— Я вижу, есть вещи, которые никогда не меняются, — прозвучал знакомый голос позади Пьемура. — Ты всё такой же ходячий желудок, Пьемур из Крома! Мне придется попросить Кука принести еще порцию продуктов размером с тачку, пока у нас всё не закончилось, раз ты вернулся в Цех.

Пьемур сидел за столом в столовой Форта, и перед ним стояла куча еды. Посетители за соседним столом сначала притихли, пытаясь понять, что это за шум, но так же быстро возобновили свои разговоры, удовлетворив своё любопытство.

— Да тут, Сильвина, еды всего на один укус, — сказал Пьемур со ртом, набитым мясом верра, оглядываясь через плечо на управляющую Форта.

— Вот это-то меня и волнует, парень: если устрашающая куча еды, которую я вижу на твоей тарелке, это всего лишь «на один укус», мне не хотелось бы увидеть то, что ты теперь называешь серьёзной едой!

— Но это всё так вкусно, Сильвина. Я не перестаю удивляться, как Кук умудряется всегда готовить такую вкусную еду, — сказал Пьемур, вытирая рот тыльной стороной ладони.

Словно фокусник, Сильвина извлекла откуда-то маленький кусок ткани и ловко накинула его на колени Пьемура, присев рядом с ним на длинную скамейку. Он понял намек и, взяв ткань в руку, изобразил изящное прикосновение к уголкам рта, чтобы доказать Сильвине, что все её попытки вбить в него хорошие манеры действительно увенчались успехом.

— Рада видеть тебя, Пьемур, — сказала Сильвина с искренним теплом в голосе, легко коснувшись плеча Пьемура. — Здесь было тревожно тихо без тебя.

— И будет снова, когда я завтра уеду, Сильвина. Мастер имеет кое-какие планы на меня, — ответил он, набив рот огромной порцией тушеного мяса верра с пюре из клубней.

— Удивительно, что с тобой нет твоей огненной ящерки, — сказала Сильвина с ноткой легкого беспокойства в голосе, по-матерински наблюдая, как Пьемур сосредоточенно жуёт.

— Нет, она совсем не стала непослушной, Сильвина! Мне кажется, она просто взрослеет очень быстро, и это идёт ей на пользу — так же, как и мне, и Дуралею! — он отложил свой столовый прибор и уже почти вытер рот тыльной стороной ладони, но вовремя спохватился, снова схватил ткань и демонстративно промокнул губы.

— Она была со мной на севере, но потом, думаю, снова вернулась к Лорду Торику после нашего прибытия. Возможно, она решила проведать Дуралея. Понимаешь, они были вместе всю свою жизнь с тех пор, как я спас его из-под трупа его мертвой матери.

— Понимаю, — сказала Сильвина, внимательным взглядом изучая молодого подмастерье арфиста. — поэтому ты и пахнешь, почти как они, Пьемур. Ты, я вижу, решил сначала набить желудок, прежде чем заняться более утонченным занятием, приучая всех нас к своему собственному бренду личных духов. — в её голосе прозвучала легкая нота неодобрения, хотя она ласково смотрела на юношу, когда-то бывшего источником огромного количества проказ в Цехе Арфистов и в Форт Холде.

— Сначала — главное, Сильвина. Сначала — главное, — вместо оправданий заявил Пьемур и улыбнулся управляющей, продемонстрировав ей свой столовый прибор, прежде чем отправить в рот еще одну порцию еды.

— Что ж, приятно видеть, что некоторые вещи никогда не меняются, и, хотя мои ребятки вырастают и уходят, они всегда возвращаются ко мне — вместе с неизменным аппетитом, — Сильвина нежно улыбнулась Пьемуру, перекинула ноги через скамейку и встала.

— У меня есть человек, который приготовит для тебя койку в спальных помещениях, Пьемур, и оставит тебе там свежую тунику и штаны. Просто убедись, что ты тщательно вымылся, юноша, прежде чем влезть в, или забраться на, или что-нибудь еще натворить в моём Холде. — но всё это было сказано шутливым тоном, а затем она снова нежно погладила Пьемура по плечу и повернулась, чтобы уйти.

Вдруг Сильвина повернулась к нему. — А ты уже видел Менолли?

Пьемур покачал головой.

— Она проверяла экзаменационные работы для мастера Домика всю неделю. Могу поспорить, что она была бы не против слегка отвлечься от этого вместе с тобой, — предложила Сильвина, и Пьемур закивал, радостно выпучив глаза, чтобы дать ей понять, что он обязательно последует её совету. Сильвина улыбнулась и собралась уходить, но через несколько шагов снова остановилась.

— Ты всё еще неравнодушен к ягодному пирогу, или даже двум, не так ли? — так как рот его всё еще был полон, Пьемур только энергично кивнул.

— Тогда я, наверное, предупрежу Кука, чтобы он добавил еще дюжину их к ужину, — ответила Сильвина и, наконец, ушла заниматься другими делами.

Закончив есть, Пьемур собрал со своей тарелки остатки соуса кусочком хлеба и запил всё это большим стаканом воды, тщательно вытерев рот кусочком ткани, которую ему дала Сильвина. Чувствуя себя наконец-то полностью сытым, он отнес свою использованную посуду и столовые приборы к окну раздачи и поставил их на поднос. Работник подмигнул ему, насвистывая лёгкий мотив, и ловко расправился с грязной посудой, с подноса свалив её в огромную раковину с дымящейся, мутной водой.

Собрав лётное снаряжение, которое он положил на сиденье рядом с собой, Пьемур прошел через зал и дальше по знакомым коридорам, ведущим к ванным комнатам и затем к спальням.

Верная своему слову Сильвина прислала кого-то оставить свежую одежду и даже толстое пушистое полотенце на одной из коек в дальнем конце спальни, в переполненной зоне, которая обычно предназначалась для гостей. Сбросив лётное снаряжение на табурет рядом с койкой, он расшнуровал ботинки, со вздохом выскользнул из них и направился в ванную комнату, перекинув полотенце через плечо.

Ванны в Форте состояли из ряда соединяющихся бассейнов, которые постоянно питались и пополнялись горячей водой из источника, находившегося глубоко под больше похожими на пещеры комнатами. Давным-давно, еще в пору своего ученичества, Пьемур любил стоять перед потоком пресной воды; частенько он задерживался уже после того, как помылся, так надолго, что опаздывал на ученические дежурства, и это, конечно же, доставляло ему неприятности.

В этот раз он вылил на себя ведро воды, набрал две пригоршни похожего на сахар белоснежного песка и натёрся им полностью. Он потратил немало времени, оттирая ноги, на которых была прекрасно видна въевшаяся грязь на ступнях, более тёмная, чем коричневый загар. Убедившись, что большая часть грязи смыта, он спрыгнул с выступа в теплые воды бассейна, где и смыл с себя песок. И в завершение он расслабился с могучим вздохом и просто поплавал в теплой ванне, а волны омывали его, пока он лежал неподвижно в бассейне, отдавая воде остатки грязи и усталости со своей кожи.

Высохнув и вернувшись в спальню, чтобы переодеться в свежую одежду, которую передала для него Сильвина, Пьемур почувствовал прилив энергии и быстро направился в комнату, занимаемую Менолли.

Он постучал в её дверь серией ра-та-та-та-та-та, которая могла исходить только от руки кого-то, кто чувствовал ритм и знал барабанные коды.

— Входи, — послышался изнутри голос Менолли.

Пьемур открыл дверь и заглянул в комнату.

— Сильвина сказала, что тебе может понадобиться отдохнуть от проверки экзаменационных табличек. Хочешь, составлю компанию? — осторожно спросил он.

— А то! — с энтузиазмом ответила Менолли, тепло улыбнувшись Пьемуру. — Присаживайся, Пье. Давно не видела тебя. Чем занимался? — она отодвинулась от рабочего стола, задрав руки над головой, чтобы расслабить напряженные мышцы плеч.

— О, ничего нового — всего лишь составлял карту и следил, — скорчив гримасу, сказал Пьемур. Он подвинул стул к столу Менолли и сел на него задом наперёд, обвив ноги вокруг спинки, как делал сотни раз до этого. — Я вижу, ты закончила проверять тесты Мастера Домика. На что похожа новая партия учеников? — спросил он, глядя на стопку табличек, сложенных у ножки стола, и еще одну стопку перед Менолли, ожидающую оценки.

— Есть способные, уже знающие своё дело, но есть и другие, те, кто будут хорошими музыкантами, но никогда не будут по-настоящему выдающимися, — сказала она, вглядываясь в Пьемур. — А у тебя лицо повзрослело, — добавила она, и на её лице медленно расплылась улыбка.

— Не говори ерунды, Менолли, — сказал Пьемур, хихикнув. — Лицо, как лицо, такое же, как всегда.

— Нет, я хотела сказать, что твоё лицо вытянулось. Кстати, ты вырос, Пьемур? — спросила Менолли. Она встала со стула, жестом попросив, чтобы он поступил так же. Они встали друг против друга, и арфистка внезапно ахнула.

— Да ты выше меня! — воскликнула она с выражением притворного ужаса.

— Должно же это было когда-то случиться, Лолл, — ответил Пьемур, расплывшись в улыбке от уха до уха, и снова сел.

Менолли тоже изменилась, подумал Пьемур. Она больше не была той застенчивой, нескладной девушкой с неуклюжими руками и ногами, с которой он подружился, впервые оказавшись в Цехе Арфистов. Её кудрявые темно-каштановые волосы и глаза цвета морской волны остались прежними, но в ней появилось что-то другое, что он не мог определить. И тут до него дошло: Менолли выглядела совершенно спокойной. Когда-то она была новенькой девочкой, считавшейся изгоем — возможно, потому что пришла из морского холда, а может потому, что у неё было необычно большое количество файров, связанных с ней. Теперь, глядя на свою подругу, Пьемур видел, что она действительно довольна своей жизнью. Она просто нашла своё место, подумал он.

Как одаренный музыкант, Менолли расцвела под опекой Робинтона и других мастеров музыки, Мастера Домика и Мастера Шонагара, но в основе её мастерства лежал талант к сочинению музыки. Было время, подумал Пьемур, когда казалось, что Менолли написала всю новую музыку, исполнявшуюся в Цехе и Холде. У нее был также хороший певческий голос, к тому же, она была первым человеком, из тех, кого знал Пьемур, Запечатлевшим файра. Вообще-то, Менолли прибыла в Цех Арфистов с девятью молодыми файрами, которые все откликались на её зов, но так уж случилось, что за последние несколько Оборотов она по неосторожности Запечатлела еще одного, десятого. Именно благодаря Менолли, Пьемур узнал так много о маленьких крылатых существах. Он помогал Менолли кормить её выводок, пока те не стали достаточно взрослыми, чтобы охотиться самим.

Оглянувшись вокруг, он увидел, что почти весь её выводок отсутствовал. Как часто случалось со зрелыми файрами, на первое место они всегда ставили основной инстинкт, исчезая на несколько дней; без сомнения, в настоящее время они гнездились на крышах Цеха вместе с другими файрами или улетели добывать себе еду. Её королева по имени Красотка, тем не менее, была постоянным спутником Менолли. Вот и сейчас она лежала на кровати Менолли, греясь в пятне солнечного света рядом с последним пополнением коллекции файров Менолли — бронзовым Поллом.

— Что у тебя с голосом, Пьемур? — спросила Менолли, переходя к делу и испытующе глядя на него из-под ресниц.

— Ой, давай не будем говорить о моем голосе, Менолли. Того, что было, уже нет, и у меня, возможно, никогда не будет приличного взрослого голоса, — сказал он, пытаясь, чтобы это прозвучало, как что-то само собой разумеющееся, хотя высказал вслух то, что, возможно, было глубоко ранящей его правдой.

— Ты хотя бы пробовал петь?

Ему очень хотелось объяснить Менолли, как больно вспоминать о прежнем голосе, но он решил не загружать её своими проблемами. Что бы она ни говорила, Пьемур считал, что ей его не понять. Да и как она могла это сделать, ведь её голос был всё еще совершенен.

— Пару раз — правда, Фарли всё время ворчала на меня — но мой голос всегда срывался на завывание или карканье, Лолл.

Менолли кивнула, рассеянно погладив Красотку. В ответ маленькая королева начала напевать, и вот уже Красотка и Полл залились трелью в унисон, как будто настраивая инструменты.

— Поллу нужно кое-что наверстать, чтобы научиться музыкально следовать за другими файрами. Мы учимся вокальной импровизации, — пояснила Менолли. — Это очень весело. Почему бы тебе не присоединиться, Пье? Ты сам поймёшь, что делать. — Она в ритме четыре четверти простучала указательным пальцем одной руки по столу, а затем напела серию нот. Красотка повторила мотив, а после нескольких тактов и молодой самец запел вместе со своей королевой, добавив своим голосом глубины звуку.

Я не могу сделать это! подумал Пьемур, стараясь не показать своей подруге панику, внезапно охватившую его. Зажав руки между колен, он сел на стул и коротко улыбнулся Менолли, затем уткнулся взглядом в колени, заставляя себя сидеть и слушать музыку. Менолли позволяла файрам свободно петь в гармонии друг с другом, добавляя иногда собственный голос к их трелям или уводя их от основного мотива, чтобы попробовать новые сочетания аккордов. Все это время их музыка, казалось, разгонялась, хотя темп оставался прежним. Пьемур постепенно расслабился: было трудно оставаться в напряжении, слушая такое прекрасное представление.

Красотка снова взяла на себя инициативу и привела хор к невероятно высокой ноте. Молодой бронзовый файр расправил крылья и быстро улетел прочь, как будто его прогнали.

— Она не любит делиться славой, когда у неё получается, — сказала Менолли, посмеиваясь. Затем повернулась к Пьемуру. — Расскажи мне, что ты видел на юге, — сказала она, и Пьемур был ей благодарен за то, что она сменила тему. — Что-нибудь есть интересное?

— Тревожного больше. Ходят слухи о людях из Набола, которые считают, что могут забрать часть владений у Джексома, — сказал ей Пьемур.

— У Джексома? — недоверчиво посмотрела на него Менолли.

— Уж поверь мне, — ответил Пьемур. — Ты услышишь всё это от Сибелла и Мастера-Арфиста. Именно сейчас они составляют список, чтобы обеспечить безопасность Джексома, если что. Мастер хочет, чтобы ты, Н'тон, Ж'хон и Финдер не оставляли его одного, пока мы не найдём, откуда растут ноги у этих слухов.

— Ты серьезно?

— Как никогда, Лолл. Но земля Джексома — не единственная моя новость. В Южном я следил за двумя наболезцами, выбиравшими место для одного из Древних, Т'реба.

— Снова люди из Набола? — прервала Менолли. — Это совпадение, Пье?

— Не могу сказать точно, Лолл, но могу биться об заклад, что на Встрече никто не заплатит ни марки за вещь, которая не принесёт пользы. — сказал Пьемур очень серьезно.

— А что Мастер-Арфист думает об этом?

— Вот в этом-то и проблема, Менолли. Он занялся этим вопросом с Джексомом, поэтому не придал значения моим догадкам, — Пьемур пожал плечами. — А утром он отправляет меня в Набол. — он тяжело вздохнул.

— Да уж. — Менолли внимательно посмотрела на него. — Похоже, это не самое твоё любимое место?

Пьемур поднял на неё взгляд, выставив вперёд руку и загибая пальцы по одному. Щурясь от отвращения, он начал перечислять, — Там холодно! Люди — недоумки! Еда ужасная, а вода пахнет, как газы верра!

Менолли подняла тонко изогнутую бровь, глядя на Пьемура и слегка улыбаясь одними уголками рта. Пьемур увидел, как улыбка медленно расплылась по её лицу, и продолжил.

— А еще, небо там никогда не бывает другого цвета, кроме серого, поэтому кажется, что Нити всегда собираются падать. И Холд лежит в руинах! — пробормотал он, выплёвывая последнее слово, пока Менолли изо всех сил старалась не засмеяться.

— И он гнилой от сырости! — добавил он.

Менолли подняла брови чуть выше, и Пьемур догадался, что она, наверное, размышляет, как это целый регион может быть влажным.

— И не только Холд, — воскликнул он, прекрасно зная, что он мелодраматичен, но наслаждаясь этим. Вся эта территория постоянно полна влаги. Это место воняет гадостью! — легкая улыбка тронула уголки его рта.

Губы Менолли медленно растянулись в улыбку, а затем она захохотала от всей души.

— Я тебе уже говорил, чем там воняет? — закончил Пьемур, засияв в ответ.

* * *

Обычная передача утренних барабанных сообщений по какой-то причине, неизвестной Пьемуру, была достаточно отчетливо слышна в спальне для гостей. Должно быть, это как-то связано с акустикой в этой части пещерного комплекса, подумал он, поворачиваясь на бок и согнув локоть, чтобы подпиреть голову рукой. Сообщения поступали сплошным потоком, к которому он привык, когда еще жил в Цехе Арфистов, в ритме, который, казалось, отдавался эхом в его костях, и их глубокий рокот приносил успокоение.

За время, прошедшее с того момента, как его голос сломался и до того, как он начал работать на Мастера-Арфиста за пределами Цеха Арфистов, Пьемур набрался опыта передачи барабанных сообщений, поэтому без труда расшифровывал разнообразные запросы и ответы на них, приходившие и отправляемые дальше в процессе прохождения сообщений до предполагаемого места назначения. Холд Тиллек просит целителя из Руата помочь их собственной целительнице, сломавшей ногу; хозяин стада просит совета, как принять роды у скотины, у которой, возможно, тройня; группа холдеров из Keруна предлагает всем и каждому обменять мешками клубни из их небывалого урожая, буквально на всё, что бы ни предлагалось. Пьемур улыбнулся: Как же, доверься этому Keруну, который всегда хочет то, чего у них нет!

Зевнув так глубоко, что у него чуть не лопнули перепонки, Пьемур едва не пропустил следующее сообщение, пришедшее из Айген Вейра с предупреждением, что Нити не упали, как ожидалось. Сбросив стёганое одеяло, он перекинул ноги через край койки, мысленно потянувшись к Фарли. Его малышка золотая, не привыкшая спать в глубине скалы, упорхнула несколько часов назад. Слабый ответ пришел ему, и он скорее почувствовал, чем узнал, что она находится снаружи, устроившись на ночлег с другими файрами, живущими в Форт Холде и Цехе Арфистов. Вскочив на ноги, он поспешно встряхнул одеяло и разровнял его на кровати — чтобы не получить нагоняй от Сильвины. Он спал глубоко, и впервые за очень долгое время мечты о музыке не нарушали его сон.

Вспоминая свой сон, он пытался восстановить нечёткие образы, проносившиеся в его голове, когда какой-то знакомый звук донёсся до него. Это был звонок. Что за невезение, оказывается, сейчас позже, чем он думал! Он сунул ноги в сапоги, бросил лётную экипировку в сумку, повесил её через плечо и побежал со всех ног из спальных комнат в главный зал. Он должен был встретиться с Ж'хоном в Чаше Форт Вейра — и опоздал! Сибелл организовал, чтобы Пьемура встретили в Наболе после приземления, и у него была надёжная база, с которой будет удобно разузнать больше о заговоре, имеющем целью изгнание Джексома. Если он опоздает на встречу с Ж'хоном, то не встретится и с человеком Сибелла!

Проскочив через главный зал, Пьемур сэкономил немного времени и успел набрать горсть булочек и кусок сыра, прежде чем бросился в туннель, ведущий в Вейр. Мысленно позвав Фарли присоединиться к нему, он надеялся, что обычный утренний поток людей, пересекающих туннель, уже иссяк: если это будет не так, ему понадобится больше времени, чтобы достичь Вейра.

Вбегая в туннель, он с радостью увидел, что тот практически пуст. На ходу запихнув свою одежду поглубже в сумку, Пьемур бросил еду сверху и быстро застегнул пряжки. Закинув сумку за спину, он ускорился и перешёл на бег. Легко увернувшись от пары холдеров, увлечённых разговором и арфиста, нёсшего полдюжины плоских барабанов, он чуть не врезался в женщину, шедшую посередине туннеля с двумя громоздкими корзинами. Увидев, как Пьемур мечется по туннелю, она в растерянности затанцевала на месте, несколько раз переместившись слева направо и обратно, широко раскрыв глаза и пытаясь угадать, в какую сторону тот метнётся. В итоге ему пришлось дважды резко изменить курс, прежде чем женщина, прикрыв руками голову, слабо вскрикнула и присела на месте, позволив Пьемуру обогнуть её с одной стороны, хохоча над её непонятливостью, что он и сделал. Оглянувшись через плечо, он решил проверить, всё ли с ней в порядке, но туннель внезапно закончился, и Пьемур, изо всех сил стараясь вовремя затормозить, почти выпал в Чашу Форт Вейра.

Его здесь нет, подумал Пьемур; его голова была откинута назад и вверх, чтобы смотреть в небо, поэтому он сначала затормозил и только потом увидел Вейр, собравшийся в полном составе и заканчивающий приготовления к вылету на Падение.

С места, где стоял Пьемур в Чаше кальдеры, в которой разместился Форт Вейр, было слышно шум обслуги, помогающей всадникам докричаться друг до друга. Шум вокруг то усиливался, то ослабевал, а Пьемур всё стоял, раскрыв рот и наблюдая за множеством драконов: бронзовых, коричневых, синих и зеленых, которые летали над головой на разной высоте и при полном отсутствии видимого порядка. Они носились в воздухе то туда, то сюда; всё вокруг было пронизано энергией — Пьемур физически ощущал её, почти так же, как нисходящие потоки воздуха, создаваемые их крыльями. Как они не сталкивались друг с другом в полете, было загадкой, которую он никогда не мог понять. Это было возвышенное и прекрасное зрелище!

Большая часть драконов была готова, они расселись вдоль верхнего края Чаши Вейра, их боевые ремни были плотно затянуты, а по бокам висели объёмные мешки с огненным камнем. Все ждали формального приказа от Предводителя Вейра, который должен подать им сигнал подняться в небо, чтобы опять сражаться со своим старым врагом. Одни драконы выходили из своих вейров на карниз, планируя и приземляясь в Чаше, чтобы позаботиться о необходимом в самую последнюю минуту, другие же терпеливо ждали, пока их всадники с помощью обслуги поднимут и закрепят мешки с огненным камнем у них спинах. Какой организованный беспорядок! удивился Пьемур.

— Пьемур!

Он повернулся на звук, пытаясь определить его источник, но ему всё заслоняло слишком много драконьих тел.

— Я здесь, Пьемур, посмотри налево! — голос был похож на голос Н'тона.

Пьемур повернул голову на голос, стараясь не стоять на пути у спешивших обитателей Вейра и не попасть под хвост или разворачивающиеся крылья дракона, ведь все в Вейре в едином порыве готовились к битве. Предводитель Форт Вейра крикнул снова, и Пьемур обнаружил Н'тона руководящим подъемом и закреплением мешков с огненным камнем на спине Лиот'а. Огромный бронзовый дракон нетерпеливо перебирал лапами, стремясь быстрее подняться в воздух.

Н'тон, одетый в полное боевое снаряжение — шлем застёгнут, а очки наготове — склонился к шее Лиот'а, чтобы Пьемур услышал его.

— Пришло барабанное сообщение из Айген Вейра, Пьемур. Нити упали не тогда и не там, где ожидалось, поэтому мы улетаем раньше, чем планировалось, иначе нас тоже могут застать врасплох. Извини, но тебе придется подождать, пока мы сможем подбросить тебя в Набол. Я сообщу тебе позже. — высокий всадник протянул руку, чтобы пожать руку Пьемура, улыбаясь во весь рот.

Пьемур улыбнулся в ответ, — Спокойного неба, Нтон!

Ничего не поделаешь, размышлял он, будем надеяться, меня дождутся в Наболе, иначе придется действовать самостоятельно, когда я, в конце концов, доберусь туда.

Пока Пьемур размышлял, Лиот' выдвинулся на свободное пространство в центре Чаши и, оттолкнувшись, совершил огромный прыжок вверх, взлетев в воздух, чтобы пролететь короткое расстояние к другим драконам, ожидающим его вдоль верхнего края Чаши.

Спустя несколько мгновений, все драконы и всадники завершили свои приготовления и собрались вдоль края Чаши. Все всадники не сводили глаз со своего Предводителя Вейра, и вот, всего через несколько секунд, Н'тон поднял одну руку со сжатым кулаком над головой, подав сигнал Крыльям на взлёт.

Они поднимались сплошным потоком, Крыло за Крылом, взлетая сотнями над огромными Звездными Камнями Форта, считавшимися самыми большими на Перне. Набрав высоту, достаточную, чтобы парить в восходящих потоках тёплого воздуха, они, без каких-нибудь жестов или дополнительной команды, подчинились молчаливому приказу Лиот'а и Н'тона и исчезли в Промежутке, в том пугающе темном месте, где тишина давила на уши, подобно шуму, а холод был неумолимым и абсолютным.

Спустя всего два часа, когда Пьемур еще потягивал чашку горячего кла в главном зале Форта с Фарли, свернувшейся у него на шее, юноша из Вейра принёс ему сообщение от Ж'хона. Всадник был готов отвезти Пьемура в Набол. Пьемур не ожидал услышать Ж'хона так скоро. Падения Нитей обычно длились не менее трех или четырех часов, после чего еще больше времени уходило на контрольную проверку, чтобы убедиться, что ни одной Нити не позволили достичь земли незамеченной.

Пьемур быстро схватил свою сумку со скамейки и побежал обратно через туннель к Вейру, Фарли держалась к нему поближе, но чуть впереди. Более трех четвертей всадников Вейра вернулось из этого полета, все они оставались в Чаше, ожидая, когда помощники освободят их от мешков с огненным камнем, или сгружали их сами со своих драконов. Воздух словно искрился растраченной впустую энергией. Пьемур слышал, как несколько всадников раздраженно кричали друг на друга, еще одна группа спорила между собой об ориентирах и характере ветра, и их разочарование было видно даже со стороны. Похоже, у них был неудачный полет, предположил Пьемур.

Он искал бронзового заместителя Командира Крыла и, наконец, обнаружил его в дальнем конце Чаши, рядом с его драконом Мирт'ом. Подойдя ближе, Пьемур услышал, как Ж'хон разговаривает с намного более старшим по возрасту всадником, который, как он понял, был одним из многих Древних, которые остались на севере, приспособившись к жизни в будущем своего мира.

— Я думаю, будет лучше, если твой дракон останется загруженным мешками, Ж'хон, — говорил Древний, — иначе ты можешь пожалеть о том, что не сделал этого, когда придет сообщение, что передовые дозоры заметили передний фронт Нитей. — Он улыбнулся Ж'хону и, похлопав его по плечу, отвернулся к своему коричневому дракону, чтобы проверить еще раз ремни, которыми были привязаны его мешки с огненным камнем.

— Хороший совет, Д'рах. Спасибо, — сказал Ж'хон, кивая более опытному всаднику. Затем, увидев приближающегося Пьемура, крикнул. — Привет, Пьемур, ты получил мое сообщение?

В свои двадцать один Оборот Ж'хон был самым молодым всадником в Форте, занимавшим пост заместителя Командира Крыла. Не такой высокий, как его Командир Крыла, Ж'хон, тем не менее, имел властный вид и двигался с гибкой грацией. Его волосы были темными и густыми, лицо — приятным, а глаза были необычного орехового цвета с золотыми крапинками. В Вейре он был хорошо известен своим остроумием и тонкими шутками, поэтому Пьемур чувствовал себя свободно в его компании.

— Благодарю, Ж'хон, хотя и не хочу ехать в Набол, — Пьемур пожал руку всаднику, который, как он заметил с гордостью, был лишь немного выше него. Легко узнаваемый запах огненного камня впитался в одежду всадника, и Пьемур понял, что его дракон, наверное, уже пробовал дышать пламенем сегодня, хотя в этом сражении ни одну Нить еще не превратили в пепел.

— Не стоит благодарности, Пьемур — я хоть немного отвлекусь от ожидания битвы с Нитями. Конечно, если мы действительно сможем вычислить, когда и где это произойдет. — улыбка Ж'хона была печальной. — Айген тоже сообщал, что Нити у них также вышли из графика.

— И как Вейр подстроится к таким изменениям? — спросил Пьемур.

— Хороший вопрос, Пьемур. Мы проверили и перепроверили наши графики прошлой ночью, готовясь к сегодняшнему дню, но что-то изменило картину Падения. Ф'лар послал Крыло проверить небо над юго-восточной границей Руата, надеясь точно определить, где начнется Падение. Не было смысла держать весь Вейр в небе, поэтому Н'тон отправил большинство из нас назад, ожидать здесь. Это было мудрое решение — иначе мы бы просто перегорели. Если ты готов, мы с Мирт'ом можем отвезти тебя в Набол.

— Я бы не прочь прямо сейчас покончить с этим, — сказал Пьемур с вымученной улыбкой на лице, быстро натянул свои тяжелые леггинсы, застегнул застежки на куртке и в завершение надел свой меховой шлем. Перебросив через плечо ремешок сумки, он огляделся вокруг, пытаясь разглядеть Фарли, но нигде её не увидел. Её, скорее всего, напугала вся эта кутерьма драконов и всадников, догадался он. Ничего страшного, отыщется позже.

Расположившийся между двумя последними гребнями у основания шеи своего бронзового, Ж'хон наклонился и протянул Пьемуру руку, помогая ему забраться на высокое плечо дракона и обогнуть громоздкие мешки с огненным камнем. Мирт', повинуясь сигналу своего всадника, повернул голову к Пьемуру и мягко подтолкнул его носом. Радуясь даже такой помощи, Пьемур, улыбаясь во весь рот, шлёпнулся на спину Мирт'а и быстро обвязался лётными ремнями вокруг пояса. Благодаря тому, что добавили еще мешков с огненным камнем, для надёжности закрепив их ремнями, Пьемур почувствовал себя увереннее в их окружении, хотя ощущал себя костью, застрявшей между зубами.

— Готов? — спросил Ж'хон через плечо, и Пьемур кивнул в ответ.

Мирт' отошел от других драконов, затем, расправив крылья, пробежал несколько шагов на всех четырех лапах и прыгнул в воздух. Мощно ударив своими крыльями, он в несколько махов поднялся вверх, оказавшись на одном уровне с верхним краем Чаши. Дракон продолжал набирать высоту, пока что-то вокруг них не изменилось, и Пьемур не почувствовал, что они поднимаются, используя только восходящие потоки.

Ж'хон повернул голову в сторону Пьемура, прижав одну руку ко рту, чтобы звук не относило ветром, — Я улечу за Звездные Камни, там мы и войдем в Промежуток. А выйдем где-нибудь подальше от Холда Набол и попробуем подобраться к посёлку так, чтобы как можно меньше людей видели нас.

Пьемур согласно кивнул, торопливо достав лётные перчатки из карманов куртки. Он надел их и опустил боковые клапаны своего кожаного шлема на уши, готовясь к ледяному холоду Промежутка. После каждого полета в эту бесконечную, холодную пустоту, он был уверен, что уж в следующий-то раз обязательно подготовится к испытанию. Но было просто невозможно подготовиться к встрече с безмолвным Ничто, или к панике, охватившей его, когда все ощущения исчезли, ничего не оставив ему взамен, даже радости прикосновений. Казалось, они застыли в Промежутке, и время ведёт себя странно и необычно. И хотя Пьемур знал, что они выйдут на дневной свет спустя время, которое обычно требуется, чтобы досчитать до трех, эти несколько мгновений всегда ощущались часами. И вот, в тот момент, когда он уже думал, что больше не сможет это вынести, они вырвались в небо к юго-западу от Холда Набол.

— Набол еще серее, чем я его запомнил, — иронично хмыкнув, подумал Пьемур, разглядывая небо вокруг. Внезапно Ж'хон застыл, а Мирт' напрягся: всадник и бронзовый дракон одновременно подняли взгляд в небо. Пьемур проследил за взглядом Ж'хона и увидел серебряную завесу падающих Нитей, струящуюся с небес.

Паника накрыла его. Как они могли оказаться в самой гуще Падения?

— Нити! — взревел Ж'хон Пьемуру. — Держись крепче!

Мирт' отреагировал немедленно: быстро взмахнув крыльями, он вытянулся, подобно стреле, набирая высоту и уходя с пути надвигающегося потока струящихся серебристых нитей.

Бронзовый дракон развернулся в воздухе, и голова Пьемура чуть не отделилась от плеч; арфист удивился, как это всадники остаются здоровыми и бодрыми, испытывая такие перегрузки во время воздушных маневров. Из открытого рта Мирт'а вырвался факел огня, превратив большой клубок серебристых нитей в обычный пепел. Мирт' повернул голову назад к своему наезднику, и Пьемур видел огромные глаза, сверкающие глубоким оттенком красного, пока Ж'хон кормил его кусками огненного камня из мешков, подвешенных у него на шее. Пока Мирт' торопливо хрустел камнем, Ж'хон крутил головой во все стороны, наблюдая за небом.

— Я вызвал поддержку из Вейра, Пьемур, но мы не можем сейчас всё бросить и улететь! Моё Крыло скоро будет здесь, — он повернулся к Мирт'у, чтобы скормить ему еще кусок огненного камня.

Пьемур мрачно кивнул, цепляясь за боевые ремни изо всех сил и понимая, что Ж'хон не мог видеть его слабое движение, разве что у него были глаза на затылке. Мирт' летел перед серебряным дождём, уклоняясь от клубков, падавших вокруг, и испепеляя те, что попадались на его пути. Бронзовый дракон набирал высоту и падал вниз, крутился и вращался в воздухе, полностью сосредоточившись на борьбе со своим древним врагом.

Они двигались так быстро и меняли направление на такой большой скорости, что Пьемур испугался, что ему оторвёт руки. Позже, вспоминая этот ужасный полет, он не мог понять, как он это услышал, но шипящий звук, исходящий откуда-то сзади и слева, привлёк его внимание, и он повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, что одиночная Нить упала на его сумку.

Ужас от того, что она так близко, заставил Пьемура действовать. В мгновение ока он сорвал ремешок с плеча и встряхнул сумку, на которой судорожно извивалась Нить. Он не должен позволить Нити коснуться его! Испуганный Пьемур отшвырнул сумку от себя, и на какое-то мгновение та зависла в воздухе, прежде чем начать неумолимое падение вниз. Нить, казалось, раздувалась и росла, бездумно поглощая сумку и её содержимое.

— Нееееет! — взревел Пьемур и, не контролируя себя, ухватил за плечо Ж'хона, с ужасом наблюдая, как сумка летит по небу. Что он наделал? Сумка упадет на землю, и Нить начнет закапываться вглубь, используя как пищу и сумку и её содержимое!

Не медля ни секунды, Мирт' развернулся в воздухе и резко спикировал вслед за сумкой. Подобравшись ближе, бронзовый начал тормозить крыльями и снова развернулся к небу. Затем, едва Пьемур решил, что Мирт' позволит сумке упасть на землю, дракон повернул голову и выдохнул длинный, конусообразный поток раскаленного пламени. Сумка Пьемура — точнее то, что от нее осталось — вместе с извивающейся Нитью превратились в огненный шар, который взорвался вспышками искр, смешанными с тлеющим пеплом.

Пьемур наконец-то вспомнил о том, что нужно дышать, отпустил зажатое мёртвой хваткой плечо Ж'хона и откинулся без сил на свой ремень безопасности. Ж'хон протянул назад руку в перчатке и успокаивающе похлопал Пьемура по колену.

Мирт' снова стал набирать высоту, и за миг между двумя ударами его крыльев небо внезапно заполнили драконы. Полное боевое Крыло — мощная тридцатка — вырвалось в небо, заполнив пространство вокруг Пьемура. Он никогда не видел ничего более впечатляющего и радостного в своей жизни. Бронзовые, коричневые, синие и зеленые — все они летели одним плотным строем, их глаза светились тёмно-янтарным и красным тонами. Сначала из пастей драконов вырывались тонкие струйки пламени, за которыми тут же следовали мощные струи огня, испепеляющие Нити прямо в небе. Пьемур, раньше относившийся к маленьким зеленым и синим драконам скептически, увидел, какими ловкими оказались они, как вились вокруг более крупных коричневых и бронзовых, настигая любую отбившуюся от других Нить, которая могла ускользнуть от их огромных напарников.

Крыло двигалось вперед, и Пьемур понял, что всадники, наверное, уже определили точное место прохождения переднего фронта Нитей, пересекавшего всё небо, подобно стене серебристого дождя. Ж'хон несколько раз качнул вверх сжатым кулаком, и полдюжины драконов в ответ сорвались в разные стороны. Работая одной хорошо сработавшейся командой, тридцать драконов, сверкая факелами в небе, методично уничтожали смертельные споры, прежде чем те коснутся земли.

Когда небо стало чистым, а их бешеный полет замедлился, мышцы рук Пьемура горели: он так крепко держался за боевые ремни, что, казалось, его руки больше никогда не разожмутся.

Все всадники Крыла постепенно снижали скорость, медленно крутя головой вокруг себя и сканируя небо. Когда стало ясно, что Нити больше не упадут, всадники начали перекрикиваться, хвастаясь или наоборот, слегка подтрунивая друг над другом, спешка и эмоциональное напряжение их незапланированного сражения уже были забыты в процессе обмена шутками.

— Ну что ж, на этот раз мы справились, — сказал Ж'хон, срывая очки с глаз, и повернулся к Пьемуру. Лицо бронзового всадника было покрыто темным слоем сажи, кроме участка, закрытого очками. Он ослепил Пьемура улыбкой во весь рот, его золотистые глаза светились восторгом. — Ты цел? — спросил он, и Пьемур кивнул в ответ, хотя чувствовал себя так, словно его глаза вываливаются из глазниц.

— Падение было не самым тяжелым. Наверное, оно было неполным, — продолжил Ж'хон, пожав плечами. — Вот теперь, Пьемур, я смогу отвезти тебя в Набол.

Пьемур кивнул, осознавая всю иронию ситуации: никогда, пусть пройдёт хоть тысяча Оборотов, он не подумал бы, что с радостью отправится в Набол.

Они приземлились на краю большого поля, в стороне от дальних скотоводческих холдов Набола, и еще дальше от основного Холда, в котором проживал Лорд Дектер.

Пьемур снял лётную куртку и тяжелые леггинсы и отдал их Ж'хону, чтобы тот их сохранил — было бы слишком сложно объяснить кому-то очень любознательному, почему у него такая приметная одежда всадника, хотя он пытается выдать себя за холдера.

Не было ничего похожего на обещанную встречу, и в то время, как они с Ж'хоном стояли рядом, обсуждая возможные варианты действий, Мирт' неожиданно затрубил в ярости, топая лапами по земле и мотая клиновидной головой из стороны в сторону от волнения, широко раскрыв рот и обнажив огромные зубы в громком рыке. Ж'хон повернулся к своему дракону, забыв о лётном снаряжении, лежавшем на его руке, и застыл на месте, мысленно общаясь с Мирт'ом.

Пьемур подумал, не упали ли еще Нити там, где этого не ожидали. Но тут бронзовый всадник повернулся и посмотрел на Пьемура, его грязное лицо выглядело, как маска паники.

— Что произошло, Ж'хон?

— Рамот'а просто вне себя! — ответил всадник, и его глаза снова застыли, пока он слушал Мирт'а. Пьемур, ничего не понимая, смотрел на Ж'хона, нахмурив брови.

— У неё кладка яиц на Площадке Рождений, — быстро пояснил всадник, он продолжил, и его лицо становилось всё жестче — и яйцо королевы украли!

— Украли! Это какая-то ошибка. Кто мог забрать его? — спросил Пьемур, с ужасом глядя на заместителя Командира Крыла из Форт Вейра, в голове у него смешалось множество вопросов.

— Мирт' говорит, что три дракона влетели на Площадку Рождений и забрали королевское яйцо. Рамот'а не знает, из какого они Вейра. Н'тона вызвали в Бенден — весь Вейр в хаосе!

Пьемур собирался задать еще один вопрос, но Ж'хон снова заговорил с Мирт'ом, чьи глаза светились тревожным оттенком красного.

— Лесса требует мести! — пошатнулся, как от удара, всадник.

— Мести? — Пьемур покачал головой, схватив его за руку и пытаясь успокоить.

— Да, тем, кто сделал это! — ответил Ж'хон.

— Но я не понимаю, Ж'хон, это, должно быть, какая-то ошибка. Кто мог украсть яйцо королевы? — спросил Пьемур, все еще держа руку всадника. Мирт' снова громко заревел.

— Это могут быть только Древние — те, которых изгнали на юг. Их королевы больше не поднимаются в брачный полёт, а их бронзовые вымирают.

Пьемур покачал головой, глядя на потрясенного всадника и не веря тому, что услышал.

— Своей незаконной торговлей, которой они постоянно занимались, всеми этими тайными рейдами и мобильными отрядами, а также бесконечным нарушением наших законов и обычаев, Древние делали все возможное, чтобы привлечь внимание Вейров севера. Как будто они действительно хотят разжечь вражду среди нас.

— Не могу в это поверить, Ж'хон. Это, должно быть, какая-то ошибка. Должен быть какой-то способ уладить это — ведь вы все наши защитники, в конце концов.

— Они предали нас, Пьемур. Предали наш кодекс! — закричал в полный голос Ж'хон, давая выход своему гневу и ярости.

Пьемур смотрел на молодого заместителя Командира Крыла, несогласно мотая головой.

— Неужели ты не понимаешь? Это, как если бы они украли новорожденного ребенка у его родителей, Пьемур! Украли самое дорогое, самое почитаемое среди нас. Они боролись с каждым самым малым улучшением, которых мы добивались, постоянно отрицая изменения, которые мы сделали. И хотя все мы считаем Бенден главным Вейром, они отказывались это делать. А теперь еще и это, Пьемур! Это самая последняя капля!

Пьемур смотрел на Ж'хона с выражением ужаса на лице. Неужели всадник действительно говорит то, что думает на самом деле? Он не мог поверить этому.

Мирт' снова переступил на месте лапами, его голова постоянно двигалась из стороны в сторону.

— Что ты имеешь в виду, Ж'хон? — спросил Пьемур.

— Они пытаются заставить нас, Пьемур! Они хотят вернуться к своим старым обычаям, к тому, как они жили четыреста Оборотов назад! И они пытаются сбросить власть Бендена, заставить уступить им. — Мирт' повернул голову к Ж'хону, который встретился с ним взглядом.

— Что случилось? Что он сейчас говорит? — спросил Пьемур.

— Они говорят, что дракон сражается с драконом!

— Нет! — воскликнул Пьемур. — Драконы не сражаются друг с другом!

— Я должен идти, Пьемур, Н'тон зовёт нас назад! — крикнул Ж'хон, теряя своё обычное самообладание. Он выглядит безумным, подумал Пьемур, увидев странное выражение в глазах Ж'хона, словно бронзовый всадник получил приказ, который не мог не выполнить.

Это было печальное зрелище — достойный и благородный всадник, охваченный такой бурей диких эмоций. Хоть бы только это была ужасная ошибка, подумал Пьемур. Или, если нет, то пусть, хотя бы, яйцо найдётся и будет благополучно возвращено на своё законное место… как можно скорее!

Ж'хон бросил лётное снаряжение Пьемура на землю и не сказав ни слова взлетел на плечо Мирт'а, одним рывком оказавшись на спине своего бронзового.

Мирт' выглядел так, будто был готов выпрыгнуть из своей шкуры, он переступал с ноги на ногу, глубокий рокот поднимался откуда-то из его глубин и превращался в мучительный стон, пока он ждал, когда Ж'хон устроится на своём месте. Мощными неистовыми взмахами крыльев они поднялись в воздух прямо над головой Пьемура, Мирт' издал крик горя, оборвавшийся, когда они ушли в Промежуток.