Было уже далеко за полночь, когда Джилиан подъехала к Сосалито. В машине звучала кассета Спрингстина – по обыкновению, слишком громко. Прошло уже более двенадцати часов с того времени, как Джилиан выехала из Института, чтобы добраться домой пораньше и поваляться на кровати, глядя в потолок. Да уж, вернулась домой пораньше, нечего сказать.

Она гораздо охотнее побыла бы с китами. Джилиан завидовала тем, кто пятнадцать-двадцать лет назад жил в полузатопленных домах вместе с дельфинами, проводя исследования по установлению контактов с представителями семейства китовых. Но теперь для таких исследований в стиле всемирного потопа не было денег. Порой Джилиан казалось, что она родилась лет на пятнадцать позже, чем следовало.

Или может, подумала она, лет на триста раньше.

Затем она посмеялась над собой за то, что хотя бы на миг приняла рассказ Кирка всерьёз.

Джилиан остановилась на перекрёстке. Красный свет светофора отразился в стекле лендровера. Спрингстин пел «Танцуя в темноте». Сделав звук ещё громче, Джилиан взглянула на своё отражение в зеркале заднего вида как раз тогда, когда он дошёл до слов, что хочет поменять одежду, волосы, лицо.

О да, подумала она. Пой, Брюс, пой.

Ей хотелось измениться настолько, чтобы она могла быть с китами. Она позволила себе безумную фантазию о том, как нырнёт в ледяную воду у побережья Аляски вместе с Джорджем и Грейси, помогая им приспособиться к новой жизни, чтобы никто из людей никогда её больше не увидел.

Что верно, то верно, подумала Джилиан. Тебя и вправду никто никогда бы больше не увидел: ты умерла бы от переохлаждения за каких-нибудь полчаса. Да и потом, ты знаешь о диких китах гораздо меньше Джорджа и Грейси, даром что они отбились от стада ещё детёнышами. Ты знаешь о китах не меньше любого человека. Но этого недостаточно.

А если этот мистер Спок знал, о чём говорит – а она изо всех сил старалась убедить себя, что не верит этому ни на грош – и горбатые киты вскоре исчезнут окончательно, люди никогда не узнают о них достаточно.

Взгляд её затуманился. Она сердито провела по глазам рукой. На коротеньких, выгоревших под солнцем волосках её руки, блеснула влага – сначала красным, потом зелёным, когда сменился свет светофора. Она тронула машину.

Если бы я могла отправиться с ними, подумала Джилиан. Защитить их. Если бы я могла им сказать, прежде чем их увезут, уплывать прочь всякий раз, когда они заслышат шум двигателя судна, или пропеллера вертолёта, или даже человеческий голос.

Эта мысль больше всего не давала ей покоя. Джордж и Грейси не видели от людей ничего, кроме добра. В отличие от своих диких сородичей, они способны подплыть прямо к судну. Откуда им знать разницу между научно-исследовательским судном, ведущим наблюдения за китами, и вооружённым гарпунной пушкой кораблём китобоев?

И всё же мысль, что Джордж и Грейси обретут свободу, радовала Джилиан. Она пыталась уверить себя, что с ними всё будет в порядке. Общественное мнение, бойкотирование торговли китовым мясом, а также сугубо экономические соображения неминуемо приведут к полному и окончательному запрету охоты на китов. Если в ближайшие несколько лет с Джорджем и Грейси ничего не случится, они, вероятно, окажутся в безопасности до конца своих дней.

Подъехав к повороту, ведущему к её дому, Джилиан сбросила скорость. Она понимала, что ей следует отправиться домой. Надо отдохнуть и набраться сил к утру, если она хочет выдержать напряжение от погрузки китов в самолёт, натиск репортёров, которым Бриггс собирался позволить наблюдать за происходящим, и более всего – прощание.

Вместо этого она продолжала ехать по шоссе, ведущему к Институту.

Какого чёрта, подумала Джилиан. Ну так я не высплюсь один раз. Мне наплевать, что там Боб Бриггс думает о моих чувствах к китам. Буду сидеть у бассейна и ждать рассвета. И говорить с Джорджем и Грейси. И смотреть на них, и слушать их. Принесу магнитофон из своего кабинета и поставлю им «Голубое небо» Уилли Нельсона. Это будет в последний раз – ну, так что же. Зато что бы ни случилось, они будут свободными. И может, Джордж снова будет петь.

Оставив машину на стоянке, Джилиан вошла в тёмный музей, поднялась по спиральной лестнице к бассейну и вгляделась в темноту. Киты, наверно, дремлют. Раз в несколько минут они должны показываться на поверхности, делать выдох, затем вдох и снова нырять. Но, сколько Джилиан ни всматривалась, китов не было видно.

Может, им передалась моя нервозность. Может, им также не спится, как мне.

– Эй, друзья!

Ни всплеска, ни дыхания.

Перепуганная, она сбежала вниз и кинулась к прозрачной перегородке. С ними просто ничего не могло случиться. Не сейчас, когда до свободы уже рукой подать. Она прижалась к стеклу, всматриваясь в воду, боясь увидеть одного из китов лежащим на дне мёртвым или раненым, а второго – тычущимся в него в испуге и растерянности, пытающимся вернуть его к жизни.

За спиной послышались шаги. Она обернулась. В дверном проёме стоял Боб Бриггс.

– Их увезли вечером, – негромко сказал он.

Джилиан непонимающе смотрела на него.

– Мы не хотели здесь толпы репортёров, – пояснил он. – Это могло бы их напугать. Кроме того, я решил, что так будет легче для тебя.

– Легче для меня! – Она шагнула к нему. – Значит, ты их отправил, не дав мен даже проститься с ними?

Волна печали и ярости зародилась внутри неё. Ярость выплеснулась наружу, и Джилиан изо всех сил дала Бриггсу пощёчину. Он отшатнулся.

– Ты, сукин сын! – Она даже не посмотрела, что с ним. – Глупый, самовлюблённый сукин сын! – И бросилась бежать.

Очутившись в своей машине, Джилиан положила голову на руль и безудержно зарыдала. Ладонь ныла. До сих пор она в жизни никого не ударила, но теперь жалела, что ударила Бриггса раскрытой ладонью, а не кулаком.

Джордж и Грейси были на свободе. Она сама этого хотела. Но она хотела, чтобы они были ещё и в безопасности.

Джилиан подняла голову. Она приняла решение, к которому шла весь этот вечер, медленно, окольными путями, и теперь надеялась только, что не слишком долго колебалась.

Джилиан завела машину и выехала со стоянки.

Зулу поднял в воздух видавший виды вертолёт. Тот летел так, будто считал себя шмелем и верил в старую теорию, что шмели не должны обладать способностью летать. Наконец, он достиг края акрилового листа.

Трос натянулся, и вертолёт дёрнуло. Зулу изо всех сил пытался удержать его в воздухе. Постепенно устойчивость вернулась.

Увеличив скорость, Зулу стал набирать высоту. Акриловый лист поднялся в воздух. Бриз, незаметный на земле, подхватил его и стал раскачивать. Раскачивание передалось вертолёту. Теперь, когда вертолёт нёс груз, управлять им стало намного сложнее.

– И как они только умудрялись летать на этих драндулетах и не падать? – побормотал Зулу. Он ещё немного увеличил скорость, и качание ослабло. Лист повернулся к вертолёту ребром.

Чувствуя, как к вертолёту вернулась устойчивость, Зулу взял курс на Голден-Гейт-Парк.

Въехав на стоянку, Джилиан выскочила из машины, обежала составленные вместе урны и кинулась через газон. Стоял туман, и небо на востоке уже начало бледнеть.

Она остановилась там, где в последний раз видела Кирка.

– Кирк! – Она едва слышала собственный голос за шумом приближающегося вертолёта. – Кирк, чёрт бы тебя подрал! – закричала он в ярости. – Если ты обманул меня… если ты всё наврал…

Джилиан повернулась, оглядываясь во все стороны. Кирк не отвечал. Вокруг никого и ничего не было – ни Кирка, ни его странного спутника, ни невидимого космического корабля. На глазах у неё выступили слёзы ярости. Она даже не думала о том, что Кирк обманул её, как последнюю дуру. Он предложил её безопасность для её китов. Она хотела верить ему, она заставила себя поверить ему – а он, оказывается, лгал.

Ветер дунул ей в лицо, растрепав волосы. Вертолёт, теперь совсем близко, замер над усаженной рододендронами террасой. На грузовых тросах у него висело огромное стекло. Медленно он стал опускать его прямо на цветущие рододендроны. Стоящий внизу человек жестами указывал, куда его положить.

Джилиан присмотрелась – и охнула.

Человек вовсе не стоял – он висел в воздухе. Более того, от талии вниз его просто не было. Словно он находился внутри какого-то сооружения, которое скрывало его и в то же время само было невидимо. Невидимое сооружение.

– Кирк! – закричала Джилиан. – Кирк, послушай меня!

Она кинулась вверх по склону к террасе, продираясь сквозь мокрые от росы тёмно-зелёные листья и розовые и пурпурные цветы рододендронов. Выпрямляясь, кусты обдавали её росой.

Запыхавшаяся, изумлённая, она выбралась на террасу – и наткнулась на что-то. Она упала, приподнялась, протянула руку и ощутила что-то, похожее на опору – холодную, твёрдую, прочную и… невидимую. Охваченная изумлением и радостью, она обхватила эту опору руками и встала.

Полуневидимый человек жестами направлял акриловый лист, который, опускаясь, также становился невидимым. Наконец, человек махнул вертолёту. Тот поднялся выше и полетел прочь. Шум быстро затихал вдали.

– Где Кирк? – закричала Джилиан. – Кирк! О Господи! Кирк, ты мне нужен!

Полуневидимый человек посмотрел на неё сверху вниз, моргнул, пригнулся и… пропал.

Джилиан покрепче обхватила опору. На этот раз Кирк не исчезнет, подумала она. Я не позволю ему исчезнуть!

Она стала ждать, чтобы тот невидимка снова стал полувидимым, но ни он, ни Кирк не появлялись. Она потянулась вверх, пытаясь нащупать какие-нибудь поручни, прикидывая, сумеет ли вскарабкаться по невидимым конструкциям, поддерживающим невидимый космический корабль.

Внезапно опора исчезла из-под её рук. Перед глазами всё расплылось, и она ощутила лёгкое покалывание.

А затем парк исчез, и она обнаружила, что находится в ярко освещённом помещении. Пропорции его были какие-то странные, так же, как и освещение, и цвета.

Не странные, подумала Джилиан. Неземные.

Она стояла на неширокой платформе. Свечение вокруг быстро исчезло. Перед ней стоял Джеймс Кирк. Она видела, как он потянулся к пульту управления, явно рассчитанному на кого-то намного выше.

– Добро пожаловать в Страну Чудес, Алиса, – сказал Кирк.

Джилиан откинула с лица растрёпавшиеся волосы.

– Значит, это правда, – прошептала он. – Всё это правда. Всё, что Вы говорили…

– Да. И я рад, что Вы здесь. Хотя должен признать, Вы выбрали не самый подходящий момент, чтобы заглянуть на огонёк. – Он взял её за руку. – Постарайтесь успокоиться. Нам необходима Ваша помощь.

– Вы что, телепортировали меня? – спросила Джилиан. Удивлённо оглядываясь по сторонам, она сошла с платформы. Под переключателями на пульте были надписи, сделанные какими-то незнакомыми знаками, но рядом с некоторыми были приклеены кусочки ленты с надписями по-английски. – Это всё – настоящее?

– Это всё настоящее. – Кирк вывел её из помещения и провёл по коридору в другое, намного выше и просторнее. Сквозь открытый люк в потолке косо падали лучи света. Тот самый полуневидимка, теперь видимый целиком, закреплял вертикально большой лист прозрачного пластика.

– Познакомьтесь с мистером Скоттом, моим инженером, – сказал Кирк.

Скотт распрямился.

– Привет. – Он говорил с сильным шотландским акцентом. – Готово, адмирал. Примерно через час клей высохнет, и акрил выдержит натиск разъярённых чертей, не то что мальков доктора Тейлор.

– Это бассейн для китов, – пояснил Кирк Джилиан. – Отличная работа, Скотти.

– Но, Кирк… – начала Джилиан.

– Мы перенесём их на борт точно так же, как перенесли Вас. Это называется луч транспортатора…

– Кирк, да послушайте же! Их увезли!

Он уставился на неё.

– Увезли?

– Бриггс – мой начальник – устроил так, чтобы их увезли вчера вечером. А мне ничего не сказал. Хотел, видите ли, избавить меня от лишних переживаний! Сейчас они наверняка уже у берегов Аляски.

– А, чёрт. – Кирк с силой прижал кулак к прозрачной поверхности пластика.

– Но им прикрепили к телу передатчики, я же Вам говорила. Мы ведь можем полететь туда и найти их?

– В данный момент мы никуда не можем полететь.

– Что это за звездолёт такой, на котором никуда нельзя полететь? – сердито спросила Джилиан.

– Это звездолёт с пропавшим членом экипажа.

В грузовой отсек вошёл мистер Спок. Он по-прежнему был в своём белом кимоно, но повязку со лба снял. Впервые Джилиан смогла увидеть его уши и брови.

– Адмирал, теперь мощность двигателей восстановлена.

– Спасибо, Спок, – сказал Кирк. – Джилиан, Вы уже знакомы с мистером Споком.

Джилиан смотрела на него, разинув в изумлении рот.

– Здравствуйте, доктор Тейлор, – невозмутимо произнёс Спок. – Добро пожаловать на борт нашего корабля.

Из интеркома раздался взволнованный женский голос.

– Адмирал, Вы меня слышите?

– Да, Ухура. В чём дело?

– Я обнаружила Чехова, сэр. Он ранен. Они говорят, ему необходима срочная операция.

– Где, Ухура?

– В «Больнице Милосердия».

– Это в Мишн-Дистрикт, – сказала Джилиан.

– Адмирал, он в критическом состоянии. Они говорят… шансов практически нет.

Джилиан в порыве сочувствия протянула Кирку руку. Спок же оставался совершенно бесстрастным. Кирк взял руку Джилиан и благодарно её пожал. Тут в помещение вошёл ещё один человек.

– Вы должны отпустить меня к нему! – воскликнул он без всяких предисловий, даже не заметив Джилиан. – Ни в коем случае нельзя оставлять его в руках врачей двадцатого века.

– А это, Джилиан, – сказал Кирк, – наш доктор Маккой. Боунз… – Он оборвал себя на полуслове и вместо этого обратился к Споку. – Как ты думаешь, Спок?

Тот приподнял бровь. Джилиан поняла, почему никогда раньше не видела никого похожего. Она почувствовала, как её разбирает совершенно неуместный смех. Перед ней был пришелец, инопланетянин.

И весьма вероятно, подумала она, беглый инопланетянин.

– Спок? – повторил Кирк.

– Как Вы просили, адмирал, – сказал Спок, – я думаю. – Он продолжал думать. Лицо его было лишено всякого выражения. – Коммандер Чехов – совершенно нормальный человек земного происхождения. И лишь самое тщательное вскрытие способно обнаружить признаки того, что он не из этого времени. Возможность, что его смерть здесь изменит настоящее или будущее, минимальна.

– То есть ты считаешь, что мы должны найти китов, вернуться домой… и оставить Павла умирать здесь.

– Эй, минутку! – закричал Маккой.

– Нет, адмирал, – сказал Спок. – Я считаю, что доктор Маккой прав. Мы должны помочь коммандеру Чехову.

– Вы считаете это логичным, мистер Спок?

– Нет, адмирал. Но я полагаю, это именно то, что вы называете человечным.

На миг Джилиан показалось, что его суровые, аскетические черты смягчились. Пожалуй, это были первые слова мистера Спока, не удивившие её; Кирк же был явно удивлён, услышав такое из уст своего друга. Он колебался. Спок продолжал невозмутимо взирать на него.

– Ладно. – Кирк обернулся к Джилиан. – Вы нам поможете?

– Конечно, – сказала она. – Только как?

– Прежде всего, – сказал доктор Маккой, – мы должны выглядеть, как доктора.

В этот раз Джилиан внимательно прислушивалась к ощущениям от транспортаторного луча: вот какая-то сила приподнимает её, легонько вращает, а затем переносит в совершенно другое место – всё это наполнило её изумлением и восторгом.

Может, всё дело в выбросе адреналина, подумала она, но сдаётся мне, это неплохое лекарство от депрессии.

Материализовавшись окончательно, Джилиан обнаружила, что находится в полной темноте. Она шагнула вперёд, вытянув руки, нащупала стену, шаря по ней, отыскала дверь, затем выключатель и включила свет.

Бинго! подумала она. Джилиан просила мистера Скотта по возможности транспортировать их в какое-нибудь маленькое помещение, где никого нет. Инженер сумел выполнить её просьбу как нельзя лучше; мало того, что они очутились в кладовой, это оказалась кладовая, где хранились халаты и хирургические балахоны.

– Этот чёртов клингонский транспортатор даже хуже, чем наши, – проворчал Маккой.

– Что это значит? – спросила Джилиан, перебирая аккуратно сложенные хирургические балахоны. Интересно, у них есть размеры или тут один размер на всех? Одно время, когда она училась в колледже, среди молодёжи была мода надевать шутки ради украденные из больниц хирургические балахоны, но её это как-то не заинтересовало. К тому же у неё не было знакомого студента-медика, который мог бы украсть для не такой балахон. Всё, что она о них знала – это что их можно надеть наизнанку или задом наперёд.

– О, доктор Маккой не любит транспортаторных лучей, – ответил Кирк.

– Правда? А по-моему, это просто здорово. Но я спрашивала, почему эти лучи не ваши?

– Наш корабль – и наш транспортатор – клингонские, из Клингонской Империи, – пояснил Кирк. – Они, если можно так выразиться, другой марки.

– Как получилось, что вы летите на чужом корабле? – спросила Джилиан, продолжая рыться в балахонах. Они были только трёх размеров, так что нужные она подобрала довольно быстро.

– Это длинная истории. Вкратце, ничего другого под рукой не оказалось, да и его пришлось его украсть.

– У нас нет времени рассказывать истории, хоть бы и вкратце! – оборвал Маккой. – Давайте побыстрее найдём Чехова и уберёмся отсюда. – И он взялся за дверную ручку.

– Минуточку. – Джилиан протянула Маккою голубой балахон. – Мне послышалось, Вы сказали, что хотите выглядеть, как доктор.

– А мне послышалось, Вы сказали, что со своей сумкой я и выгляжу, как доктор. – И он поднял свою медицинскую сумку, действительно внешне мало чем отличающуюся от тех, что носили доктора в двадцатом веке.

– Так оно и есть. Но никто не пустит Вас в операционную в обычной одежде. – Она натянула балахон через голову. – Доктор Джилиан Тейлор, ну очень новоиспечённый врач.

Внезапно дверная ручка повернулась. Джилиан молниеносно обняла за плечи одной рукой Кирка, другой Маккоя и, притянув обоих к себе, поцеловала Кирка в губы. Ошеломлённый, Маккой сперва отпрянул, затем спрятал лицо в её волосах.

Дверь распахнулась. Джилиан сделала вид, что не в силах оторваться от Кирка. Ей даже не пришлось особенно притворяться. Запах от Кирка исходил приятный. Щекой она ощущала его дыхание.

– О! – весело произнёс чей-то голос. Затем послышался смешок, и дверь захлопнулась. Джилиан отпустила Кирка и Маккоя.

– Прошу прощения, – сказала она.

Маккой прочистил горло.

– В извинениях нет необходимости, – смущённо произнёс Кирк.

Спустя несколько секунд, уже одетые, как врачи, они осторожно приоткрыли дверь и выглянули в коридор.

– Никого, – сообщил Кирк. – Можно выходить.

Уже выходя из кладовой, Джилиан захватила несколько хирургических масок и пакетов стерильных салфеток.

– Мы посмотрим там, Боунз, – сказал Кирк, – а ты иди туда.

Маккой зашагал по коридору, старательно делая вид, что он знает, куда идёт и что делает. Он кивал встречным, будто знал их, и они кивали ему в ответ, будто знали его.

Какая-то старая женщина лежала на носилках у входа в комнату, полную каких-то странных аппаратов, выглядевших для Маккоя как средневековые орудия пыток. Надеясь сориентироваться, Маккой остановился рядом с носилками.

– Доктор… – с трудом произнесла пациентка. Лицо её было бледным, руки дрожали. Возле вены на локтевом сгибе темнел большущий синяк.

– Что с Вами? – спросил Маккой.

– Почки. – Она с покорностью смотрела в комнату перед собой. – Диализ…

– Диализ? Что это, средние века? – Он покачал головой. Чёрт с ним, с неоставлением признаков анахронической технологии. Достав из сумки капсулу, он сунул её в рот пациентке. – Проглотите это. – Он зашагал прочь, бросив через плечо. – А если что-нибудь будет не в порядке, позовите меня.

Маккой скользнул взглядом по стенам в поисках интеркома – ведь был же уже в двадцатом веке интерком! – чтобы спросить, где находятся операционные, но тут увидел, как Джим машет ему рукой с другого конца коридора. Маккой поспешно направился к нему.

– Чехов в коридоре этажом выше, – сообщил Кирк. – Там выставлена охрана. Он по-прежнему в критическом состоянии. Черепно-мозговая травма. Они собираются оперировать его.

– О Господи. Почему они уже просто не просверлят ему в голове дырку, чтобы духи болезни вышли наружу? – Завидев поблизости пустую каталку, Маккой схватил её. – Пошли.

Он закатил каталку в пустую комнату и закрыл дверь.

– Давайте маски, – велел он Джилиан, – и ложитесь сюда.

Она протянула ему им маски.

– Секунду. Как получилось, что я пациентка, а вы – врачи?

– Что? – недоумённо переспросил Маккой.

– Ради Бога, Джилиан, какое это имеет значение? – спросил Джим.

Джилиан видела, что он искреннее не понимает, почему это предложение так раздражает её. Это рассказало ей о его будущем нечто такое, что было для неё гораздо прекраснее всех услышанных от него до сих пор чудес. Джилиан улеглась на каталку и накрылась простынёй.

Спустя несколько секунд, везя каталку с неподвижно лежащей женщиной, в лифт вошли двое. Находившиеся в лифте два врача не обратили на них ни малейшего внимания, продолжая обсуждать химиотерапию и её побочные эффекты.

Медицина двадцатого века была так близка к открытиям, которые должны были избавить пациентов от подобных мучений, и всё же этот мир продолжал тратить ресурсы на вооружения. «Невероятно», – пробормотал Маккой.

Оба врача разом обернулись к нему.

– Вы придерживаетесь другой точки зрения, доктор? – спросил один из них.

Лифт остановился. Двери открылись.

– Чертовски смахивает на испанскую инквизицию. – С этими словами Маккой шагнул из лифта, оставив врачей в полном недоумении. Ему необходимо было добраться до Чехова, пока здешние врачи не наделали ему такого вреда, который даже медицине двадцать третьего века не под силу будет исправить.

Джим последовал за ним, толкая каталку.

У входа в операционное крыло стояли двое полицейских.

– Пропустите, – повелительно сказал Маккой.

Ни один из полицейских не двинулся с места. Маккой заметил, как у Джилиан задрожали веки. Внезапно она застонала.

– Прощу прощения, доктор… – начал один из полицейских.

Джилиан снова застонала.

– …но у нас приказ. – Полицейскому пришлось повысить голос, чтобы перекрыть стоны Джилиан. Он растеряно взглянул на неё.

–  У пациентки сильное брюшное вздутие. Вы что, хотите тяжёлый случай на свою ответственность? – спросил Маккой.

Джилиан застонала сильнее прежнего.

– Ассистент! – кивнул Маккой Джиму, и тот толкнул каталку между полицейскими.

Когда двери за ними закрылись, Джим вздохнул с облегчением.

– Как ты им сказал, что с ней? – спросил он Маккоя.

– Судороги, – ответил Маккой.

Джилиан отбросила простыню и вскочила. Джим протянул ей маску, другую надел сам и повёл свой небольшой отряд в операционную.

Чехов лежал на операционном столе без сознания. Осматривавший его молодой врач обернулся на звук шагов и недоумённо нахмурился.

– Кто вы? Мне должен ассистировать доктор Адамс.

– Мы… наблюдаем, – сказал Маккой.

– Никто не говорил мне ни о каких наблюдателях.

Не обращая внимания на его слова, Маккой подошёл к Чехову, вынул трикодер и провёл вдоль неподвижного тела.

– Эй, что Вы делаете? – спросил врач.

– Проверяю показатели жизнедеятельности.

– Это экспериментальный прибор, доктор, – быстро вставил Джим.

– Экспериментальный? Я не допущу никаких экспериментов над своим пациентом – даже если это заключённый!

– Разрыв артерии мозговой оболочки, – пробормотал Маккой.

– В какой области Вы специализировались? – гневно спросил врач. – В стоматологии?

– А как Вы объясните замедление пульса, дыхания и кому?

– Офтальмоскопическое исследование…

– Офтальмоскопическим исследованием тут не поможешь!

Молодой доктор снисходительно улыбнулся.

– Удаление гематомы нормализует давление.

– Бог ты мой! – вскричал Маккой. – Да поймите же, Вы, сверлить дырки ему в черепе – это не выход. Необходимо срочно восстановить артерию, иначе он умрёт. Поэтому уберите свои мясницкие ножи и не мешайте мне спасать пациента!

– Не знаю, кто вы такие, – решительно произнёс врач, – но я собираюсь сказать, чтобы вас выставили.

С этими словами он двинулся к дверям. Джим загородил ему дорогу.

– Джентльмены, подумайте о профессиональной этике…

Доктор попытался пройти мимо.

Джим схватил его там, где плечо соединяется с шеей, и когда тот обмяк, подхватил, не давая упасть.

– Кирк! – произнесла Джилиан.

– Раньше у меня никогда это не получалось, – изумлённо сказал Джим. – И, скорее всего, никогда больше не получится. Помогите-ка мне.

Вдвоём с Джилиан они перенёсли потерявшего сознание доктора в соседнее помещение. Джим закрыл дверь и с помощью фазера расплавил замок. Маккой тем временем приступил к восстановлению повреждённых тканей. Затем он снова провёл вдоль тела Чехова трикодером.

– Химиотерапия! – ворчал он. – Офтальмоскопическое исследование! Самое настоящее средневековье! – Закрыв сосуд с регенерирующей жидкостью, он спрятал его в сумку. Чехов глубоко вздохнул и тихонько застонал.

– Просыпайся, ну же, просыпайся!

– Очнись, Павел, – сказал Джим.

Веки Чехова затрепетали, он задвигал руками.

– Он приходит в себя, Джим, – сказал Маккой.

– Павел, ты меня слышишь? Чехов, сообщите Ваше имя и личный номер!

– Чехов, Павел А. – пробормотал тот. – Звание… – он сонно улыбнулся. -…адмирал.

Джим улыбнулся.

– У вас что, никаких других званий нет? – спросила Джилиан.

Чехов открыл глаза, сел с помощью Джима и огляделся.

– Доктор Маккой…? – И по-русски: – Здравствуйте!

– С возвращением, Чехов, – сказал Маккой.

Джим вынул коммуникатор. Он уже собирался связаться со Скоттом и сказать, чтобы их транспортировали на корабль, когда Маккой толкнул его в бок и указал на запертую дверь, в окошке которой появился только что очнувшийся доктор.

– Выпустите меня! – завопил он.

Вряд ли он успел увидеть, что-нибудь из того, что делал Маккой, и уж во всяком случае, ничего не мог разглядеть, но дематериализоваться у него на глазах было бы слишком.

– Уходим. – Джим помог Чехову перебраться на каталку и выкатил её через двойные двери мимо двух полисменов.

– Ну как, доктор? – спросил один из них.

– Ему намного лучше! – выкрикнул Джим на ходу. Джилиан и Маккой следовали за ним. Джим повернул за угол, и уже думал, что им удастся уйти, не возбудив ничьих подозрений.

– Ему? – переспросил один из полицейских. – Когда они входили, это была она!

– Небольшая неточность! – недовольно ответил Джимми перешёл на бег, толкая каталку впереди себя.

В следующую секунду во всех коридорах завыла сирена. Джим выругался. На пересечении двух коридоров он повернул было в одну сторону, увидел через окошко в дверях людей в форме, резко остановился, повернул каталку и понёсся в противоположном направлении. Джилиан и Маккой следовали за ним. Добежав до следующей двери, он перешёл на шаг и, открыв её, вкатил каталку. Джилиан и Маккой вошли следом.

Они увидели сидящую в инвалидном кресле старую женщину. Рядом, оживлённо переговариваясь, стояли двое врачей. Проходя мимо, Джим услышал:

– Ну и как Вы это объясните?

– Судя по данным компьютерной томографии, у неё растёт новая почка!

Джим оглянулся. Увидев Маккоя, женщина горячо схватила его за руку.

– Спасибо Вам, доктор.

– Пожалуйста, мэм.

Двери перед ними распахнулись, и в коридор хлынули охранники и полицейские. Джим снова перешёл на бег.

– Стой! Не двигаться, или я… – полицейский осёкся на полуслове. Джим надеялся, что ни один из них не настолько глуп, чтобы открыть стрельбу в коридоре, полном народу. Но скоро они очутились в другом коридоре, где никого не было. Преследователи нагоняли их. Джим мчался со всех ног. Джилиан и Маккой не отставали ни на шаг. Всё ещё дезориентированный Чехов приподнялся. Маккой заставил его лечь. До лифта оставалось каких-нибудь двадцать метров. Двери его открылись, как по заказу.

Внезапно из бокового коридора появился охранник и загородил им дорогу. Не замедляя бега, Джим направил каталку прямо на охранника, сбив того с ног. Кирк влетел в лифт. Джилиан и Маккой вбежали следом. Джим что было сил ударил по кнопке и, задыхаясь, привалился к стене. Двери закрылись.

Лифт пошёл вверх.

– Если мы будем подниматься, они нас схватят! – сказала Джилиан.

– Успокойтесь, доктор Тейлор. – Кирк достал коммуникатор. – Скотти, забери нас отсюда!

В коридоре охранник поднялся, схватился за закрывающиеся половинки дверей лифта, тщетно пытаясь удержать их. Услышав, как лифт пошёл вверх, он выругался и пнул двери ногой. Загорелась лампочка следующего этажа. К лифту уже спешили охранники и с десяток полицейских.

– Они в лифте! – бросившись к выходу на лестницу, охранник понёсся вверх, перепрыгивая через три ступеньки. Остальные последовали за ним, оставляя на каждом этаже по нескольку человек, чтобы не дать беглецам возможности уйти от погони. Коридоры наполнились жужжанием уоки-токи: «Они всё ещё в лифте. Лифт идёт вверх».

Достигнув самого верхнего этажа, охранник кинулся к дверям лифта. Лифт ещё поднимался. Охранник остановился и вынул пистолет.

Наконец, лифт подошёл, и двери открылись.

– Выходи… – начал было охранник и осёкся.

Лифт был пуст.

Уже знакомое захватывающее ощущение – и Джилиан очутилась на борту «Баунти». Кирк, Чехов и поддерживающий его Маккой материализовались рядом. Ещё один член экипажа, которого она раньше не видела – человек с азиатскими чертами – помог Маккою увезти Чехова. Кирк остался с Джилиан. Они двинулись по коридору какой-то странной конфигурации. Прежде, чем Джилиан успела что-то заметить, коридор перешёл в скат, и Кирк вывел её на расположенный под кораблём откос с террасами. Скат поднялся и исчез позади. Джилиан оглянулась, но никакого корабля не увидела. Он словно растворился.

– Джилиан, киты уже в море?

– Да. – Джилиан с готовностью шагнула назад, туда, где должен был находиться звездолёт. – Если у вас на корабле есть карта, я покажу вам.

– В этом нет необходимости. Достаточно знать частоту волн.

– О чём Вы говорите? Я лечу с вами.

– Это невозможно. Наша следующая остановка – в двадцать третьем веке.

– Какая мне разница? У меня никого нет, кроме этих китов!

– Возможно, Вы нужнее китам здесь, в двадцатом веке. Вы можете сделать что-нибудь, чтобы не допустить их истребления. Может, именно Вам удастся сохранить их.

– И что тогда? Не значит ли это, что вам не придётся возвращаться в это время, и я никогда не встречусь с Вами? – Она остановилась, запутавшись во временных парадоксах. – Кирк, как Вы не понимаете? Сотни – тысячи людей во всём мире бьются над тем, чтобы спасти китов. Если мистер Спок прав, что бы они ни делали, это ничего не изменит. Что такого я могу сделать? Как, по-вашему, что я могу сказать? Что-то вроде «я встретила человека из двадцать третьего века в невидимом инопланетном звездолёте, и его друг с зеленоватой кожей и остроконечными ушами сказал мне, что на Земле не останется китов»? Думаете, кто-нибудь станет меня слушать? Да меня запрут в одиночной палате в психушке, а ключ выбросят в залив!

– Джилиан, мне очень жаль. У меня нет времени на споры. У меня даже нет времени сказать Вам, как много Вы сделали для нас. Для меня. Пожалуйста, назовите частоту.

– Ладно. 401 мегагерц.

– Спасибо. – Он поколебался. – За всё. – Кирк вынул коммуникатор и открыл его. – Подними меня на борт, Скотти.

Послышался знакомый перезвон. Вокруг Кирка появилось мерцание, и он стал таять в воздухе.