Грегор смотрел Кейт вслед и думал, что, черт побери, такое сейчас произошло. Он обвел взглядом тренировочный двор, ожидая увидеть вырванные деревья, перевернутые ящики и разбросанное по всему двору сено. Все признаки урагана, который только что свалил его с ног. Урагана Кейт.

Что на него нашло? Это же Катерина. Малышка Катерина. Девчонка, за которую он отвечает. Девчонка, которую ему полагается защищать. С самого начала Грегор ощущал за нее странное чувство ответственности, и черта с два это включало в себя практически растлить ее посреди двора!

О чем он думал, когда целовал ее так? Он вообше не думал, в том-то все и дело. Грегор бы слишком занят тем, что чувствовал совершенно потрясающе, как оказалось. Ничего подобного с ним раньше не происходило. Он никогда так не терял контроль. Он вообще не терял контроль! И уж точно не от одного поцелуя.

Хуже всего то, что Кейт это знает и теперь думает, что это что-то значит.

Разумеется, это что-то значит. Это значит, что Грегор хочет затащить ее в постель и иметь до потери сознания – но не жениться на ней. Но поскольку первое невозможно без второго, он решил делать вид, что этого поцелуя просто не было.

Словно это возможно, если при каждом взгляде на нее он станет вспоминать, как сладок на вкус ее рот, как нежно ее язык скользит вдоль его, как дрожит ее тело под его руками, какая упругая у нее грудь и как она хрипло и нетерпеливо стонет ему в ухо, прижимаясь сильнее. Безудержно.

«Не думай об этом».

Ну конечно. Только об этом Грегор и мог думать. Поцеловать ее было еще большей ошибкой, чем он опасался. Слегка уязвленная гордость с ее стороны никак не может сравниться с пыткой, которую ему придется терпеть, пока он не сможет вернуться к Брюсу.

Рыская по двору, Грегор нырнул в оружейную, чтобы взять лук. Он стоял и смотрел на него какое-то время, а потом все-таки выбрал копье. Он слишком долго бездействовал. В этом все дело. Как только он вернется на поле боя, то сразу забудет о Кейт и ее сводящих с ума поцелуях и сосредоточится на том, что умеет лучше всего: устранении мишеней и помощи человеку, который непременно должен очутиться на троне.

Грегор, может, и присоединился к гвардейцам, чтобы сбежать от Изабел и доказать, что он не только «смазливое лицо», но он остался ради Роберта Брюса. Он верил в Брюса, сражался за Брюса и ни за что не хотел его подвести.

Больше не будет таких разочарований, как Бервик.

Но пока Грегор еще не готов. Если на то пошло, он еще в большем смятении, чем когда приехал, черт побери!

Он выругался и собрался выйти из оружейной, когда в дверном проеме встал человек.

– Какого черта это было? – спросил Джон.

На мгновение Грегору показалось, что брат имеет в виду поцелуй. Но поняв, что это всего лишь зов его нечистой совести, решил сам перейти в наступление.

– Может, это я должен задать тебе этот вопрос? Что, по-твоему, ты там вытворял с Кейт?

Джон сощурился.

– А на что это было похоже? Я тренировал ее.

– По-моему, это не было похоже на простую тренировку. Было похоже, что ты собираешься ее поцеловать.

Глаза Джона опасно сверкнули. Но Грегору не требовалось предупреждение. Его младший брат был хорошим бойцом, но Стрела – одним из лучших.

– А что, если и так? Она симпатичная девчонка.

Настала очередь Грегора угрожать. Он подступил к брату, руки напряглись и приготовились к драке. Кейт не девчонка, и она не симпатичная. Она гораздо больше.

– Значит, ты не собираешься это отрицать?

– С какой стати?

– Потому что она наша ответственность, черт подери. Она под нашей защитой. Воспользоваться этим неправильно.

– Ты кого пытаешься убедить? Меня или себя?

Грегор замахнулся на брата, но потом ловко блокировал удар. Однако следующий, под ребра, не смог, и тот опустился с удовлетворяющим глухим звуком. Удовольствие длилось недолго, поскольку Джон быстро оправился и ответил ударом Грегору в бок. После обмена несколькими дополнительными ударами кулаков, локтей и колен они оба были в синяках, крови и тяжело дышали.

Грегор уже чувствовал себя лучше. Это было то, что нужно.

– Держись от нее подальше, Джон. Пока я займусь ее тренировками. Она не для тебя.

– А для кого тогда? Для одного из тех типов, которым ты написал? Ты уже нашел ей подходящего мужа?

Грегор стиснул зубы, не уверенный, хочет он отвечать или снова ударить брата.

– Нет, еще нет.

– Знаешь, что я думаю? Я думаю, ты ревнуешь. Я думаю, ты не нашел ей мужа, потому что не можешь вынести мысли, что она будет с кем-то еще. Даже со мной.

Грегор взбесился.

– Так ты ее хочешь?

– Может, и хотел бы, если б не был уверен, что она влюблена в кого-то другого.

«В меня. – Грегор отступил, желание драться внезапно пропало. – Джон имеет в виду меня».

– Думает, что влюблена в кого-то другого, – поправил он.

– А ты так уверен, что нет?

Черт, Грегор понятия не имел, что думать.

– Это не имеет значения.

Джон бросил на него долгий взгляд, слишком напоминавший отцовский. «Слабак. Никогда ничего не добьется. Сплошное разочарование». Но Грегор доказал, что это не так. Ему доверяет сам король Шотландии, черт подери!

– Если это правда, то сделай всем одолжение и найди ей мужа, пока не совершил чего-нибудь, о чем пожалеешь.

– Я не нуждаюсь в лекциях младшего брата. Я в состоянии себя контролировать. У меня, знаешь ли, есть некоторый опыт общения с женщинами.

– Да, но ни одна из них не Кейт.

Со словами, которые были гораздо вернее, чем того хотелось Грегору, Джон оставил его одного. Кейт действительно была другой, черт побери. Он не может обращаться с ней как с другими женщинами, что означает – он понятия не имеет, как с ней обращаться. Он привык давать женщинам то, чего они хотели, то есть ночь или две удовольствия, – но с Кейт такой возможности нет. Что оставляет его в непривычном положении испытывать влечение к женщине и быть вынужденным справляться с этим за пределами спальни.

Грегору вообще не следовало привозить ее сюда. Он не должен был брать на себя ответственность за юную девушку. Но с этими сожалениями он опоздал на пять лет. Теперь лучшим выходом было убрать ее отсюда прежде, чем он сделает что-нибудь, о чем они оба пожалеют.

Даже отсутствие Грегора за вечерней трапезой не могло омрачить радости Кейт. Если на то пошло, это только ее усилило. Он ее избегает, а это лишь доказывает, что поцелуй что-то для него значил. Кейт решила, что он отправился стрелять из лука, чего не делал, к ее удивлению, с самого возвращения.

Грегор всегда часами пропадал со своим луком, когда был расстроен или ему требовалось подумать. Его мать была уверена, что он стал таким прекрасным лучником из-за всех споров с отцом в юности. Кейт полагала, что в этом есть доля истины, но природные способности, решительность и желание быть лучшим сыграли не последнюю роль.

Ей хотелось, чтобы отец Грегора был жив и мог это видеть. Хотя Дункан Макгрегор умер за несколько лет до появления Кейт, она знала, насколько его мнение – его пренебрежение – важно для Грегора. Но он доказал, что отец ошибался.

Его мастерство было поистине необычайным. Кейт нравилось смотреть, как он практикуется, и было жаль, что она не видела, как он соревновался на Играх горцев до войны. Хотя, судя по рассказам о преследовавшей его женской свите, ей это вряд ли бы понравилось.

Кстати, о женской свите. Когда она пришла в зал на завтрак, то не удивилась, обнаружив толпу женщин, мечтающих взглянуть на прекрасного лэрда. С наступлением Рождественских праздников, а потом Нового года в следующие несколько дней станет только хуже, и, может быть, поэтому она не радовалась грядущим торжествам. Кейт хотела, чтобы Грегор принадлежал ей одной. Они когда-нибудь оставят его в покое или Кейт придется привыкать, что вокруг него постоянно вьются стаи женщин?

От этой мысли ей стало неуютно. Она пожалела, что не оказалась столь предусмотрительной, чтобы влюбиться в кого-нибудь, кто не покоряет женские сердца и другие части тела, куда бы он ни направлялся. С ее характером так было бы гораздо проще. У Кейт было чувство, что ей предстоит еще много лет входить во многие залы с желанием дать оплеуху не одной прекрасной деве.

Ей не нравилось думать, что Грегор может равнять ее со льстивыми массами. Она не такая, как они. Кейт прикусила губу, вспомнив свои не слишком тонкие ухищрения в его первые дни дома. Но это было другое. Она не пыталась заманить его, она пыталась заставить его обратить на себя внимание.

В свете подозрительного отсутствия прекрасного лэрда за столом вместо него всем заправлял Джон, который, заметив Кейт, помахал, приглашая садиться рядом.

– Беспокойное утро, – сказала она с улыбкой. – Надеюсь, я ничего не прерываю? – Она понизила голос. – Мне кажется, Лиззи была не слишком рада освободить мне место на скамье.

Джон усмехнулся в ответ и обернулся на хорошенькую светловолосую дочку привратника, которая возвратилась на место подле отца за одним из столов.

– Да, что ж, она все рано не меня хотела видеть.

Кейт выгнула бровь. Судя по тому, как блондинка смотрела на Джона, она не была в этом уверена. Джону не было нужды скрываться в тени брата, и скоро он это поймет. Однажды он скажет Грегору, что хочет сражаться, а не сидеть тут и заниматься его делами.

– Где Грегор?

Джон пожал плечами с таким выражением, словно одежда сидит на нем неудобно.

– У него этим утром какие-то дела.

– Еще послания? С тех пор как он возвратился, я видела больше гонцов, чем за весь этот год, – озабоченно проговорила Кейт. – Ты не думаешь, что это насчет военных действий? Король что-то планирует?

«Хоть бы Брюс не отозвал его снова», – подумала она горько. Сначала Кейт решила, что Грегор был одним из многих горцев, присоединившихся к армии Брюса под началом своих предводителей. Но он, кажется, нечасто воевал со своим дядей Малкольмом, главой Макгрегоров. Чаще всего он был рядом с самим королем. Но каждый раз, когда она спрашивала его или Джона о роли Грегора в королевской армии, они отвечали туманно. Поскольку ей не нравилось обсуждать эту тему, она не настаивала, но иногда думала, что Грегор к королю ближе, чем говорит.

Не желая об этом размышлять, она повернулась к Джону.

– Я уверен, это больше связано с праздником, – сказал он.

Кейт расслабилась.

– А ты, наверное, прав. Грегор пригласил много соседствующих кланов?

– Кажется, да.

– Он почему-то все держит в секрете. Как будто планирует какой-то сюрприз.

Странно, но Джон, кажется, избегал ее взгляда.

– Уверен, это будет тот еще сюрприз.

– Что?

Он отмахнулся.

– Ничего, просто… – Его голос затих, как будто он передумал говорить то, что собирался. – Тут произойдут кое-какие перемены, когда брат уедет, и я не хочу, чтобы тебе было больно.

Кейт побледнела.

– Значит, его действительно отзывают? – Грегор говорил ей, что останется дома до первой недели января.

Джон покачал головой.

– Нет, пока нет. Но это произойдет на Новый год, и я хочу, чтобы ты была готова.

Он явно пытался ей что-то сказать.

– Готова к чему? – Ее сердце внезапно упало. – Грегор сказал что-то про детей? Он собирается их отослать?

Джон сразу накрыл ее руку своей, чтобы успокоить.

– Грегор ничего не говорил мне про детей, хотя я предупреждал тебя, что он не разрешит им остаться.

– Тебе следует больше в него верить, – укорила Кейт. – Он не такой равнодушный, каким хочет казаться.

Джон рассматривал ее.

– Может, и нет, но это не значит, что он такой, каким ты хочешь его видеть, Кейт. Есть такая вещь, как слепая вера, и я не хочу, чтобы тебе было больно.

– Не будет, – сказала она убежденно. – Тебе не надо беспокоиться, я знаю, что делаю.

Кажется, Джона это не убедило.

– Пообещай, что будешь осторожна, Кэти. – Кейт напряглась, услышав прозвище, но он не заметил. – Ты заслуживаешь кого-то, кто сделает тебя счастливой.

Было ясно, что он не считает Грегора таким человеком.

Она посмотрела в направлении его взгляда и нахмурилась.

– Интересно, что Фаркуар делает здесь так рано? В последнее время он довольно часто бывает в Динлионе.

В самом деле, после того как проводил ее домой из церкви, он, кажется, взял за правило обмениваться с ней несколькими словами, прежде чем найти Джона. На этот раз, однако, Фаркуар выглядел рассеянным и даже не кивнул в ее направлении, когда прошел через зал, очевидно, направляясь в кабинет лэрда.

– Он хороший человек, – сказал Джон.

Кейт нахмурилась от его странного взгляда.

– Хороший. У него какие-то дела с Грегором?

– Да, кажется.

Если его тон и был немного зловещим, Кейт решила, что ее это не касается. Но оказалось, что она ошиблась.

…– Я в состоянии обеспечить девушку, – сказал Фаркуар, глядя Грегору прямо в глаза со своего места напротив.

Несмотря на молодость и угрюмый взгляд Грегора, сын магистрата совсем не нервничал и не выказывал желания отступить. Грегор, может, и восхитился, если бы это так его не раздражало.

– Более чем обеспечить, – продолжал он. – Мне предложили место секретаря управляющего при дворе графа Леннокса, являющегося дальним родственником моей матери. Поскольку у управляющего нет сына, он будет готовить меня занять свое место.

Грегор должен быть в восторге. Стать женой будущего управляющего графа Леннокса – это гораздо лучше, чем все, на что он мог надеяться для Кейт. То, что сыну магистрата удалось заполучить такое место, говорило о его амбициозности, сообразительности и многообещающем будущем. Даже обладая фамильными связями, он должен был кого-то весьма впечатлить, чтобы так выделиться. Так почему же Грегор не впечатлен? И почему его челюсти ноют от того, как сильно он их сжимал, пока молодой человек преподносил себя?

Потому что все время, пока Фаркуар говорил, в его голове звучал голос Кейт: «Мне пока не с чем сравнивать». Фаркуар станет следующим, кто ее поцелует? Пальцы Грегора стиснули оловянный кубок в его руке, пока костяшки не побелели. «А еще мне очень любопытно, что бывает дальше».

Грегор подавил проклятие и залпом выпил содержимое чаши, едва чувствуя вкус дорогого кларета, который они с Ястребом перехватили прошлым летом на пути в замок Бервик для короля Эдварда. Сын, может, и вполовину не так хорош, как его отец – Молот шотландцев, но он отлично разбирается в винах.

Осознав, что мужчина напротив смотрит на него и ждет, когда он что-нибудь ответит, Грегор подавил инстинктивное отторжение, от которого скривились губы.

– Почему Катерина? – спросил он. – Вы с ней едва знакомы.

Фаркуар, должно быть, что-то услышал в голосе Грегора. Его брови нахмурились, а взгляд стал напряженным.

– Все в деревне знают Катерину. Я несколько лет был в отъезде, но она не изменилось.

– Некоторые могут посчитать, что это не слишком хорошо.

Рот Фаркуара напрягся.

– Значит, эти некоторые – дураки. В Катерине есть все, чем я восхищаюсь в женщине: она сильная, умная, прямая, верная, добрая и без капли притворства. Мои родители ее обожают и думают, что во всем Пертшире нет девушки, которая стала бы мне лучшей женой. В ней есть что-то настоящее. Она уверенная и с легкостью ладит со всеми – господами, торговцами, крестьянами. Она будет дома и в лачуге, и в замке.

Губы Грегора сложились в тонкую линию. Это все было правдой, хотя почему его так беспокоило, что Фаркуар так просто определил ее лучшие качества, он не знал.

– А что с вашими характерами?

Фаркуар нахмурился.

– Я не понимаю.

– Вы серьезный и ученый, а Кейт…

– Энергичная и страстная? – закончил за него Фаркуар с осторожной улыбкой. – Отчасти поэтому она меня и привлекает. Я восхищаюсь в ней тем, чем не обладаю сам. Но я не думаю, что это значит, что мы друг другу не подходим, как раз наоборот. Меня бы ожидала очень скучная жизнь с женой, как две капли похожей на меня. Какому мужчине не захочется в жизни немного страсти?

Грегор знал, что парень не подразумевал ничего предосудительного, однако ему понадобилась вся сила воли, чтобы не потянуться через стол, схватить щенка за ворот и не сделать еще одну вмятину в его носу. Для ученого Фаркуар выглядел так, словно побывал не в одной драке.

Его пальцы нанесли очередной урон оловянному кубку.

– А необычные увлечения Кейт?

Наградой ему стала первая неуверенность на лице молодого человека. Однако, верный своей ученой натуре, Фаркуар задумался, прежде чем ответить.

– Я не обучен как воин, но я умею драться и смогу защитить жену в случае необходимости.

– А что, если ваша жена была обучена как воин?

– Я был бы рад, что она может защитить себя, когда меня нет рядом.

– Значит, вы бы не стали возражать против ее тренировок?

Фаркуар сжал челюсти. Ему явно не нравилось быть загнанным в угол.

– Надеюсь, она не испытывает необходимости продолжать. Я хочу, чтобы она почувствовала себя достаточно безопасно, чтобы отложить оружие. – Он выдержал взгляд Грегора. – Полагаю, есть причина, по которой она считает необходимым научиться защищаться.

Образованный и проницательный. Грегор кивнул.

Фаркуар кивнул в ответ.

– Тогда я бы надеялся, что она доверится мне, и, возможно, вместе нам удастся найти решение, удовлетворяющее нас обоих.

Ответы парня были слишком идеальными, чтобы в них поверить. Девяносто девять процентов знакомых Грегору мужчин никогда бы не позволили жене тренироваться в боевых искусствах, и это исключение только что вошло в его кабинет? Как ему, черт подери, так повезло?

У Грегора заканчивались отговорки. Черт возьми. Он этим занимается, ищет отговорки?

– Где вы собираетесь жить? – спросил он.

– Сначала в коттедже неподалеку от замка Баллох. Потом в башне управляющего. Не слишком далеко, но достаточно. – Фаркуар остановился, очевидно, желая положить конец этому допросу. – Значит, вы даете мне разрешение? Я бы хотел уладить этот вопрос до того, как уеду в Баллох в новом году.

Грегор безучастно постучал по ножке теперь пустого кубка. «Думай». Но, черт подери, он не мог придумать ни одной причины отказать ему. Это было идеальное решение его проблемы. Разобравшись с Кейт, он мог оставить клан в надежных руках Джона и вернуться к гвардейцам без всяких незваных отвлекающих обязанностей. Больше не надо беспокоиться о ней, не надо чувствовать себя виноватым, не надо бояться разочаровать кого-нибудь. Ни Кейт, ни короля.

Он ведь этого хотел, так?

Грегор не создан ни для чего другого. Не для того, чтобы быть лэрдом, и уж точно не для того, чтобы быть мужем. Ему нравится жить самому по себе, делать что пожелает без необходимости оправдываться перед кем-либо. Ему нужна свобода. Ему нравится отсутствие привязанности в постельных приключениях. Черт, ему нравится разнообразие.

Он только разочарует Кейт и, скорее всего, разобьет ей сердце. Он не может этого сделать. Не с ней. Не важно, как ему неприятно будет видеть ее замужем за кем-то другим. Не важно, насколько она особенная или насколько он возбудился от поцелуя. Он забудет обо всем этом, когда вернется на войну.

Кейт на самом деле не любит его. Сын магистрата идеально ей подойдет. В двадцать два он подходит ей по возрасту, наружности, уму, и его будущая должность значительно возвысит ее положение. Фаркуар ею явно восхищен и сделает все возможное, чтобы она была счастлива. Чего еще Грегору желать?

Он глубоко вздохнул, чтобы справиться с внезапной скованностью в груди.

– Да, я даю свое разрешение. Я сообщу Кейт о вашем предложении, и, если она согласится, о помолвке будет объявлено во время праздника.

Парень внимательно за ним наблюдал – слишком внимательно.

– Есть причина, по которой она может не согласиться? Может, другой претендент, которому она отдает предпочтение?

Да, явно проницательный. Грегор понимал, о чем он спрашивает.

– Я рассматривал и другие предложения, но ваше я передам ей. Я ее покровитель, и она согласится с моим суждением и выполнит свой долг.

В этом отношении Кейт на него похожа. Ей, может, и не нравится выполнять долг, но она знает, когда это необходимо. Но Грегор определенно не горел желанием сообщать ей о своих планах.