Проснувшись, Эрин обнаружила, что лежит рядом с Коннором. Рассвет окрасил кирпичную стену за окном в темно-серый цвет. Она взглянула в лицо возлюбленному. Он пристально смотрел на нее, но его взгляд уже не затуманивал ей рассудок.

Эрин потерлась грудями о его грудь, млея от удовольствия. Затем, слегка приподнявшись, она поцеловала его в губы. Ее шелковистые локоны покрыли его голову подобно тонкому покрывалу. Их языки соприкоснулись и завертелись в игривом танце, а губы слились в долгом страстном поцелуе. По телу Эрин разлилась бодрость.

К ее удивлению, Коннор продолжал неподвижно лежать, не торопясь переходить к активным действиям. Эрин подняла голову и спросила:

— Ты больше меня не хочешь, Коннор?

— Как будто ты сама не знаешь, — уклончиво ответил он.

— Тогда в чем же дело?

— Вчера ты упрекнула меня в попытке манипулировать тобой…

— Ты неправильно меня понял, я имела в виду другое…

— Мне бы не хотелось вновь выслушивать упреки. Полежу спокойно и погляжу, как ты поведешь себя. Если тебе чего-то хочется, прояви инициативу. Если тебе потребуется моя помощь, то попроси ее. Вот так, милая.

Он закинул руки за голову и принял невозмутимый вид. Эрин такое поведение возлюбленного не смутило. Коль скоро ему захотелось стать ее рабом, значит, так тому и быть, решила она и приступила к делу. Рой любопытных идей уже вертелся в ее голове.

Для начала она откинула одеяло и встала на колени. Первым делом она поцеловала Коннора в губы, скользнув языком ему в рот так, как это всегда делал он. Изумленный столь агрессивной атакой, Коннор вздрогнул.

— Дай мне свои руки! — властно сказала она.

Он повиновался. Эрин прижала его ладони к груди и хрипло приказала:

— Поласкай меня, только нежно. Одними пальцами.

Он подчинился, завороженный ее тоном, и стал поглаживать кончиками пальцев ее соски. Эрин запрокинула голову и начала тереться о Коннора промежностью, млея от блаженства. Дыхание его участилось, эрекция усилилась. Она наклонилась так, что груди коснулись его лица, и приказала:

— Пососи соски!

Коннор заерзал на кровати и, сжав ее запястья, припал горячим ртом к ее грудям, изнемогая от вожделения. Эрин задрожала от возбуждения, покрылась красными пятнами и, задыхаясь, отшатнулась. Их горящие глаза выражали чувства лучше любых слов.

— О, моя принцесса! Чего еще тебе хочется? — спросил Коннор.

Эрин устроилась поудобнее на его бедрах и стала дотрагиваться до него кончиками пальцев, не пропуская ни одного чувствительного местечка. Зажмурившись, Коннор застонал от блаженства. Эрин же переключилась на его мужскую гордость и принялась ласкать головку, разбухшую от прилива крови. Слегка приподнявшись, Эрин водила бархатистой головкой пениса по преддверию лона и мурлыкала от удовольствия, пока ее терпение не иссякло. Тогда она ввела член внутрь и попыталась опуститься на чресла Коннора, однако приличных размеров пенис не входил в ее тесную расселину. Эрин затрепетала и завиляла бедрами, издавая томные стоны.

— Пожалуйста, Эрин! — прошептал Коннор. — Не медли!

Она сделала вторую попытку вместить в себя его амурное орудие, на этот раз оно вошло в нее почти наполовину и застряло, стиснутое стенками влагалища. Эрин поерзала на нем и наконец охнула, почувствовав, что головка уперлась в дно ее чрева.

— Между прочим, я не надел презерватив, — заметил Коннор.

— В таком случае не изливай в меня семя, — сказала с ангельской улыбкой Эрин. — Ты ведь всегда хвалился своим самоконтролем. Вот и прояви его сейчас ради меня.

Она привстала и резко села на пенис еще раз, светясь от неописуемых ощущений.

Тяжело дыша под ней от напряжения, Коннор пробурчал:

— Ты ведь понимаешь, что требуешь от меня невозможного. Лучше остановиться и надеть резинку, если уж она у нас имеется.

Эрин залилась звонким смехом и проворковала:

— Мне хочется поиграть с огнем. Я стала невероятной стервой. Меня так и подмывает потерзать тебя, дорогой.

— Ты резко переменилась, вернувшись в город! — сказал с негодованием Коннор. — Не стану утверждать, что меня это не заводит, однако нужно во всем знать меру. Не буди во мне зверя, Эрин.

— Ох, я уже дрожу от страха, — сказала она и, вновь рассмеявшись, принялась прыгать и елозить на его чреслах, издавая восторженное повизгивание. — Мне надоело поступать разумно и держаться в рамках приличий, — приговаривала она, усиливая свой любовный натиск. — Я всю жизнь была примерной девочкой, но недавно поняла, что проку от этого нет. Покорная и послушная женщина то и дело становится чьей-то жертвой. Так не лучше ли быть хозяйкой положения и не вести себя как дура?

Коннор помотал головой и раскрыл было рот, чтобы возразить ей, но она приложила к его губам палец и продолжала:

— Раз уж я соблазнила тебя, милый, нет смысла быть пай-девочкой. Я хочу стать скверной девчонкой, шалуньей и проказницей. Сделаю себе татуировку, начну пить текилу, танцевать на столе, покупать шикарную одежду и обувь. Ограблю банк и надену кожаную мини-юбку…

— Довольно нести бред, Эрин! — воскликнул Коннор.

— Я превращусь в легенду, мной станут пугать девственниц. Говорить им, что не надо поступать так, как Эрин-распутница, выбравшая в жизни кривую дорожку, которая привела ее прямиком в ад. И еще я немедленно хочу кончить. Помоги мне, Коннор. Возьми меня покрепче за бедра и овладей мной с нечеловеческой страстью! Заставь меня визжать и стонать в полный голос!

Он сжал руками ее аппетитные ляжки и принялся наносить мощные размеренные удары пенисом и мошонкой по ее вагине. Она тихо ахала и подскакивала, словно наездница в седле. Внутри у нее все бурлило и кипело, горячие волны разбегались по позвоночнику к груди, горлу и голове. Сердце готово было выскочить из грудной клетки. И наконец блаженство захлестнуло ее целиком и повергло во временное беспамятство.

Шумно дыша, Коннор вытянул из лона свое мужское естество, Эрин, лишенная главной опоры, соскользнула на пол. Коннор вскочил и, поставив ее на колени, вогнал ей свой дрожащий пенис глубоко в рот. Сжав его ствол обеими руками, Эрин стала самозабвенно делать минет. Едва ли не рыдая, Коннор вцепился пальцами в ее волосы. Она же упивалась вкусом его причинного места, входившего ей чуть не в горло, и сосала его так, словно боялась проронить хотя бы каплю его семени.

Ждать семяизвержения пришлось недолго. И вот ей в рот исторглась тугая горячая струя, за ней — вторая, потом — третья. Проглотив все это богатство, Эрин прижалась щекой к его бедру. Переведя дух, Коннор сел на потертый коврик и заключил Эрин в объятия.

Спустя пару минут он спросил:

— Ну, ты еще не подобрела? Не передумала становиться скверной девчонкой? Мой целебный нектар не смягчил тебя?

— Честно говоря, он меня только раззадорил! — ответила Эрин, сверкнув похотливыми глазами.

— О горе мне! — патетически воскликнул Коннор. — Мои дни сочтены. Вскоре я стану холодным трупом.

— Не смей так говорить! — испуганно воскликнула Эрин. — Так можно накликать беду. Будь осторожен со словами!

Коннор усмехнулся, но спорить с ней не стал.

— Хорошо, дорогая, не буду. Не сердись, — сказал он.

Она стиснула его в объятиях. Он погладил ее по спине и сказал:

— Надо внести в этот вопрос ясность! Когда ты напьешься и станешь плясать в кожаной мини-юбке на столе, знай, что я непременно появлюсь, захватив с собой пистолет.

— В самом деле? — спросила Эрин и хихикнула. — Но почему с пистолетом?

— Чтобы не дать тебе ограбить банк! Ведь я приносил присягу стоять на страже закона и порядка. Не забывай об этом!

— Не волнуйся, — ответила Эрин. — Я пошутила. Достаточно и того, что мой папочка уже сидит в тюрьме.

Коннор оцепенел. Ему показалось, что в комнате вдруг стало очень холодно. По его мокрой спине поползли мурашки.

Коннор бессильно уронил руки. Эрин вскочила и, пробормотав, что хочет принять душ, скрылась в ванной. Вздрогнув от громкого звука захлопнувшейся за ней двери, Коннор встал и принялся расхаживать по комнате, надеясь избавиться от неприятного ощущения в груди. С полочки на него смотрела фотография Эрин и Эда, сделанная во время лыжных прогулок в горах. Отец обнимал ее за плечи, она улыбалась.

Внезапно зазвонил телефон. Коннор не стал снимать трубку, зная, что у Эрин имеется автоответчик. Исключение он был готов сделать только для Синди. В отношении всех остальных следовало соблюдать осторожность.

Автоответчик включился в тот момент, когда Эрин вышла из-под душа и выключила воду. Нарочито приветливый голос произнес:

— Привет, Эрин! Это Келли из машинописного бюро. К сожалению, у меня для тебя плохие новости…

Эрин выскочила из ванной, окутанная клубами пара, голая и с мокрыми волосами.

— Фирма «Уингер, Дрекслер и Лоу» и раньше была недовольна твоим отношением к работе. А твой вчерашний прогул переполнил чашу их терпения. Управляющий просил меня передать тебе, что завтра ты можешь не приходить. Руководство машинописного бюро тоже отказывается от твоих услуг. Мне чертовски жаль, но это окончательное решение. Чек на причитающуюся тебе сумму будет отправлен по почте. Так что ты будешь избавлена от лишних хлопот…

Эрин схватила трубку.

— Келли? Это я, Эрин. Да, я все понимаю, но ведь я работала безупречно! Приходила рано, уходила поздно. И делала в десять раз больше, чем другие. За что же меня выгоняют? Это смешно! Они не имеют права…

Келли что-то сказала ей, и Эрин рассмеялась.

— Знаешь, Келли, я не сержусь на тебя за то, что ты все это говоришь. Но позволь мне дать тебе один маленький совет на будущее: сообщив кому-то подобное известие, не желай этому человеку доброго дня. Поверь, это лишнее.

Она с яростью швырнула трубку и, обернувшись, вскричала:

— Глупая корова! Пожелала мне приятно провести день! Верх лицемерия!

— В чем дело, Эрин? — обеспокоенно спросил Коннор.

— Какие у них были основания жаловаться на мою работу? — наступая на него, негодовала Эрин. — Я заново сделала им всю базу данных! Основательно почистила их финансовую программу. Заново переписала все документы, которые эти идиоты надиктовали своим секретаршам на каком-то тарабарском языке. Я подавала кофе этим неблагодарным мерзавцам! И все это — за какие-то жалкие 13 долларов в час.

— Я тебя понимаю, — сказал Коннор с искренним сочувствием.

— Не в моем характере давать людям повод в чем-то упрекать меня! — продолжала бесноваться разъяренная Эрин. — Да и для зависти я тоже повода никому не давала, клянусь!

В гневе она была великолепна.

— Я тебе верю! — сказал Коннор, припертый к стенке.

— Ни разу в жизни я никому не сделала ничего плохого!

— Ну, разве что мне, — вставил Коннор. — Из-за тебя у меня возникла целая куча проблем.

Эрин подбоченилась и прошипела:

— Ты, Коннор Маклауд, исключение.

— Да, пожалуй, мне просто повезло, — пробормотал он. Эрин склонила голову набок, выпятила груди, с сосков которых капала вода, и сказала:

— Должна признать, что тебе удалось выявить некоторые свойства моей натуры, о которых я и сама прежде не подозревала. Но Уингеру, Дрекслеру и Лоу они точно неизвестны.

— Советую не демонстрировать их другим, — порекомендовал ей Коннор. — Пусть они останутся нашей тайной. Хорошо?

— Но я вовсе не имела в виду секс! — похлопав ресницами, заметила Эрин.

— А я подразумеваю именно это! — с вызовом воскликнул Коннор. — Прошу зарубить у себя на носу.

Эрин пристально взглянула ему в глаза и спросила:

— Не следует ли понимать это так, что ты хочешь сделать меня своей собственностью? Кажется, я угадала. Не слишком ли много ты хочешь, Коннор Маклауд?

Лицо Коннора побагровело.

— Но согласись, Эрин, — с трудом произнес он. — Нас с тобой связывают особые отношения. Мы не расстаемся с тех пор, как ты решила затащить меня в свою постель… Это факт, и от него никуда не денешься.

Эрин наморщила лоб, подумала и сказала:

— Итак, по-твоему, эта проблема даже не подлежит обсуждению. Я правильно тебя поняла? Ты все решил за меня и теперь просто поставил меня перед фактом, верно?

— Да, — пожав плечами, сказал Коннор.

— Понятно, — вздохнула Эрин.

— Надеюсь, что это действительно так! — рявкнул он. Эрин прошла в ванную, отжала там над раковиной мокрые волосы и воскликнула:

— Главная проблема в моих отношениях с тобой, Коннор, заключается в том, что ты со мной не советуешься! Мое мнение тебя не интересует, ты предпочитаешь всегда все решать сам. Но вот что я тебе скажу, дорогой: мне это совершенно не нравится. Этот мир устроен иначе. Так что запомни: я не намерена слепо подчиняться твоим указаниям.

— Но, Эрин! Ты меня не так поняла…

— Прекрати контролировать меня, прекрати следить за каждым моим шагом и отдавать мне приказы. Тогда, возможно, ты обнаружишь, что старался напрасно. Ведь я и сама кое-что понимаю в этой жизни.

Она встряхнула влажной гривой и пригладила ее ладонью. Коннор невольно залюбовался своей голой, мокрой и неотразимой межгалактической принцессой. Она обернулась и спокойно промолвила:

— Так что заруби ты, Коннор, у себя на носу: я тебе не принадлежу и не намерена превращаться в твою собственность.

Он порывисто метнулся к ней и прижал ее к стене. Его руки заскользили по ее влажной бархатистой коже, эрегированный пенис уперся ей в пупок. Он сжал ее лицо ладонями и, не помня себя, воскликнул:

— Да, ты права! Ты мне пока не принадлежишь, Эрин! Но я этого хочу! Я хочу знать о тебе все! Хочу быть в курсе всех твоих дел, твоих планов. Хочу заниматься с тобой сексом всеми мыслимыми способами. Ты стала моим наваждением, Эрин Риггз, и мне трудно даже представить, что тобой овладеет кто-то другой. Я схожу с ума от одной этой мысли… Я хочу, чтобы ты всегда была только со мной. — Он закрыл глаза и сглотнул подступивший к горлу ком.

Эрин затрепетала, поцеловала его в плечо и прошептала:

— Успокойся, Коннор. Ты чересчур разволновался.

— Боже, если бы ты только знала, как ты мне дорога! — Он прижался лицом к ее влажным волосам и попытался замолкнуть. Никогда еще он не выходил из себя так, как сегодня, во всяком случае, будучи зрелым мужчиной.

Затянувшееся молчание становилось для него нестерпимым.

— Ну, ты довольна тем, что услышала? Теперь ты сможешь мной манипулировать, зная все мои слабости, — хрипло сказал он.

— Хватит, Коннор! — Эрин вскинула подбородок. — Ты и так наговорил лишнего. Лучше помолчи!

Она права, с горечью подумал Коннор. Уж лучше бы он использовал свой язык для чего-то более приятного, чем опасные признания. Эрин стояла перед ним, дрожа, нагая, хрупкая и беззащитная. Он прижал ее к стене, упал на колени и, просунув руку между ее умопомрачительных ножек, раздвинул их. Она попыталась его оттолкнуть, но расслабилась, едва лишь его язык проник в росистую щель между половыми губами. Уткнувшись носом в мокрые шелковистые волосы на лобке, он стал с жадностью просовывать язык во влагалище, стремясь доставить Эрин максимальное удовольствие. Он любовно целовал и вылизывал каждую складочку преддверия таинственной пещеры, с особой страстью сосал ее разбухший розовый бутончик. Ему хотелось навсегда остаться в этом райском уголке ее великолепного тела, утонуть в потоках ее соков, уткнувшись в ее промежность лицом, нырнуть в ее лоно и остаться в нем.

Коннор ввел во влагалище Эрин два сжатых пальца и стал нащупывать там наиболее чувствительную точку. Нажав на нее, он принялся лизать пульсирующий клитор, чутко прислушиваясь к стонам и вздохам своей возлюбленной. Эрин уже впала в экстаз и непроизвольно поводила бедрами, стремясь ускорить наступление оргазма.

Он сотряс ее всю до основания, к неописуемому ликованию Коннора, и она наверняка не устояла бы на ногах, если бы он ее не поддержал. Коннор выпил весь ее нектар, а вместе с ним — и толику чистой радости, испытанной Эрин, разделил с ней небесное блаженство. Ее колени все-таки подкосились, и она медленно сползла по стене на пол. Коннор продолжал работать рукой, вводя пальцы в лоно размеренно и энергично. В эти мгновения Эрин выглядела потрясающе: глаза ее были закрыты, на щеках пылал румянец, между ее раздвинутых ног сновала, словно челнок, рука шумно дышащего Коннора.

Она вздрогнула и открыла глаза. Он запечатал ей рот поцелуем. Она затрепетала и, покосившись на низ своего живота, снова зажмурилась. Коннор прервал поцелуй и хрипло спросил:

— Ты согласна принадлежать только мне одному?

Эрин облизнула пухлые губы розовым языком, тихо взвизгнула от очередного прикосновения его умелых пальцев к ее заветному местечку и простонала:

— Так нечестно, Коннор! Ты пользуешься моей слабостью.

Поглаживая трепещущий клитор, он вновь ее поцеловал.

— Так или иначе, я хочу услышать ответ! Ты станешь моей женщиной или нет?

Она сжала его запястье и, вытащив его руку из лона, крепко стиснула ее двумя руками.

— Прекрати манипулировать мной! Лучше просто спроси у меня об этом, без всяких ухищрений.

— Прекрасно! Я спрашиваю, — серьезно сказал Коннор.

— Мне нужен только ты, Коннор. Я никогда не мечтала о других мужчинах, — сказала Эрин, глядя ему в глаза.

У него перехватило горло, а сердце вдруг заныло.

— Я рад это слышать, милая, — осторожно произнес он. — Следовательно, мы с тобой принадлежим только друг другу?

— Да! — прошептала Эрин. — Я — тебе, а ты — мне.

— Это точно? — спросил он.

— Как мне тебя в этом убедить? — с улыбкой спросила она.

— Пришли мне музыкальную телеграмму! — сказал он.

Эрин рассмеялась:

— Ты умеешь настоять на своем! Настоящий мастер убеждения.

— Разве я не убедил тебя, что я мастер на все руки?

Эрин оценила прозрачный намек и снова прыснула со смеху.

— Прекрати, Коннор, это весьма пошлая шутка!

— Но ты сама дала для нее повод! — пожав плечами, возразил он и привлек ее к себе.

Внезапно его пронзил страх. Сейчас между ними воцарилась гармония, Эрин чувствовала себя счастливой и даже смеялась. Именно такой ему хотелось видеть ее и впредь. Но вот удастся ли ему сохранить их добрые отношения? Не испортит ли он их, в очередной раз перейдя на приказной тон и ультиматумы? Обычно такое происходило, когда он чувствовал опасность. Коннор крепче обнял Эрин, стремясь каждой своей клеточкой впитать ее живительный звонкий смех, и тревога вскоре отступила.