— Полетят головы, когда Хафиз узнает, что произошло, — заметил Рафик. Он развалился в кресле на главной палубе «Кондора» и наблюдал, как Акорна корректирует курс преследования «Элоизы».

Акорна согласилась.

— Но самое интересное начнется тогда, когда капитан Беккер обнаружит, что его похитили, пока он дремал, как кот. — Она бросила настороженный взгляд на Размазню. Это кот мысленно подтолкнул ее и заставил сказать «как кот», она в этом не сомневалась. Первый помощник капитана «Кондора» хотя и происходил из породы кошачьих, прекрасно общался на всеобщем языке, а также на макахомианском и линьярском, когда хотел, но в основном забавлялся тем, что притворялся, будто умеет лишь мяукать.

Рафик не обратил на слова Акорны внимания. Он думал о своем.

— Не понимаю, как это могло случиться. Почему так мало народа отозвалось на поднятую тобой тревогу, Акорна? Почему служба безопасности не выполнила свои обязанности? И еще больше сбивает с толку, откуда эти женщины знали о камнях и где хризобериллы хранились на Мечте. Планета находится довольно далеко от проторенных дорог, это частные владения. Встреча танцовщиц с Андиной вряд ли была случайностью. Ты не думаешь, что она может быть замешана в этом?

Акорна вспомнила те немногочисленные встречи с Андиной, когда владелица Межгалактической корпорации по производству и продаже средств для уборки навещала Беккера.

— Я никогда не ловила никаких подозрительных мыслей и не чувствовала себя неловко или настороженно рядом с ней, — ответила Акорна. — Андина Димитри хорошо известна в своей области. Если танцовщицы действительно отдали ей свой корабль и он был неисправен, как они утверждают, кто мог знать, что Андина направляется к Мечте?

— Но как им удалось так быстро овладеть кораблем и удрать? — спросил Рафик. — Это совершенно непонятно.

«Кондор» уже несколько часов летел вслед за «Элоизой». Как и предсказывал Рафик, когда лицо Хафиза появилось на экране переговорного устройства, оно было встревоженным. И все же, по мнению Акорны, Хафиз казался гораздо более спокойным, чем ожидал Рафик. Несмотря на огромные убытки, старый разбойник выглядел скорее задумчивым, чем сердитым.

— Полагаю, моего нового начальника службы безопасности нет на борту вашего судна, или вы забыли сообщить мне об этом? — осведомился Хафиз.

— Нет, дядя, — ответил Рафик.

— Его также нет и среди его подчиненных, они все приходят в себя после ужасной головной боли и того глубокого сна, который охватил нас всех. Я удивлен, наследник моего дома, что ты избежал отравления вином.

— Ага, дядя, дело в том, что я не пил твоего вина.

— Ты подвергаешь сомнению качество моих винных погребов?

— Нет, я подвергаю сомнению воздействие их содержимого на мои голову и желудок, даже без снотворного. Я сожалею, что ты удалился от дел, все еще будучи молодым и полным сил, о дядя, ибо функции главы «Дома Харакамянов» добавляют годы моему телу, отнимая их у моей жизни.

— Ты стал нежным, как лепесток цветка, о мой наследник, если твое тело отвергает самый восхитительный из нектаров. Это странная болезнь для шахтера с астероидов, который обычно питался сублимированной пищей.

— Не вся она была сублимированной, мой дядюшка. Были и другие продукты. А когда с нами стала жить Акорна, она готовила нам множество отличных салатов. Возможно, тот напиток, который теперь соответствует положению, до которого ты меня возвысил, слишком тонок для моего плебейского пищеварения. — Рафик пожал плечами. — По крайней мере, в данном случае это оказалось удачным.

— Не столь уж и удачным — по крайней мере, до тех пор, пока воровки не будут пойманы, наши священные драгоценности не возвращены, а наши друзья снова не окажутся в безопасности, — возразил Хафиз.

Акорна усмехнулась, услышав, как Хафиз расставил приоритеты.

— Разумеется, — согласился Рафик. — Слушаю и повинуюсь, о дядя, это очевидно.

— Да. Очень хорошо, мой мальчик. Да сопутствуют тебе ветры удачи в твоих подвигах.

— Спасибо, дядя, — с серьезным выражением лица ответил Рафик, хотя Акорна уловила его мысль о том, как странно звучит благословение дяди в пространстве, где нет никаких ветров.

Первый помощник капитана потерся о ее ноги, посмотрел снизу в ее лицо и издал скорбное «мяу».

Акорна нагнулась и погладила Размазню по спине.

— Я тоже скучаю по капитану Беккеру. Но тебе придется пока обойтись нашим обществом. Поверь, РК, мы вернем его, как только сможем.

В тот момент капитан Беккер был буквально связан по рукам и ногам. Его очень огорчала мысль о том, что вечер, который начался так многообещающе, так отвратительно закончился.

После большого количества лучшего «хуча» Хафиза и соблазнительных телодвижений Андины Беккера охватило любовное томление. Поэтому он быстро согласился, когда Андина предложила вскоре после того, как села к нему на колени, вернуться на ее корабль, где они смогут остаться наедине. Хотя помещения для гостей Хафиза были роскошными, и с воображением обставленными, и даже откровенно возбуждающими в некоторых местах, стены отведенной Беккеру каюты были не слишком толстыми. Отчасти они были всего лишь голографическими экранами, натянутыми между одним помещением и другим. Как Беккер, так и Андина все знали о скрытых камерах наблюдения и «жучках», которые Хафиз тайно установил повсюду. Они в основном предназначались для того, чтобы шпионить за деловыми партнерами с целью перехитрить их. Но это не означало, что камеры не используются в другое время другими людьми и в других целях. Экипаж Андины получил увольнительную на берег и разрешение насладиться развлечениями Мечты, так что «Элоиза» была в полном распоряжении хозяйки и ее гостя.

Каюта Андины на «Элоизе» была далеко не спартанской и совсем не такой запущенной, как каюта Беккера на «Кондоре». Все сияло чистотой, разумеется, как и подобает кораблю профессионального специалиста по уборке. Но обстановка, которую помнил Беккер, явно изменилась. Обычно каюта Андины была такой уютной и домашней, словно избушка у быстрой горной речки, где полно форели, наподобие того, о чем Беккер читал в своих старых книжках из бумаги. Кажется, в последнее время его дама читала совсем другие книги. Ручной работы плед, покрывавший, как он помнил, двуспальную лежанку, уступил место ярко-розовому с золотом шелковому покрывалу, над кроватью с крючков свисали бирюзовые, пурпурные и шафрановые с золотом прозрачные ткани. Нежная, чувственная музыка, похожая на ту, под которую плясали танцовщицы, заиграла, как только Андина и Беккер вошли в спальню. Поднос с зажженными свечами из настоящего воска стоял рядом с кроватью, лишь их мигающие огоньки освещали каюту, не считая голографического окна с фальшивым видом наружу, из которого им улыбался голографический полумесяц. Только они успели накинуть на себя более удобную одежду и приготовились действительно расположиться с комфортом, как им испортил настроение сигнал переговорного устройства.

— Да? — ответила Андина. — В чем дело?

— Капитан Димитри, говорит командир Смит-Вессон, начальник службы безопасности Мечты. Я должен срочно обсудить с вами один важный вопрос. Позвольте мне подняться на борт, прошу вас.

— Я и сама в данный момент занята одним срочным делом, командир, — ответила Андина, а Беккер в это время целовал ее в шею. Они были рады, что экран системы связи не включен. — Разве нельзя подождать до утра?

— Нет, мэм. Я бы не стал вас беспокоить, если бы это было возможно. Это очень серьезный вопрос, капитан, и я не могу обсуждать его по электронной связи. Прошу позволения подняться на борт.

— Ну, тогда ладно, — ответила она и соскользнула с кровати. Открыла стенной шкаф и достала корабельную форму. Беккер нехотя натянул свою одежду, наблюдая, как ее молочно-белое тело исчезает под покровом синтетической ткани, водонепроницаемой, огнеупорной, прочной на разрыв и хорошо вентилируемой. «Этим древним пашам и шейхам повезло, они жили еще до того, как изобрели системы связи, — кисло думал он. — Иначе им бы ни одной ночи не удалось провести без помех, не то что тысячу и одну ночь».

— Может, мне следует вернуться на «Кондор»? — сказал он Андине. Она казалась встревоженной.

— Может быть. Но мне бы хотелось, чтобы ты был рядом. Я понятия не имею, что все это значит. А так как экипаж на берегу…

— О, конечно, — согласился он. Естественно, она будет чувствовать себя лучше, если он будет рядом, чтобы ее защитить. Она способна и сама себя защитить на совете директоров, добывая работу, или во время космического полета, но ей далеко до Надари Кандо. И это было облегчением, как ни скучал Йонас иногда по великолепной Надари. Андина была достаточно сильной, чтобы построить империю при помощи отличной чистящей химии и упорного труда, и она очень хорошо стреляла из самого разнообразного оружия, но когда доходило до рукопашного боя, она была любовницей, а не бойцом.

И в этом им не повезло. Смит-Вессон уже вошел в люк, когда Беккер принял мысленный сигнал тревоги от Акорны. Как только появился начальник службы безопасности, Беккер произнес:

— Я знаю, вы сказали, что у вас срочное дело к Андине, командир, но меня только что известили, что танцовщицы оказались воровками. Они совершили набег на склад хризобериллов Хафиза, а это более срочное дело. Я буду рад пойти с вами и помочь вам их поймать.

— В самом деле? — ответил Смит-Вессон с высокомерной насмешкой, доставая из кобуры пистолет и направляя его на Андину и Беккера. — У меня есть идея получше. Почему бы нам не подождать, пока они придут сюда?

С этими словами он втолкнул Беккера и Андину обратно в каюту, заставил Андину связать руки и ноги Беккера липкой лентой и сам проверил путы, не слишком ли они слабые. Затем, толкая Андину впереди себя, начальник службы безопасности захлопнул дверь каюты, оставив Беккера в одиночестве.

Беккер чуть не лопнул, стараясь послать телепатическое сообщение Акорне, как ему удавалось раньше, на Макахомии. Но не получил ответа, никакого знака, что девушка его услышала. Он сообразил, что она как раз преследует танцовщиц и так сосредоточилась на своей задаче, что не приняла его послания.

Смит-Вессон заставил Андину подняться на мостик и подготовить «Элоизу» к взлету. Беккер их не видел, конечно, но Андина сообразила включить интерком на мостике, так что он мог слышать ее тихий голос, отдающий команды на взлет. Он представил себе, как ее руки ловко летают над клавишами управления, а брови сосредоточенно сдвинуты. Он самодовольно подумал, что это не поможет ей и ее захватчику в отсутствие экипажа. Этот корабль — не «Кондор», на котором можно летать и одному. Но в этот момент он услышал шаги, голоса, высокие, женские, смех и болтовню. Женщины поднялись на корабль и спешили занять места членов экипажа.

Беккер некоторое время злился, раздраженный своей беспомощностью, потом начал думать о том, нельзя ли хоть что-нибудь сделать. Он бывал и в более сложных переделках, когда пытался отремонтировать «Кондор» в космосе еще в те дни, когда собирал и перевозил грузы в одиночку. Тогда каждый сантиметр пространства был занят грузом, и у него было мало места для маневра.

Пусть у него связаны руки и ноги, зато много места в компенсацию за эти маленькие неудобства.

Более того, его ни к чему не привязали. Он подкатился к стене, потихоньку встал, скользя по ней, и толкнул панель, чтобы открыть первый шкаф. Тот костюм, в котором Андина была в начале вечера, неуклюже висел над ее массивными антигравитационными ботинками. Для целей Беккера ни то, ни другое особо не годилось. В следующем шкафу оказались более полезные вещи. Там находилась стопка личных средств Андины для уборки, практически коллекционные экземпляры в наши дни, но все еще эффективные. В их число входил скребок и пара ножниц. Липкую ленту очень трудно ослабить, но легче перерезать, чем веревки. В течение нескольких секунд Беккер освободил руки, а еще через несколько секунд — ноги.

К сожалению, к этому моменту «Элоиза» уже поднималась сквозь разреженную атмосферу Мечты. Возросшая из-за ускорения сила тяжести прижала Йонаса к полу. Он лег подальше от металлических шкафов, позволив себе погрузиться в мягкий фелкастанский ковер, которым Андина предусмотрительно застелила пол своей каюты. Интересно, думал он, останется ли отпечаток тела Беккера на ворсе ковра навсегда. Он надеялся, что она не станет использовать этот ковер в качестве сувенира, который поможет ей не забыть покойного капитана.

До сих пор все участники похищения хризобериллов вели себя как воры, а не как убийцы, но стоимость этих драгоценностей на галактическом рынке была такой высокой, что могла помутить разум даже у самого уравновешенного преступника.

И уж конечно, эта кража повредит криминальный мозг самого Хафиза. Но он у него довольно крепкий. Сделка есть сделка. Хафиз уже принял хризобериллы в качестве оплаты, а потом еще часть — в счет долга линьяри. Беккер не виноват, что хитрец Хафиз не сумел сохранить камни. Сделка, заключенная Беккером со стариком, останется в силе. Юридически. Но для линьяри это не имеет значения. Они снова окажутся морально в долгу перед Хафизом, если у него не будет камней, чтобы возместить дальнейшие расходы по возрождению планет линьяри.

Беккер спросил себя, что делать дальше. Может быть, он сможет заманить танцовщиц в сераль Андины силой своего животного магнетизма и страстными обещаниями? Да, весьма вероятно. А тем временем Андина сумеет одолеть Смит-Вессона и вернет «Элоизу» домой. Да, правильно. Танцовщицы, конечно, будут так обессилены своими развлечениями с Беккером, что не окажут почти никакого сопротивления. Йонасу понравился этот план. Правда, можно побиться об заклад, что Андина идею не одобрит. Но нужно ведь быть готовым к некоторым жертвам в интересах свободы и правосудия. Была и еще одна проблема, и она заключалась в том, что этот план неосуществим. Имелся, правда, запасной вариант, менее романтический: доползти по воздуховодам до рубки и на месте разобраться с угонщиками.

Беккер с сожалением отказался от своих маленьких фантазий. Соблазнить всех танцовщиц было бы здорово, но это выстрел с очень дальним прицелом. Слишком дальним. Воздуховоды были более реальным планом. Он вздохнул и, ощущая в себе явственное раздражение, огляделся в поисках чего-нибудь, на что можно было бы встать, чтобы дотянуться до решетки на потолке и найти вход в воздуховод.

В каюте Андины было полно драпировок, но мало мебели. Единственный стул оказался привинченным к полу. Кровать прогнулась под весом капитана, и, даже прыгая на матрасе, он не мог дотянуться до потолка.

Но прыжки напомнили ему о танцовщицах, и он вернулся к первому шкафу и костюму Андины. Точно, под монетами и бахромой оказался антигравитационный пояс. Беккер опасался, что пояс будет ему мал, но девушки носили регулируемый пояс низко на бедрах, поэтому, ворча и втягивая живот, Йонас опоясался и защелкнул пряжку.

Он подпрыгнул в воздух, но ничего не произошло. Ему потребовалось несколько попыток, прежде чем он вспомнил о том, как девушки совершали поворот в воздухе и проводили ладонью над драгоценным камнем, который сейчас сверкал прямо над ширинкой.

Ему предстояло еще раз поступиться чувством собственного достоинства во имя эффективности. Итак, положив кончик указательного пальца на макушку и одновременно приподняв мизинец той же руки, он совершал пируэты до тех пор, пока не стукнулся головой о потолок. Ух! Очевидно, такие вещи сделаны для игр во дворцах, где высокие потолки.

Немного повозившись и снова воспользовавшись инструментами для уборки, Беккер снял крышку люка, но тут оказалось, что воздуховод слишком узок и он не сможет проползти по нему, с антигравитационным поясом или без.

Преисполнившись отвращения, капитан провел рукой перед поясом и снова опустился на пол, где и сел, скрестив ноги, размышляя над своей неудачей.

В конце концов он решил, что лучшим способом выбраться отсюда будет поднять тревогу, при помощи пояса зависнуть над дверью и наброситься на того, кто придет проверить, что случилось. Затем выбраться в коридор и разделаться с захватчицами поодиночке.

Не успел он решить, что лучше соответствует его намерениям — пожар, наводнение или кровь, — решение приняли за него.

— Пожар! — завопил Смит-Вессон. — Огонь в носовой части!

Затем раздался топот женских ног, множество восклицаний и очень спокойный женский голос, отдающий приказы, как лучше погасить пожар.

В этот момент дверь перед ним открылась, вошла Андина и сказала:

— Ох, Йонас, ты свободен и невредим! Мне следовало это знать! Пойдем, на борту пожар. Помоги нам его погасить.

Хотя языки пламени охватили довольно большую площадь, танцовщицы работали дружно и почти потушили огонь к моменту появления Андины и Беккера. Огнетушители уничтожили языки пламени, и было похоже, что опасность миновала. Но тут самая младшая танцовщица, та, которая подружилась с Мати, внезапно повернулась, и подол ее длинной юбки задел тлеющий уголек. Языки пламени охватили костюм и добрались до волос так быстро, что никто и охнуть не успел. Беккер бросился вперед. Схватив горящую девушку, он прижал ее к своему огнеупорному скафандру, гася огонь, потом покатился вместе с ней по полу, гася по дороге язычки пламени на полу и те, что пожирали одежду и волосы девушки.

Женщины, державшие огнетушители, повернули сопла на девушку и Беккера, а другие женщины сорвали с девушки одежду. Огнеупорный костюм Беккера не пострадал, но Андина провела рукой по его лицу и стряхнула хлопья сажи.

— Ты будешь смешно выглядеть без бровей и ресниц, — сказала она. — И я подстригу остатки твоей бороды и усов — ты ведь не захочешь их сбрить, а у тебя обожжено лицо. Но я думаю, с тобой все будет в порядке. Мой герой.

Женщина, мать девушки, как догадался Беккер, обняла ее и покачивала, быстро что-то говоря на языке, которого Йонас не знал.

— Отнесите ее в мою каюту, — велела Андина, — согревайте ее и поднимите повыше ноги. Возможно, она сейчас в шоке. Нам надо ввести ей жидкость.

Беккер поднял девушку на руки и отнес в свою недавнюю тюрьму. Он очень осторожно уложил ее на кровать, но кусочки ее кожи все равно остались у него на руках и на костюме.

Мать тут же оказалась рядом с ней, а другие женщины столпились вокруг, но когда они попытались накрыть красное, кровоточащее тело, девушка застонала, заметалась, жалобно всхлипывая. Андина включила термостат.

— Нам надо дать ей что-то обезболивающее, — сказала ведущая танцовщица, явно главная среди остальных.

— У меня в аптечке есть слабый анальгетик, — сказала Андина. — Насколько я понимаю, при серьезных ожогах сначала боль не очень сильная.

— Нам нужно сделать вот что, — мрачно произнес Беккер. — Повернуть эту птичку и вернуться на Мечту, чтобы девочкой могли заняться линьяри. Они запросто ее вылечат, им это пара пустяков. — Он щелкнул пальцами.

— Они действительно такие искусные целители, эти линьяри?

— Да, Азиза, — настойчиво произнесла мать девочки. — Разве ты не помнишь, как он — она скривила губы в сторону коридора, без сомнения имея в виду Смит-Вессона, — рассказывал нам об их замечательных медицинских способностях?

— Да, — подтвердила Андина. — Линьяри владеют замечательным искусством врачевания. И сейчас двое наших друзей линьяри следуют за нами на корабле Йонаса. Я могу послать сигнал бедствия, и знаю, они придут на помощь, даже рискуя собой, если ваш босс разрешит.

— Он не наш босс! — возразила женщина, стоящая у дверей. — Мы — команда. Он просто поручил нам небольшую работу. И он нам еще не заплатил!

Из коридора донесся крик другой женщины:

— Он удрал!

Под изумленные крики подруг она подбежала к ним и сказала:

— Его нет, челнока нет, камней тоже нет. А мы остались отвечать за все.

— Ну, — произнес Беккер, — это решает одну проблему. Лучше свяжись с Акорной, милочка, и устрой нам встречу, чтобы она смогла вылечить девочку. Разве только вы, дамы, вооружены и возражаете?

— Нет, нет, пожалуйста, — взмолилась мать. Она повернулась к Андине и спросила: — Дина, эти рогатые люди не обидят мою Лейлу за то, что мы их ограбили?

— Конечно, нет, — горячо заверила ее Андина. — Они не такие, как вы. И они не стали бы воровать у беженцев.

— Не слушай ее, Фатима, — сказала другая женщина, помоложе, но с более жестким лицом. — Это ловушка. Скажи ей, Азиза. Ты ведь не поддалась на обман? Если Дина и ее мужчина приведут сюда этих людей, мы пропали. А так у нас численный перевес.

— А Лейла?

Женщина пожала плечами.

— Она умрет, полагаю. Смерть была бы для нее милосердием.

— Как только можно было сказать такое! — воскликнула Андина. — Бедная девочка.

— Но Мириам говорит правду, — вмешалась другая женщина. — Если малышка пострадала настолько, что не может танцевать, как она будет зарабатывать на жизнь и обеспечивать нас в старости?

Фатима разразилась горестными воплями.

— Замолчите! — скомандовала Азиза. — Она еще не умерла и не оглохла! Кому захочется жить с такими тетками-стервятницами, как вы?

Беккер покачал головой и вернулся на мостик, откуда послал вызов на «Кондор».