Телгар-Вейр, конец Второго Интервала, 507 ПВ

— А ты уверен, Д'нал, что сторожевой дракон получил и правильно понял приказ? — глумливым тоном спросил Д'ган.

Они находились на краю плато, высоко над Телгар-Вейром, куда был послан сторожевой дракон.

— Да, уверен, — ответил Д'нал, ставший объектом издевательских нападок предводителя Вейра. — Ни одна огненная ящерица не влетит в чашу.

— Нет! — проорал Д'ган. — Ни одной огненной ящерицы не должно быть нигде в пределах видимости Вейра!

Д'нал кивнул, но его кулаки непроизвольно стиснулись. Д'ган уставился на него, выпятив подбородок, и смотрел так, пока маленький по сравнению с ним всадник не сделал шаг назад.

— Как холдеры будут связываться с нами, если они не смогут посылать своих файров? — спросил Л'рат, командир второго телгарского крыла.

Д'ган картинно изогнул бровь, увидел, как Л'рат потупился, не желая встречаться взглядом с предводителем Вейра, и презрительно фыркнул.

— Они могут зажигать маяки и поднимать сигнальные флаги, — снизошел он до ответа. — Все равно от этих никчемных тварей никогда не было большого толку.

— Д'ган, никто пока не уверен, что болезнь разносят именно огненные ящерицы, — сказал К'рем, целитель.

Пятнадцать. Пятнадцать драконов умерло за последнюю семидневку. Трое из них настолько ослабли, что даже не смогли уйти в Промежуток и испустили дух прямо в своих вейрах.

— Они помогали общаться с мастером-целителем, — добавил К'рем.

Д'ган резко мотнул головой, показывая, что обсуждение закончено.

— Мастер-целитель занимается людьми, а не драконами.

— Мы должны сообщить в другие Вейры… — начал было Л'рат.

— Мы ничего никому не должны! — оглушительно проорал Д'ган.

Он повернулся лицом к востоку, спиной к Вейру и командирам крыльев; ветер ударил ему в лицо.

— Но ведь у них наверняка те же самые проблемы, — сказал Д'нал.

— Слушайте, вы все, — сердито отозвался Д'ган. Он снова повернулся и ткнул пальцем в каждого из своих собеседников. — Телгар-Вейр сумеет позаботиться о себе, — заявил он, указывая на Д'нала. Потом он повернулся к Л'рату. — Я не собираюсь позволять ни старому болвану М'талу, ни безмозглому идиоту К'району смеяться над нами и указывать, что нам следует делать. Вспомните, как они злились, когда мы объединили два наших Вейра. Как они исходили пеной из-за того, что им не удалось поглотить несчастный Айген, когда наша последняя королева умерла? Как они завидовали, когда мы начали выигрывать Игры. И продолжают завидовать, а мы все выигрываем и выигрываем, Оборот за Оборотом!

Никто не смел его перебить.

— Мы самый большой Вейр, самый сильный Вейр, лучше всех подготовленный Вейр, — сказал он, ударяя в такт своим словам кулаком по ладони. — Мы будем лучшими и в борьбе с Нитями.

Он махнул рукой сначала на восток, где лежал вдали Бенден-Вейр, а потом на юг, к Иста-Вейру:

— И тогда они приползут спрашивать у нас совета. — Затем он взглянул на целителя. — Если ты придумаешь какой-нибудь способ победить эту болезнь, тогда у нас будет о чем поговорить с другими Вейрами.

К'рем закусил губу. Л'рат и Д'нал взволнованно переглянулись.

— К'рем, ты изолировал больных драконов? — спросил Д'ган.

— Тридцать драконов очень больны, — сказал К'рем, резко вскинув голову. — Я думаю, что их не следует лишний раз беспокоить. Еще примерно у дюжины заметны первые признаки кашля…

— Убери их! Убери их всех! — взорвался Д'ган. — Я ведь уже приказал тебе! Чего тянешь?

— Ты хочешь потерять еще больше драконов? — спросил К'рем. Когда же брови Д'гана грозно сошлись на переносице, он поспешно продолжил: — Если мы начнем их переводить, они могут умереть. Ты хочешь, чтобы их смерть лежала на твоей совести?

— А ты? — резко бросил Д'ган. Целитель отвел взгляд, и Д'ган фыркнул. — Я так не думаю. Переводи больных!

— Это значит разбить крылья, — напомнил Д'нал.

— Значит, разобьем, — ответил Д'ган, Он снова взглянул на К'рема. — Разве не так поступают пастухи: изолируют больных животных и спасают все стадо?

— Но ведь это драконы, Д'ган, — возразил Л'рат. — Мы не знаем, как они заболели, как распространяется болезнь.

— И мы не начнем ничего выяснять до тех пор, пока не изолируем больных, — ответил Д'ган, пристально глядя на целителя.

К'рем неохотно кивнул.

— Но если мы их изолируем, кто же будет о них заботиться? — спросил он. — Мой Дарт' здоров.

— Хм-м-м. Хороший вопрос, — согласился Д'ган. Он наклонил голову набок в раздумье и вскоре нашел ответ: — Пусть ими займется кто-нибудь из обслуги Вейра.

Он махнул рукой командирам крыльев.

— Пойдемте-ка к Звездным камням и посмотрим, сколько времени у нас осталось до начала Падения, — сказал он неожиданно веселым голосом. — Вот увидите, как только посыплются Нити, все уладится само собой.

М'тал, мрачнее тучи, отступил со своего наблюдательного пункта у Звездных камней.

— Алая звезда вошла в Глаз-Камень, — сказал он К'тану и Киндану, жестом предложив им взглянуть и убедиться самим.

Киндан пропустил целителя Вейра вперед. К'тан посмотрел сквозь Глаз-Камень на стоящий за ним Каменный Палец. Прямо над ним висела Алая звезда — точно так, как об этом предупреждали Записи.

Все трое тепло оделись; хорошо зная резкость предутреннего холода. М'тал и К'тан облачились в летные костюмы, и даже Киндан надел толстую куртку из шкуры стража. Гаминт', дракон М'тала, и Дрит' К'тана спокойно сидели неподалеку от края плато. Уж их-то ночной мороз нисколько не тревожил. Когда из-за горизонта вышло солнце, Киндан смог разглядеть клочья туманной дымки вдоль побережья далеко на востоке. Повернувшись спиной к восходу, он всмотрелся в лежавшую внизу чашу, где еще царил ночной мрак. Когда его глаза привыкли к темноте, он смог разглядеть лишь окруженный туманным ореолом огонек светильника над входом в кухонную пещеру, больше ничего.

— Сколько времени у нас осталось до первого Падения? — спросил он, оборачиваясь к всадникам. Предводитель Вейра лично зашел за ним, чтобы пригласить на утреннее совещание.

М'тал тряхнул головой. Его лицо было серым от усталости.

— По моим прикидкам, меньше месяца.

— Придется летать сокращенными крыльями, — сказал К'тан, отходя от Звездных камней. В морозном воздухе с его губ слетали отчетливо видимые в свете солнца облачка пара.

Этой ночью начали кашлять еще три дракона. Таким образом, общее число заболевших дошло до восемнадцати. За две недели, прошедшие с тех пор, как Брет'а навсегда ушла в Промежуток, умерло двенадцать. К началу Падения в Бенден-Вейре должно было насчитываться более трехсот семидесяти боевых драконов, если считать молодых. Но на сегодня вести борьбу с Нитями могли менее трехсот сорока.

— Это еще хуже, чем в Исте, — сказал Киндан. К'район задержался лишь настолько, чтобы высказать свое сочувствие М'талу и Салине да обменяться с К'таном соображениями насчет болезни. Ни один, ни другой не узнали ничего нового, и К'район решил, не задерживаясь, возвратиться в свой Вейр.

Но еще до его отлета прибыл посыльный из Форт-Вейра. А доставленные им новости даже опередили его: драконы начали оплакивать еще четверых умерших. К'район, М'тал, К'тан, Киндан и Лорана (приглашенная из-за способности говорить с любым драконом) собрались в Комнате совета для срочного обсуждения сложившегося положения. Все согласились с тем, что Вейры должны закрыться для посторонних, выслать из своих пределов огненных ящериц и максимально использовать для общения телепатию. Когда К'района убедили в том, что Лорана способна слышать всех драконов, он предложил осуществлять коммуникации через нее, поскольку это было бы куда быстрее и надежнее, чем при обычных сообщениях, неизбежно искажавшихся при передаче от всадника к дракону и далее, от дракона к его всаднику.

Киндан нахмурился.

— Не знаю, не знаю, — сказал он. — Мне кажется, что Лорана не только слышит драконов, но и чувствует их.

Эти слова ошеломили К'района.

— Даже когда они умирают? — мягко спросил он. Лорана кивнула.

Воспоминание о смерти королевы и драконов, ушедших после нее, оказалось для нее столь же болезненным, как град самых реальных ударов.

— У меня есть Арит'а, — сказала она, взглянув в сторону чаши, туда, где находилось их жилище. — Мы с ней успокаиваем друг дружку.

— Я рад этому, — с чувством отозвался К'район. — Ты несешь очень тяжелое бремя.

— Я думаю, что для других оно куда тяжелее, — ответила Лорана. — У меня есть мой дракон.

Киндан вдруг почувствовал, как его прохватил озноб, словно он стоял на утреннем морозе перед Звездными камнями без толстой меховой куртки.

— Разве Туллеа не должна была тоже прийти сюда? — спросил он М'тала.

М'тал поджал губы.

— Она решила, что ей необходимо отдохнуть, — сказал он.

Было очевидно, что он разрывается между неодобрением и вполне объяснимым сочувствием. Киндан тоже мог это понять — нервная нагрузка, которую переносили всадники, была тяжелейшей.

— А как остальные бронзовые всадники?

— Б'ник сказал, что вполне доверяет моему мнению, — ответил М'тал. — Остальные с ним согласились.

После смерти Брет'ы Майнит'а стала старшей королевой в Бенден-Вейре. Когда она поднимется в брачный полет, руководство Вейром перейдет к тому из бронзовых всадников, дракон которого догонит Майнит'у, а это в немалой степени зависело от выбора всадницы. Все ожидали, что победителем будет Б'ник, невзирая даже на то, что Туллеа сочла нужным сделать многозначительные намеки еще нескольким всадникам. М'тал подчеркнуто не замечал ни одного из ее выпадов, предпочитая уделять все свободное время убитой горем Салине.

Вообще-то Лорана, хотя телесно присутствовала в зале, душой находилась вместе с Салиной. Киндану казалось, что он благодаря имевшейся у него в детстве связи со стражем порога Киек, а потом с огненной ящерицей мог до некоторой степени понять боль, которую испытывали Салина и все остальные всадники, недавно утратившие своих драконов. Эта боль частично нашла свое воплощение в скорбных песнях арфистов — более сильная, чем боль мужчины, потерявшего возлюбленную, или боль родителя, потерявшего свое чадо. Это была боль от утраты половины души, половины своего «я» — и даже больше, чем половины.

Некоторые так и не оправлялись после этой потери. Они отказывались есть, отказывались общаться с окружающими и медленно угасали. Другим удавалось найти утешение в заботливой поддержке близких и мало-помалу вернуться к жизни. Но Киндан никогда не слышал о том, чтобы всадник после потери дракона оставался в Вейре.

К'тан и М'тал дружно повернулись и направились к своим драконам.

— Лорана просит нас вернуться, — объяснил К'тан. — Арит'а хочет есть, и Лоране необходимо присмотреть за ней.

— Я немного задержусь здесь, если, конечно, я вам сейчас не нужен, — сказал Киндан.

— Смотри, придется очень долго спускаться, — предостерег его К'тан. — Десять длин дракона, а то и больше.

— Ничего, — сказал Киндан, прощальным жестом махнув рукой. — Заодно немного разомнусь.

— Ну, если тебе это нужно… — сказал М'тал.

— Думаю, что нужно, — ответил Киндан.

М'тал забрался на шею своему дракону, махнул Киндану, и дракон соскользнул с обрыва плато и устремился по воздуху к лежащей внизу чаше Вейра.

— Меня ты сможешь найти в зале Архивов, — сказал К'тан со спины Дрит'а.

Дрит' подпрыгнул, расправил крылья, взмахнул ими и начал плавно спускаться в чашу. Когда оба дракона исчезли из виду, Киндан снова повернулся навстречу восходившему солнцу. Оно только-только вышло из-за горизонта, и его блеск не позволял ничего разглядеть на востоке. Повернувшись к югу, Киндан различил Туннельную дорогу и лежавшее на плато озеро, а дальше горы уходили вниз — с высот Бенден-Вейра к низинным равнинам.

Киндан вырос в семье шахтера и сам успел поработать в шахте, так что ему Бенден-Вейр представлялся чудом техники, хотя всадники и те их помощники, которые выросли в Вейре, считали все это само собой разумеющимся. Но для арфиста, для его натренированного глаза едва ли не все здесь казалось достойным наивысшего восхищения. Он взглянул на север, туда, где невдалеке располагался водосборный бассейн, искусно построенный еще выше, чем находились Звездные камни. Оттуда шел по водоводам постоянный поток воды, расходящийся по каналам, пробитым в северной и южной частях монолитной скалы Вейра. Затем потоки вновь делились на отдельные рукава, снабжавшие водой каждый из девяти уровней индивидуальных вейров — так называли помещения для драконов, и так же именовались поселения драконов и всадников; разница была лишь в том, что в Записях Вейр — поселение — записывался с заглавной буквы. К вейрам примыкали комнаты всадников. Вода сходила по уровням все ниже и ниже, пока в конце концов не попадала в огромный отстойник, из которого, вновь очищенная, растекалась по ухоженным полям, раскинувшимся далеко внизу к югу от Вейра.

Вейры всех уровней соединялись с длинными коридорами, протянувшимися вдоль наружного края чаши Вейра… Из коридоров выходило несколько широких лестниц, спускавшихся ко дну чаши. Каждый вейр, во всяком случае те из них, которые были полностью обустроены (имелось много неиспользуемых вейров, лишенных меблировки и другого оснащения), состоял из спальни и отхожего места для всадника и просторной пещеры для дракона, являвшейся собственно вейром. Стены обитаемых вейров обычно белили известью, но поверх белого фона зачастую наносили новую краску, обусловленную окрасом обитателя вейра. В ходу были различные оттенки синего, зеленого, бронзового, золотого цветов. Некоторые всадники и драконы пользовались даже фиолетовым, розовым и коричневато-желтым цветами.

Киндан с первого взгляда мог отличить более новую каменную кладку от первоначальной — какими бы искусными ни были каменщики Вейра, в совершенстве владевшие своим ремеслом, новую работу никогда не удавалось выполнить так гладко и чисто, как это делали первостроители. Типичный пример являла собой лестница, ведущая от верхнего уровня Вейра к Звездным камням. Вместо отшлифованных каменных перил к стене тут и там был прикреплен толстый канат. Сама лестница, казалось, пребывала в почти идеальном состоянии, но Киндан, спускаясь к Вейру, все же отметил, что ступени тут и там слегка выщербились.

Неспешно шагая по лестнице, Киндан думал, могли ли первые поселенцы Перна, те самые, которые создали драконов из огненных ящериц, выдумать лечение от того, что убивало и огненных ящериц, и драконов. Проблема казалась чересчур сложной для людей его времени, если исходить из тех знаний и умений, которыми обладали периниты в конце Второго Интервала и начале Третьего Прохождения. Как первопоселенцы чувствовали бы себя, если бы узнали, что созданное ими великолепное оружие против Нитей будет уничтожено Оборотов этак через пятьсот, что все плоды их удивительного мастерства и немалых, наверное, усилий окажутся жертвами страшной болезни, а уцелевшие будут добиты Нитями, и Вейры останутся лишь безжизненными пустыми скопищами ячеек, величественными и оттого еще более жалкими памятниками прошлой грандиозной неудачи?

Киндан добрался до Первой южной лестницы, располагавшейся совсем рядом с площадкой Рождений, спустился на Второй уровень, повернул направо и вошел через второй проем в зал Архивов.

— Ну, нашел что-нибудь? — спросил он, сразу увидев К'тана.

Целитель Вейра сидел возле окна, смотревшего на чашу Вейра, перед ним на столе лежал наполовину развернутый старый пергамент. Уже заговорив, Киндан понял, что голова целителя свесилась на грудь, глаза были закрыты. Услышав слова арфиста, задремавший всадник тревожно вскинулся.

— Что? А, это ты, Киндан, — сказал К'тан. Он помотал головой и указал сразу скрутившимся свитком в сторону окна. — Я попытался отыскать место посветлее и, похоже, заснул.

— Ничего удивительного, — отозвался Киндан. — Ты не спал самое меньшее семидневку и практически живешь здесь. Твой дракон хотя бы знает, что ты еще жив?

К'тан, которого насмешка совершенно не позабавила, кисло взглянул на арфиста.

— У Дрит'а, по крайней мере, хорошие манеры. Увидев на столе в середине комнаты кувшин с кла, Киндан пощупал его бок: совсем холодный.

— Ты хоть помнишь, что кла пьют горячим? — упрекнул он целителя.

— Он был теплым, — рассеянно ответил К'тан, откладывая Запись в сторону и расправляя на столе следующий пергамент.

— Когда? Вчера?

Киндан схватил со стола поднос с кувшином и полупустой кружкой и выбежал в коридор, где находился люк подъемника обслуживания. Поставив поднос на площадку, двигавшуюся вниз, он дернул за шнурок колокольчика и крикнул в шахту:

— Кла и чего-нибудь поесть для двух человек!

Через несколько секунд он услышал приглушенный расстоянием голос Кьяри:

— Уже отправила, Киндан! Немного побольше, чем ты просил, — на всякий случай.

Киндан дождался, пока к нему не выплыл снизу поднос с дымящимся кла, выхватил его с площадки непрерывно двигавшегося подъемника и крикнул:

— Спасибо!

Вернувшись в зал Архивов, он налил свежего кла в кружку и вручил его К'тану, который за это время успел пересесть от окна в кресло, но все равно продолжал клевать носом.

— Очень благодарен, — сказал К'тан.

Он прикоснулся губами к кружке, отхлебнул немного, и его глаза сразу раскрылись.

— Очень благодарен! — повторил он, на сей раз с большим энтузиазмом.

— Ты нашел что-нибудь? — снова спросил Киндан, наливая себе кла и выбирая на подносе, что бы взять поесть.

— Ничегошеньки, — отозвался целитель, досадливо поморщившись.

Он тоже протянул руку к тарелкам. Несколько секунд оба молча жевали.

— Я обратил внимание на то, что холдеры, похоже, болели чаще, чем обитатели Вейров, — сказал наконец К'тан.

Киндан вскинул голову и ободряюще взглянул на всадника, не прекращая жевать.

— Да, — продолжал К'тан. — Я тут кое-что выписал. Похоже, что каждые двадцать Оборотов среди холдеров и ремесленников распространяется та или иная болезнь.

— Что ж, если вспомнить, когда это было в последний раз, нам еще Оборота четыре, а то и пять ничего не должно угрожать, — прокомментировал Киндан.

— Эти поветрия никогда не задевали обитателей Вейров, — добавил К'тан.

— Вы, всадники, крепкие парни, — согласился Киндан. — Интересно, может быть, здешний разреженный воздух…

Он чуть не прикусил себе язык, как будто услышал собственный голос со стороны. К'тан задумчиво насупил брови.

— Ты считаешь, что если разреженный воздух идет на пользу всадникам, то еще более разреженный может спасти драконов? — спросил целитель.

— Или повредить тому, что представляет для них опасность, — добавил Киндан. Он немного посидел, обдумывая сказанное, а потом передернул плечами, как будто хотел отбросить это прочь. — Хотя это тоже вариант…

— Стоящий того, чтобы взять его на заметку, — отозвался К'тан. Он взял стилос и что-то быстро записал.

— Если разреженный воздух полезен, то что же можно сказать о Промежутке? — продолжал размышлять вслух арфист.

К'тан наклонил голову набок.

— Похоже, что болезнь нарушает способность драконов к ориентации — ни один из них так и не вернулся из Промежутка.

Киндан еще больше нахмурился и указал пальцем на гору сваленных Записей.

— Но о болезнях драконов ты так ничего и не нашел?

— Киндан, но ведь я углубился только на пятьдесят Оборотов, — сказал К'тан. — Возможно, что-нибудь еще попадется.

— В Доме арфистов я выяснил, что Записи старше пятидесяти Оборотов очень трудно читать.

— И они, вероятно, содержатся там в большем порядке, чем здесь, — сказал К'тан, указывая на шкафы, в которых действительно Записи были свалены кучами.

— В таком случае почему бы не попробовать покопаться в Записях в Доме арфистов? — осведомилась Лорана. Она так внезапно появилась в дверях, что мужчины на миг оторопели. — Прошу прощения, — добавила она, — но я услышала вас от покоев госпожи Вейра.

— Мы слишком громко разговариваем? — встревожился К'тан.

— Нет, — ответила Лорана. — По крайней мере, не настолько, чтобы разбудить Салину. — Она улыбнулась.

Киндан указал на стол.

— Милости прошу. Есть горячий кла и свежие закуски. — Ты слышала много из нашего разговора? — спросил К'тан и, когда Лорана кивнула, добавил: — У тебя есть какие-нибудь другие соображения?

Лорана вошла в комнату и присела к столу. Киндан передал ей кружку, и девушка взяла ее в обе руки, наслаждаясь теплом.

— Я подумала, что в идее Киндана о разреженном воздухе может быть смысл, — сказала она, сделав глоток кла. — Кроме того, холод убивает микробов.

— Значит, если бы нам удалось переместить наших больных драконов в холодное высокогорье…

— Не убив их при этом, — вставил Киндан.

— … Не убив их при этом, — согласился К'тан, — тогда, возможно…

Лорана пожала плечами.

— Это зависит от инфекции.

— Мы слишком мало знаем об этой инфекции, — сказал Киндан таким тоном, будто это было ругательство.

К'тан и Лорана удрученно вздохнули, соглашаясь.

— А как насчет огненных ящериц? — спросила Лорана. — Они когда-нибудь болели?

— Если верить этим бумагам, то нет, — сказал К'тан, указав на кучу просмотренных пергаментов.

— Может быть, мы смотрим не те Записи? — предположил Киндан. — Может быть, стоит поискать в Доме арфистов…

— Или в Форт-Вейре, — добавила Лорана. Когда мужчины взглянули на нее, она пояснила: — Разве Форт-Вейр не самый старый? В таком случае где же быть самым старым Записям о драконах… и огненных ящерицах?

К'тан и Киндан переглянулись.

— Знаешь, она права, — сказал Киндан.

— Н-да… — согласился К'тан. — Но теперь Вейры закрыты от всех, кроме своих обитателей.

Киндан отодвинул кружку и потянулся за следующей Записью.

— Возможно, нам удастся найти ответы и здесь, — сказал он с сомнением в голосе.

На следующий день М'тал разослал всадников на караул во все холды, большие и малые, приказав им немедленно сообщать о появлении даже единичных Нитей. П'гул, наставник молодежи Вейра, отрядил подростков наполнять огненным камнем подвесные сумки для драконов.

— Может быть, нам повезет и во время первых Падений погода окажется слишком сырой или слишком холодной, — сказал М'тал своим караульным. — И все равно постарайтесь не пропустить ни утонувшей Нити, ни черной пыли, и как только что-то заметите, немедленно сообщайте сюда.

— У нас есть диаграммы, по которым можно будет достаточно точно рассчитать следующие Падения, после того как случится первое, — добавил Киндан. — Но в самом начале Прохождения Нити довольно часто падают как попало.

— Так что смотрите, — закончил инструктаж М'тал. — Если заметите что-нибудь необычное, сообщайте мне или Лоране.

— И если увидите огненных ящериц, избегайте контакта с ними, — предупредил К'тан. — Но сообщайте нам о них тоже. — Его голос дрогнул. — Мы вовсе не уверены, что огненные ящерицы еще остались на свете.

— Счастливого полета! — крикнул М'тал и жестом приказал провожавшим всадникам освободить место для улетавших.

Восемнадцать драконов со всадниками взмыли над чашей, а затем скрылись из виду, отправившись через Промежуток в место назначения.

«Гаминт' — обратился М'тал к своему дракону, — предупреди стражей порога».

«Уже сделано, — сообщил Гаминт'. Через несколько секунд бронзовый дракон добавил: — Лорана просит представить ее стражам порога».

М'тал нашел глазами Лорану в толпе и пробрался к ней.

— Прекрасная идея, — сказал он. — Но я не уверен, что мы располагаем временем.

— А кто-нибудь еще мог бы обучить меня? — спросила Лорана. — Судя по тому, что мне рассказал Киндан, если стражи порога будут меня знать, это может быть полезно.

М'тал устало потер лоб ладонью.

— Прекрасная идея, — повторил он… — Но…

— Пожалуй, ее могла бы научить Нуэлла, — предложил Киндан, подошедший поближе, чтобы присоединиться к беседе.

— Нуэлла сейчас в Равнинном холде, — сказал М'тал. — И как, по-твоему, она, находясь там, будет обучать Лорану?

— Она могла бы приехать сюда, — сказал Киндан. М'тал покачал головой.

— Мы не знаем, может ли эта болезнь передаваться стражам порога. Так что не думаю, что порядочно просить ее идти на такой риск.

— Это, конечно, правильно, — согласился Киндан. — Но стражи порога находились рядом с огненными ящерицами ровно столько же, сколько и драконы, а я ни разу не слышал о том, чтобы стражи порога хоть чем-нибудь болели.

— То есть они могут обладать иммунитетом? — задумчиво произнесла Лорана.

Предположение арфиста немало удивило ее: все знали, что стражи порога и драконы в родстве между собой.

К'тан увидел, что они о чем-то беседуют, и подошел к группе как раз вовремя, чтобы услышать последние реплики Киндана и Лораны.

— Если стражи порога иммунны, то, может быть, они смогут сражаться против Нитей? — спросил он.

Киндан задумался лишь на мгновение, но тут же резко мотнул головой.

— Стражи порога приспособлены к ночному образу жизни, а Нити падают днем.

— Случается, что и ночью, — возразил К'тан.

Его замечание чем-то смутило Лорану, но она не могла понять, чем именно. Следующая фраза М'тала отвлекла ее.

— Стражи порога сами по себе могут быть невосприимчивы к заразе, но это вовсе не мешает им переносить болезнь. В таком случае если мы допустим сюда стража порога, то можем получить и новый источник заразы.

Киндан кивнул.

— Об этом я не подумал. Ты прав, предводитель, это вовсе не настолько хорошая мысль, как показалось мне сначала.

— Очень жаль, — с сердцем бросил К'тан. М'тал задумчиво сдвинул брови.

— Может быть, нам все же удастся использовать Нуэллу. — Собеседники удивленно взглянули на него. — Она встречалась с Лораной во время Рождения, и, возможно, Нуэлла и Киек смогут показать ее облик другим стражам, — объяснил М'тал. Впрочем, он тут же пожал плечами. — Это, конечно, не означает, что Лорана сможет связываться с разными стражами порога, но не исключено, что они смогут связаться с нею.

— Прекрасная идея! — воскликнул Киндан. — Мы сразу же и займемся этим. — Он схватил Лорану за руку. — Пойдем, Лорана, давай выбираться из этой толпы. Надо делом заниматься.

М'тал почти весело махнул им вслед.

— Ну вот, еще одна гора с плеч, — сказал он К'тану.

— Так-то оно так, предводитель, — с кислым видом согласился К'тан.

М'тал пристально взглянул на него.

— У меня есть еще одна мысль насчет Лораны, — объяснил целитель.

— Она переутомилась?

— Мы все переутомились, — ответил К'тан. — А ты — больше всех, особенно после гибели Брет'ы. Но скоро состоится брачный полет, а ведь Туллеа — всадница старшей королевы.

М'тал кивком предложил целителю продолжать.

— И меня беспокоит, — сказал К'тан, — что Туллеа вряд ли должным образом оценит способности Лораны, которые представляют такое значение для Вейра.

М'тал сжал губы в тонкую ниточку.

— Когда три Оборота назад Вейр Плоскогорье закрылся от всего мира, она такой не была.

— Может быть, у нее там был любовник? — предположил К'тан.

— Если и был, то я ничего о нем не знал, — фыркнул М'тал. — Насколько мне известно, они до сих пор берут с холдов десятину, но больше ничем себя не проявляют.

К'тан несколько секунд молча смотрел на предводителя Вейра.

— Ты хочешь сказать, что они могли предвидеть болезнь?

М'тал тоже ответил далеко не сразу.

— Совершенно не могу себе представить, как они могли это сделать, — сказал он, пожав плечами. — Д'вин и Соня всегда были немного странными. Может быть, они просто сделались еще… страннее?

Теперь уже К'тан пожал плечами.

— Ладно, я должен идти копаться в Записях, — сказал он, поворачиваясь в сторону Первой лестницы.

— И он еще ругает: мол, переутомляетесь, — с деланной язвительностью заметил М'тал.

Целитель лишь улыбнулся в ответ, а предводитель Вейра приветливо помахал рукой.

— Неужели огненных ящериц не осталось вообще? — спросил мастер-арфист Зист у арфиста Джофри.

Тот кивнул.

— Я слышал, что Вейры изгнали их всех, — сказал Бемин, лорд Форт-холда. — Но сомневаюсь, что к тому времени кто-то из них уцелел.

Он лишился своего любимца — коричневого Шутника. После того как Лихорадка унесла жизнь его жены и сыновей, потеря огненной ящерицы не оказалась для него таким уж тяжелым ударом. Зато он буквально надорвал себе душу, успокаивая единственного уцелевшего своего ребенка, младшую дочь Фиону, у которой умерла золотая королева Огонек.

— Некоторые поговаривали, что, дескать, всадники просто разозлились из-за того, что огненные ящерицы очень надоедливые, — вставил Нонала, мастер голоса Дома арфистов.

— Я думаю, это по большей части домыслы, — отозвался Джофри. — Когда люди расстроены и встревожены, возникают самые дикие слухи.

— А по-моему, у этих, как ты говоришь, домыслов есть довольно веские основания, — проговорил Бемин. Все повернулись к нему. — Холдеры и ремесленники платят десятину Вейрам и все сильнее озабочены тем, что ничего не получают взамен.

Он набрал в грудь воздуху, собираясь что-то добавить, но мастер-арфист внезапно поднял руку. Все остальные тоже прислушались.

— Драконы? Умирают? — полушепотом выдохнул Нонала, выслушав первую протяжную дробь барабана.

— Иста, Бенден, Телгар, — чуть слышно добавил Джофри.

— Бенденская королева, — сказал Зист, перекосившись, как от резкой боли.

Бемин переводил взгляд с одного говорившего на другого. Когда к нему вновь вернулся дар речи, он заговорил уже не как недовольный холдер, а совсем по-другому. В его голосе звучала душевная боль отца, потерявшего детей, мужа, потерявшего жену, человека, способного представить себе ту боль, которую должны были испытывать всадники, утратившие драконов. И еще, может быть, в последнюю очередь, но все же он говорил как лорд-холдер старейшего из холдов Перна:

— Все, что смогу сделать я лично и мой холд… Только попросите — вы или Вейры.

На следующий день во время ленча Киндан сломя голову вбежал в зал Архивов и, не успев перевести дыхание, прошептал на ухо Лоране:

— Форт-Вейр сообщает: в воздухе черная пыль! Лорана достаточно хорошо изучала Записи, чтобы сразу же понять смысл этих слов: в черную пыль превращались начавшие пробуждаться Нити, когда погода оказывалась слишком холодной для их полного созревания по пути к поверхности планеты.

— Когда? — спросила она.

— М'тал говорит, что всадники-наблюдатели К'лиора заметили ее примерно во время обеда… у нас в это время ленч, Я ответил Киндан. — И еще М'тал говорит, что теперь мы можем ожидать выпадения Нитей в районе побережья, Битры и самого Вейра дней через девять.

Лорана сдержала стон и снова зарылась в Записи.

Девять дней спустя утренняя суматоха была шумней, чем обычно, — Вейр ждал начала первого на памяти живущих Падения. Лорана только-только успела при помощи изрядной дозы сока кошачьей травы погрузить Салину в сон, когда раздался тревожный сигнал: «Нити летят! Нити падают на побережье!»

Из-за этой невероятно нервной обстановки Арит'а, которая и так плохо спала последние дни, совсем разволновалась, и Лоране пришлось потратить еще несколько мгновений, успокаивая своего драгоценного дракончика. Лишь затем девушка опрометью кинулась прочь из Вейра, чтобы помочь всадникам, которые через несколько минут должны были идти в бой с Нитями.

— Брысь, занимайся своими делами, — сказал М'тал, как только увидел ее. — Во всем этом разберется Туллеа.

Лорана осмотрелась по сторонам и широко раскрыла глаза от удивления: Туллеа нигде не было видно. Ей пришлось ждать довольно долго, пока не появился растрепанный Б'ник, рядом с которым поспешала Туллеа. При взгляде на растерянные лица других всадников рот нынешней госпожи Вейра изогнулся в привычной недоброй ухмылке. Однако заметив, что всадники смотрят с неподдельным неодобрением, она сменила ухмылку на жалобную гримасу.

— Мы только-только легли спать, — сказала она, оправдываясь.

— В Верхней Битре падают Нити, — сказал М'тал, глядя мимо нее на Б'ника. — Твое крыло готово?

Рядом с Б'ником появился Ж'тол, его заместитель, по крылу.

— Теперь уже готово, предводитель, — сказал коренастый коричневый всадник, переводя взгляд с пожилого М'тала на совсем молодого по сравнению с ним Б'ника, как будто никак не мог решить, кого следует удостоить этим званием.

М'тал предпочел сделать вид, что не заметил выпада.

— Что ж, хорошо, — сказал он, направляясь к Гаминт'у, который плавно опустился наземь неподалеку. — Собираемся над Звездными камнями и идем в Промежуток по моим координатам.

«К'тан говорит, что тридцать один дракон болен, — услышала Лорана разговор Дрит'а с Гаминт'ом. — И больные есть во всех крыльях».

«Скажи ему, что с этим ничего нельзя поделать. Мы будем разбираться позже», — передал Гаминт' ответ М'тала.

Киндан, который только-только начал раскладывать на столе принадлежности целителя, увидел, что Лорана вздрогнула, и шагнул к ней.

— Что случилось?

— Больные драконы тоже летят, — сообщила она, уставившись в пространство остановившимся взглядом.

Высоко над ними, над краем чаши Бенден-Вейра, боевые крылья разбивались по звеньям, которые затем выстроились в боевой порядок. А потом, в одно мгновение, все триста пятьдесят восемь драконов исчезли — ушли в Промежуток.

На протяжении более чем двадцати Оборотов М'тал возглавлял Бенден-Вейр. И все это время подчинял свою жизнь единственной мысли: подготовиться к появлению Нитей. День, наступивший сегодня, был целью и смыслом всей его работы.

Этот день принес с собой катастрофу.

Три дракона не смогли выйти из Промежутка. Их потеря не могла не сказаться на ходе борьбы.

Хуже того, она разрушила организацию крыльев.

Взаимодействие, которого М'тал так усердно добивался от своих всадников, развалилось еще до того, как с неба рухнула первая Нить. М'тал с горечью подумал о том, что допустил страшную ошибку, не обучив своих всадников, как действовать в случае потерь.

Собственное крыло М'тала потеряло синего Кариант'а и его всадника Г'ниола.

— Сомкнитесь! — крикнул он. — Гаминт', скажи им, чтобы они сомкнулись!

М'тал бросил беглый взгляд вперед — оттуда должны были начать падать Нити, — а потом оглянулся на драконов своего крыла, которые поспешно перестраивались, закрывая позицию пропавшего синего. М'тал выстроил Вейр в виде множества клиньев, обращенных острием вперед. Теперь, после потери Кариант'а, левая часть его клина оказалась короче правой.

— Нити! — услышал М'тал позади себя крик В'рена.

Он повернулся туда, куда указывал рукой его соратник, и увидел их высоко наверху — переливающиеся в свете утреннего солнца прозрачные серебристые полосы, с обманчивой неторопливостью плывущие в воздухе. Гаминт' громко взревел — его голос торжествующе подхватили все драконы Бенден-Вейра — и, изогнув шею, повернул голову к своему всаднику, чтобы тот положил ему в пасть пригоршню огненного камня. М'тал обнаружил, что уже держит камень в руках, хотя совершенно не помнил, когда же вытащил его из мешка, и, ни о чем уже не думая, скормил минерал дракону. По крайней мере, эта часть подготовки сработала, с горьким удовлетворением сказал он себе.

Дружно, как один, драконы и всадники Бенден-Вейра устремились ввысь, навстречу грозному противнику. Дружно, как один, драконы дохнули в пространство огнем. Языки пламени встретились с разлохмаченными клубками Нитей; опаленные Нити поникли и, уже не представляя ни для кого опасности, полетели дальше на землю.

Эйфория от кажущейся легкости, с какой были уничтожены первые Нити, подхлестнула М'тала и всех остальных всадников. Драконы снова взревели и устремились навстречу новой волне Нитей.

А потом все нарушилось. Первый же крик дракона, обожженного Нитью, резанул М'тала такой болью, будто пострадал он сам. Через долю секунды дракон ушел в Промежуток, леденящий холод которого должен был уничтожить Нить.

Затем в Промежуток нырнул другой дракон, и еще один, и этот третий — не вернулся.

М'тал отдавал командирам крыльев строгие приказы немедленно перегруппироваться, но, как те ни старались, количество потерь только увеличивалось. Это означало, что всадники не успели опомниться после неразберихи, возникшей в самом начале сражения.

А ход сражения делался все более опасным, и положение становилось просто отчаянным. Пожалуй, самым страшным для предводителя оказалось переданное ему Гаминт'ом известие о том, что многие из драконов, ушедших в Промежуток и не возвратившихся в район Падения, не появились и в Вейре.

Боль от этих потерь катастрофически сказывалась на всадниках, которые пока что не получили повреждений. Те из них, чьи драконы были больны, прилагали все усилия, чтобы избежать ухода в Промежуток, ведь это приводило подчас к еще худшим результатам. Четверо, нет, уже пятеро попали под удар огромного клубка Нитей и сразу же ушли в Промежуток. Они получили страшные ожоги, и спасти их уже не могло ничто на свете.

А потом все закончилось. Нити ушли далеко на запад, в ненаселенные районы.

М'тал, пытавшийся подсчитать в уме, сколько драконов погибло, сколько ранено и скольким удалось выйти из схватки невредимыми, вдруг заметил, что его трясет от гнева, горя, переутомления и — он сам этому удивился — облегчения.

«Передай, что Л'тор должен выслать наземную команду, К'тан пусть спешит прямо в Вейр, и мы все тоже вернемся домой», — мысленно сказал М'тал своему дракону.

Он знал, что какие-то Нити пробились сквозь их оборону и спрятались в земле неподалеку от Верхней Битры, где в горах к самой границе вечных снегов подходили густые леса. Жаль, что с ними не было ушедшей Брет'ы, королевы Селины. Имея двух королев — и в отсутствие страшной опасности, которую представляла болезнь, — они могли отрядить маленькое крыло королев для того, чтобы расправляться с пропущенными клубками Нитей, прежде чем те достигнут земли. Королевы с их огромными крыльями без труда могли бы кружить над самой землей на всем протяжении Падения. Но смерть Брет'ы означала, что такой вариант невозможен и что из-за этого нор в почве будет гораздо больше, чем следовало ожидать. Увы, слишком рискованно было отпускать единственную взрослую бенденскую королеву летать в одиночестве, не говоря уже том, что это сильно отвлекло бы других драконов.

М'тал глубоко вздохнул и еще раз окинул взглядом местность, над которой Вейр принял свой первый и столь неудачный бой. Затем он отчетливо представил себе Звездные камни Бендена и приказал Гаминт'у отправляться домой.

Миккала, распоряжавшаяся хозяйством Бенден-Вейра тучная суетливая женщина, которая мало говорила, но всегда все замечала, была недовольна работой Киндана.

— Никогда еще не встречала мужчину, который так радовался бы, сделав так мало, — объявила она, устремив пронзительный взгляд на арфиста, который шутливо вскинул руки, будто собирался закрыть голову от удара. Впрочем, ее взгляд тут же смягчился. — Перевязочные материалы нужно готовить так, чтобы их могли найти не только вы с целителем, но и другие!

— Раз мужчины тебе угодить не могут, то придется обратиться к Лоране, — ответил Киндан.

Вот так Лорана оказалась ответственной за подготовку медицинского имущества для оказания помощи раненым всадникам и драконам.

Ей помогала Кьяри, но все же Лорана была настолько занята работой и распределением обязанностей среди прочих обитателей Вейра, что даже не заметила исчезновения Киндана.

Она услышала сообщение Гаминт'а о трех драконах, которые не смогли прибыть через Промежуток из Вейра к Верхней Битре. Упрекнув себя за невнимание, не позволившее ей самой сразу же заметить их утрату, Лорана сообразила, что в какое-то мгновение почувствовала страшную тяжесть, навалившуюся на нее и, как ей показалось, на всех остальных, кто был рядом с нею, но тогда она отогнала это ощущение и списала его на счет общей нервозности.

Лишь когда Лорана решила, что все готово и можно идти кормить Арит'у, она заметила, что арфиста Вейра нигде не видно. Впрочем, она не задумалась об этом, поскольку ей было важнее всего хорошо и вовремя кормить своего дракона и тщательно натирать шкурку маслом. Она не без гордости улыбнулась, заметив, что ее королева уже скоро догонит в росте взрослых зеленых драконов, которые были заметно меньше золотых королев. Однако пройдет еще несколько Оборотов, прежде чем Арит'а сможет по-настоящему летать — и спариваться; последняя мысль заставила Лорану испытать какой-то непонятный дискомфорт.

Ну а пока что Арит'а оставалась такой же ласковой, любящей, внимательной, взбалмошной, капризной и своенравной, каким бывает любой ребенок. И потому Лорана была очень рада увидеть, как ее удивительная подруга блаженно свернулась на свежеприготовленном ложе из теплого песка, намереваясь переваривать вкусную пищу и дремать после ласкового массажа.

Только-только Лоране показалось, что Арит'а сладко уснула, как в ее сознании зазвучали жалобные крики драконов, получавших страшные ожоги от соприкосновения с Нитями во время Падения в Верхней Битре. К счастью, она не испытала их боли во всей силе; ее ощущения скорее доходили на боль, какую испытывает человек, ненароком разбередивший не до конца зажившую глубокую рану.

Арит'а почувствовала ее состояние и эхо боли и подняла голову, сонно моргая глазами.

— Прости! — навзрыд заплакала Лорана. — Я ничего не могу сделать. Постарайся уснуть, малышка!

«Не извиняйся, — сказала Арит'а. — Я рада, что ты можешь слышать других драконов. Это дар».

— Дар? — повторила Лорана.

«Да, — ответила королева. — Ты слышишь нас так же, как мы слышим друг друга. Такое бывает редко. Мне нравится».

Это Лоране в голову не приходило. Она поморщилась, когда услышала, как второй дракон заревел от боли и ушел в Промежуток, а затем сморщилась от еще большей боли, ибо дракон не вернулся. Она попыталась найти его в Промежутке, почувствовала, что входит в…

«Нет! — крикнула Арит'а. — Не бросай меня!»

Лорана открыла глаза и оперлась рукой о стену.

— Я не хотела, — извинилась она. — Я пыталась связаться с Минерт'ой.

«Минерт'ы больше нет, — твердо сказала Арит'а. — Ты не можешь ее спасти».

Казалось, заверение Арит'ы успокоило девушку, и все же в глубине души она чувствовала, что, возможно, могла бы вернуть Минерт'у и К'лена из Промежутка. Но оба были обожжены Нитями, причем Минерт'а — смертельно.

«Салина и арфист спускаются в чашу, — сказала ей Арит'а. — Ты должна встретить их».

— Ты следишь за Салиной? — удивленно спросила Лорана.

«Да, — ответила Арит'а. — Она была всадницей моей матери. И она очень грустна. Я хотела бы утешить ее».

— Я постараюсь что-нибудь сделать. — Лорана выпрямилась. — Но только если ты уснешь.

«Попробую», — пообещала королева.

Лорана заметила арфиста и госпожу Вейра еще по дороге к пункту первой помощи. Киндан что-то оживленно говорил, а Салина… Салина была похожа на мертвеца.

Лорана присоединилась к ним и весело болтала, пока не приблизилась вплотную к Киндану. Тем временем Миккала предлагала Салине какие-то сладости.

— По-моему, ей сейчас не до сладостей, — шепнула девушка на ухо арфисту.

— Я не могу оставить ее одну, — тоже шепотом ответил Киндан. — Сама знаешь, многие не в силах пережить потерю своего дракона.

Лорана задумчиво поджала губы.

— Может быть, оно и к лучшему…

— Но только не для Бендена. Во всяком случае, теперь, — ответил Киндан. — Подумай о том, что случится с М'талом. И с Вейром.

Лорана вздрогнула.

— Это не пришло мне в голову, — призналась она.

В чаше сновали испуганные малыши-драконы. Лорана и Киндан успели поднять глаза и увидели, что с неба быстро спускается, почти падает страшно обожженный дракон.

— Уйдите! — крикнула Лорана.

Птенцы шарахнулись, освободив место для прибывшего дракона за мгновение до того, как он коснулся земли.

— Несите холодилку! — не оборачиваясь, крикнула Лорана и побежала к дракону и всаднику.

Она сразу увидела, что дракон жутко изранен. Оба крыла, опаленные множеством Нитей, были в лохмотьях. Из сотен ран хлестал ихор.

— Все в порядке, все в порядке, — сказала Лорана, пытаясь успокоить дракона.

Киндан снял всадника, взял его на руки, отнес на свободное место неподалеку от дракона и осторожно положил наземь. Лорана помчалась к нему и опустилась на колени рядом с раненым. Киндан прикоснулся к шее всадника, ища пульс, а потом мрачно посмотрел на девушку.

Дракон взревел от боли и горя, неуклюже поднялся на ноги и исчез в Промежутке.

Лорана встала и увидела приближавшуюся Салину. Заметив выражение лица Лораны, госпожа Вейра ахнула и прикрыла рукой рот.

С неба падал еще один дракон, управлявший полетом ничуть не лучше, чем первый.

Следующие часы слились в одно страшное пятно: обожженные драконы и всадники, поспешные перевязки, холодилка, сок кошачьей травы и мучительный крик очередного дракона, потерявшего своего всадника и уходившего в Промежуток.

Лорана и не заметила, когда вернулись М'тал и остальная часть Вейра.

— Где Туллеа? — спросил предводитель.

Она только покачала головой и вернулась к ране, которую обрабатывала. Только позже, намного позже до нее дошло, что Туллеа должна была помогать ухаживать за ранеными.

Внезапно ее перехватил К'тан.

— Вымой руки, — сказал он. Лорана заметила, что ее ладони запачканы кровью раненого всадника. — Кровь не должна смешиваться, — предупредил целитель Вейра.

Лорана поднесла руку к лицу, но вовремя опомнилась и широко раскрыла глаза.

— Извини, — сказала она. — Я не вымыла руки, когда перешла от Джолинт'а к Лисалт'у.

К'тан покачал головой и похлопал ее по плечу.

— Ихор дракона — это другое дело. Его смешивать можно — заверил он. — Проблемы бывают только с человеческой кровью. Смешивание крови разных групп может вызвать Лихорадку.

— Запомню, — пообещала Лорана, окуная руки в ведро, которое по кивку К'тана поспешно принес один из жителей Вейра.

Когда немного спустя Лорана встала, перевязав кончик крыла другому дракону, у нее закружилась голова. Ее поддержали чьи-то руки, и она увидела перед собой Киндана.

— Когда ты в последний раз ела? — спросил он. Лорана попыталась вспомнить, но не смогла. Она слабо покачала головой.

— Идем, — решительно сказал Киндан. Лорана пробовала сопротивляться, и он добавил: — К'тан вернулся; какое-то время он справится сам.

— Поешь! — крикнул К'тан, перевязывавший раненого всадника.

— Мы пришлем и тебе что-нибудь! — пообещал Киндан, уводя Лорану к пещерам.

— Мне нужно вернуться как можно скорее, — сказала Лорана.

— Нет, — твердо ответил Киндан. — Ты должна отдохнуть. На сегодня с тебя хватит.

— Но… но у Алиарт'а перелом, — возразила Лорана.

— Этим займется К'тан, — сказал Киндан. — Или Алиарт' подождет, пока ты не придешь в себя. — Он удивленно покачал головой. — Ты работала десять часов!

— Ты тоже, — парировала она. Киндан смягчил тон.

— Ну да! — согласился он. — Странно, что я не упал в голодный обморок.

Едва они уселись, как перед ними поставили по чашке густого бульона и кружке разбавленного вина. Рядом с чашкой лежала дощечка со свежим хлебом и маслом.

— Там есть еще, — с широкой улыбкой сказала обслуживавшая их немолодая кухарка по имени Тилара.

— Спасибо, — ответил Киндан и жестом показал Лоране, чтобы та принялась за еду.

— Не за что, — ответила Тилара, с восхищением глядя на Лорану. — Я видела, как ты сшила крыло Джолинт'а. Никогда бы не поверила, что такое бывает, но, похоже, он снова будет летать.

Киндан помнил, что эта девушка была подругой К'лара, всадника Джолинт'а.

— Ну что, К'лар отдыхает? — спросил он.

Тилара хитро улыбнулась и подняла большой кувшин.

— Теперь да. Я подмешала в его вино сок кошачьей травы.

— Сейчас отдых для него — самое главное, — согласилась Лорана.

К'лар получил сильный ожог лба и щеки; к счастью, для его лечения было достаточно чистой повязки и небольшого количества холодилки, смягчавшей боль.

— Ох, надо же! — спохватилась Тилара. — Людям нужно поесть, а я мешаю своей болтовней!. — Она отвернулась и сказала: — Ешьте. Сейчас я принесу второе. И десерт.

Лорана только сейчас почувствовала, что страшно проголодалась и изнывает от жажды. Бульон исчез в мгновение ока. Девушка потянулась к хлебу, намереваясь отрезать себе кусок, но Киндан перехватил ее руку.

— Держи, — сказал он, передавая ей большой ломоть.

Лорана благодарно кивнула и стала намазывать хлеб маслом. Тилара вернулась и незаметно снова наполнила их чашки.

— А как насчет чего-нибудь повкуснее? — спросила она. — Есть хороший кусочек пряного цеппи. С клубнями и свежим горохом.

— С удовольствием, — сказал Киндан и подмигнул Лоране.

Та перехватила его взгляд и кивнула с полным ртом.

— Еду на двоих! — раздалось поблизости.

Лорана узнала голос Туллеа и подняла взгляд. Всадница королевы выглядела свежей и отдохнувшей. Стоявший рядом Б'ник тщетно пытался ее утихомирить.

— Эй, ты! — крикнула Туллеа Тиларе, не обращая внимания на Б'ника. — Ты меня слышала?

— Я занята, — ответила Тилара и добавила так, что было слышно только Киндану и Лоране: — Обслуживаю тех, кто помогал Вейру.

Она ушла, не обращая внимания на вопли Туллеа. Наконец всадница королевы встала и двинулась за Тиларой, но тут вошел М'тал.

— Туллеа, я искал тебя, — окликнул предводитель Вейра. Покраснев от гнева, Туллеа повернулась к нему. Б'ник положил ладонь на ее руку, пытаясь успокоить. Этот жест не ускользнул от взгляда усталого М'тала.

— Каков список потерь? — спросил он, подойдя к Туллеа вплотную.

— Что?

М'тал перефразировал вопрос.

— Сколько всадников и драконов ранено слишком тяжело, чтобы принять участие в следующем Падении, и сколько времени уйдет на их излечение?

— Не знаю, — бросила Туллеа и показала рукой на Лорану. — Спросите ее.

В пещеру вошел В'рен, заместитель командира первого крыла М'тала, и встал рядом с предводителем Вейра.

— Я спрашиваю тебя, — сказал М'тал. — С потерей Брет'ы ты стала госпожой Бенден-Вейра. Забота о раненых — твоя обязанность.

Слова М'тала заставили Туллеа отпрянуть. Но она тут же пришла в себя и злобно улыбнулась.

— Да, я госпожа Вейра, не так ли? — с нескрываемым удовлетворением сказала она, красноречиво посмотрела на Б'ника, а затем снова повернулась к предводителю. — А кто станет предводителем Вейра, когда Майнит'а поднимется в полет, еще неизвестно. Осторожнее, М'тал. Ты ведь не хочешь расстроить вашу королеву, не так ли? — промурлыкала она.

М'тал смерил ее пронизывающим взглядом.

— У тебя есть долг перед Вейром.

— Я выполню свой долг, — бросила Туллеа, — когда моя королева найдет себе пару. А пока что — спросите ее. — Она кивнула на Лорану.

— Туллеа… — умоляюще сказал Б'ник, но та посмотрела на него сверху вниз и тряхнула головой.

— И в пещерах тоже кое-что изменится, — вызывающе сказала она и села. — Я устала, Б'ник. Сходи за едой.

Бронзовый всадник посмотрел сначала на предводителя Вейра, потом на Туллеа, вздохнул, извинился взглядом перед М'талом, встал и пошел к очагу.

В пещеру вошел К'тан, заметил М'тала и устремился к нему.

— Предводитель Вейра… — с поклоном сказал он.

— Что, плохо? — спросил М'тал.

По дороге сюда он уже видел, что все дно кратера занято ранеными драконами и всадниками. Предводитель Вейра даже не пытался скрыть слезы. Он шел от всадника к дракону, утешал, хвалил, подбадривал, делал все, что мог, чтобы успокоить и показать, что он не просто разделяет их боль. Он чувствовал себя ответственным за каждый ожог. Нити. Более того, знал, что именно его решение о том, что кашляющие драконы должны принимать участие в вылете против Нитей, неизмеримо увеличило потери.

— Уже известно, что в Промежуток ушли сорок пять, — сказал К'тан. — Еще двадцать три тяжело ранены и смогут летать снова в лучшем случае через месяц. Еще тридцать семь имеют небольшие повреждения и полетят через семидневку.

М'тал сгорбился так, словно получил удар в грудь. В первом же Падении Вейр потерял почти треть своих сил. Стоявший сзади В'рен ахнул от изумления.

«Я должен был это предвидеть», — сказал себе М'тал. Он обвел взглядом пещеру и увидел Киндана и Лорану.

— Давайте присоединимся к ним, — сказал он и сделал знак своим спутникам.

Киндан заметил их первым. Он увидел мрачное лицо М'тала и жестом показал им на стулья. Пока они садились, Лорана подняла взгляд, оторвалась от бульона и виновато опустила ложку, ожидая, когда обслужат остальных.

— Нет-нет, ешь, Лорана, — сказал М'тал, — нам сейчас что-нибудь принесут.

— Я сам схожу, — сказал Киндан, поднимаясь на ноги.

— Хороший парень, — прокомментировал В'рен, следя за тем, как Киндан подошел к одной из женщин и весело заговорил с ней.

— Просто чудо, что он не прошел Запечатление, — сказал К'тан.

— Или благословение, — добавил М'тал. Боль, звучавшую в его голосе, расслышали все.

— Брось, М'тал, все не так уж плохо, — возразил В'рен. — Да, мы понесли потери, но в Записях ясно сказано, что во время первого Падения так случается в каждом Вейре.

— Одна треть Вейра? — Ответ М'тала был полон боли и гнева на самого себя. Он махнул рукой в сторону кратера. — Разве ты не видел их? Они заняли всю чашу!

— Уже нет, — твердо ответил К'тан. Когда М'тал смерил его взглядом, целитель объяснил: — Теперь они отдыхают в своих вейрах.

— Еду на троих или пятерых? — прервала их вернувшаяся Тилара.

Шедший следом Киндан с явной натугой тащил огромный поднос.

— На пятерых, Тилара, — взмолился Киндан. — Назад не понесу!

— Потому что ты всего-навсего ленивый арфист, — беззлобно поддразнила его Тилара.

Она быстро достала тарелки, чашки и кружки и скомандовала, куда поставить кувшины с кла и корзины с хлебом. Потом довольно осмотрела стол и сказала Киндану:

— Если решишь сменить профессию, милости просим к нам, в нижние пещеры!

— Спасибо, Тилара, — слегка поклонился Киндан. — Но я уже нашел себе дело по душе.

Тилара рассмеялась, потрепала его по руке и вернулась на кухню.

— Это и есть тот самый пряный цеппи? — спросил К'тан, с вожделением глядя на тарелку с дымящимся мясом.

— Тот самый, всадник, — ответил Киндан. Он нанизал на вилку несколько кусочков, ловко положил их на тарелку целителя Вейра, а потом повернулся к М'талу. — А тебе, предводитель?

— Я не голоден, — отказался М'тал.

— Ты будешь есть, — решительно, сказали у них за спиной. Это был голос женщины. — Съешь и попросишь еще, мой дорогой.

— Салина? — М'тал встал со стула и обернулся.

Взгляд, которым они обменялись, был наполнен таким чувством, что Лорана отвела глаза, боясь им помешать. Киндан тоже отвернулся.

М'тал повел Салину к соседнему стулу, который быстро освободил В'рен.

— Киндан, положи ему немного цеппи, — велела Салина. Когда Киндан наколол на вилку три кусочка, Салина покачала головой. — Лучше пять. И не слишком прожаренных.

М'тал слабо улыбнулся: эта шутка была понятна только им двоим.

В'рен поднял кувшин с кла.

— Налить вам, моя леди?

— Подожди. Сначала я должна раздуть угасающее пламя, — отозвалась Салина.

Всадники улыбнулись.

Довольная тем, что обед М'тала был приготовлен именно так, как было заказано заранее, она велела предводителю:

— Ешь.

Салина села на стул и уставилась на М'тала. Наконец тот страдальчески вздохнул, отрезал кусочек мяса, сунул его в рот и начал жевать.

— Не торопись, — сказала ему Салина.

М'тал послушно кивнул и начал преувеличенно тщательно жевать. Но Салина не обратила на эту демонстрацию никакого внимания.

— Так-то лучше.

— Кла, моя леди? — повторил предложение В'рен. Салина приняла его с благодарным поклоном.

— И немного бульона для начала, — сказала она.

Руки Киндана и Лораны, торопившихся наполнить чашку госпожи Вейра, столкнулись, и Киндан изящным жестом уступил девушке.

— Пожалуйста, присоединяйтесь ко мне, — сказала Салина, когда ей принесли еду. — Конечно, если еще не наелись.

— Похоже, К'тан вообще не успел поесть, моя леди, — сказал Киндан, не дав целителю вставить слово.

Салина сердито смотрела на целителя, пока К'тан не наполнил свою чашку. Потом она переключилась на В'рена. Тот покраснел и быстро положил на тарелку кусок еще не остывшего пряного цеппи. Только после этого госпожа Вейра сама взяла ложку и лаконично спросила Лорану:

— Плохо?

— Сорок пять драконов ушли в Промежуток, — ответила Лорана.

Госпожа Вейра вздрогнула, но заставила себя проглотить еду. Другой рукой она сделала Лоране жест, означавший «продолжай».

— Двадцать три с серьезными ранениями и тридцать семь с небольшими травмами, которые заживут за две семидневки, а то и скорее.

Салина кивнула и положила ложку.

— Сколько всадников осталось без драконов?

— Четверо, — сказал К'тан; его лицо исказилось от боли.

— Их лечат?

— О них позаботятся холдеры, — заверил ее К'тан. — Во всяком случае, о некоторых.

— Хорошо, — сказала Салина, не сводя глаз с Лораны. — Драконы, которые ушли в Промежуток… Ты их чувствовала?

— Да, — ответила Лорана. К ее горлу подступил комок, не позволивший издать больше ни звука.

Госпожа Вейра взяла Лорану за руку.

— Мне очень жаль… Это тяжелое бремя…

— Ничего, моя леди, мы с Арит'ой выносливые.

— Вот и хорошо, потому что времена настали тяжелые, — ответила Салина и посмотрела на целителя Вейра. — Что будем делать?

— Я возвращусь в зал Архивов. Там должно что-нибудь найтись, — ответил К'тан, вставая из-за стола.

— Сиди, сиди, — велела Салина, показав на стул. — Ты сражался с Нитями, лечил раненых… Должно быть, ты совершенно измучен.

К'тан встретил ее взгляд и покорно кивнул.

— Ты пропустишь больше, чем найдешь, — продолжила госпожа Вейра и посмотрела на М'тала. — Когда следующее Падение?

— Для нашего Вейра? — спросил М'тал. Салина кивнула.

— Не раньше, чем через три дня. Но я не знаю, что творится в других Вейрах. Телгар-Вейр сегодня тоже сражался с Нитями над Айгеном. Интересно, как они справились.

— Я… — начала Лорана. Остальные уставились на нее.

— Я думаю, что у них тоже были трудности… — В ее глазах блестели слезы. — В Промежуток ушло много драконов.

— И ты чувствовала их всех? — Салину бросило в дрожь. Лорана кивнула.

— Бедняжка… — Госпожа Вейра снова взяла Лорану за руку. — Я оплакивала только свою королеву, и то…

— Я… едва ли я чувствую их потерю так же сильно, как чувствовала бы потерю собственного дракона, — возразила Лорана.

— Я надеюсь, что этого никогда не случится! — с жаром воскликнул К'тан.

Остальные дружно закивали.

— Но такие потери… — Салина осеклась. — Ты знаешь, сколько?

— Нет, — призналась Лорана. — Может быть, сто…

— Сто! — ахнул В'рен.

— Может быть, больше, — добавила Лорана.

— Потерять сто драконов в самом начале Прохождения… — качая головой, пробормотал К'тан.

— На всем Перне было меньше трех тысяч драконов, — впервые за весь вечер заговорил М'тал. — Если каждое Падение будет стоить нам сотни…

Д'ган гневно зарычал и ударил кулаком по столу в зале Совета.

— Сколько? Повтори!

— Пятьдесят четыре ранены тяжело. Для их возвращения в строй понадобится не меньше шести месяцев. Восемьдесят три ранены легко и смогут подняться в воздух через три месяца, — повторил В'джин.

— А семьдесят погибли, — мрачно добавил Д'ган, когда вспышка гнева прошла.

Вейру очень не повезло. Строй был идеальным, но воздушные потоки старого Айгена всегда были непредсказуемыми, и Нити то взмывали вверх, то резко опускались. Когда крылья понесли первые потери, великолепный строй драконов Д'гана рассыпался, и все пошло хуже некуда.

Первое Падение должно было стать его триумфом. Его возможностью доказать каждому сомневавшемуся, что после успеха на Играх, после всех его усилий он, Д'ган из Айген-Вейра, по праву занял место предводителя Телгара.

Он помнил тот скорбный день, когда последняя королева Айгена ушла в Промежуток. Помнил, как за ночь резко постарело лицо В'лона. Как Телгар, Бенден, Иста и Форт умоляли принять новую королеву от них. Как в конце концов было с большой неохотой принято предложение Д'гана об объединении Айгена с Телгаром. Именно в тот день, более двадцати Оборотов назад, Д'ган поклялся доказать скептикам, что всадники Айгена — лучшие на планете. Поклялся стать предводителем Телгар-Вейра, догнать их королеву и утереть нос всему остальному Перну.

И он делал это. Работал без устали. День и ночь. До сих пор. Но то ли после первого брачного полета, то ли еще до него цели Д'гана изменились. Теперь он был не просто безработным всадником, нашедшим дом в новом Вейре, он стал всадником Телгара и предводителем Вейра. Он покажет им всем. — М'талу, К'району, этому мальчишке К'лиору, что такое настоящий предводитель.

Это его Вейр выигрывал все Игры. В его Вейре было больше всего драконов, в его Вейре было больше всего королев, и его Вейр отвечал за самую обширную территорию Перна.

А что теперь? Он повернулся к В'джину.

— Сколько драконов осталось в строю? — спросил он, заранее зная ответ.

— Признаки лихорадки появились еще у пятнадцати…

— Они полетят! — прервал Д'ган. В'джин поморщился.

— Мы не знаем, как болезнь повлияла на наши потери.

— Вот именно, — сказал Д'ган. — Не знаем. Поэтому они полетят. «При появлении Нитей драконы и люди должны подниматься в воздух». Итак, целитель Вейра, сколько драконов появится в небе над Телгаром и Холдом через шесть дней?

В'джин вздохнул.

— Если считать пятнадцать больных драконов…

— И тех, кто заболеет за это время, — с нажимом сказал Д'ган.

В'джин покорно пожал плечами.

— Если считать и их, у вас будет триста тридцать восемь драконов и две королевы.

— Королевы не полетят, — сказал Д'ган. — В идеале их должно быть больше трех.

Он не мог скрыть раздражения тем, что Гарот'а не смогла произвести для Вейра еще одну королеву. «Может быть, удастся в следующий брачный полет», — подумал он.

— Думаю, ты прав, — согласилась госпожа Телгар-Вейра. Она была заметно старше Д'гана, и он часто думал, что Лина видит в нем не столько мужчину, сколько предводителя Вейра. Несмотря на то, что у них был общий ребенок.

— Вчера Д'лин держался молодцом, — бросил Д'ган.

Мальчик был слишком мал, чтобы доставлять огненный камень, но все же сумел настоять на своем, и воспитатель Грин не смог ему отказать. Д'ган немало удивился, когда в разгар сражения с Нитями сын бросил ему мешок.

Лина устало улыбнулась.

— Рада слышать, — сказала она. — Сам знаешь, ты для него пример.

Как ни странно, эта добродушная фраза вызвала у предводителя досаду. Д'ган считал, что следовать его примеру не по плечу никому.

Перед тем как войти в чашу Исты, К'район остановился, расправил плечи и заставил себя улыбнуться. Драконы фыркали, кашляли и чихали.

Откуда-то сверху донесся отчаянный вопль:

— Валорт'! Валорт', нет!

Дракон вынырнул из вейра и исчез в Промежутке, бросив в покинутом жилище своего Т'лерина… — нет, отныне Телерина. Почетное усечение имени всадника жило ровно столько же, сколько его дракон. К'район направился к бывшему всаднику, чтобы утешить его. За последние три семидневки это вошло у него в привычку.

— Я сам, — послышалось за спиной.

К'район устало обернулся, увидел Ж'лантира и слабо кивнул.

— Сходи к Джирену. Он знает, что делать. Ж'лантир покачал головой.

— Едва ли. Т'лерин сам чуть не разбился в лепешку, утешая Дж'рена, когда его Камент' ушел в Промежуток.

К'район захлопал глазами.

— Т'лер… Телерин может решить, что в его беде виновен именно Джирен, — объяснил Ж'лантир.

— Тогда Г'триал… то есть Гатриал…

Выражение лица Ж'лантира заставило предводителя осечься.

— Мне очень жаль, — со слезами на глазах сказал Ж'лантир. — Я как раз шел сообщить, что…

К'район склонил голову и кивнул. Он боялся, что целитель Вейра не переживет потери своего дракона, особенно после боли и страдания, которые Г'триал испытывал, наблюдая мучения тридцати умиравших драконов.

— Это был сок кошачьей травы, смешанный с вином и чем-то еще. Я так и не понял, — пробормотал Ж'лантир. — Далия сказала, что присмотрит за ним.

К'район покачал головой и закусил губу.

— Нет, я сам… Это моя обязанность. Ж'лантир слегка коснулся его плеча.

— Предводитель, у тебя и без того хватает обязанностей. Падение Нитей…

— Вейром нужно управлять. — К'район проглотил комок в горле и закончил: — Скольких мы уже потеряли?

— Тридцать шесть, — ответил чей-то голос. Это неслышно подошла Далия.

— Я попросила холдеров позаботиться о Телерине, — сказала она. — Болеют еще тридцать с лишним.

— Падение продолжается уже девять дней… — задумчиво промолвил К'район.

Далия устало улыбнулась, подошла и обняла его.

— Все будет хорошо, — заверила она.