Иди отошла в заднюю часть салона и смотрела, как Мадлен провожает их новых клиенток до двери, а затем – как Пенелопа машет в сторону шикарного автомобиля через дорогу. Она прищурилась, чтобы разглядеть человека за рулем, который покорил сердце ее клиентки с самого детства. Его рука помахала Пен, но лицо было скрыто в тени автомобиля, а затем с грохотом подъехали два автобуса и закрыли обзор.

Когда они наконец отъехали, перед ней стояла Мадлен.

– Ну что, откроем шампанское, non?

Иди вздохнула и обняла подругу.

– Спасибо. Ты была великолепна!

– Мисс Обри-Финч думала только об одном – взять в оборот салон «Валентайн».

– Это правда. Она такой прекрасный человек – и так отчаянно влюблена.

– Мне всегда казалось, что страшновато любить кого-то так сильно. Разве ты не услышала опасную нотку в ее словах?

– Признаю, услышала.

– Ну, это не наше дело, но я надеюсь, что мистер Уинтер любит ее так же, как она любит его.

Иди вспомнила сомнение в глазах Пенелопы и почувствовала печаль за нее… и чувство родства. Ее всегда мучило, что ее любовь к Тому такая всепоглощающая, что она может однажды его потерять. И она потеряла.

Ее мысли вернулись к человеку, который помахал Пенелопе, возможно, он не подозревает об отчаянной потребности невесты любить его и быть любимой… хотя, возможно, и знает. Она не заметила, как погрузилась в эти размышления.

– О чем задумалась? – спросила Мадлен.

– Извини. Я думала о совпадении, что тестя Пенелопы звали Томас.

– Достаточно распространенное в Англии имя, насколько я заметила. Как Анри или Пьер во Франции. Во всяком случае, я не верю в совпадения.

– Не веришь?

– Я верю в судьбу и тайные знаки. Совпадение не имеет смысла. Это циничное объяснение того, что судьба толкает тебя к чему-то.

Иди хмыкнула.

– Ну, судьба, вне всяких сомнений, подталкивает нас к официальному открытию. И теперь мы можем смотреть вперед с уверенностью, Мадлен. Две великосветские клиентки и много работы впереди. Кстати, можешь нанять эту девушку Моник. Пусть приступает после Рождества.

– Отлично.

– Она нам понадобится, чтобы помогать тебе вносить изменения в модели для каждого клиента, и я считаю, нужно подыскать сотрудника на полный рабочий день, чтобы помогать мне с расписанием, выступать в качестве посредника при общении с клиентами и помогать с заказом тканей. Я повешу в витрину объявление.

Дверь открылась, и обе женщины улыбнулись, увидев Бена Леви.

– Что ты здесь делаешь? – удивилась Иди.

– У меня была назначена встреча в Мэйфере. Просто зашел узнать, не хочешь ли ты выпить кофе… э… и подумала ли ты над тем, что мы обсудили за ужином.

Иди не хотела смотреть на Мадлен, которая, как она подозревала, заинтригованно уставилась на нее.

– Э, ну…

– На сегодня встреч больше нет, Иден, – сказала Мадлен довольно сухо.

– Давай просто кофе, – попросил Бен.

– Почему бы и нет? – смягчилась Иди, чувствуя, что ее загнали в угол. – Только ненадолго. У нас много дел. Мы только что получили огромный свадебный заказ, и еще один – не за горами!

– Отлично, – сказал он, но без особого энтузиазма. – Хватай пальто.

Снаружи она нахмурилась.

– Ты, похоже, не очень-то рад за меня.

– Тебе так показалось? Прости. У меня голова забита делами.

– Ну, раз ты так занят, зачем же ты пришел с утра и ведешь меня пить кофе, когда у нас обоих полно работы?

– Потому что мне хотелось тебя увидеть. Я хочу видеть тебя каждый день, Иди.

Она почувствовала неловкость за свой резкий тон.

– Извини, Бен. Просто это большое событие для меня после того, что случилось с эскизами.

– Да, и было неделикатно с моей стороны не выказывать радость за тебя. Я счастлив. Кто клиент?

Она посмотрела на него с притворным ужасом.

– Как тебе не стыдно. Я же не спрашиваю тебя, кто твои клиенты, Бенджамин Леви. Свадебные платья и их заказчицы – один из самых охраняемых секретов в обществе. – Она усмехнулась. Но вскоре ее лицо снова помрачнело. – Что делает кражу моих эскизов все более зловещей.

– «Воровство» – слишком сильное слово. Ты, наверное, забыла их где-нибудь, и они попали не в те руки.

– Я ничего не теряла. Они были при мне в тот день, когда мы с тобой ужинали в ресторане.

– Я знаю, знаю. Мы уже говорили об этом, – сказал он.

– Как бы ты себя чувствовал, если бы какой-то из твоих важных документов попал к конкурентам?

– Я бы просто сошел с ума.

– Мягко говоря.

– Это не одно и то же, Иди.

– О, Бен, не надо. Ты здорово меня обижаешь. Я не вижу, чтобы ты поддерживал меня в моих начинаниях, и это противоречит всему, что ты мне обещал.

– О, пожалуйста, давай не будем об этом спорить. Что сделано, то сделано. Я… Я хотел бы поговорить о нашем будущем.

Иди сделала вид, что не слышит, и посмотрела через дорогу.

– Я пойду в тот ресторан и поговорю с гардеробщицей. Кроме нее некому. Если потребуется, поговорю с управляющим.

К ее удивлению, Бен схватил ее так крепко, что она почувствовала его хватку на своей руке даже через пальто.

– Ты выставишь себя полной дурой, Иди.

Она посмотрела на него, пытаясь высвободить свою руку из его хватки.

– Сделанного не вернешь. Ты не можешь повернуть время вспять, даже если бы ты доказала факт кражи, который ты доказать не можешь. – Он вздохнул. – Иди, дорогая, как юрист, я чувствую себя обязанным сказать тебе, что это будет лишь твое слово против нее, и у тебя нет абсолютно никаких доказательств…

– Что? Она была единственной, кто имел возможность их взять.

– Но там была не одна гардеробщица, и еще куча сотрудников ресторана. Сара, возможно, вышла на перерыв. Кому-то, вероятно, приглянулись твои эскизы, и он решил прихватить несколько… а затем понял, что это больше, чем просто рисунки, и…

– И что? Откуда он знал, кому их продать? Моим прямым конкурентам?

– Ну, откуда Саре знать, что с ними делать?

– Я не знаю, Бен!

– Ну, пока не узнаешь, я предлагаю тебе оставить свои обвинения при себе.

Иди покачала головой в ответ на предупреждение в его взгляде.

– Тот, кто это сделал, очень помешал мне. Он почти заставил меня сдаться, Бен, но я продолжаю бороться.

– Это прекрасно, – пробормотал он, но она не услышала искренности в его голосе.

Гнев остыл, и Иди почувствовала холодное покалывание на своем лице.

– Почему ты не рад за меня?

– Я рад. Но ты могла бы сделать меня гораздо счастливее, приняв мое предложение, Иди.

Она посмотрела на него, и в тот момент у нее закончились силы сражаться с одним из своих самых ярых союзников.

– Ладно, Бен, – устало сказала она. – Начинай готовить документы, которые сделают меня свободной женщиной, а я серьезно подумаю над твоим предложением.

Она слабо улыбнулась, глядя на то, как он радостно смеется, пряча свое равнодушие и новую ужасную мысль, которая только что пришла ей в голову.

– Я сделаю тебя самой счастливой, – пообещал он.

Она кивнула.

– Прости, но мне вдруг стало очень холодно, и голова заболела. Я все же не смогу выпить с тобой кофе. Наверное, пойду домой пораньше и проведу остаток дня с Томми.

– Я тебя провожу…

– Нет, не надо. Мне все равно еще нужно кое-что сделать, прежде чем уйти. Ты иди.

Он нахмурился.

– Иди, обещай мне, что не будешь говорить с Сарой. Последствия могут быть очень неприятными.

«Да, но для кого?» Она постаралась, чтобы он не увидел у нее на лице признаков нового тревожного открытия.

– Обещаю.

* * *

Позже, в салоне, она рассказала Мадлен, что согласилась начать процесс юридического расторжения брака.

– Рада за тебя, – ответила Мадлен. – Наверное.

– Да? Я не чувствую ничего, кроме пустоты. Том где-то там, я уверена. И просто не знает, как меня найти.

– Бен думает, что ты могла бы его полюбить.

Иди застонала.

– Полюблю ли я его так, как любила Тома? Нет. Никогда. Даже не близко.

– Не обманывай Бена. Он заслуживает лучшего. Он хороший человек.

– Ты думаешь? – спросила Иди, наконец позволив себе высказать терзающую ее догадку, которая мучила ее с момента вспышки раздражения у Бена на улице.

– А разве нет?

Она нервно провела рукой по волосам.

– Я должна тебе кое-что сказать. У меня нет никаких доказательств, так что это только предположение.

Выражение лица Мадлен омрачилось.

– В ту ночь, когда пропали эскизы, Бен едва взглянул на девушку, которая работала в гардеробе. Он вел себя странно. С тех пор как его сделали партнером в юридической фирме, Бен стал свысока смотреть на тех, кто ему прислуживает. Он исполнен собственной значимости. Став членом Свитунского клуба, он перестал общаться со многими старыми друзьями, не считая своей семьи. Думаю, для Бена очень важно на сто процентов выглядеть как успешный городской адвокат. – Она пожала плечами. – Он наконец… переезжает в собственный дом в Челси. И теперь ему нужна жена и дети. Он готов проглотить свою гордость и снова попробовать вернуть отношения со мной, но ему тяжело смириться с тем, что у меня есть свой бизнес.

– Какое все это имеет отношение к твоим пропавшим эскизам?

– Ну, меня смутило то, что он едва взглянул на девушку, у которой я оставила свою папку.

– И что?

– А во время нашего спора на улице назвал ее по имени. Он назвал ее Сара. И я знаю, что это ее имя, потому что мне она сказала его, но Бена в тот момент рядом не было.

Мадлен с тревогой посмотрела на нее. Иди подошла к манекену, который подготовила Мадлен. Взяла рулон крепдешина и развернула его на столе. Потом начала драпировать тканью манекен, с головой погрузившись в безопасный знакомый ритуал, оценивая вес, блеск, структуру ткани.

– В тот вечер Бен забрал мою папку, – сказала она. – Но я заметила его тревогу только сейчас. Ему ужасно не хотелось, чтобы я поговорила с Сарой или с кем-то из руководства.

– Ты серьезно считаешь, что Бен, человек, который утверждает, что любит тебя, украл твои эскизы и отдал их конкурентам?

– Я думаю, что у него была такая возможность, вот и все.

– А смысл?

– Разрушить мою мечту. – Она вздрогнула, уколов себе палец булавкой. На пальце выступила капелька крови. – Черт! – Она шагнула назад. – Он никогда не хотел, чтобы у меня было все это.

– Иден…

– Нет, дослушай. Я думаю, он способен на обман, Мадлен, потому что я причинила ему боль. Я принесла ему много страданий, предпочтя Тома – и тем, как это произошло. Он знал, какой катастрофой будет для меня пропажа этих эскизов. У него была возможность, он знал, кому отдать эскизы, чтобы нанести максимальный вред… и все это время он мог бы играть в героя, помогая мне. – Иди облизала палец, отцепив подушечку с булавками от запястья.

– Иден, хватит. Это какой-то бред…

– Это все вдруг приобрело очень пугающий смысл для меня. – Она резко повернулась лицом к Мадлен. – Бен не хочет, чтобы я поехала в Париж или Нью-Йорк… не хочет, чтобы я искала новые необработанные шелка из Китая или окрашенные шелка из Италии. Не хочет, чтобы я ездила в Бельгию за кружевами. Он хочет, чтобы я сидела у себя в доме в Челси, как птица в клетке, попивая кофе на диване с друзьями, которых он сам, вероятно, поможет мне выбрать, с ребенком на руках и еще одним – в животе. Он всегда шутил, что хочет целую кучу детей. Он хочет, чтобы я стала идеалом «еврейской женщины», который засел у него в голове. Первый и единственный раз, когда я бросила вызов своему отцу, в нашей жизни появился Том. И после этого она так и не стала прежней, – сказала она, с нежной болью вспоминая их первый страстный поцелуй в переулке. Ее глаза расширились, а выражение лица стало каким-то потерянным. – Я должна его найти.

– Иден… мы уже…

– Нет, послушай меня, – сказала она, взяв Мадлен за руки. – Если это день, в который я должна выкинуть все свои безумные мысли из головы, то позволь мне сказать все это.

– Все? Есть что-то еще?

– Просто одна мысль, которая не дает мне покоя.

– Говори.

– Помнишь Персиваля Фитча с Севил-роу?

– Помню.

– Он рассказывал о человеке, который попал в аварию… его сбило такси.

– Да, я помню эту историю. Он был в шоке, порвал костюм, и у них нашелся другой с довоенных времен, который идеально ему подошел, – перечислила она. – Серьезно, Иден. Я внимательна, знаешь ли.

Иди облизала губы.

– А как насчет того, что он был офицером, вернувшимся с войны, одним из постоянных клиентов Фитча, и при этом они не видели его несколько лет?

– Он ушел на войну!

– Мадлен, война закончилась три года назад.

– Ах, бедное дитя. Ты думаешь, что этот человек может быть Томом.

– Томом. Да, по нескольким причинам. Время подходит. То, что он офицер, который вернулся с войны, долго не показывался, а затем вдруг появился без предварительной записи. Том был в Грин-парке – это рядом с Севил-роу. Возможно, он оказался там, его сбила машина, как рассказывал Фитч, пришел в себя и вспомнил прошлое, вспомнил, кто он такой.

– И при этом забыл, что он Том? – Иди кивнула. – Послушай себя, Иден. Это еще больший бред, чем думать, что Бен пытается навредить твоему бизнесу.

– Не навредить. А вообще потопить, – раздраженно сказала она, устав убеждать подругу.

Мадлен смотрела на нее с легким раздражением.

– Мадлен, – обратилась она к подруге, – человек, о котором говорил Фитч, был в темно-синем костюме.

– И ты сейчас скажешь, что Том был одет в темно-синий костюм в тот день, не так ли?

Иди кивнула, ее глаза блестели от слез.

– Иден, – начала Мадлен, поднося длинный, узкий палец так близко к ее лицу, что Иди видела блеск ее ухоженного ногтя. – Опасно об этом думать.

– Нам с папой всегда казалось, что Том говорит как очень образованный человек, я просто не хотела этого признавать, – зарыдала она. – Я уверена, что именно поэтому и увезла его из Лондона в наш тихий уединенный коттедж в Эппинге, где никто не обратит на него внимания и не начнет задавать вопросы. Все видели просто милую молодую пару. Я говорила всем, что Том был ранен на войне, а их воображение додумало остальное. О, Мадлен, разве ты не видишь? Том мог быть тем самым человеком с Севил-роу, и теперь он вернулся к прежней жизни, где бы он ни был. Я провалилась сквозь трещину в его памяти… я, его ребенок, наша жизнь… все исчезло.

Мадлен взяла Иди за плечи.

– Это все только у тебя в голове, потому что ты хочешь, чтобы это было правдой.

– Это правдоподобно!

– О, так же правдоподобно, как то, что Бен хочет уничтожить твое дело, а потом жениться на тебе.

Иди почувствовала, что опять вот-вот разрыдается. Темнота снова сгущалась. Она держала ее на расстоянии, даже старалась не слушать шепот, который преследовал ее с того самого дня, когда они поговорили с Персивалем Фитчем и крошечные совпадения начали сходиться в единое целое.

– Если Сара подтвердит участие Бена, ты мне поверишь?

– Да.

Иди высморкалась в носовой платок. Он был красным, под цвет ее галстука, и она вспомнила сердце, вырезанное из платка Тома, который она дала ему в тот день, когда он уехал. Она по-прежнему хранила тот клочок ткани дома и сделала мысленную заметку отныне начать носить его с собой.

– Я не могу поговорить с ней, Мадлен. Я обещала Бену.

– О, так теперь ты забеспокоилась о Бене и его чувствах?

– Я беспокоюсь о том, чтобы держать свои обещания.

– Так, – сказала Мадлен, подходя к вешалке и снимая плащ. – Я найду Сару и поговорю с ней. Пора положить конец предположениям.

– Что насчет Тома?

– Одна драма за раз, Иден. Я не могу управиться со всем сразу.

Она вышла из салона, а Иди осталась смотреть на красный платок. У нее было ужасно много дел, но она могла думать только о том, что Том, возможно, где-то в пределах досягаемости. Она подняла трубку и попросила оператора перевести ее на нужную станцию, которая затем соединила ее с «Андерсон и Шеппард». Прошло несколько минут, пока ей ответили.

– О, добрый день, это Иден Валентайн из свадебного салона «Валентайн» на Слоун-сквер.

– Привет, Иди. Это Джонатан Элтон.

– А, Джонатан, спасибо. Мне надо поговорить с господином Фитчем.

– Господином Фитчем? Боюсь, его нет. Он в отпуске. Кажется, отправился в путешествие по Озерному краю на три недели.

– О, понятно, – сказала она, это известие ее ужасно разочаровало.

– Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Э… может быть. Не знаю, помните ли вы, но господин Фитч рассказывал мне о джентльмене, которого сбила машина на Севил-роу некоторое время назад… это один из ваших клиентов?

Он заколебался.

– Помню, да.

Она понимала, что не очень-то корректно расспрашивать его.

– Не могли бы вы оказать мне любезность и назвать его имя? – Она представила, как доброе мальчишеское лицо Джонатана сморщилось от беспокойства. – Вообще-то, Джонатан, не стоит, – перебила она сама себя, подумав, что бестактно просить его или Фитча нарушить конфиденциальность одного из клиентов. Она знала правила Севил-роу лучше многих. – Я знаю, что в нашем деле не принято задавать подобные вопросы, но, возможно, вы позволите мне задать вопрос по-другому. Не могли бы вы сказать, не связано ли как-то имя Том с вашим клиентом? – Она продвигалась на ощупь. Если этот человек и был Томом, то едва ли он назвал это имя, а затем забыл его. Было смешно спрашивать, но вопрос был уже задан. – Извините за такой странный вопрос, Джонатан, просто мне кажется, что я знаю этого джентльмена, но я знала его под именем Том, и он жил в Эппинге.

В его голосе послышалось облегчение, когда он заговорил.

– Могу вас заверить, что это имя ни разу не упоминалось, я сам был там, когда все это произошло, мисс Иди. Совершенно точно никакого Тома. И никакого упоминания об Эппинге.

Она кивнула, ее сердце сжалось от боли, когда перед ней захлопнулась еще одна дверь.

– Ладно, простите, что побеспокоила. Спасибо, Джонатан, и, пожалуйста, передайте господину Фитчу огромный привет от меня.

– Передам. До свидания, Иди.

– До свидания, Джонатан, – тихо сказала она, положив трубку и вдруг почувствовав себя глупо. Что бы она в любом случае сказала Фитчу? «Мне кажется, один из ваших клиентов может быть моим пропавшим мужем? Нет, извините, его имени я не знаю. Я знала его только как Тома». Она вздрогнула, понимая, что ведет себя безумно, а теперь она еще и впутала Мадлен в свои бредовые догадки.

В дверь позвонили, она обернулась и увидела Мадлен в дверях вместе с Сарой. Сара покраснела, а Мадлен выглядела необычно взвинченной.

– Сара хочет тебе кое-что рассказать, – сказала она, приглашая гардеробщицу в салон. – Давай, Сара. Расскажи Иден то, что ты рассказала мне.