Когда Том с Иди окончательно решили покинуть семейный дом над магазином и уехать из Лондона, Эйб был безутешен. Сначала им казалось, что оставлять старика одного жестоко, но никакие уговоры Иди или аргументы Тома не могли заставить его переехать в коттедж, на который они наткнулись в один прекрасный летний день на пикнике в лесу Эппинга.

В стороне от охотничьих домиков в стиле короля Якова и разных загородных усадеб скромно примостились небольшие коттеджи для рабочего класса и небольшие улочки, идущие по нетронутой сельской местности. Иди влюбилась в это место и в один заброшенный домик, окруженный разросшейся живой изгородью из жимолости, с беседкой за сломанными воротами, поросшей глициниями и настурциями. Старые кусты роз, чьи стволы были толщиной почти с руку Иди, сладко благоухали бутонами ослепительных цветов. Вазоны на окнах давно высохли и потрескались, а цветы в них завяли, но им как-то удавалось выглядеть мило, возможно, благодаря подсолнухам, растущим в клумбах вокруг дома. Дом был ветхим и внутри и снаружи, но Иди смотрела на него с оптимизмом и заверила Тома, что они могут позволить себе что-то подобное и такой домик им отлично подойдет.

– Ты заставляешь меня нервничать, Иди, – признался он, хмуро глядя на коттедж, который требовал серьезного ремонта.

– Я наведу здесь уют так быстро, что ты и моргнуть не успеешь, а с железнодорожной станции семнадцати миль до Лондона мы даже не заметим. Это идеально нам подходит. Отец сможет нас навещать, а я смогу ездить в город, чтобы забирать работу и отвозить ее обратно папе.

Том кивнул и задумался.

– Мне нравится, что здесь есть рынок.

– По понедельникам, кажется, – сказала она.

Через несколько недель молодожены переехали и начали превращать коттедж в свой новый дом. Когда Том поцеловал жену, стоявшую по другую сторону отремонтированных и свежеокрашенных ворот, она вздохнула.

– Что случилось? – он нахмурился.

– Ничего, – ответила она.

– Говори.

– Мне невыносимо быть вдали от тебя.

Он вздохнул.

– Это ты постоянно ездишь в Лондон.

– Езжу, да. Но ты всегда в безопасности здесь и ждешь меня. А теперь ты сам уезжаешь.

– Тебе нечего бояться. Просто порадуйся, что я чувствую себя достаточно самостоятельным, чтобы решиться на это.

– Я так горжусь тобой, что мне кажется, что у меня от гордости разорвется сердце.

Он посмотрел на нее удивленно, вдыхая аромат жимолости.

– И?

– Я боюсь, что оно может разорваться.

– Ну вот, опять, – поддразнил он. – Я собираюсь в Лондон, чтобы заработать нам состояние на наших великолепных европейских тканях, а затем мы отпразднуем. Скоро у нас родится ребенок, ты откроешь салон… и все пойдет как по маслу.

– Не заходи сегодня ни в какие пабы.

Он покачал головой.

– Я не ребенок.

– Я знаю. Вот почему я не вышила наш адрес на твоем пиджаке, – с грустью сказала она. – А хотела.

– Прошу, перестань беспокоиться, Иди. Я выздоровел, и теперь пришло время это доказать.

Ей было нечего возразить.

– Но я все же сшила кое-что для тебя.

Он вопросительно тряхнул головой.

– Посмотри, в нагрудном кармане. – Она натянуто усмехнулась. – В потайном.

Он вытащил красный носовой платок, выглаженный и аккуратно сложенный, и нахмурился.

– У меня есть платок, – сказал он, похлопывая себя по внешнему нагрудному карману.

– Такого нет, – сказала Иди. – Разверни.

Он встряхнул его и увидел, что в середине было отверстие характерной формы. Том грустно улыбнулся.

– Полагаю, Иден Валентайн, мое сердце – у тебя.

Иди разжала ладонь – на ней лежал клочок красного хлопка, на котором она вышила их переплетенные инициалы.

– Навсегда, – ответила она. – И я буду хранить его в безопасности рядом с моим. – Она улыбнулась, засовывая небольшой кусочек ткани в декольте своей блузки и пряча его в бюстгальтере.

Он поднял бровь.

– Я вернусь, чтобы забрать его назад. А пока имей в виду, что я не хочу, чтобы оно было где-то еще – только там. Он нежно поцеловал ее. – Я вернусь, оглянуться не успеешь.

Она кивнула.

– Я буду скучать по тебе все время. – Иди крепко обняла его, а затем он ушел, шагая по переулку в новом темно-синем костюме, который отец недавно сшил для него. Она заметила, что он остановился, чтобы переброситься парой фраз с миссис Бейли, которая срезала розы для букета у себя в саду, а затем снова приподнял шляпу, чтобы поприветствовать миссис Чармерс, которая катила перед собой коляску с ребенком. Она вытянула шею, чтобы посмотреть на него, пока он не повернул за угол и не направился вверх к главной дороге, чтобы сесть на автобус в город, где ему предстояло встретиться с Солом.

О, как же Иди хотелось так же уметь находить подход к людям, как Том. Казалось, что он уютнее чувствует себя в их новом деревенском доме, чем она. Мягкий летний ветерок отбросил волосы с ее плеч.

– Любовь – это боль, правда?

Иди развернулась. Это была барменша из «Головы короля», куда они с Томом заходили несколько раз, и она не могла не заметить громко смеющуюся женщину за стойкой бара. Судя по морщинам, женщина была уже в возрасте, но Иди заметила, что Делия следит за своей внешностью. К ее удивлению, она выглядела еще моложе с убранными в хвост волосами и без помады и румян.

– Делия, не так ли?

– Хорошая память. Куда это собрался твой красавчик?

– Здравствуйте. Меня зовут Иден Валентайн. Так заметно, как сильно я его люблю?

– И тогда, и сейчас.

– Том – мой муж. – Она рассеянно погладила будущего ребенка. – Я провожала его, потому что он ушел на весь день. – Она смущенно отвела взгляд.

– Откуда такое беспокойство?

Иди начала объяснять практически незнакомой женщине у своих ворот, что ее муж потерял память до того, как они встретились, полюбили друг друга и уехали из города, чтобы помочь ему полностью восстановиться. И даже рассказала о своих планах открыть свадебный салон.

– Не только свадебный, конечно… Я хотела бы шить приданое и одежду для медового месяца. В конечном счете я хотела бы предложить полный ассортимент готовой одежды для занятой женщины – для работы, отдыха и дома. – Туман в ее взгляде рассеялся, и она посмотрела на Делию. – Сегодня, однако, я думаю только о Томе и о том, чтобы с ним было все хорошо.

Делия пожала плечами.

– Нужно же когда-то его отпустить. В следующий раз будет легче. И скоро ты будешь махать ему вслед, радуясь, что у тебя появилось время для себя, – сказала она, игриво похлопав Иди по плечу. – Я жду не дождусь любой возможности проводить Берта из нашей квартиры.

– Вы живете над пабом?

Делия кивнула, и выражение ее лица омрачилось.

– Нам не удалось завести детей, – сказала она, взглянув на живот Иди, но почти сразу же повеселела. – Но это означает, что мы можем много работать в пабе, и Берт сказал, что следующей зимой нам стоит поехать в отпуск. Может быть, в какое-нибудь теплое местечко.

– Как здорово, – сказала Иди.

– У тебя, думаю, к тому времени забот будет невпроворот, – подмигнула ей Делия. – Твоя семья живет где-то неподалеку?

Иди покачала головой.

– Как насчет друзей? Успели завести?

Она пожала плечами.

– Пока нет.

– Ну, вы, вероятно, были слишком заняты, – отметила Делия сухо, взглянув еще раз на округлившийся живот Иди. – Пошли, я сегодня обещала своему Берту вкусный фруктовый пирог.

– Куда? – нахмурилась Иди.

– Ты что, не знаешь, что лучшая в Великобритании ежевика растет в конце твоей улицы? – спросила Делия.

Иди смотрела на нее непонимающим взглядом.

– О боже мой. Иди принеси чашку, и к возвращению мужа ты испечешь пирог с ежевикой и яблоками.

Иди хихикнула.

– У меня есть яблоня в саду – вся гнется от яблок.

– Отлично.

Иди поспешила обратно в дом и вернулась с большой чашкой.

Делия, как бы между делом, взяла ее под руку.

– Пошли, Иден.

– Иди, – поправила та.

– Хорошо, потому что я как раз хотела обсудить с тобой твои волосы.

– Мои волосы? – переспросила она.

– Нужно их укоротить. Ты молода, Иди! Сейчас модно ходить с короткой стрижкой.

Иди с опаской посмотрела на свою новую подругу, на лице которой было озорное выражение.

– Что? – переспросила Делия.

– Тому нравятся длинные волосы.

– Как и всем мужчинам, но на дворе 1920 год! Сколько тебе лет?

– Двадцать четыре, – ответила она.

– Ну что ж! – ответила Делия, как если бы это решало все проблемы. – Сейчас нет ни одной женщины до тридцати, которая не спешит остричь косы. А за твои пышные, темные, блестящие волосы другие женщины убили бы. Ты можешь стать главной модницей в Лондоне, Иди.

– Почему бы тебе самой не стать ею?

– Потому что мне скоро сорок четыре! Если ты откроешь этот свой салон, разве не к тебе женщины будут обращаться за советами по вопросам моды?

– Думаю, да.

– Постригись, девочка. Я слышала по радио, что в парикмахерские в Нью-Йорке сейчас каждую неделю приходят тысячи женщин, и все хотят короткую стрижку. Дальше наступит очередь Лондона. Ты ведь видела модные журналы?

Иди кивнула.

– Должно быть, довольно пугающе для мужчин, – рассмеялась Делия. – Но у нас есть Мадлен.

– Мадлен?

– Превосходная парикмахерша, которая затем стала моделью и работала в Париже, а теперь вернулась, живет рядом с пабом и может постричь тебя по последней моде. Думаю, мы сможем сделать это во второй половине дня, и ты удивишь своего парня не только горячим ежевичным пирогом, но и новой соблазнительной стрижкой.

– Делия, я не уверена… – Она замотала головой.

– О, он будет в восторге. – Она похлопала Иди по плечу, словно сделка уже заключена. – А теперь расскажи еще о своем красавце-муже. Должна предупредить, что будь я лет на двадцать моложе…

Смех Иди было слышно на всю живописную деревенскую улицу с живыми изгородями и ежевичными кустами.

* * *

Том слегка вспотел от работы и теперь пытался охладить себя, потягивая имбирное пиво на кухне Эйба вместе с Солом. Эйб помешивал суп в кастрюле на плите.

– Жарко сегодня, Эйб. Думаешь, суп – хорошая идея? – заметил Сол.

– Куриный суп – всегда хорошая идея, Сол.

Сол подмигнул Тому.

– Мы все погрузили, Эйб.

– Хорошо. Я рад, что мы избавились от тканей.

– Еще не избавились, – сказал Том. – Продажа не считается, пока не получены деньги.

– Слушай, Том, поедем сегодня со мной.

– Сол, ты это предлагал уже раз десять, – вздохнул Том.

– Давай поднимем число до дюжины. Поедем со мной. Эйб тоже считает, что так будет лучше. И мне так кажется. Ты сам должен совершить эту сделку.

– Теперь ты говоришь, как Валентайны. Мне нравится работать за кулисами.

– Ты хорошо поработал, Том, – заверил Эйб. – Как ты себя чувствуешь?

– Я чувствую себя великолепно, – признался он. – Было что-то раскрепощающее в том, чтобы одному сесть в автобус, идти, полностью распоряжаться собой. Но Иди, как вам известно, волнуется. – Он не добавил, что его автобус был практически пуст, что большую часть пути кондуктор развлекал его болтовней, а дороги были свободными. Том знал, что поездка из Голдерс-Грин в Лондон будет тяжелее, и все эти звуки от людей и машин, животных и городской суеты могут нарушить его нынешнее спокойствие.

Эйб кивнул.

– Должен признаться, мне немного грустно от того, что ты не попадешь на Севил-роу. До центра Лондона рукой подать. Это особое место… даже для Иди. В детстве, когда она была маленькая и еще не ходила в школу, я брал ее за руку и водил с собой на все свои встречи. Мне давали работу на неделю, и я привозил все сюда, выполнял заказы, а затем доставлял костюмы обратно в магазины.

Том нахмурился.

– Я этого не знал.

Эйб пожал плечами.

– Да. Я брал заказы, с которыми они сами не справлялись, потому что, когда моя жена умерла, некоторое время я был сам не свой. Я не мог искать новые заказы и правильно сделать замеры для костюмов. Но Иди даже тогда любила Севил-роу. Играла с пуговицами и атласными лентами и была прямо-таки зачарована огромными ножницами. Но это не место для женщин.

Том вздохнул, представляя, что почувствует Иди, когда он ей скажет, что побывал на Роу.

– Вот что, Сол. Сейчас я чувствую себя очень хорошо и был бы не прочь добраться до центра. Подбрось меня куда-нибудь – хочу купить Иди подарок, раз уж мы закончили здесь раньше, чем планировали.

– Думаешь, это благоразумно? – Эйб повернулся и посмотрел на Тома. – Тебе бы лучше все время быть рядом с Солом.

Это развеяло последние сомнения.

– Мне не нужна нянька. Я не пойду на Севил-роу, но хочу проверить себя. Сюда я добрался без происшествий.

– В центре Лондона будет немного сложнее, – предупредил Эйб.

– Просто высади меня рядом с автобусной остановкой, я погуляю часок по окрестностям и вернусь. – Он посмотрел на Эйба. – Иди это тоже порадует – в следующий раз я сам буду встречаться с портными, которые покупают нашу ткань.

– В следующий раз тебе уже нужно будет беспокоиться о ребенке, сынок. Твоя жизнь изменится навсегда.