Джо Эдди постоял на пороге, озираясь по сторонам. Удостоверившись, что вокруг все спокойно, он крадучись двинулся со своей ношей к автомобилю. На мой взгляд, его предосторожности были излишни. Даже супермаркет был расположен слишком далеко, чтобы кто-нибудь из магазина мог увидеть, что творится на заднем дворе у Симса.
Мешок в руке у Джо Эдди был заполнен примерно наполовину. Я пытался вычислить, что же за чертовщина такая туда засунута. Что-то очень мягкое и легкое. Неужто Джо Эдди до того падок на сладкое, что прикупил целую упаковку сахарной ваты? Дурацкая мысль. При чем тогда мешок для мусора?
Впрочем, мне не пришлось долго гадать. На крыльце появился хозяин дома и двинулся следом за Джо Эдди характерной пошатывающейся походкой убежденного противника трезвости.
– Слышь, Джо Эдди! Я же головой рискую, – глотая слова, бурчал Делберт. – Почему же мой куш меньше? Нужно разделить поровну.
Джо Эдди застыл как вкопанный, а потом медленно-медленно развернулся. Он был похож на огромного медведя-гризли, которому достаточно только лапой повести, чтобы прихлопнуть муху. То бишь Делберта.
– Ну нет! – рявкнул Джо Эдди. – Поровну не выйдет! Мне есть что терять! У меня и дом, и земля, и все такое. А у тебя – ни черта! Слышишь?
Его бы только глухой не услышал. Рев Джо Эдди отчетливо доносился даже до тех кустов, где притаился лучший сыщик Пиджин-Форка – недвижимый, скрюченный и зверски искусанный. Только представьте себе – даже почесаться вволю нельзя! Для облепивших меня комаров настал поистине звездный час. Я мог бы поклясться, что различаю их тоненькое визгливое хихиканье.
Услышать-то старик услышал, но определенно не внял словам Джо Эдди. Почесывая макушку, Делберт продолжал бубнить:
– Но ведь это нечестно, Джо Эдди… Нужно поделить пополам… – Правда, уверенность свою старик слегка подрастерял.
Джо Эдди шагнул к нему, вскинув мешок так, что тот оказался на уровне глаз Симса, и как следует встряхнул. Чтобы представить на месте мешка для мусора самого Делберта, особого воображения не требовалось.
– Не нравится? – сквозь зубы процедил Джо Эдди. – Могу и другого партнера найти. Если ты чем недоволен…
Пропитые мозги Делберта, оказывается, не утратили способности соображать.
– Что ты, что ты! – воскликнул старик, мигом нацепив маску покорности. – Я ж так… Я не…
Продолжения мне услышать не довелось. Парочка свернула за угол дома, и голос Делберта заглох.
Едва громила и пьянчуга скрылись из глаз, я принялся отгонять комаров и чесаться как одержимый. Однако облегчение длилось недолго. Минуту спустя по гравию прошелестели колеса машины, а еще через несколько секунд из-за дома показался Делберт и заковылял к крыльцу. Добравшись до двери, он с чувством пнул ее ногой. Но этим не удовольствовался. «Ч-черт!» – явственно услышал я.
Гнилая деревяшка, исполнявшая в этом доме роль двери, жалобно заскрипела, угрожая рассыпаться. Держу пари, еще один удар – и она бы не устояла. Впрочем, Симсу было наплевать. Войдя в дом, он не замедлил подвергнуть дверь очередному испытанию, хлопнув ею так, что стекла зазвенели.
Что ж, я увидел достаточно. И собственной крови в фонд голодающих комаров пожертвовал тоже достаточно. А посему завернул остатки гамбургера, сунул в карман банку из-под колы и двинул к машине.
На обратном пути я заскочил к Хиггину – купить жидкость от комариных укусов. Всю дорогу до дома я обливался этой дрянью и размышлял над тем, что мне довелось увидеть у Симса.
Итак, Джо Эдди и Делберта связывают некие деловые отношения. Скажите на милость! А Симс еще утверждал, будто вовсе не видится с Джо Эдди. Выходит, врал самым наглым образом. Куда только катится этот мир! Скоро уже никому нельзя будет верить.
Именно эту истину я безуспешно пытался донести до ненаглядной Клодзиллы, когда она позвонила из Луисвиля. Я изо всех сил стараюсь видеть в людях только хорошее, а они изо всех сил стараются доказать, что я ошибаюсь. Ну не обидно ли?
Судя по таинственности, с конторой держались Джо Эдди и Делберт, вряд ли стоило рассчитывать, что их бизнес рекламируется в центральных газетах. Уж не на это ли намекала бабуля в беседе с миссис Оффут? Может, бабулю потому и убили, что она догадалась о преступных планах Джо Эдди и Делберта?
Хотя это не объясняет расправы над ее питомцами. С другой стороны, Симс терпеть не может домашнюю живность… А что, если он кота с попугаем прикончил просто за компанию? В порыве, так сказать, животной злобы.
Как бы там ни было, теперь я знал, что делать дальше. Нужно обыскать владения Джо Эдди. Вне зависимости от того, что было в мешке, он наверняка оттащил поклажу в свою берлогу. Я очень живо припомнил неприглядного вида сарайчик на задворках дома Юнис и Джо Эдди.
Идеальное время для незаконного обыска – глубокая ночь. Лучше даже ближе к утру, когда сон крепче. Отсюда вывод: восьми часов заслуженного отдыха мне не видать как своих ушей. Еще один вывод был связан с симпатягой Гектором. Его следовало как-то обезвредить. Я не горел желанием попасть на закуску к этому исчадию ада.
Долго ломать голову над этой проблемой не пришлось. Года два назад приятель из ветнадзора – проще говоря, собачник – снабдил меня специальным инъектором для обездвижения животных. Я тогда как раз вел одно дело, ради которого пришлось на время переквалифицироваться в почтальоны. Вам, полагаю, анекдоты о собаках и почтальонах оскомину набили? Уверяю, все они основаны на суровой действительности. Иньектор, сослуживший мне службу в Луисвиле, – вот чем я надеялся вызвать счастливую улыбку на морде Гектора.
Раз уж речь коснулась собак… Рип, как всегда, при виде меня зашелся в экстазе. Прыгал до потолка, вилял хвостом и весь, можно сказать, излаялся. Его истеричная радость доставила бы мне большее удовольствие, если б не один хорошо известный прискорбный факт: отсутствуй я не пару часов, а всего лишь пару минут, Рип закатил бы точно такую же встречу.
Переодевшись в темно-зеленый спортивный костюм – иногда он заменяет мне пижаму, – я приготовил очередной гамбургер и собрался было завести будильник. Но тут дом снова огласился лаем. Этот пес получше дверного звонка будет. Где, спрашивается, найти звонок, который бы возмущенно облаивал вас, если вы недостаточно быстро, по его мнению, встречаете гостя?
Я, грешным делом, решил, что у Верджила взыграла совесть и он явился принести извинения за свое безобразное поведение. А заодно и снять отпечатки пальцев. С этой мыслью я и поспешил к двери. Само собой, в сопровождении Рипа, чередующего лай с угрожающе-радостным воем.
Однако на веранде меня поджидал отнюдь не Верджил.
Там стояла Корделия. Умопомрачительная Корделия в алой блузке и коротенькой джинсовой юбочке. Выглядела она слегка взволнованной.
– Какой приятный сюрприз! – проорал я, распахивая дверь. Рип за моей спиной буквально надрывался в оглушительном лае. – Молчать, Рип!
Глупый пес и ухом не повел. Разве что изменил тактику. Теперь он чередовал лай с рычанием.
Корделия, с опаской глянув на Рипа, тем не менее одарила меня своей фирменной лучезарной улыбкой.
– Вот, надумала заглянуть! – с трудом перекрикивая истеричное гавканье, объяснила она. Но переступить через порог не решалась. Так и стояла на веранде, поглядывая то на меня, то на эту хвостатую бестолочь.
– Очень рад! – еще громче заорал я. – Рип! Прекрати сейчас же!
Но Рип твердо вознамерился показать, кто в доме хозяин. Дабы вбить мне это в голову раз и навсегда. Рявкнув для вящей убедительности, он счел свою задачу выполненной и принялся извиваться всем телом, приветствуя гостью.
Корделия прошла наконец в дом.
– О… здесь довольно мило… – осмотревшись, сказала она.
Мою гостиную, надеюсь, даже Мельба не сравнила бы с бермудским прямоугольником, однако в некоторых штрихах определенно чувствуется рука того же декоратора, что поработал и над кабинетом: всюду валяются газеты и журналы, а пол усеян доброй дюжиной резиновых костей.
Только не вздумайте поставить мой дом в один ряд с лачугой Делберта! Чтоб вы знали, меня мутит от одного вида тарелок с засохшей едой. За этим я слежу неукоснительно.
Но Корделия-то хибары Делберта не видела… так что вряд ли могла оценить существенную разницу между моей гостиной и гостиной Симса. Сообщая о том, как здесь «мило», она во все глаза таращилась на валявшуюся у камина большую резиновую отбивную. В этой игрушке Рип души не чаял, а потому, естественно, и обглодал от души. Как это ни прискорбно, я не слишком поверил в искренность похвалы Корделии.
Сверкнув в мою сторону очередной лучезарной – и опять-таки слегка нервной! – улыбкой, Корделия застыла на пороге гостиной. А Рип, не будь дурак, тут же воспользовался шансом продолжить приветственную церемонию.
Иными словами, обнюхал туфли Корделии.
– Ну все, Рип, – сказал я. – Достаточно.
Пес не обратил на меня ни малейшего внимания. Он тщательно изучил туфли, после чего принялся за ноги – ткнулся носом сначала в лодыжки, потом в колени и, наконец, заработал хорошую оплеуху. Такой неблагодарности за свою верную службу пес никак не ожидал. Он остановил на мне укоризненный взгляд, развернулся, понуро побрел к любимому креслу и улегся перед ним с крайне недовольным видом.
Пока Рип обследовал ноги гостьи, та хранила полную неподвижность. То ли окаменела от ужаса, то ли решила не искушать судьбу неосторожными жестами.
– Не бойся его, – сказал я. – Рип и мухи не обидит.
– Но я же не муха, – возразила она, бросив в сторону пса тревожный взгляд.
Услышав свое имя, Рип поднял голову и расплылся в довольном оскале.
Корделия вздрогнула, но, убедившись, что пес остался на месте, рискнула пройти дальше.
Напротив окна в моей гостиной красуется угловой диван, а вместо журнального столика я использую огромную деревянную бобину из-под проволоки. Очень удобная штука, знаете ли, – можно класть газеты не только сверху, но и вокруг основания.
Судя по всему, Корделия решила, что рядом с грудами наваленных на диване журналов места для нее уже не хватит, и потому предпочла устроиться в глубоком кресле перед телевизором. У меня таких кресел два, и я, между прочим, даже обзавелся для них роскошными темно-синими покрывалами.
– Очень, очень мило, – повторила Корделия с улыбкой.
Я улыбнулся в ответ. После чего опустился на диван, предварительно скинув охапку журналов на импровизированный столик.
Одно из двух: либо я превращаюсь в параноика, что, впрочем, при моей профессии неудивительно, либо здесь и впрямь происходит что-то странное.
– Ну? – вопросила Корделия. – Неужели ты не предложишь мне выпить?
Меня так и подбросило.
– Да, конечно! – Ваш покорный слуга в своем репертуаре. Сама обходительность. – Что предпочитаешь?
Но внутри у меня похолодело. Я-то не большой любитель выпивки. Банка-другая пива – это мой предел. А потому я ни черта и не смыслю в разного рода изысканных напитках. Плеснуть вина в бокал или открыть пиво – пожалуйста. А что посложнее Корделии пришлось бы готовить самой.
– М-м… Как насчет оранж-джина?
Ответом ей был бессмысленный взгляд. Пожалуй, даже в экран отключенного телевизора пялиться было куда больше толку, чем в мои пустые глаза.
– Хочешь, помогу тебе смешать?
Корделия сорвалась с места и чуть ли не опрометью кинулась на кухню. То ли у нее в горле пересохло, то ли компания Рипа не устраивала… судить не берусь.
Как бы там ни было, а результат оказался обнадеживающим. Неловкость первых минут постепенно таяла. Больше того, пока Корделия хозяйничала на кухне, открывая шкафчики и выискивая в холодильнике, из чего бы приготовить коктейль, мои опасения сами собой рассеялись. Я даже начал подумывать, что этот неожиданный визит может и впрямь оказаться всего лишь визитом вежливости. Тогда мне пришлось бы смириться с фактом прогрессирующей паранойи. Особенно в общении с женщинами.
Кроме того, меня посетила еще одна благая мысль: не отложить ли обыск сарая Джо Эдди на более подходящее время? Скажем, на завтрашнюю ночь?
С некоторыми сложностями, но выпивку себе Корделия все же сварганила. Для джина-как-его-там ингредиентов не нашлось, так что ей пришлось довольствоваться «Кровавой Мэри». Я не стал изменять привычке. Прихватил банку пива и вместе с Корделией вернулся в гостиную.
Первым делом Корделия глянула на Рипа. Но тот, похоже, уснул.
– Хочешь послушать, что мне рассказала соседка Рэя Петерса? – спросил я, усаживаясь на диван. – Кое-какие факты весьма любопытны…
Но не успел я приступить к рассказу, как Корделия вскинула руку.
– Хаскелл, я пришла вовсе не для того!
Все еще стоя перед диваном, она сверлила меня взглядом.
– Не для того?
Я отхлебнул пива, исподтишка присматриваясь к своей гостье. Из нас двоих только один вовсю наслаждался выпивкой и приятным обществом. Печально, но это была не Корделия.
Тем не менее она последовала моему примеру и пригубила «Кровавую Мэри».
– Меня очень расстраивает все, что с тобой случилось… – сказала она. И опустилась рядом со мной на диван.
Не стану утверждать, будто такой поворот событий меня шибко огорчил.
– Ты мне очень нравишься, Хаскелл. А я приношу тебе одни неприятности…
Тут Корделия сделала паузу. Быстро наклонилась и прильнула губами к моим губам. Надолго. Хорошо, что мне хватило ума заранее отставить банку, иначе плакало бы мое пиво.
Какое-то время я упивался лишь губами Корделии. Уж и не знаю, как долго длились поцелуи и объятия…
К несчастью, Рип только притворялся спящим. По всей видимости, пес почувствовал себя покинутым и, желая вновь оказаться в центре внимания, встал и подкрался к дивану. Поглощенный Корделией, я не заметил его маневра.
Дабы исправить мою оплошность, Рип подал голос. Он и гавкнул-то всего разок, зато очень громко и неожиданно. Корделия дернулась и с силой ткнулась носом о мой нос.
Момент, признаться, не самый романтичный. И довольно неприятный. До того неприятный, что, грешным делом, я даже усомнился в собственном здравом рассудке. С какой стати, спрашивается, было радоваться избавлению Рипа от смерти?
Несколько секунд мы с Корделией смотрели друг на друга, массируя свои носы. А потом, как по команде, уставились на Рипа.
– Плохой пес, очень плохой! – сказал я и погрозил Рипу пальцем.
Он этого терпеть не может. Я потянулся было к его ошейнику, чтобы выставить чудовище за дверь, но Рип ловко увернулся и шмыгнул под кресло, задев при этом рукав моего спортивного костюма.
– Бог мой! – воскликнула Корделия и округлила глаза. – Что за твари тебя искусали? – Она слегка отодвинулась и натянула на колени юбку.
Я улыбнулся и вернул рукав на место.
– Всего лишь комары. Сегодня вечером пришлось прогуляться, и вот…
Корделия пропустила мои объяснения мимо ушей.
– Знаешь, Хаскелл… – сказала она, тревожно поглядывая на Рипа, – от собак в доме мухи. Везде – и на коврах, и на мебели… повсюду! – Она сделала широкий жест. – А мухи – они ведь яйца откладывают! Тысячи! Сотни тысяч! Ты даже не представляешь сколько!
– Кроме шуток? – Я старательно отгонял мысль о том, что Корделия неожиданно превратилась чуть ли не в двойника моей экс-супруги. Семейная жизнь с Клодзиллой напоминала курс бесконечных лекций, где лектором неизменно была она. – Пожалуй, лучше выпроводить Рипа на веранду, – решил я и шагнул к креслу, под которое забился несчастный пес.
Корделия схватила меня за руку.
– Нет-нет, не нужно.
Я уж было обрадовался, вообразив, что Корделия все-таки не возражает против собаки в доме. Но радость моя длилась недолго.
– Мне уже пора… Заскочила на минутку – сказать, что очень переживаю. Ну, из-за твоих покрышек… И из-за собаки… ведь кто-то пытался ее убить…
Боже мой! Глядя в эти громадные голубые озера, я чувствовал себя ничтожным подлецом. Как я посмел хотя бы на долю секунды сравнить эту прелестную женщину с Клодзиллой! Как посмел вообразить, будто между ними есть хоть что-нибудь общее!!
– Очень тронут… но, право, не о чем беспокоиться…
– Как это не о чем! – перебила меня Корделия. – Я очень, очень беспокоюсь! – Она отвела глаза. – И поэтому хочу прекратить расследование.
Я так и остолбенел. Даже не смог совладать с челюстью, чем та немедленно и воспользовалась. Черт его знает, сколько я проторчал перед Корделией с разинутым ртом.
– Т-ты… меня… увольняешь? – выдавил я, когда первый шок наконец прошел. Да меня в жизни никто не увольнял!
Корделия заглянула мне в глаза. Улыбнулась. Уверен, улыбка эта задумывалась как дружески-успокаивающая. Но вашему покорному слуге она показалась снисходительной. Чтобы не сказать – покровительственной.
– Полно тебе, Хаскелл! – прощебетала Корделия. – Не следует считать, будто тебя уволили.
Неужели? Может, я должен считать, будто просто лишился работы?
Корделия ласково коснулась моей щеки.
– А вдруг с тобой что-нибудь случится? – мило улыбнувшись, шепнула она. – Ты… особенный, Хаскелл. Я не могу подвергать тебя такому риску. Уж лучше предоставить это дело полиции.
Верджил будет в восторге. Это уж как пить дать.
– Подсчитай, будь добр, все расходы. И не забудь… – она лукаво погрозила длинным изящным пальчиком, – включить в счет стоимость новых покрышек!
Я едва нашел в себе силы кивнуть. Уволен! Мой гомерический хохот никому не слышен, нет? А Корделия уже двинулась к выходу.
– Пока, Хаскелл… Завтра позвоню. Идет?
И что можно на это ответить? Нет, не согласен? Ты, мол, не в своем уме, если надеешься так просто от меня избавиться?
– Идет.
Я даже улыбнулся. И даже поцеловал Корделию на прощание.
А едва она ушла, вернулся в спальню. Рип войти следом не рискнул. Сообразил, умница, что у него есть все шансы нарваться на неприятности. Усевшись на пороге, устремил на меня преданный взгляд и приготовился ждать, пока я чего-нибудь надумаю.
А подумать-то было над чем.
Неужели Клодзилла права? Неужели я в самом деле испорченный тип, который видит в людях только плохое? Ну почему мне с трудом верится во внезапно вспыхнувшую страсть Корделии? Разумеется, у меня пропасть обаяния и все такое… Но видите ли, дамам, как правило, нужно время, чтобы углядеть шарм под маской нелепого Арлекина…
Итак, будем считать, что сегодня вечером здесь разыграли спектакль. Тут же возникает следующий вопрос: зачем? Кого защищает Корделия? Меня или все-таки кого-то другого?
Может, ей стало известно о сотрудничестве Джо Эдди и Делберта и она испугалась, что Юнис не перенесет ареста мужа?
Нет, как хотите, а это объяснение лишено здравого смысла. Корделия терпеть не может Джо Эдди. Она ведь сама сказала, что на месте сестры ушла бы от этого громилы. Окажись Джо Эдди за решеткой, Юнис было бы легче принять решение и избавиться от него. Нет, ради спасения зятя Корделия и пальцем не пошевелит.
Так в чем же дело? Бог мой, а что, если убийца все-таки дедуля?! Предположим, Корделия об этом догадалась и решила быстренько распрощаться с прозорливым сыщиком, пока правда не выплыла наружу?
Есть и еще один вариант. Возможно, самой Корделии угрожают. Она в опасности и вынуждена подчиниться чьим-то требованиям.
Проверив будильник – он был заведен на два часа, – я наконец лег в постель. Хоть недолго, а поспать не помешает.
Хаскелл Блевинс принял решение!
Даже если с этой минуты я работаю не на Корделию, а на себя, Джо Эдди и Делберту Симсу не отвертеться. В лепешку расшибусь, но узнаю, чем это они занимаются. Помнится, я уже говорил, что привычка – страшная сила. А привычки сыщика, боюсь, вообще неистребимы.
Увидев, как я забираюсь в постель, Рип, похоже, решил, что гроза миновала. Пес тихонечко прошмыгнул в спальню и улегся на коврик у кровати.
Максимум секунд через десять – во всяком случае, мне так показалось – затрещал будильник. От неожиданности я подпрыгнул чуть ли не до потолка. Рип недовольно гавкнул – ну как же, потревожили его сон!
Я прихлопнул кнопку будильника и рухнул обратно на подушку. Лежал и никак не мог сообразить, какого черта мне понадобилось вставать среди ночи.
Но потом память все же вернулась.
Я выполз из-под одеяла, включил свет, прошлепал в кладовку и сунул руку на самую верхнюю полку.
Не стану скрывать, чувствовал я себя при этом отвратительно. Но иного-то выхода не было. Раз уж меня ждал визит к Джо Эдди, то без кое-чего посущественнее фонарика не обойтись. Так, знаете ли, на всякий случай.
Ну а теперь представьте себе картину. Глубокая ночь. Заспанный пес таращится на меня как на сумасшедшего.
А хозяин этого самого пса заряжает пистолет.