Восходящее солнце уже начинало греть, когда одинокий, запачканный грязью дракон со своим всадником пролетели над спинами спящих бронзовых драконов и их всадников. Было очень важно, чтобы эта пара с севера смогла забрать яйцо у Древних и вернуть его из этого места и времени обратно в его настоящий дом в Бенден Вейре. Слишком велика была цена неудачи.

Они летели быстро и, прежде чем разбуженные бронзовые смогли подняться на ноги, покрытый грязью дракон одним быстрым движением схватил яйцо в свои крепкие лапы и устремился ввысь. Они сделали это! Они вернули обратно королевское яйцо!

Когда они набирали высоту, всадник оглянулся через плечо и, к своему ужасу, ясно увидел синего дракона с всадником и одним пассажиром, летевшего низко над спинами трех изумлённых бронзовых.

Осколки! Они видели нас? — спросил всадник, но его дракон не ответил, а лишь сильно ударил крыльями по воздуху, быстро набрав высоту, достаточную, чтобы уйти в Промежуток.

* * *

Уносящие добычу дракон и его всадник остались незамеченными Мерией и Б'наем, когда Севент' принёс их в бухту навстречу восходу солнца. Их внимание было полностью обращено на землю, а не на воздух, поэтому они не увидели дракона, сжимающего в лапах королевское яйцо.

Мерия боялась, что Б'най неправильно рассчитал время их прилета. Она точно знала, когда и где Т'кул, Б'зон и еще один всадник забрали королевское яйцо Бендена, но, сидя на Севент'е позади Б'ная, не увидела следов на песке под собой. Было крайне важно сделать всё быстро и остаться незамеченными, забирая обратно яйцо! Но где же оно?

Мерия страстно желала, чтобы ее глаза быстрее привыкли к резкому переходу от полной тьмы того места, где они только что находились, к свету, на который они летели. Если бы восходящее солнце было хоть немного выше в небе, она могла бы видеть более ясно. Пока она смогла разглядеть только силуэты двух всадников, появившиеся из тени, отбрасываемой рощей лиственных деревьев. Они махали руками и что-то кричали. Всадники побежали к своим драконам, и она снова услышала их крики.

Мерия сжала плечо Б'ная, чтобы привлечь его внимание, — Можно подобраться ближе, Б'най? Я не вижу яйцо.

— Если мы пролетим ниже, они увидят нас, Мерия. Минуточку… — и он замолчал, советуясь со своим драконом.

— Севент' говорит, что яйцо пропало!

— Пропало! Как? — воскликнула Мерия.

— Севент' говорит, что бронзовые не знают. Они видели только темную тень.

— Быстро спускаемся, Б'най! Нам нужно узнать больше!

Мерия тяжело сглотнула, пытаясь не допустить, чтобы паника, растущая у нее в груди, завладела ею. Яйцо нужно вернуть его законному Вейру! Если этого не сделать, последствия будут так велики, что их невозможно даже просто представить.

По приказу Б'ная его дракон направился вниз, к земле. Проявив удивительную ловкость для такого зрелого дракона, Севент' опасно приблизился к земле, но, когда уже всем показалось, что сейчас он разобьётся, дракон вышел из пике, крыльями замедлив движение вперед. Он с грохотом приземлился прямо перед двумя бронзовыми драконами, взбивая воздух мощными взмахами своих крыльев. Сила инерции бросила Мерию вперед, и она сильно ударилась о спину Б'ная, но поспешно выпрямилась, спрыгнула со спины Севент'а и побежала к двум бронзовым всадникам.

Т'кул заметил её первым.

— Что ты здесь делаешь? — крикнул он. — Так это была ты, целительница? Это ты забрала яйцо? Ты предательница! — он был в ярости. — Оно было почти готово проклюнуться — еще день, может быть, два, и мы могли бы получить новую кровь для нашего Вейра! — его голос был полон злобы, и Солт', его дракон, рыкнул, дав знак Мерии оставаться на месте, но та только упрямо мотнула головой в ответ.

— Подожди, Т'кул! Пожалуйста, вы должны выслушать нас, — умолял Б'най, подбегая, чтобы встать рядом с Мерией, сжав кулаки и плотно прижав их к своей большой, бочкообразной груди. Он был высоким мужчиной и был хорошо известен своей силой, но Т'кул, раздувшийся от ярости, казалось, возвышался над ним.

— Только очень смелый человек становится на пути двух бронзовых, имея дракона меньше размером, чем коричневый, Б'най. Или очень глупый. Убирайся с нашего пути! — крикнул Б'зон, второй бронзовый всадник. Оба бронзовых дракона зашипели на Севент'а, обнажив зубы и подогреваясь гневом и спешкой, которые передавались им от их всадников. Маленький синий дракон, однако, твердо стоял на месте. Бронзовые продолжали шипеть, перебирая лапами.

— Пожалуйста! — горячо сказала Мерия, стоя перед Севент'ом с рукой, поднятой в мольбе. — Пожалуйста, Т'кул, выслушай нас. Мы с Б'наем хотим только лучшего для всех. Остановись, умоляю тебя. — она многозначительно посмотрела на двух бронзовых драконов, чьи глаза сверкали опасным бордовым оттенком, желая, чтобы они услышали, как она мысленно просила тишины.

Солт', бронзовый дракон T'кула, загрохотал низко и медленно, его глаза сверкали, словно в них отражалось восходящее солнце.

— Я знаю, что ты пытался сделать, Ткул, и я уважаю тебя! Ты сделал то, что, как ты думал, было необходимо для спасения Вейра. Нашего Вейра. — Голос Мерии звучал гордо. — Но это нужно было делать не таким способом, — добавила она, пытаясь, чтобы её голос звучал спокойнее, нежнее.

— Оставь свои целительские хитрости, Мерия, — крикнул Б'зон злобно. — Ты покинула наш Вейр по собственному желанию. — он ткнул указательным пальцем в неё, затем несколько раз ударил себя в грудь, чтобы подчеркнуть следующие слова. — Ты сейчас ничего не значишь для нас! — его жёсткий голос прорезал утренний воздух, как коса. У Мерии перехватило дыхание от этих слов, и она отвернулась. Именно этого она боялась больше всего: что не сможет достучаться до них сейчас, когда они больше всего нуждаются в помощи.

— Ну и что вы сделаете теперь? — крикнул Б'най, указывая жестом на углубление в песке, где лежало яйцо. — Яйцо исчезло. Кто знает, куда и когда, но его больше нет у нас, Предводитель.

Нахмуривший брови Т'кул на мгновение смягчился, услышав, как Б'най назвал его прежним званием. Т'кул был Предводителем Вейра в Плоскогорье большую часть своей жизни в старые времена и очень недолго в этом Прохождении. Но затем Ф'лар изгнал их на Южный Континент, и его место занял другой всадник. Уже много Оборотов никто не называл его Предводителем Вейра. Однако, гнев переборол удовольствие от обращения к нему с должным уважением.

— Осколки! — закричал он яростно. — Каким-то образом Бенден, должно быть, проследил нас до этого места и в этом времени — он хлопнул себя по бедру. — и ждал подходящего момента, чтобы застать нас врасплох.

Мерия с трудом сдержала улыбку: если Т'кул действительно был прав, то, по крайней мере, яйцо вернулось туда, где оно должно быть. Но она понимала, что было бы намного лучше, если бы яйцо вернул кто-то из Южного Вейра. Эта небольшая деталь ясно продемонстрировала бы Бендену, что большая часть всадников Южного знает о том, какое серьезное преступление совершила небольшая группа из них, но не поддерживает их.

— Сколько было драконов? — спросила она. — Что вы видели?

Б'зон потер лоб одной рукой, размышляя, но ответил Т'кул, хотя и не смотрел на неё.

— Мы ничего не видели, но Солт' говорит, что был всего один дракон, темный. Наверное, синий. Странно, но Солт' сказал, что он был слишком маленьким для синего. — Т'кул устало покачал головой. — Он забрал яйцо так быстро, что мы не успели ничего сделать.

— Мы должны найти его и забрать яйцо! — сказал Б'зон.

— И где же мы его найдём? И когда? — спросила Мерия всё тем же мягким голосом. Не хотелось сыпать соль на их еще свежие раны.

— Не будет другого шанса вернуть яйцо Бендена, Б'зон. Да и никакие другие яйца, по правде говоря, — сказал Б'най. — Вейры будут настороже после такого происшествия, уж можете быть уверены в этом. Все Вейры отныне будут настороженно относиться к чужим драконам. — он покачал головой, и истинный смысл его слов понял каждый из них. У него внезапно возникла ужасная мысль, и он почувствовал, как ужас тяжелым камнем падает на самое дно его живота. — И как долго это яйцо было у вас в этом когда?

— Десять дней, — ответил Б'зон голосом, точно налитым свинцом.

У Мерии перехватило дыхание; ситуация была еще хуже, чем она себе представляла. Если бы яйцо вернули почти сразу после кражи, оскорбление, нанесённое Бенден Вейру, не было бы таким серьезным, таким немыслимым. Но то, что яйцо хранилось целых десять дней, созревало не на своей законной Площадке Рождений, доказывало то, что похитители придерживались своего плана: оставить яйцо для одного из своих Кандидатов на Запечатление. Если бы Бенден решил устроить полномасштабное возмездие всему Южному Вейру, он имел бы на это полное право. Глубокое и неловкое молчание охватило людей, стоявших друг перед другом в красивой маленькой бухте.

Б'зон нарушил молчание, озвучив мысль, которая владела сейчас их умами, — Ну и что мы теперь будем делать? — спросил он мрачно. — Больше половины наших драконов полностью потеряли цвет. Даже зеленые нашего Вейра больше не поднимаются в брачные полёты — они слишком стары.

— Мне кажется, я знаю, почему драконы потеряли цвет, — заявила Мерия, пытаясь, чтобы её слова звучали обнадеживающе. — И это никак не связано с тем, что у нас нет способной к размножению королевы.

— Нет! — закричал Т'кул, побагровев от ярости. — Ты уже ничего не сделаешь сейчас, слишком поздно. Я не дам тебе оправдаться за то, что ты бросила Вейр! — он пристально смотрел на Мерию, казалось, целую вечность, затем отвернулся и, не оглядываясь, забрался на Солт'а, Б'зон быстро последовал их примеру, пара поднялась в воздух, в яркое, раннее утреннее небо и тут же исчезла в абсолютно черной пустоте Промежутка.

* * *

Одинокая пара рассчитала всё так, чтобы через Промежуток прилететь спустя Оборот после их кражи на восходе солнца. Они вернулись в ту же красивую маленькую бухту, где были всего несколько минут назад, но теперь они были совершенно одни.

Дракон осторожно приземлился, и, собрав последние остатки сил в лапах, осторожно опустил яйцо на тёплый песок; всадник спрыгнул с его спины и проверил яйцо руками в перчатках на наличие трещин. Оно казалось достаточно твердым и всё еще теплым, и, возможно, вполне пригодным для высиживания, даже несмотря на то, что побывало в холодной пустоте Промежутка.

Всадник быстро нагрёб ладонями груду песка поверх яйца, сделав её как можно выше, чтобы сохранить тепло. Яйцо дракона требовало деликатного отношения, оно было самым ценным, с чем когда-либо сталкивался всадник — кроме, конечно, яйца его собственного дракона. Убедившись, что королевское яйцо хорошо укрыто, он упал на горячий песок, тяжело дыша.

— Мы не можем долго оставаться здесь, — сказал он между глубокими вдохами. — Они могут попытаться найти нас, прыгая вперед во времени день за днём. Они знают, что мы не сможем сразу увезти яйцо далеко, так как рискуем повредить его в холоде Промежутка. Дракон молча согласился, его бока всё еще вздымались от усталости. Вдруг он замер, словно скованный тревогой. Вздрогнув, его наездник тоже повернулся и увидел двух файров, золотую и бронзового, наблюдающих за ними с самой кромки пляжа. Но, заметив, что их обнаружили, пара поднялась в воздух и скрылась из виду.

— Мы их знаем? — спросил всадник у своего дракона.

Нет.

— И куда делись эти два файра?

Они показали мне, когда яйцо забрали. Ты же этого хотел.

Дракон уронил голову, обессиленный, как и его наездник, до такой степени, что не стал настаивать на том, чтобы файры, которые привели их сюда, остались с ними. Он заметил кучу огненного камня, и его глаза, тревожно светившиеся красным, остановились на огненном шраме на земле неподалеку, уже полустёртом и заросшем сорняками, но, тем не менее, еще различимом.

Всадник не чувствовал и знал, что не будет чувствовать себя в безопасности, пока яйцо не вернется в Бенден, которому оно принадлежало. Его дракон начал жевать огненный камень.

Что ты делаешь? Ты же не собираешься сражаться с драконами!сказал всадник в ужасе.

Конечно же, нет, но пусть попробуют подойти ко мне, когда я буду дышать огнём.

Всадник был настолько взволнован, что не стал возражать. Помолчав недолго, он начал распускать веревку, которую обвязал вокруг пояса, чтобы сделать подвеску из мехового коврика, который он прихватил, чтобы защитить яйцо. Когда эта самодельная подвеска была собрана, всадник удобно закрепил её на плечах дракона и осторожно вложил яйцо внутрь. Он начал проверять узлы в последний раз, но тут какое-то внутреннее чувство подсказало ему, что нужно срочно уходить, поэтому он прекратил проверку и быстро забрался на ожидающего его дракона.

Пока дракон совершал серию прыжков в Промежуток и обратно, туда, где невыносимый холод пронизывает человеческие кости, его всадник переживал, не слишком ли долгие прыжки он совершал, и не повредило ли это яйцу. Что если он неправильно рассчитал эти прыжки вперед во времени? Не убил ли он неродившуюся королеву, пытаясь спасти её? В его голове роились мысли о Промежутке и парадоксах времени, пока он не ухватился за одну идею, которая была самой разумной: самое главное, что возвращение украденного яйца началось. И дракон не сражается с драконом — правда, только пока!

Полуденная жара пустыни Керуна, убежища, где они уже были раньше, согрела их тела и души, когда они приземлились на мягкий песок, избежав грозящей им опасности. Под запёкшейся черной грязью дракон выглядел ужасно, что еще больше усилило беспокойство его наездника.

Решительно они высвободили яйцо из подвески и опустили его на песок, присыпав сверху, чтобы оно согрелось после пребывания в Промежутке. Они уже были недалеко от того времени, когда яйцо должно было вернуться на Площадку Рождений, но им еще нужно было преодолеть определённый промежуток времени. Они оба очень устали и решили немного отдохнуть в жаркой пустыне, прежде чем совершить последний, самый сложный прыжок. Было очень важно, совершив прыжок через Промежуток, выйти в месте, которое находилось непосредственно внутри Площадки Рождений, и где арка входа резко наклонялась вниз, заслоняя их от любого взгляда из Чаши на Площадку.

Внезапно всадника и дракона пробудила от их краткого отдыха внезапная полная тишина и мгновенное изменение давления воздуха. Инстинктивно они взглянули вверх, ожидая увидеть Крыло изрыгающих пламя драконов, падающих на них с неба, чтобы вернуть себе их добычу, но небо над ними было тихим, чистым и жарким. Затем они увидели это: серебряный туман падающих Нитей, наползающий на пустыню.

Вдвоём, дракон и всадник, они выкопали яйцо, отчаянно разгребая песок, затем всадник закатил его в подвеску, сел и посмотрел на небо. Почему же не видно боевых драконов, заполнивших небо?

Быстро они закрепили свою драгоценную ношу в подвеске, но им не хватило немного времени. В тот момент, когда всадник послал своего дракона в небо, передний фронт Нитей упал шипящей извивающейся массой на песок вокруг них. Дракон выдохнул факел огня, пытаясь расчистить путь над землей, чтобы уйти в Промежуток, но Нить, словно лента огня, скользнула по щеке всадника, его правому плечу, сквозь куртку из шкуры верра и дальше вниз по предплечью и бедру. Боль была невыносимой! И всё же они совершили прыжок в Промежуток, избежав плотной стены падающих Нитей, но всё же опалив лапу дракона.

Холод Промежутка мгновенно остановил внедрение Нити в их плоть, убил её и на мгновение охладил их раны, затем они снова вернулись на свет, уже внутри Площадки Рождений Бенден Вейра, где снова услышали безутешный рёв Рамот'ы. Они уже были здесь раньше и своими глазами видели момент, когда была обнаружена кража. Всадник снова начал беспокоиться о последствиях временных парадоксов, но резко тряхнул головой, как бы отбрасывая эти страхи. Несмотря на все их прыжки между временами и местами, им удалось вернуть яйцо Бенден Вейру, и, что самое важное, спустя совсем мало времени после того, как его забрали.

При приземлении горячий песок попал в их раны, и дракон, и всадник еле удержались, чтобы не вскрикнуть от страшной боли, опуская яйцо на песок. Дело сделано!

Но яйцо, выскользнув из подвески, покатилось по небольшому уклону Площадки Рождений в сторону от них.

О нет, нас сейчас увидят! тихо простонал всадник, карабкаясь на спину дракона. Быстрее!

Последним мощным прыжком облепленный запекшейся грязью дракон и его утомленный всадник прыгнули к сводчатому потолку над Площадкой Рождений и исчезли.

* * *

Т'рон яростно кричал, стуча кулаком по столу.

— Во имя Первой скорлупы, как вы могли сделать это? Вы понимаете, в какое положение вы нас поставили!

Когда Мардра нерешительно рассказала Т'рону о неудачной попытке завладеть яйцом королевы, его первоначальной реакцией был шок, но это чувство быстро вытеснило возмущение. Как всё настолько извратилось, что всадники его собственного Вейра забыли свое предназначение? Неужели он подвел их — и себя самого в том числе — так сильно? Раньше его поглотила собственная неспособность к действиям, ощущение неполноценности себя, как лидера, но теперь яростная решимость зажглась внутри Т'рона и со взрывом вырвалась наружу. Он должен был заставить их осознать свою ошибку, а затем разрешить эту ужасную ситуацию. Он чувствовал себя так, словно сбросил с плеч тяжелый, плохо сидевший на нём плащ и избавился от нежелательного веса.

— Стоило бы каждому в этом Вейре по очереди ударить вас плетью за то, что вы сделали! — сказал он, выделив голосом последнее слово, и мрачно взглянул на Мардру и Т'реба, затем на бледные лица Т'кула и Б'зона.

— Но, Т'рон, это дало бы Вейру шанс в сражении… — начал объяснять Б'зон, но Т'рон не позволил ему продолжить.

— Шанс в каком сражении? — крикнул он, снова посмотрев сначала на Б'зона, затем на лица молчавших Т'кула, Мардры и Т'реба. — Дракон против дракона? Вы сошли с ума?

— Но я больше не могла этого выносить, Т'рон, — сказала Мардра, умоляюще сложив руки вместе. — Лорант'а так давно потеряла цвет, а потом она так расстроилась из-за этой последней кладки. Я должна была что-то сделать, чтобы облегчить ее горе — наше горе!

— Мы должны были помочь нашей королеве! — воскликнул Т'реб.

— И ты решил, что кража яйца чужой королевы решит проблему? Я вижу, время не только лишило тебя юности, но и лишило тебя ума! — взревел Т'рон, и его собеседники только молча смотрели на него. Он чувствовал, словно становится сильнее, словно это новое ощущение цели струится по его венам, подобно дополнительной крови, добавляя ему авторитета и жизненной силы.

Т'рон заметил, что Т'реб выглядел так, будто у него было не всё ладно с желудком, да и у Т'кула, наверное впервые в жизни, на лице было выражение беспокойства вместо обычного высокомерия.

Конечно, прыжок через двадцать пять Оборотов добавил лицу его заместителя болезненный серый оттенок, но можно было с уверенностью сказать, что на Т'кула подействовало что-то еще, кроме усталости, вызванной прыжком во времени.

Все всадники молча стояли вокруг, пока Т'рон ломал голову, размышляя, что он может сделать, чтобы спасти свой Вейр и исправить ущерб, нанесенный его всадниками. Жаль, конечно, что Б'нею и Мерии не удалось завладеть яйцом и вернуть его Бендену. Это был бы самый лучший вариант. Т'рон был поражен, когда Т'кул и Б'зон прилетели в посёлок, дико крича на всех всадников и требуя ответа, кто украл у них яйцо. Но никто в Южном Вейре не сознался, и Т'рон, судя по удивлению на их лицах, мог уверенно заявить, что никто из его Вейра не брал яйцо, а тем более не знал о сорвавшемся плане.

Он тяжело вздохнул, зная, что у них остался единственный выход.

— Мы должны уйти. Прямо сейчас, — решительно заявил он. Снаружи взревел его бронзовый Фидрант', на его рёв ответили другие драконы. Послышался тихий ропот всадников, напряженно ожидавших снаружи.

— Оставить Вейр? — Мардра в отчаянии огляделась.

— Да! Мы должны уйти отсюда, прямо сейчас, все до одного, оставить это время, это Прохождение, чтобы никакое другое ужасное событие не могло произойти и усугубить ситуацию. Если мы уйдем в другое когда, тогда, по крайней мере, мы сможем обдумать всё четко и тщательно и решить, как выйти из этой ситуации. По крайней мере, время будет на нашей стороне в этом случае. Это не самое лучшее решение, но в этот раз оно должно сработать.

— Но что хорошего это нам даст? Они вернули своё яйцо обратно, — сказал Т'кул.

— Это поможет нам выжить, болван, — резко ответил ему Трон, но Т'кул нахмурился непонимающе.

— Ты так ничего и не понял? — Т'рон яростно посмотрел на своего заместителя, затем расправил плечи, чувствуя себя так, словно стал выше, чем был все эти Обороты. Он обвёл взглядом остальных всадников, ни один из которых не нашёл в себе сил смотреть ему в глаза. Как странно, подумал он, чувствовать в себе такой подъём перед лицом такой катастрофы.

— Вы, глупцы, нарушили незыблемый закон. Ваши непродуманные действия разрушили цель самого нашего существования и уронили честь всех наших драконов. Этот поступок подорвал основы нашей прежней жизни — и будущей тоже — нарушив кодекс доверия к нашим драконам, чей разум живёт в наших с того самого момента, как наш разум живёт в их.

— Но яйцо спасло бы Вейр! — крикнул Б'зон.

— И что случилось бы, когда яйцо проклюнулось? Вейры Севера стали бы нам мстить. Подумайте об этом! Наш хрупкий порядок просто рухнет, когда обмен ответными ударами между всадниками перерастёт в открытую войну, толкая драконов на грань сражения! Тогда наше внимание будет отвлечено от нашей истинной цели, и, вполне возможно, Перн будет некому защитить от Нитей. Представьте себе эту катастрофу. Представили?

— Если Нити победят и смогут беспрепятственно упасть на землю, они уничтожат весь урожай холдеров, лишат нас запасов еды, зароются в землю и размножатся. Это приведёт к большему количеству споров, обвинениям во лжи и к борьбе до тех пор, пока сама суть Вейров, Холдов и Цехов не будет непоправимо разрушена.

— Но яйцо у них! Они вернули его! — Мардра заплакала, её черты исказила гримаса страдания.

— Неужели вы не видите, что натворили? — закричал Т'рон, качая головой. Всадники смотрели на своего Предводителя Вейра с вызовом, кто большим, кто меньшим, смешанным с замешательством на лицах.

— Возможно, вы уничтожили наших защитников! — взревел Т'рон, переводя взгляд с Т'кула на Мардру, а затем на Б'зона и Т'реба.

Среди всадников, стоявших снаружи, послышались крики, к ним присоединилось несколько драконов. Казалось, Мардра внезапно поняла смысл слов Т'рона, потому что поникла и закрыла лицо руками. Т'кул, стоявший неподвижно рядом с ней, медленно покачивал головой, как будто реальная картина, изображающая результат их действий, окончательно складывалась в его голове.

Когда-то гордая и уважаемая представительница своего Вейра, Мардра отреагировала так, словно была ранена, крики всадников снаружи, казалось, приносили ей боль, и она рухнула на пол, как будто кто-то выбил внутренний стержень из неё одним невидимым ударом. Её руки соскользнули с ее лица, она заплакала, и Лорант'а, чувствуя ужасное отчаяние своей всадницы, громко застонала в ответ. Все драконы, а их было двенадцать, добавили свои голоса к жалобам Лорант'ы, наполнив воздух страшным, душераздирающим звуком страданий.

Т'рон стоял неподвижно, потрясенный, увидев женщину, которая когда-то помогла ему провести старейший Вейр Перна через Обороты сражений с Нитями и полностью уничтожить их. Т'кул стоял на коленях рядом с ней, его лицо выражало испуг.

По спине Т'рона пробежал холодок, когда драконы заплакали все вместе, он ощутил их горе, как физический удар. Пройдя через всю комнату к открытому дверному проему, он посмотрел туда, где стоял его дракон Фидрант'.

Друг мой… сказал он, глядя в глаза благородному партнеру всей своей жизни. Связавшись с сознанием своего растерявшегося дракона, Т'рон обнаружил, что тот совершенно не способен выразить какую-либо связную мысль.

Огромные глаза Фидрант'а, тусклые от ужаса, приобретали более глубокий оттенок аметиста, когда он смотрел на своего спутника жизни.

Что же произошло?

* * *

Растерянный Пьемур долго стоял, глядя на пустое место в небе, где только что были Ж'хон и Мирт'. Может, ему на самом деле только приснилось всё это? Действительно ли королевское яйцо Рамот'ы забрали с Площадки Рождений в Бендене? Ощущение было таким, словно весь мир шатался на очень ненадёжном и опасном краю.

Как будто пытаясь доказать, что его реальность в действительности была сном, он вдруг вспомнил о своей сумке и потянулся рукой назад, ощупав спину — конечно, сумки там не было. Был ли он действительно свидетелем — практически участником — в битве с Нитями? На нём чуть не оставила отметину Нить — и даже, вполне возможно, чуть не сожрала его!

Но его промах во время Падения был ничем по сравнению с тем, что могло бы случиться, если бы всадники проявили свой гнев, а не сдержанность. Драконы сражаются с драконами? Это просто немыслимо!

Пьемур не мог представить себе, каким мог быть исход такого события. Как они смогут отразить Нити, если драконы будут сражаться друг с другом? Его мысли смешались. Зачем забирать яйцо? Трудно было поверить, что кто-то мог поставить под угрозу безопасность своего мира: это просто не имело смысла. Пьемур знал, что когда в каком-нибудь Вейре не хватало драконов, эту нехватку восполняли, если это было возможно, другие Вейры. Предводитель Вейра должен был только попросить, и необходимые драконы — в том числе и королевы — тут же перемещались, куда нужно.

Пьемур вспомнил, как Мастер Арфистов и Сибелл обсуждали, как Ф'лар спровоцировал пересмотр устаревших методов. Несмотря на сопротивление со стороны некоторых Древних, предложение Ф'лара улучшило функционирование Вейров, и особенно их взаимодействие друг с другом и с другими общественными группами. Из того, что знал Пьемур, все Вейры, кроме Южного, были готовы к сражению, и хотя нигде, кроме Бендена, не было кладки яиц, в настоящее время зреющей на Площадке Рождений, королевы в других Вейрах были полностью здоровы.

Неужели Ж'хон действительно прав? Могли ли Древние Южного Вейра взять яйцо Рамот'ы? И тут озарение осенило его с силой физического удара, он только удивленно открыл рот.

Конечно, теперь всё приобретало смысл: Т'реб говорит с Б'наем об «идее» Мардры и его собственном, лучшем «плане»; старая Лорант'а стонет над пустыми яйцами; Древние изолированы и слишком скрытны, чтобы нарушить многовековые обычаи и попросить помощи! И эти два болвана, которым Треб заплатил, чтобы они нарисовали ему симпатичную маленькую бухту. Древние действительно украли яйцо! Именно в эту бухту они и спрятали яйцо после того, как забрали его. Он должен передать сообщение Мастеру-Арфисту — но как?

Фарли! Он пошлёт её с сообщением к Робинтону!

Пьемур попытался успокоить неистовые мысли, мечущиеся в его голове, и глубоко вздохнул. Фарли не ответит ему, пока он не начнёт думать ясно. Последовала ли она за Ж'хоном и Мирт'ом, когда они покинули Форт, попав в самый центр Падения? Что, если его маленькую подругу тоже застигло Падение, и она была ранена Нитью? Об этом не стоит и думать! Он еще раз глубоко вдохнул. Фарли слишком умна, чтобы Нити справились с ней: она бы исчезла в Промежутке, как только увидела, куда они попали. Нужно верить в это.

Фарли! Фарли, ответь мне. Фарли, иди ко мне, — звал он, посылая свою мысль туда, где, как он надеялся, его маленькая королева сможет услышать его зов.

Он ждал, напрягаясь, любую тень ответа от Фарли. Ничего. Он не чувствовал ни мысли, ни толчка, ни даже шевеления мыслей в голове файра.

Думай, думай! твердил он себе, отчаянно оглядываясь по сторонам, ломая голову. Ж'хон приземлился на поляне у подножия скалистого холма; строчка деревьев и другой лесной растительности росла по всей границе поляны. Он сосредоточился и передал образ этой поляны, но тут же понял, что таких полян может быть множество на Перне. Нужно передать Фарли более точную картинку того места, где он находится, с четкими ориентирами.

Пьемур быстро поднялся по склону холма, выбрав длинную палку из валежника, устилающего лесную почву, и использовал её, чтобы сбивать самые крепкие растения, мешавшие его продвижению. Когда он достиг вершины холма и миновал деревья, перед ним раскинулся пейзаж, похожий на огромное лоскутное одеяло из полей и лугов, ограниченных живыми изгородями, перемежающимися маленькими лесочками и большими рощами деревьев.

Небо над головой было всё еще темным и тяжелым от облаков. Туча справа от него была наполнена дождём. Он мог видеть завесу падающей воды, которая на первый взгляд выглядела как серая бахрома. Поняв, что дождь движется в его направлении, Пьемур присел на корточки, укрывшись под большим лиственным деревом, и сосредоточился. Он снова позвал Фарли, на этот раз показав ей точное изображение ландшафта и то, что мог видеть со своего места у основания дерева. Он с силой послал свои мысли, надеясь, что Фарли их услышит.

Есть! Вниз по склону, вдалеке! Это Фарли? Два золотых тельца летели к нему, словно сплетая крылья вместе в полете, затем снова разделяясь на два отдельных тела.

— Фарли! — позвал Пьемур, встав с основания дерева и размахивая руками, чтобы привлечь её внимание.

Услышав его голос, Фарли вырвалась вперёд другого золотого файра и тут же приземлилась на протянутую руку Пьемура, постоянно чирикая и одновременно передавая ему устрашающие образы злых драконов. Он заметил маленький кусочек ткани, привязанный к левой задней лапке Фарли. Сообщение!

Вторая золотая, осторожно следовавшая за Фарли, на первый взгляд выглядела, как Кими Сибелла, но когда она села на ветку дерева, и её глаза тревожно засветились янтарем, Пьемур понял, что ошибся: он никогда раньше не видел эту огненную ящерицу.

— Тссс, Фарли, — тихо сказал Пьемур. — Тебе не нужно бояться, — добавил он, нежно погладив её, чтобы остановить пугающие образы, которые она все время посылала ему. Фарли сложила крылья, снова чирикнув и показав ему то же изображение злобных драконов. Она переминалась с лапки на лапку на руке Пьемура, и её коготки, обычно спрятанные внутрь, чтобы не причинить ему боль, мучительно впивались ему в тело.

— Всё хорошо, Фарли, успокойся. Успокойся, — приговаривал он, нежно поглаживая ей гребни над глазами. Успокаивающий жест имел желаемый эффект, и Фарли позволила Пьемуру снять сообщение с её лапы. Пока он разворачивал сообщение, Фарли улетела, присоединившись на ветку к другой королеве, где и села, нахохлившись, её глаза сверкали тревожным янтарным цветом с оттенком красного.

Сообщение гласило: Яйцо в безопасности! Оставайся на месте. Я иду, С.

Яйцо было в безопасности! Пьемур снова взглянул на маленький кусочек ткани, чтобы убедиться, что прочитал всё правильно. Да, яйцо было в безопасности! Древние, должно быть, осознали свою огромную ошибку и вернули яйцо. Возможно, Т'рон, как Предводитель Вейра, заставил нарушителей спокойствия вернуть его обратно. Кто вернул яйцо, теперь не важно, подумал Пьемур с облегчением, узнав, что катастрофа предотвращена.

— Я-ху! — закричал он, хлопнув себя по ноге. Вставив пальцы в шлёвки для ремня, он расплылся в улыбке от уха до уха, качаясь взад-вперед на пятках. Это была отличная новость!

Однако, спустя несколько часов прилетел Ж'хон, а не Сибелл, и его новости оказались не такими хорошими, как надеялся Пьемур. Как только Мирт' приземлился, обе королевы взлетели с испуганными криками, хлопая крыльями, как безумные.

— После того, как яйцо украли и затем вернули, Бенден ввёл постоянную охрану в Вейре, — сказал Ж'хон мрачным тоном, передавая Пьемуру сообщение от Сибелла, обернутое вокруг небольшого мешочка с марками и сумку с продуктами и одеждой, лучше подходящей более прохладному, влажному климату Набола.

Всё это время, пока Пьемур ожидал прибытия Ж'хона, в его мыслях крутился один вопрос: кто же из Древних набрался смелости, чтобы вернуть яйцо? Он спросил об этом у Ж'хона.

— Никто не знает, — хмуро ответил Ж'хон. — Н'тон сказал мне, что после этой кражи всё смешалось, драконы Бендена были вне себя, вот в это безумное время яйцо и было возвращено.

— О, Скорлупа, неужели никто ничего не видел? — Пьемур был поражен. — Как могло оказаться, что никто не видел, как яйцо снова кладут на Площадку Рождений?

— Много всего происходило в это время, и никто не смотрел на то место, где было яйцо! Рамот'а бушевала вокруг Чаши, ревела, заставляя всех драконов сходить с ума от мести, а затем Ф'лар и Мнемент' вылетели из Вейра с группой драконов на поиски яйца. Когда яйцо украли, он вызвал остальных Предводителей Вейров в Бенден, поэтому лишние драконы только добавили путаницы. — Ж'хон вытер дрожащей рукой лоб, и Пьемур внезапно осознал, какой силы удар нанесла эта кража не только всадникам, но и их драконам.

— Ж'хон, я абсолютно уверен, что Древние из Южного взяли яйцо, но почему все в Бендене также уверены, что это сделали они? — спросил Пьемур.

— Это был самый первый вопрос, который задавал себе каждый, Рамот'а должна знать, конечно. Это же понятно. Кроме того, она может говорить с каждым драконом в каждом Вейре. Она определённо знает! Она пыталась связаться с драконами в Южном, но их там больше нет.

— Их нет там? И где же они?

— Мы не знаем. Южный Вейр пуст. Как будто они только что сели на своих драконов и… исчезли.

Пьемур глубоко задумался. Зачем нужно исправить ошибку — вернуть яйцо — и затем скрыться? Этой кражей яйца Древние Южного поставили себя в невыносимые условия, но их внезапное исчезновение только убедило всех в их виновности в чем-то большем. О чем они думали? Пьемур уж точно знал, каково это — быть на грани: быть частью чего-то и в то же время нет, входить в состав и быть отвергнутым, и всё это одновременно. Осколки! Разве Древние не понимали, что никогда не смогут стать своими, если будут продолжать прятаться?

Пьемур внимательно посмотрел в лицо Ж'хону и увидел, что заместитель Командира Крыла борется с своими беспорядочными мыслями.

— Ну, хотя бы, яйцо вернули, — сказал он, пытаясь успокоить Ж'хона.

— Напряженность в Бендене всё еще высока. Они выставили дополнительных драконов на стражу вместе с дежурным драконом. — дежурные драконы всегда были начеку в каждом Вейре, предупреждая о внешней угрозе Нитей, а не о внутренних угрозах или угрозах от других Вейров.

— Каждый дракон, приближаясь к любому Вейру, должен немедленно объявить о своем прибытии иначе пожалеет об этом, — продолжил Ж'хон. — А Лесса в ярости, потому что яйцо стало заметно более зрелым с момента кражи — примерно на десять дней! Она опасается, что воры, возможно, предъявляли яйцо своим Кандидатам, и теперь, возможно, его не сможет Запечатлеть ни одна из девушек, собранных Поиском в Бендене. — заботы добавили морщин ему вокруг глаз.

— Понимаю, — сказал Пьемур, не найдя, чего бы полезного ему сказать.

— Лесса даже объявила общий запрет на файров, — устало добавил Ж'хон.

— Зачем прогонять файров? — спросил Пьемур, размышляя какой-то глупой частью своего мозга, как смогли бы маленькие файры украсть яйцо королевы.

— Потому что только файры могли сообщить ворам, когда Рамот'а покинула Площадку Рождений — именно тогда, когда она пошла кормиться, и было взято яйцо, — объяснил Ж'хон. Пьемур посмотрел на Ж'хона, нахмурив непонимающе брови.

— Осколки, Пьемур, ты же знаешь, как всё устроено в Вейрах: мы все знаем друг друга, мы живем вместе, как команда, и если кто-то другой придет в Вейр, мы узнаем об этом. Единственное объяснение того, как смогли унести яйцо из-под носа Рамот'ы, это только то, что файров использовали, чтобы шпионить на Площадке Рождений, выжидая идеальный момент, когда яйцо осталось без охраны.

— О, — сказал Пьемур, и это односложное слово прозвучало на нисходящей ноте, когда он понял смысл слов Ж'хона. — Это объясняет, почему Фарли так напугана, и почему у нее в голове такой дикий образ.

— Какой?

— Тьма, яйцо и дышащие огнём, злые драконы, — объяснил Пьемур, вспоминая путаные образы своей золотой.

— Она права, арфист. Драконы сейчас очень злы.