Он схватил ее, когда она проходила мимо, и немедленно затащил в темную кладовую. Она сопротивлялась – и он знал, что так будет, – но он был готов и прижал ее лицом к закрытой двери прежде, чем она схватилась за кинжал.

Но сопротивление было в лучшем случае вполсилы. Кейт обмякла, и он уткнулся ей в шею чуть пониже уха, как ей нравилось, что вызывало у нее трепет.

– Ты ведь не собиралась вытащить нож, Кейт? Ты тренировалась, как я тебе показывал?

Она прижалась к нему, как кошка, чтобы почувствовать давление своего тела во всех нужных местах. Особенно снизу. Да, это верное место. Он был твердым, как кол, и становился все тверже от соблазнительных движений ее ягодиц.

– Ты этого более чем заслуживаешь за то, что так меня схватил. Хотя я не стала бы использовать «беззвучное убийство», ты ведь так это называл? Я бы придумала что-нибудь более болезненное.

Грегор не мог сдержать улыбки, пока его рот путешествовал вниз по ее шее к изгибу плеча. Ему нравилась ее кровожадность. Ему было страшно оставлять Кейт одну, когда придет час снова отправляться на войну, но, по крайней мере, он был уверен, что в его отсутствие она сможет за себя постоять.

– Лгунья. Ты вовсе не удивилась. Ты слышала мое приближение и наверняка уничтожила бы наших будущих детей одним неверным ударом колена, если бы я не был готов.

Она замерла.

– Детей?

Что-то в ее голосе заставило грудь Грегора сжаться. Она пыталась говорить небрежно, но он уловил едва сдерживаемую тоску. Стрела знал, как много значит для нее семья. Достаточно было вспомнить найденышей. Хотя надо признать, что созданная ею воображаемая семья была не так уж плоха, за исключением Пипа. С ним придется что-то делать. Но Грегор не слишком ждал споров и слез, которые эта тема, несомненно, вызовет.

– Это обычный результат наших ночных занятий, – осторожно произнес он.

– Ты говоришь о занятиях, которым положил конец четыре ночи назад?

Грегор фыркнул и провел губами по теплой бархатисто-нежной коже плеча Кейт, вдыхая слабый цветочный аромат ее волос.

– Ты жалуешься, Кейт? Ты говоришь, совсем как Рыжий.

– Его зовут Эдди, – раздраженно сказала она. – Ты не можешь звать его в честь цвета волос.

– Это гораздо лучше, чем звать его в честь английского короля. Кроме того, ему это нравится.

Кейт недовольно вздохнула и пробормотала что-то про глупое упрямство всех представителей мужского пола. Грегор легко мог представить, как подобным же образом бурчит через двадцать лет. Черт возьми, они еще не обвенчались, а уже ведут себя как давно женатая пара.

Если не считать того факта, что Грегор прижимает Кейт к двери в темной кладовой. Черт, скорее всего, через двадцать лет он тоже будет это делать. Дрожь предвкушения, бегущая по венам, и не собиралась ослабевать. Если на то пошло, она становилась только сильнее.

Понимая опрометчивость своих поступков, он отпустил одно из запястий Кейт и положил руку на ее грудь. Поскольку она не попыталась пнуть его или потянуться за ножом, он решил, что это ей нравится.

Когда Грегор убедился, что Кейт не попытается его оттолкнуть, то отпустил ее вторую руку и по-настоящему принялся за дело, исследуя каждый дюйм ее сладкого тела, одновременно целуя и покусывая шею и затылок и прижимаясь отвердевшей плотью к ее ягодицам.

Боже, Кейт была такая горячая. Она сжигала его. Прошло чертовски много времени. Он должен был подумать об этом раньше.

– Сейчас же не ночь, милая, – проронил Грегор с полустоном.

Она отозвалась, когда он опустил руку с груди ей между ног.

– Разве ты не хотел подождать до свадьбы?

– Да, но ждать оказалось слишком долго.

Грегор почувствовал, что Кейт улыбнулась.

– Всего восемь дней, Грегор.

Разрешение на брак было получено быстрее, чем он ожидал. Грегор получил послание от короля этим утром, информирующее, что документ доставят за несколько дней до Двенадцатой ночи.

К сожалению, Брюс передавал не только поздравления. У него имелись и другие новости. Новости, о которых Грегор предпочитал не думать. Ему не нравилось хранить секреты от Кейт, но это для ее же блага. Но, кажется, у него наконец появится возможность отомстить за нее. Де Богун посылал людей, чтобы помочь с защитой замка Перт, под предводительством своего капитана, сэра Реджиналда Фицуоррена.

Но это не все. Первые слухи об отношении Грегора к Хайлендской гвардии, или, как их называли местные жители, фантомам Брюса достигли ушей короля. Распространятся они довольно скоро, и тогда Грегору придется позаботиться не только о своей безопасности, но и о безопасности Кейт.

Но она рассеяла его мрачные мысли своим следующим вопросом.

– Грегор, а мы можем? Э… – Он знал, что она краснеет, но был слишком возбужден, чтобы улыбаться. – Так?

«О господи, да!»

– А ты бы хотела? – спросил Грегор с потрясающим спокойствием, хотя в действительности уже был готов взорваться.

Он сильнее прижал ее между ног. Даже несмотря на тяжелые юбки, он чувствовал, как Кейт дрожит.

Она вздохнула.

– Да. Думаю, что да.

Грегор задрал ее юбки и развязал штаны как никогда быстро, чтобы Кейт не успела передумать.

Он издал низкий звук неприкрытого удовольствия, когда коснулся своим естеством ее лона и заскользил всей длиной по ее жаркой влажности.

Кейт практически задыхалась, ее тело дрожало от желания.

– Грегор, я не могу больше ждать… мне так хорошо.

Ему было необходимо знать, насколько хорошо, и он потянулся вперед и просунул руку ей между ног. Один палец, потом другой.

– Ты такая шелковистая и влажная. Я дождаться не могу, когда окажусь внутри тебя.

Кейт извивалась под ним, ее тело умоляло его. Грегор не мог больше ждать. Он вошел в нее резко, вдавливая ее тело в дверь.

Она вскрикнула, но не от боли, а от удовольствия.

– Да! Пожалуйста, не останавливайся.

Каждое движение Кейт возвращала не менее неистово, подгоняя Грегора провоцирующими словами: «Сильнее. Еще сильнее. Быстрее. Так хорошо… такой большой».

Грегор потерял над собой контроль. Забыл, где кончается сам и начинается она. Он не мог остановиться. Он пронзал ее снова и снова, со всей страстью и всеми безымянными эмоциями, стремящимися вырваться наружу. Он не сдерживался и впервые в жизни чувствовал себя совершенно свободным.

Они достигли пика вместе, в беспощадном взрыве первобытной энергии, которая сотрясала и сокрушала все, что было до нее. Кейт – единственная женщина, которой удалось свести его с ума.

Прошло уже два дня, с тех пор как Грегор впервые удивил Кейт в кладовой. Теперь она перестала примерять платья и облачилась в мальчишескую одежду, привычную ей с детства. Погода прояснилась впервые за несколько дней, и она собиралась отправиться на прогулку с Пипом, когда Грегор поймал ее на лестнице и затащил в кладовую, где хранились бочонки с вином и элем.

– Как я выгляжу? – спросила Кейт, перекидывая косу за спину.

Он оглядел ее сверху вниз с явно самодовольным выражением лица.

– Ты выглядишь, как прекрасная, соблазненная и удовлетворенная молодая женщина. которая только что кончила три раза.

– Грегор! – Она густо покраснела. – Ты не должен так говорить.

Грегор криво улыбнулся.

– Почему? Это правда. Вот что я вижу, когда смотрю на тебя. Остальные, вероятно, думают, что ты слишком долго сидела у камина.

Кейт закатила глаза.

– Очень сомневаюсь. Не думаю, что нам удалось хоть кого-то ввести в заблуждение. Только сегодня Этти спрашивала, не пересчитывала ли я мешки с зерном в последнее время. Она сказала, что это следовало бы сделать в предверии праздников, и попросила этим заняться меня, а она пока приглядит за Мадди.

Грегор широко ухмыльнулся.

– Я всегда знал, что она смышленая.

Кейт покачала головой. Какой Грегор все-таки негодяй.

– Я рада, что осталось всего семь ночей…

– Шесть, – поправил он. – На седьмую ночь ты моя.

Кейт улыбнулась. Она так и знала.

– Ты в самом деле дни считаешь.

– Каждую чертову минуту, – ответил он, застегивая пояс с мечом.

Закончив, Грегор сел на одну из бочек и посмотрел на Кейт, словно не решаясь уйти. Она понимала, что он чувствует. Хотя было нечто определенно преступное в их занятиях, Кейт ценила каждый миг проведенного с ним наедине времени.

С наступлением новогодних праздников оба были заняты гостями и приготовлениями к большому торжеству. Кейт ожидала, что свободного времени не останется, и не жаловалась, но смотреть, как женщины нападают на Грегора подобно саранче, было нелепо. Хотя стервятники – лучшая аналогия. Очевидно, помолвка никого не сдерживала.

– Куда ты собралась? – спросил Грегор.

– Перед тем как меня схватил подобно варвару и притащил сюда?

Он ухмыльнулся без всякого раскаяния.

– Ага, перед этим.

– Мы с Пипом собирались покататься, а потом потренироваться в стрельбе по мишеням, установленным на пустоши на другой стороне деревни.

Грегор нахмурился, и Кейт гадала, то ли от упоминания Пипа, то ли от того, что она собиралась отправиться далеко от башни.

– Вы надолго?

– На несколько часов. Тебе не о чем волноваться. Уверена, твои охранники доложат, как только мы вернемся.

Он и не подумал изображать раскаяние:

– Это меры предосторожности, Кейт. Я решил, что мои люди должны сопровождать тебя, когда ты уезжаешь из замка.

– Сопровождать? Ты хочешь сказать, за мной будут следить?

Грегор пожал плечами.

– Моя задача – защищать тебя, Кейт.

– Я сама в состоянии себя защитить.

Он не стал спорить и попросил:

– Пожалуйста, милая. Как только буду уверен, что человек, которого ты видела в лесу, не опасен, я сниму охрану.

Есть ли у Грегора причины подозревать, что это не так? Кейт долго удерживала его взгляд, но тот ничего не выдал. Она видела лишь искреннюю озабоченность.

Господи боже, ему сложно возражать.

– Если хочешь защитить меня, может, поедешь с нами? – Он собирался отказаться, когда она добавила: – Если, конечно, можешь на несколько часов оторваться от толпы восхищенных поклонниц. «О милорд, я принесла вам этот пирог, потому что знаю, как вы любите инжир», – передразнила она. – Или: «О, милорд, вы пробовали этот сыр с нашей фермы?» – Она громко фыркнула. – Я их вижу насквозь. Все женщины считают, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок?

Грегор скрестил руки и ухмыльнулся.

– Ну, я действительно люблю инжир и сыры.

– Грегор! – замахнулась она на него. – Это не смешно.

Он схватил ее и притянул к широкой груди. Привыкнет ли она когда-нибудь к его силе? Перестанет ли твердый щит мышц вызывать покалывание кожи и дрожь в коленях?

– У тебя нет повода ревновать, Кейт. Эти женщины ничего для меня не значат. Я вижу их козни насквозь. Ты – особенная.

– Потому что мои козни ты насквозь не видишь? – пробормотала она недовольно.

Он засмеялся.

– Потому что у тебя их нет. – Грегор поцеловал ее в нос. – И ты должна улыбаться и быть хорошей хозяйкой для всех наших гостей, или мне придется заставить тебя это делать.

Кейт подняла бровь.

– Это и есть твой дьявольский план?

– Да, ты меня раскусила. Я собираюсь держать тебя настолько довольной, что у тебя не останется сил со мной спорить.

Она рассмеялась и покачала головой. Господь свидетель, это обещание Грегор может исполнить. Несмотря на то что они только что занимались любовью, Кейт чувствовала, как он снова становится твердым.

– Но теперь я буду настороже, поскольку ты предупредил меня о своих ужасных намерениях. – Она скорчила рожицу. – Хорошо, я буду улыбаться и вести себя совершенно очаровательно. – Кейт продемонстрировала натянутую улыбку. Но затем ее глаза сощурились. – Если только кто-нибудь не выведет меня из себя. Скажи своим поклонницам, чтобы не смели распускать руки. Особенно высокая блондинка – сестра оруженосца твоего дяди, кажется?

– Как насчет упоминания о твоих боевых навыках? Думаешь, подойдет?

– Для начала было бы неплохо. Ну так что, ты поедешь с нами?

Грегор на минуту задумался. Кейт подозревала, что его удерживает перспектива провести время с Пипом. Но именно из-за последнего она хотела, чтобы он поехал. У нее был план.

– Мне нужно кое-что сделать. Что, если я встречусь с вами там через час?

Она просияла.

– Это будет чудесно.

«Сработало», – подумала Кейт, бросив украдкой очередной взгляд на мужчину, прислонившегося к дереву на краю рощи и изо всех сил старавшегося выглядеть незаинтересованным.

Но ее не проведешь. Грегор с ума сходил. У него практически чесались руки вмешаться и положить конец происходящей пародии.

Когда Кейт помогла Пипу оттянуть стрелу примерно на полдюйма ниже уха и направила локоть мальчишки вниз, Грегор не выдержал и сердито направился к ним.

Вокруг были только холмы и лес, но прямо впереди располагалась довольно открытая и ровная пустошь примерно в три сотни ярдов длиной. Она служила для проведения деревенских соревнований по стрельбе во время летней ярмарки. Большие мишени из сена, обвязанного пенькой, были разбросаны на разном расстоянии. Покрытые несколькими дюймами снега, они выглядели как валуны под белым покрывалом, но достаточно хорошо служили своей цели, предоставляя безопасное место для приземления стрел.

Подойдя к ним, Грегор бросил на Кейт раздраженный взгляд.

– Черт подери, Кейт! Он никогда ни во что не попадет, если будет так целиться. Проклятие, абсолютно все неверно. Даже его стойка. Левая нога должна быть направлена в сторону цели. – Он пнул стопу Пипа своей.

Пип собрался возразить, но Кейт предупредительно сжала его руку.

– У меня прекрасно получается, Грегор, – настаивала она. – Спроси Джона. Я точно знаю, что делаю.

Так и было. Она собиралась заставить этих двоих проводить время вместе, даже если им это не нравится. И что может быть лучше стрельбы? Пусть Грегор научит парня тому, что любит.

Прославленный лучник издал резкий насмешливый звук.

– Тогда почему он переносит столько веса на заднюю ногу? У него должно быть больше равновесия для первого наклона. Тетиву нужно держать этими двумя пальцами, – он поправил Пипа, – а не этими. Он натягивает слишком быстро и резко. Руку необходимо остановить у мочки уха, а локоть должен быть наружу. Он должен смотреть на мишень, а не на наконечник стрелы, да еще и зажмурив глаз, ради всего святого, и он слишком долго тянет, прежде чем отпустить. – Грегор был в ярости, как будто Кейт его лично оскорбила. – Черт подери, на каждом этапе – когда становится, прицеливается, оттягивает и отпускает, он делает что-нибудь не так.

Кейт скрестила руки и недовольно на него уставилась, притворяясь, что злится.

– Я думала, что в состоянии обучить стрелка. Но если ты считаешь, что справишься лучше, то давай.

Взгляд Грегора стал острым. Черт, он был слишком проницателен. Он догадался, что задумала Кейт. Может, она переборщила с ошибками, но она хотела быть уверена, что он заметит.

Помня о стоящем между ними мальчике, который изо всех сил старался делать вид, что ему все рано, Кейт задержала дыхание. «Пожалуйста, не надо снова его отвергать».

Грегор помолчал, а потом коротко кивнул. Это было не обвинение, а скорее признание, что эту битву она выиграла, но войну он не проиграет.

Следующий час пролетел быстро, пока Грегор обучал Пипа правильной стойке и технике стрельбы из большого лука. Было очевидно, что Грегор чувствует себя комфортно в роли учителя, и, наблюдая за ним, Кейт догадалась, что остальных он тоже обучает именно так.

Англичане были знамениты и грозны своими лучниками, особенно валлийцами, но горы и леса Голуэя производили лучников не меньшей славы. Когда пришло время противостоять англичанам, Брюс не остался без умелых стрелков. Очень умелых, если их тренировал Грегор.

Очевидно, он был одарен не только умением, но и способностью передавать это умение другим – одно не всегда сопутствует другому. Грегор знал, что ученику необходимо знать, когда его нужно поправить, а когда – похвалить.

Он показывал, но из своего лука не стрелял, хотя Кейт была рада увидеть, что он принес его с собой. Она спросила, почему он давно не практиковался, но Грегор только отмахнулся от нее и перевел разговор на ее стрельбу.

Он сделал несколько небольших исправлений в ее технике, и Кейт с удивлением отметила, что стрелять стала лучше. Как и Пип, она использовала меньший, более легкий лук, предназначенный для меньшей силы. Попытаться натянуть лук Грегора – все равно что попытаться согнуть железный прут. Кейт с трудом могла преодолеть несколько дюймов. Теперь она понимала, почему Грегор такой крепкий и сильный: ему нужна эта сила, чтобы обращаться с луком.

Даже Пип расстроился, когда Грегор положил конец их тренировке.

– Нам лучше возвращаться, если хотим успеть к обеду.

Поскольку на завтрашний праздник большинство гостей уже прибыло, пропустить обед было нельзя. Кейт разочарованно вздохнула.

– Уже?

Его рот изогнулся.

– Да, уже. – Грегор повернулся к Пипу: – Чтобы научиться стрелять, нужно относиться к каждому тренировочному выстрелу как к боевому. Каждая стрела должна иметь значение. Тебе нужно укрепить мышцы спины и плеч – запомни, ты сгибаешь лук не руками. Если будешь стрелять уставшим, то не добьешься результата.

Все прошло сообразно задумке Кейт. Пип больше не смотрел на Грегора с затаенной враждебностью и подозрением; теперь он смотрел как забитый щенок, которого впервые погладили. Раньше он отчаянно жаждал доброты, но также весьма неохотно принимал ее, опасаясь, что это долго не продлится.

Когда Пип кивнул, Кейт пришлось отвернуться, чтобы никто не заметил слез в ее глазах.

Однако это великолепное утро было испорчено на обратном пути в Динлион.

Они были в лесу, когда Кейт почувствовала перемену в настроении Грегора. Как и большинство воинов, он всегда проявлял высокую бдительность и следил за окружающим, вне зависимости от обстоятельств. Но в этот раз все было иначе. Кейт ощутила его напряжение и настороженность. Казалось, Грегор внутренне подготовился к битве.

Пип ехал впереди, а Грегор немного позади Кейт. Она повернулась к нему и спросила:

– Что случилось?

Его челюсть напряглась, а рот сжался в тонкую линию.

– Не знаю. Я что-то почувствовал. На холмах к северу. – Ему не потребовалось просить не смотреть в ту сторону. – Я думаю, за нами кто-то следит.

Кейт инстинктивно напряглась. Сердце забилось чаще.

– Что нам делать?

– Как доберемся до развилки впереди, вы отправитесь в башню. Я выясняю, нельзя ли зайти к наблюдающему со спины.

– А что, если он там не один?

Что-то заставило Грегора улыбнуться.

– Со мной все будет в порядке, Кейт. Тебе не о чем волноваться. – Его лицо стало мрачным. – Но я хочу, чтобы вы с Пипом безопасно добрались до Динлиона. Расскажи Джону, что произошло. Я вернусь как только смогу. Придумай какую-нибудь отговорку для гостей.

Она кивнула. Прежде чем Кейт успела заспорить или запаниковать, он исчез – может, на это Грегор и рассчитывал.

Кейт сделала все, как он велел: вернулась в замок с Пипом и отыскала Джона; старательно исполняла роль хозяйки за обедом и следила, чтобы гости ни в чем не нуждались, но ее голова – ее сердце – остались с Грегором.

Напряжение отпустило только спустя два часа, когда Грегор наконец вошел в двери зала. Долгая трапеза все продолжалась. Он поймал ее взгляд прежде, чем его окружили гости. С мрачным выражением он покачал головой.

Кейт не знала, есть причины для беспокойства или нет. С Грегором ничего не случилось, но это еще не значит, что бояться нечего.