Вкусный обед был сам по себе приятным времяпрепровождением, но гораздо больше удовольствия Слейтеру доставляло общение с Глори. Ее манеры были безукоризненны, и после того, как принесли еду, она поддерживала непринужденную беседу на общие темы. Она наверняка посетила не один званый вечер, на которых великосветская беседа являлась непременным атрибутом. Но каким образом эта леди, в чьем благородном происхождении Слейтер ничуть не сомневался, оказалась в Оуктри, штат Канзас?

Предположение Слейтера о том, что она скомпрометировала себя до свадьбы, вызвало у Глори искреннее негодование. Стало быть, она рассталась с прежней жизнью не по этой причине. Слейтер не так часто общался с представителями высшего сословия, а потому не представлял, каких еще проступков не прощает общество. Несмотря на свое любопытство, Слейтер уважал право Ребекки хранить молчание относительно своего прошлого. Ведь только Господу было ведомо, как не хотел он открывать посторонним свои собственные тайны.

Слейтер оплатил счет, и они с Глори покинули отель. Зал почти опустел. Лэнгли и его спутница ушли раньше. Слейтер часто сталкивался с бывшими любовницами, но обычно его это не беспокоило. Однако сегодня в присутствии Глори он почувствовал себя крайне неловко. Но даже если бы с ним не было Глори, он не оставил бы Делайле ни малейшего шанса, потому что давно взял за правило не ложиться в постель с одной и той же женщиной дважды.

Украдкой бросив взгляд на идущую рядом с ним девушку, Слейтер подумал о том, что, пожалуй, смог бы нарушить собственное правило, если бы ему удалось уложить ее в постель. Большинство его любовниц были девицами легкого поведения, но встречались среди них и настоящие леди. С последними Слейтер знакомился, когда служил в детективном агентстве Пинкертона. Он понял, что, освободившись от корсета, они уже ничем не отличались от своих соперниц, работающих в салунах.

И все же Глори была другой. Чувства, которые она пробудила в душе Слейтера, совсем не походили на те, что он испытывал раньше. Теперь в нем проснулись нежность и желание защитить. При одном взгляде на Глори кровь начинала быстрее бежать по венам, и Слейтер с трудом удерживался от желания схватить ее и покрыть поцелуями каждый дюйм ее тела.

– Спасибо за обед, – произнесла Глори. – Я рада, что вы меня пригласили.

– Не стоит благодарности, – ответил Слейтер, порадовавшись тому, что она хоть немного развлеклась.

– Могу я спросить вас кое о чем, Слейтер?

– Конечно. Но не обещаю, что отвечу.

– Честно. Как вы стали карманником?

– Тренировался.

Глори поморщилась.

– Вы поняли, что я имела в виду.

Слейтер вздохнул. Он никогда не отвечал на подобные «опросы, но и не скрывал, что является сиротой. Он просто не станет вдаваться в подробности, потому что они слишком неприятны.

– Мои родители умерли, когда я был ребенком. Меня и моего младшего брата отправили в приют, в то время как старший брат отправился на поиски тех, кто убил родителей. Вскоре после этого меня усыновили. Тремя годами позже я сбежал. Вот тогда и научился воровать. Иначе умер бы от голода.

– Почему вы сбежали?

Слейтер прогнал прочь кошмарные воспоминания о тех годах и просто пожал плечами.

– Я так и не смог привыкнуть к приемным родителям. К тому же надоело работать на их ферме.

– Значит, это лень толкнула вас на побег?

Слейтер мог с уверенностью сказать, что Глори разочарована. Или она жалеет его? Будь что будет.

– Считайте как хотите.

Взгляд, каким Ребекка одарила его в ответ, лишил Слейтера присутствия духа. Ему показалось, что она не только не поверила ему, но и поняла, что он скрывает от нее правду.

– Моим братьям стоило большого труда вытаскивать меня из постели по утрам, – добавил Слейтер. – Я частенько обманом заставлял Крида и Рея делать работу за меня. Я спорил с ними и всегда оказывался победителем.

– Вы их обманывали?

Слейтер засмеялся.

– Нет. Просто я был умнее.

Глори покачала головой и вновь ощутила уважение к нему.

– Вы сбивающий с толку человек, Слейтер.

– Меня называли и похуже.

– Я почему-то совсем не удивлена. – В золотистых глазах девушки заплясали насмешливые искорки.

По возвращении в «Алую подвязку» Слейтер ощутил целую гамму разнообразных чувств: печаль от того, что Эндрю умер, гордость, потому что салун принадлежал теперь ему, и беспокойство. Будет ли заведение, обретшее нового хозяина, процветать и дальше?

– У меня еще есть пара часов, поэтому, если не возражаете, я хотела бы доделать то, что начала перед обедом, – сказала Глори, подходя к бару.

– Я принесу документы из сейфа. – В этот момент внимание Слейтера привлек клочок бумаги. На нем печатными буквами было написано: «Время вышло».

– Сукин сын, – выругался Слейтер. Ему захотелось смять записку и выбросить ее, но это была улика, пусть и бесполезная.

Глори подошла к Слейтеру. В ее глазах плескалась тревога.

– Что это?

Слейтер кивнул на записку, и глаза Глори округлились от ужаса.

– Он приходил, когда нас не было.

– Этот негодяй мог все тут разгромить, но предпочел оставить записку.

– Почему?

Слейтер покачал головой.

– Может, они считают, что заведение потерпит убытки, если нам придется на время закрыться. И потом, им нужны деньги. Чем больше мы заработаем, тем больше заплатим.

– Но вы ведь не собираетесь платить, правда?

– Если я заплачу, значит, смерть Эндрю была напрасной.

– Но если не заплатите, они могут вас убить.

Тревога в ясных глазах Ребекки поразила Слейтера в самое сердце, а его горло точно сдавило железной рукой. Никто, даже Эндрю, не смотрел на него с такой заботой и беспокойством. Он отвернулся.

– Какой-то шанс всегда есть…

– Прекрасно, – резко бросила девушка. – Это ваша жизнь. Делайте с ней что хотите. – С этими словами она пошла наверх.

Пусть думает что хочет, но у Слейтера не было выбора. Чтобы добыть информацию и улики, ему необходимо научиться не обращать внимания на угрозы.

Слейтер внимательно изучил записку, удивляясь тому, что почерк показался ему знакомым. Он порылся в памяти, но на ум ничего не приходило. Может быть, печатные буквы просто напомнили ему виденное в прошлом?

Сначала Слейтер хотел отнести записку шерифу Райдеру, но потом решил, что это пустая трата времени. Местный представитель власти был либо невероятно ленив, либо связан с бандитами, а может, и то и другое. Слейтер знал многих представителей власти, подобных ему, и, несмотря на то, что такие вещи были обыденными в маленьких приграничных городках, его не могло не злить подобное положение дел. Значок шерифа должен быть символом справедливости, а не безразличия.

Слейтер достал из сейфа бухгалтерские книги, хотя вовсе не был уверен, что Глори вернется. Ее гнев свидетельствовал о том, что она всерьез обеспокоена. Только вот думает она о нем или о своей работе? Слейтер нахмурился, недовольный ходом собственных мыслей.

Он услышал легкие шаги за спиной и понял, что это Глори. Она спускалась, чтобы продолжить работу или их спор? В любом случае нужно проявить терпение.

– Я заберу книги, – тоном деловой женщины произнесла Глори. От недавней непринужденности не осталось и следа.

Она потянулась за книгами, но Слейтер их не отпустил.

– Я не могу позволить им одержать победу, Глори. – Слейтер не знал, почему для него так важно, чтобы Глори его поняла. Но ее мнение сейчас имело для него большое значение, хотя он крайне редко интересовался тем, что о нем думают другие.

– А если потерпите поражение?

Несмотря на то, что Глори говорила спокойно, Слейтер понял, насколько она серьезна.

– Не стоит меня списывать со счетов, Глори. Я был чертовски хорошим агентом.

– Вот именно, что «был». – Глори посмотрела на левую руку Слейтера. – Я видела, как она дрожит, Слейтер. Это говорит о том, что с вами что-то случилось. Что-то, что сильно ранило не только ваше тело, но и душу. – Она внимательно посмотрела на Слейтера. – А что, если шрамы слишком глубоки?

Слейтера раздражало, что Глори наверняка знала то, о чем немногие близкие люди лишь смутно догадывались.

– Вы ничего не знаете обо мне, Глори, поэтому не пытайтесь убедить меня в обратном. – Слейтер закрыл глаза, пытаясь остудить закипающий в груди гнев. А может, за этим гневом прятался страх? Потом Слейтер открыл их снова и сделал шаг по направлению к Глори. Он испытал нечто очень похожее на восхищение, когда девушка осталась на месте и лишь запрокинула голову, чтобы взглянуть ему в глаза.

– Эндрю попросил меня о помощи, но я отказался. Теперь он мертв. Единственное, что я могу для него сделать, – это призвать его убийц к ответу.

В глазах Ребекки вспыхнул огонь.

– Будем честны друг с другом, Слейтер. Вы делаете это не для Эндрю. Вы делаете это для себя.

Слейтер ощетинился.

– И какая разница?

– Если вы делаете это для себя, то будете рисковать. А если для Эндрю, то станете действовать осторожно, потому что знаете – он не хотел вашей смерти. – Глори выхватила из рук Слейтера книги и зашагала прочь.

Редко кому удавалось оставить последнее слово за собой в разговоре со Слейтером, а Глори это удалось. А еще она заставляла его думать. Черт бы ее побрал!

Любой другой владелец салуна несказанно радовался бы наплыву посетителей, но Слейтер теперь вовсе не думал о прибыли: Его взгляд скользил по лицам пришедших. Новый хозяин не сомневался, что преступники обнаглеют настолько, что заявятся сюда, когда тело Эндрю еще не остыло.

Слейтер вот уже в который раз за вечер нашел взглядом Глори. Благопристойная леди, усердно заносящая цифры в колонки, исчезла. Сегодня вечером на ней было привычное рабочее платье, подол которого едва прикрывал колени. Однако из-за многочисленных посетителей Слейтеру удалось всего раз или два увидеть ее стройные лодыжки. А вот ее улыбки, предназначенные партнерам по танцам, были отчетливо видны и… ужасно раздражали Слейтера. Он знал, что эти улыбки неискренни, и все же они его беспокоили.

Сегодня был понедельник, а по понедельникам Глори не пела. Слейтер мог бы попросить ее спеть, но потом решил, что посетители все равно придут, будет она выступать или нет. Кроме того, танцами она заработает больше денег – ведь клиенты будут покупать ей напитки. Хотя Слейтер готов был рычать от гнева, когда ее талии касались руки очередного посетителя.

Чтобы отвлечься от созерцания Глори, Слейтер встал за стойку, чтобы помогать Данте разливать напитки. Он разделил обязанности, доверив Данте обслуживание девушек и их клиентов, потому что у бармена была своя собственная система подсчета напитков. Кроме того, Слейтер был совсем не уверен, что сможет вежливо обращаться с партнерами Глории.

Эндрю упоминал о том, что собирается нанять официантку или двух, которые будут разносить напитки. Тогда в такие людные дни, как сегодня, возле бара не будут толпиться желающие получить свою порцию пива или виски. Слейтер вновь перевел взгляд на Глори, которая изо всех сил старалась остепенить мужчину, чья рука блуждала в непосредственной близости от ее груди. Слейтер ощутил укол ревности и, сам того не желая, сделал шаг по направлению к девушке. Впрочем, нравилось ему это или нет, но Глори должна самостоятельно отвергать непристойные предложения, не выходя при этом за рамки вежливости.

Слейтер мог предложить ей место официантки. Таким образом он избавил бы ее от распускающих свои руки клиентов. Ну если не совсем, то хотя бы отчасти. А платил бы он ей не меньше, чем прежде.

– Я так понимаю, что вы больше не будете играть, раз стали хозяином заведения?

Слейтер поднял глаза на Билла Чемберса, который не раз проигрывался в пух и прах за его столом.

– В такие вечера, как этот, нет. Если вас интересует игра, то сегодня к услугам посетителей Малкольм и Ричард.

– Малкольм играет в фараона, а вы знаете, как я отношусь к этой игре. За столом же у Ричарда весь вечер нет свободных мест.

Слейтер пожал плечами.

– Приходите завтра. Когда будет потише, я, пожалуй, сяду за стол.

Чемберс облокотился о стойку и отхлебнул пива.

– Убийцу Карни не нашли?

– Шериф ведет расследование.

Чемберс фыркнул.

– Да какой из него следователь! Никогда ему не найти убийцу. Я уважал Карни. У него было честное заведение. – Он посмотрел на Слейтера. – А вы будете вести дела так же честно?

Слейтер напрягся, ощутив в словах Чемберса укол, однако постарался сохранить спокойствие.

– Эндрю научил меня всему, что я умею, в том числе необходимости вести дела честно. – Он наклонился над стойкой так, что его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от лица Чемберса. – Этого же правила я придерживаюсь, играя в покер.

Хозяин ранчо слегка покраснел, но постарался ничем не выдать своего смущения.

– Если бы я считал вас мошенником, никогда бы не сел за ваш стол.

Не ожидавший подобного ответа, Слейтер выпрямился и подвинул Чемберсу кружку с пивом.

– За счет заведения.

Чемберс засмеялся и сделал большой глоток.

– В вас есть стержень, Форрестер. И мне это нравится. – Он указал на Слейтера пальцем. – И все же я намерен вас обыграть.

Улыбнувшись, Слейтер приветственно поднял кружку с пивом.

Ребекка болезненно поморщилась, спускаясь на следующее утро по лестнице. Если бы она только танцевала, ее ноги не болели бы так сильно, но ее неумехи-партнеры, казалось, не пропустили ни одного пальца. Аромат свежесваренного кофе слегка улучшил настроение Ребекки, и она не мешкая налила себе полную чашку.

Девушка огляделась по сторонам, раздумывая над тем, куда запропастился Слейтер. Стулья по-прежнему стояли на столах, и это означало, что он еще не спускался. Ребекка прошла в кабинет и увидела темную голову Форрестера, склоненную над бумагами. На столе рядом с ним стояла пустая чашка из-под кофе.

Не часто Ребекке выдавалась возможность разглядеть Слейтера, не будучи замеченной. Ей доставляло какое-то греховное наслаждение созерцать его широкие плечи под шерстяной тканью рубашки, перекрещенные темно-синими подтяжками. Две верхние пуговицы были расстегнуты, являя взору Ребекки кусочек гладкой кожи. У Слейтера была очень густая и жесткая щетина на лице, поэтому Ребекка удивилась, что на его груди совсем не было волос. А вот руки, выглядывающие из-под закатанных до локтя рукавов, покрывали темные завитки.

– Понравилось, что увидели? – спросил Слейтер, не поднимая головы.

Краска прилила к щекам Ребекки.

– Откуда вы узнали, что я здесь?

Слейтер поднял голову, и его глаза блеснули. Сегодня они казались гораздо светлее, чем обычно, на фоне темной щетины, которую Слейтер еще не успел сбрить.

– Остальные женщины громко топают по ступеням, вы же спускаетесь, как истинная леди.

Встав со стула, Слейтер облокотился о стол. Сегодня вместо привычных широких штанов на нем были облегающие темно-синие брюки. Ребекка покраснела еще гуще, заметив выпирающее под тканью брюк мужское естество.

– Значит, мне придется научиться топать, – постаралась пошутить Ребекка, чтобы прогнать опасные мысли. – Над чем вы работаете?

Глаза Слейтера затуманила печаль.

– Я нашел записи, которые Эндрю делал, когда строилось заведение и вскоре после его открытия. Интересно читать его размышления на различные темы.

– Есть что-то новое о вымогательстве?

– Если и есть, то не среди этих бумаг. – Слейтер посмотрел на разложенные на столе листки. – Эндрю копил деньги целых двенадцать лет, чтобы отстроить такое заведение. Сначала он не собирался останавливаться в Оуктри надолго, а потом сказал, что в этом городе ему повезет. – Слейтер печально улыбнулся. – Интуиция никогда его не подводила.

– Город оправдал его ожидания?

– Более чем. Я как раз просматривал банковские счета. Это заведение – настоящая золотая жила.

– И теперь оно ваше, – тихо произнесла Ребекка. Задумчивость Слейтера сменилась раздражением.

– Только я ничем этого не заслужил.

– Очевидно, Эндрю думал иначе. – Ребекка глубоко вздохнула. – Именно поэтому он очень не хотел бы, чтобы нас убили.

Слейтер с трудом подавил злость.

– Если вы собираетесь вновь отговаривать меня от поисков убийц, то зря потеряете время.

Скрестив руки под грудью, Ребекка наклонила голову набок. Ее густые серебристо-золотые волосы рассыпались по плечам, и Слейтеру пришлось схватиться за край стола, чтобы не подойти и не провести по ним руками.

– Я бы попыталась, если бы знала, что смогу достучаться до вас. Но вы уже приняли решение, – ответила она. – Поэтому мне остается лишь одно – предложить свою помощь. Итак, чем я могу помочь?

Слейтер не ожидал от Глори подобного предложения. Кроме того, он вовсе не хотел, чтобы она оказалась на пути людей, которые не задумываясь пускают в ход оружие.

– Обещайте, что не будете мешать.

Ребекка нахмурилась.

– Но ведь вы не можете разыскивать их в одиночку.

– Я не собираюсь рисковать чьей бы то ни было жизнью.

– Только своей собственной.

Левая рука Слейтера задрожала. Он попытался остановить ее усилием воли, но, как обычно, это не помогло. Слейтер сжал пальцы в кулак в надежде, что Глори ничего не заметит, но ее взгляд, брошенный на его руку, и сдвинутые брови говорили о том, что его надежда не оправдалась.

– Хотите знать, каким образом вы можете помочь?

Ребекка осторожно кивнула.

– Если со мной что-нибудь случится, продайте салун, а деньги распределите между всеми, кто здесь работает.

Ее изящные ноздри задрожали. По гордо расправленной спине и упрямо сжатым губам было видно, что она против подобного решения, и все же она кивнула.

– Тогда узаконьте это свое решение, иначе заведение отберет шериф.

И вновь Глори удивила Слейтера своей прозорливостью.

– Хорошая идея. – Слейтер с минуту наблюдал за девушкой из-под полуопущенных век. – У вас есть опыт в такого рода делах?

Она горько рассмеялась.

– Небольшой…

– Хорошо. А пока не спрашивайте меня больше ни о чем.

Слейтер вскинул голову, словно пытаясь разгадать, что у Глори на душе, но она напряглась, не собираясь сдаваться.

– Вам нравится танцевать с посетителями?

Застигнутая врасплох неожиданным вопросом, Ребекка не сразу нашлась, что ответить.

– По крайней мере это лучше, чем другие способы заработать на жизнь.

– Я спросил не об этом. – Слейтер не был зол. Им руководило простое любопытство.

– Нет, не нравится, – ответила Глори.

Его белые зубы показались ослепительными на фоне темной щетины.

– Что скажете насчет места официантки?

Ладони Ребекки вспотели от волнения. Слейтер ее увольняет?

– Где?

– Здесь. Эндрю как раз собирался нанять женщину, которая бы принимала у посетителей заказы. После вчерашнего аншлага я подумал, что эта идея не лишена смысла.

– А как быть с деньгами, что я получаю за танцы с клиентами?

– Я буду платить вам три доллара в неделю и еще по два в те дни, когда вы поете. Прибавьте к этому десять долларов, которые вы получаете за ведение бухгалтерии, и получится весьма неплохое жалованье.

Ребекка мысленно произвела подсчет.

– Тридцать пять долларов в неделю.

Слейтер кивнул, не сводя с нее глаз.

– И никаких отдавленных пальцев.

Это звучало слишком заманчиво, чтобы быть правдой. К тому же жизнь уже кое-чему научила Ребекку, и она понимала, что все имеет свою цену.

– И никаких интимных отношений с боссом?

Голубые глаза Слейтера подернулись поволокой, и он подошел ближе и погладил нежную щеку девушки.

– Только если вы сами этого захотите.

От пронизавшего ее острого желания у Ребекки пересохло во рту.

– Я не знала, что его это интересует.

– Только если это интересно ей.

Слейтер играл со словами не менее искусно, чем с картами, и это умение делало его еще более опасным. А ведь искушение и так было слишком велико.

– Даже если и так, это не сулит ничего хорошего, – хрипло произнесла Ребекка.

– Потому что мы работаем вместе?

– Отчасти.

Слейтер вопросительно вскинул бровь.

– А какова другая причина?

Ребекка силилась навести порядок в хаосе мыслей, но в присутствии Слейтера сделать это было невозможно. Но потом она вспомнила о Дэниеле, и решение пришло само собой.

– Я не та женщина, которая вам нужна.

Несмотря на то, что ее брак оказался не слишком счастливым, Ребекка по-прежнему надеялась, что, узнав о существовании сына, Бенджамин вновь станет тем мужчиной, который когда-то сделал ей предложение.

Слейтер с минуту смотрел на девушку своим завораживающим взглядом, и в этот момент Ребекка поняла, как змее удается загипнотизировать мышь. Только Слейтер не змея, а она не робкая мышь.

– Мне придется носить ту же самую одежду, что и прежде, если я стану работать официанткой?

– Нечто подобное, – он насмешливо указал рукой на наряд Ребекки, – вы носить не будете. Посетителям не понравится, что напитки разносит женщина, одетая как монахиня.

Ребекка коснулась рукой высокого воротничка блузки, покраснев от негодования.

– Не нужно укорять меня за попытку сохранить хоть какую-то видимость благопристойности.

Губы Слейтера сжались.

– Если вам так нужна пристойность, поищите работу на другом конце города.

С трудом пытаясь сдержать навернувшиеся на глаза слезы, Ребекка гневно взглянула на него.

– Я надену то, что вы потребуете. Но только во время работы. А в свое личное время я буду носить то, что мне нравится.

– Прекрасно. – Слейтер отдал девушке бухгалтерские книги и, не глядя на нее, направился к своему столу.

Гордо распрямив плечи, Ребекка развернулась и зашагала прочь в водовороте гнева и обиды.