Менолли проснулась. Вокруг было тихо и темно, только у самого уха кто-то уютно мурлыкал. Она сразу поняла: это Красотка, но со сна не могла взять в толк, почему от нее тепло, как от печки. Девочка пошевелилась и тут же почувствовала свои ноги — огромные, тяжелые, они нестерпимо болели.

Наверное, она невольно застонала, потому что рядом послышались шаги и в углу зажегся неяркий огонек светильника.

— Ну, как дела? Ноги болят?

Теплое тельце, согревавшее Менолли, мгновенно исчезло. «Умница Красотка», — подумала девочка, не успев испугаться, что ее королеву могут заметить.

Кто-то, склонившись над постелью, поправил меховое покрывало, Менолли ощутила ласковое прикосновение рук и слабый запах лекарственных трав. — Совсем немножко, — солгала Менолли — на самом деле кровь в ногах стучала с такой силой, что она испугалась, как бы женщина не услышала. Голос ее звучал так мягко, а руки были такие ласковые, что девочка едва не расплакалась.

— Ты, должно быть, проголодалась. Мудрено ли — проспать целый день!

— Так долго?

— Мы напоили тебя сонным зельем. Ведь ты сбила ноги до самых костей… — Женщина слегка замялась. — Ну, ничего. Через недельку будут как новенькие. Ничего страшного нет. — В спокойном голосе послышалась улыбка. — Зато Т'гран уверен, что ты — самый быстрый … скороход на всем Перне.

— Никакой, я не скороход. Я обычная девчонка.

— Вот уж совсем не обычная. Сейчас я принесу тебе поесть. А потом неплохо бы еще поспать.

Оставшись одна, Менолли постаралась забыть о гудящих ногах, о каменной тяжести во всем теле. Она опасалась, что явится Красотка или еще кто-нибудь из файров, — что будет, если женщина обнаружит их здесь? А как там Лентяй — ведь некому заставить его самому добывать пропитание и…

— Меня зовут Манора, — сказала женщина, входя с подносом, на котором стояли миска с дымящимся жарким и кружка. — Ты ведь помнишь, что попала в Вейр Бенден? Вот и отлично. Можешь гостить у нас, сколько захочешь.

— Правда? — Менолли испытала огромное облегчение, не менее острое, чем боль в израненных ногах.

— Конечно, правда, — ответ прозвучал так твердо, что девочка сразу успокоилась.

— Меня зовут Менолли… — она удивилась, заметив, что женщина кивнула. — А вы откуда знаете?

Манора знаком велела ей доедать. — Видела тебя в Полукругом, да и ваш арфист просил командира Крыла, чтобы тебя поискали, когда ты… исчезла. Знаешь, Менолли, давай сейчас не будем говорить об этом. Просто знай, что ты можешь остаться в Бендене.

— Только не сообщайте им, пожалуйста…

— Как скажешь. А теперь доедай жаркое и выпей все до дна. Чтобы скорее поправиться, нужно побольше спать.

Она вышла так же тихо, как и появилась; на душе у Менолли стало спокойнее. Как никак, Манора — главная смотрительница Вейра Бенден, и ее слово — закон.

Жаркое было просто объеденье — густое, с большими кусками мяса, приправленное ароматными травами. Девочка уже почти справилась с ним, когда раздался тихий шелест крыльев. Вернулась Красотка и жалобно пискнула, намекая, что тоже не прочь закусить. Менолли вздохнула и сунула миску ей под нос. Малышка вылизала все дочиста и, тихонько мурлыча от удовольствия, потерлась головкой о щеку Менолли.

— А где остальные? — забеспокоилась девочка.

Маленькая королева курлыкнула и, свернувшись в клубочек, прижалась к плечу Менолли. «Будь остальные в опасности, она не вела бы себя так безмятежно», — решила девочка, посасывая целебный настой.

— Слушай, Красотка, — шепнула Менолли, поглаживая королеву, — если кто-нибудь появится, тебе придется исчезнуть. Нельзя, чтобы тебя здесь видели. Поняла?

Королева недовольно зашуршала крыльями.

— Красотка, ты слышишь — нельзя, чтобы тебя здесь застали, — как можно строже проговорила девочка. Королева приоткрыла один глаз. — Неужели непонятно? — Малышка тихонько курлыкнула, успокаивая Менолли, и закрыла глаз.

Сонное зелье уже начинало действовать — Менолли почувствовала, что ее ноги стали совершенно невесомыми, противное гудение прекратилось. Скоро веки отяжелели и закрылись. Проваливаясь в сон, Менолли успела подумать. «Откуда же Красотка узнала, что я здесь?»

Проснувшись, девочка услышала отдаленный детский смех. Ребятишки смеялись так заразительно, что она невольно улыбнулась и подумала: «Интересно, что их так развеселило?» Красотки рядом не оказалось, но вмятина рядом со щекой Менолли, где спала королева, была еще теплой. Отгораживающий постель полог отодвинулся, и на фоне падающего света показался силуэт девочки.

— Да что это на тебя нашло, Реппа? — тихо спросила она у невидимого собеседника. — Ладно, ладно, ступай. Я от тебя уже устала. — Потом повернулась и встретилась взглядом с Менолли. — Ну, как мы себя чувствуем? — Девочка прибавила света, и оказалась, что она не старше Менолли: темные волосы туго стянуты на затылке, личико печальное, усталое и неожиданно взрослое. Вдруг она улыбнулась — и впечатление взрослости сразу исчезло. — Правда, что ты бежала бегом от самого Нерата?

— Конечно, нет. Хотя, если судить по ногам, очень похоже.

— Подумать только! Вырасти в холде и отважиться разгуливать под открытым небом во время Падения! — Несмотря на ворчливый тон, в голосе девочки прозвучало некоторое уважение.

— Я не разгуливала, а бежала что было сил, — возразила Менолли.

— Кстати, о беготне. Манора бегает где-то по делам, так что пока за тебя отвечаю я. Она мне все подробнейшим образом рассказала, — девочка состроила рожицу, и Менолли как будто воочию увидела Манору, дающую исчерпывающие указания, — к тому же у меня большой опыт. — На лицо ее набежала тень тревоги и печали.

— Так ты — воспитанница Маноры? — с уважением осведомилась Менолли. Еще на мгновение тень задержалась на подвижном личике, потом девочка овладела собой и гордо расправила плечи. — Нет, я воспитанница Брекки. Меня зовут Миррим, раньше я жила в Южном.

Она произнесла это так, как будто Менолли должна была сразу все понять.

— Ты имеешь в виду, на Южном материке?

— Ну, разумеется, — в голосе Миррим послышалась досада.

— Я и не знала, что там кто-то живет, — не успели эти слова слететь с ее языка, как Менолли припомнились обрывки разговора между отцом и Петироном, который она как-то раз услышала.

— Ты-то сама где жила до сих пор? — язвительно спросила Миррим. — В Полукруглом морском холде, — робко ответила Менолли: она вовсе не хотела обидеть новую знакомую.

Миррим с недоумением воззрилась на нее.

— Неужели ты никогда о нем не слыхала? — теперь пришел черед Менолли проявить снисходительное удивление. — Ведь у нас самая большая Корабельная пещера на всем Перне!

Девочки посмотрели друг на друга и разом расхохотались. С этой минуты и началась их дружба.

— Дай-ка я провожу тебя кое-куда, а то ты, наверное, скоро лопнешь..

— Миррим проворно отбросила меховое покрывало. — Обопрись на меня. Пришлось послушаться — иначе Менолли не смогла бы сделать ни шага, даже с помощью Миррим — так больно было ступать на ноги. К счастью, идти пришлось недалеко. Но когда Менолли дотащилась до постели, она вся дрожала от слабости.

— А теперь ляг на живот — так мне будет легче сменить повязки, — скомандовала Миррим. — Правда, с ногами мне приходилось иметь дело не так уж часто, но если ты не будешь вертеться, я мигом управлюсь. Все в Южном говорили, что рука у меня очень легкая, к тому же я не пожалею холодилки. А может, выпьешь еще сонного зелья? Манора разрешила. Менолли покачала головой.

— Брекки… — тут голос Миррим внезапно дрогнул, — Брекки меня научила менять присохшие повязки, потому что… Ой, мамочки, ступни-то у тебя — прямо как отбивные! Фу ты, разве можно говорить такое больному! Только, если честно, так оно и есть. Но Манора сказала, что все скоро заживет, — Миррим произнесла это с такой непоколебимой уверенностью, что Менолли с готовностью поверила. — Ожоги от Нитей — куда страшнее. А ты просто содрала всю кожу со ступней — вот и все. Правда, тебе, я думаю, вполне хватит и этого. Извини — немножко задела. Вот скоро нарастет новая кожа, и даже следов не останется. Ты сама удивишься; как быстро она растет! Я сколько раз видела. Вот ожоги от Нитей — те заживают очень долго. И шрамы всегда остаются. Тебе здорово повезло, что Т'гран с Брандом заметили тебя сверху. Драконы, знаешь ли, очень зоркие. Ну вот, это должно помочь…

Менолли невольно ойкнула — Миррим щедро полила левую ступню холодильным бальзамом. Кусая губы от боли, она терпела, пока Миррим, действительно очень легкими руками, снимала пропитанные кровью повязки. Откуда же такая невыносимая боль, если дело только в содранной коже? Даже когда она рассадила руку, было легче.

— Ну вот, с левой ступней покончено. А холодилка помогает, правда? Тебе приходилось ее варить? — с недовольной гримаской спросила Миррим и по обыкновению не стала дожидаться ответа. — Приходится три дня кряду сжимать зубы, не дышать носом, и постоянно напоминать себе: было бы куда хуже, не будь у нас холодильной травы. Я подозреваю, что это и есть та ложка дегтя в бочке меда, о которой так любит твердить Манора. Думаю, тебе будет приятно узнать, что я не вижу никаких признаков воспаления…

— Воспаления? — Менолли рывком приподнялась на локте и вытянула шею.

— Ну-ка не вертись, — так властно прикрикнула Миррим, что Менолли заставила себя снова улечься. Она успела рассмотреть только свои блестящие от мази пятки. — Тебе очень повезло, что обошлось без воспаления. Ведь ты бегала босиком по песку, грязи и еще неизвестно по чему. Знаешь, сколько времени мы отмывали всю эту дрянь? — Миррим сочувственно вздохнула. — Хорошо еще, что сначала как следует напичкали тебя сонным зельем…

— Так ты уверена, что на этот раз воспаления нет?

— На этот раз? — изумленно переспросила Миррим. — Неужели с тобой такое уже случалось?

— Только тогда я поранила не ноги, а руку. — Перевернувшись на бок, Менолли продемонстрировала скрюченную кисть и была вознаграждена: на лице Миррим, озабоченно склонившейся над зарубцевавшейся раной, она прочитала жалость и сочувствие.

— Как это тебя угораздило?

— Чистила рыбу, нож соскользнул, ну и…

— Хорошо еще, что сухожилие не задела.

— Не задела?

— Пальцы-то шевелятся. Вот только шрам слишком стянут. — Миррим с видом знатока пощелкала языком и сделала недовольное лицо. — По всему видать, лекари у вас в холде неважные.

— Просто у голованов ужасно вредная слизь, почти такая же едучая, как укус Нити, — пробормотала Менолли, невольно вставая на защиту чести родного холда.

— Что было, то прошло, — изрекла Миррим, затягивая последний узел. — Мы уж позаботимся, чтобы с ногами у тебя ничего подобного не случилось. А теперь я принесу тебе перекусить. Ты, наверное, умираешь с голоду…

Теперь, когда все неприятные ощущения от перевязки были позади и холодильный бальзам приглушил боль в ступнях, Менолли отчетливо почувствовала, что в животе у нее совсем пусто.

— Я мигом. А если тебе потом что-нибудь понадобится, кликни Санру — она ниже этажом, присматривает за малышами. Она знает, что ты можешь ее позвать, и будет держать ухо востро.

Расправляясь с обильным завтраком, который принесла Миррим, Менолли размышляла над неприятными фактами, которые так неожиданно выплыли наружу. Девочка была уверена: Мави совершенно определенно дала ей понять, что она никогда не сможет пользоваться левой рукой. Но Мави — опытный лекарь, она должна была знать, что нож не задел сухожилий. Выходит, мать нарочно сделала так, чтобы шрам, заживая, стянул кисть. Только теперь Менолли стало окончательно ясно: не только Янус, но и Мави не хотела, чтобы она снова смогла играть!

Менолли твердо поклялась себе никогда не возвращаться в Полукруглый.

И тут она усомнилась: а вдруг Манора передумает и ей нельзя будет остаться в Бендене? Ну и ладно, ведь можно снова сбежать. Сбежать и поселиться где-нибудь в глуши. Так она и сделает. Или, еще лучше, будет странствовать по всему Перну… А что тут такого? Этот замысел пришелся девочке по душе. Ведь никто не может помешать ей забрести в Цех арфистов, что в Форт холде. Может быть, Петирон все-таки послал ее песни мастеру Робинтону. Может быть, они — не совсем уж безделицы. Может быть… все может быть, кроме одного, — в Полукруглый она больше не вернется! Ни за что на свете!

Этот вопрос не вставал еще несколько дней, пока ступни у Менолли невыносимо чесались. Миррим уверяла, что это хороший знак, — чешется, значит, заживает, но Менолли уже начала томиться от долгого лежания в постели.

К тому же ее беспокоила судьба файров — ведь она не могла их кормить. Но когда в первый же вечер Красотка снова вернулась, стреляя глазками по комнате, чтобы убедиться: Менолли одна, по ее повадке девочка не почувствовала, что королева голодна. Она аккуратно, без особой жадности подобрала остатки ужина, которые приберегла для нее Менолли. Уже уплывая в сон, Менолли заметила, как вернулись Крепыш с Нырком. Оба сразу, свернулись у нее под боком, тоже готовясь уснуть, — файры не вели бы себя так, будь они голодны.

Утром они куда-то исчезли, а Красотка задержалась, чтобы потереться головкой о щеку Менолли, пока не услышала в коридоре приближающиеся шаги. Менолли велела ей исчезнуть и присоединиться к остальным.

— Знаю, как тебе надоело валяться в постели, — с усталым вздохом проговорила Миррим на третий день, давая Менолли понять, что с удовольствием поменялась бы с ней местами, — но так легче спрятать тебя от Лессы. Понимаешь… — Миррим замялась, подбирая слова, — когда Рамота сидит на яйцах, у всех у нас буквально земля горит под ногами, пока не наступит Рождение. Так что лучше тебе пока побыть здесь.

— Может быть, теперь, когда мне уже лучше, для меня найдется какое-нибудь занятие? Я много чего умею… — Менолли нерешительно замолкла.

— Если хочешь, можешь помочь Санре возиться с малышами. Всякие истории умеешь рассказывать?

— Ну да, я ведь… — Менолли чуть было не проболталась о том, чем занималась у себя в Полукруглом, — … наверное сумею их занять.

Скоро Менолли обнаружила, что в Вейре ребятишки совсем не такие, как в холде: более ловкие, подвижные, они с неутомимой любознательностью впитывали все, что она им рассказывала о кораблях и морском промысле. В то утро девочка смогла передохнуть только после того, как научила их мастерить из щепок и листьев игрушечные лодочки и отправила на озеро опробовать флотилию на плаву.

Ближе в вечеру она развлекала их рассказом о том, как Т'гран спас ее во время Падения. Выросшие в Вейре дети не испытывали такого ужаса перед Нитями, как малыши из холда. Их куда больше интересовало, как она убегала и как спаслась, чем то, от чего она убегала. Забывшись, Менолли начала декламировать нараспев, потом чуть было не запела, но вовремя спохватилась. К счастью, детвора, кажется ничего не заметила, а тут и подошло время чистить сладкие клубни к ужину.

Работая ножом, девочка никак не могла отделаться от привязавшейся мелодии. Она так точно передавала ритм бега…

— Фу ты!

— Что, порезалась? — спросила Санра с другого конца стола.

— Нет, — широко улыбнувшись ответила Менолли.

До нее только что дошло нечто очень важное: ведь она больше не в Полукруглом. И никто здесь не знает, что она заменяла арфиста. И никто не узнает, что она мурлычет свои песни, — если ей придет такая охота И она принялась напевать свою «Песенку-убегалку», получая от нее двойное удовольствие, поскольку мелодия к тому же звучала в такт движениям ножа.

— До чего хорошо, когда хоть у кого-то радостно на душе, — заметила Санра, ободряюще улыбаясь Менолли.

И тут Менолли поняла то, что смутно ощущала весь день: атмосфера в жилой пещере напомнила ей времена, когда флотилия попадала в шторм и все на берегу ждали. Миррим очень беспокоилась о Брекки, только не говорила, почему, а выпытывать у нее Менолли не хотелось.

— Я радуюсь, потому что ноги заживают, — сказала она Санре и торопливо продолжала, — только мне очень хотелось бы узнать, что случилось с Брекки. Я вижу, как Миррим из-за нее переживает…

Санра на миг задумалась, глядя на девочку. — Ты хочешь сказать, что уже слышала о… — она понизила голос и огляделась, чтобы убедиться, что их никто не слышит, — … о королевах?

— Нет. В Полукруглом девочкам ничего такого не рассказывают.

Санра явно удивилась, но ничего не сказала.

— Понимаешь, Брекки раньше жила на Южном — ты ведь знала об этом? Ну и хорошо. А когда Ф'лар сослал на Южный всех отколовшихся Древних, то южанам пришлось оттуда убраться. Т'бор стал предводителем Форта, а Килара, — тут в обычно мягком голосе Санры зазвучали резкие нотки, — Килара стала госпожой Придиты; там же оказались и Брекки с Вирент, ее королевой… — Рассказывая Менолли эту историю, Санра с трудом подбирала слова, так что девочка в душе обрадовалась, что не стала расспрашивать Миррим. — Однажды Вирент поднялась в брачный полет, а Килара… — это имя Санра произносила с острой неприязнью, — Килара не удосужилась забрать свою Придиту. Та тоже собиралась взлететь, и когда Вирент, а за ней бронзовые, поднялись, она полетела за ними, ну и… Из глаз Санры брызнули слезы, и она скорбно покачала головой, не в силах продолжать.

— И обе королевы… погибли?

Санра кивнула.

— Но ведь Брекки осталась жива, или она…

— Килара потеряла рассудок, и мы все ужасно боимся, что с Брекки может случиться такая же беда… — Санра утерла слезы и горестно шмыгнула носом.

— Бедняжка Миррим — она отнеслась ко мне, как родная!

Санра шмыгнула снова, но на этот раз насмешливо.

— Наша Миррим любит создать впечатление, что все заботы Вейра лежат на ее плечах.

— Все равно она достойна уважения — так мужественно держится, когда на душе такое горе. А ведь могла бы забиться в уголок и не обращать ни на кого внимания.

Санра пристально посмотрела на Менолли.

— Мне, девочка, ты можешь это не объяснять. И нечего щетиниться. А если будешь так махать ножом, то непременно порежешься.

Менолли уткнулась носом в работу, но через несколько минут не выдержала и спросила:

— А Брекки поправится?

— Мы все на это надеемся, — ответила Санра, но Менолли показалось, что голос ее прозвучал не очень уверенно. — Это правда. Видишь ли, яйца Рамоты вот-вот начнут проклевываться, и Лесса считает, что Брекки сумеет Запечатлеть королеву. Она ведь, как и сама Лесса, может разговаривать со всеми драконами. И Гралл с Бердом все время с ней… Тише, Миррим идет.

Менолли не могла не согласиться, что Миррим, с которой они были ровесницы, действительно любит напустить на себя важный вид, и понимала, что женщине постарше, вроде Санры, такое вряд ли может нравиться. И все же была искренне благодарна подруге за помощь. Так что, когда Миррим велела ей отправляться в свою комнату на очередную перевязку, она молча повиновалась.

— Ты сегодня с утра на ногах, и я должна проверить, не попала ли в ранки грязь, — пояснила Миррим. Менолли послушно улеглась на живот и робко сказала, что, может быть, завтра она уже сможет сама, не затрудняя Миррим, поменять себе повязки.

— Что за глупости! Ступни — такое болезненное место, а ты держишься молодцом! Ты бы только послушала, как верещал К'тарел, — в последнее Падение он получил ожог. Можно подумать, что до него это ни с кем не случалось! А потом, Манора ведь ясно сказала: за тебя отвечаю я. С тобой никаких забот — не стонешь, не ворчишь, не ругаешься, как К'тарел. Ну вот, все отлично заживает. Манора говорит, что ступни — самое болезненное место, не считая ладоней. Вот почему тебе приходится так несладко.

Менолли не знала, что сказать, и только вздохнула с облегчением, радуясь, что неприятная процедура наконец закончилась.

— Ведь это ты научила ребятишек делать кораблики, да?

Менолли вздрогнула: неужели она снова сделала что-то не так, — но Миррим только расхохоталась.

— Видела бы ты, как драконы гоняют их по озеру! — заливалась она. — Давно наши звери так не веселились. Я чуть не лопнула от смеха. Ну, пока! — и Миррим унеслась по своим делам.

Назавтра под неусыпным наблюдением Миррим Менолли впервые медленно прошлась по жилой пещере и даже доплелась до главной кухни.

— Яйца Рамоты вот-вот проклюнутся, — сказала Миррим, усаживая Менолли за стол у дальней стены огромной пещеры. — Я знаю, руки у тебя ловкие, так что придется тебе помочь — перед праздничным пиром у нас всегда хлопот полон рот!

— Может быть, Брекки станет лучше?

— Я так на это надеюсь, Менолли, так надеюсь… — Миррим в волнении сжала кулачки. — Если ничего не получится, я просто не знаю, что станет с ней и с Ф'нором. Ведь он ее так любит! Манора тревожится за него не меньше, чем за Брекки…

— Все образуется, Миррим, иначе просто быть не может, — как можно увереннее сказала Менолли.

— Ты правда так думаешь? — Миррим сбросила маску незаменимой хлопотуньи и на миг стала тем, кем была — растерянной девочкой-подростком, отчаянно нуждающейся в утешении.

— Конечно, правда! — Менолли снова рассердилась на Санру: все-таки вчера она была несправедлива к Миррим. — Ведь я уже совсем отчаялась, думала, что Нити меня догонят — и тут откуда ни возьмись появился Т'гран! А когда я боялась, что Нити погубят всех… — Менолли прикусила язык, лихорадочно пытаясь придумать что-нибудь правдоподобное, чтобы закончить фразу. Ведь она чуть не выболтала Миррим, что спасла файров!

— Но ведь они наверняка не беспризорные, — громко произнес рядом недовольный мужской голос.

Отряхивая запыленные перчатки и расстегивая ремни, в кухонную пещеру вошли двое всадников. — Знаешь, Т'геллан, можно попробовать приманить их нашими…

— Особенно если учесть, как они нам нужны.

— Но только новорожденные.

— Что за напасть — целая стая файров и неизвестно чья!

В ту же секунду над головой у Менолли появилась Красотка и, испуганно вскрикнув, опустилась девочке на плечо. Едва не задушив Менолли, она туго обвила хвост вокруг ее шеи и зарылась головой ей в волосы. Крепыш и Нырок цеплялись за блузку, стараясь пристроиться рядом. В комнате стало тесно от перепуганных файров, искавших у Менолли спасения.

Миррим, которая почему-то даже не пыталась защититься, в полном изумлении уставилась на подругу.

— Миррим, неужели это все твои? — воскликнул Т'геллан, пробираясь к их столу.

— Вовсе не мои, — возразила Миррим и показала на Менолли, — а ее. Менолли не могла вымолвить ни слова, но зато ей удалось успокоить Крепыша и Нырка. Остальные, примостившись на карнизе, передавали ей свои мысли, полные страха и тревоги. Но девочка была в таком же смятении, как и ее маленькие друзья, — она никак не могла понять, как они оказались в Вейре. И откуда в Вейре знают про файров, и…

— Ничего, сейчас мы выясним, чьи они, — раздался в наступившей тишине сердитый женский голос. На середину пещеры вышла маленькая стройная женщина в летнем костюме. — Я велела Рамоте побеседовать с ними…

Ее сопровождал какой-то всадник.

— Ты здесь, Лесса, — с поклоном произнес Т'геллан, однако смотрел он на Менолли.

Услыхав это имя, девочка вскочила со стула. Файры пронзительно заверещали, стараясь удержаться у нее на плечах. Больше всего Менолли хотелось незаметно скрыться с глаз Лессы, но она только запуталась в ножках стульев и больно ушибла пальцы. Миррим схватила подругу за руку, стараясь заставить ее сесть, а над головой Менолли истошно вереща, кружились файры. Казалось, их гораздо больше, чем на самом деле.

— Может быть, кто-нибудь наконец их утихомирит? — повернувшись к Менолли, воскликнула Лесса, пальцы ее теребили широкий ремень, глаза метали молнии. — Рамота, если ты сейчас же…

Внезапно в огромной пещере воцарилась полная тишина. Менолли почувствовала, как задрожала приникшая к ней Красотка, как глубоко впились в ее плечи когти обоих бронзовых.

— Так-то лучше, — сверкнув глазами, произнесла Лесса. — Ты кто такая? Неужели это все твои?

— Меня зовут Менолли, госпожа, — смущенно ответила девочка и робко оглядела ящериц, которые, притихнув, сидели на карнизе, свешивались с потолка пещеры — только глаза испуганно вращались. — Осмелюсь сказать, что не все они мои.

— Менолли? — Гнев Лессы слегка остыл, она недоуменно разглядывала девочку. — Менолли… — Госпожа Вейра никак не могла припомнить, где она уже слышала это имя.

— Лесса, Манора ведь рассказывала тебе про нее, — напомнила Миррим, и Менолли в полной мере оценила смелость подруги. — Т'гран спас ее во время Падения, она еще сбила себе ноги до самих костей.

— Вот оно что… Так сколько же у тебя файров, Менолли?

Девочка замялась: она никак не могла сообразить, понравится ли Лессе, что у нее столько файров, и не отошлют ли ее по этому случаю обратно в Полукруглый. Но тут она почувствовала, как Миррим ткнула ее кулаком в бок.

— Вот эти, — ответила она, кивнув на трех вцепившихся в нее ящериц, — и всего шесть из тех, что наверху.

— Ах, всего шесть?

Пальцы Лессы забарабанили по широкому ремню, стягивающему ее стройную талию. Кто-то из всадников фыркнул, прикрыв рукой рот. Когда девочка наконец осмелилась поднять глаза, она увидела, что на смуглом лице Госпожи Вейра промелькнула усмешка.

— Насколько я понимаю, всего получается девять, — подытожила Лесса.

— Ну и как же, Менолли, ты ухитрилась запечатлеть девять файров сразу? — Я никак не ухитрялась. Просто попала в пещеру, где они рождались. Они были такие голодные, а у меня с собой оказался мешок клешнезубов. Ну я их и накормила…

— В пещеру? И где же эта пещера? — резко спросила Лесса, но в голосе ее уже не чувствовалось раздражения.

— На побережье, в сторону Нерата, как раз напротив Драконьих камней. Т'геллан удивленно крякнул. — Так это ты жила в той пещере? Я нашел там миски и горшки… только никаких следов скорлупы в ней не было.

— Я и не знала, что файры гнездятся в пещерах, — заметила Лесса.

— Просто прилив был слишком высок, и гнездо могло смыть. Вот я и помогла королеве перенести яйца в пещеру.

Лесса пристально взглянула на девочку. — Ты помогла королеве файров?

— Видите ли, я свалилась с обрыва, а они — королева и двое бронзовых, только не эти, — Менолли кивком указала на Красотку, Крепыша и Нырка, — а старшие, не отпускали меня домой, пока я им не помогла.

Т'геллан недоверчиво уставился на Менолли, двое других всадников широко улыбались. Тут Менолли увидела, что на лице Миррим тоже сияет улыбка. Но что больше всего поразило вконец смутившуюся девочку, так это то, что на плечо Миррим уселся бронзовый файр и не сводит глаз с Красотки, которая спрятала головку в волосах Менолли.

— Мне хотелось бы однажды подробно услышать всю эту историю, — сказала Лесса. — А сейчас потрудись приглядывать за своей компанией, договорились? Они докучают Рамоте да и другим драконам тоже. Это надо же — девять! — Госпожа Вейра вздохнула и отвернулась. — Подумать только, как нам сейчас пригодились бы девять яиц…

— Если вам нужны еще яйца…

Лесса обернулась, да так стремительно, что Менолли невольно отшатнулась.

— Нужны, еще как нужны! Откуда ты только взялась, что не знаешь об этом?! — Потом обратилась к Т'геллану. — Разве ты, командир Крыла, не известил все морские холды?

— Конечно, известил, Лесса — ответил всадник, в упор глядя на Менолли. — Только Менолли еще раньше сбежала из холда, ведь правда, девочка? С тех пор дозорные всадники все глаза проглядели, ее разыскивая, а она, оказывается, тем временем посиживала себе в пещере вместе с девятью файрами!

Менолли сокрушенно поникла головой.

— Прошу вас, госпожа, только не отправляйте меня домой, в Полукруглый!

— Девочке, сумевшей запечатлеть девять файров, не место в морском холде, — произнесла Лесса таким решительным тоном, что Менолли подняла голову. — Т'геллан, расспроси Менолли, где она видела кладку, и немедленно отправляйся в путь. Будем надеяться, что срок рождения еще не подошел. Настроение Повелительницы Вейра явно улучшилось, и она благосклонно улыбнулась Менолли, так что у девочки сразу отлегло от сердца. — А ты уж постарайся, чтобы твои проныры держались подальше от Рамоты. Миррим поможет тебе научить их уму-разуму. Теперь от ее файров есть толк.

Лесса стремительно вышла, оставив всех в почтительном молчании. Постепенно в кухне возобновилась обычная суматоха. Менолли почувствовала, что Миррим дергает ее за руку, и без сил опустилась на стул. Кто-то протянул ей кружку кла, и Т'геллан заставил ее отпить несколько глотков. — Первая встреча с Лессой всегда выбивает из колеи.

— Какая она оказывается… маленькая — ошеломленно проговорила Менолли.

— Маленькая да удаленькая.

Менолли с надеждой взглянула на Миррим. — Как ты думаешь, Миррим, она правда разрешила? Теперь мне можно остаться?

— Если ты сумела запечатлеть девять файров, твое место здесь, в Вейре. Только почему ты мне ничего не рассказала? Разве ты не видела моих? Правда, у меня только три…

Т'геллан насмешливо фыркнул, и Миррим показала ему язык.

— Я велела своим оставаться в пещере…

— А мы тут ломаем себе головы, — продолжала Миррим, — кто из всадников припрятал яйца!

— Я ведь не знала, что вам нужны яйца файров…

— Миррим, перестань ее дразнить, — видишь, она и так чуть жива, — вмешался Т'геллан. — Выпей кла, Менолли, и приди в себя.

Менолли послушно взялась за кружку, но не смогла удержаться и рассказала про мальчишек из Полукруглого, которые спят и видят, как бы поймать огненную ящерицу. Теперь она пожалела, что ни словом не обмолвилась о том, как видела файров в брачном полете.

— Тогда ты поступила правильно, — успокоил ее Т'геллан. — А сейчас давай-ка разыщем ту кладку, о которой ты говорила. Где ты ее видела? Как ты думаешь, скоро наступит рождение?

— Когда я нашла яйца, они были еще совсем мягкие. Это было как раз в тот день, когда меня спас Т'гран. А ходу туда от Драконьих камней — полдня.

— Значит, лету — несколько минут. Только в какую сторону — на север, на юг?

— На юг, там еще речка впадает в море.

Т'геллан в отчаянии закатил глаза. — Знаешь, сколько таких мест на побережье? Будет гораздо лучше, если ты отправишься со мной.

Но Т'геллан, — решительно вмешалась Миррим. — У Менолли ноги ну просто никуда не годятся!

— А у Лессы — характер. Что касается ног, то мы укутаем их как следует. Но яйца нужно раздобыть во что бы то ни стало. К тому же ты, крошка, пока еще не главная смотрительница, — добавил Т'геллан, помахав пальцем перед носом Миррим. Сборы не заняли много времени. Миррим, желая загладить свою резкость, принесла собственную летную куртку, шлем и пару огромных сапог. Их натянули на забинтованные ноги Менолли и туго привязали кожаными ремешками…

Крепыша и Нырка удалось отвлечь кусочками мяса, но Красотка наотрез отказалась покинуть Менолли и только еще крепче обвила хвост вокруг шеи девочки. А когда Т'геллан почти что понес Менолли к Монарту, который терпеливо дожидался их рядом с выходом из пещеры, золотая королева принялась сердито кудахтать.

Т'геллан подсадил Менолли на шею дракону, и, она, схватившись за боевую упряжь, уселась между отростками шейного гребня, ухитрившись всего пару раз задеть больные ноги.

Как только всадник стал устраиваться впереди, Красотка насторожилась, угрожающе зашипела и, выпустив когти, замахнулась на него передней лапой.

— Она никогда еще не вела себя так скверно, — извиняясь, пробормотала Менолли.

— Придется тебе, Монарт, призвать ее к порядку, — добродушно произнес Т'геллан.

Не успела девочка и глазом моргнуть, как Красотка резко оборвала шипение и робко пискнула: глаза ее замедлили вращение, а хвост, которым она едва не задушила Менолли, заметно расслабился.

— Так-то лучше! А то больно уж у нее злобный взгляд.

— Неужели?

— Ладно, Менолли, это я пошутил. А теперь надо сказать Монарту, чтобы он передал твоим файрам, куда мы отправляемся, а то ведь они с ума сойдут, когда мы улетим.

— Вы правда скажете?

— Правда. — Т'геллан ненадолго замолчал, — вот я уже и сказал. А теперь — в путь!

На этот раз Менолли смогла как следует насладиться ощущением полета. Непонятно, почему Петирона так ужаснуло это чувство… Девочку не испугал даже Промежуток, в котором исчезли все ощущения. Правда, она все-таки чувствовала, как нестерпимый холод леденит не совсем зажившие ступни, но эта боль длилась лишь один мимолетный миг. В следующее мгновение они уже снижались над вырастающими из моря Драконьими камнями.

У Менолли дух захватило от восторга.

— Есть шанс, что старшая королева может снова отложить яйца в той же пещере, — крикнул через плечо Т'геллан. — Нужно только убрать оттуда твои пожитки.

Они приземлились на берегу. Монарт неодобрительно озирался — уж слишком мала оказалась бухточка, волны плескались у самых его лап. Через минуту явились все питомцы Менолли и при виде родных мест устроили радостный гвалт. Вдруг в вышине возникла одинокая точка — огненная ящерица.

— Гляди-ка, Т'геллан! Вот и старшая королева.

Но не успел всадник поднять голову, как ящерица исчезла.

— Жаль, что она нас здесь застала. Я-то надеялся… А где было гнездо, когда ты спасла яйца?

— Мы стоим как раз на том месте.

Монарт попятился.

— Он что, слышит, что я тебе говорю? — шепотом спросила Т'геллана обеспокоенная Менолли.

— Слышит, так что думай, прежде чем сказать, особенно, когда говоришь о нем. Он очень обидчивый.

— Но я не сказала ничего такого, что могло бы его задеть, ведь правда? — Менолли! — всадник рассмеялся. — Ведь я просто пошутил.

— Фу ты!

— Ого! Как ты умудрялась взбираться по такой крутизне?

— Это оказалось не так уж сложно. Приглядись, и ты увидишь, что на поверхности скалы полно выступов и трещин, к тому же я устроила себе настоящую лестницу.

— Лестницу? Вот оно что! Ну-ка, Монарт, будь добр, помоги нам.

Дракон любезно придвинулся к самой скале и присел на задние лапы. К восторгу Менолли, плечо его оказалось вровень с карнизом. Мгновение — и они ступили в пещеру. Следом, радостно трубя, ворвались все девять файров. Под каменными сводами пещеры их крики звучали просто оглушительно. Вдруг внутри стало темно. Обернувшись Менолли увидела, что в отверстие заглядывает Монарт. Его большие глаза медленно вращались, переливаясь всеми цветами радуги.

— Послушай, Монарт, не мог бы ты убрать свою здоровенную глупую башку — ты нам свет заслоняешь, — попросил Т'геллан.

Дракон заморгал, что-то недовольно проворчал, но голову все-таки убрал.

— Скажи, красавица, почему никто не обнаружил тебя раньше, во время Поиска? — спросил Т'геллан, и Менолли заметила, что он внимательно наблюдает за ней.

— В Полукруглом еще никогда никого не находили.

— Не вижу в этом ничего удивительного. Так куда старшая королева перенесла яйца?

— Как раз на то место, где ты стоишь.

Всадник отскочил в сторону и наградил Менолли укоризненным взглядом. Потом опустился на колени и стал рыться в песке, что-то довольно бормоча себе под нос.

— Это ты выбросила скорлупу?

— Да. А что, не надо было?

— Нет, все правильно.

— Ты думаешь, она может сюда вернуться?

— Все может быть. Особенно если в следующий раз, когда она будет спариваться, прилив снова окажется высок. Ты не запомнила, когда видела ее прошлый брачный полет?

— Запомнила — сразу после этого было Падение. Тогда передний край Нитей прошел по болотам, что на полпути к Нерату.

— Умница! — Т'геллан поднял глаза к небу и зашевелил губами. Менолли поняла: он что-то подсчитывает в уме. Так же поступал Алеми, когда прикидывал курс. — Так, а теперь скажи, когда вылупились твои файры?

— Я давно потеряла счет времени, но помню, что родились они пять Падений назад.

— Отлично. Значит следующий брачный полет у нее должен быть в середине лета, если, конечно, во время Прохождения файры следуют тому же циклу развития, что и драконы. — Т'геллан оглядел грубую утварь, которую девочка смастерила, чтобы выжить в этой пещере.

— Хочешь захватить что-нибудь с собой?

— Совсем немного. — Менолли заглянула под мешковину, служившую ей одеялом. Свирель оказалась на месте — значит, всадник не нашел ее, когда побывал в пещере прошлый раз. Девочка снова завернула ее в тряпку. — Вот, масло… — сказала она, схватив горшок. — Оно мне еще пригодится.

— Навряд ли, — усмехнулся Т'геллан. — Но на всякий случай возьми — Манора интересуется всякими снадобьями.

Еще Менолли прихватила сушеные травы и увязала все свои вещички в узелок, чтобы можно было перекинуть через плечо. Потом принялась безжалостно выкидывать из пещеры всю свою самодельную посуду.

— Ой! — вспомнив про Монарта, девочка бросилась к отверстию пещеры и выглянула наружу.

— Не бойся, ты в него не попала! У него хватило ума держаться подальше, когда идет уборка. — С этими словами Т'геллан подкинул в воздух ее котел.

— Вот, пожалуй, и все.

— Тогда поехали!

Перед тем, как навсегда покинуть пещеру, Менолли в последний раз обернулась и усмехнулась про себя. Разве думала она когда-нибудь, что ей придется уходить отсюда, ступая с карниза прямо на плечо дракона! А еще раньше она тоже не думала, что ей доведется жить в пещере, тем более летать на драконе… Правда, теперь никто уже не скажет, что в этой пещере кто-то жил. Сухой песок засыпал даже следы, оставленные их ногами. Т'геллан протянул руку, чтобы помочь ей сойти на спину дракона. Путь их лежал в бухту, где предстояло отыскать кладку огненной ящерицы.