В ту ночь Рори так и не появился у них в спальне. И в первый раз его отсутствие не взволновало ее. Изабель не знала, сможет ли посмотреть ему в глаза. Она все еще не пришла в себя.

Несколько часов девушка проплакала в темноте до полного изнеможения, как это часто бывало в детстве. Потом незаметно заснула. Проснулась, не зная точно, как долго она спала. Вновь мучительно заныло воспоминание, как он отверг ее. Она лежала в постели, не желая вставать. Иначе пришлось бы вновь окунуться в кашу, которую сама же заварила.

Изабель спутала свою пробуждающуюся чувственность с любовью, трепет телесного желания – с сокровенными отношениями. Заключенная в его объятия, она ощутила себя защищенной и принадлежащей сильному мужчине, чего раньше не доводилось испытывать. Как дура, она позволила себе поверить, пусть на один жгучий миг, что кому-нибудь, такому, как Рори Маклауд, она не будет безразличной. Всю жизнь она безрассудно пыталась доказать свое «я» семье. Но если самые близкие люди оставались к ней равнодушны, почему он будет относиться к ней по-другому?

Маклауд просто хотел ее, и ничего больше.

Она чувствовала его желание, особенно когда он так близко прижимался к ней. Он действительно хотел ее.

Но было ясно, что Рори не доверяет ей. И не без причины, призналась она себе. Кольнуло чувство вины. Хоть не было нужды соблазнять его сегодня ночью, это все равно входило в ее план. Ей хотелось заставить его обратить внимание, что она разгуливает полуодетая. Она заигрывала с опасностью и получила, чего добивалась. У него было полное право допросить ее и бросить в лицо свои обвинения. Она заслужила то, что он подумал о ней. А может так случиться, что последствия будут для нее и более неприятные.

Только сейчас до нее стал доходить весь ужас ситуации. Для того, чтобы выполнить порученное ей задание, она должна была поступить холодно и расчетливо, подставить ему свое тело, манипулировать его страстью. Она почувствовала отвращение к самой себе.

На память пришли его слова. Он взял лишь то, что ему предложили. Изабель невольно съежилась. Неужели ее желание было настолько очевидным? Если ее потянуло к нему так безоглядно, то только потому, что она подчинилась инстинкту. А как же чувства? Способна ли она на них? От стыда снова вспыхнули щеки. Захотелось нырнуть под подушку, чтобы избавиться от оживших воспоминаний.

Но он был не прав в своих подозрениях. Минувшая ночь не была только спектаклем. Изабель вела себя совершенно искренне. Она и не предполагала, что способна на такое. И это напугало ее. Напугало, с какой легкостью она поддается ему, теряет голову. Что же он о ней подумает?

Изабель стало жалко себя. Если бы обстоятельства сложились по-другому… Она затрясла головой. Увы, не сложились они по-другому. У нее есть задание, хотя теперь понятно, что просто так, без ущерба для себя, его не выполнишь. Невредимой через год уйти не получится.

Кое-что еще угнетало ее. Изабель понимала, что не только какие-то подозрения или ее девственность остановили его. Тут были еще соображения чести. Он не станет лишать ее невинности, зная, что через год отошлет от себя. Он не жаждущий любовных приключений юноша, а зрелый мужчина, умеющий заглянуть в завтрашний день.

Изабель откинула одеяло и внутренне собралась. Нет никакого смысла прятаться от сложностей жизни. Надо, чтобы между ними не существовало никаких неясностей. И чтобы он не думал о ней плохо. Ему следует еще раз объяснить, что ночью она действительно искала библиотеку, и ничего больше. Настало время быть честнее. Конечно, доверенное ей задание надо выполнять. Но теперь она сомневалась, что будет пользоваться ради этого исключительно своим телом.

Надо поискать что-то иное.

К тому времени, когда Рори вернулся, чтобы смыть с лица остатки бессонной ночи, Изабель уже отправилась на завтрак. Не доверяя себе, своему телу, страдающему и похотливому, он не рискнул провести ночь в их спальне. Вместо этого он промучился от неудобств в библиотеке у камина в компании с бутылкой. Но даже хорошая выпивка не смыла приставший к губам вкус Изабель.

Он позволил гневу, который всколыхнул его в тот момент, когда он наткнулся на нее, что-то высматривающую в башне, сбить себя с толку. Вдобавок она предстала пред ним в почти прозрачной ночной рубашке. Для него это уже было слишком. Но он не должен был целовать ее. Изабель при желании могла бы с легкостью вить из него веревки. От того, как она потянулась к нему, он чуть не лишился ума. А ее сладкий остренький язычок! А то, как она вызывающе терлась бедрами об него. Как выгнула спину, когда он целовал ее упругую грудь. А влага между бедер, которая довела его до точки кипения.

Долг перед кланом побуждал его действовать прямо и бесхитростно – разорвать обручение и заключить альянс, который поможет разгромить Слита. Клятва отомстить Слиту не предусматривала, что он станет бесчестить невинную девушку. Или брюхатить ее. Рори уже не доверял самому себе. Ведь он был почти готов лишить ее девственности. Что бы он стал делать, если бы она не произнесла тех нескольких слов, которые встряхнули его, опустили с небес на землю? Он и сам не знал. Стоя у окна и наблюдая, как солнце поднимается над далеким горизонтом, Рори удивлялся себе. Еще никогда он не сомневался так в своей способности контролировать основные инстинкты. В своей решимости выполнить обязательства перед кланом. Никогда ему не приходила на ум мысль о том, настоящий ли получился из него глава клана.

Но когда он схватил ее в объятия, впечатал свои губы в ее, погрузил пальцы в густой шелковистый покров распущенных волос и ее пьянящий сладостный аромат охватил его, тогда это с ним и произошло: он утратил контроль над собой.

В тот момент, сгорая от лихорадки в девичьих объятиях, он хотел ее больше, чем отмщения за нанесенное его клану оскорбление. Оказалось, он готов был бросить все, отречься от обязательств перед своими предками, стоило только распустить пояс на шотландке и в один сладостный миг оказаться между ее стройных бедер. Наверное, он мог бы отказаться от высокого наследства, перешедшего от отца – Тормода – к старшему брату Уильяму. В общем-то оно мало что значило для Рори. Он принял его в свои руки после безвременной и трагичной смерти брата и маленького племянника Джона.

Благополучие любого клана зависит от достоинств его вождя. В обмен на полную преданность клан требует от него защиты и добычи средств к существованию. Вождь – это полководец во время войны. Он владелец земель, суд и судья. У него абсолютная власть над кланом. Вождь, у которого нет чести, который не держит слова, недостоин занимать столь высокий пост.

По праву наследства став вождем Маклаудов, Рори обрел и свои обязанности перед кланом, которые были превыше всего. Долг не мог зависеть от личных желаний. Макдоналды опозорили Маклаудов, и ему выпала миссия восстановить честь клана. Рори недовольно покачал головой. Он чуть не забыл обо всем, если бы ее невольная просьба, ненароком сорвавшаяся с уст в миг страсти, не разрушила чары и словно вспышка молнии не высветила в мозгу его обязательства перед кланом.

Все-таки она играла с огнем. Он же предупреждал ее впредь не испытывать его терпения. Его одолевала злость на нее, на себя за то, что так чертовски легко угодил к ней в ловушку, а потом поддался слепой ярости. И, судя по выражению ее лица, то, что он сказал ей в тот момент, не прошло бесследно.

Его отказ ранил ее. Она смотрела на него так, как будто он был охотником, который пустил стрелу ей в сердце. Ее боль была настоящей.

Он оперся руками на холодный, прочный каменный подоконник. Обычно море давало душе чуточку покоя, но сегодня оно опустошало.

Ребенком, когда память еще хранила романтические истории бардов, ему мерещилось, что из залитого солнцем моря его манят русалки, поблескивая чешуйчатыми хвостами. Теперь-то он знает, то были всего-навсего серые тюлени, а не русалки. Куда все ушло? Он уже почти не помнил того беззаботного мальчика, каким оставался до момента, когда был облечен ответственностью.

Точным движением цапля окунулась в воду и вынырнула, держа в клюве рыбку. Ему нравилось наблюдать за жизнью природы, разворачивающейся перед глазами. Он знал, что скоро дни начнут становиться короче, величественные цветовые полотна скроются за завесой из серых туманов и тяжелых дождей. Лето неохотно помашет на прощание, а пронзительный ветер бесцеремонно унесет с собой нынешние солнечные деньки.

Но даже сейчас, пристально рассматривая волны, которые безмятежно, в совершенном, почти музыкальном ритме набегали на берег и откатывались назад, он не мог отделаться от взгляда блестящих, полных боли лиловых глаз.

А вдруг ей действительно потребовалась книга? Его очень удивило, когда он вдруг сообразил, что ему очень хочется поверить ей. За недостатком улик Изабель, вероятно, стоит оправдать.

Он задумчиво потер небритый подбородок. Ему никогда не приходило в голову, что можно жениться на грамотной женщине, но теперь идея приглянулась. Это укрепляло силу духа. Он первым из всего клана оценил преимущества университетского образования. Чтение стало страстью и давало возможность отключаться от повседневности. Это была особая страсть, не та, что испытываешь к женщине. Рори гордился подбором книг у себя в библиотеке и во всех своих поездках, куда бы и когда бы он ни ездил, постоянно покупал новые. Вероятно, Изабель начитана больше, чем он предполагал.

Отойдя от окна, он решительно направился к умывальнику у противоположной стены. Ледяная вода, безжалостно вылитая на лицо, моментально смыла усталость. Он быстро оделся, не обращая внимания на сложные узлы и застежки. Сказалась многолетняя привычка.

Может, подарить ей книгу? В последней поездке в Лондон несколько лет тому назад он купил только что изданную эпическую поэму, правда, незаконченную, Эдмунда Спенсера «Королева фей». В ней в манере Вергилия рассказывалось о любви короля Артура к своей великой королеве-волшебнице – прямой намек на королеву Елизавету. Это была любимая книга Рори, и ему показалось, что Изабель она тоже понравится. Строчки из поэмы напоминали ему Изабель:

Утреннее одевание Рори завершил, собрав волосы в узел на затылке. Потом он направился в библиотеку. Чем быстрее покончить с этим, тем лучше. Нужно поскорее забыть прошедшую ночь.

По иронии судьбы, в поисках Рори на втором этаже башни Фей Изабель набрела на библиотеку, которую разыскивала минувшей ночью. Комната была небольшая, но очень милая. Полки с кожаными переплетами выстроились вдоль стен, затянутых узорчатой тканью. Огромные окна давали много света. Вокруг отполированного до зеркального блеска массивного деревянного стола стояли удобные стулья.

За столом, маленькая, как ребенок, занятая чем-то очень важным, сидела Маргарет, которая даже не заметила, как Изабель появилась в дверях. Изабель с удивлением смотрела, как время от времени, погруженная в собственные мысли, она постукивала себя пером по виску. Изучая свиток, Маргарет то морщила нос, то недоуменно кривила губы.

– Надеюсь, я не помешаю, – сказала Изабель. Маргарет подняла свою сияющую белокурую головку. Вьющиеся пряди волос были заплетены в длинную косу. Черная повязка прикрывала большую часть лица, но не могла скрыть неуверенную улыбку в знак приветствия.

– Доброе утро, Изабель. Какой сюрприз! По правде говоря, я рада любому, кто отвлечет меня от счетов. – С видимым облегчением она отодвинулась от стола. – Голова болит от всех этих цифр. Признаюсь, это самая утомительная и трудная часть моих обязанностей, после того как умер Джофри – старый сенешаль. До сих пор мы не можем найти ему замену. Поэтому меня заставили заниматься счетами. К Михайлову дню все отчеты за этот год нужно проверить, чтобы начать новые в новом году.

Изабель обошла стол, чтобы заглянуть в бухгалтерские книги. Она улыбнулась Маргарет немного смущенно, но понимающе.

– Не хочу показаться навязчивой, но думаю, что смогу помочь вам со счетами. – Сконфузившись, она пояснила: – При дворе я неожиданно обнаружила в себе способности к этому делу. Без всякого напряжения отчетливо вижу все суммы у себя в голове. Королева Анна часто поручала мне проверять ее собственные хозяйственные счета. Вообще-то вы окажете мне большую любезность. Для меня будет большим удовольствием чем-нибудь заняться в свободное время.

Маргарет смотрела на Изабель так, словно у той выросли за спиной крылья, а вокруг головы засиял нимб. Она засмеялась, и ямочки, такие же, как у Рори, появились у нее на щеках.

– Вы шутите? Собираетесь копаться в этой нудятине? В этом замке вы первая. Больше я никого не припомню. Мы все время тщились найти того, кто стал бы ковыряться в счетах. Джеймс – наш бейлиф – поможет вам с арендной платой за землю и скот, а Дейдре – с расходами на еду, с поставщиками и приемом гостей. Но вам это не будет в тягость?

– Ну, что вы… Рада, что мы договорились. – Изабель широко улыбнулась.

Маргарет так обрадовалась, что вскочила, обняла Изабель и только потом подумала, что поступила, пожалуй, слишком экстравагантно.

– О, простите меня, – вспыхнула она. – Не знаю, что на меня нашло.

Изабель с улыбкой покачала головой.

– Глупости. Я же говорила, мне всегда хотелось иметь сестру. – Она взяла руки Маргарет в свои. – Теперь она у меня есть.

Маргарет просияла.

В дверь просунулась голова Алекса.

– О чем секретничаете? – подчеркнуто озабоченно спросил он.

Обе виновато отскочили друг от друга. Первой нашлась Изабель:

– Доброе утро, Алекс. Мы с Маргарет только что заключили исключительно важное соглашение. О том, как я смогу помочь ей в ее обязанностях.

Он моментально стал серьезным.

– Ты плохо чувствуешь себя, сестричка? – озабоченно спросил он. – Работала чересчур много?

– Не суетись, Алекс. Я в порядке. Просто у меня в голове не удерживаются цифры. – Маргарет непроизвольно посмотрела на Изабель, ожидая помощи. Изабель хорошо ее понимала. У таких больших и здоровых ребят, как Алекс и Рори, первым движением было защитить сестру. Но излишняя осторожность, с которой они относились к Маргарет, как будто она была сделана из драгоценного фарфора и разобьется от одного неосторожного слова, не только надоедала, но, как думала Изабель, мешала ей залечить душевные раны.

– Мы решили, что я буду вести счета, – сообщила Изабель. Когда Алекс с изумлением воззрился на нее, пояснила: – Я знаю, это прозвучит странно, но если Маргарет уже занималась этими обязанностями, не будет ничего ужасного, если женщина будет исполнять роль сенешаля.

– Это не так просто, Изабель. – Алекс многозначительно посмотрел на сестру. – Ты уже утрясла это с братом, Маргарет?

У той вытянулось лицо.

– Просто не додумалась. Алекс, конечно, ты прав. Мне нужно поговорить с Рори. Изабель, боюсь, я, не подумав, приняла ваше заманчивое предложение. Сначала нужно получить разрешение у Рори. – Она помолчала и, сокрушаясь, тихо добавила: – Только не уверена, что он согласится.

Изабель понимала почему. Рори не только с подозрением отнесется к тому, что она станет совать нос в его денежные дела, он также не захочет посвящать ее в управление замком, если собирается в недалеком будущем вернуть назад.

Увидев, как переживает сестра, Алекс предложил:

– Ладно, может, мы пока подержим это в секрете? Рори сейчас очень занят, поэтому подождем немного, а потом откроемся. До тех пор почему бы Изабель не помочь тебе с бухгалтерией?

Обе улыбнулись ему. Изабель быстро пересекла комнату, чтобы в знак благодарности поцеловать его в щеку. Она была тронута тем, как Алекс решил поддержать ее – новую помощницу своей сестры. Вот только она не ожидала, что Алекс повернется к ней и вместо щеки она поцелует его в уголок рта.

Рори не слышал их разговора, когда входил в библиотеку.

В глаза кинулось, как Изабель стремительно припечатала свой пухлый, чувственный рот к губам брата. Он застыл на месте. Что-то вроде небольшого взрыва ахнуло у него в груди.

Потребовалось время, чтобы туман ярости разошелся. Он увидел достаточно, чтобы понять, что поцелуй был не более чем благодарностью за что-то, но от этого не становилось легче. Сила и напряженность его реакции сказали больше, чем ему хотелось бы знать.

Он стиснул зубы и прочистил горло.

Изабель отскочила в сторону с таким чувством вины на лице, что Рори даже удивился: как он мог подозревать, что она пыталась что-то высмотреть минувшей ночью? Абсолютно все было написано у нее на лице. Однако с какой стати она раздает поцелуи налево и направо, не важно – безобидные они или нет?

– Надеюсь, я вам не помешал? – усмехнувшись, протянул он, скрывая свою реакцию.

– Нет, конечно, нет. – откликнулась Изабель чересчур быстро.

– Нет-нет, – заверила его Маргарет в один голос с ней. Они переглянулись, и Рори заметил, как женщины обменялись какой-то бессловесной информацией.

Они о чем-то сговорились. Но когда он посмотрел на Алекса, его чертов братец только ухмыльнулся.

Он займется Алексом и Маргарет позже, сейчас нужно было поговорить с Изабель. Из спальни он не отправился прямиком в библиотеку, и Колин перехватил его с донесением, на которое он не мог не обратить внимания.

– Если вы оба не очень заняты, я хотел бы переговорить с Изабель. – Неохотно, но все-таки брат и сестра последовали его указанию. Когда они вышли, Рори повернулся к Изабель, которая настороженно рассматривала его.

– Это ничего не значило, – заявила она.

– Я знаю. Но не нужно целовать никого, кроме вашего нареченного.

В ответ Изабель приподняла бровь, как будто намеревалась возразить, но воздержалась. Вместо этого она сказала:

– Я искала вас.

– Зачем?

Она коснулась его руки.

– Мне было нужно, чтобы вы знали – я действительно искала библиотеку этой ночью. И ничего больше.

Они смотрели друг на друга, и что-то промелькнуло между ними. Рори поверил ей. Он криво усмехнулся.

– Похоже, вы нашли ее.

Изабель ответила улыбкой, и Рори почувствовал, как что-то дрогнуло у него в груди. Это «что-то» вдруг запрыгало и заскакало, стоило ей, вытянув руку, заправить ему за ухо выскочившую прядь волос. Он не был уверен, кто из них поразился этому поступку больше – он или она. От неожиданно возникшей близости перехватило дыхание. Ее кинуло в жар.

– Она выбилась.

В горле у него встал ком. Он в замешательстве отвел глаза.

– Я пришел сказать, что должен уехать.

Краска отлила у нее от щек.

– Зачем?

– На следующей неделе я собирался везти скот на ярмарку в Порт-Рей. Отложить не получится. – Ярмарке в Порт-Рее было всего лет двадцать, но ее популярность, увеличиваясь из года в год, привлекала все больше людей даже с территорий из-за островов. Два раза в год жители островов привозили на продажу свои товары прежде всего, конечно, овец, коров, холст и сыры или приезжали за покупками.

– Вернетесь скоро?

Рори покачал головой.

– Сразу после ярмарки я должен буду отправиться в Эдинбург. – Он едва скрывал гнев. Яков в своем послании напомнил ему о тягостной обязанности для всех предводителей островных кланов, которым предписывалось раз в год прибыть в Эдинбург и предстать перед Тайным советом, чтобы подтвердить свое «хорошее поведение». После того как пятнадцать лет назад Яков забрал власть в свои руки, он все больше усиливал давление на Шотландию и Острова, введя новые законы, – так называемый Новый свод. Главной его целью было ограничить власть вождей кланов.

Рори, как и других предводителей шотландцев, раздражала жесткая узда, в которой их держал Яков. Столетиями территории Шотландии и Островов жили по своему феодальному укладу – в Гэльском королевстве, в котором доминировал клан Доналдов, владетелей островов. Сто лет назад феодальную власть лишили прав, и тогда неповоротливое центральное правительство Шотландии, не видя другого выхода, позволило вождям кланов укрепить свою власть. Сейчас король добивался того, чтобы изменить этот сдвиг в расстановке сил и ослабить вождей. Вызывая их ко двору, Яков таким способом напоминал, что главы кланов должны знать свое место.

Рори не стал вдаваться в подробности. Он просто сказал:

– Король требует моего обязательного присутствия.

У нее загорелись глаза, и она хлопнула в ладоши.

– Вы едете ко двору!

– Увы, да.

– Но это же грандиозно! Я только что рассказывала Маргарет…

Рори оборвал ее:

– Боюсь, мне нужно отправиться одному, – и увидел, как она разочарована.

– Понятно, – сказала она. Но ничего не поняла.

– Алекс остается главным, пока меня не будет.

Изабель не произнесла ни слова. Он повернулся, чтобы уйти, но что-то его удержало. Воспоминания прошедшей ночи были слишком свежи в памяти, как и эмоции, которые потрясли его. Он оставил для нее книгу, но она должна узнать кое-что еще. Взяв за подбородок, Рори заставил ее посмотреть ему в глаза.

– Не верь, что я не хотел тебя.

У нее потеплел взгляд. Неожиданно для себя он обнял ее, быстро и крепко поцеловал. По-настоящему, не так, как она чмокнула его брата. В его поцелуе была страсть, чтобы помнила, пока он будет отсутствовать.

Когда наконец он отпустил ее, вышел из комнаты, не оборачиваясь. Не нужно, чтобы она видела, с каким трудом это давалось ему.