

— Это древняя бессмысленная легенда, — с вызовом сказала Лура. — Но моя мать верила в приметы и легенды.

Кажется, я опять промахнулся с подходом к этой девчонке. Я уже был готов отступить и оставить ее в покое, но собрался с духом и приготовился пройти через все.

— Завтра я никуда не поеду, — я очень надеялся, что мой голос звучит твердо. — Я иду за дядей Прессом.

Лура отложила работу и взглянула на меня. Я, напустив на себя серьезный вид, смотрел прямо ей в глаза. Мне хотелось, чтобы она поняла, что я настроен решительно. И тут Лура прыснула со смеху. Видимо, мысль о том, что я выступлю против рыцарей Каган показалась ей очень забавной.

Прекратив смеяться, она с сарказмом спросила:

— Зачем, Пендрагон? Хочешь увидеть, как он умрет? Моей матери тебе мало?

Ничего себе! Удар ниже пояса.

— Нет, я хочу его спасти, — я старался, чтобы голос отражал всю серьезность моих намерений.

— Иди спать, — приказала она. — От одного твоего вида голова болит.

Она начала выводить меня из себя. Я, конечно, виноват перед ней, но это не повод обливать меня грязью. И не подумав уходить, я упрямо сказал:

— Ты говоришь, что я не волнуюсь за дядю. Ты ошибаешься. Я хочу пробраться в замок и освободить его.

— Рыцари Каган схватят тебя еще до того, как ты окажешься рядом со своим дядей, — с издевкой сказала Лура.

— Ты абсолютно права. И именно поэтому ты должна мне помочь.

Лура удивленно вытаращилась на меня. Ого, кажется, я хватил лишнего! Продолжая смотреть на меня, она медленно поднялась и выпрямилась в полный рост. Призвав все свое мужество, я не попятился, чтобы окончательно и бесповоротно не упасть в ее глазах.

— Почему это я должна помогать тебе спасать дядю, когда моя мать погибла, защищая тебя? — Она еще никогда не говорила с таким волнением.

— Именно поэтому ты и должна это сделать, — я пытался унять дрожь в голосе. — Мы оба знаем, что я не гожусь на роль предводителя Милаго. А вот дядя Пресс годится. Лично я хочу спасти его, потому что он мой дядя. А ты, если и вправду переживаешь за судьбу Милаго так, как говоришь, должна спасти его потому, что он нужен этим людям.

Лура не двигалась. Кажется, в ее глазах что-то мелькнуло. Неужели я поколебал ее уверенность? Она отвернулась и подняла с пола копье.

— У меня сейчас встреча, — сказала она холодно. — Я позволю тебе пойти со мной.

Встреча. Здорово! Я не знаю, что там она задумала, но, кажется, она слегка оттаяла. Начало положено. Лура обернулась и направила на меня копье.

— Я не собираюсь защищать тебя, Пендрагон, — сказала она. — Если хочешь идти со мной, выпутывайся из передряг сам.

И, обласкав меня этим милым обещанием, она пошла прочь. Я не знал, что мне делать, пока она не обернулась и резким окриком не приказала:

— За мной! Быстро!

Я не знал, куда мы идем. Лура привела меня к лестнице. Была ночь, и свет звезд лишь оттенял черноту небосвода. Опасаясь, что рыцари могут все еще шататься здесь, разыскивая нас, Лура быстро огляделась. Хорошая мысль! Я тоже завертел головой Все было тихо. Мы шли в деревню Милаго, прямиком в хижину, где я очнулся. Прошмыгнув внутрь, я еще раз убедился в том, что был прав, полагая, что это помещение — больница. Две скамьи были заняты. Но тем двоим, что лежали на скамьях, уже никогда не станет лучше. На одной покоилась Оза, на другой — шахтер, убитый бедуванской стрелой. Видимо, здесь хранились тела до момента предания земле, или что они там делают со своими мертвыми. Раньше я бы со страху сбежал, но сейчас даже не дрогнул.

В хижине находились еще два человека, оба в добром здравии. Это были Алдер, рыцарь, которого Лура называла Странником из Дендурона, и главный шахтер Реллин. Они сидели, скрестив ноги, прямо у костра, полыхавшего в очаге посреди хижины. Лура подошла к ним и уселась рядом. Я решил, что это и есть та самая встреча, на которую меня пригласила Лура, поэтому тоже уселся, но в сторонке от нее.

Собрание открыл Реллин.

— Лура, я очень сожалею о кончине твоей матери, — сказал он. — Она была замечательным человеком. От лица всего племени я благодарю тебя и твой народ за то, что вы нам помогаете. Мне грустно, что все так закончилось.

— Спасибо за сочувствие, — быстро ответила Лура, — но со смертью моей матери наше дело не закончилось. Мы все равно приведем Милаго к свободе.

— Нет, — сказал Реллин после паузы. — Все кончено. Никакой борьбы не будет. — И он поднялся, чтобы уйти. Но Лура вскочила и преградила ему дорогу. Его заявление застало ее врасплох.

— Как ты можешь так говорить, Реллин? — воскликнула она. — Если вы не освободитесь от гнета Бедуванов, вы все погибнете!

— А если мы пойдем против них, то погибнем еще быстрее, — ответил он. — Мой народ не создан для войн. Ты-то, Алдер, это знаешь. — Алдер повесил голову. Реллин взглянул на Луру и сказал: — И ты, Лура, знаешь это не хуже него. У нас нет ни одного шанса выжить в схватке с Бедуванами. Это будет бойня.

— Помнишь, что говорил Пресс? — не сдавалась Лура. — Можно не быть воином, но быть сильным. Он говорил, что у Бедуванов не хватит силы духа, чтобы противостоять Милаго, если вы все подниметесь на борьбу. Он говорил…

— Пресса нет! — закричал Реллин. — А теперь нет и Озы! Кто поведет нас против Бедуванов? Ты? Он? — Он ткнул в меня пальцем. — Вы еще дети. Мотивы ваши благородны и достойны всяческого восхищения, но надо взглянуть правде в глаза!

Он резко повернулся и вышел из хижины. Собрание было окончено. Лура рванулась вслед за ним, но передумала. Она была отличным воином, но вот словами убедить Реллина ей было не под силу.

— Он не прав, — тихо сказал Алдер. — Бедуваны не так сильны, как он думает.

Лура медленно подошла к телу своей матери, посмотрела на нее и вдруг дотронулась до ее руки, будто хотела взять себе частичку ее силы. Потом вытащила деревянную фигурку цха-цха, которую вырезала в пещере, и сунула в безжизненную руку матери. У меня сжалось сердце. Трудно представить, что сейчас чувствовала Лура.

— Он лжет, — наконец промолвила она.

Алдер вскинул на нее глаза. Он был удивлен не меньше моего.

— Почему? — вырвалось у меня.

— Реллин всю свою жизнь мечтал о восстании против Бедуванов, — объяснила Лура. — Его ненависть и гнев гораздо сильнее страха. Я не думаю, что он так быстро поменял свое мнение.

Алдер поднялся. Он выглядел смущенным. Я тоже.

— Тогда почему он сказал, что не хочет сражаться? — спросил он.

Лура взглянула на тело матери и ответила:

— Не знаю, но что-то изменилось. Он чего-то недоговаривает. Может быть, он нам не доверяет, потому что мы слишком молоды.

Я припомнил все, что знал о Реллине. Один раз я видел его на Церемонии Передачи. Даже издалека было видно, насколько он ненавидит Бедуванов. Другой раз — в шахте после взрыва. Он тогда еще очень не к месту захохотал. Лура была права. Определенно, что-то здесь было не так.

— Он ведь доверял твоей матери? — спросил я.

— Конечно, — не раздумывая ответила она.

— Раз так, то он рассказал бы ей о том, что произошло. А она, в свою очередь, рассказала бы это тебе, правильно?

— То есть ты считаешь, что я не права?

— Нет! — поспешил заверить ее я. — Просто если все так, как ты говоришь, значит, действительно что-то произошло. И то, что Реллин ничего не сказал Озе, меня настораживает.

Какое-то время мы в нерешительности поглядывали друг на друга. Наконец Алдер сказал:

— Так что же нам теперь делать?

Я знал, что нам делать. И Лура знала, но я хотел сам сказать это.

— Мы спасем дядю Пресса, — объявил я. — Мы вернем его сюда.

Я посмотрел на Луру. Она не произнесла ни слова. Но я и так знал, о чем она сейчас думает. Дядю Пресса необходимо было спасти, и Лура поможет мне.

— Это будет трудный бой, Алдер, — сказала она. — И они узнают, что ты Странник.

— Я знал, что этот день придет! — Алдер приосанился. — Я готов!

— Стоп-стоп! — Я подошел к нему. — А кто тут говорил про бой?

— Если ты думаешь, что мы вот так запросто проникнем в замок, найдем и спасем Пресса и уйдем без боя, то ты не только слабак, но еще и идиот! — язвительно сказала Лура.

Ее задиристость уже порядком осточертела мне, но я пока не хотел злить ее. В то же время, надо было найти достойный ответ, а то она так и будет вытирать об меня ноги.

— Да? — я старался подражать ее манере говорить. — Наша цель — спасти дядю Пресса. И если ты думаешь, что мы втроем сможем выстоять в сражении с ордой рыцарей, то, может, это ты идиотка?

Лура не нашла, что ответить. Тут на помощь пришел Алдер.

— Он прав, Лура. Для боя нас слишком мало. Нас перебьют раньше, чем мы узнаем, где они держат Пресса.

Луру это тоже беспокоило. Она привыкла все проблемы решать силой и чуть что ввязываться в драку. Но и дурой она не была и понимала, что ее план в данной ситуации не самый блестящий.

— И что же нам делать? — спросила она. — Попросить Каган освободить Пресса? Может, если мы скажем «пожалуйста», нас послушают?

Ох ты, оказывается, она способна на сарказм!

— Нужно проскользнуть в замок незаметно, — сказал я. — И чем дольше Бедуваны не заметят нашего присутствия, тем больше у нас будет шансов спасти дядю Пресса.

Алдер взволнованно вскочил.

— Точно! — воскликнул он. — Я вас проведу. Я знаю каждый уголок замка. И внутри замка полно ходов и коридоров, которыми не пользуются.

Луре очень не хотелось признаваться в своей неправоте, особенно перед кем-то, кого она не уважала, то есть передо мной. Но у нее достало ума признать, что мой план не так уж плох.

— А что мы будем делать после того, как Алдер проведет нас внутрь? — спросила она.

Кое-что я уже придумал. Не то чтобы план, а так, несколько интересных идей, но для их осуществления мне требовались вещи, которых на Дендуроне нет.

— Если я свяжусь с моими друзьями из дома, смогу ли я получить от них кое-какие вещи? — спросил я.

Лура молчала. Она знала ответ, но, думаю, не хотела говорить мне. Все-таки я еще новичок в этом деле, и она не могла доверить мне все секреты.

Но Алдер, казалось, ее мнения не разделял.

— Конечно! — невинно воскликнул он. — Ты можешь вернуться на свою территорию и взять все, что тебе нужно.

Этот парень начинал мне нравиться. Интересно, он действительно так прост, как кажется? Нужно всего лишь пробраться к каналу, и тогда я смогу отправиться домой? Здорово. Но это означало, что мне придется подниматься в горы. Пока я буду ходить туда-сюда, дядю Пресса уже казнят. Да к тому же у меня все равно нет шансов пробраться мимо квигов к той пещере.

— Нет, это не годится, — сказал я. — Может, есть другой путь?

— Тебе не обязательно идти в горы, — сказала Лура. — Есть еще одни ворота. В шахтах. Они не охраняются квигами.

Здорово! Ситуация резко изменилась в лучшую сторону. И самое приятное, что Лура, сказавшая мне о другом канале, видимо, начала мне доверять. Может быть, мы с ней все-таки сработаемся! Теперь, когда я был уверен, что смогу получить все необходимое, я начал раздумывать, что мне может понадобиться, чтобы проникнуть в крепость. Самое замечательное заключалось в том, что люди с Дендурона слыхом не слыхивали о предметах, которыми люди с Земли пользуются каждый день. Это давало мне громадное преимущество. Толком я еще не придумал, как это можно использовать, но идея вызволить дядю Пресса из плена теперь не казалась мне такой уж неосуществимой.

Лура повела меня обратно в шахты. Между нами на какое-то время установилось перемирие. Мы нуждались друг в друге, но оба были не в восторге от этого. Перво-наперво я пошел в пещерку, где меня оставляла Лура, и дописал дневник. К дневнику я приложил список на отдельном листе. Когда пришло время, я свернул все листки в свиток и сделал все в точности так же, как делала Оза, чтобы отправить его сквозь Вселенную. Сняв с пальца кольцо, я положил его на землю, дотронулся до камешка и сказал:

— Земля!

Ничего не произошло. Я попробовал еще раз. То же самое. Я забеспокоился. Оза говорила, что способностью открывать портал наделены только Странники. Может, я не Странник? Я делал все в точности, как она, но никакого результата не получил.

Лура стояла в дверях. Прежде чем мое недоумение переросло в панику, она сказала:

— Ты не с Земли. Ты со Второй Земли.

Точно. Оза так и говорила. Вторая Земля. Значит ли это, что существует Первая Земля? Я решил, что спрошу об этом позже. Сейчас у меня были дела поважнее. Я коснулся камня и произнес: «Вторая Земля». На этот раз все получилось: камень замерцал, кольцо расширилось, заиграла музыка, и я положил дневник точно в центр черной дыры. Он исчез в темноте, и все стихло. Здорово! Однако меня слегка беспокоила одна мысль.

— Лура, — сказал я. — Как я узнаю, когда мне будет пора на Землю… то есть на Вторую Землю? Моим друзьям понадобится немало времени, чтобы собрать все, что я просил.

Ответ Луры показался мне весьма странным.

— Я и сама толком не знаю, — неохотно ответила она. — Но когда Странники путешествуют через каналы, они всегда прибывают вовремя.

Я рассудил, что Лура, видимо, и сама не больше моего знает о жизни Странников.

— Моя мать только начала объяснять мне, — добавила она. — Она говорила, что каналы переносят через время так же легко, как и через пространство. Но вот почему Странники всегда прибывают тогда, когда им нужно, я не поняла.

— То есть ты хочешь сказать, что, когда я перенесусь на Землю…

— На Вторую Землю, — поправила она.

— Ну да. Когда я перенесусь на Вторую Землю, я окажусь на месте точно тогда, когда там окажутся мои друзья?

— Да.

— А это работает в обоих направлениях? — спросил я.

— В каком смысле?

— Если я послал своим друзьям записи минуту назад, будут ли они меня ждать, если я прямо сейчас попробую перенестись?

— Думаю, да.

— Так пошли!

Мы вышли к большой пещере, и Лура повела меня к дальней стене, от которой убегал тоннель. Это был старый тоннель, самый старый из тех, что я видел. Повсюду валялись камни, из чего я сделал вывод, что люди давно тут не ходили. И стены здесь были куда больше разрушены, чем в остальных местах.

Мы довольно долго шли в темноте, пока я, наконец, решился спросить ее:

— Откуда ты знаешь, что мы идем правильно?

Лура молча подняла руку. На ее пальце красовалось такое же кольцо, как у меня. Как я раньше этого не заметил? Наверное, вступая в Клуб Странников, каждый получает такое кольцо. Но самое удивительное заключалось в том, что камень в кольце слабо светился.

— Моя мать показала мне этот портал совсем недавно, — объяснила она. — И еще она объяснила мне, как найти ворота, если они находятся поблизости. Камень подскажет путь.

Конечно же, я тут же уставился на свое кольцо и увидел, что оно тоже светится. И тут мы, свернув за угол, увидели деревянную дверь. В нескольких метрах от двери в стене зиял пролом, перед которым была навалена большая куча камней, а чуть подальше стояла ветхая вагонетка. Похоже, тут никто ничего не трогал в течение многих месяцев.

— С чего ты взяла, что нам туда, а не в другой тоннель? — спросил я.

Лура указала рукой на деревянную дверь. На ней была вырезана звезда, точно такая же, как и на двери в нью-йоркском метро. Мы нырнули внутрь, и я увидел знакомый тоннель, ведущий ниоткуда в никуда. Я сделал несколько шагов вперед и оглянулся на Луру.

— Что я должен делать? — спросил я.

— Думаю, ты сам знаешь.

Я знал. Я прошел немного вперед, и тут она меня окликнула:

— Пендрагон!

Я обернулся.

— Твой дядя — хороший человек. Я хочу его спасти.

Замечательно. Я кивнул ей, затем повернулся и сказал:

— Вторая Земля!

Что случилось потом, вы уже знаете.