Эбби осторожно сняла руки Зана со своих волос. Вид у Зана был расслабленный и блаженный, и она вдруг сообразила, что в первый раз видит его член мягким и спокойным. Он плавно выгибался в густо вьющихся темных волосах. Наклонившись вперед, она осторожно поцеловала его, потом встала и нетвердой походкой направилась в ванную.

Вымыв руки, Эбби прополоскала рот и, посмотрев на себя в зеркало, решила, что ее волосы чересчур длинны и ей нужно провести какое-то время с расческой в руке. Впрочем, это можно сделать потом, а пока… Пока пора вспомнить, что, кажется, она не ела целую вечность! Понятно, почему ей так трудно держаться на ногах.

Эбби сдернула с крючка на двери махровый купальный халат и плотно завернулась в него. Поесть. Прямо сейчас. Ей нужно обрести почву под ногами.

Собрав пакеты, присланные из кафе «Жирасоль», Эбби облазила всю кухню в поисках бокалов и вилок, а затем разложила свою добычу на кофейном столике перед кроватью и стала тщательно исследовать содержимое пакетов. Оказалось, что в один пакет вложили пару свечей, керамические подсвечники и даже фирменные спички. Какая заботливость. С другой стороны, за триста с лишним баксов можно было бы ожидать чего-нибудь еще более эксклюзивного.

Эбби зажгла свечи и, растопив немного воска, укрепила их в подсвечниках. От свечей потек сладкий запах, как от жженого сахара.

– Надеюсь, ты не будешь против холодной еды? – Спросила она, заметив, что Зан внимательно следит за ее манипуляциями. – Я слишком хочу есть, чтобы что-то разогревать.

– Нет, не буду. – Зан сладко потянулся. – Мне кажется, я сейчас даже вилку в руке не удержу. Придется тебе покормить меня, дорогая.

Рассмеявшись, Эбби вскрыла упаковку и вынула булочку с артишоками, потом налила вина.

Погасив лампу, Зан спустился с кровати и, усевшись на ковер, скрестил ноги. Как грозный паша, он сидел в неверном свете свечей и ждал, когда его побалует и обслужит любимая рабыня.

Эбби встала на колени, взяла в руку булочку с артишоками и положила ему в рот, потом поднесла стакан с вином, а он, сделав глоток, вдруг неожиданно дернул ее за халат. Халат разошелся, и Зан провел пальцем между обнаженными грудями Эбби.

– Роскошно, – признал он. – Я хочу, чтобы ты кормила меня голой.

Эбби вспыхнула. Даже после всех диких выходок она все еще смущалась, как девчушка-подросток.

Правда, ее слегка огорчало, что клубничный пирог с кремом «шантильи» превратился в массу, напоминавшую пудинг, но когда она сняла с него крышку, он все равно выглядел аппетитно.

Эбби набрала его в ложку:

– Попробуй.

Когда его губы сомкнулись вокруг ложки, выражение лица Зана изменилось, глаза ярко загорелись. Она тут же взглянула вниз, чтобы убедиться…

Ну конечно! Его член снова вырос. Такой неутомимый работник!

Зан схватил ложку и набрал порцию для нее. Это было нечто чудесное, сочное, со сливками, тающее во рту, одновременно с фруктовым и ликерным вкусом, с хрустящими кусочками нежнейшего теста, разбросанного тут и там.

– У тебя сливки на губе. – Зан накинулся на нее и, удерживая голову Эбби рукой, одарил ее сладким, липким по целуем, потом набрал пирог в ложку и выгрузил его между ее грудями.

– О нет! – запротестовала она. – Немедленно убери! Вместо ответа Зан повалил ее на спину и жадно начал вылизывать грудь. Все в Эбби заходило ходуном, стало податливым и жарким. Она любила его. Ей хотелось обернуться вокруг него, хотелось отдать ему все…

Сейчас, судя по всему, именно это и произойдет. Зан развел ее ноги в стороны, согнул в коленях и оперся на голые ступни горячей мускулистой грудью. И сразу же она ощутила, как, раздвинув складки, он нацеливается на нее.

– Зан, подожди, ты же без… Что ты делаешь? Одним размашистым движением он вошел в нее.

– Ловлю свое счастье.

– Но я не могу!

Увы, тело уже предало ее, выгибаясь и пристраиваясь, чтобы принять член целиком.

– Я не могу рисковать, ты что, не понимаешь?

– Ты уже рискнула.

Закинув голову, Эбби посмотрела на него, и все слова протеста рассыпались в голове, стоило ей только встретиться с ним взглядом. Чувственный ритм его мощного тела, ее отчаянное желание отдаться его силе, его нежности пригвоздили ее к месту. Тяжелые бедра молотили ее все сильнее и сильнее, приближаясь все ближе, и вот она – волнующая пульсация наслаждения.

Выдернув член из ее тела, Зан толчками выбрасывал семя ей на живот.

– Господи! – произнес он, задыхаясь. – Женщина, что ты со мной делаешь?

– Я делаю? – Она взяла его за подбородок и заставила посмотреть ей в глаза. – По-моему, в этот раз ты делал кое-что со мной.

Зан осклабился.

– Точно. И тебе это понравилось, да?

– Нет! – Она пихнула его в грудь. Не сопротивляясь, он скатился с нее.

– Но это единственное дело, которое меня интересует.

Эбби прищурилась.

– Прекрати играть словами.

– Тогда пойдем со мной в ванную. Существует масса других игр, в которые мы можем поиграть.

Не выдержав, Эбби хмыкнула.

– Ты типичный сексуальный маньяк. Тебя нужно посадить на цепь. – Поднявшись, она быстро вышла и плотно прикрыла за собой дверь.

Когда Эбби вернулась, Зан уже ожидал ее за дверью и, поцеловав, сам отправился принимать душ, оставив ее наедине со стаканом вина.

Спустя пятнадцать минут он появился снова, но теперь какое-то странное напряжение угадывалось в линии его плеч. Встав рядом с кроватью, Зан посмотрел на Эбби сверху вниз, в руках он держал какую-то вещицу и как будто не знал, что с ней делать.

– Что это у тебя? – спросила она.

Он сомкнул пальцы.

– Эбби, я хочу попросить тебя…

– О чем? Что такое?

– Давай уедем из города. – Его как будто прорвало. Эбби была в замешательстве.

– Э… когда?

– Прямо сейчас. Или завтра утром, после того как ты выспишься.

– Не понимаю… Куда я поеду, и потом…

– Куда угодно: в Мексику, в Канаду. Здесь происходит что-то странное, и я боюсь, что не смогу защитить тебя. Наконец, давай просто прокатимся: в это время года немыслимо красиво на скоростном шоссе Банф-Джаспер. Поедем на юг, найдем пляж, позагораем…

Сердце Эбби заколотилось сильнее.

– Зан, я совсем не против, но сейчас не самое подходящее время. Мне нужно найти того, кто…

– …убил Элани. Точно. Мы с тобой уже видели, что произошло, как только ты сунула нос в этот темный чулан. А если меня не будет с тобой в следующий раз, когда из чулана выскочат эти чудища?

Эбби содрогнулась и отставила стакан с вином.

– Я не об этом, я о работе. Мне кажется, что меня вот-вот выпрут, но даже если и так, завтра состоится церемония открытия, и для меня будет совершенно непрофессиональным поступком сложить вещи и уехать не попрощавшись. Мне по крайней мере нужно показаться и постараться…

– Подожди. – Зан резко вскинул плечи. – Ты что, собираешься на завтрашний вечер с этим хлыщом?

Теперь Эбби поняла, что чувствует птичка, которая влетела в комнату и не может найти форточку, чтобы вылететь наружу.

– Я… ну…

– Ты! – Голос Зана звучал недоверчиво.

Внезапно то, что он держал в кулаке, треснув, сломалось, и Зан положил обломки на комод.

– Это же надо! Ты пойдешь!

– Все не так, как ты думаешь, – пролепетала Эбби. – Ты не так это понимаешь.

– В самом деле? Тогда объясни.

– Ну, это всего лишь вежливость, понимаешь? Речь идет не о свидании. Тот человек – наш крупный спонсор, поэтому Дови договорился, и все рассчитывают на меня, а я…

– А ты согласилась.

Эбби вскинула руки.

– Да! – закричала она. – Согласилась! Убей меня теперь! После той жуткой ссоры прошлой ночью я думала, что осталась совсем одна. И не тебе меня обвинять!

– Я тебя и не виню, просто стараюсь донести до тебя, что ты больше не одна. На тот случай, если ты еще не в курсе.

– О, конечно, я в курсе! – Эбби соскочила с постели и схватила Зана за руку. – Я хочу быть с тобой и после завтрашнего вечера, я уже никогда…

Зан отдернул руку и хмуро уставился на нее.

– Так не пойдет, – угрюмо сказал он. – Позвони этому парню. Позвони немедленно и скажи, что ты занята. У тебя уже есть провожатый, и это я.

Эбби почувствовала смятение.

– Но… Нет, я не могу! Это будет неловко и унизительно для него.

– Унизительно? А какое мне до этого дело?

– Но ведь тебе есть дело до моей профессиональной гордости! Верно? И вообще, все это такие мелочи. Мне вообще непонятно, зачем из мухи делать слона…

– Итак, после сегодняшней ночи ты все еще намереваешься пойти на это гребаное открытие в сопровождении Денежного Мешка, – потерянно произнес Зан.

Эбби с досадой вздохнула:

– Ты принимаешь все слишком серьезно!

– Слишком? И как далеко ты можешь пойти ради своей работы, Эбби? Если этот ваш спонсор – единственный источник пожертвований, то, может, они ждут от тебя, что ты еще и трахнешься с ним?

Эбби дернулась, как будто ее ударили; ей показалось, что из легких вдруг выкачали весь воздух.

В этот момент, стоя перед ним, она отчетливо ощутила свою наготу и вся сжалась.

– Похоже, мы снова начинаем то же самое, а? – упавшим голосом прошептала она.

Зан пожал плечами:

– Похоже.

Под напором его холодной ярости Эбби отступила назад и, спотыкаясь в темноте, направилась к двери. Разыскав свою сумку, она порылась в ней, вытаскивая нижнее белье, футболку, джинсы, и, наконец, выкинув из нее все, отыскала мобильник и набрала номер таксопарка.

– Лимо, А-линия, – равнодушно ответили ей.

– Мне нужно, чтобы машина забрала меня на…

– Перл-Элли, дом семнадцать, – подсказал Зан с другого конца комнаты.

Она повторила адрес и дала отбой.

– И куда ты теперь? – поинтересовался Зан. – Домой тебе нельзя, так что лучше оставайся здесь, в безопасном месте.

Не глядя на него, Эбби набрала номер Дови и стала мысленно молиться, чтобы тот оказался дома.

Наконец Дови взял трубку, и его заспанный голос звучал крайне недовольно.

– Да!

– Дови, это ты? Привет, это Эбби.

– Господи, Эбби, сейчас почти два ночи…

– Знаю. Можно, я переночую у тебя сегодня: мою квартиру ограбили, и я боюсь оставаться в ней одна.

– Бедная девочка! Ну конечно, приезжай сейчас же. Ты сообщила в полицию?

– Пока нет. Это долгая история: приеду, расскажу. Эбби нажала кнопку «отбой».

Теперь Шеба. Она начала громко звать кошку:

– Кис-кис-кис!

– Эй, Эбби!

Зан стоял рядом с ней, и на руках у него покоилась Шеба. Передав кошку Эбби, он бесцветным голосом произнес:

– Я выйду с тобой и подожду такси…

– В этом нет необходимости.

– Заткнись, – отрезал он. – Я сам решу.

Спуск на лифте вниз был просто чудовищным: Эбби и Зан смотрели в разные стороны, и никто не произнес ни слова. Когда тяжелая дверь наконец со скрежетом открылась, такси уже прибыло, и Зан, положив вещи в багажник, открыл дверцу.

– Будь осторожна, Эбби, – сказал он на прощание. – Смотри, чтобы тебя не убили, пожалуйста.

От этих слов Эбби захотелось визжать.

– Как тебе только это удается? – прошипела она. – У тебя настоящий талант. Ты втыкаешь кинжал, а потом еще несколько раз поворачиваешь его.

Зан холодно посмотрел на нее.

– То же я подумал о тебе. Желаю прекрасно провести время.

Дверца со стуком захлопнулась, и такси тронулось.

Зан долго смотрел вслед машине, и когда задние поворотники исчезли из виду, он все еще стоял, не в силах сдвинуться с места.

Теперь уже он не сомневался: для него все кончилось, кончилось окончательно и навсегда. После всех приключений: пережитого нападения, сексуального ужина, смеха, немыслимо чарующего занятия любовью, – все завершилось фразой: не понимаю, почему ты придаешь всему такое большое значение, Зан, это же такие мелочи!

Ничего себе – мелочи. Зан с трудом подавил гнев.

– Какое, однако, положительное отношение, – донесся до него протяжный голос.

О черт! Зан ничуть не сомневался, откуда этот запах дыма.

– Дед, нехорошо подслушивать чужие разговоры, – произнес он без всякого выражения. – Это невежливо.

– Невежливо? А что ты скажешь по поводу тех, кто втыкает кинжал и поворачивает в ране, а? Наверное, это тоже невежливо?

Зан сглотнул с досады.

– Дед, что ты в этом понимаешь…

– Все. Я все только что видел своими глазами, – не унимался старик. – Довести девушку до того, что ей пришлось вызвать такси, – это же надо! Ты даже не предложил проводить ее!

– О ней не беспокойся. – Зан хмыкнул. – У нее другая рыбка на крючке, куда поважнее, чем я.

– Ревность, да? – Дед глубокомысленно покивал головой. – Тогда пусть победит сильнейший.

– Ладно, отстань, – предостерег его Зан. – У меня была не лучшая ночь сегодня.

Дед пыхнул трубкой.

– Александр, ты меня огорчаешь. Только что я видел, как в такси уехала моя последняя надежда увидеть прекрасных правнуков, и уехала в гневе.

– Вот и забудь о ней. Завтра она идет на вечер в музее с благотворителем, который богаче, чем сам Господь Бог, – огрызнулся Зан. – Что я должен был ей сказать? Не позволяй ему слишком допоздна задержать себя?

– Ага, и теперь ты колотишь себя в грудь, как глупая обезьяна, вместо того чтобы пошевелить мозгами? – Дед неожиданно замолчал, а потом столь же неожиданно заговорил снова: – Вечер в музее, говоришь? – Он свесил голову из окна. – Моя подружка Хелен собирается на этот вечер, а ее дочь – член совета директоров. Билеты идут по восемьсот баксов.

Зан рассмеялся:

– Просто шабаш какой-то.

– Про шабаш не знаю, но попрошу Хелен, чтобы ее дочка достала нам еще один билет. – Голос старика окреп.

– Что? Ты в своем уме? Выкинуть восемь сотен за удовольствие понаблюдать, как кто-то танцует с другим мужчиной?

– Выходит, ты собираешься лечь на дно и выпустить все из рук? Не слишком ли ты расслабился? Не забывай: ты все-таки мой внук!

– Ладно, дед, не начинай…

– А я говорю: пойди и забери ее!

Зан отвернулся от деда и двинулся прочь.

– Да подбери себе смокинг в «Эдди Биг энд Толл» на улице Грили, – бросил старик ему вслед. – Купи туфли к нему и не забудь постричься, слышишь!

Свернув в аллею, Зан направился в сторону доков. Отчего-то ему казалось, что он теперь знает, где скрываются головорезы этого урода Марка. Он выследит их и с удовольствием повыдергает им руки и ноги. Именно так, потому что теперь все его будущее поставлено на карту, и он вовсе не собирается сдаваться без боя.

Но черт, может, все-таки стоит сходить и посмотреть на это сборище?

– Кинжал, – холодно произнес Люсьен. – Вопреки моему приказу ты наставил кинжал на человека и пытался зарезать его. Затем в дополнение к своему идиотизму ты потерял кинжал. У меня нет слов, Руис.

– Эта свинья чуть не сломала мне запястье! – завопил Руис. – Я должен был…

– Достаточно. – Люсьен поднял руку, и Руис снова приложил к лицу пакет со льдом.

– Парень просто маньяк, босс, – пожаловался он. – Он бы меня убил, если бы я…

Люсьен пожал плечами:

– По правде сказать, мне наплевать, убьют тебя или нет. Чем больше ты обнаруживаешь свою некомпетентность, тем меньше это меня заботит. Но если слесарь погибнет до того, как сделает работу, мои планы рухнут, и тогда я буду очень расстроен. Надеюсь, ты все понял?

Руис быстро закивал головой.

– Ну то-то. Я плачу вам, чтобы вы рисковали своей жизнью, а не моей. – Люсьен дернул подбородком в сторону Хенли: – И тебе тоже.

Считая воспитательную работу законченной, Люсьен стал разбирать то, что было в пластиковых мешках. Паспорт на имя Мейтленд, несколько вещичек с гладкими поверхностями, на которых отлично сохраняются отпечатки пальцев, ее щетка для волос, зубная щетка. Все это может представлять хороший генетический материал для полиции. По крайней мере Хенли и Руис сумели хоть это.

– Дело проведем завтра. – Люсьен, прищурившись, оглядел своих подчиненных.

Стоны и ворчание прекратились.

– Как?.. А церемония открытия завтра – она что, не состоится? – возмущенно вскинулся Нил. – В музее будет полно отличной дичи.

– Мы больше не можем ждать – эта парочка и так уже слишком много знает. С женщиной не будет сложностей: мы используем Бойла, чтобы заманить слесаря, раз уж вам двоим не удалось справиться с ним. Люсьен посмотрел в дальний конец комнаты, где молодая блондинка рылась в платьях, наваленных перед ней на кушетке.

– Ну как, Кристал, – обратился он к ней, – нашла что-нибудь подходящее?

– Конечно, – уверенно ответила Кристал. – Пожалуй, тут мне все прекрасно подойдет.

Люсьен нахмурился. У девушки акающий акцент – ничего похожего на мягкую веселость южного выговора Эбби. Впрочем, какая разница, главное – полное внешнее сходство.

– А что с прической? – Он недовольно поглядел на короткие жидкие волосы Кристал.

– Люси заказала для меня парик, в точности такой, как прическа у вашей девушки. Выглядит отлично. – Кристал достала из пластикового пакета шелковистую копну вьющихся каштановых волос. – Ну, видишь? Настоящие, а ты как думал?

Люсьен хмыкнул.

– Бьюсь об заклад, ты будешь самой красивой на этом вечере! – насмешливо произнес он.

– Это точно. – Кристал важно задрала нос. – Да, вот еще что… В контракте Люси оговорена возможность сексуальных отношений с тем, чье имя там указано. Все остальные отношения осуществляются по отдельной договоренности со мной, в том случае если сам босс не нуждается в моих услугах.

Нил повернулся к Люсьену и с надеждой посмотрел на него:

– Ну, босс? Может…

Люсьен вздохнул. Этот человек никогда ни о чем не думает, кроме секса. Он пристально оглядел Кристал и почувствовал странное беспокойство внутри. Нужно бы дать ему выход, чтобы потом иметь ясную голову…

– Извини, Нил, – сказал он. – Сегодня ночью Кристал занята. Как-нибудь потом. – Люсьен подозрительно поднял палец. – А теперь запоминайте все: мы больше не можем позволить себе ошибок, ясно?

Все тут же старательно попрятали глаза, и Люсьен почувствовал, что это безумно раздражает его. Схватив Кристал за руку, он потянул ее наверх, и она охнула от боли, когда его худые пальцы вцепились в нее.

Открыв дверь, Люсьен втолкнул девушку в спальню.

Она, видимо, не сразу поняла, чего он от нее хочет, и отступила назад.

– Эй, мистер…

– Заткнись!

Голубые глаза Кристал часто заморгали, совсем как у Элани, и это еще больше разозлило его.

– Отложи парик, – приказал Люсьен и выключил свет. – Теперь разденься. Можешь кричать сколько влезет – все равно здесь тебя никто не услышит.