Он резко поднялся, одурманенный сном, и сразу понял, что опоздал.

Солнце светило слишком ярко. Половина одиннадцатого, а может, и одиннадцать. Встреча с отцом Стаффордом назначена на девять. Джон поморгал, сгоняя пелену с глаз, и посмотрел на часы. Десять сорок восемь. Он выпрыгнул из постели, метнулся в ванную, по дороге ударился о косяк и рассадил плечо. Бриться некогда. Глаза как вареные яйца. Он почистил зубы, прополоскал рот и поспешил на служебную половину. На полпути он вспомнил, что даже не запер дверь своей комнаты. Впрочем, ничего страшного, никто не собирается у него ничего воровать.

Задыхаясь, он влетел в офис Дэррила. Секретарша миссис О'Миэрс сказала, что отец Стаффорд ушел примерно пятнадцать минут назад готовиться к встрече с католическим клубом садоводов Норд-Бич в конференц-зал номер два. Миссис О'Миэрс сказала, что отец Стаффорд обещал вернуться в офис примерно в половине двенадцатого.

Второй конференц-зал располагался на– первом этаже. Джон понимал, что ему придется как-то объяснить, почему он пропустил утреннюю встречу, но, поймав на себе странный взгляд миссис О'Миэрс, сообразил, что в таком помятом и небритом виде лучше вернуться домой, принять душ и вообще привести себя в порядок, пока не попался на глаза монсеньеру. Он поблагодарил миссис О'Миэрс и заторопился назад.

Вернувшись, Джон прямиком направился в ванную. На ходу он бросил взгляд на видеомагнитофон, этот черный ящик искушения.

Сердце остановилось. Он мог поклясться, что оно остановилось и было готово лопнуть, как раскаленная печь.

Магнитофон исчез. Исчез.

Вместо него остался листок бумаги. И на нем – несколько слов, написанных чернильной ручкой. Записка от Дэррила.

Доброе утро, соня! Жаль, не удалось встретится. Решил, ты чем-то занят. Реквизировал видик временно, в конференц-зал номер два. Меня ждут тридцать восемь пожилых леди, которые желают посмотреть фильм о крокусах. Пришлось позаимствовать твою технику. Дверь была не заперта, так что полагаю, ты не возражаешь. За мной – гамбургер на ленч. D.

Листок выпал из потерявших чувствительность пальцев. Джон замер, словно пораженный громом. Он не вынул кассету из магнитофона! Магнитофон начнет мотать пленку, как только Дэррил воткнет вилку в сеть. И тридцать восемь любительниц садоводства увидят такие цветочки и такие побеги, на которые совершенно не рассчитывали…

О Боже! – чуть ли не вслух воскликнул Джон. Кровь отхлынула от лица. Несколько секунд он чувствовал себя как тот персонаж из мультфильма: ноги изобразили некое подобие бешеного бега на месте, а затем тело, словно выпущенное из катапульты, ринулось к двери.

Ему доводилось слышать выражение «рвать задницу». Но никогда не думал, что оно может иметь прямое значение. Он почти пролетел все ступени до коридора и ринулся к закрытой двери второго конференц-зала.

Он поскользнулся, едва не растянувшись на линолеуме, рикошетом отлетел от стены и наконец с такой скоростью ворвался в зал, что все тридцать восемь седых, голубых и белых голов моментально обернулись в его сторону.

В передней части комнаты отец Стаффорд присоединял видеомагнитофон к большому цветному телевизору. Телевизор уже работал, палец Дэррила завис над кнопкой включения магнитофона.

– Стоп! – вскрикнул Джон так, что пожилые леди подпрыгнули в своих креслах.

Палец Дэррила замер менее чем в дюйме от кнопки «пуск».

– Спешите, отец Ланкастер? – произнес он, вскидывая брови.

– Да! То есть нет, не спешу. – Джон попытался выдавить некое подобие улыбки в сторону любительниц садоводства, с большинством из которых был знаком лично. – Доброе утро, леди.

– Доброе утро, отец Ланкастер, – ответили дамы.

– Надеюсь, вы нашли мою записку? – спросил Дэррил. – Полагаю, не возражаете?

– Я? Возражать? Ничуть! – Он улыбнулся чуть шире, но лицо при этом было готово треснуть пополам.

– Вы тоже хотите посмотреть этот фильм? – ласково поинтересовалась миниатюрная пожилая леди с голубыми крашеными волосами.

– Думаю, отец Ланкастер его уже видел, – заметил Дэррил. У Джона перехватило дыхание, потому что одновременно с этими словами отец Стаффорд громко щелкнул кнопкой «пуск».

На экране появились титры: Крокусы. Весеннее чудо природы. Текст читает Перси Веллингтон.

Экран заполнили разноцветные цветы. Джон оставался в полном оцепенении.

– Кажется, я должен тебе кое-что отдать, – тихо проговорил Дэррил, подходя к своему приятелю. – Леди, желаю приятно провести время, – мило улыбнулся он дамам и увлек Джона за собой в коридор.

Отец Стаффорд расстегнул пиджак и достал из внутреннего кармана видеокассету с надписью: «Сырые алмазы». Фирма «Кавальера». Фильмы для взрослых. Держа ее двумя пальцами, как дохлую крысу, он поинтересовался:

– Ничего не напоминает?

Первым желанием Джона было сказать, что никогда в жизни не видел подобной гадости. Но понял, что зашел слишком далеко и отрицание только усугубит тяжесть на душе. Он взял кассету, прислонился к стене и вздохнул:

– Слава Богу, ты не показал это любительницам садоводства.

– Да, пожалуй, это сильно оживило бы их сборище. – Дэррил усмехнулся, но глаза оставались серьезными. Затем улыбка исчезла. – Не хочешь мне что-нибудь объяснить, Джон?

– Я… – С чего начать? Он помолчал, собираясь с духом. – Я… Я сегодня ночью гулял по Бродвею. Часа в три. И в одном из магазинов приобрел эту кассету.

– Понятно. Продолжай, – кивнул Дэррил, глядя в пол.

– А еще заходил в кино. В кинотеатр для взрослых.

– Полагаю, ты смотрел не Уолта Диснея.

– Но пробыл там каких-то пару минут. И потом ушел.

– Пару минут? Ты успел увидеть… Ну, сам понимаешь, – решил не досказывать Дэррил.

– Да. И на кассете тоже. Дэррил, мне в самом кошмарном сне не могло присниться, что я на такое способен! Может, я наивный или глупый, но.., зачем в мире существуют места, где продаются искусственные половые члены длиной по два фута?

– Полагаю, все к этому стремятся, – с невинным лукавством откликнулся Дэррил. – Ты так не думаешь?

– Я не об этом! – Джон сделал несколько шагов в сторону, потом вернулся обратно. – Это же.., это же совсем иной мир! Все продается – все, буквально! – Он сокрушенно покачал головой. – Просто не верится, что такое возможно!

– Тебе понравилось? – спросил Дэррил.

– Что?

– Тебе понравилось? – повторил Дэррил. – Хочешь пойти туда еще раз?

– Нет! Конечно же, нет! – Джон потер пальцами лоб. Правда должна быть высказана, даже если она может оказаться губительной. – Да, – тихо сказал он. – Мне понравилось. – В глазах стояла мука. – И я хочу вернуться туда.

– О-о, – протянул Дэррил. – Кажется, дело обстоит несколько хуже.

Снова появилась возможность поведать кому-нибудь про Дебру Рокс. Джон уже почти решился, он искренне хотел этого, но внезапно почувствовал, что не желает делиться ею ни с кем. Да и в конце концов, существует же тайна исповеди. Как он смеет пренебречь тем, что для нее, безусловно, имеет огромное значение?

– Как бы ты поступил на моем месте? – спросил Джон.

– Видишь ли, – мгновенно откликнулся Дэррил, прислонясь к стене, – не могу сказать, что сам не прошел через подобные искушения. Понимаешь, я всегда мог бы сказать, что хочу спасти заблудшие души. Я мог бы заходить в эти кинотеатры и магазины, высоко поднимая над собой распятие, словно отгоняя вампиров. Но я не делал этого. И не собираюсь. Я священник, но в то же время – мужчина, и я знаю свои возможности. Короче говоря, я не намерен подвергать себя искушениям, Джон.

– Хочешь сказать, что эти места сильнее, чем твоя сила воли?

– Не обязательно, – покачал головой Дэррил. – Просто дело в том, что… Я посвятил свою жизнь служению Богу и приучил себя подчиняться велению разума, а не.., прости за грубость, члена. Мои половые органы большую часть времени пребывают в сонном состоянии, но время от времени все-таки просыпаются. И в этот момент сообщают, что я самый последний идиот на белом свете. Но я принимаю холодный душ, читаю, изучаю книги, молюсь, но никогда не подвергаю себя искушению, Джон. Это исключено.

– Но это же люди нашего прихода, – проговорил Джон. – Кажется, нам следовало бы ходить туда.

– Зачем? Раздавать духовную литературу? Читать молитвы на углах? Заходить в порноклубы и пытаться спасти пропавшие и сгоревшие души? Нет, эти люди зашли слишком далеко, чтобы прислушаться к тому, что мы можем сказать им. Там правят его величество доллар и наркотики, и Христа там не жалуют.

– Мы должны попытаться. Я имею в виду… – Он замолчал, не зная, что сказать дальше.

– И сами погрязнем в грехе и пороке, – заявил Дэррил. – Мы сойдем с ума от увиденного. О, сатана прочно окопался в этих местах, Джон! Сатана знает, что эти люди не собираются идти к нам, и мы не можем пойти к ним без того, чтобы.., не подвергнуть себя страшной опасности.

– Хочешь сказать, это грозит мне? Страшная опасность?

– Да, – невыразительно ответил Дэррид. И Джон понял, что его друг говорит правду.

– Что же мне делать?

– Во-первых, выбросить эту пленку в мусорный ящик. Вырви ее из кассеты и затолкай как можно глубже. И упаси тебя Бог попасться на глаза монсеньеру. Потом отправляйся в свою комнату, прими, ледяной душ и начни от руки переписывать Библию.

– Переписывать Библию? Зачем?

– Не знаю, – пожал плечами Дэррил. – Но монахам, говорят, помогает.

Джон вышел из здания и направился к зеленому мусорному баку. Он с яростью принялся выдирать пленку с катушек, стараясь прояснить мозги путем физического уничтожения свидетельства греха. Потом пришло в голову, что одновременно он уничтожает единственное имеющееся у него изображение лица Дебры Рокс, и движения замедлились. Но не прекратились. Он рвал ее на куски. Потом бросил в бак и закопал под грудой мусора.

И под левой рукой, слипшаяся с картонной коробкой из-под свинины с бобами, откуда ни возьмись вынырнула голубая листовка. На ней было написано: Специальная субботняя программа. Магазин Вика – книги для взрослых. Пятидесятипроцентная скидка на все кассеты! Сотни фильмов. С двух тридцати до трех часов – эротическая звезда Дебра Рокс собственной персоной!

«Эротическая звезда», подумал Джон. Это все-таки звучит несколько лучше, чем «королева порно».

Он вытер листовкой пальцы, испачкавшиеся в бобах, и с силой захлопнул крышку мусорного бака.