Уу-у-у-у… Ветер снова донес до них вой валгов, вышедших на охоту. Леденящий душу звук эхом отражался от стен ущелья и от этого казался еще ужаснее. Риата вопросительно посмотрела на Аравана.

Верхняя пуговица на куртке у эльфа была расстегнута, и можно было разглядеть висевший у него на шее амулет в виде голубого камешка, который сейчас казался еще голубее от покрывавшего его инея.

— Да. — Эльф кивнул. — Думаю, ты права: это валги, причем целая стая, и они вышли на охоту.

Фэрил невольно вздрогнула и испуганно оглядела ущелье, которое, несмотря на светлую лунную ночь, казалось мрачным и темным. Дамна недоуменно пожала плечами и произнесла:

— Но я никого не вижу.

Взгляд Гвилли остановился на противоположном склоне, который венчала огромная нависающая скала, однако ничего подозрительного баккан не заметил.

— Я тоже не вижу никаких валгов.

Едва различимое позвякивание колокольчиков все так же тревожно звучало вдали, и его не мог заглушить даже шум падавших сверху камней и осколков льда.

Фэрил повернулась к Риате:

— Наверное, они за нами охотятся, но я не могу понять, откуда доносится вой. Если бы не этот гул…

Хотя луна была все так же скрыта от глаз путников высоким утесом, ее призрачный свет озарил западный склон ущелья, покрытый льдом. Эльфийка внимательно осмотрела его, обдумывая пути к отступлению:

— Не знаю, откуда нам ждать нападения валгов, но, с какой бы стороны они ни появились, бежать нам некуда.

И будто в подтверждение ее слов из темноты вновь раздался леденящий душу вой. На этот раз он прозвучал громче и ближе, чем раньше.

Фэрил невольно потянулась за ножом.

— Мы останемся здесь и примем бой?

— Нет, — ответила Риата. — Так нам с валгами не справиться. Это хитрые и сильные твари, а когда их много, они практически непобедимы.

Гвилли, уже приготовившийся было зарядить пращу, со вздохом положил снаряд на место. Он чувствовал себя как загнанный в ловушку зверь. В его голосе прозвучало отчаяние:

— Но если не драться и не бежать, то что же нам остается? Что делать?

— Лезть наверх. По западному склону, — невозмутимо произнесла Риата.

Гвилли ушам своим не поверил:

— Лезть наверх? По этому склону? А как же лёд, камни?.. Да мы упадем от первого же толчка!

— Не спорь со мной, Гвилли, — отрезала Риата. — Если мы останемся здесь, нас ждет неминуемая смерть. А так у нас по крайней мере есть шанс выжить. Валги не смогут вскарабкаться по отвесной стене.

Не медля ни секунды, они устремились к западному склону ущелья. И хотя камнепад не прекращался, раздумывать было некогда: судя по вою, валги были совсем близко.

Эльфийка шла впереди, оценивающим взглядом окидывая склон, который им предстояло штурмовать. Замыкал шествие Араван с копьем наперевес, готовый в любой момент отразить нападение пока невидимого врага. Ваэрлинги семенили между ними, увязая в слишком глубоком для них снегу. Снова прозвучал пугающий вой, и все кругом смолкло. В наступившей тишине слова Аравана прозвучали как приговор:

— Не хочу вас пугать, но за валгами всегда по пятам следуют рюпты.

Гвилли побледнел, а Фэрил крепко сжала губы. С темных небес на них насмешливо взирал Глаз Охотника.

— Если здесь и вправду с минуты на минуту появятся рюпты, нам бы лучше поторопиться. Рюкки и хлоки — это вам не валги, им не составит большого труда вскарабкаться за нами, — озабоченно произнесла Риата.

— Среди ночного отродья есть лучники? — задал Гвилли интересующий его вопрос.

Араван ответил:

— Да, рюкки и хлоки неплохо владеют луком и стрелами.

— Тогда и вправду следует поспешить, — задыхаясь от быстрой ходьбы, произнес Гвилли.

— Поменьше болтай и шевели ногами, мой баккаран, — прошептала Фэрил, изо всех сил старавшаяся не отставать от остальных.

Они достигли западной стены ущелья, освещенной лунным светом, и принялись поспешно карабкаться наверх. Их задача облегчалась тем, что основание склона было усыпано обломками скал и глыбами льда, скатившимися сверху. Беглецы, помогая себе руками, быстро оказались на вершине завала. Здесь они достали из рюкзаков горное снаряжение: ледорубы, крепкие веревки и крючья-зацепы.

Опоясавшись веревкой, Гвилли бросил прощальный взгляд в ущелье. От того, что он там увидел, у него на мгновение перехватило дыхание.

— А вот и они, — только и смог он сказать.

По ущелью быстро перемещалась вытянутая длинная тень, сверху казалось, что эти отдаленно похожие на волков существа слились в одно целое.

Гвилли и Фэрил, затаив дыхание, с нескрываемым ужасом наблюдали за ними. Размером валги были с довольно крупных пони, но по быстроте и ловкости движений явно превосходили этих одомашненных животных.

— Араван, скорее свяжи вместе вещевые мешки. Мы потянем их за собой, — скомандовала Риата. В голосе ее не было ни тени страха или нерешительности.

Араван немедленно занялся вещевыми мешками. Эльфийка быстро проверила снаряжение друзей, пристегнула их к общей веревке, решительно повернулась липом к скале и, нащупав подходящий выступ, начала подъем. Валги были уже совсем близко, и до озаренного лунным светом склона им оставалось каких-то четверть мили.

Араван все еще возился с рюкзаками. Увидев, что варорцы в нерешительности переминаются с ноги на ногу и вопросительно смотрят на него, эльф не допускающим возражений тоном приказал:

— Лезьте за Риатой! Вы и до десяти сосчитать не успеете, как они уже будут здесь.

Варорцы не заставили себя долго просить и вскоре уже карабкались вслед за эльфийкой, которая успела подняться достаточно высоко.

Валги заметили, что добыча ускользает у них из-под носа, и подняли оглушительный вой, звук которого эхом раскатился по всему ущелью, отражаясь от скалистых стен. Дикие твари бежали все быстрее и быстрее, и казалось, вот-вот настигнут своих жертв.

Их горящие желтые глаза плотоядно блестели, предвкушая скорую трапезу, их клыки уже готовы были сомкнуться на горле Аравана, но эльф, затянув последний узел, быстро уцепился за выступ на отвесной стене и начал подниматься, догоняя товарищей. Однако, каким бы искусным скалолазом он ни был, расстояние между ним и ближайшим к нему валгом было слишком мало. Валг рычал, изо всех сил стараясь схватить Аравана за ногу и стащить со скалы. Он прыгал все выше и выше. Гвилли заметил, какой опасности подвергается его друг, и, крикнув: «Поберегись!» — выстрелил в валга из пращи и кинул Аравану веревку. Раздался жалобный вой, и животное кубарем покатилось по склону, содрогаясь в агонии. Араван воспользовался замешательством в рядах валгов и, нащупав рукой спасительную веревку, молниеносно взлетел наверх, оказавшись на относительно пологом участке скалы. Внизу, у него под ногами, бесновались валги, которые увидели, что добыча для них безвозвратно потеряна.

Добравшись до места, где неподвижно стоял Гвилли, эльф увидел, что его верный товарищ весь дрожит от ужаса. Трясущейся рукой варорец указал на закрепленный крюком-зацепом конец веревки:

— Я не знал… не знал, выдержит она или нет. Я затянул ее, как мог, но не знал наверняка… — прошептал Гвилли срывающимся голосом, и в глазах его блестели слезы.

Араван улыбнулся баккану и проговорил:

— Ты правильно поступил, маленький ваэрлинг. Ты поступил совершенно правильно.

Внезапно до них донеслись грозное рычание и звук рвущейся материи.

— Рюкзаки! Они добрались до рюкзаков! — закричала Фэрил.

Араван быстро схватился за веревку, которая была привязана к его ремню, и, перебирая ее руками, начал подтягивать мешки к себе. Риата и Фэрил спустились к нему и принялись помогать. Гвилли тоже не оставался без дела: он сматывал освободившуюся веревку. Казалось, все идет хорошо, но в последний момент валги исхитрились допрыгнуть до тюков и, вцепившись зубами, повисли на них. Араван пошатнулся и, потеряв равновесие, едва не рухнул с уступа. Его спасла страховка, но рюкзаки оказались вновь у валгов.

Черные зверюги бесновались внизу. Добыча была так близка, но снова ускользнула от них. В бессильной ярости они с ревом накинулись на мешки.

— Араван! — встревожено крикнул Гвилли. — Обрежь веревку от рюкзаков, иначе они стащат тебя вниз!

Но Араван уже сам осознал опасность и отстегнул веревку от пояса. Фэрил никак не могла смириться с потерей вещей. В голове ее созрел новый план:

— Если трое отвлекут этих тварей, кто-то может спуститься и поднять сюда рюкзаки.

Риата покачала головой:

— Слишком поздно. Нам следует поторопиться, ведь Араван был прав, когда сказал: где валги, там и рюкки.

Проговорив это, эльфийка красноречивым жестом указала на расстилавшееся у них под ногами ущелье, которое с высоты казалось светлым от лунных лучей. Там, внизу, Фэрил разглядела одинокую фигуру. С такого расстояния трудно было наверняка определить, кто это: рюкк или хлок, хотя Араван заявил, что это несомненно хлок. Очевидно было одно, что он пришел сюда по следам валгов. Остановившись и задрав голову, он издал боевой клич, и в ответ ему завыли валги.

Понятно было, что рюкк пришел сюда не один, и вскоре друзья получили тому явное подтверждение. Рюкк протрубил в рог, и через несколько секунд, показавшихся вечностью ожидавшим приговора беглецам, вдали раздался такой же звук.

— Скорее прочь отсюда! — поторопила друзей Риата. — Ночное отродье напало на наш след.

Они молча взбирались по отвесной стене, помогая себе руками и ногами, цепляясь за выступы и трещины. Они уже преодолели расстояние футов в сто, когда у них за спиной вновь раздался надрывный трубный звук.

— Он заметил нас, — проговорил Араван сквозь стиснутые зубы.

На этот раз ответный сигнал прозвучал совсем близко.

Друзья продолжали подниматься по скале, но время от времени они оглядывались и вскоре увидели, что на дне ущелья скопилось не меньше двадцати рюкков и хлоков, вооруженных пиками. Беглецам показалось, что они различили в руках у нечисти также луки и сабли, хотя наверняка сказать не могли: неприятель находился еще слишком далеко от них. Ночной народ остановился на несколько минут, плотным кольцом окружив хлока, пришедшего сюда первым, по затем с удвоенной энергией устремился к скале. У подножия утеса раздавался заунывный вой жаждавших крови валгов.

— Будьте начеку, — предупредила Риата. — Не забывайте о том, что рюпты у нас на хвосте, однако не стоит и слишком спешить: спешка до добра не доводит — вы можете сорваться вниз.

Не успела она произнести эти слова, как земля задрожала и сверху на беглецов посыпались камни и осколки льда. Все четверо, как по команде, плотно прижались к скале. Им оставалось только держаться покрепче да молиться.

До друзей доносились крики рюкков и хлоков и звон их оружия. Подземные толчки наконец прекратились, и Риата с товарищами устремились наверх, время от времени прижимаясь к скале, когда мимо пролетала очередная ледяная глыба.

Когда они продвинулись еще на полсотню футов, в воздухе просвистела первая стрела, которая вонзилась в расселину шагах в десяти от Фэрил.

С опаской посмотрев назад, Гвилли увидел, что лучники расположились приблизительно в пятидесяти футах от подножия отвесной стены. Они, ни на секунду не прерываясь, выпускали свои смертоносные черные стрелы, которые градом сыпались на скалы вокруг беглецов. Однако большая часть стрел не достигала их, так как друзья уже преодолели расстояние примерно в двести пятьдесят футов. Араван, заметив нерешительность Гвилли, не допускающим возражения тоном произнес:

— Вперед, Гвилли, и только вперед! Как бы там ни было, иногда и стрелы рюкков попадают в цель.

Гвилли вздрогнул и поспешил последовать его совету.

Удача не благоволила ночному народу: сегодня она была на стороне путников. А попасть в цель, которая находится над головой да к тому же постоянно движется, может позволить либо исключительное мастерство, либо счастливое стечение обстоятельств. И вскоре рюпты оставили попытки поразить беглецов своими стрелами.

Через некоторое время попытки преследования друзей ночным народом окончательно прекратились, ибо на головы отродья посыпался целый град обломков камней и льдин. Однако камнепад не прошел бесследно и для наших героев: одна из глыб, падая, задела Гвилли и чуть не стряхнула его со стены. Баккан не на шутку перепугался. Мертвой хваткой цепляясь за скалу, он вдруг почувствовал, что правая рука его не слушается. Араван, заметив, что ваэрлинг вот-вот сорвется, поспешил на помощь. Через каких-то несколько мгновений Гвилли обнаружил, что стоит на безопасной горной площадке и испуганно озирается вокруг, а рядом суетится Фэрил и встревоженно заглядывает ему в глаза, не зная, чем помочь.

Постепенно в руке Гвилли вновь появилась чувствительность. Сначала он ощутил точечные покалывания, а затем плечо пронизала сильная режущая боль. О том, чтобы прямо сейчас продолжать восхождение, не могло быть и речи.

Внимание беглецов привлек отрывистый звук, донесшийся со дна каньона и похожий на звук удара бича. Посмотрев вниз, друзья увидели упряжку, которую вместо собак волокли рюкки. На нартах, доверху нагруженных поклажей, стоял хлок, который подгонял эту нечисть ударами бича.

Ужасная догадка озарила Фэрил, и она прошептала:

— Только не это…

Дамна не закончила фразу, ибо предположение было слишком пугающим. Гвилли, привлеченный дикими криками и возгласами, доносившимися снизу, присмотрелся повнимательнее. И… замер, охваченный леденящим кровь ужасом: то, что он раньше принял за пики, оказалось заостренными деревянными кольями, на которые были насажены…

У баккана закружилась голова, и он поспешно отошел от края площадки.

— Фэрил, не смотри туда, — почти крикнул он, судорожно схватив свою дамми за руку.

Но он опоздал со своим предупреждением, ибо Фэрил уже увидела насаженные на колья головы собак и троих людей и горько расплакалась.

Баккан буквально почувствовал, как у него в груди все клокочет от гнева. Стиснув зубы и сжав кулаки, он тихо произнес:

— Они заплатят за это, Барр, клянусь тебе!

Рюкки сгрудились вокруг нарт, возбужденно обсуждая добычу. Однако вскоре друзей ждало новое потрясение: около двадцати рюкков отделились от остальных и, сопровождаемые валгами, устремились к выходу из ущелья. Оставшиеся у подножия скалы рюкки и хлоки, не скрывая злорадства, смеялись и корчили беглецам рожи.

Друзья разгадали нехитрый план рюптов: те решили выйти из ущелья и подобраться к беглецам сверху, по верхнему гребню скалы.

Путники поняли, что дальнейшее промедление смерти подобно, и, несмотря на то что рука Гвилли еще заставляла его морщиться от боли, с согласия баккана решили продолжать восхождение.

На этот раз их продвижение было сильно затруднено. Не говоря уже о травме, полученной Гвилли, этот участок скалы был практически голым и безжизненным. Правда, кое-где попадались карликовые березки, изуродованные ветром и вечной мерзлотой, однако они были настолько чахлыми и хрупкими, что держаться за них было рискованно. Кроме того, каменная скала в этом месте была сплошь покрыта льдом, и друзья должны были проявлять чудеса ловкости и осторожности, чтобы не соскользнуть вниз. Они ни на миг не забывали об отправившихся в обход рюкках и валгах; эта мысль подстегивала их и не давала расслабиться.

Когда беглецы стали приближаться к вершине скалы, они почувствовали леденящее дуновение ветра, который, казалось, готов был пронзить их насквозь, а сверху, с недоступной высоты поднебесья, все так же струил свой зловещий кроваво-красный свет Глаз Охотника.

Друзья уже преодолели добрую половину пути наверх — около шестисот футов, — когда земля сотряслась от нового толчка, еще более мощного, чем прежде. Если бы секундой раньше наши герои не поспешили укрыться в небольшой пещерке, встретившейся на их пути, то скорее всего они не пережили бы этого камнепада. Вслед за толчком последовал такой оглушительный треск, что казалось, вся скала раскололась сверху донизу и скоро рухнет.

Немного передохнув и отхлебнув из захваченных с собой фляг, друзья решились вылезти из убежища.

Тут у Фэрил возникла идея, которой она поспешила поделиться с остальными:

— Почему бы нам не найти безопасное убежище и не дождаться там наступления дня, когда ночной народ будет вынужден укрыться в своих грязных норах? Пока мы такого приюта не нашли, поэтому во что бы то ни стало нужно продолжать двигаться вперед. Оставаться на стене слишком опасно.

Тут Гвилли как прорвало — все переживания сегодняшнего дня выплеснулись наружу:

— Хорошая история, ничего не скажешь! Мы тут висим на этой ледяной стене, которая то и дело норовит сбросить нас в лапы наших врагов, но даже если мы каким-то чудом сумеем удержаться, ночное отродье настигнет нас сверху. Попросту говоря, нас обложили со всех сторон, и если нас что-то и может спасти, то лишь рассвет, до которого еще нужно дожить!

— Гвилли, тебя послушаешь, так невольно вспомнишь то, что Патрел сказал Даннеру в один из самых отчаянных и, казалось бы, безвыходных моментов Зимней войны.

Гвилли устало и скорее из вежливости, чем из интереса, спросил:

— И что же он сказал?

Фэрил, пожав плечами, ответила:

— Он сказал: «Что же ты будешь делать, когда наступят и вправду тяжелые времена?»

Гвилли недоуменно уставился на дамну, но затем, когда смысл сказанного дошел до него, он громко захохотал, и его заразительный смех подхватили Фэрил, Риата и Араван. Странное это было зрелище: четверо как сумасшедшие трясутся от неудержимого хохота, вцепившись в отвесную ледяную стену.

Вдоволь посмеявшись, они стали карабкаться дальше. С каждым шагом ветер, доносившийся сверху, становился все холоднее и холоднее. Прошло около часа. Беглецы не прекращали своего продвижения к вершине, однако время от времени им приходилось останавливаться и пережидать камнепады, которые между тем становились все более редкими, будто запасы камней и льда наверху истощились. Друзья заметили это, но даже такая отрадная перемена в их положении не доставила им сейчас облегчения: ведь с каждым шагом они, возможно, приближались к уже поджидавшему их неприятелю. Как будто в подтверждение этих безрадостных мыслей, сверху донесся странный протяжный вой, от которого кровь застыла у них в жилах. Тем не менее это, несомненно, был вой валга, однако он вдруг резко оборвался и перешел в жалобное завывание. Создавалось впечатление, что валг зовет других к себе на помощь.

Фэрил заметила, что рюпты внизу засуетились и, казалось, были чем-то озадачены. Когда до друзей опять донеслось странное завывание, оно было подхвачено еще несколькими валгами где-то на южной оконечности скалы.

Неожиданно в рядах ночного народа наступило всеобщее ликование. Рюкки и хлоки кричали и прыгали от радости.

— Поторопитесь! Нам нужно скорее подняться наверх! — Слова Риаты прозвучали как приказание.

— Но… — начал было Гвилли, однако его возражение было решительно отклонено:

— Никаких «но»!

И баккану ничего не оставалось, как со вздохом подчиниться.

Внизу в ущелье ночное отродье суетливо складывало добычу на нарты и явно собиралось покинуть «наблюдательный пункт». А вой валгов все приближался.

Гвилли не выдержал:

— Риата! Там внизу рюкки и хлоки уходят, а наверху их все больше. Почему бы нам не спуститься вниз, ведь там теперь намного безопаснее?

В подтверждение его слов сверху снова донесся протяжный одинокий вой.

— О ваэрлинг, разве ты не слышишь? Мне уже приходилось раньше слышать этот зов, и он принадлежал не кому-нибудь, а самому Стоуку. Если мы доберемся до этой твари первыми, ему никто и ничто уже не поможет!

После этих слов друзья устремились наверх с новыми силами. У них словно открылось второе дыхание, и уже ничто не могло остановить их: ни ледяные порывы ветра, ни камнепад, который, впрочем, действительно ослабел, ни поврежденная рука Гвилли. Несмотря на все усиливающийся мороз, с друзей градом лил пот, так они старались опередить валгов и поскорее добраться до Стоука.

До вершины оставалось всего каких-нибудь сто футов, когда вой валгов прозвучал у них прямо над головой. Друзья поняли, что больше ничего нельзя поделать: нужно смириться с неизбежным.

Спешить теперь было некуда, и беглецы покрепче зацепились на скале с помощью крючьев и «кошек». Наконец-то они могли дать отдых своим натруженным рукам и ногам, которые ныли и гудели.

Через некоторое время к валгам присоединился ночной народ, что стало понятно из топота подкованных железом ботинок и радостных криков рюкков, донесшихся сверху.

Шаги нескольких сотен ног прозвучали в южном направлении, удаляясь от того места, где, вцепившись в отвесную стену, висели беглецы. К краю скалы подошел хлок и, нагнувшись вниз, прокричал что-то на слукском языке, которого никто из четверых друзей не знал. Однако они не стали долго раздумывать над значением слов хлока, а только покрепче прижались к спасительным камням, надеясь, что эльфийские плащи и молчание сохранят им жизнь. Выдать их могла только бледность лиц и блеск глаз, однако, когда шаги рюкков и хлоков раздались над самыми их головами и несколько преследователей уже склонилось над пропастью, пытливо вглядываясь в голые скалы, друзья ничем не выдали себя, а лишь еще сильнее вжались в скалу.

В этот момент, к счастью для злополучной четверки, землю опять затрясло, и рюпты поспешили отойти от края пропасти, боясь, как бы земля не ушла у них из-под ног.

И снова до друзей донесся крик хлока, увлекавшего своих сородичей дальше в южном направлении.

Вскоре звуки их голосов и топот ног замерли вдали. Однако беглецы все еще не могли сдвинуться с места. Наконец Риата прошептала: «Пора», и друзья осторожно возобновили подъем. Они насквозь продрогли, и неизвестно было, от чего дрожали больше: от холода или от страха; но, как бы то ни было, они неуклонно продолжали взбираться на скалу.

Луна скрылась за краем стены, и все погрузилось в кромешную тьму.

Риата первой достигла вершины и осторожно выглянула из-за камней. Показав жестом, что все спокойно, она ловко подтянулась и исчезла из виду, но через несколько мгновений снова появилась и потянула за веревку, показывая, что можно подниматься.

Когда друзья один за другим вылезли наверх, их взорам предстало величественное и вместе с тем зловещее зрелище: бескрайняя снежная равнина, по которой разгуливал ледяной ветер, казавшийся почти зримым. Этот холодный воздух волнами скатывался в ущелье.

Друзья достигли восточной оконечности Великого Северного Глетчера.

Первым делом они тревожно огляделись вокруг: не осталось ли здесь кого-нибудь из врагов; но ничего подозрительного не заметили. Однако их внимание привлекло другое необъяснимое явление: к югу от них возвышалась огромная ледяная глыба, излучавшая золотистый свет.

Льдина эта как будто притягивала друзей, звала их. Однако за сегодняшний день они так много перенесли, что сочли нужным принять некоторые меры предосторожности. Риата вытащила Дюнамис, Араван отстегнул свое копье. Фэрил попробовала, легко ли вынимаются из ножен стилеты, а Гвилли, зарядив пращу, попытался было сделать пробный выстрел, но только застонал от боли и оставил эту затею. Однако и он вооружился, взяв в левую руку кинжал.

Аккуратно уложив альпинистское снаряжение в рюкзаки, друзья потихоньку двинулись вперед, направляясь к зовущему их сиянию ледяной глыбы. Риата предположила, что та откололась совсем недавно — возможно, как раз в тот момент, когда раздался оглушительно громкий треск.

И вот друзья оказались прямо перед глыбой, изливавшей на них свой золотистый свет. Это сияние было особенно ярким футах в четырнадцати-пятнадцати от земли, и в этом месте поверхность льдины была покрыта трещинами и расселинами. Внезапно земля опять затряслась, и на блестящей прозрачной поверхности образовался разлом. Риата сорвалась с места и опрометью кинулась к нему. Казалось, она совершенно забыла об опасности, которая могла исходить от необычайной ледяной глыбы.

Араван окликнул Риату, но она как будто его не слышала. Друзья побежали вслед за ней.

В мгновение ока эльфийка взлетела наверх и задыхающимся от волнения голосом закричала:

— Скорее! Помогите мне!

Когда друзья, то и дело соскальзывая и срываясь с ледяной поверхности, добрались наконец до Риаты, они увидели, что лед здесь совершенно прозрачный в отличие от молочно-белой глади глетчера. Свет исходил из самой глубины гигантской глыбы, преломляясь в бесконечных трещинах и разломах, как лучи солнца преломляются, прохода через разбитое стекло. Однако, повнимательнее присмотревшись к источнику света, и Риата, и Араван, и последние первенцы даже думать забыли о солнце, о Глетчере и о зловещем Глазе Охотника у них над головами. Из обломков покореженного льда к ним тянулась большая человеческая рука… и пальцы на ней шевелились. Человек, очевидно, был жив.