Когда мы безмятежно употребляем такие слова, как «интоксикация» и «токсикология», мы, пожалуй, не всегда осознаем существующую между ними связь, даже если нам приходилось слышать термин «алкогольное отравление». Но алкоголь — это действительно ядовитое вещество, пусть даже мы, люди, научились как-то справляться с ним. Просто в наших телах существует энзим под названием алкогольдегидрогеназа, который мы и натравливаем на алкоголь: этот белок способен расщеплять на части молекулы спирта, уничтожая их ядовитые свойства.
Мы способны расщеплять молекулы спирта потому, что бактерии, обитающие у нас в кишечнике, сами уже с давних пор производили спирт, пусть в небольших количествах. В среднем каждый день в желудке человека обычно вырабатывается спирта примерно столько же, сколько содержится в полпинте пива, и, когда эта небольшая доза попадает в ток крови, энзимы атакуют молекулы спирта, не давая ему оказать вредное воздействие на организм, а также не позволяя вам рано или поздно замариноваться изнутри (впрочем, не только вам, мой читатель, но и мне тоже: ведь все мы одним миром мазаны). В общем, в организме спирт вырабатывается в небольших количествах, потихоньку, без спешки, и хорошо, что это так — иначе фискальные органы точно не преминули бы установить на производство этого алкоголя какой-нибудь запредельный акциз… Еще это объясняет, почему мы можем опьянеть хоть от забродившего сока, однако на следующий день все равно оказываемся в полном сознании — по крайней мере, в достаточной степени, чтобы осознавать: лучше умереть… Но у нас есть и вторая линия защиты против алкоголя: способность удалять из организма, выводить наружу содержимое наших желудков, когда срочно требуется избавиться от чего-то совершенно невыносимого. Это свойство роднит человека с его спутниками жизни — собаками, однако, к сожалению, у людей этот рефлекс притупляется по мере привыкания. Закоренелые пьяницы способны выносить увеличение количества альдегида уксусной кислоты, возникающего из-за того, что энзимы в нашей печени расщепляют чрезмерное количество этанола, то есть этилового спирта. Однако в конце концов алкоголь, если организм перестает выводить его наружу в виде рвоты, способен убить пьющего человека.
Обычно алкоголь называют «отравой», «ядом» в шутку, но в одном литре спирта на самом деле содержится достаточно этанола, чтобы убить любого взрослого человека.
При этом не у всех людей в организме имеются одинаково эффективные формы алкогольдегидрогеназы. У американских индейцев (так же, как и у народов Крайнего Севера) обычно куда менее эффективная форма этого энзима, из-за чего они более подвержены воздействию крепких напитков, чем остальные, — они быстрее пьянеют, так что стандартный «пьяный индеец» из ковбойских фильмов середины XX века действительно существовал как тип, однако он был жертвой не только собственных генов, но и того низкосортного пойла, что сбывали ему бесчестные торговцы.
Однако чаще характеристика спиртного как отравы была чисто символической. Вот, например, лорд Лоуборо, герой романа Энн Бронте «Незнакомка из Уайлдфелл-Холла», заявлял, что он откажется от употребления алкоголя. «Это же истинная отрава, — говорил он, держа бутыль за горлышко, — а значит, больше — ни капли!» Кстати, одни виды алкогольных напитков куда более ядовиты, чем другие. Вот, к примеру, так называемый «Имбирный джин», напиток, который был популярен в качестве замены крепких спиртных напитков в годы «сухого закона» в Америке. Это спиртовой экстракт ямайского имбиря, причем он официально приводился в издании «Фармакопеи США» как средство от целого ряда заболеваний. Вкус у него настолько ужасный, что власти, несомненно, сочли возможным пустить его в открытую продажу, однако бедняки все равно раскупали его, чтобы удовлетворить потребность в «кайфе». Увы, в 1930 году в одну партию этого экстракта случайно попало ядовитое вещество — триортокрезилфосфат. Пострадало ни много ни мало 50 тысяч человек, причем среди симптомов были и судороги, и боль в икроножных мышцах, однако дальше дело доходило до пареза, или паралича ног, который был настолько специфичным и узнаваемым, что его даже «воспели» в «Блюзе имбирной ноги».
Иногда алкоголь способен усиливать действие какого-нибудь вещества настолько, что оно может стать опасным. Так, некоторые неопасные для человека виды грибов становятся ядовитыми, если их употреблять вместе со спиртными напитками — среди них, например, сморчки (Morchella) и навозники (Coprinus). Дальше мы расскажем, какие проблемы возникают из-за попадания различных посторонних веществ в ром, пиво, вино и сидр, однако давайте пока что рассмотрим другие токсичные напитки.
Бенджамин Томпсон более всего известен как физик благодаря опытам по изучению превращения механической энергии в теплоту (что, например, наглядно проявлялось при сверлении стволов медных пушек), однако этот необычайно эрудированный человек не лез за словом в карман, когда хотел что-нибудь назвать ядом. Он родился в Америке, стал ученым, занимаясь наукой самостоятельно; он был, по-видимому, шпионом в пользу английского правительства, а под конец своей бурной жизни, когда баварское правительство пожаловало ему титул графа Румфорда, Томпсон ополчился на пиво, разоблачая его как яд, который подрывал здоровье немецких рабочих. Он считал, что им куда полезнее было бы пить кофе, однако понимал, что надо как-то помешать людям портить кофейный напиток, кипятя его, и в результате изобрел перколятор (кофейник с процеживающим фильтром, в котором находится молотый кофе). При этом, будучи ярым приверженцем кофе, он испытывал серьезные сомнения по отношению к чаю:
Когда чай смешивают с достаточным количеством сахара и свежими сливками, когда его употребляют с большим количеством хлеба и масла или же с поджаренными хлебцами и вареными яйцами, а главное, если его не пить слишком горячим, в этом случае, разумеется, его воздействие не будет столь вредным, однако чистый настой чая, да еще в кипятке, как его пьют бедняки, есть не что иное, как яд, который хотя порой и воздействует на человека медленно, но всегда приводит к самым ужасным последствиям, даже для людей с очень крепким здоровьем, если они будут бездумно потреблять его в течение достаточно длительного времени.Бенджамин Томпсон, граф Румфорд. О пище и в особенности о том, как накормить бедняков, 1796
Томпсон также предложил «Рецепт для приготовления коричневого супа». Обратите внимание на использование ржи в рецепте, а также на его предостережение насчет отравления медью — мы вернемся к этому позже.
Возьмите небольшое количество сливочного масла и положите его на разогретую на огне железную сковороду (именно железную, а не медную, поскольку последний металл окажет ядовитое действие при использовании для этой цели), а затем положите несколько ложек пшеничной или ржаной муки; далее размешайте все энергичными движениями большой деревянной ложки, а лучше и ножа, с широким, но тонким лезвием; мешать надо, пока масло не растопится, а мука не станет равномерно коричневого цвета; при этом надо ни в коем случае не допускать того, чтобы мука пригорела, а потому следует ее постоянно перемешивать.Бенджамин Томпсон, граф Румфорд О пище и в особенности о том, как накормить бедняков, 1796
Если верить Г. К. Честертону, именно бакалейщики, то есть те продавцы, кто отпускал такие товары, как большие партии чая, и были самыми главными отравителями, а все из-за фальсификации товара, из-за подмешивания к нему посторонних веществ.
Еще в 1618 году сами английские торговцы-бакалейщики жаловались на то, что именно так поступали другие продавцы. Тогда и глава и надзиратели Лондонской гильдии бакалейщиков (торговцев перцем) были возмущены поведением бессовестных зарубежных конкурентов. Они подали жалобу на высочайшее имя в связи с тем, что «грязное и вредное для здоровья содержимое торговой клади, ввозимое в наши края под видом «генуэзской патоки», приготовляют на самом деле из протухшего, отвратительного сора и всяческих отходов пряностей и снадобий, которые кое-как, на скорую руку, смешаны с черной патокой, а напоследок их выливают в глубокую посудину, придавая им законченный вид».
Кстати, и в чае, и в пиве в ту эпоху можно было легко обнаружить присутствие сернокислого железа; а в китайском чае, не исключено, тайно присутствовали такие вещества, как железисто-синеродистое железо (берлинская лазурь), сернокислый кальций и куркума (желтый имбирь). В ту пору уже однажды заваренные чайные листья иногда, бывало, «восстанавливали», «освежали» — в общем, улучшали их внешний вид с помощью процесса, который ничтоже сумняшеся именовался «подкрашиванием». Для этого требовалось перемешать использованные чайные листья с… тальком и берлинской лазурью. В общем, если не все из названных веществ можно считать ядовитыми, то пользы они людям также никакой не приносили.
В декабре 1859 года у шестерых человек из английского города Клифтона, никак не связанных друг с другом, неожиданно проявились обычные симптомы отравления мышьяком. Расследование показало: источником отравления были сдобные булочки с изюмом. Местный кондитер, желая придать своему товару насыщенный желтый цвет и сделать их более привлекательными для покупателей, использовал пигмент желтого хрома (хромовокислый свинец) — во всяком случае, таково было его искреннее намерение, однако аптекарь по ошибке продал ему вместо этого аурипигмент, или сульфид мышьяка…
С нашей сегодняшней точки зрения, хромовокислый свинец — отнюдь не самая желательная добавка, но, по крайней мере, организм человека не усваивает ее (что, разумеется, только к лучшему), и ее всегда добавляли, например, в горчицу и в нюхательный табак. В последний добавляли еще и свинцовый сурик (двойной оксид свинца) — ведь у глостерского сыра такой приятный красный оттенок именно благодаря добавке свинцового сурика.
Сказать по правде, почти все торговцы всегда как-либо фальсифицировали продукты питания, подмешивая что-нибудь «дополнительное» в них, и в твердую пищу, и в жидкости, а то и вовсе выдавая добавки за такую еду и питье. В одном случае, в начале XX века, было заявлено, что некий сорт сидра изготавливался из концентрированного яблочного сока. При анализе оказалось: «сидр» этот был сделан из сахара, фруктовой эссенции и анилинового красителя — то есть в нем не было вообще ни капли яблочного сока!
В 1832 году в Лондоне была издана «Черная книга: разоблачение злоупотреблений в церкви и государстве», и Майкл Гилберт цитирует из нее следующий тревожный факт:
Необыкновенный пример подобного поведения можно привести, рассмотрев дело мистера Эббота, пивовара и мирового судьи, из Кентербери. Согласно свидетельству лорда Броугэма, этот человек долгое время продавал совершенную отраву под видом напитка для общественного потребления. Он, по-видимому, торговал напитком, который хоть и напоминал пиво, но был сделан с использованием донного осадка из пивных бочек, сброженной барды, горького отвара из кассии [34] , опиума, мавританского перца, купороса и прочих вредных, пагубных и ядовитых ингредиентов. Чиновники акцизного управления, проведя обследование производственных помещений этого достойного мирового судьи, обнаружили в наличии 12 фунтов подготовленного, смешанного порошка, а также 14 фунтов купороса, или сернокислого железа; притом все это находилось в ящиках, которые в заполненном виде содержат 56 фунтов вещества.Черная книга, 1832
Увы, у мистера Эббота, похоже, оказались прекрасные связи: штраф в 9 тысяч фунтов стерлингов был в конце концов заменен на какие-то 500 фунтов. Его друг, настоятель Кентерберийского собора, высказал тогда мнение, что вся эта история могла повлиять как-то лишь на тех, кто пьет эль: он явно считал это обстоятельством, которое сильно смягчало вину.
Может показаться, что красители добавлялись вообще во все пищевые продукты, чтобы они оказывались более привлекательными для покупателей. Нередко используются пищевые красители, однако ведь и овощи зачастую получают свою окраску за счет наличия солей меди. В кондитерских изделиях может присутствовать целый набор веществ: тут и пигмент желтого хрома, и берлинская лазурь, и соединения меди и мышьяка. Масло подкрашивали анилиновым красителем; впрочем, и сегодня можно встретить сообщения о том, как производители молока добились запрещения для изготовителей маргарина пользоваться красителями, чтобы их продукт не выглядел слишком похоже на сливочное масло… А поскольку состав пищевых красителей одинаков и в том и в другом случае, то маслоделы, по-видимому, спасли немало жизней любителям маргарина, хотя сами продолжали отравлять тех, кто предпочитает масло… Желтый цвет вообще всегда приводил к проблемам, особенно в случае желтых или оранжевых сладостей.
С анилином был связан известный случай отравления в Испании в 1981 году, который вот уже более двадцати лет дает пищу для размышлений любителям теорий заговоров. Официальная версия (которая, вполне вероятно, и является истинной) гласит: в дешевом рапсовом масле, поступившем тогда в продажу, содержались денатураты, так что отравились около 20 тысяч человек, использовавших это масло для приготовления пищи, а 300 человек умерли. Возможно, что цифры эти несколько преувеличены, поскольку пострадавшим выплачивалась компенсация за нанесенный ущерб — для этого было достаточно прийти с заявлением, что у вас начались проблемы со здоровьем или что ваш родственник умер в результате употребления отравленного масла… С одной стороны, косвенных улик, свидетельствующих о том, что масло действительно было причиной всех этих неприятностей и даже трагедий, достаточно, однако, с другой стороны, во всем случившемся немало странного, и именно эти странности позволяют выдвинуть гипотезу, что рапсовое масло, возможно, вообще не имело никакого отношения к случившемуся…
Рапсовое масло (его также называют «масло канола») было разрешено ввозить в Испанию для использования в промышленности, но при условии, что его, согласно закону, подвергнут денатурированию, то есть к нему будет добавлен анилин, чтобы его невозможно было бы использовать вместо оливкового. Какие-то темные личности, однако, занялись тем, что стали рафинировать это масло и продавать его в ларьках на рынках как растительное масло для домашнего использования. Испанские власти утверждали, что именно анилин и привел к отравлению потребителей. Тем не менее оспаривавшие это мнение возражали, что для отравления анилином не были найдены соответствующие аналоги в животном мире, да и симптомы отравления не удалось надежно воспроизвести.
При проведении медицинских и токсикологических исследований требуется доказать, что микроорганизм или токсин, подозреваемые в возбуждении какого-либо заболевания, был обнаружен во всех зарегистрированных случаях, а еще — требуется доказать, что он в самом деле вызвал это заболевание. В случае с ядами обычно проводятся испытания токсина на животных, а не на людях, однако в случае с подозреваемым рапсовым маслом в Испании исследования на животных не привели к однозначным результатам. Пока не будут получены прямые доказательства, обычно требуется сохранять объективность, все же, как мы увидим, этот случай оказался совершенно необычным.
Возможно, свою роль сыграли наследственные различия; или же, не исключено, анилин взаимодействовал с чем-то еще в пище пострадавших — однако виновником в таком случае было именно это «что-то еще». Критики официального заключения считают, что истинной причиной произошедшего были остатки фосфорорганического пестицида. Все дело в том, считают критики правительства, что властям было куда проще обвинить в случившемся владельцев небольших лавочек на рынках, но зато оставить незапятнанными репутации крупных агрокомпаний.
«Гардиан» в 2001 году поместила статью Боба Вуффиндена, который утверждал, будто в том случае умерло более тысячи человек, а также что имело место грандиозное научное мошенничество. Его обвинения покоятся на косвенных доказательствах, а логика местами хромает, однако он, судя по всему, сумел найти некоторые небезынтересные противоречия в официальной версии случившегося — равно как привел и несколько необъяснимых, но бесспорных доказательств.
Первое свидетельство о начале отравления появилось после того, как в начале мая 1981 года в две мадридские больницы попали шесть членов семьи Гарсия, причем все они имели явные признаки заболевания атипичной пневмонией. Однако главный врач Королевской больницы, доктор Муро-и-Фернандес-Кавада, отверг поставленный диагноз, поскольку, по его мнению, пневмонией не могут одновременно заболеть столько человек из одной семьи — это противоречит логике. Дальше, когда в больницу попали другие заболевшие, притом все из одного и того же района города, он высказал подозрение, что виной их состояния стало пищевое отравление. А после изучения адресов пациентов он решил, что причиной заболевания был какой-то продукт, который распространялся не через обычные розничные магазины, а иными путями.
Это было яркое эпидемиологическое прозрение, и доктор Муро вместе со своими коллегами уже вскоре напали на след: они сочли, что источником заболевания могут быть бутылки с дешевым маслом, которое, как им удалось обнаружить, продавали во многих уличных ларьках. Они тут же получили образцы масла из домов пострадавших и сразу послали их в лабораторию на анализ. Вот на этом этапе как раз и случился административный паралич. Доктор Анхель Перальта из мадридской больницы «Ла-Пас» публично заявил, что причиной отравления скорее всего были фосфорорганические соединения. Уже на следующее утро, однако, ему позвонил сам министр здравоохранения и приказал не делать более никаких публичных заявлений касательно этой эпидемии, во всяком случае, не упоминать фосфорорганические соединения…
Просто удивительно, до чего же четко ощущается этот аромат страха, исходящий от бюрократов, занимающих ответственные посты. Запах едкий, тухлый, противный, он явно пропитал их одежду и волосы. Он действует на них не хуже феромонов, заставляя верхний уровень управленческого аппарата незамедлительно сбиваться в небольшие заградительные отряды, из рядов которых они начинают угрожающе орать, желая приструнить управленцев среднего звена, заставляя их ни слова больше не произносить, чтобы даже до ушей сотрудников из низшего звена их системы, которые как раз и были бы способны вообще устранить проблему, не дошло, что на самом деле произошло (или происходит), потому что все — вообще все! — сведения, в том числе и уже сообщавшиеся по радио, являются секретными…
Любой, кто когда-либо сам страдал от административного паралича, сразу поймет, почему так поступили с доктором Анхелем Перальтой: его слова попросту могли подпортить кому-то из бюрократов шансы получить новое, более высокое назначение. Потому-то его так оперативно и предупредили о последствиях. А когда доктор Муро, уже на следующий день, заявил, что заболевания вызывают товары, продаваемые в уличных ларьках, тут же последовали еще более жесткие меры: доктор Муро мгновенно перестал быть главным врачом больницы… М-да, подобные события лишь свидетельствуют о том, что административный паралич сменился административной паранойей. В самом деле, все эти администраторы, управленцы, испытывая ужас, превращаются, в силу культивируемой в их среде бездейственности, в самую ядовитую на свете сущность.
С точки зрения автора статьи Боба Вуффиндена, на след истины можно напасть, если проанализировать, сколько пациентов и как попадали в больницы: их максимальное число пришлось на конец мая, за десять дней до того, как впервые было официально объявлено о том, что виновником отравлений было рапсовое масло, и за месяц до того, как масло было изъято из продажи. Кроме того, если масло с добавкой анилина было в продаже уже достаточно долго, прежде чем возникли случаи отравления, тогда что же стало для них пусковым механизмом? И тут на сцену выходит Энрике Мартинес де Хенике, тогдашний министр Испании по делам потребителей. Как и прочие, он положил перед собой карту страны и тут же понял, что точно такое же масло продается в Каталонии, однако там не было ни одного случая заболевания этим самым «синдромом отравленного масла». Короче, он выразился вполне определенно: масло здесь ни при чем. Ай-ай-ай!.. Какой неразумный шаг! Ведь главный секрет успешности в рамках бюрократической структуры — не раскачивать лодку! В общем, и сеньора Мартинеса тут же отправили в отставку…
Но тут чета эпидемиологов, Хавьер Мартинес Руис и его жена, Мария Клавера Ортис, также нанесли известные случаи заболевания на карту, изучили их распределение и заметили ту же самую аномалию — в Каталонии. Им поручила эту работу специальная правительственная комиссия, созданная для расследования случившегося, поэтому они выступили на этот счет с официальным заявлением. И… их тоже уволили с работы. А затем, чтобы уже никому неповадно было, заодно была расформирована и эта самая комиссия.
Все эти доказательства были косвенными. Требовался хотя бы один случай «синдрома отравленного масла» у человека, который не был в контакте с якобы отравленным маслом. Вуффинден приводит два таких случая: один — женщине подарили масло ее родственники, жившие в Андалузии и делавшие его из оливок, а в другом речь шла о юристке, муж которой был уверен, что они всегда, без каких бы то ни было исключений, покупали только масло из заслуживающих доверия источников. Симптоматика юристки была точь-в-точь как у главной группы жертв, однако, когда обратили внимание на то, что ее симптомы проявились за полтора года до случившейся эпидемии, ее тут же исключили из списка заболевших. Доктор Муро и его коллеги ходили по уличным ларькам, разговаривали с продавцами и шоферами грузовиков и в результате сделали вывод, что проблема возникла из-за помидоров, которые выращивали в районе Альмерии, на юго-востоке Испании. В этом засушливом регионе страны благодаря применению пластмассовых оросительных туннелей и воды из артезианских скважин, а также химическим удобрениям выращивают невероятное количество помидоров. Итак, если виновниками отравления действительно были фосфорорганические пестициды, то эту версию случившегося можно связно изложить. Однако доктор Муро умер в 1985 году, и в имевшем место массовом заболевании до сих пор винят отравленное рапсовое масло.
Я лично, вообще говоря, предпочитаю не следовать каким угодно теориям заговоров и даже не обращаю внимания на журналистские расследования, поскольку, на мой взгляд, те, кто ими занимается, зачастую слишком любят привлекать к себе внимание, однако статья Вуффиндена, похоже, очертила определенную проблему, решение которой еще предстоит найти. В любом случае граждане от чего-то пострадали, они были отравлены, и создается впечатление, что истинной причиной этого, реальным «ядом» был страх политиков, что они могут пострадать в результате выявления истины, причем страх этот был синергетически помножен на административную паранойю. Если, как утверждает Вуффинден и как подозреваю я сам, истина в данном случае была сокрыта от глаз общественности, то это означает лишь одно: такое может повториться.
* * *
Существует один восхитительный случай (восхитительный, конечно, для изучающих его, а не для тех, кого он в свое время затронул), который не так давно, в 2001 году, вновь обсуждался в «Фармасьютикэл джорнэл», журнале Фармацевтического общества Великобритании. Иэн Джонс описал там историю Билли-Леденца, который в 1858 году случайно отравил нескольких детей в городе Брэдфорде. Этот тип, настоящее имя которого было Уильям Хардейкер, торговал с ларька на Грин-маркете, то есть Зеленном рынке, в центре Брэдфорда. Леденцы он сам не делал, но закупал их готовыми у некоего Джозефа Нила. Это были конфеты для рассасывания, и для их изготовления использовали масло из перечной мяты, а кроме того, по крайней мере теоретически, основу из сахара и камеди.
Несмотря на то что цена на сахар опускалась в течение всего XIX века, она все же оставалась слишком высока, особенно для более «экономных» кондитеров, которые и вместо сахара добавляли наполнитель, известный под именем «чпок». Обычно его приготовляли из… алебастра, известняковой пудры или гипса, которые сами по себе в целом безвредны. Но в данном случае все проблемы возникли из-за того, что за этим самым «чпоком» отправился жилец Нила, Джеймс Арчер, которому пришлось пройти за товаром целых пять миль. Поскольку аптекаря, Чарльза Ходжсона, не оказалось на месте, Арчера обслужил его помощник Годдард, который и отвесил ему по ошибке двенадцать фунтов так называемого белого мышьяка (триоксида мышьяка).
В ту эпоху не существовало контроля за продажей мышьяка — было достаточно лишь сделать запись в реестре о факте продажи, и яд держали в том же помещении, что и безвредный «чпок». Оттого и происходили иногда ошибки. Ничего не подозревая, Нил приготовил новую порцию леденцов, а поскольку они получились на вид какими-то не такими, как надо, он даже продал их Билли-Леденцу со скидкой.
Билли-Леденец тоже обратил внимание на то, что леденцы на этот раз как-то непривычно выглядели, и поэтому он, видимо, засомневался, так что даже решил попробовать один. Попробовал, ему тут же стало нехорошо, однако покупать по дешевке имеет смысл только лишь тогда, когда это можно выгодно перепродать, поэтому он все же понес леденцы на продажу. В результате около двухсот человек серьезно заболели, а двадцать — умерли… Смертей могло бы быть куда больше, однако, как только полиция поняла, что люди умирали не из-за холеры (а первая мысль была именно об этом), источник распространения отравы довольно быстро смогли найти Годдарда, Ходжсона и Нила обвинили в непредумышленном убийстве, однако впоследствии с них это обвинение было снято, тогда как Билли-Леденца даже вообще ни в чем не обвинили — хотя именно он должен был бы поднять тревогу, учитывая то, что сам первым и пострадал. Даже в случае, когда аптекари принимают все меры предосторожности, все равно есть вероятность того, что может случиться отравление или загрязнение нежелательными примесями, но если люди начинают обманывать, тогда случаются и отравления организма, и его гибель, а значит, есть опасность сокрытия преступления.
Цена сахара вновь была упомянута при рассмотрении одного дела в Манчестере в конце 1900 года, когда в местном пиве обнаружили мышьяк. Дальнейшие тесты показали, что при варке пива использовалась глюкоза. А для превращения сахарозы, то есть обычного сахара, в глюкозу использовалась серная кислота, которая была получена с помощью железного колчедана (пирита), а не чистой серы, и этот минерал был источником мышьяка. Пивовары не стали бы производить всех этих операций, если бы цена сахарозы не упала настолько, что теперь она стала гораздо более экономичным сырьем. Короче говоря, всемирное перепроизводство сахара оказалось виной тому, что от одного этого случая тогда пострадали около 6 тысяч человек, а 70 умерли…
Для обычного взрослого англичанина той поры не было ничего необычного в том, чтобы выпить за один вечер шесть пинт пива, — если бы не то, что в таком случае в организм поступало 45 мг мышьяка. Летальная доза для взрослого человека составляет около 200 мг мышьяка, то есть ее можно было набрать за одну неделю употребления пива в таких масштабах. После этого трагического инцидента пиво стали чаще подвергать тестированию, и химик сэр Уильям Тилден сообщал, что в 1911–1912 годах было протестировано 1046 образцов британского пива. Лишь в восемнадцати из них был превышен разрешенный уровень содержания мышьяка — одна сотая грана белого мышьяка на один фунт для твердого вещества или на один галлон для жидкостей. По мнению Тилдена, во всех этих случаях мышьяк поступал в пиво из топлива, которое использовалось для того, чтобы просушить солод в печи.
Кислое вино подслащивали свинцовым сахаром (ацетатом свинца) еще в Древнем Риме, однако свинец можно было обнаружить в напитках даже в XIX веке! В 1745 году американский врач Томас Кэдвелейдер написал свой «Очерк вест-индских сухих колик», отчет о хроническом отравлении свинцом при потреблении рома, дистилляция которого осуществлялась через свинцовые трубки. В 1767 году сэр Джордж Бейкер сделал заключение, что так называемую «девонширскую колику» вызывает свинец, попадающий в сидр при его изготовлении: внутри установки находилась свинцовая оболочка, но так как еще не пришло время для централизованного контроля за качеством пищевых продуктов, у безнравственных бакалейщиков еще оставался простор для действий. Тэйлор сообщал, что в Вустершире от отравления свинцом люди умирали еще в 1864 году.
Несколько раньше, в 1850 году, сахаровары предложили подвергать нерафинированный сахар обработке солью свинца — для удаления примесей из сока измельченного сахарного тростника. Свинец использовался для этой цели еще в Египте, около 1000 года н. э. Наличие свинца можно было обнаружить простым, но эффективным способом: требовалось лишь подвергнуть подозрительный образец сахара воздействию воздуха поблизости от… выгребной ямы. Если в сахаре содержался свинец, соли свинца вступали в реакцию с сероводородом, находившимся в воздухе, образуя сульфид свинца, хорошо обнаруживаемый своим черным цветом (точно такая же химическая реакция происходит при использовании краски для волос на основе свинца). Содержание свинца в сахаре при рафинировании сахара-сырца по этому способу колебалось от одной двадцатой до одной десятой грана на фунт. Члены Комиссии налогового управления Великобритании, опасаясь, что даже такое малое количество свинца способно повредить здоровью граждан страны, передало этот вопрос на рассмотрение трем специалистам: Перейре, Карпентеру и нашему старому знакомому — профессору Тэйлору.
Они пришли к заключению, что даже эта малая степень загрязнения свинцом в таком широкоупотребляемом продукте, как сахар, противопоказана людям и что использование свинца следует вообще запретить, употребив максимально жесткие меры. Потому что симптомы отравления свинцом определялись ведь не столько его количеством, попавшим в организм человека одномоментно, сколько, как сообщил профессор Тэйлор, постоянным его потреблением.
Тэйлор представил такую вот веселую историю о загрязнении хлеба свинцовым сахаром — в качестве полезного урока:
…приблизительно тридцать фунтов этого вещества оказались смешаны у мукомола с восьмьюдесятью мешками муки, и из всего количества булочники напекли хлебов и, как обычно, продали своим покупателям. По-видимому, не менее чем у 500 человек проявились симптомы отравления после того, как они отведали этих хлебов. А через несколько дней они начали жаловаться на спазмы в горле… Умственные способности не были затронуты. Ни один из этих случаев не привел к фатальному исходу, однако те, кому было хуже остальных, пребывали в величайшей прострации…Журнал «Лэнсет»[«Ланцет»], 1849 год
Свинцовый сахар, возможно, оказался неравномерно распределен в испеченном хлебе, поэтому мы не можем с уверенностью предположить, какая доза попала к отдельным людям, однако ясно, что по крайней мере некоторым из пострадавших тогда просто-напросто повезло. Тем не менее свинец содержался тогда во многих продуктах питания, больше, чем в те годы было известно об этом. Тэйлор упоминает, например, что свинину иногда солили в свинцовых бадьях, так что в мясе оставалось некоторое количество свинца. Он также свидетельствует, что к кислому вину порой прибавляли свинцовый глёт (моноокись свинца), чтобы подсластить его. Более того, это делали довольно часто.
После попадания в организм человека 97 процентов свинца оказываются связаны с эритроцитами, и в таком состоянии он остается от двух до трех недель. Часть свинца попадает в печень или в почки, а некоторое его количество поглощается гидроксиапатитом, минеральным веществом, которое встречается в костях и зубах человека. Такое поглощение позволяет нам оценивать степень прошлого воздействия свинца на организм уже умерших с помощью рентгеноскопического исследования их скелета и зубов, ас помощью анализов крови и мочи можно получить сведения об уровнях свинца в теле живых.
Если обнаружены останки человека, можно оценить степень воздействия на него свинца в прошлом. В наши дни нормальными уровнями содержания свинца в США считаются значения в диапазоне между 0,15 и 0,7 мкг на один миллилитр, при среднем допустимом значении в 0,3 мкг на миллилитр. Пороговое значение для уровня токсичности составляет всего 0,8 мкг на литр, однако биохимические последствия возникают и при меньших уровнях. В прошлом многие люди жили в условиях воздействия гораздо больших уровней свинца.
Еще одним будничным источником свинца в Викторианскую эпоху был уксус, который мог содержать до 2 процентов свинца (вместе с небольшими количествами мышьяка, меди и серной кислоты), а также табак — его ведь тогда упаковывали в «патентованную оловянную фольгу», которая на самом деле была оболочкой из свинца, покрытого слоем олова, так что одно это добавляло некоторое количество карбоната свинца. Не вся доза свинца, поступавшая тогда в организм человека, приходила с пищей, потому что свинцовая промышленность всегда была очень доходной и очень токсичной, как мы увидим в главе 7. Да и вода в кране — она также была загрязнена свинцом, поскольку водопровод состоял из свинцовых труб, хотя свинец в этом случае оказывался лишь дополнительным загрязняющим веществом.
Источники чистой воды в первой половине XXI века станут крайне важны, поскольку их будет на Земле все меньше. В некоторых районах мира неконтролируемое увеличение народонаселения все больше заставит людей использовать подземные воды, но за это придется расплачиваться появлением серьезных проблем в ситуациях, когда отбор воды из водоносных подземных слоев превышает ее восполнение; впрочем, в этой связи возникнет целый набор проблем.
В Бангладеш, например, рост населения привел к тому, что поверхностные воды сильно загрязнены, и это приводит к частым заболеваниям дизентерией и еще более опасными заболеваниями. Неглубокие артезианские скважины обычно дают воду с таким же уровнем загрязнения, как и в поверхностной воде. И тут на сцене появляется Всемирный банк, решивший финансировать проекты использования технологии трубчатых колодцев. У этого способа получения воды есть несколько вариантов, однако в любом из них в конце концов дело сводится к тому, что труба малого диаметра входит в достаточно глубокий слой с чистой и незагрязненной водой. С точки зрения отсутствия болезнетворных бактерий или микробов эта вода, разумеется, была чистой и, что хорошо, легкодоступной, однако в результате всех этих достижений оказалось, что многие жители Бангладеш теперь употребляют воду, которая по уровню растворенного мышьяка существенно превосходит рекомендации Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ).
К тому моменту в начале 1990-х годов, когда это стало очевидным, некоторые потребители артезианской воды уже пили ее в течение двадцати лет! Но почему же никто ничего не заметил раньше? Короткий ответ заключается в следующем: мышьяк накапливается в организме постепенно, так что состояние у людей ухудшается медленно, а посему ни у кого не было отмечено классических, резких симптомов отравления мышьяком, какие начинаются при отравлении большой дозой крысиного яда. Это увеличение содержания мышьяка в организме приводит к медленному, однако от этого не менее смертельному повреждению отдельных органов в теле человека, а также к заболеванию различными видами рака; вместе с тем уровень медицинского обслуживания в сельских районах Бангладеш недостаточен для того, чтобы обнаружить эту тенденцию.
В развитых странах, где причины всех смертей, равно как и определенные виды болезней, становятся темой тщательного исследования, эту проблему обнаружили бы гораздо раньше. Результаты подобных исследований наносят на графики и их внимательно изучают эпидемиологи, чтобы понять, о каких тенденциях в развитии болезней можно говорить. Такая роскошь пока что недоступна развивающимся странам, поэтому сигнал о возникших проблемах оказался не получен. Дело осложнялось еще и тем, что загрязненная мышьяком вода поступает только из трубчатых колодцев, забирающих воду с горизонтов на глубине от 20 до 60 метров, хотя даже там содержание мышьяка может весьма различаться. По мере того как поднимается и опускается подземный водный горизонт, значения загрязнения меняются в довольно больших пределах. Короче, не было явных улик, не обнаруживались четкие тенденции, которые еще можно было бы уловить при чтении документации, находившейся в столице, далеко от места событий, — а на местах тем временем распространялись болезни, и люди медленно умирали от чего-то, явно не связанного с действием какого-то яда.
Отравителем в данном случае является сама природа, хотя кое-кому и хотелось бы возложить вину на Всемирный банк. Он, конечно, постоянно является излюбленной мишенью для критики различных политически активных деятелей, поскольку у Всемирного банка немало грандиозных планов, которые, по чьему-то мнению, не подходят для стран развивающегося мира. В Юго-Восточной Азии эта организация, как рассказал мне австралийский поэт Марк О’Коннор, не пользуется большим уважением.
После ленча мы отправились на машине через заросли колючего кустарника прозописа, чтобы добраться до Беарфут-колледжа, или «Колледжа босоногих», известного стихийного низового движения, которое стремится распространять практическую технологию в сельских районах Индии. Они сказали мне, что твердо убеждены: бедняков не стоит беспокоить чрезмерным «изучением бумаг». А еще что брошюры Всемирного банка чрезвычайно полезны: из этой бумаги, если использовать ее как папье-маше, получаются прекрасные куклы для деревенских детей.Марк О'Коннор, 2003
Согласно сведениям, полученным от активистов, местные жители поначалу называли воду из трубчатых колодцев «дьявольской водой» — и это, по мнению активистов, означает одно: в традиционной культуре этого региона бытовало представление о том, что вода из глубинных слоев земли представляет собой опасность для людей. Правда, у такого предположения тогда не было никаких подтверждений, и нельзя исключить, что воду назвали так просто потому, что она появилась с большой глубины. Активисты также утверждают, что, когда эта проблема в Бангладеш была обнаружена, ее якобы попытались скрыть от общественности, однако доказательств этому также не удалось найти.
Все же скрыть можно единичную ошибку или оплошность, но не постоянное, непрестанное отравление людей. Сегодня, по некоторым оценкам, до 87 процентов жителей Бангладеш имеют доступ к воде из трубчатых колодцев на расстоянии около 150 метров от своего дома — то есть сегодня по всей стране вырыто не то 10, не то 11 миллионов таких колодцев. Была совершена серьезная ошибка, и теперь ее надо срочно исправлять. Ошибка была объяснимой, поскольку другие источники водоснабжения в стране — это отравленные фекалиями водные резервуары на местности, из-за которых от заболеваний, передаваемых посредством воды, ежегодно умирало около четверти миллиона детей.
Подземную воду использовали и прежде, однако ее брали из неглубоких выкопанных колодцев, в которые поступала лишь вода от недавних осадков, просочившаяся внутрь земных слоев, — вода, находившаяся в осадочных отложениях, уже промытых, освобожденных от мышьяка. На более низких уровнях, из отложений на глубине в 20–60 метров, мышьяк необходимо удалять. А ниже глубин в 60 метров отложения уже являются древними, они также промыты и в основном безопасны. Однако если из этих, более низких слоев выкачать слишком много воды, тогда, замещая откачанную воду, с горизонтов выше 60 метров придут воды, насыщенные мышьяком. Уже известны случаи, когда глубокие колодцы, бывшие поначалу «чистыми», впоследствии «загрязнялись»: вода из них вдруг оказывалась с повышенным содержанием мышьяка.
Первое, с чего нужно начать решать проблему, — создать что-то вроде лакмусовой бумаги, с помощью которой можно было бы надежно определять уровень содержания мышьяка в воде; необходимо также разработать простой и хорошо действующий способ очистки воды от большой части мышьяка (конечно, лучше всего было бы удалить его из воды совершенно, но это потребует применения такой химической технологии, которая окажется недоступной на местах); следует агитировать за бурение более глубоких колодцев, из которых можно было бы получать безопасную для здоровья людей воду. Надо также разобраться с тем, почему все-таки вода с горизонтов между 20 и 60 метрами содержит столько мышьяка; по-видимому, все дело в том, что в почву попадает воздух, и это приводит к высвобождению мышьяка из соединений. В то же время вполне возможно, что причина на самом деле в накоплении именно на этих горизонтах удобрений и органических веществ, которые поступают в почву.
Но откуда вообще в Бангладеш столько мышьяка? С точки зрения геологического строения эта страна — огромный веер осадочных пород, и подземные воды медленно просачиваются сквозь них на своем пути к морю. Одни осадочные породы здесь очень древние, тогда как другие сложились недавно; древние породы уже утратили мышьяк, тогда как мышьяк в поверхностных отложениях, сколько бы его ни было, уже давно в периоды засухи прореагировал с воздухом или с органическими веществами, в результате чего образовывался растворимый мышьяк, который таким путем выщелачивался из породы.
Однако решить задачу по-настоящему мы сможем тогда, когда поймем, что явилось реальной причиной высвобождения мышьяка на этот раз. В земной коре мышьяка, вообще говоря, довольно много, он часто встречается в виде арсенопирита (мышьякового колчедана) в породах, состоящих в основном из железного колчедана. В этом виде он присутствует под всей Западной Бенгалией. Существует широко распространенная теория, утверждающая, что по мере откачивания подземных водных горизонтов поры, пустоты в отложениях начинает заполнять воздух, который окисляет сульфиды мышьяка, переводя мышьяк из нерастворимых в воде соединений в водорастворимые формы. Концентрации его в воде пока что малы, однако после вспышки атипичной пневмонии на Тайване ВОЗ снизила свои нормы допустимых уровней содержания мышьяка в питьевой воде с 50 мг на литр до 10 мг.
Существуют различные способы обработки загрязненной воды, чтобы она соответствовала жестким нормам ВОЗ. Например, если носить или просто хранить воду на протяжении трех часов в пластмассовой канистре, куда помещен небольшой пакет с железными опилками, это уже позволит удалить большую часть мышьяка. Пакет с опилками можно использовать в течение ста дней, прежде чем его понадобится заменить на новый. Правда, испытания этого способа в Непале не дали положительных результатов, но, возможно, это произошло по той причине, что вода там с низкими уровнями содержания сернокислых солей. В подобных случаях может потребоваться добавить в воду небольшое количество гипса (кристаллогидрата сернокислого кальция). При лабораторных испытаниях было показано, что присутствие в воде какой-либо сернокислой соли усиливает удаление мышьяка, тогда как фосфаты, наоборот, подавляют желательный для нас процесс.
* * *
Иногда же природные добавки, наоборот, специально сгущают; и неприятные вещества добавляют в питье совершенно сознательно. Самый распространенный пример этого в прошлом — спаивание моряков и умыкание их для службы на каком-то корабле. Чарлз Диккенс познакомил нас с приемами подобного рода, назвав их «фокусом-покусом»:
— Пустяки? — повторил мистер Пиквик.Чарлз Диккенс, Посмертные записки Пиквикского клуба, 1837 [41]
— Сущие пустяки, сэр, — отвечал слуга. — Вечером накануне последних выборов противная партия подкупила служанку в «Городском Гербе», чтобы она фокус-покус устроила с грогом четырнадцати избирателям, которые остановились в гостинице и еще не голосовали.
— Что значит «устроить фокус-покус с грогом»? — осведомился мистер Пиквик.
— Подлить снотворного, — отвечал Сэм. — Будь я проклят, если она не усыпила их всех так, чтоб они опоздали на двенадцать часов к выборам! Одного для пробы положили на носилки и доставили к палатке, где голоса подавались, да не прошло — не допустили голосовать! Тогда его отправили обратно и опять уложили в постель.
— Странные приемы, — сказал мистер Пиквик, не то разговаривая сам с собой, не то обращаясь к Сэму.
Практика использования хлоралгидратов, различных снотворных и еще чего угодно в напитках — дело совершенно не новое, а настойка опия — не единственное из имевшихся в распоряжении средств. В Индии, как свидетельствует Тэйлор, широко использовались семена датуры (дурмана), хотя порой сам отравитель попадался в расставленную им ловушку:
Бассавур Сингх, профессиональный индийский отравитель и грабитель, съел небольшое количество отравленной пищи, чтобы усыпить возможные подозрения. В скором времени все его жертвы упали, потеряв сознание, и он ограбил их, однако, когда они пришли в себя и обратились в полицию с заявлением, что их ограбили, вора удалось найти всего в миле от этого места, поскольку он также потерял сознание — и потом так и не пришел в него. Все украденные вещи были найдены на нем, а заодно и некоторое количество семян.Альфред Тэйлор Принципы и практика судебной медицины, 3-е издание, 1883
Существует два вида этого растения, сообщает он, это Datura stramonium и Datura alba, и дальше он объясняет, что их горький вкус часто маскируют тем, что подкладывают семена к острому блюду — карри «или к какому-нибудь еще блюду с очень богатым вкусом». Индийские бандиты, деловито сообщает он, обычно используют семена Datura alba.
Еще одно средство, которое использовалось в Англии для «фокусов-покусов», — это отвар индийской ягоды, Cocculus indicus. Ее продавали также в смеси с зерном как «отравленную пшеницу цирюльника», однако существовал еще один хитроумный способ использования яда, экстрагированного из ягод этого растения. Портер, эль и пиво порой оказывали свои одурманивающие свойства исключительно по причине присутствия в них этого экстракта, и такой обычай профессору Тэйлору явно был не по нраву:
Мошенничеством такого рода занимаются лишь трактирщики очень низкого сорта. Они уменьшают крепость пива, добавляя в него воду и соль, но при этом придают ему дурманящие свойства с помощью такого ядовитого экстракта. Один врач просил автора этой книги проконсультировать его в отношении сходных симптомов мозговых явлений, которые проявились у нескольких из его пациентов, проживавших в одном из районов Лондона. Было установлено, что все они покупали портер в одном и том же питейном заведении.Альфред Тэйлор Принципы и практика судебной медицины, 4-е издание, 1883
Не вдаваясь в чрезмерные подробности, можно сказать, что некоторым в их порции пива достался другой яд, пикротоксин, а не этиловый спирт, однако его симптомы были очень похожи на проявления опьянения. Просто это было куда дешевле, а главное — совершенно свободно от вмешательства акцизного ведомства. Те, на кого подействовал этот яд, испытывают сонливость, однако в то же самое время они не могут уснуть, поскольку им досаждает состояние тяжелого летаргического ступора. Они регистрируют происходящие события, однако, согласно профессору Тэйлору, ощущают полную потерю способности проявлять свою волю. Подсыпать или подлить что-нибудь чужеродное в пишу — это в XIX веке было возведено почти что в разряд искусства, и куда ни посмотри, везде и повсюду тогда можно было найти яд.
Анамирта коккулюсовидная (индийская ягода)
Незнакомая пища, когда еще никто ее не пробовал и не знал, как с ней обращаться, всегда представляла серьезную опасность для путешественников. Джозеф Бэнкс, посетивший Австралию в 1770 году, отметил, что его корабельная команда так долго находилась в море «…со скудными и однообразными запасами продовольствия, что мы долгое время потом имели обыкновение поедать все, к чему бы ни прикасались, будь то рыба, мясо или овощи, лишь бы они не были ядовитыми». Впоследствии он описал свои впечатления от употребления семян саговников: он решил поначалу, что они безопасны для употребления, поскольку ему было известно, что их регулярно потребляли местные жители:
Вокруг костров индийцев [42] мы находили множество шелухи этих семян и потому были убеждены, что местные жители их едят, так что некоторые из моих спутников попытались сделать то же самое, однако второй такой же эксперимент им помешал провести отчаянный приступ рвоты и очищения внутренностей от последствий первого. Свиньи, правда, которые нуждались в пище не меньше нашего, с жаром принялись за эти семена, и мы было решили, что их организмы были куда выносливее наших, однако примерно через неделю у них у всех началось ужасное несварение желудка; две свиньи умерли, остальных же удалось спасти с большим трудом.Джозеф Бэнкс. Дневник, 1770 год
Бэнкс тогда не знал, как правильно обрабатывать эти семена. Он ознакомился с нужной процедурой, лишь высадившись на острове Принца (острове Панаитан), по пути на Суматру:
Пища у них почти такая же, что у индийцев Батавии, разве что они добавляют орехи пальмы, которая называется Cycas circinalis, от которых на берегах Новой Голландии [43] некоторым из моих спутников сделалось очень плохо, а несколько наших свиней совершенно отравились. Местный способ приготовления орехов для устранения их вредных качеств, как они мне объяснили, заключался в следующем: сначала надо нарезать орехи на тонкие ломтики и высушить их на солнце, потом вымочить их как следует в пресной воде в течение трех месяцев, а затем отжать из них воду и еще раз высушить на солнце; однако и после всего этого они были все равно настолько далеки от того, что можно было бы называть изысканной пищей, что местные жители используют их не иначе, как в голодное время, когда подмешивают этот предварительно обработанный продукт к рису.Джозеф Бэнкс. Дневник, 1770 год
Все верно… Правило № 1, по-видимому, гласит: исходный продукт надо как-то обрабатывать перед употреблением. Правило № 2: имеет смысл исходить из предположения, что местные жители уже знают, как это делается. И правило № 3: очень важно во всех деталях разобраться, как именно они поступают… Людвиг Лейхгардт, австралийский исследователь середины XIX века, следующим образом описал, как происходит обработка саговника (Cycas):
Я также наблюдал, как семена Cycas нарезали очень тонкими ломтиками, размером около шиллинга [44] , потом аккуратно раскладывали их на земле для просушивания, а позже (как я видел своими глазами на одном из наших бивуаков несколько дней назад) высохшие, по-видимому, ломтики клали на несколько дней в воду и после долгого вымачивания заворачивали в кору чайного дерева, чтобы они подверглись особому процессу ферментации.Людвиг Лейхгардт. Дневник сухопутной экспедиции в Австралии, 1846
Лейхгардт известен тем, что пробовал на вкус кашицу из зобов у подстреленных попугаев, исходя из предположения, что если это безопасно для них, то будет безопасно и для него. М-да, не со всеми птицами стоило пускаться на такие опыты: казуары из Северной Австралии, например, поедают синие плоды «казуарной сливы», Cerbera floribunda, совершенно без всякого ущерба для себя, потому что ядовитое семя просто выводится наружу, не причиняя вреда птице (впрочем, и птица также не наносит вреда семенам). Но если, исследуя зоб мертвого казуара, по логике Лейхгардта предположить, будто найденные в нем семена совершенно безвредны, — это окажется совершенно не так!
Около двух тысяч видов растений содержат цианистый гликозид, который встречается и в саговниках, так что при измельчении тканей растения, при его увядании или замерзании в них выделяются энзимы, которые приводят к гидролизу гликозидов. В качестве примеров можно упомянуть такие растения, как сорго, пшеницу, некоторые из видов клевера и в особенности маниок. Гликозид в маниоке называется линамарин. Если употребить в пищу необработанный маниок, это приведет к развитию заболевания, которое в сельских районах Нигерии известно под названием конзо (konzo). Но местные жители с течением веков постепенно научились, что маниок нужно несколько дней вымачивать в воде: ведь тогда линамарин разрушается — либо под действием энзимов самого маниока, либо за счет активности лактобактерий.
Болезнь конзо вызывает необратимый паралич нижних конечностей. Слово это означает «уставшие ноги», поскольку у заболевших определенным образом подтянуты колени. Обычно заболевший конзо способен ходить, лишь сильно перегнувшись назад, а дети, переболевшие в особенно тяжелой форме, вообще способны только ползать. Одна из серьезных задач, стоящих сегодня перед агробиологами, такова: вывести сорт маниока с пониженным содержанием линамарина, однако сохранив его устойчивость к болезням, высокую урожайность и вкусовые качества существующих сортов.
Наука XIX века занималась в основном выявлением и обнаружением ядов; в XX веке она разрабатывала противоядия (антидоты) от органических ядов и стремилась синтезировать органические яды. Наука будущего будет занята сокращением уровней естественных и синтезированных ядов в наших продуктах питания и в окружающей среде.