Жиллингс очень хотел использовать Амальду и Бруса Вадена для предотвращения беспорядков. Он даже предложил отменить дежурства, но Дэфид посоветовал оставить еще на некоторое время. Команде было немедленно поручено множество собраний, конференций, съездов. Такие собрания поощрялись, чтобы отвлечь население, имеющее слишком много свободного времени, но каждое собрание могло перейти в мятеж при соответствующем воздействии. В каждом зале, где собирались люди, включая церкви, легально использовалась сигнализация, реагирующая на шум, но умные агитаторы выводили ее из строя, поэтому подавляющие газы не выпускались, когда уровень "шума" достигал высоты начала беспорядков. Профессиональные агитаторы научились регулировать свои голоса ниже опасного уровня, осторожно подстрекая свои жертвы к стихийному взрыву, с которым не могли справиться ни газ, ни водометы. И ни один провидец не мог рассчитывать на то, чтобы точно предсказать такой взрыв; обычно для эффективных действий всегда было слишком поздно.

К счастью, когда Амальда научилась контролировать себя, она научилась читать мысли Гарольда с точностью и пониманием, превосходившим Салли. Дэфид решил, что Гарольд может работать с командой как показатель общей атмосферы в группе и, в случае необходимости, как телохранитель для Амальды. ("Можно извлечь пользу даже из несчастий", - говорил себе Дэфид). Вместе с эмпатом Амальда должна была сидеть среди публики или ходить в толпе. Ваден должен был находиться на периферии, готовый в случае необходимости "передавать". Они также намеревались излучать ауру, необходимую властям ЛЕО или организаторам мероприятия, если только это не будет коммерческим делом. Подсознательное давление в коммерческих целях было бы, конечно, незаконным и неэтичным использованием таланта.

Команда делала большие успехи в неожиданных направлениях. На выставке моторных лодок было самое малое количество мелких краж за всю ее историю: на семейной выставке не было объявлений о потерявшихся детях, и заметно притихшие, хорошо ведущие себя группы детей из многодетных семей следовали за родителями по выставке. Два съезда, известные тем, что его участники были алкоголиками, оказались менее опасными, так как их веселье не было разрушительным.

И Амальда начала завоевывать доверие до такой степени, что Салли заметила, что даже Брус Ваден начал иногда улыбаться.

"Я была, конечно, права относительно сегодняшнего меню, - подумала Амальда, когда официант выложил фальшивых цыплят, картофель комками и сморщенную фасоль. - Пышный маскарад", - добавила она и отважно стала передавать чувства восхитительного вкуса. Гарольд рядом с ней засиял и с наслаждением набросился на свою пищу.

Она мельком взглянула на своих соседей по столу, обычные представители напыщенной толпы… Она теперь была специалистом. ("Они всегда используют одни и те же "маски" на собраниях? Или это та же группа людей, что и изготовители пластиковых контейнеров на прошлой неделе и Заводская ассоциация в тот вторник?") Они реагировали на нее так же быстро, как Гарольд - чавкая от удовольствия, ели невкусную пищу. Амальда вздохнула. Плохо, что она и Брус не смогли добиться ничего от поставщиков продуктов в смысле улучшения пищи, кроме вызова их официальными лицами.

" Ну, теперь я пойду дальше, - подумала она. - Кажется, талантам разрешают идти по пути Долга и Чести".

Она была довольна сегодняшней "передачей". Ее стали волновать такие мелочи в заданиях. Во-первых, она развлекалась сама. Например: не дала всем этим детям капризничать на выставке лодок. На поминало отчий дом, когда все ее братья и сестры начинали одновременно плакать прежде, чем к ним подходила мама. Если бы она никогда не слышала другого детского плача, то ей хватило бы. А делать так, чтобы пища по крайней мере казалась съедобной, - это была ее реакция на плохое питание. В соответствии с указаниями в пище имелись все питательные вещества и витамины, и они должны были поглощаться ее организмом. Но она предпочитала вкусные вещи. Это делало общественные приемы терпимыми. Что за способ зарабатывать на жизнь!

И все же Амальда с неохотой соглашалась, что ей это не неприятно. Если бы только… она не должна была бы думать об этом. Это портило ей аппетит. После всего, она поняла смысл хитрости: она могла заставить группу людей испытывать те чувства, которые она им внушала. Когда придет время, она сможет управлять и им. Брус никогда не уходил далеко от нее. Амальда улыбнулась, почувствовав тепло его безграничной любви, его близость помогала справиться с любыми страхами. Иногда, когда Брус ухаживал за ней, она хотела обнять весь мир красотой, но такой тип "передачи" был аморальным: это было личное… между ней и Брусом и… Он передавал ей мысли в ту ночь… То, о чем она даже не осмеливалась думать…

Гарольд становился беспокойным. Она подавила воспоминания.

А потом толчок. Она резко вздохнула. Он был таким сильным физически. Что-то возбуждало мозг… Было слишком знакомое чувство. Он был здесь.

Гарольд захныкал, сочувствуя ей. Амальда быстро подавила удивление и страх. Он так же внезапно ушел из ее мыслей. Амальда вздрогнула, не в состоянии подавить давнишнее чувство отвращения, которое вызвало в ней это знакомое прикосновение. Она поборола свое чувство, бесмысленно улыбаясь сидящим за ее столом, успокаивающе похлопала Гарольда по руке, и он усмехнулся. К нему вернулось спокойствие. Хорошо, она должна держать это в себе.

Но Амальда не могла удержаться и оглянулась, ища Бруса; он был за столом 4, рядом с высокопоставленными представителями церкви. Он поднял глаза, кивнул ей, а потом должен был что-то ответить своей собеседнице, женщине, которая жеманно улыбалась ему.

Иногда Амальда думала, что Рэд должен был играть более трудную роль.

Часть ее мозга рвалась на его поиски, но самым сильным ее желанием было, чтобы он никогда больше не прикасался к ней. Теперь Амальда оглядывала комнату; она могла бы сама обнаружить его. Она достаточно долго изучала его фотографию, чтобы физически почувствовать его где угодно. Официанты уходили на кухню и возвращались. Он не был одним из них. Он не мог быть одним из делегатов. Амальда узнала его задолго до этого. Она открыла свой мозг, как советовал Дейв, медленно, как объектив фотоаппарата. Она, действительно, не хотела этого: в мозг проникало слишком много ужасающего и отвратительного. Она удивлялась, как Дейв, который был полным телепатом и "слышал" действительные мысли, а не одни эмоции, мог это выносить. Амальда думала, насколько хорошо он "подготовил" ее, чтобы она могла принять свой талант. Она знала, что он это сделал; он говорил об этом. Амальда не знала… может быть, Дейв сделал и это. Но он был таким добрым. Теперь, если бы он только…

"Нет, у тебя не должно быть таких мыслей, - строго сказала она себе, - Салли любит Дэфида оп Овена. - Она скорчила гримасу. - Для воспринимающего таланта, Дейв ужасно тупой. Господи, даже не нужно быть телепатом, чтобы видеть, что Салли Изелин без ума от него. А, может быть, Дейв знает и ничего не может с этим сделать? Возможно, кто-нибудь мог бы помочь Дейву? Гммм. Не взяться ли мне за это? Нет, ведь это было бы плохо и неэтично", - Амальда с сожалением покачала головой.

Она вздохнула. Талант подчиняется определенным правилам, которые нельзя нарушать. Во-первых, вас нашли бы слишком быстро. Здесь дело не только в узде для крылатого коня, о котором всегда говорит Дэфид… это удерживает от падения… морального..

К ней наклонился официант. Амальда подвинулась к Гарольду, чтобы позволить официанту убрать тарелку. Вместо этого он что-то пробормотал.

- Простите, я не расслышала, - сказала она, улыбаясь ему.

Официант посмотрел на нее и пробормотал что-то так же неразборчиво. Амальда почувствовала его настойчивость. "Он хочет, чтобы она что-то сделала?"

- Мне, действительно, очень жаль, но не могли бы вы повторить вопрос?- Она повернулась к сидящим за столом, жестом прося разъяснений.

Маленький мужчина выглядел злым. Четким голосом он позвал официанта от соседнего стола.

- Я задал ей простой вопрос, а она бормочет извинения, - сказал он. Что-то привело его в ярость, его настойчивость усилилась.

- Действительно, здесь шумно, - сказала Амальда.

Второй официант, большой и сильный мужчина, сердито посмотрел на нее.

- В чем проблема, мисс? Вас обманули? Участники съезда недовольны? Делайте то, что он говорит, и у вас не будет неприятностей.

- Я, действительно, не хочу неприятностей, - И Амальда стала излучать успокаивающие мысли.

Вдруг третий мужчина выбил из-под нее стул, а первые двое схватили ее за руки.

- Вы пойдите с нами, мисс. Пойдите с нами.

Они были напуганы, возбуждены и их настойчивость была неестественной, вызванной искусственно. Он внушал им действия.

Амальда подняла Гарольда на ноги. Бедный идиот был мгновенно смущен так же, как и она. Амальда чувствовала реакцию Бруса. Но два официанта оттаскивали ее от стола. Если ее выведут из зала, то проведут недалеко от входа в кухню. Амальда пыталась удержаться от паники. Тут Гарольд выступил вперед и схватил официантов за плечи. Он оторвал их руки от Амальды и стукнул их головами друг о друга.

Потом Брус и два чиновника, окруженные толпой людей, и ничего не соображающие официанты были вынесены из банкетного зала.

- Успокой их, Мелли, - прошипел ей Брус, и она стала изливать такую сладость и свет, что все за ее столом прекратили есть и заулыбались друг другу. Она изменила передачу и снова села вместе с Гарольдом, даже пыталась сдержать дрожь, чтобы не стереть с лица Гарольда Орлея идиотскую улыбку.

К тому времени, когда люди поели, напряжение стало сказываться на ней, и Гарольд занервничал. Физически она была совершенно истощена. "Что, если бы он смог забрать ее отсюда прежде, чем Гарольд смог отреагировать? Прежде, чем Брус на другом конце зала смог добраться до нее? Предположим, что он…"

Брус был рядом. Его лицо было застывшим и непреклонным. Амальда знала этот взгляд. Но теперь она боялась лишиться частичной защиты всех этих людей. Если он, действительно, пытался похитить ее во время съезда…

К ним пробирался работник ЛЕО в штатском. Амальда встала, широко улыбаясь. Гарольд неуклюже поднялся, он хмурился, непосредственно, по-детски выражая беспокойство.

Недовольство своей слабостью удерживало ее на подкашивающихся ногах. В тот миг, когда Рэд, поддерживая, обнял ее, она почти повисла на нем.

- Давайте заберем ее отсюда, - сказал Рэд и жестом попросил человека ЛЕО вывести Гарольда.

- Идемте сюда, - сказал человек из полиции ЛЕО, показывая на шторы в конце огромного банкетного зала. Дверь вела в маленькую прихожую. - Совет официантов шумит по поводу разбитых голов. Мы должны тихо вывести вас отсюда. Что случилось, Амальда?

- Я не совсем понимаю, - пробормотала она, понимая, что изнеможение - результат мысленной борьбы. - А правильно ли, что мы уходим? - Она оглянулась через плечо на людей, которые медленно расходились.

- Черт с ними, - сказал Брус свирепым тоном.

- Мне жаль. Очень жаль. - У Амальды появилось ощущение провала. В первый раз, когда она пошла против него, она потерпела неудачу. Ей хотелось плакать. После всего, что сделали Дэфид и другие, чтобы помочь ей… упасть в обморок, словно слабая женщина…

- Я доберусь до тебя. Я доберусь до тебя в следующий раз. - Голос звучал в ее ушах так громко, как восклицание Бруса.

- Брус…