Я роюсь в одежде, которая висит в моем шкафу. 1990 год. Что носили в 1990? На ум приходят старые ситкомы, которые любила смотреть мама, когда еще была нормальной — до того, как начала быстро скатываться в депрессию. Достаю черные джинсы, надеваю их и подкатываю штанины, а потом беру простой черный свитер и засовываю ноги в черные кроссовки. Надеюсь, сойдет. Перед тем как уйти, делаю обычный хвостик и хватаю сумку. Не могу обойтись без ее содержимого.

Еллоу и Вайолет уже стоят с Зета в зале. На Зета все еще надеты армейские штаны и свитер. Полагаю, он к нам не присоединится. Не буду лгать — мне хотелось бы, чтобы было наоборот. Без него эта командная миссия превращается в испытание с извержением вулкана, когда потоки лавы погребают под собой ничего не подозревающих жителей Помпей. У Стражи времени определенно извращенный способ вести дела.

На лице Зета серьезное выражение, — я начинаю задаваться вопросом, бывает ли оно другим — а седины на висках, кажется, стало в несколько раз больше с момента нашей утренней беседы. Он так крепко сжимает руки, что выпирают вены. По крайней мере, кто-то еще признает важность этой миссии.

Говоря о моих всезнающих напарницах, Еллоу надела черные джинсы-скинни с высокой талией и кожаный мотоциклетный жилет. Ее волосы собраны в хвост, а челка начесана, уложена «гребешком» и залита лаком, напоминая страусиный хвост. Весь ее вид совершенно не сочетается с современной модой, но Еллоу хорошо смотрится в своем наряде. Тяжело признавать, но это правда. На Вайолет черные леггинсы с черной мини-юбкой и черный свитер на одно плечо. Она не стала надевать фиолетовый парик, а ее собственные волосы очень коротко подстрижены, как у эльфа. Рядом с ними я выгляжу как бездомная кузина. Когда я вхожу, они обе пристально смотрят на меня. Но мне наплевать. Сегодня вечером я собираюсь остановить кражу. А они могут делать все, что пожелают.

— Одна попытка, — говорит Зета. — Это все, что у вас есть.

— Я все еще не понимаю, почему у нас всего одна попытка, — произношу я.

Зета поворачивается и спокойно смотрит на меня. Полная противоположность того Зета, которому я задала тот же вопрос во время бостонской бойни.

— Дело не в нас, а в пространственно-временном тоннеле. Если открыть его в определенном времени, то ты не сможешь пройти через него повторно.

— А что насчет других?

Зета слегка склоняет голову набок.

— Это возможно, но тогда из-за заваленной тобой миссии, те, кто придут все исправлять, будут подвергнуты большему риску. Как говорится, у семи нянек дитя без глазу. Понятно?

Не совсем.

— К тому же, это дает тебе ложное чувство уверенности, — говорит Зета. — Никаких переделок. Вот наш девиз. Теперь ты готова?

Мы все устанавливаем часы на восемнадцатое марта, полночь. Так у нас будет почти полтора часа, чтобы добраться до музея до того, как в дверь постучат переодетые в полицейскую форму грабители. После того, как Вайолет и Еллоу ушли, я провела четыре часа, пытаясь придумать способ пробраться в музей заранее, но у меня ничего не получилось. Слишком много камер и сигнализации. Судя по всему, придется идти вслед за грабителями. Это единственный вариант.

Еллоу первой заходит в гравитационную капсулу. Зета закрывает за ней дверь, ждет несколько секунд и открывает ее для Вайолет. Потом приходит мой черед, но Зета вытягивает руку, вынуждая меня остановиться.

— Ты сможешь это сделать, — говорит он.

— Я знаю, — отвечаю я, глядя прямо на дверь и нетерпеливо покачиваясь на каблуках. — Я верю в тебя, Ирис. — Голос Зета звучит совершенно не так, как обычно. Мягче. В нем нет напряженности. Он правда хочет, чтобы у меня все получилось. Как будто знает, что я единственная, кто сможет это сделать. Я поворачиваюсь и смотрю на него.

— Я не подведу. — Зета кивает и открывает дверь. Я бросаюсь вперед, думая лишь о том, чтобы это оказалось правдой.

Приземляюсь в чулане. В нем так темно, что я не могу разглядеть даже своей руки, но, судя по всему, кроме меня здесь больше никого нет.

— Еллоу? — шепчу я. — Вайолет?

Ничего. Я пытаюсь что-нибудь нашарить, спотыкаюсь обо что-то длинное и деревянное и, наконец, нащупываю дверную ручку. Когда я выхожу в переулок, Еллоу и Вайолет уже поворачивают на Бикон-стрит.

— Эй! — кричу я. — Что за ерунда?

— Догоняй, — бросает через плечо Еллоу. Ни одна из них даже не замедляет шаг.

Мне хочется хлопнуть дверью, но я боюсь привлечь внимание, поэтому закрываю ее как можно мягче, а потом ударяю по воздуху.

На Бикон-стрит, несмотря на холод и небольшой дождь, полным ходом идет празднование Дня святого Патрика. Мимо меня проходит компания пьяных студенток, одетых в зеленые свободные футболки, заправленные в светлые джинсы с высокой талией. У одной из девушек на голове блестящий ободок с трилистниками, которые качаются каждый раз, когда она делает шаг.

— Поторопись! — доносится до меня голос Еллоу. Я смотрю мимо девушек на такси. Вайолет уже сидит на заднем сиденье, а Еллоу держит дверь. — Метро больше не работает. Поехали.

— Вообще-то, оно работает; просто сейчас слишком поздно, — бурчу я себе под нос и бегу к такси. Еллоу втискивается посередине, а я устраиваюсь рядом с ней.

— Куда? — спрашивает таксист, обнуляя счетчик.

— В му… — говорит она, положив руку на переднее сиденье.

— В Симмонский колледж! — прерываю я ее. — Мы возвращаемся в общежитие. — С этими словами я бросаю на Еллоу взгляд, который дает понять, что я считаю ее полной дурой. Зачем кому-то ехать в музей в полночь, когда он закрыт? А колледж практически рядом.

Таксист высаживает нас перед общежитием, и мы ждем, пока он завернет за угол, прежде чем направиться в сторону музея. На улице тусуется компания студентов, которые либо возвращаются домой после попойки в честь праздника, либо все еще не закончили ее.

— А теперь что? — спрашивает Вайолет.

Еллоу останавливается перед музеем.

— А теперь нам нужно высматривать двух мужчин, переодетых в полицейских. — Она стоит прямо перед дверью в музей. Я вздыхаю.

— В какой школе ты училась? До того, как стала Стражем временем? Или ты и правда не имеешь никакого понятия о том, как кого-то выслеживать?

Еллоу морщит нос.

— Я ходила в Андовер. Может быть, ты слышала о ней. Это…

— Не та школа, где тебя учат тому, что нужно знать, когда работаешь в полевых условиях. Иначе бы ты знала, что не стоит стоять перед зданием как большая вывеска «Эй, грабители, посмотрите на меня!». К тому же, они зайдут через служебный вход, а не через главную дверь. — Я показываю в сторону Пэлас-роуд.

— Это моя четвертая командная миссия, — огрызается она. — Я занимаюсь этим уже почти полтора года.

— Поздравляю. Ты провалила первые три так же, как собираешься провалить и эту? А теперь, если не возражаешь, мне нужно остановить ограбление. — Я ухожу и сворачиваю на улицу, которая идет параллельно заднему двору музея.

— Куда это она? — спрашивает Вайолет.

— Тихо! — шипит Еллоу. Вслед за этим раздается звук шагов позади меня. Я прохожу до конца квартала и поворачиваю направо на Тетлоу-стрит, чтобы вернуться на Пэлас-роуд. На углу стоит выцветшее кирпичное здание. Я устраиваюсь на осыпающемся бетонном крыльце, под двумя очень большими черными крылатыми грифонами, которые совершенно не к месту сидят на постаментах по обе стороны от двери, и жду Еллоу и Вайолет.

— А теперь что? — спрашивает Вайолет, с содроганием посмотрев на грифонов.

— Ждем, — отвечаю я, тоже переведя на них взгляд. Они и правда жуткие и совершенно не успокаивают мои нервы.

Мы ждем. Долгое время ничего не происходит. До нас доносятся крики людей, сирены скорой помощи, мчащейся в сторону «Бет Изрейел» с теми, кто слишком хорошо повеселился в центре. Но мы ничего не видим.

А потом, около часа ночи, замечаем небольшой хэтчбек, который ползет по Пэлас-роуд с выключенными фарами. Я падаю на землю и прижимаюсь к стеклянной входной двери. У Еллоу и Вайолет хватает ума сделать то же самое. Я приподнимаю голову и вижу, как машина проезжает мимо нас. Каждый волосок на моей руке встает дыбом. В ней сидят два полицейских. У одного светло-каштановые волосы и очки в тонкой золотой оправе. У другого темные волосы и усы. Они останавливаются в нескольких ярдах от служебного входа.

— Они здесь, — шепчу я.

Позади меня встает Еллоу.

— Отлично, теперь нам нужно вызвать настоящих копов, и можно возвращаться домой.

— Нет, — поднимаясь, говорю я. — Если мы позвоним копам, то все испортим. Они просто вернутся позже, когда мы не сможем остановить их.

— Это безопаснее всего для охранников, которые внутри, — отвечает Вайолет.

— А вы можете быть уверены, что в следующий раз они не решат прострелить им головы? Мы должны остановить все это в здании, в музее. Сегодня. Это единственный вариант. Дождемся, когда они войдут, и последуем за ними.

— Нет, — прищурившись, возражает Еллоу. — Я найду телефон и вызову полицию.

Она делает шаг вперед, но я хватаю ее за руку.

— Ты собираешься найти телефон? Твой план был вызвать копов, и ты даже не озаботилась тем, чтобы узнать, где ближайший телефон? Ты гораздо более некомпетентна, чем я думала.

Еллоу вырывает руку.

— По крайней мере, я достаточно умна, чтобы понять, что мобильник не будет работать в прошлом. И мы еще посмотрим, кто у нас компетентен, а кто нет, когда я предотвращу ограбление.

— Еллоу, не вызывай копов, — произношу я сквозь сжатые зубы. — Ты все испортишь.

Еллоу разворачивается, и не успеваю я сообразить, как она набрасывается на меня и сильно пинает в правую голень. Я сдерживаю крик и хватаюсь за металлические перила, а она в это время спускается вниз, перепрыгивая через ступеньки, и вместе с Вайолет несется в сторону Симмонского колледжа.

Отлично. Пусть уходят. Я смотрю на время. Три минуты второго. Значит, у них есть двадцать одна минута, чтобы найти телефон, позвонить властям и чтобы приехала полиция. Думаю, «подозрительная машина» не станет их первоочередной задачей в ночь на День святого Патрика. Может быть, Еллоу и Вайолет даже не удастся найти телефон. Я буду ждать здесь.

Они возвращаются через пять минут.

Еллоу самодовольно улыбается.

— Сделано. Мы позвонили и сообщили, что двое мужчин в полицейской форме сидят в хэтчбеке возле музея. Диспетчер сказала, что они пошлют кого-нибудь проверить. Считай, миссия выполнена.

Я могла бы ударить ее. Но вместо этого молюсь, чтобы копы приехали после двадцати четырех минут первого. Однако, в час девятнадцать на Пэлас-роуд заворачивает полицейская машина и направляется прямиком к хэтчбеку. Я падаю на землю и снова прижимаюсь к зданию. Это не есть хорошо. Совсем не хорошо.

Когда машина проезжает мимо нас, я, согнувшись, на цыпочках спускаюсь по лестнице и выглядываю за угол. Она останавливаются возле хэтчбека. Но, судя по всему, в нем никого нет. Куда делись грабители? Из машины вылезает полицейский и направляется к хэтчбеку. Он светит фонарем в стекло и делает несколько кругов вокруг машины, а потом выключает его и уезжает.

Я, сидя на корточках, поворачиваюсь и смотрю на Еллоу. У нее отвисла челюсть, и она неверяще смотрит вперед.

— Отличный план, — говорю я.

— Куда они делись? — шепчет Еллоу, все еще не в силах поверить, что ее план не сработал.

— Нам нужно войти внутрь. Это единственный способ. Как я тебе и говорила. Может, теперь ты послушаешь меня.

Вайолет охает и показывает в сторону Пэлас-роуд. Мы с Еллоу поворачиваем головы в направлении, куда указывает ее палец. Два грабителя, все еще переодетые полицейскими, идут к своей машине. Один из них открывает хэтчбэк, что-то достает с заднего сиденья, а потом тихо закрывает дверь. Они поворачиваются друг к другу, кивают и идут к служебному входу. Звонят в дверь и несколько секунд спустя исчезают внутри.

— Пора, — говорю я и на цыпочках иду за угол. Посомневавшись, Еллоу все же следует за мной. Вайолет даже не двигается с места.

— Я не хочу идти внутрь, — шепчет она. — Я боюсь. У нас нет плана.

Я недовольно ворчу и поворачиваюсь к Еллоу. На ее лице страх, и она согласно кивает головой.

— Почему бы снова не вызвать копов и не сказать, что мы видели, как кто-то вломился в музей?

— Да, план с копами уже отлично показал себя. Послушай, президент поручил нам миссию остановить это. Нас. Не копов. Если боишься, то можешь оставаться здесь, а я собираюсь выполнить задание. — Повернувшись, смотрю на Вайолет. — И так, для справки, у меня есть план. У меня всегда есть план.

Еллоу медленно кивает.

— Нет, ты права. Мы идем. Мы все идем.

Я засовываю руку в карман на сумке и достаю из него картонную карточку.

— Что это? — спрашивает Еллоу.

— Моя шпаргалка. Я набросала ее сегодня в обед в библиотеке. Там есть тонна информации об ограблении помимо той, что нам рассказал Зета. Я смогла восстановить ход событий в музее. Итак, в двадцать четыре минуты второго грабители входят в здание. Это уже произошло. Они потратили двадцать четыре минуты на то, чтобы связать охранников и затащить их в подвал. В сорок восемь минут второго они поднялись наверх. Наш единственный шанс попасть в здание — когда они будут в подвале.

— А во сколько они туда спустятся? — дрожащим голосом спрашивает Вайолет.

— Не знаю. Наверное, ближе к часу сорока восьми, но я не знаю точно.

Вайолет широко открывает глаза и прикусывает нижнюю губу.

— Час сорок, — говорит Еллоу. — Думаю, это самое подходящее время. Им хватит шестнадцати минут на то, чтобы провернуть всю операцию с охранниками.

Я киваю головой, соглашаясь с ней.

— Как только мы попадем внутрь, одна из нас должна остаться следить за Синей комнатой. Вайолет, это будет твоим заданием. Мы с Еллоу поднимемся наверх. Я пойду в Голландскую комнату, а ты, Еллоу, спрячешься в комнате Рафаэля. Она находится прямо перед Короткой галереей, и там больше мест, где можно укрыться. Короткая галерея слишком маленькая. В какой-то момент грабители разделятся. Поодиночке у нас будет больше шансов. Вы справитесь? — глядя прямо на Еллоу, спрашиваю я.

— Послушай, знаю, ты думаешь, что я избалованная маленькая сучка с большим IQ, которая боится сломать ноготь, но я с шести лет занимаюсь тхэквондо и смогу скрутить одного из них.

Тхэквондо? Это удивило меня. Но и принесло странное облегчение.

— Хорошо. Надеюсь, вдвоем мы сможем с ними справиться. — Я засовываю руку в сумку и достаю связку пластиковых наручников, амортизирующий трос, несколько тряпок, маленькую бутылку и три пары черных перчаток. Вручаю некоторые из припасов Еллоу, которая вопросительно смотрит на меня. — Я подготовилась, — отмахиваюсь от нее я. — Как только ты уложишь грабителя, выруби его с помощью хлороформа и свяжи. Я позабочусь о втором. Потом мы заберем записи камер видеонаблюдения и свалим.

— А что насчет меня? — спрашивает Вайолет. Она пытается не показывать страха, но ее выдает дрожащий голос.

— Ты можешь драться? — интересуюсь я.

— Естественно, — говорит Еллоу. — Мы все можем. Вайолет, возьми себя в руки и прекрати вести себя как ребенок.

Я даю Вайолет наручники и амортизирующий трос.

— Возьми на всякий случай. Мы не знаем, во сколько грабители входят в Голубую комнату. Надеюсь, что напоследок. Самые ценные вещи находятся наверху. Если они все же сначала зайдут в нее, то просто прячься, а мы с Еллоу позаботимся о них на втором этаже. Но… — сглотнув ком в горле говорю я, — если по какой-то причине у нас ничего не получится, то справляться со всем придется тебе. Ты сможешь это сделать?

Вайолет прикусывает губу и смотрит прямо перед собой. Еллоу толкает ее плечом, и Вайолет приходит в себя.

— Да, — говорит она. — Я смогу это сделать.

— Хорошо. — Я проверяю время. Тридцать пять минут второго. — Надевайте перчатки. Начинаем.