ДЕНДУРОН

Шахтеры Милаго выскочили из леса и пошли в атаку.

Бедуванские рыцари не двинулись с места. Они хотели сначала посмотреть, что задумали эти отчаянные деревенщины. Шедшие в первом ряду шахтеры остановились и зарядили свои рогатки Таком. По команде они разом выпустили снаряды в поджидающих Бедуванов. Маленькие бомбочки, пролетев через все поле, взорвались слишком далеко от первых оборонительных рядов Бедуванов. Чтобы нанести хоть какой-то урон неприятелю, Милаго надо было подойти поближе, а это означало — попасть под обстрел Бедуванских лучников.

Тем не менее Бедуваны были потрясены этими взрывами. Если не считать квига, разнесенного в клочья на стадионе, они никогда ничего подобного не видели. Строй рыцарей колыхнулся, чтобы отступить, но командующий не позволил им двинуться с места. Рыцари должны удерживать свои позиции во что бы то ни стало. Командующий выслал вперед ряд щитоносцев. Эти смелые воины встали, как стена из плоти и стали, чтобы защитить своих товарищей от летящих взрывчатых снарядов. Позади них выстроились лучники, готовые спустить тетиву, как только Милаго подойдут на расстояние полета стрелы. Битва обещала быть кровавой и недолгой.

Но я узнал все это гораздо позже. А в тот момент у меня была своя проблема. Выходы были перекрыты. Два обвала, вызванные ловушками Фиджиса, отрезали нас от мира. Свободным оставался только канал, но между нами и дверью стоял Святоша Дэн.

— Это вы привезли сюда Так, не правда ли? — заявил я с презрением.

— Я ничего подобного не делал, — ответил тот, изображая полную невинность. — Так — природный минерал Дендурона, и Фиджис наткнулся на эту жилу несколько лет назад.

Он подошел к одной из стен и отколупнул небольшой слой грязи. Когда грязь отвалилась, я увидел знакомый ржаво-коричневый цвет. Я взглянул на Луру — кажется, впервые с момента нашего знакомства ей было по-настоящему страшно. Как и я, она поняла, что вся пещера выложена Таком. Бомба, которую мы размыли на стадионе, по сравнению с этим была жалкой хлопушкой.

— Фиджис думал, что Так пригодится шахтерам, чтобы прокладывать новые тоннели сквозь твердые породы, — пояснил Святоша Дэн. — Это, конечно, очень благородно, но ведь он был еще и торговцем. Он хотел помочь шахтерам, но при этом и барыш заработать.

Злой гений подошел к скелету, который когда-то был Фиджисом, и пнул его ногой.

— Его сгубила жадность. По всей пещере он установил ловушки, чтобы сохранить в тайне свою находку. К несчастью, одна из них стала его могилой.

— И тогда вы прибыли на Дендурон и заняли его место, а потом научили шахтеров Милаго пользоваться Таком как оружием, — сказал я.

— В этом, каюсь, виноват, — ответил он с гордой улыбкой.

— Но мы остановили вас, — оборвала его Лура. — Реллин не смог воспользоваться бомбой.

На слова Луры Святоша Дэн ответил взрывом смеха. Мне это не понравилось. Когда плохие парни смеются, это значит, что они знают что-то такое, что тебе неизвестно.

— Но так даже лучше, — авторитетно заявил он. — Если бы бомба рванула, то Милаго потребовалось бы гораздо больше времени, чтобы перегруппироваться. Теперь же, когда они выиграют свою маленькую войну, у них еще будет достаточно сил, чтобы начать свое победное шествие по всему Дендурону. Полагаю, что за это я должен благодарить тебя, Пендрагон.

О, Господи, ну как же так? Неужели, предотвратив взрыв, я сделал все еще хуже?

— А если они не выиграют эту войну? — спросил я. — Если Бедуваны победят?

Святоша Дэн еще раз поскреб стену.

— Да без разницы, — пожал он плечами. — Здесь неистощимые запасы Така. Рано или поздно Милаго вернутся. Они найдут новый способ воспользоваться этим чудесным оружием. Это неизбежно, Пендрагон. Скоро здесь разразится война. Дендурон падет. А это станет началом падения Халлы.

Халла. Опять Халла. Все упирается в эту загадочную Халлу.

А наверху на поле битвы шахтеры Милаго подобрались поближе к Бедуванским рыцарям. Теперь они были в пределах выстрела рогаток и могли обстреливать первые ряды щитоносцев. Испуганные Бедуваны укрылись за своими щитами, как только снаряды стали разрываться, ударяясь о них. От взрывов вспыхивал огонь. Несколько рыцарей умерли прямо на месте. Другие же быстро сообразили, что нельзя позволять маленьким камешкам, летящим в них, ударяться о щиты. Они стали уклоняться от них, и снаряды дождем посыпались на землю, взметая фонтаны травы и пыли.

И вот тогда вторая линия Бедуванского строя стала стрелять из луков. Воины были слишком далеко, чтобы целиться напрямую, поэтому направляли стрелы по высокой дуге вверх. Прочертив небо, стрелы сыпались на головы Милаго. Некоторые находили свои цели, другие просто втыкались в землю, не причинив никому вреда. Но стрел было так много, что они уравнивали счет с бомбами Милаго.

С безопасного расстояния за всем этим наблюдали остальные Бедуваны и Нованы. Они расселись на травке вдоль обрыва и смотрели на битву, как на спектакль, устроенный для их увеселения. Поблизости играли дети, музыканты наигрывали мелодии, слуги разносили напитки и яства, словно на летнем празднике. В центре зрителей располагалась королева Каган, которая влезла на трон с ногами, чтобы получше видеть.

В деревне дядя Пресс отыскал Алдера и они вместе принялись убеждать жителей укрыться в шахтах. Те знали дядю Пресса и, по крайней мере, не захлопывали двери у него перед носом. Но ответ был всегда один и тот же: жители деревни — женщины, дети, старики и больные — были все как один готовы сражаться с Бедуванами. Никто из них не боялся ни смерти, ни Бедуванов. Единственное, что их пугало, это необходимость и дальше жить в ужасной кабале. Нет, эти люди не собирались убегать и прятаться. Если Бедуванские рыцари прорвутся сквозь шахтеров, то жители деревни готовы встретить их с боем.

Отчаявшись добиться от них чего-либо, дядя Пресс и Алдер помчались к полю битвы. Стрелы дождем сыпались на Милаго, а бомбы прореживали первые ряды Бедуванов. Дядя Пресс и Алдер оказались перед дилеммой: они хотели, чтобы Милаго одолели Бедуванов, но только не с помощью Така. Ибо истинным врагом был именно Так. Но без него Милаго быстро будут разгромлены. Как ни смотри, ситуация абсолютно безнадежная.

Если уж говорить о безнадежных ситуациях, то Святоша Дэн как раз только что сказал мне, что падение Дендурона станет началом падения всей Халлы. Дядя Пресс говорил, что Халла — это все сущее. Каждое место, каждая территория, каждая эпоха, которые когда-либо существовали. Если Святоше Дэну удастся уничтожить Халлу, то значит ли это, что придет конец всей Вселенной? Осознать это было мне не под силу.

— А почему вы хотите уничтожить Халлу? — спросил я.

Святоша Дэн рассмеялся. Ну вот, опять он смеется. Как мне это надоело!

— Ты еще молод, Пендрагон, — сказал он, — и многого не знаешь, но я скажу тебе: когда Халла развалится, я подберу ее кусочки.

Звучало это очень зловеще.

— Я вам не верю, — сказал я. — Как может один человек решать судьбу всей Вселенной?

Святоша Дэн провел ладонью по стене Така.

— Здесь все по принципу домино, — сказал он. — Толкнуть первую костяшку не стоит больших трудов, но, падая, она толкает следующую, а та следующую, и еще одну, и так до тех пор, пока не останется только кучка костяшек, валяющихся в полном беспорядке. Дендурон — моя первая костяшка.

Это точно: Дендурон — всего лишь начало. Потом Святоша Дэн займется другой территорией, потом еще одной. Это всего лишь вопрос времени, когда он доберется со своими чудовищными планами до родной территории Луры — Затаа, а там и до нашего дома, Второй Земли.

— Твоя мать умерла, — сказал Святоша Дэн Луре. — Но ведь у тебя остались родственники на Затаа? А как поживает твоя семья, Пендрагон, на Второй Земле? А твои друзья — как их зовут? Марк и Кортни? Когда все костяшки домино упадут, ваши друзья и родственники окажутся под обломками.

Мне хотелось кричать. Он словно прочел мои мысли. Да, этот человек и впрямь — воплощение зла.

— Но вам предоставляется счастливая возможность, — продолжал он с масляной улыбкой. — Вы молоды и энергичны. Вы обладаете силами, о которых сами еще не подозреваете. Если вы присоединитесь ко мне, я научу вас использовать эти силы. Бороться против меня невозможно, а вот если бороться вместе со мной, то можно пожать немыслимые плоды. Вы спасете своих близких и станете править Халлой вместе со мной. Я предлагаю вам уникальную возможность.

На поле битвы дела шли все хуже и хуже. Сначала Милаго удавалось сдерживать Бедуванов, неся минимальные потери. На Бедуванской же половине поля образовалось месиво. Бомбы искромсали землю, повсюду полыхал огонь. Правда, потерь у Бедуванов тоже почти не было — им удавалось уворачиваться от летящих снарядов. Наконец командующий Бедуванов заметил, что обстрел бомбами стихает. У Милаго кончалось их странное ужасное оружие.

Реллин наблюдал за ходом событий из-за спин копейщиков. Его худшие опасения оправдывались. Милаго израсходовали почти весь свой запас Така, а Бедуваны все еще оставались мощной армией. Скоро Так кончится, и тогда Бедуваны сметут неприятеля. Оставалась единственная надежда — атаковать Бедуванских рыцарей, пока они еще не очухались. Реллину пришлось призвать на помощь всю свою решимость, чтобы отдать новый приказ. Он встал позади шахтеров, взял копье и крикнул:

— Свобода!

Шахтеры подхватили его клич и побежали через поле навстречу врагу. Бедуванский командующий, казалось, был ошарашен тем, что эти оборванцы имеют наглость атаковать его славных рыцарей. Но если уж им хочется драки, то он ее устроит. Он подал знак конным копейщикам выйти вперед, навстречу атакующим Милаго.

Алдер и дядя Пресс с ужасом смотрели, как два племени мчатся навстречу друг другу. Королева Каган прыгала и хлопала в ладоши от восторга. Ясно было только одно — будет море крови.

Внизу, в шахте, Святоша Дэн ждал нашего ответа. Он предложил нам присоединиться к его безумной борьбе за власть над всем сущим и пригрозил, что, если мы откажемся, все наши близкие погибнут. Казалось бы, у нас не остается выбора. Мне было так страшно, что я даже не решался смотреть ему в лицо и вперил взгляд в пол.

То, что я там увидел, заставило меня задуматься.

Я увидел на своих ботинках пылинки Така. Незаметно оглядевшись, я убедился, что такая же пыль покрывает пол и стены пещеры, казалось, она даже висела в воздухе.

И тут я вспомнил то, что совсем недавно сделал совершенно неосознанно. В тот момент я еще не понимал всего, но это могло стать ключом к спасению Дендурона. Я лихорадочно соображал. Если уж что-то предпринимать, то только сейчас. Я понятия не имел, что происходит наверху, на поле боя, но после того, что сказал нам Святоша Дэн, это уже не имело значения. Дело уже не в Милаго и Бедуванах. Речь шла о чудовищном оружии, которое может ввергнуть пока еще мирную территорию в хаос войны и разрушения. Я знал, чему нужно положить конец — запасам Така.

Если честно, мне даже подумать было страшно о том, что я собирался сейчас сделать. Но я не видел другого выхода. Я даже не был уверен, получится ли у меня. Все может кончиться тем, что я снова буду выглядеть полным идиотом. Но я уже начал привыкать к этому. Если же все получится, то велика вероятность, что мы с Лурой погибнем. Ни один из этих исходов не был особо приятным, но было ясно, что надо рискнуть.

— Святоша Дэн, — начал я, стараясь, чтобы голос не дрогнул и не выдал моего страха. — Я вам верю.

Лура удивленно взглянула на меня. Она еще не догадывалась, к чему я клоню.

— Я не могу объяснить, почему мы стали Странниками, или как мы путешествуем по каналам, или как вам удается делать все то, что вы делаете. Но я видел достаточно, чтобы убедиться в том, что все это правда. Я не знаю, хватит ли у вас сил разрушить Вселенную, или Халлу, или как вы ее там называете, но я верю, что вы можете причинить много зла. И если разрушение Дендурона — первая часть вашего плана, то я никак не могу позволить вам сделать это.

Я почувствовал, как Лура напряглась. Она поняла, что я что-то задумал, и хотела быть готовой ко всему.

Святоша Дэн глядел на меня с самодовольной улыбкой.

— И как же ты собираешься остановить меня? — спросил он.

— Я вовсе не собираюсь делать этого, — ответил я. — Я просто уничтожу запасы Така.

В этот момент я вытащил из кармана маленький шарик Така, который я скатал там, возле вагонетки на стадионе. Я сунул его в карман перед тем, как запереть дверь в загон квигов. Теперь этот маленький комочек взрывчатой глины стал последней надеждой Дендурона. Я уже говорил вам, что вовсе не был уверен в себе. Но то, что я увидел в следующий момент, заставило меня поверить в успех. Потому что как только я вынул шарик из кармана, произошло то, чего я никак не ожидал.

Святоша Дэн беспомощно моргнул.

Самодовольная улыбка сползла с его лица, а в его глазах я увидел такое, от чего у меня радостно подпрыгнуло сердце. Я увидел страх. До сих пор он сам дирижировал всем, что происходило на Дендуроне. Но все должно вот-вот измениться, и он понял это. Я приободрился, взглянул на Луру, она кивнула мне. Она понимала, что с нами может случиться, но она также знала, что это единственный выход. Мы были в нескольких секундах от спасения — или от судного дня.

Поле битвы превратилось в свалку людей, коней, мелькание дубинок и щитов. Милаго вела их ярость и ненависть, а Бедуванов — их выучка и сила. Битва обещала быть равной, а это означало, что обе стороны понесут тяжелые потери. Приближался самый ужасный момент битвы.

Святоша Дэн дернулся было остановить меня.

— Нет! — крикнул он в панике.

Но прежде чем он сделал еще один шаг, я бросил комок Така на землю. Маленький шарик взорвался, взметнув языки пламени. Разрушений никаких этот взрыв не вызвал, но это не имело особого значения. Мне нужен был именно огонь. От этого небольшого языка пламени загорелась пыль на полу. Она вспыхивала и выстреливала искрами, как праздничный фейерверк. Пламя стало быстро распространятся. С каждой секундой горящий и искрящийся круг становился все шире. Вокруг было столько взрывчатой пыли, что у огня не было недостатка в топливе.

Святоша Дэн кинулся к растущему кругу огня и попытался затоптать пламя ногами.

— Нет! Нет! — орал он в ярости.

При всем его таланте манипулировать людьми и заставлять их делать за него грязную работу он оказался бессильным перед простым огнем. Как только пожар распространится, он охватит жилу Така, проходящую через всю пещеру. И как только это произойдет… Что ж, уже совсем скоро мы увидим, что будет дальше.

Святоша Дэн бросил свои бесплодные попытки затушить огонь и смерил меня взглядом, полным ненависти.

— Это еще не конец, Пендрагон, — процедил он.

— Не грустите, Святоша Дэн, — сказал я. — Все случилось так, как и должно было быть.

Казалось, что он сейчас лопнет от злости. Его ледяные глаза горели ненавистью. Лура подумала, что он нападет на нас, и встала в боевую стойку. Думаю, он бы и напал, но, оглянувшись по сторонам и увидев разгорающийся все сильнее пожар, решил отступить.

— До следующего раза, — сказал он, развернулся и побежал по тоннелю.

Круг огня разрастался, как фитиль, подбирающийся к бомбе. Я не знал, сколько у нас в запасе времени. Но если оставалась хоть какая-то надежда на спасение, то надо было побыстрее выбираться отсюда.

— Бежим к каналу! — крикнул я и помчался в сторону деревянной двери. Лура рванула следом за мной. Выскочив в главный тоннель, мы побежали к воротам, за которым и скрывался канал. Дверь была уже распахнута, поскольку Святоше Дэну пришла точно такая же мысль. Подбегая к двери, я услышал, как Святоша Дэн скомандовал: «Клораль!»

Мы ввалились внутрь как раз в тот момент, когда в окружении искрящегося света Святоша Дэн умчался по каналу на…

— Что такое Клораль? — спросил я.

— Наверное, еще одна территория, — ответила Лура.

— Давай не поедем туда, ладно? — сказал я. — Лучше отправиться…

Но прежде чем я успел сказать куда, мы увидели, что по каналу к нам стал приближаться искрящийся свет и мелодичная музыка. Неужели Святоша Дэн возвращается? По мере того как свет приближался, я расслышал, что он сопровождается совершенно неожиданным здесь звуком, похожим… на плеск воды. Нам стало любопытно, мы шагнули поближе к каналу и увидели, что к нам мчался вовсе не Странник. Это действительно была вода. Что это Святоша Дэн задумал? Потушить таким образом огонь?

Оказалось, что нет. Он хотел помешать нам воспользоваться каналом. И он послал нам навстречу не только воду. По каналу к нам плыла огромная акула! Как бы неправдоподобно это ни звучало, но она была метров двадцать в длину и мчалась прямо на нас, распахнув свои ужасные челюсти. И я запомнил еще кое-что: у нее были горящие злобой желтые глаза.

Мы не успели даже шевельнуться, как волна сбила нас с ног, закрутила и вынесла через дверь в тоннель, больно ударив о стену. Но именно ее мощь спасла нас. Если бы мы остались стоять у устья канала, нам пришлось бы повстречаться с акульими зубами. Немного придя в себя я схватил Луру за руку и потянул ее в сторону. И очень вовремя, потому что сразу вслед за нами из ворот вынесло эту гигантскую акулу, и она врезалась головой в стену, где за секунду до этого были мы. Сейчас она превратилась в рыбу, выброшенную на сушу, в буквальном смысле. Она извивалась и билась в тоннеле, щелкая челюстями в паре метров от нас. Я попытался отползти, но в этот момент заметил, что Лура потеряла сознание. Должно быть, она сильно ударилась головой, когда волна швырнула нас к стене. Я схватил ее и оттащил чуть подальше в тоннель, где было безопаснее.

Я сказал, безопаснее? Ну да, мы отползли подальше от акулы, но фитиль-то продолжал гореть. Нам некуда было податься. Мы не могли попасть в канал, потому что дорогу нам преграждала трехтонная акула, бьющая хвостом по полу. Мы не могли пройти по маленькому тоннелю к дворцу Бедуванов, потому что его завалило. У нас был один путь — в глубь шахты. В довершение ко всему Лура была без сознания.

Я попытался привести ее в чувство, но бесполезно. Она отключилась, и я растерянно смотрел на ее обмякшее тело. Все-таки удивительные вещи может творить адреналин, потому что я нагнулся, поднял ее и взвалил себе на спину, как это делают пожарные. Я не знал, сколько у нас осталось времени, но был абсолютно уверен, что мы не можем позволить себе двигаться медленно. Я попытался бежать вместе с ней, но это оказалось тяжело. Так я далеко не уйду. Проходя мимо пещеры, я заглянул туда и увидел, что горит уже весь пол. Правда, я не стал останавливаться и любоваться на это зрелище. Нужно было убраться подальше в шахту.

И вот тогда мне на глаза попалась деревянная вагонетка для руды. Если она все еще на ходу, я смогу положить в нее Луру и везти ее, как вчера нас вез Алдер. Все еще держа Луру на спине, я толкнул вагонетку. Она сдвинулась! Ура! Без особых церемоний я свалил Луру в пустую тележку. Не думаю, что при сложившихся обстоятельствах она сильно расстроится из-за парочки лишних синяков. Я встал сзади вагонетки и начал толкать ее. Поначалу она двигалась совсем медленно, но с каждым оборотом маленьких колес набирала скорость. Держась за ручку тележки, я изо всех сил упирался ногами в землю, как игроки в американском футболе. Сначала я буквально полз, потом перешел на шаг, на быстрый шаг и, наконец, на бег. Я бежал, не зная, собственно, куда приведет меня этот тоннель.

На ходу мне пришла в голову мысль, что мы ведь можем с налету врезаться в какой-нибудь упавший кусок скалы, и тележка разлетится вдребезги. А еще я боялся, что тоннель может закончиться тупиком, и тогда мы тоже на полном ходу врежемся в стену. А ведь это больно. Или может отлететь колесо. Или… Мне пришел в голову еще миллион разных неприятностей, которые могли бы нам помешать, но ни одна из них, к счастью, не произошла. Сейчас было не до осторожности — сейчас все решала скорость. Если мы хотели спастись, надо было убежать как можно дальше от горящей пещеры с Таком.

И тут я услышал взрыв. Сначала это был низкий гул, который быстро перешел в землетрясение. Грохот был такой, словно большой товарный состав на всей скорости влетел в тоннель, но я-то точно знал, что это такое. Горящая пыль наконец добралась до большой жилы Така. И началась цепная реакция. Тот гул, который я слышал вначале, был серией маленьких взрывов, которые вызвали взрывы посильнее. Потом еще сильнее, и еще, и наконец… должен произойти самый большой взрыв. Я не стал долго задерживаться на этой мысли, а только еще сильнее уперся в вагонетку. Я чувствовал, как дрожит под ногами земля. Думаю, что последний взрыв потянет на тысячу по шкале Рихтера.

На поле битвы шахтеры и рыцари тоже почувствовали это. Алдер описывал потом, как земля буквально начала вздрагивать у него под ногами. Но армии продолжали сражаться, пока до них не дошло, что землетрясение вовсе и не собирается прекращаться. Тогда они побросали оружие и побежали прочь друг от друга. Теперь у них появился более страшный противник.

Королева Каган стояла на своем троне и возмущалась по поводу того, что представление вдруг окончилось. Но прежде чем она успела отдать приказ о продолжении битвы, подземный толчок опрокинул ее трон. Она рухнула вместе с ним и так и осталась лежать, распластавшись на земле и дрожа от страха. Остальные Бедуваны и Нованы тоже в страхе попадали на землю. Игры и забавы кончились.

Дядя Пресс и Алдер не двигались с места. Они знали, что искать убежище бесполезно, поэтому просто стояли рядом и ждали конца. И ждать им оставалось совсем недолго.

Грохот становился все громче, а взрывы — все сильнее. Толкая вагонетку из последних сил, я стал спиной ощущать жар. Та ковая пещера, наверное, превратилась сейчас в раскаленную печь. Уверен, что акула уже давно изжарилась. Совсем скоро загорится вся шахта.

Впереди тоннель стал немного светлеть. Мы приближались к его концу, но что это могло значить, я не знал. Я не мог поднять голову, поскольку все силы уходили на то, чтобы толкать вагонетку. Но что бы там ни было впереди, это могло означать только то, что мы вырвемся наружу, поэтому я еще быстрее заработал ногами. И чем быстрее мы двигались, тем светлее становилось в тоннеле. Мы действительно приближались к выходу. Теперь пол в тоннеле дрожал так сильно, что я опасался, что вагонетка слетит с рельсов. Если мы в ближайшее же время не выберемся отсюда, нам конец.

Не знаю, как я сообразил, что должно случиться, но я сделал это. Меня осенило за несколько секунд до того, как это случилось. Может, сработал инстинкт самосохранения — не знаю, но эти несколько секунд позволили мне подготовиться. Пока я мчался по тоннелю, подгоняемый взрывами Така, я вспомнил расположение шахт Милаго. Сейчас мы бежали по тоннелю, шедшему параллельно тому, который пролегал под дворцом Бедуванов. Я знал, где заканчивался тот тоннель, так что можно было предположить, что и этот закончится там же. Это был вентиляционный тоннель, выходивший на утесы над морем. Нас вот-вот вытолкнет наружу, а там — затяжное падение в воду.

Так оно и случилось. Не сбавляя ходу, я вытолкнул вагонетку наружу. Еще мгновение назад я бежал по тоннелю — и вот уже падаю вниз. Поначалу я не понимал, где верх, где низ. Я отчаянно пытался разглядеть, где вода, чтобы приготовиться к падению. Если я упаду головой вниз, то точно сломаю шею. Чудом извернувшись, я все-таки принял вертикальное положение. Я вот-вот должен был плюхнуться в воду, и при этом — вы не поверите — моя последняя мысль была о том, что Лура не умеет плавать.

Ощущения от столкновения с водой на такой скорости можно описать только одним словом. Больно. Я исхитрился повернуться так, чтобы удариться боком, а не головой, и все же от сильного удара у меня сбилось дыхание. Ну и удар! Даже хуже, чем когда меня вышибло из саней во время той сумасшедшей гонки по склону горы. Но на этот раз я сознания не потерял. Уже хорошо. Потому что тонуть мне не хотелось. После всего, через что мы прошли, это было бы несправедливо. Я вынырнул на поверхность и посмотрел вверх, на устье шахты в скале. Да, далековато мы падали — метров тридцать, не меньше. Но в тот момент меня тревожило даже не это. Я видел, что вся скала дрожит. Не забывайте, она была отвесной. Это все равно что смотреть на лес небоскребов. Если эта штуковина рухнет, то нас погребет под ней.

Быстро оглядевшись, я с облегчением заметил, что Лура барахталась недалеко от меня. Наверное, она на лету вывалилась из вагонетки. Я подплыл к ней и прислушался к ее дыханию. Она была жива, но я не мог определить, насколько сильно она ударилась. Сейчас мне хотелось только уплыть от этой скалы как можно дальше. Неподалеку плавала деревянная вагонетка, на которой мы выбрались из шахты. К счастью, она не пришибла никого из нас во время падения. Я перевернул Луру на спину и подплыл к вагонетке. Если воспользоваться ею как спасательной шлюпкой, то наши шансы выжить увеличатся. Я не мог решить, в какую сторону надо плыть, но вскоре обнаружил, что выбора у меня, собственно, и нет. Вдоль берега шло сильное течение, и оно быстро относило нас, но не в море, а прочь от шахт. И очень кстати, потому что через несколько секунд раздался взрыв.

Взорвался весь мир. Звук этот напоминал грозный глубокий рык гигантского демона, заключенного под землей и стремящегося выбраться на поверхность. Мгновением позже из вентиляционных отверстий шахт как из сопла реактивной ракеты, вырвались мощные языки пламени. Около двадцати отверстий в скале изрыгнули пламя, которое пронеслось у нас над головами. Вода вокруг нас вскипела и забурлила. На то, чтобы удержатся на плаву самому и удержать Луру, у меня уходили последние силы. Скалы казались какими-то расплывчатыми из-за того, что они дрожали от сотрясавшей их внутренней силы. Я подумал о дяде Прессе и Алдере — ведь они где-то там наверху. Если у скалы сорвет верхушку — им конец.

Марк, Кортни, то, что я увидел после, будет преследовать меня до самого смертного часа. Взрыв раздался почти полминуты назад, а из отверстий в скале все еще вырывалось бешеное пламя. Я на мгновение позволил себе понадеяться, что искусственные вентиляционные шахты сработают как клапаны, выпустят излишки энергии и не позволят уничтожить землю и все живое на ней.

И вот тогда до меня донесся этот звук.

Он совсем не походил на гул от взрыва, а напоминал скорее треск. Если вы когда-нибудь слышали, как падает дерево под топором дровосека, пытаясь последними волокнами удержаться, то можете представить себе, какой это был звук. Только надо усилить его в миллион раз.

Я взглянул наверх и чуть влево, откуда раздался треск. Представьте себе огромный пятиярусный замок, высеченный в скале. Это был замок Бедуванов, и он рушился, пытаясь последними связками зацепиться за свое основание. В какой-то момент я подумал, что он сейчас развалится на миллион кусков, но вместо этого замок со стоном отделился от скалы и накренился вниз. Еще один жуткий треск — и вся эта громадина рухнула в море с чудовищным плеском.

Если бы прибрежное течение несло нас в другую сторону, мы с Лурой сейчас оказались бы как раз под рухнувшим замком. Но хотя мы и не попали под обломки, все-таки были еще далеко не в безопасности. При падении замок поднял мощную волну, и она сейчас как раз накатывала на нас. Если не удастся оседлать эту волну, то мы точно утонем. Итак, я развернулся к ней лицом и приготовился прокатиться на ней, как серфингист. Мы оба поднялись вместе с гигантским валом и благополучно опустились с другой стороны.

Как только миновала непосредственная опасность, я рискнул посмотреть на замок. Вернее на то, что от него осталось. Огромное сооружение упало в воду и перевернулось. Над водой еще торчала добрая его половина. Взглянув вверх, на скалы, я увидел только колонны, на которых раньше держался дворец.

Потом до меня дошло, что из отверстий тоннелей перестало бить пламя. Подземный гул тоже прекратился. Взрывы закончились — а мы все еще живы! Теперь нужно только добраться до берега. Я попытался толкать деревянную тележку перед собой, но, оказалось, что толку от этого было мало, а усилий требовало огромных. Так что я оттолкнул ее от себя подальше, кивнув на прощанье в знак благодарности, — все-таки она спасла нам жизнь.

Я довольно быстро доплыл вместе с Лурой до берега. Как только я смог встать на ноги, то снова закинул ее себе на спину. Это было не так легко. Адреналиновый всплеск прошел, а вместе с ним ушли все мои силы. После долгой и утомительной борьбы с прибоем я положил Луру на песок и обессиленный рухнул рядом.

Я решил, что как только я отдышусь, а Лура придет в себя, мы сразу поднимемся на утес и оправимся разыскивать дядю Пресса и Алдера. Я боялся того, что мы можем найти там, но у меня уже не оставалось сил о чем-то тревожиться. Я хотел хоть несколько мгновений просто понаслаждаться тем, что жив, поэтому я улегся на песок, закрыл глаза и отключился.

Думаю, я заслужил это.