ЗИМА, 1Е9574/75

Несмотря на то что свет полярного сияния дрожал и перемещался всю долгую зимнюю ночь, потоков увидеть не удалось. К утру сияние ослабло и затем угасло совсем. Утомленные наблюдатели разошлись по каютам.

Эйлис проснулась почти в полдень и, завершив свой туалет и одевшись, вышла из каюты. Аравана и отца она нашла на палубе. С ними были Джату и Бокар. Когда Эйлис присоединилась к ним, Джату повторил свой вопрос:

— Каким образом небесный огонь извлекается из драгоценного камня? Ответь мне, маг Эльмар.

Старец провел пальцем по тусклому красному камню на своем браслете:

— Магу для этого нужно произнести соответствующее заклинание, для тебя же камень должен иметь символ власти, который можно использовать, называя камень его истинным именем.

— Истинное имя? — Джату удивленно поднял бровь. Бокар посмотрел на черного гиганта и пояснил:

— Словно топор Дурека. Он имеет истинное имя. Произнеси его, и топор рассечет и камень и металл… во всяком случае так говорят.

— А—а, подобно копью Номби. — Лицо Джату посветлело. — Оно никогда не промахивается, если ты назовешь его секретным словом.

— Это, вне всякого сомнения, его истинное имя, — подтвердил Эльмар.

Джату повернулся к магу:

— Каким образом особые предметы приобретают истинное имя?

Эльмар взглянул на Эйлис, и она наклонила голову, как бы давая разрешение и соглашаясь поделиться знанием.

— Самые простые символы власти иногда существуют сами по себе и не требуют изготовления. Другие могут быть сделаны простым ремесленником или мастером, обычно магом, но не обязательно. Действие некоторых из них постоянно, и они не нуждаются в вызове по их истинному имени — как твой талисман, Араван, — другим же это необходимо. Примерами простых предметов, действия которых вызываются по истинному имени, являются мечи, изготовленные эльфийским кузнецом Двинфором, возможно, топор Дурека, Бокар… или копье Номби, Джату. Более сложные символы власти требуют для своего изготовления участия двух или трех магов — алхимика, мастера, а также того, кто помещает этот символ в предмет. Самые сложные символы требуют участия в изготовлении множества магов или даже богов.

— Неужели богов? — поразился Джату.

— Адона, Эльвидд, Гифона и других.

Бокар снял свой шлем и заглянул внутрь, словно что—то отыскивая там.

— Скажи мне, маг Эльмар, какие из драгоценных камней могут втягивать в себя огонь?

Старец пожал плечами:

— Не знаю, Бокар. Существует много разных драгоценных камней, и любой из них может быть превращен в символ: adamas, crystallus, smaragdus, carbunculus, sapphierus, co—rallum.

— Ну вот, — заворчал Бокар, — ты назвал камни, о которых я слыхом не слыхивал.

— Отец привел их магические имена, — пояснила Эйлис. — Тебе они известны как бриллиант, горный хрусталь, изумруд, рубин, сапфир и коралл.

— Ха! — воскликнул Бокар. — Похоже, что годится любой драгоценный камень.

— Об этом я и твердил тебе, гном, — сварливо ответил маг. Бокар рассердился, но быстро успокоился.

— Мне хотелось бы знать, маг Эльмар, а что носит на шее Араван?

Эльмар повернулся к капитану.

— Дай посмотреть, — потребовал он.

Араван выудил талисман из—под рубашки и, сняв через голову кожаный шнурок, протянул камень Эльмару. Маг какое—то время внимательно изучал его.

— Слабый огонь, — пробормотал он наконец. — Это простое и чистое охранное средство, он может узнавать создания Неддры и еще кое—кого в этом мире. — Маг вернул камень Аравану, и тот вновь надел его на шею.

— Известны ли тебе имена драгоценных камней на языке черных магов? — спросил Араван.

— Нет, — отрицательно покачав головой, ответил маг. — Окажись мы в Кайране, мы посетили бы библиотеку школы магов и отыскали необходимые ссылки. Существуют десятки, сотни разновидностей камней, и просто невероятно открыть слова черного мага, именующие их всех. И даже если бы мы нашли имена одного—двух камней и окажись эти имена верными, догадаться об истинном имени совершенно невозможно, особенно сейчас, когда мы блокированы.

Дни протекали за днями, и довольно часто долгими холодными ночами возникало полярное сияние. Но никаких световых потоков так и не было. Радостное настроение Джиннарин сменялось мрачным в зависимости от того, видела она во сне черный корабль или нет. Ночные кошмары появлялись далеко не каждую ночь.

Была середина декабря. Сияние пламенело в вышине, но потоки в безлунном мраке так и не появлялись. Но в ночь на семнадцатое…

— Поток! Там! — закричала Джиннарин и указала на северо—запад, пританцовывая от возбуждения. — Поток! Течет! Смотри! Смотри! Неужели ты его не видишь?

Эльмар вертел головой по сторонам и шептал:

— Visus. — Неожиданно маг закричал: — Фризиан! Скорей сюда!

Второй помощник тут же примчался вместе с боцманом Редью.

— В чем дело, Эльмар?

Маг указал рукой на северо—запад:

— Там потоки. Поднимай Аравана и команду и готовь судно к походу.

Оба моряка пристально всматривались в направлении, указанном Эльмаром, и Фризиан признался:

— Но я ничего не вижу.

— Ты не имеешь зрения, парень. Но оно есть у нас! Теперь в путь! Мы засекли наконец добычу.

— Но, сэр, мне кажется, что вы показываете в сторону материка. И если поток приземлился на Райвене, мы не можем плыть по скалам.

— Проклятье, Фризиан. Я изучаю звезды всю мою жизнь, и я знаю — ты слышишь меня? — я знаю, откуда исходят потоки и что приземляются они далеко за островом. Не разводи волокиту. Или командуй, или убирайся отсюда!

Фризиан повернулся к Редью:

— Свисти команду и буди капитана, боцман. Будем двигаться в путь.

Минутой позже, когда моряки уже карабкались по вантам, на палубу прибежали Араван и Джату.

— Где? — спросил эльф.

— Там, Араван, там, — защебетала Джиннарин радостным голосом. — Он уже исчез. Но он был там. О, Араван, ну наконец—то!

— По моим расчетам, капитан, — заговорил маг, — он опустился примерно в сотне миль за береговой линией. Видишь Змеиный Хвост? Видишь третью звезду сверху? Это наше направление.

Араван посмотрел на созвездие:

— Я сделаю отметку на карте, Джату. Ты будешь знать, куда нам плыть.

— Да, капитан, но это произойдет позже. В данный момент у нас на пути стоит Райвен. Нам необходимо обойти остров. Каким курсом?

Араван взглянул на трепещущий вымпел:

— По солнцу, Джату. Под ветром. Когда Джату отошел, появилась Эйлис.

— Где? — спросила она Джиннарин и стала смотреть в указанном направлении. — Ты видел, отец?

— С помощью магического света.

— Тоже неплохо.

— Пошли, — сказал Араван. — Я отмечу нужное нам место на карте и покажу, как мы туда попадем.

Они прошли в каюту капитана и расположились вокруг стола. Эльмар выбрал карту, развернул ее и стал рассматривать.

— Здесь находится Райвен. Мы стоим в бухте, на юго—восточном побережье. Согласно оценке Эльмара… — Араван проложил прямую линию от бухты через центр острова и далее, отметив точку примерно в сотне миль на северо—запад от острова, — при скорости двенадцать—три—надцать узлов… — Араван с помошью циркуля рассчитал дистанцию, — это займет двадцать пять — тридцать часов.

Джиннарин выглядела недовольной.

— Целые сутки?

— Или даже чуть больше, — поправил ее Араван.

— Ничего не поделаешь, пикса, — сказал Эльмар. — Потребовалось бы слишком много огня, чтобы вызывать ветер.

Эйлис внимательно изучала карту:

— Мы пойдем мимо Дарда—Глайна?

Один взгляд на Аравана подтвердил ее слова.

— Примерно семь часов отсюда? — Эйлис еще раз посмотрела на карту. — Как я понимаю, Кайран тоже на нашем пути.

— Выброси дурь из головы, дочь! — зарычал Эльмар. — Я не сделаю этого.

— Чего ты не сделаешь? — спросила Джиннарин.

— Я не останусь в Кайране — вот что! — рявкнул Эльмар.

— Но, отец…

— Я сказал — нет! Когда нам удалось обнаружить добычу, ты хочешь, чтобы я сбежал. Говорил раньше и повторяю еще раз: этого не будет! Я в деле до конца, и баста!

Джиннарин стояла в центре карты, скрестив на груди руки и выставив вперед челюсть.

— А я не останусь в Дарда—Глайне, и тоже баста!

— Но, Джиннарин, я и не собираюсь тебя высаживать, — запротестовала Эйлис.

— Только меня? Да? — выкрикнул Эльмар.

— Если ты не собиралась высаживать меня, то почему спрашивала о Дарда—Глайне? — Пикса показала отмеченный на карте лесной массив на южном берегу Рай—вена.

— Мне пришло в голову, что Фаррикс в твое отсутствие мог вернуться домой. И если так, то и наша цель становится иной.

— Если бы он вернулся домой, это было бы чудесно, — мечтательно произнесла Джиннарин. — Но его там нет. Я в этом уверена. Пока я продолжаю видеть эти сны…

Эйлис подняла руки ладонями вверх.

— Ты считаешь, — продолжала Эйлис, — что их посылает тебе Фаррикс, и я согласна, скорее всего так оно и есть. Ну а если мы ошибаемся и Фаррикс в самом деле в Дарда—Глайне? Тогда мы должны выяснить, кто посылает тебе ночные кошмары… и зачем?

Араван через стол взглянул на Эйлис:

— Что ты предлагаешь, Chieran? Если мы хотим разузнать тайну световых потоков, то не можем задерживаться в Дарда—Глайне.

— Я и не думала там останавливаться, Араван. Когда мы подойдем совсем близко, я воспользуюсь черной водой в серебряной чашке, чтобы поискать Фаррикса.

Джиннарин приоткрыла от удивления рот, затем нахмурилась:

— Каким образом? Ты даже не знаешь, как он выглядит. Эйлис улыбнулась:

— Да неужели? Но я видела его обнаженным в озере. В твоих, правда, снах, Джиннарин.

Меньше чем через час они снялись с якоря. Корабль эльфа развернулся и двинулся сначала на юг, затем на юго—запад и, наконец, к западу. Они плыли вдоль южного берега Райвена. Сто пятьдесят миль по прямой превращались в три сотни морем. Следовательно, «Эройен» примерно через день, по расчетам Эльмара, будет на месте падения потоков.

Перед зарей Араван разбудил Эйлис:

— Мы подходим к Дарда—Глайну, Chieran.

Эйлис отыскала маленькую серебряную чашку, бутылочку черных чернил, взяла свечку в серебряном подсвечнике и вошла в каюту к Джиннарин и Эльмару. Они еще не спали в ожидании следующих потоков, но их так и не было. Эйлис поставила чашку на стол, наполнила ее водой, капнула несколько капель чернил. Вода приобрела эбонитовый цвет. Эйлис села за стол и, пристально вглядываясь в воду, прошептала:

— Patefac Farricem.

Джиннарин стояла на столе, рядом со свечой, и смотрела во все глаза. Эльмар находился напротив Эйлис и тоже неотрывно смотрел на воду. Араван разместился за спиной провидицы, готовый подхватить ее, случись ей опять упасть в обморок.

— Patefac Farricem, — повторила Эйлис, пристально вглядываясь в эбонитовое зеркало мрачной воды.

Джиннарин, не видя никаких изменений на поверхности воды, была разочарована.

В третий раз Эйлис поизнесла: «Patefac Farricem». Наконец она подняла взгляд и покачала головой:

— Ничего.

Плечи Джиннарин опустились, но прежде, чем она открыла рот, Эльмар сказал:

— Идем, пикса. Возвращаемся на вахту. Сияние еще не кончилось, и мы не должны упустить потоки… хотя, возможно, уже что—то и пропустили.

Они оставили за собой Кайран и поплыли дальше на север. Низкое холодное солнце совершало свой путь по зимнему небу. «Эройен» шел с хорошей скоростью, подгоняемый сильным ветром. Прошел день, сгустились сумерки, и почти в самую полночь они подошли к точке, указанной Эльмаром, в ста милях к северо—западу от Райвена.

Эйлис всматривалась в темноту ночного моря, ничего не видя перед собой.

— Что мы ищем, капитан? — спросил Тинк, дрожа от холода на ветру.

— Понятия не имею, Тинк. Ищем сами не знаем что, большое или маленькое, сказать не могу.

Тинк оглядел горизонт:

— Даже если это большое, как дом, то в этих бесконечных черных просторах искать его все равно что иголку в стогу сена.

— Или поплавок, скачущий по поверхности моря, — проворчал Бокар.

— Я ничего не вижу, — пожаловался Джату. — Куда теперь, капитан?

Араван посмотрел на звезды:

— Мы пойдем вдоль линии, проложенной на карте. Держи на третью звезду в Змеином Хвосте.

— Да, капитан. Бодер, держи на звезду.

Они прошли этим курсом около двух часов, следуя вдоль границы между ледяными водами Северного моря и чуть более теплым Уэстонским океаном.

Но все было безрезультатно.

На третий час пути замерцали огни северного сияния.

Джиннарин, Эйлис и Эльмар остались на палубе в надежде увидеть потоки.

— Капитан, по моим расчетам, — заговорил Джату, — мы находимся в сорока лигах, что соответствует ста двадцати милям, от Райвена.

Араван вновь посмотрел на звезды, затем указал Джату на другое созвездие:

— Держи на Пастуший Рог.

«Эройен» сменил курс и шел теперь галсами на юго—восток.

Прошло немного времени, и вдруг раздался крик Джиннарин:

— Смотрите! Вон поток!

Эльмар с Эйлис прошептали: «Visus» — и стали глядеть в направлении, указанном Джиннарин. Большой длинный световой поток отделился от сияния и потек на восток, постепенно исчезая вдали.

— Выбери звезду на момент исчезновения, — крикнул Эльмар.

— Красная, на горизонте, — ответила Эйлис.

— Согласен, — отозвался Эльмар. — Она называется Ак—старис.

— На восток, Джату, — крикнул Араван. — Мы идем на восток, Редью. — Затем капитан обратился к Эльмару: — Ты можешь оценить расстояние?

— Меньше, чем две сотни миль, я бы сказал. Возможно, не больше, чем сто пятьдесят.

Эльмар повернулся к Эйлис, но она лишь пожала плечами:

— За горизонтом, отец. Это все, что я могу сказать. Джиннарин была с ней согласна.

«Эройен» двинулся на восток.

Когда они подошли к северному побережью Райвена, солнце еще не опустилось за горизонт. Наблюдатели на мачтах не видели нигде ничего необычного.

— Какой курс, капитан? — подал голос стоящий у руля

Бодер.

— Восток, Бодер, восток. Пока не стемнеет, идем на

восток.

— Что потом, капитан?

— Потом посмотрим. Больше ничего не могу добавить.

Араван собрал помощников сразу после захода солнца, корабль продолжал идти восточным курсом.

За столом, с развернутой на нем картой, сидели Джату, Фризиан, Редью, Рико и Фагер. На собрании присутствовали также Джиннарин, Эйлис и Эльмар.

На карте были отмечены две точки. Одна на северо—западе от Райвена, где, по оценке Эльмара, упал первый световой поток, другая на востоке — по его же менее определенной оценке — указывала место приземления второго потока.

— Хотя мы и видели два потока и подходили к местам их падения, мы не обнаружили ничего, кроме океанских волн.

— Да, капитан, ничего, кроме волн, — соглашаясь, проворчал Бокар. — Но не это главное. Дело в том, что мы преследуем то, что невозможно увидеть, что—то недоступное моему пониманию. Крак! Мне кажется, что мы гоняемся за невидимым блуждающим огоньком.

— Я его вижу, гном, — рассердился Эльмар. — И я должен сказать тебе, что мы преследуем «нечто», но ни в коем случае не «ничто».

— Отец, Бокар не сомневается в тебе, — вступила в разговор Эйлис. — Просто воину трудно соперничать с тем, кого он не видит.

— Вы абсолютно правы, леди Эйлис. — Бокар энергично потряс головой. — Покажите мне неприятеля, и я живо с ним расправлюсь. Но невидимые блуждающие огоньки — это не в моем вкусе.

Джиннарин села на карту и задумалась:

— Что нам требуется, так это быть на месте падения световых потоков во время их падения.

Джату стукнул кулаком по ладони:

— Совершенно верно, Джин. В погоне мы можем так никогда и не выяснить, что же происходит. Но появись поток рядом с нами — это будет совсем другое дело.

— Я думаю точно так же, — проговорил Араван.

— Ну и что ты предлагаешь, капитан? — спросил Джа—ту, рассматривая карту.

Араван провел на карте между двумя отметками линию, затем продолжил ее на сто пятьдесят миль к востоку и поставил третий крестик.

— Мы пройдем еще пятьдесят лиг до этой точки и будем ждать. И если поток вообще появится, он непременно упадет где—то рядом.

— Ты рассчитываешь, капитан, что следующий, третий поток появится восточнее второго, на том же расстоянии? — спросил Джату.

— Да, — отозвался Араван. — На том же расстоянии и в том же направлении.

— Капитан… — Эльмар прочистил горло. — Я вовсе не уверен, что второй поток приземлился в пятидесяти лигах от первого.

— Но, маг Эльмар, — укоризненно произнес Фризиан, — ты был абсолютно уверен в месте падения первого потока, а до него было более двухсот миль.

— Верно! — воскликнул Эльмар. — Но тогда я вел наблюдение через Райвен. И, оценивая вероятные размеры потока и принимая во внимание масштабы острова, я мог увереннее судить о месте его приземления. На этот же раз мы находились в открытом море! — Челюсть Эльмара вызывающе выдвинулась вперед. — Я бы хотел взглянуть на твои попытки измерить что—либо, не имея точки отсчета, — пятьдесят лиг, шестьдесят, семьдесят, — я сомневаюсь, что мы можем даже с такой точностью определить место падения.

— Тем не менее, Эльмар, — сказал капитан, — твоя оценка — это лучшее, что мы имеем. Поэтому я предлагаю идти на восток до этой отметки. — Араван ткнул пальцем в третий крестик.

Джиннарин обвела взглядом сидящих за столом:

— Похоже, это наш единственный шанс.

— Послушайте, мисс Джиннарин, третья попытка всегда приносит удачу, — улыбаясь, заметил Рико.

Араван спросил:

— Какие—нибудь еще предложения? Дополнения, поправки?..

Ответом было молчание.

— Тогда ставь паруса, Рико. Идем на восток пятьдесят лиг в надежде, что окажемся на месте падения следующего потока.

— Да, капитан, — отозвался боцман и вышел из каюты.

— Будут еще указания, капитан? — спросил Фризиан. Араван отрицательно покачал головой.

Участники собрания возвращались к своим обязанностям, хмурые и озабоченные. Все они в глубине души побаивались, что погоня окажется долгой и трудной.

Когда они ушли, Джиннарин уселась посредине стола, опустив в раздумьях голову.

— Ты чем—то обеспокоена? — спросил Араван, когда Джиннарин наконец взглянула на него.

— Я все думаю над словами Рико, — ответила пикса.

— И что же он сказал?

— Третья попытка приносит удачу.

Араван поднял бровь и с недоумением посмотрел на Джиннарин.

— Я вспомнила, что четвертая попытка приносит беду.

Судно прошло около тридцати пяти лиг, и поздно ночью засверкали огни полярного сияния. Неожиданно из него заструился поток и, пролетев какое—то расстояние в вышине, опустился у горизонта в море.

— Как далеко, Эльмар?

— Близко, Араван. Не более чем пятьдесят или шестьдесят миль отсюда.

— Двадцать лиг. — Капитан повернулся и крикнул в сторону кормы: — Рико, какая у нас скорость?

— Четырнадцать узлов, капитан, — послышался ответ боцмана.

— Приблизительно четыре часа ходу, — огорченно сказал Араван, — опять мы опоздали.

— Но мы на верном курсе, — заметила Джиннарин, указывая на восток.

Араван погрузился в раздумья. Наконец он повернулся к Фризиану и Джату:

— Идем к месту падения и, сохраняя курс, движемся дальше. Я думаю, что мы достигнем района падения следующего светового потока еще до восхода солнца.

— Да, капитан, — отозвались оба помощника.

Сердце Джиннарин сжималось от страха, в мозгу эхом стучала зловещая мысль: «Четвертая попытка — беда… беда… беда…»

В четыре часа утра двадцать пятого декабря «Эройен» разрезал волны в районе падения третьего потока, но ни наблюдатели на мачтах, ни моряки, стоящие на вахте, ничего примечательного не обнаружили. Не замедляя ход, корабль эльфа двинулся далее на восток. Со скоростью тринадцать—четырнадцать узлов, он оставлял под килем лигу за лигой. Наступил рассвет, и появилось низкое зимнее солнце, встающее с каждым днем все позднее. Джиннарин и Эйлис с Эльмаром разошлись по своим каютам, до заката было едва ли не девять часов, и они нуждались в отдыхе.

Эльмар, войдя в каюту, тут же упал на койку и моментально захрапел. Недопитая бутылка бренди стояла нетронутой на столе. Увлеченный поиском потоков, он начисто забыл о спиртном.

Аравану удалось поспать не больше часа. Его разбудил громкий стук в дверь. На пороге стоял Фризиан.

— Капитан, солнце. Его съедает луна.

— О боги, Фризиан, я совершенно забыл. Сегодня же солнечное затмение. Я поговорю с командой.

Луна медленно наползала на солнце, на землю опускался мрак. Прикрывая глаза, моряки и воины изредка поглядывали на это зрелище, и то лишь на короткие мгновения. Они переговаривались тихими голосами и робким шепотом. Не имело значения, что капитан объяснил им причину возникновения затмений. Старые сказки и предрассудки неумолимо тяготили сознание гномов и людей. Все они рассматривали затмение как дурное предзнаменование.

Эльмар поднялся после полудня и бранился на чем свет стоит, потому что никому не пришло в голову разбудить его. Все забыли, что небеса — это его страсть, и вот уже почти половина солнца затемнена, а он все пропустил. Эйлис пришлось напомнить отцу, что он и сам позабыл о предстоящем событии.

Постепенно затмение увеличивалось и менее чем за час до заката находилось в полной своей силе. Светилась лишь узенькая полоска солнца.

— Будь мы в колледже на Райвене, увидели бы полностью всю картину.

Но Джиннарин оглядывалась во мраке с тревогой в сердце, ее не переставала беспокоить одна мысль: «Четвертая попытка — беда… четвертая попытка — беда».

— Держи судно постоянно под парусами, Фризиан, — приказал Араван. — Когда в море упадет очередной поток, мы должны быть в движении.

— Да, капитан.

— Мы обязательно догоним его, — добавил Хэген. — На этот раз поток никуда не денется, блуждающий он огонек или нет.

Полумрак затмения плавно скользнул в ночь, когда полностью закрытое луной солнце ушло за горизонт. Корабль начал перемещаться в пределах воображаемого треугольника, вновь и вновь бороздя одни и те же воды.

— Мне очень не нравилось идти весь день под исчезающим солнцем, — стал жаловаться Артус, — но ходить одним и тем же курсом — еще хуже. Словно корабль—призрак, плывущий в никуда.

— Не говори этого, — содрогнулся Лобби. — И так день был ужасный.

Свисток Редью прервал их разговор, и они отправились тянуть лини, в очередной раз меняя курс корабля.

— А—рр! — рычал Бокар. — У меня такое чувство, что мы преследуем свой собственный хвост.

Находящийся рядом с ним Докан поддержал своего командира:

— Дайте мне с кем—нибудь сразиться. Пираты… пусть даже сам Мадук, это не имеет значения.

— Верно, — согласился Даек. — Мы слишком долго бездействуем, преследуя блуждающие огни.

Бокар провел большим пальцем по острию своего топора:

— Может быть, сегодня ночью, чакка. Может быть, сегодня ночью.

Корабль продолжал двигаться заданным курсом еще примерно около часа, и вдруг раздался крик Джиннарин:

— Над головой, Араван! Поток! Смотри, какой большущий поток! О—о, Адон, он движется прямо на нас!

Араван посмотрел вверх. Поток довольно быстро опускался и был настолько близок, что даже эльфийские глаза капитана могли его видеть. Яркая световая струя рвалась навстречу «Эройену». Поток был громадных размеров и изливался на них сверху, издавая при этом жуткий рев. Даже люди и гномы, хоть они и не могли видеть его, понимали, что рядом, совсем близко, находится что—то страшное. Волосы у всех стояли дыбом, светился такелаж, грозный огонь прошелся вдоль мачт. Почти достигнув корабля, поток образовал дугу и, минуя корму, упал в океан в некотором отдалении.

— Ложись на правый борт, Редью! — крикнул капитан, но боцман, казалось, застыл в священном ужасе. — Редью! — рявкнул Араван. — Я приказал сменить курс.

Редью тряхнул головой, медленно приходя в себя.

— Есть, капитан, — смог наконец произнести он, поднося свисток к губам и отдавая команды.

Моряки передвигались очень осторожно, боясь прикоснуться к шкотам, поскольку они кое—где все еще были охвачены призрачным светом.

На палубу примчался разгневанный Бокар и заорал:

— Суеверные трусы! Как вам не стыдно! Немедленно хватайте лини и меняйте курс.

Побуждаемые к действию командиром воинов, моряки принялись наконец поворачивать «Эройен» курсом на юг.

— Далеко? — обратился капитан к магу.

— Не более десяти миль, возможно, меньше.

— На этот раз я все видел сам и должен признать, что ты определяешь расстояния точно, Эльмар. — Эльф повернулся к Фризиану. — Какая у нас скорость?

Фризиан с Артусом бросили лот.

— Одиннадцать узлов, капитан, — сообщил Фризиан.

— Проклятье! — выругался Араван. — Почти час хода. «Эройен» двигался к месту падения потока. Джинна—рин и Эйлис, стоя на носу судна, пристально вглядывались вперед.

— Смотри в оба, — сказал капитан Джату.

— Если бы светила луна, то существовала бы хоть теоретическая вероятность что—нибудь увидеть, — ответил тот, — а так даже неизвестно, во что мы можем влететь на полном ходу.

— Прочь страхи, — ответил ему Араван. — Джиннарин стоит на носу. Эйлис со своим магическим светом тоже там. Моего зрения достаточно, чтобы видеть в звездном свете. Гномы тоже не беспомощны ночью.

— Капитан, — раздался с носовой палубы голос Бока—ра. — Джиннарин разглядела, как что—то подпрыгивает на волнах.

— Где, Бокар?

— Румб или два по правому борту.

— Выполняй, Хэген.

— Есть, капитан, — ответил рулевой, слегка поворачивая штурвал.

Минутой или чуть позже вновь раздался голос Бокара:

— Кто—то на воде. Похоже, мертвый. Араван зорко осмотрел горизонт:

— Не вижу никакой опасности. Заходи с подветренной стороны, Редью. Готовь гичку, Джату. Мы поднимем его на борт, кто бы он ни был.

— Встать к баллистам! — приказал Бокар, заслышав эти слова.

Впрочем, воины—гномы и не нуждались в этой команде, поскольку они уже несколько минут назад на всякий случай подготовились к бою.

— Он не пытается плыть, капитан, — вновь крикнул Бокар.

— В любом случае берем его на борт, — сказал капитан. Гичка была спущена на воду без промедления. В ней

разместились Джату и пятеро моряков, и среди них два гнома—воина для обеспечения безопасности в случае возникновения каких—либо осложнений.

Вскоре Араван, наблюдающий, как гичка отгребает от судна, услышал голос Джату:

— Он мертв, капитан.

Моряки выудили обнаженное тело из ледяных волн, и гичка вернулась к судну. Труп был поднят на борт.

— О Адон! — задохнулась Эйлис, увидев мертвеца. Это были страшным образом изуродованные останки человека.

Потрясенная Джиннарин отвернулась:

— Кто это сделал?

— Акула? — спросил подошедший Тинк.

— Нет, парень! — зарычал Бокар. — Ни акула, ни любой другой хищник. Чудовище, совершившее это, не плавает по морям. Оно передвигается на двух ногах.

Эйлис встала на колени возле мертвого тела. Положив руки на искалеченный труп, она закрыла глаза й проше тала:

— Percipe praeteritum. — Внезапно лицо ее сделалос бледным, и она стала задыхаться. — Боль. Какая боль.

Эйлис жадно хватала ртом воздух и беспрерывно дергалась, словно пытаясь разорвать путы, и наконец зарыдала в агонии.

Араван бросился к Эйлис и оттащил ее в сторону. Она потеряла сознание.

Эльмар же склонился над трупом и положил на него руки.

— Quis? — потребовал он ответа. Лицо его побелело и исказилось от гнева. С ненавистью в голосе он произнес: — Дарлок!