Маркус не объявлялся у Лизетты уже почти целый месяц. Она безуспешно пыталась подстроить встречу с ним, но ясно было, что его тайная деятельность шла полным ходом. Лизетта уведомила Лондон, что Килиан замешан в заговор с целью свержения Гитлера и что в число заговорщиков входит командующий немецкими войсками во Франции.

От Люка не было ни весточки. Лизетта оставила Плейбою сообщение с вопросом, не знает ли он, где отыскать подпольщика по кличке Фосиль. Ответа она не получила. Их сообщник в кафе – тот, что вывешивал на плечо полотенце – тоже куда-то пропал. Жизнь резко менялась. Квартира Сильвии пустовала. Надеясь узнать хоть что-то о судьбе Люка, Лизетта нарушила все правила безопасности и отправилась в дом, где первый раз встречалась с подпольщиками.

Она спустилась с Монмартра. Дни стояли жаркие и солнечные, так что прогулка была в удовольствие. Над Парижем нависло напряженное томление: не страх и не радость, а пульсирующее ожидание, раскатывающееся по улицам по мере того, как все новые и новые сведения о высадке на северном побережье просачивались по радио и распространялись по городу, точно лесной пожар.

Многие втайне праздновали тот день, когда генерал де Голль объявил о создании в освобожденном городе Байе нового французского правительства. Не далее как сегодня Лизетта слышала победоносную речь, которую он произнес в городской ратуше Шербура.

В некоторых местах контрольные пункты свирепствовали, в других – напротив, бездействовали. Нельзя было заранее предсказать, на что наткнешься. Лизетта подозревала, что город наводнен переодетыми гестаповцами. На всякий случай она носила при себе абсолютно все документы, удостоверение из банка и даже письмо от Килиана в конверте с нацистской эмблемой. Любая мелочь могла помочь.

По пути Лизетту останавливали дважды, но оба раза отпускали без особых вопросов. Приближаясь к авеню де Ваграм, она удвоила бдительность. Многие из домов в этом районе были реквизированы немцами, а мимо одного из них ходить было и вовсе запрещено. Пересекая широкие бульвары, девушка старалась держаться подальше от белых оград и нацистской символики. У нее на глазах патрули догнали и грубо скрутили двоих прохожих, требуя у них документы.

Не глядя в ту сторону, Лизетта продолжала с уверенным видом идти на авеню де Ваграм близ Триумфальной арки. Ее путь лежал в дом номер восемьдесят семь, величественный парижский особняк из бледно-серого камня, построенный в начале восемнадцатого века. Высокие окна выходили на крошечные балкончики с витыми железными решетками. Лизетта постучала в дверь. Открывшая женщина показалась ей смутно знакомой.

–  Bonjour, mademoiselle , – учтиво поздоровалась консьержка. – Чудесное нынче утро.

– О да.

– Чем могу служить?

– Я по поводу Александра, – ровным голосом выговорила Лизетта условную фразу.

Женщина без колебаний произнесла условный ответ. Лизетта улыбнулась.

–  Merci, madame .

Консьержка вся расцвела, словно узнав долгожданную гостью, и впустила Лизетту в дом. Когда дверь затворилась, обе женщины вздохнули с облегчением.

– Сейчас предосторожностей слишком много не бывает, – пояснила консьержка. – Все кругом куда бдительнее и наблюдательнее, чем обычно.

– Да, даже на улицах чувствуется. Простите, что пришла без предупреждения. Мне надо видеть Армана. – Это была кодовая кличка руководителя парижского подполья. – Он здесь?

Женщина кивнула.

– Да. Вам повезло. Он зашел совсем ненадолго. Сами можете себе представить, как сейчас все накаляется. Идемте. Я дам ему знать, что вы здесь. Как вас зовут?

– Анжелина.

– Идите за мной. Кофе?

– Если не сложно.

– Я и Арману приготовлю. Он никогда не задерживается, но я его уговорю.

Она провела Лизетту во дворик, уже согретый лучами летнего солнца. Лизетта села, нежась в теплом сиянии. Как там Килиан? С кем встречается, какие строит планы? Она в очередной раз поймала себя на том, что с Килиана мысли ее сами собой переходят на Люка.

«Выбирай!» – потребовал внутренний голос. Девушка нахмурилась. И в самом деле – чего бы ни требовало от нее задание, сама-то она должна знать, кому принадлежит ее сердце.

Она представила, что оба они стоят перед ней, такие похожие и такие разные: Люк шире в плечах, Маркус хрупче и утонченнее – и, безусловно, ухоженней. В ее воображении на лице Маркуса играла сардоническая усмешка, светлые непроницаемые глаза были устремлены на нее, а сам он казался таким гордым и уверенным в себе. На лице Люка застыло затравленное выражение, но твердый подбородок был решительно вздернут, а взор ярко-синих глаз проникал ей в самую душу, пробивая все барьеры, которые Лизетта старательно возводила долгие годы.

– Анжелина? – окликнули ее.

Лизетта вздрогнула.

– Простите, – устало обронил небритый всклокоченный мужчина, появившийся у нее за спиной. Ему было лет тридцать, но выглядел он старше. Однако улыбка у него оказалась открытая, а голос добродушным. – Не хотел вас пугать.

– Добрый день, Арман. Простите, что пришла вот так, неожиданно.

Она поднялась со скамеечки у нагретой солнцем стены и шагнула в тенистую прохладу дворика.

– Вам здесь всегда рады. Давно вы тут не были.

– Да. В прошлый раз у вас здесь не было ни помидоров в кадках, ни петрушки. Какой чудесный запах!

– Прекрасно выглядите. Надеюсь, у вас все хорошо.

– Да. Мне ведь не приходится так рисковать, как многим другим, – заметила Лизетта.

– Не стану лишний раз любопытствовать. Так что вас сюда привело?

Все та же консьержка принесла две чашки кофе из цикория и так же бесшумно удалилась. Лизетта подула на горячий напиток.

– Я ищу Фосиля.

– Его нет в Париже. По-моему, он покинул город еще в прошлом месяце. С тех пор мы его не видели.

– В прошлом месяце, – расстроенно повторила Лизетта. – А как давно?

– Простите, не знаю точно. Манон мельком видела его в середине мая, он собирался уезжать из Парижа.

– Но куда? Прошу вас, мне надо знать!

– Анжелина, вам известны правила. Мы оберегаем друг друга тем, что сообщаем другим лишь минимум самой необходимой информации.

– Арман, вы же помните, он следил за мной…

Он резко кивнул.

– Ну вот. Мы с ним… Мы… – с запинкой начала Лизетта.

– Что?

Она не знала, что и ответить. Хороший вопрос – кто они с Люком друг другу?

– Мы вместе, – решительно заявила она, не зная, как еще описать их отношения – особенно в свете последних нескольких недель.

Арман печально посмотрел на нее, вздохнул и сказал:

– Манон полагает, что он отправился на юг.

– Не может быть! – Такого девушка не ждала.

Арман вскинул руку, умеряя ее пыл.

– Я же не говорю, что это правда. Ничего определенного.

Лизетта отставила так и не тронутый кофе.

– В Прованс?

Зачем Люк пошел на этот риск? Возможно, у него не было выбора.

Арман покачал головой.

– Нет, в центральную Францию. Там сейчас много всего происходит. Мы поддерживаем подпольные организации, réseaux, в местах, где надеемся задержать немецкие войска. Не стану вам лгать, Анжелина – нам предстоят яростные бои, поэтому туда стекается множество участников Сопротивления.

Лизетта почти не осознавала, что он говорит. В голове остался лишь один образ – Люк, бросающийся под пули.

Арман сочувственно тронул ее за плечо.

– Вы очень скоро получите от него весточку.

Лизетта вздохнула.

– Да. Простите. Просто нам не довелось попрощаться.

– Я несколько раз встречался с Фосилем, и он произвел на меня впечатление человека хладнокровного, бесстрашного, отчаянного, но не опрометчивого. Решения его всегда обоснованны, и он неизменно заботится об остальных. Да вы и сами это прекрасно знаете. Фосиль намерен оберегать вас любой ценой.

Лизетта и сама знала, как преданно Люк охранял ее, но услышать это от постороннего человека, осознать в полной мере оказалось мучительно больно. Особенно если вспомнить, как она восприняла эту заботу, как швыряла ему в лицо упреки и обвинения, что он первым бросил ее, а потом еще и шпионил.

Какой же самовлюбленной эгоисткой она была!

– Простите, не хотел вас огорчить, – расстроился Арман. – Я думал, вам приятно будет это услышать.

Глаза у Лизетты затуманились. Она впилась ногтями в ладони, чтобы сдержаться и не выдать себя еще больше.

– Нет, что вы, все хорошо. И спасибо – мне и впрямь надо было это услышать.

– Анжелина, Плейбой сообщил мне о последних лондонских инструкциях по поводу вашего задания. У меня работа такая – знать все обо всех. Вашей миссии сейчас придается огромное значение. Мы можем вам хоть чем-то помочь?

Лизетта покачала головой.

– Прекратить войну, – невесело предложила она.

– Мы делаем все, что в наших силах, – отозвался Арман. Оба улыбнулись, повисшее в воздухе напряжение исчезло. – Держитесь поближе к радио. Не знаю, долго ли этот дом еще продержится как безопасная гавань, но ваш тайник по-прежнему надежен. Хозяин кафе тоже отправился на юг, но оставил вместо себя кузена, сочувствующего нашему делу. Пользуйтесь тайником без опаски, а мы найдем способ с вами связаться.

– Арман, у меня в задании сейчас затишье… Не знаю, надолго ли, возможно – навсегда.

– Понятно. – Он озабоченно нахмурился.

– Чем я могу помочь? Позвольте мне тоже что-то делать!

Арман задумался.

– Ну, мы все так или иначе нарушаем коммуникации. Сейчас у нас около пятидесяти réseaux , покрывающих все районы Франции. Париж – не самый важный участок, по-настоящему горячие места – Гасконь и Овернь. Умеете обращаться с аккумуляторной кислотой?

– С чем?

Он улыбнулся.

– Один из испытаннейших методов саботажа: пережигать провода.

– Неважно – умею ли. Расскажите, что надо делать, а уж я подстроюсь.

– Заходите в кафе каждый день. Ждите указаний. Но, Анжелина, мы должны вас беречь.

– Я понимаю. И все же, если я могу пригодиться, позвольте мне помочь!

– Хорошо. Возможно, что-нибудь подвернется в самом скором времени.

– Говорят, кто-то перерезает телефонные провода, – вспомнила девушка пересуды на улицах. – Сильвия?

Арман усмехнулся и поднялся, потягиваясь в скудных лучах солнца.

– Она оборвала телефонную линию к северу от Парижа, вынудив немцев вести переговоры по радио. А значит, Блетчли-холл получил возможность радиоперехвата.

– С ней все в порядке?

– У меня нет никаких причин думать обратное.

Поднявшись, Лизетта расцеловала его в обе щеки.

– Спасибо, Арман. Не только за сегодня, а вообще… За то, что прикрывали меня. Я не хотела отнимать у вас столько драгоценных часов.

– За это скажите спасибо Фосилю. Надеюсь, он вернется к вам живой и невредимый.

– Я тоже, – пробормотала Лизетта, мечтая как можно скорее увидеть Люка. – Я очень надеюсь.