Несмотря на исступленное желание своего первого помощника поскорее предаться плотским утехам с новым объектом своих вожделений, Беккер проявил упрямство и дождался, покуда из Храма не появились люди. Все они были вооружены, и каждого сопровождала целая свита котов.

(Мы ваши друзья), — передала им Акорна. — (Мы пришли, чтобы предупредить вас и помочь вам, если в этом есть необходимость).

Проникнув в мысли этих людей, она теперь смотрела в их удивленные глаза. Гаруна и ее спутник, очевидно, поняли ее, поскольку — к великому разочарованию РК — соскочили с кабины и исчезли из виду. А затем подошедшие люди стали о чем-то оживленно переговариваться меж собой на неизвестном Акорне диалекте.

— О чем они говорят, Мью-Шер? — спросила она.

Мью-Шер сначала не услышала ее, поскольку вместе с мальчиком разглядывала удивительный Храм. Затем она обернулась к Акорне и ответила:

— Ах да, они говорят друг другу, что вы — та самая, о которой было пророчество.

— Как мило, что все, кроме меня, знают об этом! — с некоторой долей горечи проговорила Акорна. Она от многого устала, включая собственную славу, которая с завидным постоянством опережала ее, поджидая в любом населенном пункте этой планеты, где она оказывалась.

— По крайней мере, тут ты сможешь отдохнуть, принцесса, — сказал Беккер. — Здешние коты здоровее здорового, и ты, судя по твоему виду, нуждаешься в лечении гораздо больше, чем они.

Он поднял колпак кабины и спрыгнул на землю, а за ним последовала Акорна и остальные. При виде мальчика одна из женщин вдруг расплакалась, кинулась к нему и крепко обняла. Он тоже был рад ее видеть, но через несколько мгновений освободился из ее объятий — ему не терпелось показать котят. Хиссимские храмовые коты принялись обнюхиваться с местными, а РК бочком, бочком двинулся к Гаруне. Акорна решила, что он собирается подобраться поближе, чтобы пошептать на ухо красавице всякие нежные глупости.

В течение нескольких минут хозяева активно переговаривались между собой, причем в беседе принимали участие Мью-Шер и мальчик. Затем, словно вспомнив о правилах хорошего тона, женщина, которая явно была если не матерью, то родственницей подростка, махнула рукой Беккеру и Акорне, приглашая их подняться по лестнице, вырубленной между вытянутых передних лап каменного кота и ведущей к его языку и внутрь открытой пасти.

Преодолев несколько десятков ступеней, они оказались в туловище здания-кота. Внутренний интерьер украшали удивительной красоты фрески, на стенах были укреплены факелы. Сейчас они не горели, но в нужный момент могли дать сколько угодно света. В дневное время тут было очень светло благодаря окнам, через которые открывался выход на площадки для котов, установленные снаружи здания. Если коты хотели добраться до наружной стены храма, они могли сделать это, просто перепрыгивая с одной площадки на другую. Были там и внутренние площадки — на тот случай, если бы котам захотелось укрыться в Храме.

Поначалу зрелище котов, прыгающих с площадки на площадку, немного нервировало прибывших. По мере того как Акорна и ее товарищи шли по коридорам здания, храмовые коты всех цветов и размеров неожиданно для них появлялись со всех сторон, иногда, как казалось, вылезая прямо из стен и пролетая над их головами. Однако через какое-то время Акорна и Беккер немного освоились и перестали вздрагивать, когда их вдруг обдавало жарким воздухом и пушистое тело, словно пушечное ядро, проносилось прямо перед их лицами, перемахивая одним прыжком широкий коридор.

Хотя Акорна и успела немного отдохнуть, пока они летели сюда, восхождение по длинной лестнице утомило ее. Ноги снова налились тяжестью, стали неуклюжими, и каждый шаг давался ей с трудом. А потом Акорна вдруг осознала, что, вопреки всем законам гравитации, ее ступни больше не касаются пола. Шестеро мужчин подхватили ее под колени, бедра и плечи, подняли и понесли.

— Эй, — окликнул их Беккер, зная, что они его все равно не поймут, — а тут такие почести оказывают только дамочкам, о которых говорится в пророчестве? Я, знаете ли, тоже малость подустал.

Когда их привели к верховной жрице, Акорна с удивлением обнаружила, что на ней нет хламиды, подобной тем, в которые были облачены священнослужители предыдущих двух Храмов. На самом деле вся ее «одежда» состояла из ее собственного меха, остроконечных ушей и элегантных длинных кошачьих усов.

Мью-Шер резко выдохнула, и Акорна уловила ее взволнованную мысль:

(Она может находиться в кошачьем обличье даже днем!)

Существо, сидевшее на троне, вяло кивнуло и то ли прорычало, то ли промурлыкало:

— Так, значит, вы и есть та самая, приход которой предсказывал Он?

Беккер, который еще ничего не знал о трансформациях кошколюдей и пока не разобрался, является ли верховная жрица другом или врагом, встал между ней и Акорной.

— Кто предсказал ее приход и что он говорил о ней? Сказал ли он, что она вылечит всех больных котов? Потому что она, между прочим, это сделала! Говорил ли он о том, что она перехитрит мульзара Хиссима, которого еще называют Королем Всего? Ей и это удалось.

Жрица-кошка протянула свою полулапу-полуруку к Беккеру и провела ею по его щеке, словно нарисовав на ней длинную кровавую ниточку. РК внезапно прыгнул вперед и ударил лапой по руке жрицы.

— Мой! — отчетливо сказал он на своем языке.

Жрица отдернула руку:

— Прости, мой маленький брат. Я не знала, что у него есть хранитель. Этот человек, похоже, думает, что он сам по себе.

Беккер наклонился, почесал РК за ухом и шепнул:

— Все в порядке, здоровяк, она ни в чем не виновата. Просто кошек ко мне так и тянет. Помнишь, что творилось с Надари, когда она меня впервые увидела?

Акорна, обращаясь к жрице, проговорила:

— Он прав. Я не знаю, кто и что говорил обо мне до моего прибытия, и мне хотелось бы это узнать. Но сначала, учитывая, что все ваши коты находятся в здравии, я хочу сообщить вам, что из Хиссима сюда движется «подарок» — караван с кошачьей едой и лекарствами. Вы не должны брать оттуда ничего. Корм заражен микроорганизмами, которые убьют ваших хранителей, а может быть, и вас тоже. Я приготовила вакцину, которая до некоторой степени защитит вас, но на всех котов ее не хватит. Хранители Хиссима погибли все до единого, за исключением тех, которые сейчас находятся с нами.

Мальчик поставил корзину с Гримлой и котятами к подножию трона, а Паша, Хаджи и Шер-По выступили вперед, словно церемониймейстеры при торжественном выходе королевы.

Свет снаружи проникал через круглые отверстия в стенах и, ложась пятнами на предметы, заставлял их казаться больше, чем они есть. От жары в воздухе стояло колеблющееся марево, и от этого все окружающее напоминало Акорне одну из голограмм Хафиза.

Наконец леди-кошка обратила внимание и на Акорну:

— Сначала вы должны кое-что увидеть, и тогда, возможно, к вам придет понимание.

Спрыгнув с трона, верховная жрица вступила на кошачью площадку.

— Если хотите, можете воспользоваться этим, — сказала она, показав на колонну, в которой были вырублены ступени, по спирали уходившие вниз, в темноту. Затем она промяукала что-то еще, чего Акорна не поняла, и головой вниз нырнула в мрачное отверстие.

— Она сказала, что воспользуется коротким путем, — перевела Мью-Шер последние слова жрицы.

— Да уж, я, пожалуй, предпочту лестницу, — покачала головой Акорна.

— Ты до сих пор выглядишь очень слабенькой, — сказал ей Беккер. — Уверена, что сможешь спуститься по этой винтовой лестнице? А вдруг у тебя закружится голова и ты сверзишься с высоты?

— Тут есть за что ухватиться, — успокоила капитана Мью-Шер, указывая на желобок, вырезанный в колонне на уровне пояса. — Я пойду первой, а вы, госпожа посланник, если у вас вдруг закружится голова, сможете опереться на мое плечо.

— Спасибо, Мью-Шер, — поблагодарила девушку Акорна, — надеюсь, мне удастся спуститься самостоятельно.

И ей это удалось.

По мере того как Акорна спускалась все ниже и ниже, скользя пальцами левой руки по желобку в колонне и время от времени прикасаясь к плечу Мью-Шер, чтобы восстановить равновесие, она начала понимать, что внизу царит не такая уж кромешная тьма. Там поблескивали тысячи золотых монет с углублением посередине, а когда Акорна опустилась еще ниже, пространство внизу оказалось освещенным факелами.

У Акорны возникло ощущение, что жрецы, державшие факелы, столь поспешно приняли человеческое обличье, что едва-едва успели прикрыть свои причинные места. Что касается кошек — больших и не очень, лежавших и сидевших буквально повсюду в просторном помещении, в котором они очутились, — то Акорна не взялась бы сказать, то ли они просто не пожелали превратиться в людей, то ли не обладали такими способностями. Глаза их уже не блестели, а лениво мерцали или были прищурены. Но при этом кошками здесь не пахло, а воздух был даже более свеж, чем наверху, в заросших буйными джунглями окрестностях Храма.

Верховная жрица поманила их рукой.

— Сюда, — сказала она, и Мью-Шер продолжала переводить ее слова: — Сейчас мы находимся в самой священной части Храма. Наш Храм возведен на том самом месте, где впервые совершили посадку Звездный Кот и его Спутник. Они пришли, чтобы спасти наш народ, вывести его из ужаса рабства и вернуть достоинство.

Тени людей и кошек то вытягивались, то укорачивались, то принимались плясать и извиваться. Здесь пахло древностью, тайнами, оплаченными многими жизнями — как их защитников, так и тех, кто пытался их похитить. И это чувство было гораздо более пугающим и таинственным, нежели то, что возникало в пещерах первых Творцов Предков, в которых Акорна обнаружила часть давно забытой истории своего собственного народа. Эти подземелья напоминали их даже своими очертаниями.

Через некоторое время жрица свернула в боковой проход, который постепенно сужался и вскоре стал настолько узким, что им пришлось идти гуськом. Еще больше мешали вездесущие коты, которые во что бы то ни стало решили сопровождать их. Причем для того, чтобы сэкономить место, некоторые из жрецов обернулись котами и присоединились к остальной стае. Четвероногие путались под ногами, заставляя людей то и дело спотыкаться о них, прыгали по плечам, стараясь оказаться впереди процессии, залезали людям на головы, мешая дышать. В темном коридоре это превратилось в подлинное наваждение.

В мозгу Акорны вдруг зазвучал голос:

(О, извините! Прошу прощения! Ой! Пропустите, пожалуйста!)

(РК!)

(Акорна? О, извини меня, я сейчас же уберу лапу с твоего уха. Вот так лучше?)

(Гораздо лучше).

(Мне было необходимо спуститься сюда, чтобы взглянуть на свои корни. Мне кажется, что эта леди — моя родственница. Кроме того, меня распалила Гаруна. Горячая девчонка, правда?)

(Правда. И достаточно большая, чтобы проглотить тебя одним махом).

(Что ж, я всегда считал, что небольшая доза опасности придает лакомому блюду еще более изысканный вкус).

Неожиданно проход расширился, воздух стал свежее, и они снова могли идти, не толкаясь и не наступая друг другу на пятки. В свете факела, который несла верховная жрица, впереди что-то влажно заблестело. Акорна увидела, что посередине круглой комнаты, где они оказались, расположен маленький бассейн. Его-то вода и блестела в колеблющемся свете факелов. Однако жрица, как выяснилось, привела их сюда вовсе не для того, чтобы похвастаться бассейном. Высоко подняв факел, она осветила стены помещения.

Как и в пещерах Родовых Хозяев на Вилиньяре, где стены были расписаны сложными иероглифами, стены этого помещения также покрывали тысячи значков, но совсем не таких, как на планете линьяри, — грубые рисунки, нацарапанные на камне, некоторые из них все еще хранили следы краски. Но в основном это были просто белесые линии на темной поверхности. Чем дальше в пещеру углублялась жрица, тем призрачнее и примитивнее становились рисунки.

Наконец жрица указала факелом на один из участков стены с несколькими рисунками, и Акорна принялась их внимательно рассматривать. В центре одного из них был изображен длинный продолговатый предмет с двумя треугольниками по бокам, а рядом с ним — несколько человек. Фигура, стоявшая слева, была выше остальных, ноги этого существа были человеческими, а уши — треугольные и располагались на макушке. Кошачьи уши. Из середины туловища, оттуда, где сходятся вместе ноги, выходило что-то длинное и тонкое. Поначалу Акорна подумала, что это гипертрофированное примитивное изображение мужских гениталий, но затем решила, что древний художник, скорее всего, изобразил таким образом хвост. Рядом с этой фигурой восседал большой, но по виду совершенно обычный кот, которого также можно было определить по характерным ушам и хвосту. Возле кота помещался мужчина того же размера, что и человек-кот, но с круглой головой, обычными для людей ушами и без хвоста.

Фигуру, которая была изображена на заднем плане, разглядеть было сложнее. Здесь вода священного озера подходила к стене пещеры почти вплотную. Обходя лужи, Акорна проскользнула к рисунку и сделала знак жрице, попросив ее поднести факел поближе, а разглядев рисунок повнимательнее, она вдруг поняла, что ожидала увидеть что-то в этом роде. А может быть, даже именно это. И все же шок от увиденного оказался настолько сильным, что девушка чуть не свалилась в озеро. Раньше чем в голове у нее прояснилось и она сумела совладать с собой, рука с кошачьими когтями подхватила ее и помогла удержаться на ногах.

Прямо посередине головы грубо нарисованного гуманоида был изображен один треугольник вместо двух. Ошибки быть не могло: это был рог. Вся настенная роспись здесь представляла собой петроглиф приснившегося ей сна.

* * *

Подъем из глубин храмовых подземелий был сродни пробуждению после очередного долгого сна. По крайней мере, именно так чувствовала себя Акорна. Фигура с рогом, увиденная ею в пещере, несомненно, изображала линьяри, и Акорна испытывала странную уверенность в том, что это был Ари. Ее рука инстинктивно потянулась к груди и нащупала под тканью одежды диск рождения Ари. Это был он, Акорна не сомневалась! Вот почему каждый человек на этой планете считал, что ее появление имеет какое-то особое значение для их… чего — истории, религии, мифологии?

— Ты в порядке, принцесса? — заботливо осведомился Беккер, помогая ей преодолеть последнюю ступеньку лестницы и подняться на площадку позади трона, на котором уже восседала женщина-кошка. — У тебя такой вид, будто ты увидела привидение.

— Вы очень проницательны, капитан, почти увидела. Впрочем, нет, не почти. Я совершенно уверена, что Ари был здесь.

— Когда? Каким образом? И почему тогда никто не сказал нам об этом?

— Мне они кое-что сказали. Кроме того, это было очень-очень давно. Они только что показали мне древний петроглиф линьяри. Это может быть только Ари, ведь он — единственный линьяри, который так много путешествовал во времени и пространстве. А на том петроглифе был изображен именно линьяри, тут сомнений быть не может.

Из темного отверстия показалась голова поднимающейся по ступеням Мью-Шер.

— Вы правы, госпожа посланник, вы видели Спутника Звездного Кота. Только ему он дозволял называть себя его подлинным именем — Грималкин. Тагот говорит, что Спутник был таким же существом, как вы, и лично предсказал ваше появление. Я видела этот глиф, когда была совсем маленькой, еще до того, как меня захватили в плен.

Охранники жрицы — и коты, и те, что были в человеческом обличье, — выразительно посмотрели на чужаков, столь непринужденно болтающих у самого подножия трона их правительницы, и Акорна, заметив эти взгляды, поспешила отвести своих друзей в сторонку. Жрица так и не ответила на вопрос Акорны и не предложила своего толкования странных событий. Она лишь улыбнулась своей загадочной кошачьей улыбкой и повела их к выходу из пещеры, бросив напоследок: «Ну что, теперь поняли?» — так, будто петроглиф объяснял все. Акорна была потрясена до глубины души. Она даже боялась, что ее психическое состояние невольно передастся другим. Мью-Шер положила руку ей на плечо и проговорила:

— Вы наверняка понимаете, что там была написана ваша судьба. Мы знали, что вы придете, и вот вы пришли. Вы ведь тоже знали это?

— С пророчествами все так просто не бывает, — задумчиво ответила Акорна.

А затем заговорила верховная жрица, и Мью-Шер стала переводить ее слова:

— Шабаста озадачена тем, что вас так сильно взволновало увиденное. Спутник и Звездный Кот, говорит она, предсказали ваше появление. Пророчество не лжет, и лучшее доказательство тому — то, что вы стоите здесь. Теперь она спрашивает, когда вы собираетесь нас спасти.

Прежде чем Акорна успела собраться с мыслями и что-либо ответить на этот вопрос, по ступеням, словно по молчаливому сигналу, взбежал лоснящийся красно-коричневый кот с рыжими лапами, ушами и хвостом. Переданное им послание было простым:

(Пойдем!)

Жрица, по-видимому, была любительницей драматических эффектов, поскольку, подобрав под себя задние лапы и напружинившись, она вдруг прыгнула, перемахнув через головы гостей, и приземлилась уже на середине лестницы. Ее свита — или стая, или как еще это можно было назвать? — последовала за ней, а за всеми ними потянулись и остальные коты, за исключением Гримлы и котят. Акорна с товарищами двинулись следом. Не двинулся с места лишь мальчик, оставшийся охранять свою маленькую семью.

Вооруженные копьями люди джунглей окружили трех жрецов Хиссима, сидевших на телегах, подобных тем, которыми воспользовался капитан Макдоналд. Телеги были нагружены какими-то пакетами.

— Неблагодарные дикари! — бормотал один из жрецов. — Мы спешим им на выручку, привозим пищу и медикаменты, а они обращаются с нами, как с врагами!

— А мы, строго говоря, и есть враги, святой брат, — тихо проговорил второй, самый молодой из жрецов.

— Только не сейчас, — прошептал третий. А затем, повернувшись к собравшимся и приветливо оскалив зубы, громко объявил: — Мы — ваши друзья! Мы пришли с миром от мульзара Хиссима, который с любовью передает вам дары: пищу и лекарства!

— А зачем нам лекарства? — спросила верховная жрица.

— На нашей планете свирепствует страшная болезнь, которая уже скосила наших храмовых котов — всех до единого, — объяснил мужчина.

Хаджи, Паша и Шер-По выступили вперед и с вызовом уставились на троицу из Хиссима. Их хвосты яростно дергались из стороны в сторону.

— Клянусь их хвостами! — ошарашенно воскликнул старший из жрецов.

— И их усами! — подхватил второй.

— Это же наши храмовые коты! Что они здесь делают? Я не слышал о том, что был набег. Каким образом вы их захватили?

— Мы этого не делали, — ответила жрица. — Они прибыли сюда с этими людьми, которые бежали от преследований вероломного мульзара Хиссима.

Увидев смущение на лицах жрецов, которые, видимо, ничего не поняли, Мью-Шер выступила вперед и перевела им слова жрицы.

— Мью-Шер? А ты что здесь делаешь, предательница?

Верховная жрица сделала шаг вперед, хлеща себя хвостом по бокам, прищурив глаза и прижав уши к золотисто-коричневой голове. Трое хиссимцев испуганно умолкли. Жрица зарычала, и большие коты стали сжимать круг вокруг незваных гостей.

— Ну что ж, мэм, — проговорил Беккер, отходя от повозки и увлекая за собой Акорну, — я вижу, вам есть о чем потолковать с новыми посетителями, о которых мы вас предупреждали. Вы, я вижу, держите ситуацию под контролем, так что мы, если не возражаете, не станем больше злоупотреблять вашим гостеприимством и отправимся дальше.

Никто не произнес ни слова, и они направились к флиттеру. Мью-Шер и РК после недолгих колебаний последовали за ними. Через мгновение к ним присоединились трое храмовых котов Хиссима, потом из дверей Храма пулей вылетела Гримла, а за ней торопливо трусил мальчик, прижимая к груди корзину с котятами. Поставив ее на сиденье летающей шлюпки, он отошел на безопасное расстояние и, встав рядом с остальными членами своей семьи, стал махать рукой, прощаясь со своими новыми друзьями. Флиттер взмыл в воздух и полетел прочь из джунглей.

* * *

Надари не успела отойти далеко, когда ее догнала телега, на козлах которой сидела женщина. Надари решила, что у нее есть две возможности: либо направиться прямиком в Хиссим и почти наверняка оказаться обнаруженной стражниками Эду, рыскающими по всем дорогам в поисках каких-нибудь необычных путешественников, либо смешаться с этими женщинами и попытаться незамеченной добраться до своей конечной цели. В итоге она выбрала второй вариант и помахала проезжавшим мимо.

— Вы кто такая? — удивленно спросила одна из женщин.

— Да это же леди Надари! — укоризненно сообщила товарке другая.

— Да, — подтвердила Надари, — это я.

— Что же вы здесь делаете?

— Мне нужно было вывести своих друзей из Хиссима, где им грозила опасность. Я сделала это, но у меня остались кое-какие незавершенные дела с моим кузеном, вот я и подумала: не подбросите ли вы меня до города?

— Ну что ж, почему бы и нет! Забирайтесь на повозку.

— Спасибо. Боюсь, если я проделаю с вами весь путь, это может осложнить вам жизнь, поэтому я сойду, когда мы окажемся поближе к Хиссиму.

— Ежели вы хотите найти мульзара, вам бы надо поторопиться. Поговаривают, что он собирается уехать из города с каким-то человеком Федерации.

— Интересно зачем, — проговорила Надари, хотя на самом деле у нее имелись на этот счет кое-какие предположения.

— Не знаю, леди, но я уверена, что уедет он очень скоро. Может быть, он отправляется искать котов.

— Он? Ха! — всплеснула руками женщина помоложе. — Да ему наплевать на котов! На всех существ, у которых больше двух ног. Ему нужны только машины — вроде тех, которые есть на базе Федерации.

Блеснув в темноте белками глаз, женщина бросила оценивающий взгляд на Надари, и та подумала: «Если она опасается, что я кинусь на защиту своего родственничка, то пусть расслабится. На самом деле Эду гораздо хуже, чем думает о нем эта женщина». Надари давным-давно было известно, что единственным живым существом — хоть двуногим, хоть каким, — которое интересовало Эду и которое он любил, был он сам.

После этого обмена репликами они ехали молча.

Их повозка остановилась только однажды, когда они добрались до расположенного в предместьях города жилища самой старшей из женщин. До утра проезд через городские ворота все равно был закрыт, поэтому Надари воспользовалась вынужденной остановкой для того, чтобы объяснить своим спутницам, как пользоваться метлейтерскими грядками. Она надеялась, что правильно запомнила объяснения на этот счет, которые недавно давал ей капитан Макдоналд.

Затем все женщины, кроме тех, в доме которых они находились — самой старой и самой молодой, бабушки и ее внучки, — уложили пожитки и отправились по своим домам. Надари хотелось спать, и она собралась улечься в конюшне, которая сейчас пустовала в связи с тем, что все ее обитатели пали жертвой страшной болезни. Однако бабушка и внучка даже слышать об этом не хотели. Они поочередно пытались уступить ей свои кровати, но Надари не согласилась, мотивируя свой отказ тем, что в случае непредвиденных обстоятельств ей, возможно, придется покинуть дом в большой спешке, чтобы не привлекать к ним внимание. И тогда гостеприимные хозяйки соорудили для нее ложе на полу возле очага.

Перед тем как улечься спать, они устроили совет, решая, каким образом Надари поутру может проникнуть в город, да так, чтобы остаться при этом незамеченной. Изначально она намеревалась попросту перелезть через городскую стену, но добросердечные женщины отговорили ее от этого. Вместо этого они предложили Надари взять одно из их платьев, переодевшись в которое она сможет пройти через главные ворота, не привлекая к себе внимания.

Улегшись на колючий соломенный тюфяк, Надари сразу же погрузилась в глубокий сон. Эту солдатскую привычку она приобрела давным-давно. Она знала, что проснется от самого легкого шума и в случае необходимости будет готова сражаться или бежать. Однако эта ночь прошла без происшествий.

На следующее утро хозяйки фермы одели Надари в поношенное бабушкино платье, затем они все вместе сели в повозку и поехали по направлению к главным городским воротам. Там старушка поведала стражнику сказочку о том, что нашла эту повозку, которая, очевидно, принадлежит Храму, пустой и брошенной на границе с пустыней. Теперь, будучи добропорядочными гражданами, они хотят вернуть повозку ее законным владельцам и надеются, что он, стражник, щедро вознаградит их за проявленную порядочность.

Уловка сработала. Как и следовало ожидать, «неподкупный» страж отчитал бедных женщин за то, что они лезут не в свои дела, отобрал повозку и выгнал прочь — естественно, с пустыми руками. А Надари, пока бабушка и внучка до хрипоты ссорились со стражником, незаметно для всех проскользнула в город и направилась к аванпосту Федерации.

Этот космопорт был меньше, чем подобные объекты на других планетах, но тем не менее он занимал площадь в добрых пять квадратных миль, причем был не просто огорожен решеткой, а обнесен высокой стеной. Надари сомневалась в том, что для его охраны используются электронные или следящие устройства. Скорее всего, хозяева базы надеются на высокую стену и патрули, проходившие мимо Надари через определенные интервалы, которые она тщательно просчитала. Она стояла возле того участка стены, который располагался на максимальном расстоянии от жилых построек и контрольно-пропускного пункта. Патрульный должен был вернуться не раньше чем через двадцать минут.

Хотя Надари, в отличие от Тагота, не была наделена даром превращаться в кошку, перескочить через стену для нее не составило труда, и она мягко спрыгнула на землю по другую ее сторону задолго до возвращения часового. Она решила подкараулить его, отобрать у него форму и с ее помощью проникнуть на борт «Кондора». А уж оттуда она сумеет связаться кое с кем из своих друзей, высокопоставленных чиновников Федерации. Им будет очень интересно послушать несколько семейных историй, главным героем которых является мульзар, и узнать о том, как они спелись с нынешним командующим базы Федерации. Если же эти люди не заинтересуются ее информацией, возможно, Надари удастся уговорить Хафиза начать собственное расследование. Она же тем временем перемахнет обратно через стену, после чего попытается организовать революцию и смуту. А может, в обратном порядке.

Из густой тени, в которой она укрылась, Надари наблюдала за тем, как одинокий офицер Федерации приближается к, по всей видимости, не работающему флиттеру. Заброшенная летающая шлюпка лежала между стеной и доком, в котором стояли «Кондор» и «Странник Арканзаса». А огромные межпланетные корабли, в свою очередь, разместились аккурат между маленьким суденышком и штаб-квартирой Федерации, так что из ее окон флиттер был не виден. Значит, никто не заметит, если она снимет часового, а затем переоденется в его — или ее — военную форму.

К сожалению, с тех пор как Надари согласилась на легкую и хорошо оплачиваемую работу у Хафиза, ей редко приходилось встречать достойных противников, поэтому рефлексы были уже не те, что прежде. Когда офицер подошел к флиттеру и наклонился, чтобы заглянуть внутрь, она зашла сзади и обхватила его за шею. Однако в следующий момент ее внимание отвлек роболифт «Кондора», звякнувший и поползший к земле. Надари лишь на мгновение перевела на него взгляд, подумав, что кто-то ведь должен управлять этой штукой, и тут на нее напали сзади. Парализующая волна выпущенного из станнера заряда повалила женщину наземь, и ее глаза заволокла черная пелена.

* * *

— Для представителей отсталой цивилизации эти ребята чересчур хитры, — озабоченно проговорил Беккер. — Все это начинает мне не нравиться. Я начинаю думать, что повозки с отравленными «подарками» были только авангардом, высланным Эду. Он решил сначала ослабить их посредством болезни, а потом уж двинуть регулярные войска, чтобы раз и навсегда покончить с ними — перебить или хотя бы покорить. Возможно, нам стоило оставить с королевой-кошкой не только паренька, но и девчонку. Мульзар пока не знает, что его трюк с Храмом в джунглях не сработал.

— Вы не можете оставить меня, — вспыхнула Мью-Шер, непонятно как догадавшись, о чем говорит Беккер. — Я нужна вам, чтобы указывать путь или хотя бы… В общем, вам без меня не обойтись. Мы должны найти моего дядю Тагота, нам потребуется его помощь. Нам необходимо добраться до цитадели аридими раньше людей мульзара, а ее очень трудно найти. По крайней мере, так говорит Тагот. Но сам-то он знает, где она находится, он там уже бывал.

Акорна похлопала девушку по руке, пытаясь остановить поток ее слов и чувств, которые бурлили в ее собственной голове, успокоить, заставить сосредоточиться на более важных делах, которые им предстояло сделать.

— Я уверена, что, если нам понадобится найти Тагота, мы без труда сделаем это, — сказала Акорна. — Передвигаясь пешком, он не мог уйти далеко. Знай я, что мы воспользуемся флиттером, я попросила бы его подождать нас в каком-нибудь укромном месте, откуда мы отправились бы все вместе. Но для чего нам искать эту цитадель, да еще прямо сейчас? У аридими что, тоже много котов и других животных, которым может угрожать опасность?

— О да! — пылко ответила Мью-Шер. — Говорят, Храм аридими, расположенный неподалеку от Храма макавити, защищен лучше, чем любой другой в нашем мире. Видите ли, именно оттуда все наши священные камни. Я не сомневаюсь, что мульзар не остановится ни перед чем, лишь бы захватить цитадель. Тагот говорит, что, если бы аридими не держали ее местоположение в строжайшем секрете, все племена только и делали бы, что штурмовали ее. Она запрятана так глубоко в пустыне, что ни одна наша армия не выдержит такое путешествие, но мы на этой чудодейственной машине без труда доберемся туда.

— Так в каком же направлении мне лететь? — спросил Беккер.

Акорна перевела его вопрос Мью-Шер, и та ответила:

— Сначала на север, в направлении Хиссима, а затем свернуть на запад, в сторону дюн и белых холмов. Мы называем их Змеиный хребет. Куда двигаться дальше, я не знаю, но, мне кажется, с высоты мы сумеем увидеть дядю Тагота. Пустыня большая, но она бесплодна, а дядя будет двигаться в том же направлении, что и мы.

Акорна передала слова послушницы Беккеру. Джунгли под брюхом флиттера закончились, и теперь впереди показались степи, обернутые блестящими лентами рек. Чем дальше они улетали от Храма, в котором зародилась придуманная Эду чума, тем пышнее и изобильнее были луга, покрытые красными, изумрудными и золотистыми травами, качавшимися на ветру.

— Промежуточная остановка, — объявил Беккер и посадил флиттер.

— Почему он остановился? — с беспокойством спросила Мью-Шер. — Мне казалось, мы все согласились с тем, что нам необходимо торопиться!

Акорне тоже хотелось бы это знать, поэтому она повернула голову к Беккеру и задала тот же вопрос.

— Мы пока находимся в относительной безопасности, — стал объяснять он. — Первая группа плохих парней, направившихся вслед за нами, попала в лапы к кошачьим ребятам из джунглей, и сейчас, возможно, из них уже готовят жаркое. Поэтому в ближайшие пять минут нам не стоит кого-либо или чего-либо опасаться. Вот я и подумал, что выдалось подходящее время, чтобы девочка-линьяри, которая усердно, но не очень осмотрительно лечила котов, немного попаслась на этих шикарных лугах и напилась чистой воды. Нам всем нужен отдых, даже котам. Вдруг им удастся поймать мышь-полевку? Если, конечно, они в состоянии двигаться после всего, что сожрали вчера вечером. К тому же мы не знаем, какой прием нас ожидает там, куда мы направляемся.

— Но цитадель… — попыталась было возразить Мью-Шер.

Беккер поднял руку, отметая любые возражения:

— Если эту хату аридими так сложно найти, я готов держать пари, что их котята еще не получили подарочка от мульзара, а у нас благодаря флиттеру есть фора во времени. Нам необходимо позаботиться о самих себе, поскольку мы должны быть готовы ко всему, что может случиться. Черт, мне сейчас не помешали бы кустики, но где их тут найдешь!

Последнюю фразу капитана Акорна переводить не стала, но поняла, что Беккер совершенно прав. Если она и дальше собирается лечить больных животных, ей необходимо восстановить силы, а значит, она должна хорошенько поесть и утолить жажду. Возможно, он прав и в том, что цитадель аридими и их коты не нуждаются в ее врачевании, но если это не так, она должна быть готова.

То место, где Беккер посадил флиттер, было прекрасно, как самая чарующая мечта линьяри об их утраченном мире. Прохладный поток бежал по каменистому руслу, подобно прозрачному струящемуся шелку, и камешки, лежащие на дне, переливались всеми цветами радуги, словно самоцветы в драгоценной тиаре. Толща воды была чиста и прозрачна, подобно розовому кварцу. Акорна — так, на всякий случай — опустила в воду свой рог, а затем нарвала сочной травы и, сполоснув ее в воде, поела.

— Размазня, — сказала она, обращаясь к коту, — если ты и твои товарищи отправитесь на охоту и кого-нибудь поймаете, принесите мне добычу перед тем, как съесть ее. На тот случай, если она окажется заразной.

К огромному разочарованию котов, им не удалось найти в степи никакой, даже самой захудалой, добычи, и это заставило задуматься: а вдруг чума уже успела прокатиться по этим благодатным краям, не оставив за собой ничего живого?

Трава тем не менее оказалась очень вкусной. Поев, Акорна, утомленная долгим сидением в тесной шлюпке, с удовольствием прогулялась, и к тому времени, когда пришла пора снова отправляться в путь, она полностью восстановила силы и чувствовала себя заново родившейся.

И только тут она сообразила, что Беккер, заставив остальных отдыхать, сам ни на секунду не покидал кабину флиттера. Когда она подошла к шлюпке, он, видимо, уже в сотый раз повторял в коммуникатор:

— Мак, отзовись! Ты меня слышишь? Эй, на «Кондоре», ответьте, говорит ваш капитан! Мак, если слышишь, попробуй вызвать меня!

Он нажимал разные кнопки, пытался настраивать коммуникатор на другие частоты, но каждый раз ответом ему были лишь разряды статического электричества.

* * *

Если бы Мак был полностью органическим существом, он, возможно, был бы обижен тем, как Беккер отреагировал на его попытки доказать великолепную функциональность флиттера и рассказать экипажу о новых возможностях, которые обрела шлюпка в результате сделанных им, Маком, усовершенствований. Когда связь с флиттером внезапно отключилась и на экране коммуникатора «Кондора» замельтешили полосы помех, Мак решил, что капитан Беккер с присущей ему временами беспардонностью просто отключился без всякого предупреждения. Но затем андроид понял, что, несмотря на все его старания, их сеанс связи был перехвачен и прерван извне.

Нужно было что-то делать, но Мак не знал, что именно. Заложенное в его электронный мозг программное обеспечение было не самым совершенным — не зря же его определили на корабль-старьевщик, и, хотя Мак все же обладал способностью мыслить самостоятельно, стратегическое планирование было ему недоступно.

Он как раз размышлял над тем, что предпринять, когда заметил на кормовом экране наблюдения какую-то непонятную возню. Рано утром из-за здания штаб-квартиры Федерации появился флиттер и опустился на поле чуть правее от того места, где стоял «Кондор». Теперь же с трех разных сторон к нему приближались три фигуры. Увеличив изображение, Мак увидел, что человеком, находившимся к флиттеру ближе других, был не кто иной, как капитан-лейтенант Макостат.

И сразу же вслед за этим по характерным гибким движениям, отложившимся в ячейках его электронной памяти в качестве необходимых для идентификации признаков, Мак узнал второго человека — Надари Кандо. Он решил, что, поговорив с Макостатом, она захочет сразу же подняться на борт, и поэтому отправил роболифт вниз. Женщина обернулась и тут же упала. Третий человек, который был неизвестен андроиду, но, судя по внешнему сходству с Надари Кандо, являлся ее кузеном и верховным правителем этого города, прицепил оружие к поясу, а затем помог Макостату поднять Надари с земли и погрузить ее в летающую шлюпку. Прежде чем Мак успел вернуть роболифт обратно и спуститься, чтобы прийти женщине на помощь, флиттер взмыл в воздух, перелетел через стену и исчез из виду.

Мак беспомощно стоял в медленно ползущем вниз роболифте. Когда кабина соприкоснулась с землей, до сознания Мака дошло, что теперь о его присутствии на борту «Кондора» известно всем, кто смотрел сейчас из окон штаб-квартиры. Терять было нечего, поэтому он непринужденно помахал рукой невидимым соглядатаям. Из подъезда здания вышли двое мужчин и уставились напряженными взглядами прямо на него.

Теперь было самое время устранить неполадки в коммуникаторе, вызванные вмешательством федеральных технарей-вредителей. Нужно было срочно предупредить капитана Беккера о вылетевшем с базы флиттере Федерации и сообщить о затруднительном положении, в котором очутилась Надари Кандо.

С обычным для него робким, но дружелюбным выражением лица Мак направился к смотревшим на него полицейским. В его памяти вдруг всплыли те времена, когда он являлся бойцом на службе у Кислы Манъяри. На базе осталось очень мало людей, а в ее коммуникационном центре — и вовсе несколько человек. Сначала он, разумеется, попытается уговорить их по-хорошему и обратит их внимание на то, что их собственный командир нарушил главное из существующих здесь правил относительно запрета на «технологическое заражение». Если они не захотят проявить понимание, сердечность и готовность оказать помощь, он, обладающий силой примерно двадцати обычных мужчин из плоти и крови, будет вынужден внести изменения в их физическую конфигурацию.

— Капитан, можно мне сесть за штурвал? — спросила Акорна. — Мне легче управлять этим судном, поскольку все механизмы здесь рассчитаны на руки линьяри.

— Ты забываешь о том, что я умею обращаться с любыми инопланетными механизмами, — напыжившись от гордости, ответил Беккер, забыв в свою очередь о том, что они оказались на Макахомии именно потому, что он заменил контрольные приборы на «Кондоре» на устройства, снятые с корабля кхлеви. — Кроме того, ты должна держать под контролем все ментальные сообщения, которые могут возникнуть. Делать это и одновременно управлять флиттером сложно, ты будешь отвлекаться. Пока ты отдыхала, я познакомился поближе с некоторыми из усовершенствований Мака. Сканер немного сложноват, но все равно гораздо лучше, чем хлам, установленный на катафалках, которые использует здесь Федерация.

Акорна понимающе кивнула и откинулась в кресле, намереваясь немного поспать. Эта счастливая мысль пришла в голову не ей первой. Позади, пристегнутая ремнями безопасности, уже обмякла и тихонько посапывала Мью-Шер, а на ее коленях, плечах и ногах примостились коты. РК разлегся впереди, между Беккером и Акорной.

Прежде чем заснуть, Акорна успела уловить внутренние страдания РК, которые причинило ему скоропостижное расставание с Гаруной, и сожаления о том, что эта сногсшибательная кошка так никогда и не узнает, чего она лишилась. Акорна подняла тяжелую руку и почесала кота под подбородком.

РК тут же взобрался ей на колени, положил лапы на ее плечо, потерся головой о шею и промурлыкал:

(Знаешь, Акорна, когда я гляжу на этих котят, то чувствую, что мне чего-то не хватает. Я бы уже давно мог быть отцом, но нет же! Беккер не желает иметь на своем корабле больше одного кота. Я хочу делать детей!)

Акорна рассмеялась и почесала кота за ушами.

(Не пытайтесь меня провести, господин Кот! Вы совершенно не обращаете внимания на малышей, и у вас на уме только одно: как бы поразвлечься с симпатичной кошечкой).

Отбросив сентиментальный тон в сторону, РК уселся и принялся вылизывать переднюю левую лапу.

(А что тут такого! Все коты это делают), — откликнулся он.

(Я понимаю твое разочарование), — сказала Акорна с таким сочувствием, что РК вновь наградил ее своим благосклонным вниманием, поставив лапы ей на грудь и потеревшись о ее щеку. — Мне очень хорошо знакомо чувство, которое ты сейчас ощущаешь. Женщины линьяри тоже тоскуют по своим любимым).

(Я знаю), — сказал РК и вновь потерся о нее, тихонько урча, — (на стене был нарисован Ари).

Акорне показалось, что маленький диск на ее груди греет ей кожу.

(Да, хотя сходство между рисунком и оригиналом весьма относительное. В принципе, это мог быть любой другой линьяри, но мне приснился сон, и я точно знаю: это он. Но если он и был здесь, то очень давно. Они говорят о нем как о каком-то древнем герое).

Акорна надеялась, что Ари не вернется на Вилиньяр, пока она спасает очередной мир, даже при том, что это мир РК. Она сжала диск в руке и прижала кулак к горлу. Как же ей его не хватает! Ари в ее снах и Ари в качестве исторического и мифологического персонажа Макахомии — это совсем не то, что живой и теплый Ари рядом с ней.

Акорна вздохнула и снова откинулась, собираясь все же хоть немного поспать. Отдых, пища и чистая вода помогли ей, но она все еще чувствовала себя опустошенной после стольких сеансов врачевания, которые выпали на ее долю после прибытия на эту планету, а также после многих бессонных ночей, проведенных в тоске и тщетном ожидании Ари. Она позволила векам закрыться, надеясь, что любимый снова придет к ней во сне, и… Подскочила на сиденье флиттера буквально через несколько минут оттого, что ее мозг раскаленной иглой пронзило мысленное послание:

(Акорна! Ты слышишь меня? Это Надари!)

(Я слышу тебя, Надари. Где ты?)

(Эду с Макостатом захватили меня и держат пленницей на флиттере Федерации. Они направляются к цитадели аридими).

Акорна передала эту информацию Беккеру.

— Спроси у нее, видит ли она приборную доску? Может определить их координаты?

К счастью, с этим проблем не возникло, и через несколько секунд Акорна уже диктовала Беккеру координаты летающей шлюпки Макостата, которые ей передала Надари. Сверившись со своими приборами, он с воодушевлением воскликнул:

— В яблочко! Скажи ей, чтоб не волновалась, спасатели уже спешат на помощь.

Беккер изменил курс и увеличил скорость. Проснулась Мью-Шер и, сладко зевнув, спросила:

— Ну что, вы нашли дядю Тагота?

— Нет, — ответила Акорна и рассказала девушке о том, что Надари попала в плен.

— Но мы сначала должны найти дядю! Если мульзар найдет его первым, он узнает, что дядя предал его, и убьет!

— Я так не думаю, крошка, — проговорил Беккер, когда Акорна пересказала ему опасения Мью-Шер. — Держу пари, Эду настолько зациклился на своей конечной цели, что не станет отвлекаться ни на одну форму жизни во всей этой пустыне. А если он и впрямь найдет твоего дядюшку, то наверняка не станет убивать его. Наоборот, он потребует, чтобы тот указал ему путь к этой вашей твердыне. Я уже сел Эду на хвост. Мы его видим, а он нас — благодаря защитной системе линьяри — видеть не может. Если же он вознамерится схватить твоего дядю, я собью его раньше, чем он поймет, что произошло. Не волнуйся, ему не наложить лапу на Тагота!

Беккер теперь явно получал удовольствие, гоня флиттер на малой высоте и большой скорости, не выпуская из поля зрения шлюпку мульзара, преследуя ее на минимально допустимой дистанции. Обозначавший ее сигнал на радаре был стабильным и четким.

— Напомни мне повысить Мака в должности за то, что он установил на флиттере этот сканер, — бросил он Акорне.

— А можно ли с его помощью найти человека на земле?

— Да, можно, но для этого необходимо изменить настройки прибора, — пояснил Беккер. — Мак настраивал его с помощью многовибраторной сложной антенны «Кондора», в которой имеется множество функций, недоступных для аппаратуры этой маленькой шлюпки. Для того чтобы засечь какой-нибудь объект на поверхности, необходима ее перекалибровка, но если я сделаю это, то рискую потерять из виду «его святейшество» и Надари. Черт, ну почему Мак не догадался установить на этой посудине парочку лазерных пушек! Впрочем, скорее всего, такие устройства вряд ли совместимы с механизмом, созданным линьяри.

— Да, это верно, — согласилась Акорна, а затем уселась поудобнее, сконцентрировалась и попыталась передать мысленное послание человеку, который должен был находиться там, внизу, в пустыне:

(Тагот, вы меня слышите? Это Акорна! Флиттер Федерации с мульзаром и Макостатом летит к цитадели аридими. Они захватили Надари. Пожалуйста, сконцентрируйтесь и постарайтесь ответить, если слышите меня).

Но ответа она не получила и даже не почувствовала, что ее послание достигло адресата. Впрочем, это не особенно удивило Акорну. Хотя ее телепатический дар и был отшлифован до идеального состояния, он лучше всего работал в тех случаях, когда она общалась с людьми, которых хорошо знала.

— Может быть, попытаетесь установить с ним мысленный контакт? — спросила Мью-Шер.

— Только что пыталась, но у меня ничего не выходит. Извини.

— Я смогу найти его, если изменю форму. Я позову его, и он откликнется. Зов кошки к коту. Это всегда работает. Но чтобы я смогла трансформироваться, вы должны приземлиться.

— Останавливаться сейчас нам не с руки, — ответил Беккер. — Во-первых, находясь во флиттере, мы в безопасности, а во-вторых, мы держим мульзара в поле зрения. Эду уже схватил Надари и держит ее заложницей. Мы не можем допустить, чтобы он и на нас наложил лапу. Если Эду не может найти цитадель без помощи твоего дяди, то, попавшись ему в руки, ты станешь козырной картой, с помощью которой он заставит Тагота указать ему путь к тайной твердыне. Что останется делать твоему дяде, если Эду и Макостат пригрозят ему убить тебя? Тагот мог бы послать их куда подальше, если бы они угрожали Надари или нам, но если в опасности окажешься ты, он наверняка сломается.

— Им меня не заполучить! — запальчиво воскликнула Мью-Шер. — Я могу найти его след, а потом позвать его. Если мы найдем дядю первыми, мульзар, может статься, вообще никогда не сможет добраться до священного озера.

Акорне было непонятно, как, путешествуя на суперсовременном флиттере, оснащенном сложнейшей аппаратурой, можно не найти огромный храмовый комплекс, но что касается Мью-Шер, то ее наивность в таких вещах была объяснима и простительна.

— Он может найти цитадель и без вашего дяди, — сказала она девушке.

— Возможно. Но с помощью Тагота мы могли бы оказаться там раньше их, и тогда аридими были бы готовы к их появлению. Если капитан Беккер хочет продолжать преследовать Мульзара, пусть делает это, но предварительно высадив меня. А в случае, если меня схватят, вы придете на помощь.

— Хорошо, договорились, — кивнула Акорна. — Будь по-твоему. Но с одним условием: я пойду с тобой.

(Фр-р-р), — вмешался в разговор РК, — (я и сам не прочь пробежаться).

Паша, Хаджи и Шер-По встали и потянулись, показывая всем своим видом, что они тоже не возражают против небольшой физической нагрузки.

Гримла жалобно мяукнула, разрываясь между обязанностями матери и кошки-хранительницы. Она не могла допустить, чтобы эти двуногие котята — Акорна и Мью-Шер — остались без ее защиты, но, с другой стороны, на ее попечении был целый выводок котят четвероногих. Как же ей поступить? Очевидно, остаться с самыми юными и беззащитными. Это был нелегкий выбор, но мать не могла поступить иначе.

Точку в обсуждении поставил капитан Беккер.

— Нет! — заявил он. — Мы и так оказались в препоганой ситуации, и я не хочу, чтобы она стала еще хуже. Мне и так хватает проблем, и я не собираюсь становиться к тому же пастухом кошачьей стаи, пасущейся в степи. Я не посажу флиттер, и из него никто не выйдет.

— В таком случае, — заявила Акорна, — я вижу единственный выход — перенастроить ваш сканер. Простите, капитан, позвольте мне.

Она сделала это с легкостью, которой Беккер от нее не ожидал. Это был один из тех ее талантов, с которыми она, судя по всему, родилась, дар, который не переставал удивлять удочеривших ее людей.

— А теперь, капитан, попытайтесь обнаружить Тагота с помощью вашего сканера.

— А если мы потеряем другой флиттер?

— Мы примерно знаем, куда он направляется, и поэтому сможем обнаружить его, когда понадобится. А если мы сумеем найти Тагота, то окажемся в цитадели аридими раньше, чем они. Он единственный среди нас, кто знает ее точное месторасположение, так что давайте искать Тагота. Не волнуйтесь, как только мы найдем дядю Мью-Шер, я снова перенастрою ваш сканер.

Беккер тяжело вздохнул и пробурчал себе в усы:

— С тобой трудно иметь дело.

Коты вернулись на свои места, и Гримла, несмотря на то что котята заждались ее, оставалась возле Мью-Шер, которая почесывала ей уши и шею.

В течение некоторого времени сканер не показывал ничего, но вскоре на его экране появилась точка, которая постепенно удалялась. Беккер направил флиттер в ее сторону.

— Надеюсь, это не заяц или бурундук, вышедший на вечернюю прогулку, — сказал он.

Когда они подлетели поближе, на экране возникло изображение огромного кота, бегущего по степи.

— Это мой дядя! — воскликнула Мью-Шер, подавшись вперед. — Мульзар ни за что не узнает его, если дядя будет кошкой. Ему не известно, что дядя умеет трансформироваться.

Беккер, похоже, ее не слышал. Он со счастливым видом вперился в экран сканера.

— Ну не умница ли этот наш Мак! — воскликнул он, обращаясь к Акорне. — Ну разве не здорово? Какие же молодцы ваши ребята, придумывающие такие штуковины! Мои сканеры способны обнаружить металлолом, болтающийся в космическом пространстве на удалении в несколько световых лет, но чтобы обнаружить бегущего по земле человека, да еще когда я сам лечу… Это что-то!

Но одно дело было найти Тагота, и совсем другое — поймать его. Хотя он и не видел сканера, скрытого от взглядов защитным полем, но, судя по всему, почувствовал его присутствие. Он задрал голову к небу, а затем резко развернулся и припустил в другом направлении. Беккер направил флиттер следом за ним, но человек-кот совершил новый маневр, сделав финт и рванувшись в ту сторону, куда бежал изначально.

— Наверное, он принял нас за мульзара и его банду, — предположил Беккер.

— Высадите меня, ну пожалуйста! — снова взмолилась Мью-Шер. — Я догоню его и уговорю полететь с нами!

— Нет! — отрезала Акорна. — Пока мы будем приземляться, он успеет убежать невесть куда, а нам не останется ничего другого, как снова взлетать и опять гнаться за ним. И если это будет продолжаться долго, мы можем наткнуться на флиттер Федерации, и получится, что мы сами невольно загнали Тагота в ловушку. Думаю, нам стоит придумать способ получше. Вот что, возьмитесь за руки и мысленно зовите его. Но зовите так, как если бы вы обращались ко мне. Я попытаюсь объединить нашу мысленную энергию. Может, и сработает, тем более что мы так близко от него.

Они взялись за руки, и Акорна осторожно прикоснулась кончиком рога ко лбу девушки. Глаза Мью-Шер удивленно расширились, и она пробормотала:

— Это… очень приятно. Я начинаю чувствовать себя лучше. Даже… даже воздух пахнет приятнее.

Акорна улыбнулась, но тут же снова посерьезнела. Нужно было заниматься делом.

— Ш-ш-ш, — прошептала она, — зови своего дядю.

Но раньше, чем они успели послать Таготу мысленный зов, храмовые коты, а вместе с ними и РК прижались к ним со всех сторон, еще больше усилив психическую энергию людей.

(Дядя Тагот, это я, Мью-Шер. Я нахожусь во флиттере, прямо над тобой. Ты нас не видишь, потому что мы пользуемся специальной защитой, чтобы нас не обнаружил мульзар и начальник базы Федерации, которые летят в другом флиттере. Но мы здесь, и мы хотим помочь тебе).

Огромный кот продолжал бежать.

— Так ничего не получится, нужно попроще. Просто скажи ему, что это ты и находишься во флиттере. Твое послание должно быть как мысленный крик. Капитан, можем ли мы хотя бы ненадолго снять защиту? Возможно, она мешает.

Беккер кивнул, и Мью-Шер сделала все так, как ей велела Акорна. На сей раз кот внизу остановился и стал смотреть вверх.

— Сработало! — довольно крякнул Беккер, и Акорна почувствовала, что флиттер начал снижение. — Уверен, что он услышал вас, юные леди. Молодец, большая кошечка, иди к флиттеру!

Суденышко опустилось на землю.

По мере того как Тагот приближался к флиттеру, кошачьи черты его стали прямо на глазах таять. Острые уши, настороженно стоявшие торчком на макушке, словно плавились, превращаясь в человеческие, морда стала укорачиваться, уступая место человеческому лицу, усы бесследно исчезли, а вместе с ними — шерсть и когти.

— Оп-ля, — присвистнул Беккер, — глядите-ка, что он вытворяет!

Мью-Шер уже протягивала дяде свою шаль, которую, прежде чем залезть во флиттер, Тагот обернул вокруг себя на манер набедренной повязки.

— Куда направляемся? — спросил Беккер у Тагота, которого внезапное изменение ситуации, похоже, ничуть не озадачило. Он уселся рядом с племянницей, огляделся и потерся щеками с Мью-Шер, а потом с храмовыми котами Хиссима. Увидев котят, Тагот пришел в восхищение и погладил каждого из малышей.

Акорна повторила вопрос Беккера, после чего Тагот указующим жестом вытянул руку и проговорил:

— Туда. Летите тем же курсом, которым летели, когда увидели меня. Я скажу, когда надо будет сворачивать.

Беккер повиновался и поднял флиттер в воздух с максимально допустимой скоростью. Пока капитан был занят управлением летающей шлюпкой, Акорна рассматривала нового пассажира. Он был весьма привлекательным, и теперь ей стало понятно, почему Надари тянуло к этому человеку. Тагот обладал неким внутренним магнетизмом. Он казался человеком твердых убеждений, с огромным чувством собственного достоинства, жившим много лет под угрозой того, что его двойная жизнь откроется. Наконец этой жизни, пропитанной постоянным страхом, пришел конец.

Акорна послала мысль Надари:

(Мы только что взяли на борт Тагота и теперь направляемся в цитадель аридими. С тобой все в порядке?)

(Да, если не считать того, что я являюсь пленницей человека, которого ненавидела с самого детства), — ответила та. — (Но хочу предупредить тебя: вас ждут неприятности. Эду и Макостат только что засекли вас и сейчас ломают голову над тем, для чего вы сняли защиту, будьте осторожны).